Между «привет» и «прощай»

«Но поехать к ней?»

Я отбросил прочь неуместные желания, похоронив их под болезненными воспоминаниями. Морган смог пережить испорченное детство, и это была огромная победа. Я сделал все возможное, чтобы картины детства не укоренились в нем настолько глубоко, как во мне. Моя боль жила в душе, и я прикрывался ей, чтоб уберечься от предательства. Мне хотелось навсегда покончить со всеми желаниями.

– Что на десерт? – поинтересовался я, отодвигая в сторону тарелку.

* * *

– А она храбрая, – проговорил Калео, бросая мне бейсбольный мяч на заднем дворе; небо над нами уже окрасилось в темно-фиолетовый.

– Кто?

– Эта Фейт.

– Ты все слышал? – Нахмурившись, я бросил мяч обратно.

– Мне нравится слушать. – Калео с легкостью поймал мяч и кинул его обратно.

– Твоя правда. А с чего ты решил, что она храбрая?

– Ну, она не испугалась, когда вертолет поднял ее в воздух. Мне бы стало страшно.

– Да, она отлично справилась, – согласился я.

– Я же говорю – храбрая, – пожал плечами Калео. – Жаль только, что поранилась. Помнишь, я как-то ободрал коленку?

Уже почти стемнело, и мне удалось скрыть улыбку. Я уже сбился со счета, сколько ссадин и царапин на коленках заработал племянник.

– Помню. – Я бросил ему мяч, Калео вернул его мне.

– Мне тогда еще нужно было ехать на экскурсию в каньон Ваймеа, – продолжил племянник.

– К чему ты клонишь?

– Было бы отстойно, если бы я ее пропустил.

– Я бы просто свозил тебя через недельку.

– Но Фейт некому свозить через недельку. Она не увидит каньон, да и все остальное.

Похоже, племянник был умен не по годам. Впрочем, он и раньше делал выводы, не свойственные семилетнему ребенку.

– И как мне, по-твоему, быть?

Калео ухмыльнулся, в полумраке сумерек блеснули белые зубы.

– Провези ее по острову на пожарной машине!

– Не сомневаюсь, ты и сам не прочь прокатиться, – рассмеялся я.

– А можно?

– Опять? Я в прошлом месяце два раза брал тебя с собой.

– Да мне всегда будет мало, дядя Эш. – Калео закатил глаза.

Поймав его последний бросок, я стянул перчатку и вместе с мячом положил на землю.

– Пойдем домой. Уже слишком темно и с трудом можно что-то разглядеть.

Калео подошел ближе, я обнял его за плечи и через двор, заросший густой травой, повел в дом.

Бунгало брата высилось на утесе, утопая в зелени острова. Внизу простирался Тихий океан, черный, безбрежный, под бесконечным, усыпанным звездами небом.

– Тебе нужно поехать к Фейт, – проговорил Калео.

– И ты туда же? – напрягся я. – Почему все лезут в мои дела?

– Но разве ты не хочешь жениться?

– Не-а. Я не из тех, кто женится. А что?

– Ну, чем скорее ты найдешь жену, тем скорее заведешь ребенка, и тогда мне будет с кем поиграть. К тому же… – Он пристально посмотрел на меня. – Ты ведь не становишься моложе.

– Попроси своих умных родителей подарить тебе братика или сестренку, – усмехнулся я.

– Младшего брата?

– Или сестричку.

– Я бы с удовольствием. – Калео тяжело вздохнул. – Но дети стоят дорого.

– И где, черт возьми, ты это услышал?

– От мамы. Они говорили с папой, что дела идут не блестяще.

– Не блестяще? – Я резко остановился.

– Я не должен был говорить! – Он поспешно закрыл рукой рот.

– Но почему?

– Папа сказал, что ты захочешь все исправить с помощью нью-йоркских денег.

С губ сорвалось проклятие.

