Культурология: теория и практика. Учебное пособие

Как указывалось выше, концом развития любой культуры Шпенглер считал стадию цивилизации. В этот период, к которому немецкий ученый относит Европу, народ теряет «душу культуры», происходит «омассовление» всех сфер жизнедеятельности, их омертвление, так как в период цивилизации ритм жизни массы получают от механических, лишенных души устройств. Шпенглеру кажется, что именно цивилизация побеждает пространство и отбрасывает время. Она формирует стремление к мировому господству, что представляет собой внутренний источник гибели культуры, погибающей в борьбе за мировое господство от войн. В этом состоянии, когда «душа осуществляет полную сумму своих возможностей», цивилизация, по мнению Шпенглера, может прийти к своему логическому концу.

О. Шпенглер первым предложил подобную типологию культур в западноевропейской науке. Идеи шпенглеровской концепции замкнутых культурных типов получили свое распространение в науке XX в. и сформировали основы цивилизациологии как науки. Его типологию можно сравнить с типологией английского исследователя А. Тойнби, который в своем 13-томном труде представил историю как конгломерат локальных цивилизаций, куда вначале включил 21 цивилизационный тип, сократив в последующем свою схему до 13 самостоятельных цивилизаций. Известный социолог П. Сорокин в труде «Социокультурная динамика» сконструировал три культурных типа. В русской цивилизациологии создаются также различные типологии культур и цивилизаций, которые будут приведены ниже.

Большое значение в формировании и развитии культурологии и цивилизациологии как наук сыграли труды немецкого социолога М. Вебера. Его концепция «идеальных типов» предлагает не столько новую типологию культур, сколько дает новые методы изучения истории человечества, в частности «метод отнесения к ценностям в историческом значении». Концепция идеально-типических понятий М. Вебера имеет, как отмечают интерпретаторы его теории, несколько версий образования, отличающиеся процедурой формирования «холистского» (общего) и «индивидуалистического» идеального типа. Важно помнить, что Вебер отличал от этих понятий «чистый» идеальный тип, являющийся отчасти целью социологического исследования.

В ранних работах Вебер разрабатывает систему, предполагающую создание такой мыслительной конструкции, которая бы получалась путем абстрагирования от важнейших черт исторических событий. На этой основе создавалась целостная, упрощенная и свободная от деталей картина мира. Процедура образования «холистского типа» включала три основных момента. Во-первых, идеальная конструкция сравнивалась «с нечистым» объектом, и тогда идеальный тип выполнял роль ограничивающей концепции. Во-вторых, и объект, и идеальный тип рассматривались как целое, что вело, в-третьих, к утверждению возможности знания как об идеальных конструкциях, так и об историческом объекте.

Веберовский идеальный тип близок к идеальной модели, используемой в естествознании. Мыслительные конструкции, которые носят название идеальных типов, как утверждает М. Вебер, «быть может также мало встречаются в реальности, как физические реакции, которые вычислены только при допущении абсолютно пустого пространства»9.

М. Вебер называет идеальный тип продуктом наших фантазий, «созданным нами самими чисто мыслительным образованием»10, подчеркивая тем самым его внеэмпирическое происхождение. Именно благодаря своей отдаленности от культурной эмпирической реальности, своему отличию от нее идеальный тип может служить как бы масштабом для соотнесения с ним самой реальности. Такие понятия, как «экономический обмен», «ремесло», «капитализм», «социализм», «церковь», «секта», «христианство», «средневековое городское хозяйство», согласно М. Веберу, – идеально-типические конструкции, употребляемые в качестве средств для изображения индивидуальных исторических образований.

Таким образом, исследователь достаточно свободен в моделировании идеально-типических понятий, а его концепция имеет противоречивое основание: с одной стороны, на основе дифференциации индивидуальных событий реализуется стремление описать историческую индивидуальность, а с другой – она может быть осознана лишь как предельно общая концепция. Концепция М. Вебера стремится вооружить исследователя новыми методологическими подходами к исследованию культурных явлений.

Крупнейший немецкий философ и культуролог К. Ясперс (1883–1969) является создателем философско-экзистенциалистской концепции развития истории и культуры через призму проблем человеческого бытия. К. Ясперс как философ и культуролог отмежевывается от рациональной линии философии, связанной с Декартом, Гегелем и К. Марксом, отрицает возможность существования философии как науки. Истинная философия, по Ясперсу, – это прежде всего сам процесс философствования, который, в отличие от научного познания, нельзя ограничить рамками определенного предмета и метода. Философия дает ориентиры для поведения человека в мире, она способна «осветить» экзистенцию и приблизить человека к особому состоянию – к трансценденции, совершить «скачок к безусловному бытию». Для его достижения необходимо пройти три этапа трансцендирования: ориентацию в мире (осознание ограниченности только предметного его истолкования); прояснение (озарение) экзистенции (осознание души); чтение шифров трансценденции. Последний этап является собственно задачей философствующего, связанной с пониманием Бога.

