Культурология: теория и практика. Учебное пособие

П. С. Селезнев, Р. П. Трофимова

Культурология: теория и практика

Учебное пособие

[битая ссылка] [e-mail]

Вместо введения

Великие цивилизации человечества и их культуры полны тайн и загадок, вне постижения которых немыслимо развитие человечества в третьем тысячелетии. Обращение к ним предполагает хорошее знание особенностей культуры как основы разнообразных «локальных» цивилизаций человечества, которые как в историческом, так и в сегодняшнем существовании представляют собой созданные творцами этих культур великие духовные и материальные ценности.

В предлагаемом учебном пособии «Культурология: теория и практика» автор в содержательном плане опирается на широко признанный в мировой науке нашего столетия «цивилизационный подход», позволяющий изучать всемирную историю как «единство в многообразии» – единство разнообразных «локальных» человеческих цивилизаций. Этот подход был обстоятельно разработан выдающимися учеными Н. Я. Данилевским, О. Шпенглером, Л. Уайттом, А. Тойнби, С. Хантингтоном и другими и применен в различных областях гуманитарного знания. В отличие от других методов, он предполагает полифакторность развития человеческого общества при понимании «цивилизации» как «устойчивого единства всех оснований объединения людей, их общностей и культур, опирающихся на преобладающее единство технологий, информаций и духовных ценностей».

Подобные «цивилизации» как ограниченные в своем существовании во времени и в пространстве общественные системы развиваются циклично, что предполагает возможность их исторической прерывности в диахроническом (историческом) плане, что мы наблюдаем в истории древних цивилизаций Востока или доколумбовой Америки. Каждая «локальная» цивилизация сосуществует в синхронии с другими, что мы также видим сегодня, когда на земном шаре сосуществуют минимум десять различных самобытных «локальных» цивилизаций человечества.

Важно отметить, что каждая из подобных цивилизаций имеет свою культурно-экономическую систему («матрицу») как основу существования, ядром которой является культура «как самобытная творческая деятельность людей по созданию, пополнению и сохранению материальных и духовных ценностей»1. Эти ценности приобретают общечеловеческий характер и одновременно имеют национально-этническую значимость.

Каждая из культур, составляющих ядро цивилизации, имеет свои, только ей присущие ценности, существование которых, как и знание их субъектами культуры, предопределяет не только развитие «локальных» цивилизаций, но и в целом алгоритмы развития мировой науки и культуры в будущем тысячелетии.

Учебное пособие «Культурология: теория и практика» в особом виде суммирует основное информационно-культурное знание в системах «локальных» цивилизаций. Логика построения учебного пособия полностью соответствует Государственному образовательному стандарту и программе «Культурология».

При пользовании учебником-задачником важно помнить, что самое большее, что может дать ваша работа над тестами, – это указание, какое положение вы занимаете по своему образованию в области культуры. Желаем большой удачи в вашей работе!

Раздел I

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ

Теория культуры

В мировой гуманитарной науке сегодня отсутствует однозначное признание культурологии в качестве целостной единой науки о культуре как общественном явлении. С 1871 г., когда было дано первое научное определение культуры английским этнографом и теоретиком культуры Э. Б. Тайлором, в исследовании культуры сосуществуют три ведущих направления ее постижения: 1) философия культуры как часть философии; 2) блок наук о культуре: этнология, этнография, культурная антропология и другие; 3) культурология как единая наука, включающая теорию и историю культуры. В последнем значении культурология начинает широко развиваться в нашей стране с 1991 г. Предметом культурологии является изучение культуры как конкретно-исторической системы создания, сохранения, распределения, обмена и потребления материальных и духовных ценностей.

Термин «культура» (от лат. cultura – «обрабатывающий», «возделывающий») введен в научный обиход древнеримским философом, оратором и политическим деятелем Марком Туллием Цицероном (106—43 гг. до н. э.) в 45 г. до н. э. в труде «Тускуланские беседы». В нем Цицерон говорит о культуре как о «культуре ума и сердца» (в смысле «возделывания ума», обработки духовных способностей человека).

В настоящее время существует более 300 определений культуры. Наиболее распространенным и научным, с нашей точки зрения, является понимание культуры как творчески созидательной деятельности по преобразованию природы и общества, результатами которой является постоянное созидание, пополнение и распределение материальных и духовных ценностей, совершенствование всех сущностных человеческих сил.

