Гнездо страха

Наш путь уткнулся в гору, дальше каньон раздваивался, как буква игрек. Мы разделились на две группы по трое и условились встретиться за остановившей нас горой. Идя в ногу с Фриком, я вдруг вспомнил, что так и не выяснил, кто такой этот Кунген, но Фрик не дал мне спросить об этом.

– Здесь что-то не так, – сказал он, – я, конечно, давно здесь не был, но вот этих бугров я не припоминаю.

Мы стали медленно подкрадываться к подозрительным буграм, и стоило мне на секунду обернуться, чтобы убедиться в том, что другая троица скрылась за поворотом, как из-под снега вырвались какие-то твари.

– Гарпии, – вполголоса произнес Фрик, – это не страшно.

Пять пернатых бестий взмыли вверх и стали левитировать, нацеливаясь на атаку. Нельзя сказать, что они летали, потому что они не использовали имеющиеся крылья, но все же каким-то неясным образом они держались над землей. Помимо своих мифических принадлежностей, а именно тела птицы и острозубой женской морды, к отличительным чертам гарпий был добавлен странный штрих: их спины и крылья излучали красное свечение. Как только четыре гарпии попарно спланировали на меня и Фрика, свечение ослабло. От их атак мы с грехом пополам увернулись, а вот другой скорн, оставшись стоять против пятой гарпии, сотворил магическую паутину. Паутина, как рыболовная сеть, повисла на гарпии, приведя ее в замешательство. Пока бестия извивалась, пытаясь высвободиться, Фрик успел наложить на нее проклятие, вызвавшее неконтролируемую агрессию. Разровав сеть когтями, она набросилась на другую гарпию. Скорны повторили фокус с сетью, и теперь уже три «наши» гарпии сражались против двух «чужих». Увидав воздушный бой, гарпии стали слетаться к нам отовсюду. Пять, десять, двадцать, я уже потерял им счет и было испугался, но, когда находишься на грани или перед лицом опасности, разум мыслит гораздо активнее, вытаскивая порой из самых безнадежных ситуаций. Я скомандовал:

– Отходим к горе, не дайте им окружить нас.

Гарпии быстро разобрались с предательницами и принялись за нас. Фрик одарил меня прозрачным магическим щитом, который сгодился, чтобы прикрывать наши спины, а другой остался на месте и крикнул:

– Идите, я отвлеку их!

Не знаю, чего в этом поступке было больше отчаяния или геройства, но мы с Фриком стали обязаны ему своими жизнями. У подножия горы мы обнаружили каменный завал, за которым находился вход в пещеру. Развернувшись на ее пороге, я увидел, как отважного скорна накрыла туча гарпий, и я взмолился перед Фриком:

– Спаси его, сделай что-нибудь!

– Не могу, глянь вон туда! – Фрик ткнул пальцем в том направлении, откуда мы пришли. На горизонте появились две большие серые точки, – охотники, нам лучше переждать здесь.

В безысходном молчании мы смотрели, как гарпии терзали свою добычу. Из последних сил скорн пытался вырваться из когтей неприятеля, но, не способный сделать и трех шагов, рухнул на снег. Гарпии присосались к своей жертве. Таким образом они втягивали в себя чужую жизненную эссенцию, и вот, когда скорн обессилел, они принялись обгладывать его тело (или, может, лучше сказать, оболочку души). Гарпии кусали и пихали друг дружку, жадно стремясь отхватить лакомый кусочек, но съесть скорна до конца они так и не успели. Праздник им испортили два дэдкуба, прискакавшие на своих питомцах – костяных ящерах. Увидев новую цель гарпии тут же воспарили высоко над землей и, словно по команде, одновременно атаковали противника двумя примерно равными группами. Дэдкубы были невозмутимы, спокойно подняв жезлы, подобные тому, что достался мне от их собрата, они сперва сотворили временной парадокс, замедливший гарпий, а затем без спешки разобрались каждый со своей партией. Один дэдкуб послал в крылатых бестий цепную молнию, а другой – расправился с ними заклинанием, работавшим, как огнемет, только, соответственно, без самого огнемета. Мертвые туши гарпий попадали к ногам спешившихся дэдкубов, которые, как ни в чем ни бывало, переступили через них и подошли к трупу скорна.

– Их было шестеро, – прошипел рыцарь смерти – они не могли далеко уйти. Ищите.

