Служанка Драконова. Книга 1

Что говорить обо мне? Нет, я любила себя такой, какая я есть. Но никогда не питала иллюзий насчет своих талантов, происхождения или внешности. Потому и дракона, пожалуй, не воспринимала как мужчину. На него можно было любоваться как на произведение искусства. Предположить, что это произведение будет прикасаться к тебе с целью подомогаться? Тем более Орсен? Лучший друг наследных принцев, один из самых богатых женихов и чертов извращенный любитель золота?! Да смешно! За этим драконом вон толпы барышень бегают, хотя, как я правильно понимаю, у него романтические желания вызовет разве что барышня из золота.

– Послушай. Я все понимаю, но ты же девушка…

– Слушай, я не говорю тебе щупать мою грудь. Просто проверь на магию, чтобы снять все подозрения.

Видя сомнения Орсена, который никак не мог преодолеть себя (и откуда столько стеснения?), я схватила его за руку и положила себе на солнечное сплетение.

И тут дверь в кабинет Орсена распахнулась и ударилась о стену. За спором мы не услышали, как кто-то проник в комнаты дракона.

– Орсен, хорошо, что ты не спишь, я тут свет заметил в окне и решил зайти… О. Дракон меня раздери, прости, Орсен, я зайду попозже! – высокий блондин (впрочем, не выше Орсена) выглядел так, словно укусил кусман вяленого окорока, а во рту нежданно-негаданно творог оказался.

Сегодняшний день вполне можно было признавать днем удивления. Сначала Орсен удивил меня. Потом я удивила Орсена. Теперь мы благополучно удивили третьего драконьего принца. Как можно догадаться? Внешность, аура, стать, да и характерные исключительно для третьего принца почти искрящиеся золотом волосы. Ну, так бы ответило большинство. А я просто лицо принца видела на портрете, вот и все.

Впрочем, сейчас вопрос не в том, что видела я, а в том, что увидел принц. Я, дракон, его рука на мне. На солнечном сплетении в районе груди, которой нет.

– Это не то, что вы подумали! – заявили мы с Орсеном хором.

Причем если я была растеряна, то вот выражение лица Орсена вообще было абсолютно нечитаемым: то ли досада, то ли шок, то ли ужас, то ли еще что. Но шарахнулся он от меня знатно – прям отлетел к стене. Был бы там шкаф, так спрятался бы за него.

– Да, конечно. – Принц, пусть и никак не мог прекратить таращить на меня глаза, вел себя на удивление галантно. – Я ничего не подумал, я сейчас выйду, а вы продолжайте.

– Да нечего продолжать! – рявкнул Орсен. – Я проверял запас энергии в магическом ядре у этой студентки.

– О, ты проверяй, проверяй, я подожду за дверью, пока окончательно проверишь магическое ядро. Ты, главное, смотри внимательно…

– Нечего проверять, все уже проверил, – огрызнулся Орсен. – Никуда выходить не надо!

– Ладно-ладно, – покладисто махнул руками принц.

– Ну что? Веришь мне теперь? – спросила я своего проверяющего.

– Да, вполне. Хотя я совсем не могу понять, как ты попала в академию. С таким запасом магии тебя сюда бы даже комендантом общежития не взяли, – Орсен смотрел на меня чуть удивленно.

– Комендант общежития на тебя бы смертельно обиделся. И вообще, у меня много талантов, – обольстительно попыталась улыбнуться я.

– Талантов? – спросил принц, чуть раскосые драконьи глаза которого грозили всерьез изменить природную форму на круглую.

– Не то, о чем ты подумал! – снова рявкнули мы с Орсеном.

– Сегодня все думают не о том, – философски изрек Орсен, а потом разом посерьезнел. – Аль… Принц Альберт. У меня тут не очень хорошие новости. Кэра, ты ведь собиралась уходить?

Эх, Орсен, Орсен. Я, конечно, не такой гений, как госпожа, но тут и гением не надо быть, чтобы понять, что кое-кто весьма дружен с принцем. Даже если опустить слухи (куда же без них), то уже то, что принц спокойно входит к нему в комнаты посреди ночи, говорит о многом. Например, о том, что они не просто хорошие друзья, а как братья. Потому что такое нарушение личного пространства возможно лишь для членов семьи. Да и не похож Орсен на того, кто стал бы доверять ключ, снимающий защиту, абы кому. А без такого ключа проще крепость захватить, чем ввалиться к нему в покои.