Со времен античности возникла и развивалась теория культуры, которая опиралась на ее реальную историю и породила многочисленные теории и методологии в изучении этого социального явления. В приведенных ниже тестах представлены системы осмысления культуры представителями школы функционализма Б. Малиновским, А. Рэдклифф-Браун; течения эволюционизма (Э. Б. Тайлор, Г. Спенсер, Дж. Фрэзер). Определение культуры как особого культурного круга выдвинуто в культурологии созданной Л. Фробениусом теорией культурных кругов.

Э. Б. Тайлор, предложивший одно из первых культурологических определений этого общественного явления, в книге «Первобытная культура» представляет культуру как «собирательное» понятие. «Культура, или цивилизация…, – пишет он, – слагается в своем целом из знания, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом общества».

В XX в. в круг интересов культурологии входят все новые и новые сферы человеческой деятельности. Наиболее тесно культурология взаимодействует с философией, в недрах которой она возникла и развивалась на протяжении многих веков. В то же время она тесно связана с эстетикой, искусствознанием, являясь соединительным звеном между философией и искусствоведческими дисциплинами, включая многие проблемы эстетики. Она выявляет и собирает то общее, что объединяет все области художественного творчества.

Анализ духовной культуры невозможен без обращения, например к физиологии и психологии, которые исследуют механизмы человеческого восприятия. В решении этих проблем большую роль играют данные социологии, семиотики, теории информации. Взаимодействие культурологии и педагогики содействует формированию человека нашего времени, помогая воспитательному процессу.

Весьма актуальным становится взаимодействие культурологии и экологии, при котором проблемы сохранения окружающей среды рассматриваются в соответствии с пониманием гуманистического начала в современном мире. Особую роль в этом взаимодействии играет этика как наука об истинности человеческих отношений.

Взаимодействие культурологии со смежными науками, сочетание традиционных и новых методов исследования дает возможность по-новому подходить к проблемам человеческой деятельности в культуре и их плодотворному решению.

В античной философии понимание культуры отождествлялось с духовностью человека, ярко выраженной в художественном творчестве. Критерии художественности произведений культуры, принципы, на которых должен строиться их анализ, были выдвинуты Аристотелем в «Поэтике». Этот труд, дошедший до нас, к сожалению, в неполном виде, не только обобщал опыт художественной практики античной Греции, но и носил культурно-нормативный характер. Аристотель учил, что произведение культуры может быть осуждено, если его содержание непонятно, противоречит логике, вредно для нравственности и идет вразрез с правилами искусства творчества.

Важную роль в культурологическом наследии древнегреческого философа играет его учение о «мимесисе», то есть подражании. Демокрит и Аристотель рассматривали искусство в культуре как подражание объективной действительности, подчеркивая земной, а не мистический характер художественного творчества. В то же время, с точки зрения античных мыслителей, «мимесис» – это не просто копирование. Так, Аристотель подчеркивал свободу выбора художника как объекта, так и средств изображения, особо выделяя роль обобщения в искусстве, «философичность» культуры.

Художественная практика и теоретические суждения мыслителей эпохи Возрождения Леонардо да Винчи и Альбрехта Дюрера наиболее полно воплощают в себе характерные черты культуры Ренессанса. Их взгляды на культуру в обобщенном для всей эпохи виде выражают гуманистическую по своей сути ориентацию в вопросе об источнике красоты в искусстве; утверждение родственности науки и искусства в культуре как форм, в которых человек может познать природу и самого себя; мысли о том, что отражение красоты природы художником не есть копирование. Прекрасное в искусстве и культуре воспринимается всей философией эпохи Возрождения как особый результат культурного отбора, выявления общего, наиболее совершенного в окружающем человека мире, его «второй природе».

Особое место занимает учение о культуре, аккумулированное во многом в эстетике и этике в системах классической немецкой философии, особенно у Канта и Гегеля. Оно как бы завершает их системы, решая важнейшие проблемы духовной культуры человечества и в первую очередь вопрос об эстетическом вкусе как основе культурной духовной деятельности, положившей начало новому видению мира в творчестве XIX–XX вв. В книге «Критика способности суждения» (раздел «Аналитика прекрасного») И. Кант пишет: «Чтобы определить, прекрасно ли нечто или нет, мы соотносим представление не с объектом посредством рассудка ради познания, а с субъектом и его чувством удовольствия или неудовольствия посредством воображения (быть может, в связи с рассудком). Суждение вкуса поэтому не есть познавательное суждение; стало быть, оно не логическое, а эстетическое суждение, под которым подразумевается то суждение, определяющее основание которого может быть только субъективным»2. Анализируя далее культурную способность эстетического суждения, Кант свел ее к бескорыстному любованию формой предмета, умалив значение содержания. Выявление Кантом специфики эстетического суждения, весьма важное для научного и культурологического познания, обеднено тем, что философ отрывает, изолирует эстетическую сферу от всех других видов культурного познания и деятельности людей. Эти положения кантовского учения о природе прекрасного были позднее взяты на вооружение теоретиками культуры модернизма и постмодернизма.