Философствование (по Ясперсу) свойственно каждому человеку и направлено на установление истинной коммуникации, на то, чтобы иметь возможность высказаться и быть услышанным. «Коммуникация» – центральное понятие в философии Ясперса, позволяющее установить смысл философствования как такового, связующие человека нити с экзистенцией и бытием. Способность человека к коммуникации отличает его от всего остального сущего; благодаря ей, человек может обрести самого себя. Согласно учению К. Ясперса, коммуникация позволяет достичь цели философии – осознание бытия, освещение любви, завершение покоя. Философия и культурология Ясперса направлены на внутреннее действие, а не на то, чтобы активно вмешиваться в процессы изменения мира.

Философия истории К. Ясперса формировалась во многом под влиянием Вебера и критического отношения к рационалистическому истолкованию истории К. Марксом. В истории Ясперс выделяет четыре «среза»: возникновение языков, изобретение орудий, начало использования огня и появление высоких культур в Египте, Месопотамии, Индии и позже в Китае. Согласно К. Ясперсу, в VIII–II вв. до н. э. одновременно и независимо друг от друга в Китае, Индии, Персии, Палестине и Греции происходит духовное основоположение современного человечества. Это – своеобразная «ось мирового времени», этап, на котором возникает современный нам человек со своими представлениями о присущих ему возможностях и границах осознания себя, с теми представлениями об ответственности, которые существуют и в наши дни. На этом этапе происходит становление истории человечества как мировой истории, тогда как до «осевого времени» имели место лишь «локальные истории» (цивилизации). Ясперс говорит в своей книге «Смысл и назначение истории» о том, что, вероятно, именно сквозь мировую историю человечество продвигается к новому «осевому времени», способному породить основу подлинной человеческой истории, единство человечества, такое объединение людей, при котором их взаимоотношения будут строиться на достойных человека принципах и началах. Условием этого единства должна стать приемлимая для всех политико-культурологическая форма – правовое государство, основанное на полном отказе от любых видов тоталитаризма. Идеи К. Ясперса о новом «осевом времени» предельно объемны и опираются на осознание смысла и роли человека в новых общественных реалиях.

Взгляды К. Ясперса приобретают смысл и значение особенно в связи с мировыми интеграционными процессами и становлением «техногенной», или компьютерной цивилизации и информационного общества.

В науке и философии XX века основоположником культурологической цивилизациологии считают Арнольда Тойнби (1889–1975). Его 13-томный труд «Исследование истории» (1934–1961) представляет собой попытку уяснить смысл исторического процесса путем систематизации огромного исторического фактического материала на основе принципов культурологии.

Основой культурологической цивилизациологии А. Тойнби является культурологический плюрализм как убеждение в многообразии форм социально-культурной организации человечества, каждая из которых имеет своеобразную систему ценностей, вокруг которой складывается повседневная жизнь – от грубых проявлений до высочайших взлетов творческого воображения. До А. Тойнби, как уже отмечалось, аналогичные идеи высказывали русский мыслитель Н. Я. Данилевский (1822–1885) и О. Шпенглер.

Для первых цивилизациологических теорий были характерны определенные биологические аналогии, которые играют существенную роль в культурологических построениях, когда ученый уподобляет цивилизации природным организмам. Согласно учению А. Тойнби, общественное развитие носит естественно-исторический характер, будучи соединением свободы и необходимости. Как природный процесс, общественная жизнь предстает в виде совокупности дискретных единиц социальной организации, которые Тойнби называет «цивилизациями». Исторический процесс в этой концепции связан с природными и географическими условиями, которые создают неповторимый облик каждой цивилизации.

В терминах «философии жизни» Бергсона Тойнби выделяет основные фазы исторического существования цивилизации: «возникновение» и «рост» относятся на счет энергии «жизненного порыва», а «надлом», «упадок» и «разложение» связаны с «истощением» жизненных сил. Но не всем цивилизациям суждено пройти весь путь от начала до конца. Некоторые из них погибают, не успев расцвести, иные останавливаются в развитии и застывают в монотонном прозябании. Уникальность жизненного пути каждой цивилизации заставляет английского ученого перейти к анализу собственно исторических процессов. Это учение изложено в русском сокращенном переводе многотомного труда Тойнби «Постижение истории» (М., 1991).