Осмотрев труп скорна, чья мертвая рука тянулась в нашем направлении, взгляд дэдкубов лег на мои с Фриком следы.

– Там. Похоже они отступили к горе – рука дэдкуба указала в мою сторону, и один из охотников поспешным шагом направился к нам. Решение нужно было принимать немедленно. От нас до них было всего около пятидесяти метров.

– Они идут, – сказал я Фрику, спрятав голову за грудой камней – у нас один выход.

– Да – в пещеры, ладно. Кама дэ туэно! – произнес Фрик, взмахнув руками, и в воздухе материализовался светлячок, освещавший темноту в небольшом радиусе.

– Поспешим! – сказал я взяв светлячка, и мы погрузились во тьму ледяных пещер.

Охотники, если только их вновь не уменьшили, не смогли бы поместиться в пещерах, а дэдкубы были слишком медлительны, поэтому все, чего мы боялись, это тупиков и каких-то снежных волков.

– Странно, что мы не встретили еще ни одного снежного волка, – сказал Фрик, когда мы оторвались от своих преследователей и смогли говорить без страха, – обычно эти пещеры просто кишат ими.

– А как они выглядят?

– Ну, а как на земле выглядят волки? Так, видимо, и здесь. Четырехлапые зубастые звери с шерстью, хвостами и ушами в виде крыльев, с помощью которых они ориентируются в темноте.

– Ну да, почти как на Земле. За исключением ушей-крыльев, все сходится. Кстати, о монстрах. Эти гарпии… Какой толк им от поедания добычи, если у всех существ в Сомне нет внутренних органов?

– Органов-то, может быть, и нет, а вот сознание есть. И многие монстры в этом мире жаждут его изменить. Другими словами, они ловят от этого кайф. У вашей расы, кстати, есть целый город, населенный исключительно теми людьми, которых вы называете наркоманами. Город называется Нэксион, и там обитают те, кто ценят мимолетный кайф больше, чем военное или какое-либо другое ремесло. В большинстве своем наркоманы бесполезны, хотя есть, конечно, и те, кто умеет извлекать из них пользу, как, например, Нихилиум. Этот клан берет наркоманов в свои походы для пушечного мяса, а те и рады пригодиться за небольшое вознаграждение. Ну и, впрочем, ты спрашивал про монстров, что тебе еще про них рассказать?

– Хм, мне непонятно, как они летают. Гарпии не махали крыльями, да и воздуха здесь вроде бы нет.

– Ты видел, как они светились?

– Ну да.

– В этом и весь секрет. На спинах и крыльях некоторых существ есть, так называемые гладкие кристаллы, с их-то помощью и летали гарпии. Вообще, в этом мире немного тварей наделено способностью летать, и, к сожалению, ни одна из тех, что владеют этим даром, не раскрыла нам тайны о том, как пользоваться гладкими кристаллами. Люди пытались приручить таких существ, пытались вживлять в себя их кристаллы, но взлететь так никому и не удалось.

– Возможно, этим кристаллам нужен аэродвигатель.

– Что это такое?

– Ну, в нашем мире существуют специальные аппараты, чтобы поднимать вещи в воздух. За последний век человек сильно продвинулся в изобретательности и придумал двигатель, всасывающий в себя воздух. Не знаю точно, как он работает, но вроде бы вихри воздуха, образующиеся в …

– Смотри! – перебил меня Фрик. – Там свет!

– Это к худу или к добру?

– Пойдем, узнаем.

Выйдя на свет, мы оказались на небольшой открытой небу площадке с поваленным деревом. Оказавшись на высоте около сотни метров, мы лицезрели все тот же неизменно красивый закат и по большей части пустынные земли Сомны, простирающиеся к далекому горизонту. Похоже, можно было садиться на пауков и покинуть темные пещеры, но нас остановило случайное совпадение.

– Ах, это вы, – послышался чей-то голос.

Обернувшись и подняв голову, мы увидели, как под потолком висит тарантул, а на тарантуле сидит скорн. Присмотревшись повнимательнее, я узнал в нем приветливого скорна, который отправился собирать цветы.

Я услышал голос:

– Что вы здесь делаете? – спросил он.

– Мы бежим от дэдкубов, а это, видимо, и есть твое укромное местечко? – прочавкал Фрик.

– Оно самое, – ответил приветливый скорн. – Я специально набирал группу, чтобы прочистить пещеры в этой горе, и теперь я могу спокойно придаться созерцанию заката и этого чудесного пейзажа.