С другой стороны, не все так хорошо разбираются в драконьей психологии, как я. Потому Орсен и попытался скрыть свою оговорку, когда обратился к принцу по имени. Столько интересной информации! А завтра уезжать из академии, обидно аж до слез.

– Да. – Уходить я собиралась, но это было до того, как пришел принц. Все же некоторый интерес он вызывал, да и его выводы по поводу магического круга послушать хотелось. Но, увы, Орсен не дал мне и шанса, непрозрачно намекая, что пора бы и честь знать. Что такое честь, я не особо знала, но вот намеки понимала, к счастью или огорчению, отлично.

– Если что-то вспомнишь еще, скажешь на занятиях, хорошо?

– Конечно, – кисло ответила я. – Ладно, удачи.

Выйти через дверь мне никто не предложил, поэтому я выбрала единственно возможный вариант: распахнула окно в кабинете и выскользнула наружу единым слитным движением. Подслушивать я не собиралась, но восхищенный вздох услышала.

– Потрясающе! Ты где такую нашел?

– Такие сами находят. Пришла вот сегодня.

– Слушай, а вот ко мне одни полуголые девицы ломятся, половина даже с брачным браслетом. Вот что я делаю не так, а?

Я только хмыкнула про себя. Нельзя сказать, что ответ Орсена мне не польстил, хотя, драконий боже его отшлепай, лучше бы через дверь выпустил!

***

К утру я закончила сборы. Госпожа пыталась уговорить меня остаться в академии, но я была непреклонна. Ничем хорошим это не закончилось бы. Поэтому еще до начала занятий мы с госпожой устроились в кабинете ректора со всем удобством.

– Кэра, ты уверена, что нам можно вот так входить в чужой кабинет и пить тут чужой чай? – спросила Сильвия.

Она была уставшей – сказывалась бессонная ночь, полная переживаний. Наверное, именно поэтому на мое самоуправство госпожа отреагировала так спокойно, почти равнодушно.

– Чай я взяла наш, не волнуйтесь. И чашки тоже наши, – ответила я, вспоминая, как паковала дамскую сумочку с вещами первой необходимости.

У ректора и чая нормального не было, нельзя же госпожу бурдой поить! Из приличных напитков я нашла только крепкое спиртное, но пить такое с утра – не лучшая идея.

Пожалуй, изумленные глаза ректора, когда он зашел в кабинет, мы с Сильвией запомним навсегда. Возможно, это было невежливо – занимать кресло самого ректора, но что я могла поделать, если здесь было только одно нормальное сиденье? Заставить Сильвию сидеть на стуле без спинки? Или проблема в том, что мы не записались на прием? Или не стоило брать раритетный заварничек и ставить его на какие-то (возможно, важные) папки?

В любом случае ректор быстро справился с собой, натянул вежливую улыбку, хотя глаза оставались холодны – нашему вторжению он не обрадовался.

– Чем обязан?

– Мы бы хотели покинуть академию сегодня же. Зашли предупредить.

Ректор замялся, я краем глаза отметила, как нервно он сжал низ своего идеально выглаженного камзола.

– Могу я узнать причину?

– Личные обстоятельства, – отрезала я.

– Видите ли… Даже при всем моем желании… Академию покинуть вы не сможете.

Глава 17

Я ожидала всего: от розыгрыша до нападения, но ректор был убийственно печален и серьезен.

– Могу узнать причину? – спросила я.

– Нет.

– И даже я не могу? – вопрос Сильвии прозвучал как угроза – это она умеет (правильно спрашивать, чтобы собеседнику захотелось ответить). – Не усложняйте, будьте добры. Все равно мы узнаем, только времени потратим больше. Вы же понимаете, кто мои родители, и понимаете, что они могут узнать все. Поверьте, гораздо лучше, когда вопросы будут у меня, а не у них.

В этом Сильвия права. После нескольких покушений на нее, после предательств, казалось бы, верных людей, ее родители относились к безопасности с повышенным и пристальным вниманием. С них станется прилететь в академию и перевернуть ее вверх дном. Или вообще разгромить до камушков, чтобы забрать любимую дочурку из опасного места.

Ректор вздохнул:

– Этого-то я и боюсь. Понабежавших со всех концов света взволнованных родителей, которые устроят хаос. Я не хочу, чтобы поднималась паника…

– Вы о том, что где-то в академии кто-то использует запрещенную магию? – я решила не ходить вокруг да около.