При кратком изложении концепции А. Тойнби важно отметить, что развитие цивилизаций как конкретных единиц целостного общества подчиняется разработанному английским ученым «закону вызова и ответа». Само возникновение цивилизации, так же как и ее дальнейший прогресс, определяются (по Тойнби) способностью людей дать адекватный «ответ» на «вызов» исторической ситуации, в которую входят не только человеческие, но и все природные факторы. Если нужный ответ не найден, в социальном организме возникают аномалии, которые, накапливаясь, приводят к дальнейшему упадку. Создание необходимой реакции на изменение ситуации есть задача «творческого меньшинства», которое выдвигает новые идеи и самоотверженно проводит их в жизнь, увлекая за собой остальных. Эпохи расцвета цивилизации как раз отличаются тем, что власть сосредоточена в руках людей, обладающих дарованиями, заслугами и моральным авторитетом в обществе. Симптомом упадка и разрушения является момент, когда к власти приходит «творческое меньшинство», опирающееся не на дарования, а на материальные инструменты власти, и прежде всего на силу оружия. В этих условиях растет сознание несправедливости социального строя и происходит «раскол в духе». Творческая элита обращается к «древним традициям» вне их соответствия актуальному положению и ценностям общества. Она (элита) более не производит новые идеи и не может дать адекватный ответ вызову истории и Бога.

По Тойнби, на другом полюсе общества формируется «внутренний пролетариат» как слой людей, ведущих паразитическое существование и неспособных ни к труду, ни к защите отечества, которое им становится чужим, но в любой момент готовых к возмущению. На внешних границах цивилизации также появляется «внешний пролетариат» – народы, не успевшие еще сделать решающего скачка, отделяющего их от цивилизации. Строй, подточенный внутренними противоречиями, рушится под напором варварской силы. Однако роковой предопределенности в подобном развитии событий не существует: гибель цивилизации можно отсрочить посредством рациональной политики правящего меньшинства. Так, в «цивилизации западного христианства» имеются симптомы кризиса. Тойнби полагает, что существует надежда избежать печального конца или, по крайней мере, отдалить его через «единение в духе» путем приобщения к вселенской религии на основе объединения существующих мировых проповедческих культов. Через идеи мировой религии Тойнби возрождает идею мировой цивилизации.

Основной идеей цивилизационной теории А. Тойнби является положение о многообразии человеческих цивилизаций, которые эквивалентны по своим ценностям, но разнообразны по своей культуре и духовным ценностям. Первоначально английский ученый насчитывает 21, позднее – 26, связанных и несвязанных друг с другом цивилизаций. Среди них он выделяет десять древних цивилизаций, многие из которых либо погибли, либо «окаменели» в своем развитии. При более детальном рассмотрении Тойнби выделяет мертворожденные цивилизации: дальневосточную христианскую (несторианская в Средней Азии), дальнезападную христианскую (ирландская), скандинавскую и сирийскую. Они развивались внутриутробно ненормально и родились мертвыми. Настораживает в учении английского цивилизациолога тот факт, что большинство цивилизаций находятся либо в состоянии умирания, либо являются «окаменевшими». Только западно-христианская цивилизация имеет определенные перспективы дальнейшего развития и включения через себя других цивилизаций в процесс образования единой мировой цивилизации.

Автором близкой к М. Веберу социокультурологической типологии культуры является американский цивилизациолог русского происхождения Питирим Сорокин (1889–1968). Он отвергает концепцию цивилизаций А. Тойнби, полагая, что «цивилизация» не может быть единственной единицей исторического исследования. С большим сомнением он относится к схеме генезиса, роста и упадка цивилизаций. В книге «Социокультурная динамика» П. Сорокин излагает свое понимание развития культуры человечества и ее типологическое своеобразие, опираясь на созданную им теорию «социальной страфикации и мобильности» развития общества11. В ней ученый дает более сложный и развернутый план исторической классификации культурного развития человечества. С точки зрения П. Сорокина, «всякая великая культура. есть единство, или индивидуальность, все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну, и главную, ценность»12. Благодаря объединяющей единой ценности культуры в плане ее стратификации все ее важнейшие составные части (философия, право, мораль, религия) «чаще всего взаимозависимы: в случае изменения одной из них остальные неизбежно подвергаются схожей трансформации»13.