Сказав так, скорн спустился со стены, затем слез с паука и с серьезным видом встал над крутым склоном горы.

– А куда вы дели трупы снежных волков? – спросил Фрик, встав подле приветливого скорна. Я последовал их примеру и тоже встал у края. Складывалось впечатление что скорнов не особо волнует то, что нас преследуют.

– Они в соседней пещере. Вон там, под деревом. – сказал скорн, мотнув головой в правую сторону, – зачем они тебе?

– Да незачем. Просто удивляет, что ты один знал про это место.

– Ну, теперь я не один. Да и похоже, кроме нас о нем скоро узнает еще кое-кто. К нам гости.

Мы с Фриком проследили за взглядом приветливого скорна и увидели, как на гору зигзагообразным путем взбирается охотник.

– Он сможет осилить вон тот крутой склон? – спросил я у скорнов.

– Не знаю, но нам лучше не проверять этого, – сказал Фрик, – давайте вернемся в пещеры.

– Мы не можем скрываться вечно, – сказал я, положив руку на шарообразное плечо Фрика, остановив его, – лично я устал бегать.

– С каких это пор мы должны тебя слушать? – возмутился приветливый скорн.

– С таких, что весь сыр-бор со слугами смерти начался из-за меня, – последовала пауза, – а еще я спас твоего дружка, так что мы теперь заодно.

– Ну, хорошо, что нам остается? Поторопись, охотник уже близко.

– В ту пещеру под деревом есть другой вход? – спросил я.

– Нет, этот – единственный,– ответил приветливый скорн.

– Отлично! То, что надо! Мы же можем жить без пищи и сна сколько угодно, значит можно спрятаться на какое-то время и выйти, когда все уляжется. Теперь вы поторопитесь с решением.

– Если дэдкубы ищут нас, то нам от них не скрыться, у них в голове – карта всей Сомны. Мало – просто засесть в отдельной пещере, – проговорил торопливо Фрик.

– О, не беспокойтесь, об этом я позабочусь, только дайте свое согласие.

– Ладно, сделаем по-твоему, – сказал Фрик.

– Дерзай! – Поддержал Фрика его сородич,– что от нас требуется?

– Сотворите для меня одну из тех цепей, что вы используете в бою, а сами идите в пещеру, я все сделаю.

– Мы не можем просто так сотворить цепь. Большинству заклинаний непосредственно нужна цель. Это одно из таких. – объяснил приветливый скорн.

– Хм. Ну, тогда сколдуйте их на паука – распорядился я.

– Как скажешь. Тел ано, – тихо произнес Фрик, и тело застывшего в стороне паука сковалось цепью.

Когда скорны скрылись в пещере, я вспомнил нужное мне заклинание:

– Аос теаномор, – произнес я, направив руку на гигантского тарантула, и магическая пыль, просыпавшаяся на паука, быстро растворила его тело. Цепь же осталась.

Мой план был очень прост. Дерево, не до конца переломленное по середине ствола, держало на себе груду камней, которым будто предначертано было сегодня упасть. Закинув цепь за рогатку, образованную стволом и веткой, я встал на пороге пещеры и дернул изо всех сил. По задумке ствол должен был сломаться до конца, но после моего рывка ничего не произошло. Я дергал второй раз, третий, пятый, но дерево по-прежнему оставалось на месте. Послышались шаги охотника. Я начал нервничать и паниковать. Казалось, все – это конец моей истории. Но нет, последним рывком из оставшихся сил я доломал ствол, и с победным хрустом ломающегося дерева камни быстро обвалились, перекрыв небольшой вход в пещеру.

– Ну и как мы теперь отсюда выберемся? – недовольным тоном спросил обычно приветливый скорн.

– Тихо! Охотник рядом, – сказал я шепотом. Скорны замолчали. Наше молчание длилось долго – минут двадцать, ну, может быть, полчаса. Наконец охотник, который, казалось, уже не уйдет никогда, решил покинуть секретную площадку приветливого скорна. Первым тишину нарушил я:

– Ну что, давайте обживать бунгало?

– Жалкий человек! – Взъелся приветливый скорн! – Зачем мы тебе доверились?

– Да не нервничай ты так. Сделайте мне кирку из костей волков, и я в два счета раздроблю эти камни! – успокаивал я скорнов.

