Гнездо страха

– Как угодно, новичок, ты, главное, оправдай мою жертву, – сказал Фрик.

– Сделаю все, что в моих силах. – сказал я,– Сенсей, я готов?

– Посмотрим! – Скорн пристально посмотрел в мои глаза,– да, не будем медлить с обучением, начнем сейчас же.

– Отлично, что делать? Учить слова? Запоминать движения? – Спрашивал я у Сенсея.

– Колдовать ты научишься позднее, – сказал сенсей. – Сперва нужно активировать в тебе черную магию, твою черную сущность для того, чтобы ты мог использовать заклинание.

– Но я уже колдовал раньше целебную магию.

– Это было раньше, с прежними глазами. С новыми нужно начинать все заново. Так что придется поднапрячь память. – Сенсей двинулся прочь от кучи волчьих трупов, и я встал на ноги.

– Для чего? – спросил я.

– Чтобы вспомнить заветное слово или выражение, которое включает твои магические способности.

– Но я не помню, чтобы говорил что-то особенное прежде, чем колдовать. – сказал я сенсею, ожидая, что этим я его разочарую.

– А это не обязательно, должно быть что-то особенное. Это обычно самая простая мысль, которую к тому же не обязательно произносить вслух.

– То есть она может быть, чем угодно?

– Любой твоей мыслью с тех пор, как ты получил новые глаза. Да, мы называем такую мысль – октомысль.

– Ну что ж, попробую вспомнить, – сказал я и начал мерить периметр пещеры неспешными шагами, приговаривая себе под нос: «Октомысль, октомысль, так, октомысль». Первое, что мне пришло в голову – мой разговор с Паймоном о том, что нельзя жить прошлым, но ведь именно память обо всех тех невзгодах, что были посланы на меня свыше, будоражила мой ум больше всего. Решив, что мысль о мести – моя октомысль, я стал пытаться вспомнить фразу, которую я тогда мысленно передал демону.

– Что-то вроде: «Лэбэк, я прикончу тебя». Нет, не то. «Лэбэк, я заставлю тебя пасть». Нет, опять не то. «Лэбэк, когда я встречу тебя». Нет. «Лэбэк, я найду и убью тебя».

Гуляя так, по кругу еще некоторое время я даже не осознавал, что зацикливаюсь на своей мести. Для меня мысли о ней были чем-то естественным и привычным и, возможно, я проходил бы так вечность, если бы не вмешался сенсей:

– Если хочешь, я помогу тебе, новичок.

– Интересно, как? – немного раздражительно спросил я, завысив интонацию.

– Не паникуй, выход есть, сядь, пожалуйста, на пол, как тебе будет удобно, и приготовься погрузиться в темноту.

Надеясь, что будет не больно и не страшно, я сел на пол и стал наблюдать за сенсеем. Коротышка снял с пояса маленький жезл и сотворил заклинание. Произнеся «Ому-гани-сот» и добавив трижды слово «лос», скорн заставил груду волчьих костей превратиться в небольшой купол и взлететь в воздух. Прежде чем он меня им накрыл, сенсей бросил мне под ноги треугольную кость, а после того, как я ее поднял, меня объяла темнота. Сидя под куполом с маленькой костью в руке, я с удивлением спросил:

– И в чем смысл?

– Смысл в том, что я буду перебирать для тебя разные мудрости, чтобы стимулировать работу твоего разума. Так тебе будет проще найти октомысль. Темнота поможет тебе сконцентрироваться, а косточку ты можешь использовать для простейшего заклинания некромантов – зеленого огонька.

– Ладно, Сенсей. Начинай. – сказал я.

– Хорошо. Начнем, пожалуй, так. Не придавай слишком большое значение своей сущности, теперь ты – некромант, и назад уже дороги нет.

– Почему же? – хотел я было возразить Сенсею, но он меня остановил.

– Не перебивай!– возмутился он,– Дальше: не позволяй себе допускать ошибки, каждая из них в итоге отразится на победе и всем, что от нее зависит.

– Это, что, такой урок по философии?

– Считай, что да. Тот, кто не умеет плавать, утонет, пытаясь переплыть океан. Тот, кто умеет, будет плыть с удовольствием. – продолжал мой учитель.

– Извини, Сенсей, но я ничего не чувствую.

– Ты и не должен ничего чувствовать. Просто слушай и думай, все сложиться, само собой. Соберись. Убить того, кто когда-то причинил тебе боль гораздо проще, чем навсегда выкинуть его из головы.