Противоречие между реальным и идеальным, как показывает анализ трагедии Ф. Шиллера «Мессинская невеста», может быть погашено в «духе». Согласно Ф. Шиллеру, искусство в культуре, совершенно отрываясь от действительности и становясь чисто идеальным, только тогда и достигает правды. «Сама природа есть лишь идея духа, никогда не воспринимаемая чувствами. Она лежит под покровом явлений, но сама никогда не обнаруживается в явлении. этот дух сущего и закрепить его в осязаемой форме»3.

В отличие от И. Канта и Ф. Шиллера, Гегель рассматривает культурные явления с позиций диалектического метода познания. Глубоко диалектично определение им сущности важнейшей категории эстетики и теории культуры – прекрасного. По Гегелю, оно предстает как чувственное явление «идеи» в конкретном единстве с внешним бытием, как единство внутреннего содержания и внешней формы, понятия и реальности. Опираясь на такую трактовку прекрасного, Гегель развивает учение об идеале и ступенях его развития, показывает, как изменяются формы искусства и культуры в зависимости от соотношения между идеей и ее внешним образом.

Важнейшим методологическим принципом философии и эстетики Гегеля является принцип историзма. В соответствии с ним вся мировая художественная культура, смена форм искусства рассматриваются как закономерный процесс, представляющий собой одну из граней общего исторического движения человечества. Таким образом, искусство, вся художественная культура оказываются опосредованными экономическими, правовыми, нравственными и другими сторонами жизни общества. Однако реализовать в полной мере возможности анализа культуры и искусства с позиций историзма Гегель не смог. Этому помешала исходная позиция его философии, согласно которой само развитие общества, и культуры в том числе, объясняется как воплощение творческой силы «мирового разума».

В русской философской и культурологической мысли интересны мысли, отражающие борьбу В. Г. Белинского и Н. Г. Чернышевского с их утверждением социально-преобразующей, воспитательной роли искусства против теории «искусства для искусства» («чистого искусства»). Для сторонников этой теории было характерно утверждение абсолютной независимости искусства от общественной жизни, политики, науки, морали. В теоретическом плане сторонники «чистого искусства» опирались на идею И. Канта о «незаинтересованном» характере эстетического суждения.

Однако течение «чистого искусства» выражало далеко не магистральную линию развития русской культурологии, которая в области художественной культуры опиралась на демократические принципы реализма в искусстве. По мнению Н. Г. Чернышевского, художник должен не воплощать в своем произведении эффектные приключения надуманных героев, а черпать факты и события из самой действительности. Но, советуя брать материал из жизни, Чернышевский подчеркивает, что отнестись к этому нужно творчески. Его ответ звучит так: «…в том, что вы сумеете отделить нужное от ненужного, принадлежащее к сущности события от постороннего»4.

Своеобразное преломление получила теория культуры в марксистской теории. С ее точки зрения, формы общественного сознания как составные части духовной культуры обладают относительной самостоятельностью. Они могут активно воздействовать на общественное бытие, содействуя прогрессивным преобразованиям общества. Обосновывая тезис об определяющей роли общественного бытия, К. Маркс и Ф. Энгельс отвергали схематическое и догматическое его толкование. Отмечая известную диспропорцию между расцветом культуры и искусства и уровнем развития общества, они тем самым указали на относительную самостоятельность культуры.

Объясняя, почему греческий эпос продолжает доставлять эстетическое наслаждение, К. Маркс пишет: «Мужчина не может снова превратиться в ребенка, не впадая в ребячество. Но разве его не радует наивность ребенка и разве сам он не должен стремиться к тому, чтобы на более высокой ступени воспроизводить свою истинную сущность? Разве в детской натуре в каждую эпоху не оживает ее собственный характер в его безыскусственной правде? И почему детство человеческого общества там, где оно развилось всего прекраснее, не должно обладать для нас вечной прелестью, как никогда не повторяющаяся ступень? Бывают невоспитанные дети и старчески умные дети. Многие из древних народов принадлежат к этой категории. Нормальными детьми были греки. Обаяние, которым обладает для нас их искусство, не находится в противоречии с той неразвитой общественной ступенью, на которой оно выросло. Наоборот, оно является ее результатом и неразрывно связано с тем, что незрелые общественные условия, при которых оно возникло, и только и могло возникнуть, никогда не могут повториться снова»5.