– Кости не прочны. Тебе понадобится не одна, а тысяча таких кирок, чтобы это сделать. И куча времени. К тому времени, как мы выберемся, о нас не то, что смерть, о нас и свои забудут! Я хочу в Меллатум! Принимайся за камни сейчас же.

– Да нету уже никакого Меллатума. Нам некуда возвращаться, и я, кстати, заметил, что ты не был удивлен тому, что за нами гонятся дэдкубы, которые разрушили наш дом. Как ты это объяснишь? – Присоединился к разговору Фрик.

– Разрушили? Меллатум? Мне и в голову не могло прийти! Я.. Я.. – Немного помешкав, приветливый скорн продолжил, – я забрался на смотровой пик перед тем, как отправиться за цветами, и сторожевой сокол показал мне, как вокруг Гнезда Страха собирается войско охотников и рыцарей смерти, но мне и в голову не могло прийти, что они нападут на наш город! Лучше б я пал в бою с собратьями, чем оставаться жить в этой дыре!

– Позаботьтесь, пожалуйста, об освещении,– оторвался я на мгновение от темы, прошагав в глубь пещеры. Приветливый скорн продолжил:

– Подожди, – произнес он, прищурив свои слабо светящиеся в темноте глаза, – ты же сказал, что вся суета с дэдкубами началась из-за тебя. Как это понимать? – Скорн перешел на крик. – Что, язык проглотил? Говори!

– Лучше поговорим об этом, когда ты остынешь.

– Ах ты ничтожество! Жалкая пародия на Кунгена! Такие, как ты, лишь позорят его славное имя! Да мне ничего не стоит стереть тебя в порошок! – приветливый скорн чуть ли не захлебывался в чавкании, но мне удалось его немного утихомирить:

– Да я и ни на что и не претендую. И злостью тут ничего не исправишь. Ну подумай, сотрешь ты меня в порошок и чего ты этим изменишь? У нас есть время во всем разобраться, а вскоре может и придумаем, как разгрести завал, ты лучше остынь и сядь. Ну, расскажи, например, кто этот вами столь уважаемый Кунген?

– Кунген, Кунген, – пропыхтел скорн и сел на один из трупов снежных волков, небрежно сваленных в кучу посередине пещеры, – да, Кунген был мастером.

Тут Фрик принялся творить светлячков, развешивая их по периметру нашего нового пристанища, и далее разговор продолжился на спокойной волне под повторяющееся «кама дэ туэно».

– Кунген стал причиной преображения Сомны, но, к сожалению, также и причиной изгнания скорнов. Поначалу он был занятной игрушкой для смерти, безделушкой, которая развлекала его историями про землю третьего тысячелетия до вашей эры, но со временем кое-что в рассказах Кунгена стало вызывать зависть у смерти. Ее сильно интриговало узнать, что такое человеческий сон, и однажды смерть решила перенести часть своего воплощения из тела первого в тело Кунгена. Испытав от воспоминаний, связанных со снами Кунгена, неведомое ей раннее блаженство, смерть решила полностью воплотиться в нем и стала мучить его идеей построить для нее колыбель, в которой она смогла бы спать. Прошло много веков, но в итоге Кунген смог придумать способ заснуть. Он придумал кислород, необходимый в Сомне для сна, а вскоре и механизм, с помощью которого можно выкачивать сны из других существ. Смерть, недолго думая, претворила в жизнь идеи Кунгена. Так ты меня вообще слушаешь? – Прервал рассказ приветливый скорн, так как я дал на это повод. Фрик закончил с освещением пещеры и с помощью магии соорудил себе стул из костей. Извинившись за то, что отвлекся на него, я попросил рассказчика продолжать.

– Так появилось Гнездо Страха. Смерть была довольна и новым телом, и новым домом, но Кунген хотел избавиться от ее покровительства. Он хотел свободы, и смерть сказала, что он может ее получить только если победит в поединке Первого, а сама перевоплотилась в очередного новичка. После целого тысячелетия изучения некромантии, Кунген решился сразиться с лучшим из некромантов скорнов. И Кунген после долгого и равного по силе противостояния смог- таки перевесить чашу весов на свою сторону. Он победил, и, как нам, скорнам, кажется только потому, что Первый решил поддаться, неизвестно зачем и почему, но по факту вышло, что Кунген заслужил свою свободу. Мы же, скорны, заслужили презрение в глазах смерти, а вместе с ним и изгнание. Так и вышло, что смерть некоторое время спала в одиночестве, отделившись от нашей расы, чьим лидером был проигравший, и от вашей расы, которая преклонялась перед победителем. Теперь представляешь, какими вы выглядите в наших глазах:

– Да уж, понимаю. Как ты там сказал про меня: «Яркий пример беспомощной расы, из-за которой пострадали скорны»? Справедливо.

