Космический учитель

– А до этого он чем правил?

– Собой и подданными, но ему хотелось большего. Природа власти, мой дорогой Михаил, такова, что никогда нельзя останавливаться на достигнутом, иначе потеряешь то, что имеешь. И царь это знал. Он послал своих гонцов в разные уголки Вселенной, чтобы найти точку приложения силы, и вот один из них наткнулся на карликовую планету, излучавшую благодушие.

И тут я стал думать, что Николай Петрович пудрит мне мозги с какой-то определенной целью. Не может же он нести весь этот бред про слогового царя и благодушную планету на полном серьезе!

Заметив мои терзания, зеленый человечек лукаво подмигнул и все с той же интонацией сказителя продолжил:

– Часть третья, близкая по жанру к трагедии. Царь натянул свой гидравлический бесперебойный скафандр и в одиночку отправился прилагать силу. Что было дальше, история умалчивает. Известен только результат. Планета напряглась и вырастила на себе небывалых размеров вулкан, из которого вместе с магмой наружу вырвалось Исконное Темное Зло.

– Какое же оно исконное, если оно появилось позже царя?

– Не придирайся к формулировкам! – разозлился Николай Петрович. – Что за манера?

– Почему зло темное? И что в нем злого?

– Не знаю, – честно сказал Николай Петрович. – Но оно очень вредное, и мешает жить. Поэтому наш народ борется с ним на протяжении всей своей истории. Мы уже считали, что никогда его не одолеем, и тут обнаружили людей. В ваших мыслях есть нечто особенное, что заставит Зло навсегда исчезнуть.

– Звучит сомнительно.

– Не мы так решили, а планета. И если ты будешь меня постоянно перебивать, мы доберемся до конца рассказа только к обеду.

– Пропустите лирику, – посоветовал я. – С царем все понятно, давайте сразу эпилог.

– Ах, люди! Беспокойные дети Вселенной, – досадливо сказал Николай Петрович. – Будь по-твоему – эпилог. Однажды экипаж одной из тарелок, везущий груз людей, вынужден был дозаправиться в астероидном поле звездной системы, к которой принадлежала та самая карликовая планета. И в ходе заправки старший инженер заметил, что ему стало легче передвигаться в потоке внутренних фантазмов – нашем истинном бытии. Он изучил данные приборов и пришел к выводу, что произошло уменьшение Исконного Темного Зла, о чем он немедленно доложил начальству. Так были открыты феноменальные способности людей.

– И вы вместо установления дипломатических контактов решили нас воровать.

Зеленый человечек Николай Петрович вздохнул.

– Мы были бы рады не прибегать к насилию, но оказалось, что Зло чувствительно к человеческим страхам. Чем сильнее страх, тем оно меньше. Поэтому приходится возить вас в клетках и угрожать пытками.

– Ничего не понимаю, – сказал я. – Почему тогда вы крали людей по алфавиту?

– Во-первых, для порядка и отчетности. А во-вторых, когда Зло стало уменьшаться, на планете появилась надпись на человеческом языке, состоящая из двух слов. Мы подумали, что будет неплохо выложить ее запуганными человеческими телами. Это заставит Зло позорно капитулировать перед мощью нашей цивилизации, готовой на все ради победы.

Я совсем запутался.

– Что за чушь?! С чего вы решили, что это поможет?

Зеленый человечек потер руки и стал ужасно похож на мясную муху, присевшую на батон колбасы.

– Я тебе уже говорил, что это эксперимент. Попытка, проба. Усёк? И вообще тому, кто не познал мир внутренних фантазмов, неведомы пути силы.

Мне вдобавок ко всем проблемам только внутренних фантазмов не хватало.

– А что царь? Куда он делся?

– Его утянуло в вулкан.

– Может, он и есть то самое Зло?

Зеленый человечек изумленно вытаращился на меня.

– Может… – пролепетал он. – Никому из нас не приходила в голову эта мысль.

Сразу видно, высокоразвитая цивилизация, всадники на бешеных квазарах. А логики – как у нозеанца на уроке космолингвы.

Зеленый человечек метнулся к приборной доске и что-то затрещал в самую большую дырку, затянутую радужной пленкой. Из дырки сыпался ответный треск. Летающая тарелка, поняв, что контроль хозяина ослаб, заложила крутой вираж и повисла на орбите небольшого спутника газового гиганта, мимо которого мы в тот момент пролетали.