Брат всегда был заядлым фотографом. В восемнадцать лет, когда Морган окончил среднюю школу, я подарил ему поездку на Гавайи, и он влюбился в пейзажи Кауаи, а после в Налани Сориано и ни разу не пожалел об этом. При моем скромном содействии вместе с женой они открыли небольшую фотостудию в Принсвилле, «Памятный остров».

Калео потянул меня за руку. Милый и чуткий, он очень походил на отца, но казался более серьезным и даже чуточку важным.

– Прошу, не выдавай меня, дядя Эш.

– Конечно, – пообещал я сквозь зубы и влетел в дом, готовый прижать брата к стенке, как только племянник ляжет спать.

Однако столкнулся с Налани, сунувшей мне в руки завернутый в фольгу пирог – ее знаменитый, с лаймом, судя по запаху.

– Отнеси ей, – попросила невестка.

– Кому… – непонимающе начал я, а после закатил глаза. – Черт, ты серьезно, Нал?

– Ты же знаешь, в духе «алоха» нужно дать ей нечто, рожденное на острове.

Налани окинула меня строгим взглядом, живо напомнившим ее бабушку Моми.

«Я старше и мудрее, и ты будешь делать, как я скажу», – отчетливо читалось в нем.

И пусть Налани была младше меня на четыре года, я по опыту знал, что спорить с ней сейчас бессмысленно.

– Ладно. – Я взял пирог. – Съезжу к Фейт, посмотрю, поужинала ли она. Только за этим.

– Конечно-конечно. – Расплывшись в улыбке, невестка развернула меня и вытолкала за дверь. – Поторопись, пока еще не слишком поздно.

* * *

Дорога с севера, из Ханалея до Капаа, расположенного на восточном побережье, заняла сорок пять минут. Лаймовый пирог Налани ехал рядом на пассажирском сиденье. Перед мысленным взором проносилась жизнь в Нью-Йорке. Глупо было обвинять Фейт в пропаганде дурацких товаров, когда сам я четыре года проработал в финансовом отделе на Уолл-стрит – зарабатывал деньги для клиентов, просто перемещая их с места на место. Похоже, у меня неплохо получалось, и, вложив собственные средства, я сорвал неплохой куш.

«Такая жизнь чуть не убила тебя, так что хватит об этом».

И все же прежние навыки никуда не делись. И сейчас, сидя за рулем машины, я мысленно принялся оценивать кусочки доступной мне информации, чтобы после на их основе мгновенно принять решение – без подобного умения на бирже просто не выжить.

«По рабочему графику у меня впереди четыре выходных».

«Она чертовски сексуальна».

«Она хочет «перезагрузиться», как и я когда-то».

«У нее отличное чувство юмора».

«Она чертовски сексуальна».

– Ты повторяешься, – пробормотал я себе под нос.

В кондоминиум «Поно Кай» я приехал около девяти вечера. Постучав в дверь Фейт, я приоткрыл ее и просунул голову внутрь.

– Вы в приличном виде?

– Вот еще! – фыркнула она с дивана. – Само собой, нет!

Она оказалась чертовски права.

Звук на висящем на стене телевизоре был приглушен. Фейт, одетая лишь в шелковый халат, вытянулась на диване, положив ногу на кофейный столик. Зачесанные назад светлые волосы еще не высохли после душа, на лице ни капли косметики, под тонкой тканью халата виднелась бронзовая кожа и бесконечной длины ноги…

– Вам стоило бы запереть дверь, – проговорил я, положив пирог и ключи на кухонный стол.

– Тогда вы не смогли бы вернуться, – натянуто произнесла Фейт. – А зачем вы приехали?

– Пирог, – рассеянно пояснил я, оглядывая квартиру в поисках хоть каких-либо признаков ужина. – Вы уже поели?

– Хотела, но мытье с Паулой меня просто измотало. – Она выдавила из себя улыбку, и я заметил блеск в зеленых глазах. – А у меня с собой, как всегда, нет ни одной таблетки обезболивающего.