– Ххх, вот-вот. Только что теперь мне твое понимание?

– А кем был Кунген при жизни? Ну, на Земле.

– Все, что нам известно – он был европейцем, первым человеком, который смог наладить связь с тенями смерти и тем, кто впоследствии создал свою библиотеку в горных пещерах.

– Черную библиотеку, – догадался я, – там побывал Конане прежде, чем попасть сюда.

– Правильно.

– А что произошло с Кунгеном после того, как он освободился, и где он сейчас?

– После освобождения Кунген добрался до города, который назвал Эйвиа и стал учиться преобразовывать газообразные эссенции человеческих душ в яйца. Со временем он научился и этому, и даже, своего рода возрождению людей из яиц обратно в телесную оболочку. Он научился воскрешать отвергнутых богами людей, как это делала смерть. Единственной проблемой были глаза. У большинства существ Сомны, у которых он их отбирал – они серые, поэтому, как бы он ни старался учить своих последователей, у него ничего не получалось. Но однажды кто-то из его учеников наткнулся на источник синей магии и умылся в ней. Естественно, его глаза стали синими и, естественно, появился новый класс – класс волшебников. После волшебников появились другие классы, появились профессии, город Эйвиа постепенно заселялся и развивался, но, в конце концов, для Кунгена все закончилось печально. Он нашел себе трех учеников, проявлявших интерес к некромантии, и несколько веков их обучение шло гладко, но в один момент он сорвался из-за того, что никак не мог научить их обращаться с камнем. В порыве ярости он проклял двух учеников, заставив их драться друг с другом до смерти. Выживший и очнувшийся от проклятья был вынужден наблюдать, как третьего ученика разъедало заклинание гниения, и, пока его учитель приходил в себя, дал деру. Опомнившись, Кунген не стал продолжать серию убийств и, собрав вокруг себя толпу городских зевак, объявил, что «уходит спать до лучших времен». Толпа проводила Кунгена грустными взглядами и разнесла грустную весть по округе. Кунген же больше не появлялся ни в городе, не кому-либо на глаза. В общем, парень просто выгорел. Это все, что мне известно о Кунгене.

– М-да. Единственное, что мне непонятно – это почему смерть не знала о снах до Кунгена? Как она может забирать жизни у людей и не знать их мира?

– Здесь всё просто: смерть сама по себе слепа. Всю работу за нее делают ее тени. Говоря вашим языком, они для нее словно собаки-поводыри. Эфир, постоянно размножающийся и раздвигающий границы вселенной, дарует в вашем мире новые жизни, а тени смерти одновременно с моментом рождения назначают дату кончины так, что правящему богу остается только назначить траекторию пути от начальной до конечной точки. То есть предписать возможное будущее. Единственная проблема богов в том, что, хотя и можно прописать модель поведения существа, но нельзя проконтролировать ее подробности. Поэтому тени иногда корректируют причину и способ расставания с жизнью. Для смерти же, в свою очередь, остается лишь слепо и фактически хаотично метаться по Земле и забирать жизни убийственным прикосновением своей костлявой руки.

– Так у нее есть форма?

– Только в Сомне и только в виде какого-то живого существа, собственного тела у нее нет.

– То есть смерть смертна?– злорадно недоумевая, спросил я.

– Нет, только ее физическая оболочка. Здесь, в Сомне, она обладает призраком, который может запросто вселиться в любое одухотворенное существо: будь то человек, скорн или кто-либо еще.

– А есть еще расы, кроме наших двух, ну и этих, как там, кертов, что ли?

– Еще есть миносы и флави.

– А это кто такие?

– Это прообразы человека, придуманные им же. Миносы – это те же люди, только с копытами и головами быков, вы называете их минотаврами. А флави – это раса женщин с растворяющимися руками, в чьих чертах и одеждах, преобладает красный цвет. Флави считаются очень красивыми, но почему-то ни в них, ни в миносов смерть даже не пыталась воплотиться.

– А эти две расы тоже живут в городах?

– Да, и те, и другие живут в городе красных улиц под названием Синерджи.

– Синерджи? Я что-то слышал про этот город.