Особое место в развитии культурологии как науки сыграли теории, изучавшие культуру как часть цивилизационного развития человечества, ее роль в доистории развития человеческих сообществ и собственно саму эпоху цивилизаций, которая начинается в наиболее развитых частях ойкумены (долины Нила, Тигра и Евфрата, Инда и Ганга, Хуанхэ) около 3 тыс. лет до н. э. С развитием в конце XIX в. наук – культурологии и цивилизациологии – положило начало собственно истории как нового типа и способа существования человечества, которого не знала доистория (дикость и варварство) цивилизации. Образование исторического мира цивилизаций стало новым шагом в развитии принципиально нового культурного человека и человечества. Приметы новой эпохи общеизвестны: земледелие и скотоводство; освоение металла от бронзы и меди до железа; города, государство, письменность.

Определение времени появления из доистории исторических цивилизаций оказалось для мировой науки сложным и кропотливым делом, породившим множество различных точек зрения и вызвавшим разнообразные дискуссии. Одним из родоначальников теории культуры и цивилизации был в XIX в. американский этнограф Льюис Г. Морган, написавший книгу «Древнее общество»6. Он впервые вводит в общественные науки идею эволюционного цивилизационного развития общества, которое он делит на три эпохи: дикость, варварство и цивилизация. «Человечество начало свое поприще с самой низкой ступени развития и проложило себе дорогу из состояния дикости к цивилизации благодаря медленному накоплению опыта»7. На накопление опыта, по мнению Л. Г. Моргана, оказали два круга явлений: с одной стороны, изобретения и открытия, с другой – производство средств существования, управление, язык, семья, религия, домашняя жизнь и архитектура, собственность. Эти факторы, по Моргану, возникли в человеческом обществе на первых ступенях его существования. Возникновение истории как цивилизации предполагает, по Моргану, выплавку железа, появление буквенного письма и развитого государства со всеми его основными атрибутами. Весьма вероятно, что идея плавить железную руду и ее осуществление явились только в одном каком-либо месте. Возможность узнать, какому племени и народу мы обязаны этим изобретением и вместе с тем цивилизацией, также входит в исследования как культурологии, так и цивилизациологии. Семитическая семья была бы тогда впереди арийцев и во главе человеческой расы. Она дала человечеству фонетический алфавит и, по-видимому, также знакомство с железом. «Заключительный период варварства привел эту часть человеческой семьи к порогу цивилизации воодушевленною великими достижениями прошлого, закаленною и развившеюся в школе опыта, с необузданной фантазией во всем блеске ее творческих сил»8.

Современная мировая наука, опираясь на достижения науки прошлого века и вновь осмысляя накопленные факты и сделанные выводы, создала новые науки и методологии изучения культуры человеческого общества и проблем его развития. К новым областям исследований нашего века следует отнести, как мы уже отмечали, культурологию и цивилизациологию как науки, получившие свое развитие из книги О. Шпенглера «Закат Европы». На основе цивилизационного подхода в культурологии развивается теория типологии культур, которая призвана решать в первую очередь задачу упорядоченного описания и объяснения разнородного по составу множества объектов культуры. Особую роль играет в этом процессе система компаративных и системных методов исследований, Чтобы смоделировать цивилизацию и дать разнообразные прогнозы ее развития, важно осуществлять как задачи анализа, так и синтеза. Само же моделирование предполагает обобщение полученных данных и создание модели ее дальнейшего развития.

Возникновение теории типологии культур предполагает проблему выбора, когда имеется множество разнородных культур. Эти культуры необходимо упорядочить, чтобы описать. В теории типологии культур идет интенсивное накопление материала. Исследователь распределяет их в согласии со своей концепцией существования культур и цивилизаций по неким, выделенным им, типам. Проведение подобных исследований позволяет решить задачу воздействия на культуры при помощи неких закономерностей выделенных типов, предлагаемых автором концепции. В связи с этим мы имеем достаточно большое количество теорий классификации различных культур и цивилизаций.

Создание теории типологии культур в нашем веке представляет собой большой вклад в развитие современной общественной науки, дает возможность выйти за рамки общепринятых представлений, опираясь на реальные данные развития человеческих цивилизаций. Культурология стремится отделить один тип культуры или цивилизации от другого, соединить путем внутреннего синтеза все имеющиеся типы культур в один-единый тип культуры. Сегодня в науке и жизни все больше и больше данных о стремлении и возможности возникновения новой единой «техногенной» цивилизации. В русле этих процессов данные науки могут оказать влияние на развитие имеющихся типов культур и «локальных» цивилизаций. В ситуации исторического развития человечества мы можем предполагать, что есть все основания говорить о тенденциях слияния человеческих культур в единую цивилизацию.