Однако, согласно концепции П. Сорокина, сама глубинная ценность культуры меняется в системе единого исторического развития общества, ограниченного американским культурологом анализом современных цивилизаций (от эпохи Средних веков). Процесс развития, по П. Сорокину, начинается от «идеациональной» культуры Средних веков, в которой доминирует сверхчувственное при определенном дополнении сенсорных и рациональных моментов. «Идеациональная культура Средних веков продолжала приходить в упадок, в то время как культура, основанная на признании того, что объективная реальность и смысл ее сенсорны, продолжала наращивать темп в последующих столетиях… Таким образом возникла современная форма нашей культуры – культуры сенсорной, эмпирической, светской и «соответствующей этому миру». Она может быть названа «чувственной»14. Анализируя современное ему общество, динамику и специфику его культурного развития, П. Сорокин приходит к выводу, что общество XX в. объято духовным кризисом. Он пишет: «Тщательное изучение ситуации показывает, что настоящий кризис представляет собой лишь разрушение чувственной формы западного общества и культуры, за которым последует новая интеграция, столь же достойная внимания, каковой была чувственная форма в дни своей славы и расцвета»15.

На пороге XX в. П. Сорокин предрекает рождение новой культуры: «Это не означает полного исчезновения западной культуры и общества, но тем не менее предвещает одну из величайших революций в нашей культурной и социальной жизни»16.

Много раньше, практически первым русский философ и культуролог Н. Я. Данилевский (1823–1885) в книге «Россия и Европа» (1889) обосновал основополагающую для всех последующих размышлений о цивилизациях XX в. идею об аналогии между формами органической жизни и культурой. Точно так же, как живые организмы находятся в непосредственной борьбе друг с другом и окружающей средой, так и культуры рождаются, живут, дряхлеют и умирают. Цветение культуры не вечно, она утрачивает свой жизнеутверждающий пафос.

Встает вопрос: почему не Данилевский, а именно О. Шпенглер вошел в научное сознание как создатель учения о «цивилизациях»? Ответ на этот вопрос не прост, однако судьба философских и научных идей складывается прихотливо: мир обнаруживает странную слепоту и глухоту, когда дело касается открытий и пророчеств. В отличие от О. Шпенглера, который полагал сделать в области философии истории открытие, равное коперниковскому, Н. Я. Данилевский создал теорию «культурно-исторических типов» для того, чтобы объяснить более узкую проблему – почему Европа (Запад) относится к России враждебно. Он писал: «Европа признает Россию и славянство чем-то для себя чуждым, но и враждебным»17. Эта враждебность, по мнению ученого, сохраняется, несмотря на большие жертвы и услуги, которые Россия оказывает Европе, никогда в истории не нападая на Европу.

Изучая внутренний смысл отношений Европы и России, Н. Я. Данилевский исследует культурную жизнедеятельность других стран и народов. В этом плане именно эта позиция является ведущей при ответе на заданный вопрос. Опираясь на этот фактор, Данилевский полагал, что существует множество цивилизаций, которые все вместе выражают бесконечно богатый гений человечества. Каждая из них возникает, развивает свои собственные морфологические ценности и формы, а затем погибает вместе с ними. Русский ученый разделяет все народы на три основные группы: на позитивных творцов истории, создавших великие цивилизации или культурно-исторические типы; негативных творцов истории, которые, подобно гуннам, монголам и туркам, не создавали цивилизаций, но как «божий кнут» способствовали гибели дряхлых умирающих цивилизаций; и наконец, народов, творческий дух которых по какой-то причине задерживается на ранней стадии. Вот, именно, поэтому последние не могут быть созидательной или разрушительной силой в истории. Они представляют собой этнографический материал, используемый творческими народами для оплодотворения и обогащения своих цивилизаций.

Данилевский полагал историческое существование не менее десяти цивилизационных образований. В их развитии он выделяет некоторые закономерности, на которые надо не только обратить особое внимание, но и запомнить, так как они весьма актуальны. Любое племя или народ, говорящие на одном языке или принадлежащие к одной языковой группе, представляют культурно-исторический тип, если они духовно предрасположены к историческому развитию и прошли стадию детства.

♦ Для подлинного рождения и развития культуры народ должен достичь политической независимости.

♦ Основные принципы цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам культур другого исторического типа. Каждый тип создает свою собственную цивилизацию, испытывая большее или меньшее влияние предшествующих или современных цивилизаций. Однако эта закономерность не распространяется на отдельные элементы или черты цивилизаций, которые могут передаваться от одного образования к другому.

♦ Большинство цивилизаций являются созидательными не во всех, а только в одной или нескольких областях деятельности. Прогресс человечества не в том, чтобы всем идти в одном направлении, а в том, чтобы исходить все поле, составляющее поприще исторической деятельности, в самых разнообразных направлениях.

Отвечая на вопрос о причинах враждебного отношения Европы к России и славянству, Данилевский видит их в том, что Европа уже вступила в период упадка, в то время как славянская цивилизация входит в период расцвета своих творческих сил. Это убеждение, разделявшееся всеми людьми творческого духа в конце прошлого века в России, устойчиво как мировосприятие и мироощущение и на рубеже третьего тысячелетия.

Возникновение цивилизациологии как науки, близкой в основе культурологии, не случайно. Эта проблема, ставшая после труда О. Шпенглера центральной при изучении истории и общества, породила, как мы уже видели, множество теорий, ведущие из которых рассмотрены выше.

Важно отметить, что наука об обществе нашего века только складывается. Ее основные проблемы выступают в различных теориях как эпистемы, т. е. гносеокультурологические ядра концепций, вокруг которых расплываются и распространяются культурно-эпистемологические поля. Каждый исследователь предлагает как бы свое «рабочее определение», выявляющее основные принципы изучения данных вопросов.

Сегодня можно твердо констатировать, что развертывание всемирной истории предполагает не стирание цивилизационных, культурных и психологических особенностей, присущих тем или иным народам. Идея открытости истории несовместима с жестким представлением о схождении всех культурных «матриц» в некую единую усредненную точку, символизирующую магистральный путь развития всего человечества.

Мировой науке в наше время во многом ясно, что всемирная история поливариантна. Это предполагает почти одновременное существование «локальных цивилизаций», обладающих своими своеобразными культурологическими «матрицами» и придающими всемирной истории неповторимый облик. Цивилизации явно подчиняются в своем развитии основным закономерностям, открытым Н. Я. Данилевским, кроме его положения о сходстве цивилизаций и биологических организмов, хотя цивилизационные образования развиваются действительно циклично.

В качестве самостоятельной «эпистемы» для изучения всемирного развития истории, культуры и общества можно предложить следующее «рабочее определение» цивилизации: «Цивилизация – это устойчивая система всех оснований объединения людей, их общностей и культур, опирающаяся на преобладающую совокупность технологий, информационных и ценностных отношений». Подобное понимание цивилизации дает возможность ее глубокого изучения не как государственного или географического образования, а как «культурно-исторического типа», который не ограничен географическими или политическими границами, а имеет единое поле взаимодействия общих технологий, стягивающихся информационных полей (языка) и широкой шкалы духовных и материальных ценностей.

Создание типологии цивилизаций – задача очень сложная, и ее решение сегодня, видимо, окончательно невозможно. Однако не существует ни одной цивилизационной теории, которая не предлагала бы свою типологию мировой истории и «локальных культур». Опираясь на предложенное выше «рабочее определение» цивилизации, можно также остановиться на следующей системе типологии цивилизаций. В создании данной типологии мы опираемся в основном на труды Н. Я. Данилевского и А. Тойнби и их учеников. В этом аспекте можно выделить 21–22 цивилизации, существовавших во всемирной истории человечества, из которых 10 древних (египетская, шумерская и вавилонская (цивилизации Месопотамии), хеттская, древнекитайская, индуистская, минойская (Древняя Эгеида), андская, майанская, мексиканская), 1–2 переходных (эллинистическая античная цивилизация) и 10 современных: западноевропейская, византийско-православная, российская (русско-православная), арабо-исламская, афгано-азиатская, китайская, дальневосточная (синтоистская), индуистская, африканская и американская (северо- и латиноамериканская).

Содержательная типология цивилизаций и составляющих их основу культур может быть разнообразной, что представлено в данном учебном пособии. Среди цивилизаций существуют «циклозавершающие» и «перманентно-развивающиеся» (китайская, индуистская), «единые» – имеющие общие территории, и «дисперстные» – территориально-разбросанные (иудаистская, арабо-исламская), «традиционные» – большинство современных цивилизаций и «инновационные» – западноевропейская и северо-американская.

В многообразии истории не все цивилизации способны породить новые цивилизационные образования. Однако античная (эллинистическая) цивилизация стала переходной именно потому, что была «порождающей». Она породила западноевропейскую и две православные цивилизации. Среди современных можно выделить образования, ориентируемые на скриптоцивилизацию (традиционную письменность), и «компьютерно-информативные» (северо-американская, западноевропейская) общества.

Предложенные типологии обогащают основные критерии, определяющие понятие цивилизации, и дополняют их новыми качествами и параметрами. В наше время происходит навязывание всем народам единого технического, или информационного цивилизационного уклада, что существенно обедняет многообразие общественной динамики и стирает неповторимый облик культурного развития всемирной истории.