Я окинул Фейт внимательным взглядом, отмечая, как напряжено стройное тело, а рука, словно в тисках, сжимает пульт от телевизора. Мне довольно часто приходилось видеть людей, страдающих от боли, и я отлично знал признаки.

– Какого хрена? В Уилкоксе вам ничего не дали?

– Дали, но действие, похоже, закончилось. Я… в порядке.

– Черта с два! – бросил я и неловко подошел ближе. – Фейт, мне очень жаль.

– Но почему? Вы не виноваты, что я – сущая катастрофа. – Она шире распахнула глаза. – Лодыжка просто вопит от боли, а я могу лишь сидеть здесь и переключать каналы, чтобы отвлечься.

Стиснув зубы, я схватил со стола ключи от машины.

– Куда вы? – спросила она, испугавшись, что я вот так уйду.

«Нет, придурок, она просто боится вновь остаться одна», – мысленно поправил я себя.

– Куплю лекарства, – пояснил я. – И чего-нибудь поесть.

– Не стоит. Уже поздно и…

Однако я уже подскочил к двери. Раздобыть аспирин было вовсе не сложно, к тому же внутри словно прозвучала сирена. Тот же сигнал тревоги я услышал, когда Калео сказал о трудностях в фотостудии. Такой же тревожный звонок сработал много лет назад, когда трейлер сгорел дотла и безопасность Моргана стала для меня целью жизни. Его нельзя было отключить. Оставалось только ответить на вызов.

– Сейчас вернусь, – бросил я, выходя из дома.

* * *

Я поехал в ближайшую аптеку и купил несколько упаковок бинтов и упаковку обезболивающего. Рестораны в Капаа по большей части уже закрылись, но в любимой закусочной на колесах я смог раздобыть две порции картошки фри с васаби и соевым соусом.

Вернувшись к Фейт, я постучал в дверь, а после, войдя в дом, направился в кухню.

– Быстро ездите, Марио Андретти[5], – слегка улыбнувшись, проговорила Фейт.

Я налил ей стакан воды и принес таблетки обезболивающего.

– Ваша мать воспитала настоящего джентльмена, – произнесла она и с благодарностью взяла таблетки, не заметив гримасы на моем лице.

«Моя мать уж точно никого не воспитывала».

– Почему вы раньше не сказали, что у вас нет лекарств? – мрачно поинтересовался я. – Мне или Пауле.

Фейт одарила меня очередным насмешливым взглядом; похоже, боль понемногу начала стихать.

– Было не до этого. Я слишком радовалась, наконец-то смыв с себя всю эту грязь. К тому же, приехав сюда, я твердо решила хоть раз в жизни обойтись без мужчины. И что же? Не продержалась и дня.

– С каждым случаются неприятности, – пробормотал я, вспоминая, как обращался с ней у водопада. – Вам нужно поесть. – Я достал из пакета два контейнера с едой.

– Раз уж вы заговорили об этом… Что за божественный запах?

– Картошка фри из закусочной на колесах.

– Звучит… интересно, – с сомнением протянула она.

– Не судите, пока не попробуете. «Ураганный фри» – лучший из лучших… разве что вы не любите острое.

– Я? Просто обожаю.

«Даже не сомневался».

Я поставил еду на кофейный столик. Фейт подцепила на вилку картофель фри, смазанный васаби и политый соевым соусом и, сунув в рот, застонала. Наверное, подобные звуки стоило бы запретить законом.

– Вкусно, правда? – кашлянув, спросил я.

– Просто восхитительно! – Она съела еще немного. – Особое блюдо здесь, на острове? Подумать только, ведь я могла бы его пропустить.

Само собой, она шутила, однако, хорошо знакомый с Кауаи, я вдруг подумал о том, что еще она могла бы не увидеть и не узнать, и в голове сам собой сформировался четкий, упорядоченный список.

Я поспешно занялся едой, а после развернул пирог.

– Он явно не из закусочной, – проговорила Фейт.

– Нет, – признался я, отрезая два кусочка. – Моя невестка готовит лучший пирог с лаймом. Она прислала его вам.

– Вы рассказали обо мне?

«Вот черт!»

– Несколько раз в неделю я ужинаю с семьей брата и порой рассказываю им о вызовах. – Вскинув бровь, я посмотрел на Фейт. – Не каждый день мы спасаем туристов возле Хоопи.

– Верится с трудом, – хмыкнула она.

Вернувшись к дивану, я поставил перед ней тарелку с пирогом, и Фейт тут же подцепила вилкой кусочек.

– М-м-м, домашний, – протянула она. – Передайте невестке, что я ее обожаю.

– Ее зовут Налани, и она подкинула пару мыслей насчет вашего отпуска, – признался я. – Как и Паула.

– Правда?

– У вас растяжение лодыжки первой степени, – пояснил я. – И значит, через несколько дней вы уже сможете передвигаться. Однако сейчас вам нужно приложить лед и постараться не напрягать ногу. А в одиночку это нелегко.

– Можно поподробнее?

Я отбросил в сторону салфетку, будто признавая поражение. Но кого я обманывал? Ведь, усаживаясь в джип с пирогом Налани, я уже знал, чем стану заниматься в выходные.

– Вообще-то я не связываюсь с туристами, но… хотел бы помочь, чтобы вы не потеряли время зря на Кауаи.

– Правда? – Фейт вскинула удивленный взгляд.

– У меня впереди выходные и, чтобы помочь пережить самые трудные первые дни, я буду время от времени к вам заглядывать. Потом, когда вернусь к работе, надеюсь, вы уже сможете передвигаться самостоятельно.

– Но зачем вам это?

– Просто… – Я запнулся, раздумывая, что ответить. Быстро перебрал все причины, по которым хотел бы проводить время с этой женщиной, и отбросил одну за другой. Фейт подалась вперед, ожидая продолжения. В голове вдруг мелькнули слова Моргана. – Я ведь работаю в бригаде неотложной помощи. И мы обязаны действовать.

– Даже в выходные? – Фейт сморщила нос.

– Всегда, – ответил я. – Пожарные, полиция и сотрудники служб экстренного реагирования никогда полностью не свободны от работы. Так заложено у нас в ДНК.

Не совсем правда, но и не откровенная ложь.

Она задумчиво кивнула:

– Очень великодушно, Эшер, но я вас едва знаю. Заметьте, прежде меня это никогда не останавливало.

Само собой, с чего бы ей мне доверять? Ведь я о себе ничего не рассказывал. Вероятно, стоило хоть немного уравновесить чашу весов и хоть что-то сообщить ей. Это было бы справедливо.

– Вы спрашивали, чем я занимался в Нью-Йорке? Работал менеджером хедж-фонда на Уолл-стрит.

Фейт удивленно распахнула глаза, потом задумчиво прищурилась.

– Вполне могу себе представить. Привлекательный пожарный еще и весьма умен. А почему вы променяли Уолл-стрит на этот маленький остров?

– Если вкратце, та жизнь была хаосом. Выпивка, секс, наркотики…

– Где можно записаться?

Я не смог удержаться от смеха. Дерзкое, бесцеремонное поведение Фейт сбивало с толку и одновременно располагало к себе.

– Я постоянно находился в напряжении, – продолжил я. – Стресс сопровождал нас повсюду. Я ничего не создавал, во всяком случае, осязаемого. Просто перемещал деньги, чтобы заработать еще денег. А этого было мало.

– В каком смысле мало? – Фейт откинулась на диванную подушку.

– В интеллектуальном, – пояснил я. – И наверное, в духовном.

– Значит, вы тоже приехали сюда, чтобы поработать над собой? «Перезагрузиться»?

«Скорее, хотел избежать сердечного приступа из-за употребления наркотиков», – мысленно возразил я, а вслух проговорил:

– Гавайи для этого вполне подходят. – Я пожал плечами.

– Вот ведь знала, что за внешностью мускулистого мачо и зачатками милосердия скрывается нечто более глубокое, – улыбнулась Фейт. – Может, у нас все же есть что-то общее.

– Ну, я бы не надеялся. Я-то не сбежал в первый же день.

Фейт вскинула бровь.

– Так вы не повредили лодыжку и не ездили в корзине вертолета в местную больницу.

– Нет, но просто взять и сбежать – не в вашем стиле.

– Откуда вы знаете?

– Просто есть в вас нечто такое, – пояснил я. – Полагаю, если бы пришлось, вы бы ползком взобрались по той тропе.

– Вы и правда так думаете? – Похоже, она искренне удивилась.

– Разве я ошибаюсь?

– Не знаю. – Фейт опустила взгляд на руки. – Хотелось бы верить.

– Давайте попробуем.

Ее брови вновь поползли вверх, взгляд зеленых глаз стал задумчивым.

– Отлично, – наконец проговорила она. – Я останусь здесь на несколько дней, но вам придется мне помочь.

– Я ведь предложил свои четыре выходных. Этого мало?

– Конечно, нет, и я весьма благодарна. Однако сомневаюсь, что мы повеселимся, если вы все время будете бояться.

– Бояться?

– Прикипеть ко мне душой.

– Да вы себя переоцениваете. – Откинувшись на спинку стула, я скрестил руки на груди. – Вряд ли нам с вами будет настолько весело.

– Ничуть, – подмигнув, возразила она. – Я – само веселье. К тому же – помните? – моя работа – прочитать людей, обойти все их рамки и протесты и понять, чего они хотят на самом деле.

– И чего же я хочу на самом деле? – Я напрягся всем телом. Я годами не спрашивал себя об этом, и сейчас, рядом с этой женщиной, слетевший с губ вопрос был подобен удару кувалды.

– Вам вовсе не нужны осложнения с незадачливой, неотразимо очаровательной туристкой, поэтому вы корчите из себя мрачного, многое повидавшего пожарного, чтобы держаться на расстоянии. – Она победно улыбнулась, заметив, как я заерзал на стуле. – Я и правда знаю свое дело.

– Заметил.

– Но мы с вами в одной лодке. Только я скрываю аллергию на эмоции за плохими шутками и бессмысленным сексом.

– Где можно записаться? – ухмыльнулся я.

– О! Я ведь знала, что у вас есть чувство юмора. – Фейт ослепительно улыбнулась. – Ваша привлекательность только что выросла на десять пунктов. – Она цокнула языком. – Какой кошмар! Я ведь решила измениться и поклялась, что в обозримом будущем стану избегать мужчин. И вот, пожалуйста – вы сами ломитесь в мою жизнь. – Она коснулась языком верхней губы и окинула потемневшим взглядом каждый дюйм моего тела. – Кажется, вселенная придумала мне испытание. И весьма жесткое.

Слетевшее с губ Фейт последнее слово вкупе с пылким, изучающим взглядом вызвали болезненное напряжение в паху. Боже, все в ней будто умоляло взять ее прямо здесь, на диване.

– Поверьте, мне тоже нелегко, – хрипло признался я и отвел взгляд от бронзовой кожи бедра, видневшейся под тканью халата.

– Но нужно быть сильными. И общаться по-дружески. – Она протянула руку. – Привет, я Фейт Мейбл Бенсон из Манхассета, штат Нью-Йорк, дочь Милли Монро Бенсон и Кевина Бенсона из Саг-Харбора, который улетел сейчас на Бали в третий медовый месяц.

– Серьезно?.. Мейбл?

– Тс-с-с! – Фейт ударила меня по руке. – Твоя очередь.

– Э-э… Эшер Маккей из Норт-Бенда, брат Моргана, дядя Калео, шурин Налани, пекущей пироги с лаймом.

– Родители?

– Отсутствуют, – отрезал я, дав понять, что больше не намерен обсуждать эту тему.

– Достаточно честно. Ладно, теперь тебе вовсе не нужно всеми силами держаться на расстоянии. Четыре дня, и я исчезну из твоей жизни.