Доверяем ли мы ректору, не доверяем – результат будет один. Он тут главный, у него есть доступ буквально ко всему, поэтому если он и захочет от нас избавиться, то ничего сделать мы не сможем. Точнее, сможем бодро отбиваться, но саму вероятность нападения (если ректор таки враг) это не изменит. С другой стороны, ректора я проверяла по всем возможным каналам. Даже совет старых маразматиков, уж простит меня драконий боже за такую характеристику, охарактеризовал его как надежного человека. А маразматики надежны почти как драконий боженька – в силу своей предубежденности и излишней подозрительности проверяют всех от хвостиков до рожек. Дали бы волю – и вообще бы распотрошили. На всякий случай.

– А вы-то откуда знаете? Неужели сплетни пошли? Чтоб кентавр с царственной феей породнился и потомство их двоюродному дедушке-тритону оставил! – Надо же, ректор знает толк в ругательствах.

И это было не на публику, он действительно расстроился. Я его понимала. Если поднимется паника, прибудут родители и начнут забирать своих детей, то мы почти наверняка упустим преступника. Скажите, какое мне до этого дело, если меня должно беспокоить благополучие Сильвии? Да самое прямое! Сильвия со своей силой и магическим резервом – первый кандидат в жертвы обладателю запретной магии. Пусть не сразу, а в долгосрочной перспективе. Поэтому любую опасность лучше уничтожать, пока она не развернулась по полной.

Я молча протянула очередной лист с начерченным Сильвией кругом. У меня таких в запасе много: как раз оставила на случай объяснений. В отличие от Орсена, ректор сразу все понял:

– Превосходная работа, уважаемая Сильвия. Совершенная. Трудно поверить, что эту дисциплину вы осваивали не с рождения. Что же, смысла скрывать нет. Да, где-то в моей академии есть нарушитель. Кое-кто уже прибыл для расследования этого дела. И могу сказать, что все под контролем.

– Под контролем? Тогда почему студенты не могут покинуть академию? – спросила я.

Красиво говорит, ничего не скажешь. Но ректор привык иметь дело с благородными и вежливыми студентами, которые и мысли не могли допустить, что глава академии может сказать ложь. А я не была ни вежливой, ни благородной. Если мне придется по бубенцам дать, чтобы узнать все для безопасности госпожи, то я своих туфель не пожалею. Новеньких, между прочим, только перед отъездом купила.

– Это одно из условий, который поставил королевский дознаватель.

– Значит, все же здесь есть королевский дознаватель, верно? И вы скрыли эту информацию от меня, когда я записывала госпожу в вашу академию.

– Я ничего не скрывал, – ректор вздохнул, видимо, разговор его выматывал. – О том, что сюда приедет кто-то для расследования, я узнал спустя десять дней после начала обучения. Послушайте. Это бессмысленный диалог. Да, уехать вы не сможете, но здесь находится королевский дознаватель, а потому вы в полной безопасности.

– Я вас поняла. Только последний вопрос. Это приказ не выпускать студентов, случайно, не сегодня ночью пришел?

– Случайно не сегодня. Около пяти дней назад.

Я прикусила губу, чтобы подавить облегченный стон. На минуту у меня закралось ужасное подозрение, что это я виновата: показала рисунок Орсену, тот – принцу. А они вполне могли быть связаны с таинственным дознавателем. И своими действиями я случайно подставила госпожу.

– Наслаждайтесь учебой, девушки, ни о чем не волнуйтесь. В отборе поучаствуйте, говорят, он достаточно веселый.

Если бы я была госпожой, то я бы ударила ректора. Но, увы, я обычная служанка, потому мне пришлось сдержаться и молча покинуть приемную ректора. Ничего, мы еще разберемся. Вот как мы с госпожой насладимся учебой, так и вам, неуважаемый ректор, я лично помогу насладиться работой. Но все это после. Сейчас надо было подумать, как обезопасить госпожу и что сказать ее родителям.

Еще меня интересовала личность неведомого дознавателя. Это очень полезная информация по одной простой причине – я хотя бы знала, кому можно доверять, кроме ректора. И куда бежать с криком «спасите-помогите» в случае чрезвычайной ситуации. Нет, была у меня мысль насчет Орсена и драконьего принца, но не думаю, что они положительно воспримут попытку заручиться их помощью.