«Может и так, – подумал я, – но это не значит, что теперь я смогу забыть про Лэбэка». Слова сенсея вернули меня к мыслям о мести и далее, чтобы ни говорил мой учитель, я думал об одном.

«Лэбэк падет и я буду тому причиной» – наконец, вспомнил я, но ничего не произошло. Я сказал дважды «гори», сжимая косточку, но зеленый огонек не появился. Понурив голову, я начал злиться из-за неудачи, но спокойный голос сенсея взбодрил меня, хотя раньше чавканье вызывало у меня лишь раздражение.

– Все дороги проложены судьбой даже те, по которым мы пытаемся от нее сбежать,– Сенсей продолжал мудрствовать, а я стал слушать внимательнее. Постепенно я полностью погрузился в раздумья, и еще через какое-то время я начал чувствовать, что нужная мысль где-то совсем близко. Поиски выхода из мрачного лабиринта мыслей поначалу казались мне бесцельными, но, в конце концов, весь мой мир съежился в одной маленькой точке, которая представлялась мне серединой треугольной косточки, и решение нашлось. Это случилось после того, как сенсей выдал мудрость, похожую на одну из тех, что я читал в книге «Непричесанные мысли», подаренной мне матерью.

– Имей в виду, чем выше спрос на свободу, тем ниже падает ее цена, – после этих слов Сенсея я машинально вспомнил надпись на своей закладке, которая лежала в книге Ежи Леца много десятилетий.

«Heaven where is my angel» – промелькнуло перед моими глазами и сразу же за этим последовала моя октомысль, которую я стеснительно прошептал:

– «Я люблю тебя, девушка-ангел».

И добавил, чтобы проверить свою догадку: «Гори, косточка». Треугольная кость загорелась безвредным зеленым огнем, и я, забывшись о том, где нахожусь, стал любоваться пламенем. «Зеленое, как твои глаза» – произнес я уже громче, сильно расчувствовавшись.

– Ты что-то сказал? – вернул меня Сенсей обратно в Сомну.

– Да, я, это, нашел октомысль, – робко ответил я.

– Отлично, – сказал учитель, и когда я выбрался из-под костяного купола, поинтересовался, – И что за мысль?

– Эээ, не могу сказать, это личное.

Скорн не обиделся:

– Ладно, Продолжим.

– Мне вот что интересно, – притормозил я Сенсея, – я точно не использовал эту октомысль раньше ни про себя, ни вслух, как могло случиться, что я смог колдовать с желтыми глазами?

– Хм, возможно, ты не использовал, но почувствовал эту октомысль. Что-то могло вызвать у тебя это чувство, и сила активировалась. Такое бывает, хотя и очень редко. Но давай вернемся к обучению. Первый урок будет касаться владения оружием. Выбирай, какое оружие тебе сделать: топор, меч, молот? – Учитель переложил жезл в левую руку.

– Но с кем я буду тренироваться? Неужто ты выдержишь мой удар? А, сенсей?

– Возможно и нет, но ты будешь сражаться не против меня, а против моих умертвий, – произнеся последнее слово с широкой ухмылкой, скорн развернулся к груде костей, и вновь взяв жезл в правую руку, опять сотворил заклинание, дававшее власть над костями. Снова прозвучало «ому-гани-сот», но на этот раз «лос» повторилось не пять раз, а больше, и в конце сенсей добавил «золт», после последнего слова из жезла вылетела зеленая молния. Ударив в груду костей, этот разряд впитался в тело волка и сформировав монстра оживил его. Осунувшийся скелет встал на задние лапы, и я увидел вполне-таки приличного оборотня. Немертвого оборотня.

– Тренировки ближнего боя тебе нужны в первую очередь для того, чтобы изучить то, как двигаются умертвия и только во вторую для самого навыка. Поднаберешься опыта, и я научу тебя делать таких же монстров. А пока выбирай оружие.

– Ну, если так-то сделай мне, пожалуй,хм.. кирку, да точно кирку, с одной стороны – острую, с другой – тупую, и, чтобы торец был острым, как лезвие. Сообразишь?

– Хм, попробую, если я правильно понял, что-то вроде этого?

Со взмахом жезла мой учитель сотворил для меня белую полупрозрачную кирку, почти то, что мне было нужно.

– Да, вроде этого, только ты можешь сделать тупую часть помассивнее, как у молота? Плииз.