Мох метался по стене, как укушенный, зеленый человечек подпрыгивал и хлопал в ладоши. Одно за другим из панели приборов вылетали голографические окна с пятнами разных цветов и размеров. Тарелка начала неконтролируемое вращение.

И вдруг все замерло, словно невидимый глазу бог остановил время. Зеленый человечек Николай Петрович приблизился ко мне и сказал:

– Вот что случается, когда эмоции берут верх над разумом. Пришлось нырнуть в ближайший фантазм, но он тонкий и вот-вот прорвется в реальность. Слушай меня и помалкивай. Я сообщил начальнику о твоем открытии и получил два противоречивых приказа. Живот начальника велел мне доставить тебя в столицу закованным в цепи, как зверя. Но ухо начальника шепнуло, что я могу скрыть тарелку в движущемся мире и попробовать в одиночку, без поддержки авиации, побороть Исконное Зло.

– Вы моего совета ждете? Делайте, что хотите. Я все равно ничего не понял.

– Хорошо же, тогда летим напрямик. И да поможет нам гибискус, щетина и бычий цепень!

– Неплохой девиз. Надо предложить директору школы выбить его над дверью моего класса.

Не успел я договорить, как нас выкинуло из фантазма. Окна продолжали валиться и заполнять собою пространство, мох пронзительно визжал, болтанка усиливалась.

Николай Петрович засунул руки по локоть под панель приборов и неожиданно вырвал оттуда три гриба.

– Сыроежки? – удивленно спросил я.

– Рычаги управления. Но теперь они нам без надобности. Пригнись, Михаил, происходит дополнение тарелки.

Потолок надо мной выгнул спинку, как кот, и я ничком бросился на пол. Меня растягивало и сплющивало, швыряло то вверх, то вниз. Глаза слезились так сильно, что я перестал видеть. На грудную клетку будто давил стотонный слизень с углеводородной планеты Жамжам.

– Остановите, я сойду! – прохрипел я.

– Мы прилетели, – обреченно сказал человечек. – Вставай.

Я встал. Мир обрел четкость и прекратил месить мне бока. Нас окружали незнакомые звездные системы. Мы направлялись к небольшой планете, окутанной неплотным пылевым облаком.

– Приготовься, входим в атмосферу.

Тарелку охватило желтое пламя, а меня обняла за плечи стена и спеленала, как младенца. Сначала я очень испугался, но потом понял, что так гораздо удобнее и для полного счастья мне не хватает только колыбельной.

Тарелка со стуком припланетилась, и когда рассеялся пар, я увидел безжизненный пейзаж, типичный для зон вулканической активности.

– Пора! – скомандовал Николай Петрович, и стена отпустила меня.

С капитанского мостика на поверхность планеты вел светлый туннель в рост человечка. Я мог пробраться по нему только на четвереньках.

– Где скафандр? – тревожно спросил я. – И что с гравитацией? Сильно ниже нормы?

– Скафандр тебе не нужен, – спокойно сказал Николай Петрович. – Планета теплая, кислородная, с небольшой примесью бутана в воздушной смеси.

– И что это значит?

– Тебе будет страшно. Очень страшно.

– Тогда я не пойду. Дайте скафандр, иначе мое участие перестанет быть добровольным.

Зеленый человечек щелкнул пальцами, и один из побежденных моими учениками скафандров, потрепанный и усталый, подбежал ко мне и любезно предложил свои услуги. Знал бы я, что придется им пользоваться, велел бы бить менее усердно. По крайней мере, не отрывать дыхательные шланги от баллона с кислородом. Я сел прикручивать их обратно. Мох старательно помогал советами.

– Закончил? – нетерпеливо спросил зеленый человечек. – Зло сгущается. И надо с этим что-то делать.

– Идите вперед, я догоню, – предложил я.

– Какой хитрый! Нет, только вместе.

Я влез в скафандр. В плечах он был маловат, под мышками борило. Видно, мне достался женский. Об этом говорили и две полости в районе ребер. Чтобы место не пустовало, я сунул туда мох, разделив его на две кучки.

– Эй, верни меня на место! Я не хочу! Пустиииии!

– Пригодишься, – твердо сказал я и пополз по тоннелю. Двигаться было неудобно, я вспотел, замучился и хотел уже повернуть обратно, как вдруг уперся шлемом во что-то твердое, но податливое. Я боднул невидимое препятствие раз, боднул два и наконец оно лопнуло, как пузырь, и я вывалился наружу.