– В красном городе находится купол магии, полусфера, из которой флави извлекают заклинания.

– Точно! Вспомнил. Паймон говорил, что ему нужно было попасть туда, по всей видимости, как раз для того, чтобы получить это злосчастное заклинание.

– Кто такой Паймон? – потупился Фрик.

– Это демон, вселившийся в меня, для того, чтобы попасть в этот мир.

– А какое заклинание он хотел там достать? – спросил приветливый скорн.

– Неизвестно. То есть демон и сам не знал. Но, по всей видимости, какое-то очень сильное, раз смерть так разгневалась,– отвечал я.

– Хм. Обычные люди могут получить через купол только одно персональное заклинание. Это заклинание всегда соответствует тому типу магии, к которой предрасположена душа человека. Так что непонятно, зачем смерти понадобилось какое-то там целительное заклинание. Странно всё это.

– Вообще-то моя душа черного цвета. Как мне сказали после возрождения, я прирожденный некромант. Просто главе клана, который меня нашел, был больше нужен целитель, поэтому мне дали желтые глаза.

– Ты некромант? Это интересно…– протянул приветливый скорн.

– И весьма кстати. – сказал Фрик, у него явно на уме было что-то интересное.

– Я бы с удовольствием поучился некромантии, будь у меня такая возможность, – мечтательно проговорил я.

– Хм, я думаю, она у тебя есть. – сказал Фрик.

– О чем ты? – с удивлением спросил я.

– Мы могли бы поменяться глазами. – ответил Фрик.

– Что? Да ты шутишь? – Усмехнулся было я, но тут же стал серьезным. – Ты отдашь мне свои глаза?

– Почему бы и нет? Нам все равно тут нечего делать, – спокойно констатировал Фрик. – Из тебя выйдет первоклассный некромант, если, конечно, тебя захотят учить.

Вдвоем с Фриком мы многозначительно посмотрели на приветливого скорна.

– Бредовая идея, – воспротивился он. – Скажите, тоже, поменяться глазами, да еще и чтобы я учил? Пфф!

– Посмотри на это, как на нашу единственную возможность выбраться отсюда. – сказал я и далее пояснил для нахмурившихся скорнов. – Если я научусь обращаться, то есть, оживлять камни, мы снова станем свободными.

– Я не верю в тебя, – отрезал приветливый скорн и направился прочь от меня, – лучше займусь-ка я медитацией.

– Да послушай же ты! – Взревел я, не выдержав. – У меня счеты с Лэбэком, и мне нужны силы, чтобы их свести. Если же ты не обучишь меня, возможно, никто никогда не обучит.

– Интересно? Счеты с Лэбэком, говоришь? – расскажи мне об этом, и я обещаю подумать. – Уступил приветливый скорн.

Я кивнул и начал свою историю. Рассказал про галлюцинации, про предсказание на зеркале, про долгие муки, про больницу и, что самое интересное, я рассказал про девушку- ангела. Решив, что сейчас не время для устарелых табу, я открылся скорнам и почувствовал, как внутри что-то изменилось. Возможно, это с души упал камень, но если и так, то, наверное, это был самый маленький камень из тех, что отягощали мою жизнь. Закончил я свой рассказ на том, как попал в зубы охотника. Приветливый скорн задумчиво молвил:

– Значит, говоришь, Кэбэл, выкупил твою душу у Лэбэка? И ты хочешь отомстить? – Опустив взгляд в пол, скорн немного подумал и, в итоге встав, решил, – я буду учить тебя.

До этого приветливый скорн сказал, что не верит в меня. Если честно я и сам сомневался в себе, сильно волнуясь и не представляя через что мне придется пройти. Приветливый скорн достал специальный прибор для изъятия глаз, и, пока мои гляделки меняли на гляделки Фрика, я думал о том, как мне повезло. Ведь если б я тогда в Меллатуме выбрал бы поход за цветами, а не работу на руднике, обстоятельства ни за что бы не сложились так благоприятно. Я ни за что не стал бы некромантом. А теперь все в моих руках.

Перед началом обучения мне нужно было уладить одну формальность. И после того, как ко мне вернулось зрение, я обратился к скорнам:

– Так, коротышки, чтобы не путаться, я дам вам имена. Тебя, мой друг, я буду звать Фриком, хм, а тебя… Нужно что-то такое же четкое и короткое. Придумал! Тебя, приветливый скорн, я буду называть Сенсей.