Молча скорн провел в воздухе воображаемую линию и вслед за движением жезла, тупая сторона кирки вытянулась и расширилась.

– То, что надо,– сказал я, – А почему ты не говоришь слова, когда колдуешь оружие?

– Создание оружия требует простой визуализации, объясню позже.

– А как оно называется, в смысле, как называется этот тип магии, – не дал я договорить Сенсею, – все эти белые щиты, например?

– Кунген называл их щитами духов.

– Оружие духов, значит? – сказал я, махнув пару раз киркой. – Назову-ка я лучше тебя -декопитатор. Ладно, теперь я готов, можно бить?

Сенсей покрутил головой, будто говоря: «Ох, уж эти люди!» и, по мановению его руки, несколько ребер из все той же кучи трупов превратились в четырехступенчатую лестницу. Взобравшись по ступенькам, и, тем самым уравнявшись по росту с оборотнем, скорн дал разрешение.

Я принялся бойко размахивать киркой, но увы, первые десять ударов даже близко не попадали по цели. Закрыв глаза, сенсей умело управлял телом оборотня, ловко уворачиваясь от всех моих атак, благо простор пещеры позволял двигаться в любом направлении. Впрочем, следующие пятьдесят ударов также не принесли результата. Оружие было легким, как перо, но все же я начинал потихоньку уставать. Сделав еще пару десятков попыток, я остановился и попросил отдохнуть.

– Нет! Останавливаться нельзя, – возразил Сенсей.

– Но я устаю. Может я что-то делаю не так?

– Нет, всё так. Ты сможешь попасть только после того, как полностью выдохнешься. И не один, а возможно, несколько десятков раз. Я научу тебя восстанавливать силы, но сперва я хочу увидеть, как ты свалишься с ног.

– Неужели все так трудно?

– Нет. Во всяком случае, для Кунгена было трудным только начало. Дальше все будет проще.

Думая лишь о том, как бы дожить до этого «дальше», я продолжил тренировку. И вот, промазав еще с добрую сотню раз, я, наконец, выдохся и действительно свалился с ног. Сенсей приказал мне сесть на колени, и я, кое-как выполнив задачу, обратился вслух.

– Для восстановления сил нужно, чтоб ты погрузился в свой внутренний мир и пропустил через себя энергию эфира. Сделать это можно с помощью простого общего заклинания, которое звучит на всех языках одинаково. Так, значит, сперва прислони свои кулаки косточками друг к другу и соедини большие пальцы. Правильно. Теперь разведи локти. Так. Если хочешь, можешь подпереть руками голову, – я сделал всё, как он велел. -Теперь повторяй за мной:

– Ом, джаграт, сушупти, сойра, тирья-ом». Когда рассоединишь руки, восстановление закончится.

С тяжестью, ломившей все мое тело я кое-как вымолвил шесть нужных слов. Заметив, что мне было тяжело Сенсей сказал:

– Если хочешь, впоследствие можешь произносить заклинание про себя, главное – запомни всего шесть слов, первое и последнее повторяется.

Пока скорн говорил, меня понемногу настигало странное чувство. Сначала моя голова, затем шея, затем плечи, всё мое тело постепенно затекло и стало казаться необычно легким. Мои веки непроизвольно опустились, и я мгновенно окунулся в неистовый поток видений и эмоций. Мимо меня проносились разноцветные облака, красочные завихрения, мерцающие звезды, а также прямые и искривленные нити, тянущиеся в бесконечность. Это был тоннель пространства – времени. К созерцанию безмятежной идиллии, прибавился чавкающий голос скорна:

– Как ощущения?

– Это, – осекся я, обнаружив, что способен говорить, – это непередаваемо. Словно созерцание абсолютного великолепия, созданного специально для внутренней гармонии.

– Мы называем это чувство «абсолют». Считай, что ты к нему прикоснулся. Оно дорогого стоит, не правда ли?

– О да! А наш разговор не мешает процессу? – я открыл глаза, но тоннель никуда не делся. Руки же и голову я твердо держал в прежнем положении.

– Нет, если у тебя есть, что спросить, дерзай.

– Фрик, ну то есть, твой сородич, тоже в абсолюте? – спросил я, вспомнив, что фрик недавно принял ту же позу в углу пещеры.

– Да, но он погрузился в себя с другой целью. Если долго блуждать в абсолюте, можно ненадолго получить просветление, нужное для того, чтобы создавать новые заклинания.