Основоположником учения о существовании «локальных» цивилизаций как новой науки об обществе стал О. Шпенглер. В 1916 г. в Берлине вышел 1-й том его ставшей чрезвычайно популярной книги «Закат Европы». О. Шпенглер (1880–1936) в своей книге подвергает яростной критике идею единства мировой истории и культуры. Он отрицает принципиальную возможность единства всемирно-исторического процесса, полагая, что история – это совокупность во многом самостоятельных и даже изолированных общественных образований, каждое из которых проходит свой цикл развития. Свою гипотезу он сравнивает с переворотом в общественном знании равным по своему значению с переворотом Н. Коперника.

Согласно теории О. Шпенглера, история представляет собой совокупность «локальных культур». Каждая культура уникальна и неповторима. Она имеет свою судьбу и представляет собой особую форму жизни и, как все живое, возникает, растет, расцветает и умирает. Концом развития любой культуры Шпенглер считал стадию цивилизации, в которую, по его мнению, вступила Европа. По Шпенглеру, цивилизация – это не нечто отличное от культуры, а всего лишь конечная ступень развития целостного социального образования – культуры, которая замкнута сама в себе и практически ничего не может передавать из своих достижений другой изолированной культуре. Согласно этой концепции, стадию цивилизации достигает только Европа. Она характеризуется высоким уровнем развития науки и техники, упадком в области литературы и искусства, огромным ростом городов (урбанизация).

Интерпретаторы учения О. Шпенглера полагают, что в своих размышлениях он опирается на две традиции в понимании культуры и ее истории. Одна из них – «морфологический организм» как представление культуры как организма, который как все живые организмы обладает своим строением. Другая – иррационализм в форме, близкой к символическому иррационализму Ф. Ницше, который символически различает «дионисийскую» (языческую, безликую и безличную) и «аполлонийскую» (обостренно-личностную) культуры. Шпенглер создает свою, собственную типологию культуры.

Воспринимая историю человечества как сосуществование изолированных культур, Шпенглер полагает их организмами, а историю культуры – «биографией» этих организмов. В своей книге ученый называл культуру также «прафеноменами» всякой мировой истории, которые невозможно познать, а лишь почувствовать «удивление», прикоснувшись к каждой новой культуре. Это скорее «переживание» или, используя гетевский термин, «созерцание» различных культур. Организм культуры имеет собственную систему выживания, выраженную в присущем ему символе. Исходя из идеи символа культуры, вырисовывается иная картина. Символ культуры проявляется в стилях. Они же, в свою очередь, связаны с «душой» культуры, определяют ее «судьбу». Так, к примеру, сравнивая античную культуру, которую он называет «аполлоновской», а европейскую христианскую культуру – «фаустовской», прасимволом которой является «воля», Шпенглер полагает стилеобразующим началом античности – вазовую живопись, фреску, рельеф, архитектуру колонн, аттическую драму. Центральным символом этого стилистического единства выступает скульптура обнаженных статуй. Прасимволом аполлоновской культуры является «тело». По мысли Шпенглера, душевной статике аполлоновского бытия противостоит душевная динамика фаустовской – «деятельной жизни», которая стилистически проявляется в контрапунктической музыке, математике бесконечных величин, динамической физике, католицизме иезуитского ордена, протестантизме и просвещении, машинной технике, системе кредита и династическом социально-государственном устройстве. Каждая культура (как молодая, так и давно существующая) обладает собственным символом, который обособляет культуры друг от друга, часто не позволяя спасти гибнущую цивилизацию.

Создавая систему типологизации «локальных культур», О. Шпенглер основывается на символических принципах своего учения и выделяет в истории человечества восемь «культур». Из них одна заканчивает свое развитие переходом в стадию цивилизации. Всего ученый насчитывает в истории восемь культур: египетская, индийская, вавилонская, китайская, «аполлониевская», «магическая» – византийско-арабская, «фаустовская», культура майа. Он предполагает появление в будущем русско-сибирского типа культуры. Замкнутость и непроницаемость типов не дает возможности установить какое-либо единство мировой истории; постичь «великую культуру» можно только тому, «чья душа принадлежит к этой культуре». В труде «Закат Европы» О. Шпенглер высказывает предположение, что на стадии становления находится новый тип культуры, рождающийся на территории ареала славянской культуры, – русско-сибирский тип культуры.