К счастью, именно следующее событие не дало мне загрустить. Вернулась я в комнату в состоянии, близком к депрессии. По крайней мере, именно так вежливые и элегантные дамы называли чувство, которое было что-то средним между грустью и желанием поплакать над смертью котенка. Я подвела госпожу. Я привела ее в опасное место. Я виновата в том, что госпожа может пострадать.

Конечно, я напишу письмо родителям Сильвии, объясню ситуацию, а тайной магической почтой расскажу подробности и попрошу нас отсюда вытащить побыстрее. Но, увы, сейчас родители Сильвии были на каком-то дипломатическом задании в чужой стране. И им было запрещено вести переписку со всеми, кроме высшего руководства. Думать о том, что мы тут застряли надолго, не хотелось.

Конечно, я буду искать дознавателя. Если в течение недели не найду, то попрошу госпожу обратиться к третьему принцу драконов. У него-то точно достаточно власти, чтобы позволить нам уйти.

Стоп! Меня осенило.

– Сильвия! Если здесь так опасно, то почему третий принц драконов тут? Почему не уехал?

Госпожа, которая до этого лежала на кровати, встрепенулась.

– Действительно. Особенно после того, как ты сообщила о маге Орсену… Принц не мог не знать, что здесь опасно! И ему никакой дознаватель не указ.

– Госпожа. А откуда вы знаете?

– Знаю что?

– Что я рассказала все Орсену?

– Ты считаешь меня ребенком? Хотя, признаюсь, это было больше интуитивно. Это ведь первый мужчина-дракон, о котором ты отзывалась с таким уважением. Ну, кроме моего отца. Но папа – это больше исключение из правил. Хотя я до сих пор не могу понять, что вызывает в тебе такое отторжение.

Я опустила голову. Не думала, что госпожа заметит. Не то чтобы я ненавидела драконов-мужчин… Из-за госпожи вынуждена была относиться к ним с недоверием. Драконы действительно были жадными. И те, кто любил просто золото, вызывали куда больше доверия, чем остальные. Потому что с тягой к золоту можно было справиться. А вот с любовью к силе или власти – уже сложнее. И мне всегда было безумно страшно, что какой-то проходимец влюбит в себя госпожу не потому, что полюбит, а из-за своих амбиций. Орсен же, как бы ни воспринималась его любовь к золоту, не казался зависимым от силы, власти или чего-то подобного. Иначе никогда бы не сдерживал свои удары во время наших тренировок, никогда бы не общался со мной на равных, ведь знал, что я человек. И никогда бы не выбрал дружбу с третьим, а не с первым принцем. И не избегал брака со знатными семьями всеми силами.

Возможно, такому дракону я бы даже смогла доверить свою госпожу. На время. Минуток на пять, не больше. Вот только Сильвия наверняка бы посчитала его мужланом, ведь лежать в куче золота – занятие весьма извращенное по меркам дракона. А Орсен не оценил бы госпожу полностью.

– Принц знаком с дознавателем, – уверенно сказала Сильвия. – И он точно…

Ее фразу прервала магическая почта. Бум – и в руки Сильвии упал конверт с королевской печатью. Я мигом выхватила его из рук госпожи – мало ли какую дрянь могли подкинуть. И вскрыла. Да-а-а-а, с характеристикой я не ошиблась. Не опасная, но все же дрянь.

Испытание для отбора невест.

«Просим всех прекрасных леди продемонстрировать свое умение готовить. Прошу в течение двух суток изготовить лучший торт, на который вы способны».

Я покосилась на госпожу. Та хмурилась, явно считая, что в письме что-то опасное. Я тоже хмурилась. Если я сейчас это зачитаю, то госпожа разозлится. Хотя… А ладно! Пусть злится. Чем сильнее будет недовольна, тем проще нам будет сотворить истинную гадость для третьего принца. Потому что замуж за него Сильвия точно не собиралась.

Глава 18

– Если взять сла-а-дость и сла-адость, а потом добавить га-а-дость и еще раз га-а-дость, – я напевала, страшно фальшивя, но моя госпожа благоразумно наложила на себя антимузыкальное заклинание и теперь вместо моего пения слышала исключительно слова.

Слово «гадость» я тянула с особым удовольствием, потому на слух, предположу, выходило непередаваемо. Врагов бы я точно испугала. Иногда мне казалось, что мое пение стоит зарегистрировать в городской мэрии как аналог заклинания массового поражения психики, но потом я вспоминала, что я еще делаю из рук вон плохо, что мое пение – это еще не худший вариант, и ничего не регистрировала – так ведь за регистрацией всю жизнь провести можно будет!