– Другими словами, он ищет заклинания целителей?

– Можно и так сказать.

– А как я узнаю, что восстановление сил закончено?

– К тебе вернуться прежние ощущения.

Проверив свое тело на способность двигаться, я поднял голову и сказал:

– Они уже вернулись.

– Тогда продолжим тренинг, – произнес скорн и вновь сотворил для меня кирку, копию той, что исчезла после первого боя. Быстро отстреляв свое, я вновь полностью истощил свой запас энергии. Пока я мазал своими ударами по верткому оборотню, меня занимали мысли о смерти: как избавиться от ее преследования? Могу ли я с ее помощью попасть в мир Кэбэла и Лэбэка? На эти два вопроса у меня ответов не было, как вряд ли бы они нашлись и у скорнов. Но зато у меня нашлось два других интересных мне вопроса, которые я задал Сенсею во время следующего погружения в абсолют:

– А смерть использует когда-нибудь для своих целей добрые чувства из снов?

– Нет.

– А почему?

– Ее интересуют только страхи, потому как она воспринимает их гораздо ярче, чем, скажем, счастье или радость. Исключением является ландшафт, его она выбирает по одному ей известному принципу.

Это были последние вопросы о смерти, о которой я еще долгое время не вспоминал. Решив ненадолго забыться, я погрузился в обучение с головой, и впоследствии я разговаривал с Сенсеем только по делу. Третий и четвертый заходы на отработку ударов не принесли никаких результатов, зато в конце пятого я поймал кураж и четырежды заставил оборотня блокировать мои удары. Его фигура так четко запечатлелась в моей памяти, что я уже знал каждое последующее движение: удар справа – он делает шаг назад и уходит в противоположную сторону; удар слева – оборотень сгибается в коленях, откидывает голову и повторяет такой же уворот; повторный удар слева – цель оказывается за спиной; удар снизу вверх – резкий отскок в любую сторону; удар сверху вниз – снова та же картина. И в таком духе все повторялось по кругу.

Со временем до меня дошло, что красоваться не перед кем, и я стал повторять сотни раз один и тот же удар – удар справа сверху, пока, наконец, к шестидесятому заходу не получил результат.

Я попал по немертвому оборотню. Колющий удар пришелся моему противнику по ключице ближе к шее, чем к плечу. Осознав, что сделал, я на секунду другую застыл.

– Прогресс, – сказал учитель, – но этого мало, продолжай!

– Хорошо, Сенсей! – ответил я и принялся бить дальше.

До поры до времени я делал небольшие паузы между ударами, это было такое послабление, но и от него я вскоре отказался. Еще через пятнадцать заходов я отработал удары со всех возможных сторон и, наконец, поймал ритм тренировки. Я перешагнул за границу того периода, когда беспрерывно тренироваться влом и стал импровизировать. Помнится, мне пришлось изрядно помучиться с привыканием к тому, что на поверхности Сомны мне не нужен воздух, но все же привыкнуть к тому, что являет собой стезя некроманта, было во много раз труднее. Но встав на нее единожды, я понял, что уже не смогу с нее свернуть.

Мне просто некуда было больше сворачивать.

Я продолжал разбивать и расчленять оборотня на части, а Сенсей продолжал собирать его заново из развалившихся ошметков костлявого тела. Вновь и вновь я выдыхался и, вновь отдохнув, каждый раз возвращался на нашу с оборотнем арену. Я чувствовал себя, как зверь, загнанный в клетку ради забавы. Но если обычно всё удовольствие получают зрители, наблюдающие за тем, кто мечется в клетке, то, в моему случае, забава доставалась самому зверю. Мы с учителем являли собой отличный дуэт наподобие льва и дрессировщика, и я понимал, что сенсей воспитывает во мне не только дух война, но также дисциплину и характер. Начало обучения показало мне, что ничто великое не делается без энтузиазма, я знал, что дальше – больше, и что однажды мне придется сразиться с Сенсеем и сразить его, но мне не хотелось заглядывать вперед; я понимал, что Сенсей сделан из той же субстанции, что и я, он так же, как и я, время от времени выдыхался и отдыхал, и так же, как у всех его возможностям есть предел. Оставалось надеяться, что мой предел выше. Я чувствовал, что мое время вскоре настанет, и в кои-то веки мог жить настоящим.

Когда я стал откровенно выпендриваться, принявшись отрабатывать удар с разворотом в прыжке, сенсей решил поменять тактику.