– Тебя только за смертью посылать! – проворчал Николай Петрович, у чьих ног я барахтался беспомощным карасем. – Вставай, Зло уже в курсе, что мы прилетели. Надо поспешить.

Мы побрели вперед по кочкам застывшей лавы, держа путь к вулкану, видневшемуся вдали.

– Поближе сесть никак не получалось? – спросил я.

– Избранный должен пройти дорогу истины пешком, – важно заявил Николай Петрович, оттопырив палец.

– А я не избранный. И предпочитаю транспорт.

Зеленый человечек презрительно фыркнул и прибавил ходу. Мы дошли до небольшого пологого участка. Мне разрешили присесть.

– Веет дурманом небытия, – сказал человечек, втягивая узкими ноздрями воздух.

– Так то, наверное, бутан.

– Возможно, – согласился Николай Петрович. – А теперь активируй визор и посмотри на вулкан в режиме двойного слежения.

– Чего?

– У тебя на локте зеленая кнопка. Ткни три раза.

Я сделал, что он велел, и на внутренней поверхности шлема образовалась пленка, сквозь которую все казалось размытым и дрожащим. Зато вокруг вулкана четко обрисовывался ореол Зла. Больше всего он напоминал жестяное блюдо из музея земных древностей – с грубоватой заводской чеканкой и профилем петуха по центру. Только тут вместо петуха была жирная точка, от которой расходились цепочки скобок, как будто Зло рассылало всем окрестным жителям смайлики.

– Узрел истину, Михаил? – поинтересовался Николай Петрович.

– Узрел. Выглядит безобидно. Что оно вам сделало, это Зло? За что вы на него ополчились?

– Послушай, человек, ты какой-то избыточно дерзкий. Сказано тебе, Зло надо уничтожить, а ты глупые вопросы задаешь.

– Не глупые! Зло должно губить народ, топтать посевы, мечтать уничтожить Вселенную, а ваше топорщится над вулканом и без спецприборов даже не видно. По сути, не мешает и могло бы жить дальше.

Человечек понесся вокруг меня кругами, заламывая руки в неожиданных местах.

– Проклятье! Этот гуманоид совсем не желает слушать доброго Николай Петровича. Он слеп, как мышь.

– Мыши вообще-то неплохо видят.

Но человечек меня не слушал. В лаве под его ногами начала появляться уверенная борозда. Еще пара минут, и из нее повалил дым.

– Ладно, уговорили. Больше не спрашиваю, почему ваше Зло предназначено на убой. Идемте и покончим с ним!

Зеленый человечек тут же прекратил круговое движение и вприпрыжку побежал вперед. Я в скафандре едва поспевал за ним. Мох неприятно возился, упираясь мне в грудь острыми усиками. Я начал жалеть, что взял его с собой, – пока что бесполезен и уже очень мешает.

Через несколько часов мы достигли небольшой платформы, к которой были пришвартованы антигравитационные мотоциклы.

– Кажется, вы говорили, что ваш избранный – пешеход?

– До платформы – пешеход, а после нее – летун, – резонно возразил Николай Петрович и первым залез на мотоцикл.

Летели мы быстро, с ветерком и достигли подножия вулкана за четверть земного часа.

– Кольцо бы в него бросить, – задумчиво сказал я, разглядывая рваные края кратера.

Николай Петрович с интересом посмотрел на меня.

– Это примета такая? Чтобы вернуться?

– Нет, скорее наоборот. Трудно объяснить в двух словах. Но у нас Зло уничтожают именно так.

– Учтем на будущее.

На склоне вулкана виднелась веревочная лестница. Она висела в воздухе, ничем не прикрепленная, и слабый ветерок качал ее из стороны в сторону.

– Хватайся и лезь! – распорядился Николай Петрович. – А я за тобой.

– Давайте вы первый.

– Убью!

– Убьет, – подтвердил мох.

И я полез. Как только я достиг десятой ступеньки, лестница сжалась и сбросила меня. Я рухнул вниз.

– Нежнее надо, – посоветовал Николай Петрович. – Она не любит давления.

– А как тогда лезть? Порхать не умею.

– Двигайся легко, плавно, как будто плывешь. Ты ведь водоплавающий?

– Я водотонущий.

– Тогда представь, что ты ходишь по тонкому льду, который в любой момент может треснуть.

В этот момент мне самому хотелось треснуть – зеленого человечка.

Кое-как мы добрались до жерла вулкана.

– Где надпись? – спросил я.

– Ты на ней стоишь!

То, что я первоначально принял за естественную неровность, оказалось буквой «О». Я отошел в сторонку, чтобы прочесть фразу целиком. Она гласила: «Помогите мне!»

Зеленый человечек нетерпеливо ждал моей реакции. Я молчал.

– Что ты об этом думаешь?

– Одного не пойму, – сказал я наконец. – Допустим, вам пришла в голову идея выложить эту фразу людьми. Это я еще как-то могу понять. Но здесь же ни одной буквы А! И есть повторяющиеся. Зачем вам тогда понадобился Лулумба Лопотунья. И где он, кстати?

Николай Петрович пожал плечами:

– Я человек маленький, зеленый. Мне приказали – я сделал. А похищенные живы-здоровы, но до конца эксперимента изолированы в стерильном боксе на одной из наших станций. Когда Зло будет побеждено, мы их отпустим.

– Честно-честно?

– Само собой.

– Хорошо. Я разберусь со Злом по-быстрому, и назад. А вы пока позвоните своим и скажите, чтобы освободили заложников.

Полный пламенной отваги я отвернулся от Николая Петровича, зажмурился и прыгнул в вулкан.

– Летишь? – прошелестел мне в ухо незнакомый голос. – Доволен собой? А как будешь приземляться, не подумал?

– Здесь низкая гравитация. Не ушибусь, – ответил я, не открывая глаз. – Вы Исконное Темное Зло?

– Можно и так выразиться. Вообще у меня имя есть.

– Но оно состоит из двух миллионов слогов и произносится с горловым политоническим ударением. Я угадал?

– Вижу, тебе многое сообщили, гуманоид. Тем легче. И можешь уже открыть глаза.

Я сделал это. Я посмотрел в лицо ужасу. Ужас посмотрел в лицо мне. Оба остались недовольны.

– Постойте, какое же вы Зло? Вы бог!

– Спасибо за комплимент.

– Что с вами случилось? Вы застряли в вулкане? И откуда вы знаете космолингву? Ее изобрели всего пятьдесят лет назад, а вы здесь явно подольше.

– Подольше. Я пребываю в заточении столько лет, сколько слогов в моем имени. За то время мой родной мир сгорел в пламени сверхновой, гуманоидные цивилизации зародились, пали и воскресли вновь на других планетах, мои подданные превратились в прах, а я сам стал частью планеты, с которой не могу расстаться.

Мое падение вниз внезапно прекратилось. Я шлепнулся на огромную ладонь Зла и устроился поудобнее. Разговор предстоял длинный. Зло, как известно, любит поговорить, поэтому в ближайший час мне бояться нечего. Главное, задавать правильные вопросы, не нарываться и склонять Зло на правильную сторону.

– Давайте по порядку, – рассудительно сказал я. – Кто вы?

– Повелитель Вселенной, – торжественно сказало Зло.

– А почему перестали ею повелевать?

– Не перестал, а сократил полномочия. Дело в том, гуманоид, что я пал жертвою обмана. Мои советники пересказали мне легенду о скором конце Вселенной в ледяном хладе тотальной энтропии, и я вознамерился его предотвратить.

– Лучше бы вы посмотрели пару фильмов-катастроф. Понятно же, что план провальный.

– Провальный, – грустно согласилось Зло. – Я был молод и наивен. Чтобы остановить энтропию, поглощавшую энергию моего мира, я прилетел на планету, которая считалась центром отрицательного движения сил.

– Могли бы сначала советников послать.

– Посылал, они не вернулись.

– И поэтому вы тоже захотели угробиться?

Зло пошевелило пальцами, и я соскользнул к краю ладони. Внизу была невероятная, тягучая тьма.

– Я понял, что должен все сделать сам – в этом мое предназначение. Но как только я вступил на поверхность планеты, меня затянуло внутрь. Задыхаясь, я выплеснул животворящий поток.

Я изо всех сил старался не представлять себе это, но воображение было не остановить.

– Моя тюрьма казалась всем вулканом, – продолжало Зло. – Но внизу нет кипящей магмы. Есть только дыра небытия, к которой я прикован.

– Досадно, – сказал я. – А чем вы не угодили зеленым человечкам? Так-то посмотреть – вы никакое не Зло, а спаситель-неудачник. Вам должны сочувствовать.

– От них дождешься! – усмехнулось Зло. – Они появились на орбите планеты пару тысячелетий назад. Искали новые места для своих колоний. Я, конечно, как мог, поприветствовал их, назвался и гостеприимно предложил разместиться в соседней долине для ведения переговоров и последующего банкета. Все шло неплохо. Человечки разбили на поверхности сады, пасли скот на моих склонах. Я был не против. Мне даже льстило их внимание.

– Но что-то пошло не так, – резонно предположил я.

– Я подумал, что они могли бы меня освободить. И даже недавно сделал соответствующую надпись на поверхности.

– Так сделали бы на их языке, а не на космолингве.

– Их языка я не знаю. А то, что ты называешь космолингвой, есть родной язык моего мира, который я рассылал космическими лучами во все обитаемые секторы Вселенной. До вас, видимо, только-только долетело.

– И все равно не понимаю, почему человечки сочли вас Злом. Да еще Исконным.

Зло тяжело вздохнуло.

– Когда я понял, что они не понимают моих страданий, я вторгся в их внутренние фантазмы. Что было, кстати, не очень сложно, потому что они держат каналы связи открытыми. Беспечные телепаты! Я стал объяснять им весь ужас своего положения, необходимость бороться с энтропией сообща. Но из-за разницы в мировосприятии человечки восприняли только отрицательную часть послания, подумав, что я им угрожаю. Так я стал Злом. Они нагнали сюда ученых, сделали трансмолекулярный анализ пород. Так я стал Исконным Злом.

– А потом кто-то заглянул в жерло, ни черта не увидел. Так вы стали Исконным Темным Злом.

– Ты проворен мыслями, гуманоид. Пожалуй, когда я освобожусь, я сделаю тебя своим советником. По языковым вопросам.

– Лучше дайте мне миллион кредитов наличкой. Хочу открыть бизнес. Могу взять в долю.

– Идет! – согласилось Зло. – Только фирму назовешь в мою честь.

– Словом из двух миллионов слогов?

– А что, какие-то проблемы?

– Да нет, никаких, – пожал плечами я. В скафандре это сделать было нелегко, но я справился. В конце-то концов, Злу виднее, как строить бизнес. – Так что нужно, чтобы вас освободить? Выложить надпись людьми?

– Дурацкая идея! – фыркнуло Зло. – Хотя я должен признать, мне приятно, когда кладут тепленькое на макушку. Местное светило почти не разогревает планету, приходится самому поддерживать температурный режим.

В этот момент Николай Петрович заглянул в жерло вулкана и проорал:

– Миша, ты живой?

– Не отвечай! – испуганно прошептало Зло. – А то он сюда спустится!

– Он вам не нравится?

– Я проник в его фантазмы.

– И что в них?

– Тебе не понравится.

– Он задумал меня убить?

– Нет. Он хочет стать твоим учеником.

– Вот это уж действительно скверно, – согласился я. – О таком лучше не знать. Затаюсь.

Мы помолчали некоторое время. Николай Петрович ушел, решив, что я погиб в вулкане. Только бы он не улетел с планеты. Без его тарелки мне не вернуться домой. Хотя, если я освобожу Зло, может оно сумеет перенести меня на Землю.

Зло нетерпеливо зашевелилось.

– Ты поможешь мне?

– Ага, – сказал я. – Излагайте.

– Видишь ли, Миша, мне для освобождения нужны три круглых предмета. Живой, неживой и метафорический.

– Ну и запросы у вас!

– Что поделаешь – цена всевластия. Со мной всегда было непросто. Когда имеешь безграничную власть, обычные радости меркнут.

– Мне нужно время, чтобы подумать.

На самом деле мне нужно было время, чтобы вытащить руку из скафандра и добраться до кармана.

– Кажется, у меня есть все, что надо! – сообщил я. Я просунул руку назад, отвинтил перчатку и показал Злу семенную коробочку ямофикуса и брелок Мелани.

– Одно живое, другое нет. А еще есть я – метафорический круглый дурак.

Вокруг меня вспыхнул свет. Посыпались разноцветные искры, затрещали пласты земли. Камни с грохотом повалились в бездну.

– Свобода! – завопило Зло и вылетело из вулкана. Меня отбросило на поверхность планеты, прямо к туннелю, ведущему в летающую тарелку.

– Что ты натворил?! – закричал позеленевший еще сильнее Николай Петрович. – Ты должен был его уничтожить, а не освободить!

Я кое-как встал, отряхнул скафандр. Голую руку без перчатки саднило – меня прилично протащило по земле, а тормозить было нечем.

– Не беспокойтесь. Я все разузнал. Зло не хотело вам… эээ, зла.

– Но и добра оно нам тоже не хотело! Кто в здравом уме вступает в переговоры с террористами? Их надо мочить – в вулкане!

– Мочить не получилось, – сказал я. – Зато Зло улетело, и вы можете колонизировать планету.

– Этот безжизненный кусок лавы?

– Ну…

Я огляделся. Да, пшеница здесь не заколосится, это точно. И вдруг под моей ногой взбух бугорок. Он становился все больше и больше, пока его не прорвала зеленая голова ростка. Ямофикус! Судя по всему, семенная коробочка треснула, и мы со Злом, вылетая наружу, стали невольными сеятелями. Повсюду показались всходы. Через пару минут мы с зеленым человечком оказались в густом ямофикусовом лесу.

– Что происходит? – растерянно спросил Николай Петрович.

– Подарок от Зла. Бесплатное экспресс-озеленение планеты. Растение называется ямофикус – очень полезное, хотя и не злаковое. Выделяет тепло, кислород, нейтрализует вредные испарения, превращает неплодородные почвы в чернозем…

– Лечит все болезни, – пробурчал Николай Петрович. – И воскрешает мертвых.

– Таким не занимаемся, – откликнулся ближайший ямофикус. – Кстати, не мешало бы нас полить. Планета суховата.

Зеленый человечек прочирикал что-то своей летающей тарелки, зажатой между двумя крепкими стволами, и она разразилась фонтаном брызг.

Ямофикусы ловили капли своими мясистыми листьями и по цепочке передавали их тем, до кого живительный дождь не достреливал. Повсюду слышались вздохи удовольствия. Зеленый человечек полез в тарелку, я за ним.

– Что я теперь скажу начальству? – горестно вскрикнул он. – Зло на свободе, планету колонизировали говорящие растения. Это провал!

Я стащил с себя опостылевший скафандр, сырые насквозь брюки и рубашку. Обалдевший, так и не пригодившийся мох выбрался сам и бессильно разлегся на полу шершавым ковриком.

– Давайте смотреть на все позитивно. Враг улетел и вряд ли вернется. Ему после стольких лет заточения будет совершенно не до вас. А там придумаете что-нибудь. Ямофикусы за пару лет создадут на планете приятный климат, и вы из нее сделаете галактический курорт.

Николай Петрович хмуро посмотрел на меня.

– Вы на Земле все такие?

– Какие?

– Сейчас, поищу в словаре… Так, отбойный, отъехавший, отличный…

– Остановитесь на последнем слове!

– Вот, нашел. Отпетые!

– Я не отпетый, – обиделся я.

– Ну, тогда конченый.

– Чем оскорблять, лучше бы вернули меня назад, в школу.

– Я тебе такси, что ли?

– А куда вы меня денете?

– В тюрьму! Как государственного преступника номер один.

– А ты чего молчишь? – обратился к мху, который устало шевелил с усиками. – Ты все слышала, скажи хоть слово в мою защиту!

– Слово, – пискнул мох.

– А что-нибудь посущественнее?

– Я низший организм. Университетов не кончала.

В этот момент с бортового компьютера посыпались сообщения. Зеленый человечек принялся читать их. Некоторые окна стрекотали, другие молча вываливали ему на голову сотни красочных фигур, третьи старались прилипнуть к стене – их приходилось отрывать с большим усилием.

– Мне велено вернуть тебя в школу, – уныло сказал зеленый человечек. – Зло ушло из внутренних фантазмов, и начальство сочло это подобием победы.

– Меня вознаградят? – полюбопытствовал я.

– Да. Тебе даруют жизнь и свободу. Можешь не благодарить.

– А я и не собирался.

Конечно, после всех моих стараний я рассчитывал на небольшую компенсацию – в счет потраченных нервов и рано нажитых седых волос. Зло, наобещав с три короба, умчалось, человечки проявили неслыханную жадность. Придется возвращаться к обычному труду. Надеюсь, пока я отсутствовал, меня не уволили за прогулы.

Глава 9.

Но когда я вернулся в школу, стало понятно: тут и без меня проблем хватало. Персонал корабля метался туда-сюда по коридорам, сирена упорно выла на низкой ноте. Мимо меня прошел капитан с выражением «все пропало» на лице.

– Что происходит? – спросил я у бледного лейтенанта, который гнал вперед перепуганных солдат, одетых в штурмовые костюмы.