– Кэра, ты уверена, что стоит делать прям такую страшную гадость? Может, я просто сделаю обычный тортик и спокойно проиграю это соревнование? – Сильвия сидела рядом на скамеечке для поваров.

Вообще, пробраться ночью на кухню я могла и одна. Но в связи с тем, что обстановка в академии ныне меня страшно напрягала, я старалась не оставлять госпожу в одиночестве. Так что теперь, обойдя без проблем все охранные амулеты, мы занимались подготовкой к первому этапу отбора. Ну, как занимались. Сильвию я попросила не приближаться к готовке, иначе всю мою гадость она превратит в сладость. А я ведь стараюсь.

– Госпожа, вы же должны понимать, что обычное из ваших рук никак не выйдет? – Я внимательно посмотрела на госпожу, отрываясь от котла, в котором замешивала начинку для торта. – Это обязательно выйдет произведение искусства, принц влюбится в вашу готовку, а как нам потом избавляться от очередного вашего почитателя? Особенно если учесть, что это принц, а не какой-то трактирный мужичонка?

Ему так легко по бубенчикам не брякнешь… Нет, я-то могу, но потом меня точно посадят за убитие еще нерожденного наследника. Убиенного на корню, так сказать.

На самом деле причина была еще в одной вещи: готовка меня успокаивала. Готовить я не умела от слова совсем, и даже если каким-то чудом ничего не путала в ингредиентах, их количестве, последовательности добавления, то все равно получалась какая-то отрава. Нет, серьезно, вы же не думали, что талант к готовке ядов берется из ниоткуда? У меня любая еда становилась едва ли не отравой, а уж когда я за яды бралась… Я бездумно вбросила в котел порцию шоколада. Ну должно же в моем будущем пироге быть что-то вкусное? Вот же драконьи ножки! Почему от шоколада в котле так резко забурлило? Наверное, все же стоило не тащить личный алхимический котел для варки зелий, а позаимствовать посуду с кухни. Ладно, спокойно, у драконов желудок крепкий!

– Кэра, я только об одном тебя попрошу. Не усердствуй сильно, потому что если этот торт убьет принца, то даже я со всеми родительскими связями не смогу тебя оправдать, – взмолилась Сильвия, с опаской косясь на дымящий котел.

– Да, да, конечно. У меня выйдет обычный пирог.

– Но просили же торт…

– Торт, пирог, велика ли разница, везде тесто, везде сладость-гадость.

Ну правда, какая там разница? Любой пирог выйдет тортом, если обмазать его кремом. Наверное. Или начинкой? Почему я вообще рассуждаю о таких глупостях, когда мне есть о чем подумать?

Например, что мне-таки удалось отправить письмо родителям госпожи. Не буду говорить, у кого какие артефакты я одалживала, чтобы моя затея осуществилась. Поэтому половина груза уже свалилась с моих плеч. Если с госпожой что-то случится, то мне уже будет не до оправданий. Ее родители лично меня в этот котел отправят. Конечно, если я раньше сама себя не закопаю где-то из-за чувства вины, что куда более вероятно.

Так, кажется, все размешала. Какая-то странная консистенция, черпак застревает. Надо бы чего-то жидкого добавить. О, виноградное масло. А нет, оливковое. Ну, разницы, виноградное, оливковое…

– Кэра! Котел взорвется сейчас! Не добавляй больше ничего! – Сильвия подскочила ко мне, оттащив от котла и вовремя кинув в него охлаждающее заклинание.

Ну, велики ли труды. Взорвался бы котел, так достала бы новый. И начинку бы снова приготовила. И тут Сильвия потом громко охнула, уставившись в котел:

– Что ты туда добавила, Кэра? Ты же добавляла только съедобные вещи?

– Конечно! – возмутилась я.

Повторюсь, травить никого не планировала.

– Кэра, тогда почему твоя начинка для пирога перламутрово-голубого цвета?

– Не знаю. – Я уставилась на содержимое котла.

У драконов же крепкий желудок, да?

***

Честно могу признаться, что, отправив свое творение лазурного цвета с вкраплениями того, не знаю чего, я благополучно выбросила из головы все мысли про несчастный пирог и про отбор. Хотя бы потому, что денно и нощно неустанно следила за безопасностью госпожи. Прерывалась я только на тренировки, оставляя госпожу с проверенными людьми. Ну, как проверенными.