– Теперь посмотрим, что ты можешь противопоставить моему умертвию в обороне. – С этими словами оборотень Сенсея широко раскинул свои страшные лапы с загнутыми когтями, и яростный зверь в моем лице почувствовал себя маленьким котенком. Мои глаза увеличились, скулы напряглись, и с каждым шагом оборотня в мою сторону я отступал на шаг назад. Внезапно умертвие прыгнуло на меня, резко ударив тыльной стороной ладони по лицу и быстро отскочило, так что, когда я опомнился, цель была уже вне досягаемости. После первого прыжка последовали три повторных, и я трижды попытался встретить оборотня взмахом оружия. Но трижды я не успевал попасть и получал лапой по лицу.

– И что ты пытаешься сделать? – остановился учитель – чужие удары очень сложно предупредить, пока просто учись их блокировать. Можем последовать твоему методу – сперва я буду бить только с правой стороны с равными промежутками, затем с левой, а дальше начнем импровизировать, да, и вот возьми, у меня на всякий случай, осталась одна соска – выпьешь и дело заспорится быстрее.

Выпив то, что скорны называли сосками, я с каждым блоком все отчетливее осознавал, в чем заключается каждая из моих ошибок. Я быстро набирал уверенность и опыт. Поначалу я, конечно, неправильно держал спину, неграмотно выставлял оружие, медленно реагировал, но уже после третьего захода я знал всю схему наизусть. В итоге весь мой опыт обороны стекся к двум простым пунктам: либо разворачиваешь корпус в сторону удара и ставишь нужный блок, либо прытко отпрыгиваешь назад. Во всяком случае, второй пункт был необходим против апперкота, а в остальном оборона была похожа на танец с тростью. Оставалось только научиться подныривать под удары и перекатываться кубарем, но, видимо, Сенсей не считал это необходимостью, поскольку обучение перешло к следующему уроку.

– Пожалуй, можно устроить легкий спарринг. До магии осталось немного. Победишь моего оборотня вчистую, и мы перейдем к следующему этапу.

– Хорошо.

Начался спарринг. Единственное, что было в нем легким – это оборона, переключаться между защитой и атакой тоже нужно было научиться. Я получал несильные удары и не всегда попадал по противнику, но в результате я все-таки побеждал. Только каждая победа отнимала у меня все силы, и каждый новый оборотень становился все быстрее и проворнее. Это Сенсей постепенно ускорял ритм боя. В итоге я, конечно же, победил оборотня, дравшегося на пределе своих возможностей, но прежде чем это произошло, я полностью потерял чувство времени. Уже давно сбившись со счета моих погружений в абсолют, мне казалось, что тренировки длятся уже месяцы, хотя, на самом деле, могла пройти всего пара недель.

Наконец, передо мной встала задача сразить оборотня без вреда для себя. Я должен был не пропустить ни одного удара и одержать окончательную победу в этой забавной, но утомительной игре. Чтоб усложнить задачу, Сенсей снарядил свое умертвие доспехами духов, светившимися тем же белым светом, что и мой декопитатор.

Встав в стойку, я сказал: «Готов!», и понеслась.

Резким движением ног оборотень оттолкнулся от каменного пола и неожиданно взмыл высоко вверх, намереваясь приземлиться прямо мне на голову. С перепугу я, сам себя удивив, сделал кувырок в сторону. Оборотень, промахнувшись мимо цели, оскалился и обрушил на меня град ударов. К лапам неожиданно добавились удары ног, и мне не оставалось ничего кроме как отпрыгивать назад. Хуки, выпады, апперкоты и кики сплелись в едином вихре, и оборотень стал напоминать юлу. Первое время я присматривался, сделав упор на оборону, но мне необходимо было действовать, ведь каждую секунду увеличивался риск пропустить удар. Наконец, решившись ответить, я атаковал оборотня, размахнувшись справа. Немертвый скелет согнулся в коленях, и в следующее мгновение кирка просвистела над его поджавшейся головой. В дополнении к уходу от моей атаки оборотень перенес вес на правую ногу, а левой сделал подсечку. Я оказался на полу.

– Повторим, – сказал учитель, – в этот раз можешь начать первым.

Вставая на ноги, я немедля набросился на противника, яростно размахивая декопитатором.