Почему-то эти слова меня не очень-то обрадовали.

– Ты снова хмуришься. – Фейт склонила голову набок. – Тебе полегчает, если я признаюсь, что новая мачеха на пять лет моложе меня?

Она скривила губы, захлопала ресницами, и я, не в силах устоять перед ее обаянием, просто расхохотался.

– Четыре дня, – продолжила она, – а после я заново пересмотрю свои планы. И да, я не собираюсь спать с тобой, пожарный.

– Я этого и не жду, – усмехнувшись, ответил я. – Но давай все же оставим дверь открытой.

– Закрытой, – поправила она с лукавой улыбкой. – Но незапертой.

Глава 5

Фейт

Следующим утром, в понедельник, я проснулась от пения птиц и петушиных криков за окном и едва расслышала, как пискнул телефон. Кто бы мог подумать, что на Кауаи полно кур. Они бродили по траве и дорожкам возле дома и даже сидели на деревьях.

Протянув руку, я взяла телефон с прикроватного столика и, щурясь от солнечного света, прочитала сообщение от Вив.

«Рванем в «Barneys», после еще куда-нибудь. Встретимся в полдень?»

Осторожно приподнявшись на кровати, я откинулась на подушки и подавила зевок – Эшер Маккей ушел почти в полночь. Никогда раньше я так много не разговаривала с мужчиной. Хотелось поделиться с Вив новизной ощущений, ведь я весь вечер провела с парнем, а наутро прекрасно помнила об этом. Но тут в голову закралась еще одна мысль. Я же не сказала подруге о поездке! Я почти сбежала из Сиэтла, попрощавшись лишь с Сайласом, и Вив понятия не имела, что сейчас мы с ней находились в разных часовых поясах.

Прикусив губу, я напечатала приветствие заглавными буквами, надеясь придать ему жизнерадостный тон.

«ПРИВЕТ! Сегодня не смогу».

«Поздно вернулась? – тут же отозвалась Вив. – Я думала, вчера было тихо». – И прилепила в конце смайлик в виде бокала с шампанским.

Я только вздохнула – тянуть больше не было смысла – и поспешно написала:

«Я на Гавайях».

Мобильник тут же зазвонил.

– Привет, Вив. – Я осторожно приложила телефон к уху.

– Ты где? И с каких это пор?

– Приехала в субботу вечером. – Учитывая все случившееся, казалось, уже прошла целая вечность.

– Почему не сказала?

– Все решилось в последнюю минуту. Босс ничуть не обрадовался, когда я опоздала на встречу с «Нестле»…

– И в наказание отправил на Гавайи? А мне так можно? Куда подать заявление?

Я облегченно вздохнула, услышав смех Вив.

– Это просто двухнедельный отпуск. И я решила, что Гавайи прекрасно подойдут для… ну, не знаю. – Я сдернула простыню. – Прочистки мозгов.

– Мило, Фейт.

– Я серьезно. Я закрыла сделку и мне намекнули на возможное партнерство, но прежде нужно собраться с мыслями и…

– Да-да, конечно, – хмыкнула Вив. – Кто он?

– Ты о ком?

– О парне, что увез тебя на виллу на… Постой, на каком ты острове?

– Нет никакого парня, – возразила я, и в мысли сразу вторглась внушительная фигура Эшера. – Ну, не совсем…

– Точно, не совсем… – Я почти видела ее понимающую улыбку.

Я стиснула зубы. Лодыжка снова начала болеть, а пузырек с таблетками, за которыми пришлось бежать этому парню, остался в гостиной.

– Мне пора, Вив.

– Знаешь, – протянула она. – Я тут взглянула на свой календарь… Если кое-что поменять, всю следующую неделю я буду свободна.

Даже не сомневалась. Вивьен Симон была наследницей нефтяного магната франко-канадского происхождения. «Кое-что поменять» означало для нее отложить пару обеденных свиданий и посещений спа-салона. Еще неделю назад я восхищалась ею, а теперь пыталась спрятаться подальше по другую сторону Тихого океана.

«И как это связано с личностным ростом?»

– Представь, как было бы здорово! – продолжила она. – Мы с тобой в раю, ищем горячих парней на пляже Вайкики или ходим по магазинам в Гонолулу… Ты ведь на Оаху, верно?

– Э-э… – протянула я, как раз в этот миг за окном прокукарекал петух.

– Или на ферме? – Теперь смех Вив звучал как-то натянуто. – Серьезно, где ты?

Я чуть не призналась. В конце концов, она ведь моя подруга. Впрочем, я ничуть не сомневалась – стоит выдать свое убежище, как она тут же примчится сюда с бутылкой мартини в руке и целым фургоном чемоданов от «Луи Виттона», и мы будем целыми днями пропадать на пляже. Эшер же поможет пережить следующие несколько дней, и у меня появится шанс выполнить намеченную цель поездки.

– Ты серьезно? – фыркнула Вив, заметив мои колебания. – Неужели не скажешь, где ты?

– Ну… я…

– Браво, Фейт! У меня нет слов!

– Вив, мне просто нужно немного побыть одной. И кстати, у меня уже есть что рассказать, – радостно добавила я. – Про вертолет и…

– Да-да, Фейт. Мне пора.

– Не злись, – расстроенно проговорила я. – Пойми, дело не в тебе. Просто мне это нужно.

– А кто злится? – бросила она; в голосе отчетливо слышался холод. – Где бы ты ни была, наслаждайся своим одиночеством!

Телефон резко замолчал.

– Вот черт! – Отбросив мобильный в сторону, я потерла глаза.

Сейчас на Гавайях еще не было и семи утра; в Сиэтле – около десяти. Обычно в это время в понедельник утром – даже если нужно было на работу – я еще валялась в постели, раздумывая, не пора ли вставать, конечно, если не мучило похмелье. Однако после перепалки с Вив, терзаемая чувством вины и болью в лодыжке, я не смогла снова заснуть.

Эшер оставил костыли у стены возле кровати. Потянувшись за ними, я вдруг заметила, что красавец-мужчина позаботился и о другом – на прикроватном столике меня ждали стакан воды и две таблетки обезболивающего.

Я ощутила, как в груди разлилось тепло. Эшер Маккей был для меня загадкой. Он походил на ворчливого плюшевого мишку, который возился со мной в свободное время и ничего не ждал взамен. Даже секса.

– Какой позор, – пробормотала я, вспоминая его привлекательную внешность.

Похоже, я и впрямь вступила на путь просветления, ведь разговор с ним прошлой ночью принес не меньше удовлетворения, чем оргазм, – разве что иного плана – и непривычное ощущение близости.

– О боже! – Я встряхнула головой. – Одна приличная беседа не превратит тебя в далай-ламу.

Я стянула одеяло и осмотрела поврежденную ногу. Лодыжка по-прежнему была распухшей и сияла фиолетовыми синяками различных оттенков, однако отек немного спал. И все же, глядя на нее, я сомневалась, что через четыре дня смогу в буквальном смысле встать на ноги. Впрочем, других вариантов все равно не было. Спустя четыре дня Эшер вернется к работе и вновь станет спасать чужие жизни, а я буду предоставлена самой себе.

Глубоко вздохнув, я осторожно поднялась с кровати и отправилась в туалет. Пытаясь помыть руки, я чуть не уронила костыли на пол. Вернувшись в спальню, добралась до валявшегося на полу открытого чемодана и, выудив оттуда вещи, надела белые шорты и желтую майку. То, с чем я обычно справлялась за пять минут, сейчас заняло все двадцать.

Я подумывала вновь забраться в постель, но ведь Эшер сказал, что утром зайдет меня проведать. И, сделав над собой усилие, я расчесала волосы. Наверное, стоило бы подкраситься, но зачем? Ведь мы с ним общались только как друзья.