Родители госпожи прислали ответное письмо, в котором сообщалось, что они прекрасно знают о том, что происходит в академии, вот только повлиять не могут. Потому как это приказ короля. Более того, мне очень аккуратно намекнули, что за всем стоит кто-то очень родовитый и богатый, а потому исключений не будет. Даже для моей госпожи. Зато прислали относительно небольшой список учителей, в которых они уверены. И попросили меня не переживать, так как скоро все должно решиться. Потому что за дело взялись настоящие специалисты, которые на вес золота (а то и дороже). Сами понимаете, что если дракон сравнивает кого-то с золотом – то это лучший из возможных комплиментов.

Еще я стала чаще общаться с Орсеном. Посредством мечей. Приходилось тяжело, но этот дракон, драконий боженька побери его любовь к золоту, сдерживался. Знаете, я никогда не тешила себя иллюзиями, но когда Орсен выходил с наших тренировок весь насквозь мокрый от усилий… Ну, вы же понимаете, что я подумала, да? Что я такая молодец, я так целого дракона умотала! Просто мастер меча, не иначе. И даже додумалась ляпнуть это при учителе:

– Спасибо вам огромное за обучение! Моя выносливость так повысилась, что я смогла даже Орсена умотать! Весь день будет ходить усталый – личная гордость!

Почему учитель так покраснел и закашлялся, я не поняла. А вот почему озверел Орсен, я догадалась.

– Ты. Умотала. Меня? Приходи сегодня ко мне ночью и разберемся, кто кого умотает, – процедил сквозь зубы Орсен. – Да я так себя сдерживал, чтобы ненароком не отправить тебя на тот свет, что с меня десять потов сходило!

Ну, конечно, драконья гордость. Хотя, признаюсь, я допускала мысль, что Орсен действительно боится меня ненароком пришибить. Поэтому старается не бить в полную силу. Так старается, что с тренировок выходит выжатым как невинный аристократ после посещения профессиональной куртизанки.

В любой другой ситуации с любым другим драконом я бы этим обязательно воспользовалась. Благородничать можно, если ты силен и умен, а твои магические силы просто нечто. А когда ничего нет (да и благородства тоже), то хитрость – единственно верное оружие. Но с Орсеном так поступать не хотелось. Поэтому я даже ни одного разочка не притворялась, что мне где-то тяжело от его ударов, скорее, наоборот, скрывала, что какие-то сражения с Орсеном меня выматывают вчистую.

Ночью, кстати, мы тоже хорошо потренировались. После его слов я собрала всю свою наглость в кучку (а ее – наглости – поверьте, у меня немало) и пришла в комнату Орсена, где мы отлично помахали мечами. Не знаю, насколько полезно это было для Орсена, но вот для меня – очень.

Эх, спокойные денечки. Но знаете, за каждым спокойным днем обязательно приходит маленький тотальный драконий трындец. Если вы думаете иначе, то одно из двух: либо вы ребенок, которого от трындеца спасают родители, либо к вам трындец придет попозже, но в колоссальном размере. Ко мне же он приходил всегда стабильно после нескольких дней затишья. И сейчас пришел. Между прочим, пришел абсолютно неоригинально! Я серьезно. Такое уже было. Потому что несчастный эльф (да, да, тот же самый, что и когда-то ранее), ворвался на нашу с Оденом тренировку и зашелся судорожным воплем:

– Там… Там принц… отбор… торт…

И вот тут я вспомнила про свой пирог, предупреждение госпожи и мысленно поприветствовала пришедший ко мне драконий трындец.

Глава 19

– Там принца опоили! Приворожили, подсыпали в торт любовное зелье! – заголосил эльф, хватаясь за свои длиннющие волосы в попытке их выдрать.

Дергал он со страшной силой, но пока ни одной волосинки в руках не осталось. Спросить, что ли, чем голову моет, что волосы такое зверское обращение выдерживают? Но в любом случае выглядит больно. Столько экспрессии от этого цветочка, что прям страшно становится. Единственное, что радовало, – речь шла про любовное зелье, а это точно не моя работа, я могла лишь отравить. Слава богу, что какая-то дуреха решила подлить любовного зелья, теперь мой торт точно сочтут подозрительным и выкинут. Надо было послушаться Сильвию и выбросить его сразу же.