Описывая дугу за дугой, я вскоре вынудил оборотня отбиваться лапами, которые были защищены полупрозрачным доспехом. К сожалению, оружие духов причиняло мало ущерба доспехам духов и после пары десятков попаданий, я так и не нанес никакого урона умертвию. Растерявшись от своей неспособности что-либо сделать, я остановился и озадаченно поджал подбородок. Воспользовавшись заминкой, Сенсей послал своего скелета в атаку и через пару минут, я вновь оказался на полу.

– Ты нетерпелив и полон злобы, новичок, из-за чего у тебя не получается расслабиться, – сказал Сенсей, – думай, когда дерешься. Анализируй и решай битву, как задачу. Главное понимать, что происходит в голове у противника и не спешить. Покажи мне свою выдержку.

Я кивнул одновременно Сенсею и самому себе и, настроившись на долгий бой, вверил себя своим рефлексам. После дюжины длинных поединков, которые заканчивались все более неточными попаданиями, приходившимися, в основном, по моим ногам и корпусу, мы с сенсеем решили передохнуть. После абсолюта учитель сказал:

– Ладно, давай увеличим твои шансы. Вот, возьми, эликсир ловкости, но выпей его только тогда, когда будешь точно знать, что нужно делать, он у меня тоже в единственном экземпляре.

К удивлению скорна, я тут же осушил содержимое пузырька. Сенсей, наверное, думал, что я пережду еще около дюжины заходов, но нет, я уже знал, что нужно было делать. Единственной возможностью победить у меня было точное попадание по незащищенным суставам, то есть по локтям или коленям, ну или по шее. Притом, что цель очень быстро двигалась и ставила блоки, попасть в эти точки было невероятно трудно, поэтому элексир пришелся очень кстати.

Оставался только один вопрос: рисковать или не рисковать. Меня серьезно волновало – стоит ли пробовать удар с разворота. Будет ли это единственной возможностью одержать верх или последним выпендрежом в моей жизни? Мой очередной, наверное, уже двести какой-то, бой начался, а я все думал над этим вопросом. Сомнения стоили мне еще трех поражений и, боясь, что эффект эликсира, обострявший мои чувства, скоро пропадет, я, наконец, решился.

Один блок – против левой лапы оборотня. Второй блок – против правой. Толчок ногой в костлявый живот умертвия. Подскок вверх, оттолкнувшись от правой ноги и рубящий удар с разворота в воздухе.

Проделав всё это, я ощутил прямо-таки экстатическое удовольствие. Зубастая башка оборотня грузно упала на каменный пол. «Порой все решает всего один удар», – подумал я и добавил вслух: «Надо было просто быть смелее».

– И хитрее, -подсказал учитель, – я не заметил, чтобы ты сделал хоть один обманный удар за все это время. Знай, я буду доволен тобой только тогда, когда ты начнешь учиться сам без моих подсказок, а пока закрепим твой успех.

И действительно ложные замахи приводили Сенсея в замешательство. Он ставил не те блоки, тормозил, и я легко отрубал конечности его оборотню. После пары десятков чистых побед я так обрадовался, что не выдержал и крикнул Фрику:

– Эй, Фрик, ты все проспал, Фрииик!

– Ах, это ты мне, – проснулся скорн, – было что-то, что я не видел?

– Да, я разношу этих оборотней в дребезги!

– Пууу. Ясно, разбудите, когда будет настоящий поединок некромантов, – проворчал Фрик и вновь ушел в абсолют.

После этих слов туша немертвого оборотня безжизненно свалилась на пол, и мои тренировки ближнего боя закончились.

Начались уроки магии.

Глава 8. МАГИЯ И СВОБОДА.

– Первое, чему ты должен научиться в некромантии – это преобразовывать мысли в магические потоки. Ты уже должен был почувствовать струящуюся внутри силу некромантии, когда колдовал зеленый огонек. Теперь мы вместе увеличим эту силу, – во время своего изложения Cенсей не сходил с костяной лесенки – запас магической энергии, которую мы тратим на заклинания, зависит от общей выносливости заклинателя. Сейчас твоей выносливости должно хватить на три-четыре сильных заклинания, но они будут вынуждать тебя слишком часто отдыхать и развитие твоей энергоемкости затянется. Поэтому начнем с простого заклинания, сковывающего цель цепями. Иногда это заклинание просто незаменимо, поэтому его нужно помнить назубок, – лизнув зуб произнёс учитель.

«Да уж, в его пользе я уже успел убедиться» – подумал я, вспомнив о том, как мы попали в эту пещеру, и продолжил слушать Cенсея: