Можно я постучусь в твою дверь?

– Что? – кошусь на Амелию.

– Я хочу на нее посмотреть, – повторяет племяшка. – Поехали.

Глава 7. Зара

В какой-то момент мне показалось, что легче спалить все к чертям собачьим и не мучиться. Но пару дыхательных техник помогли поймать мне дзен спокойствия и я продолжила обустраивать это место под себя. Разогнулась уже тогда, когда стемнело и когда в офисе осталась совершенно одна. Я, конечно, все понимаю. И что я новенькая, и что приемную Эрика воспринимают больше, как вход в преисподнюю. Но ни единая душа не познакомилась со мной даже тогда, когда я вытягивала набитые под завязку мусорные пакеты к лифту. Может кто-то и кидал на меня заинтересованные или просто сочувствующие взгляды, но на моей спине и затылке глаз нет. Так что, к сожалению, я все проморгала. Ладно, завтра будет новый день и новые возможности для знакомства со всеми трудящимися здесь бедолагами.

Хорошо, что София или как ее там по имени, настолько увлеклась уничтожением всего на столе, что совершенно позабыла о компьютере. Хотя бы здесь был относительный порядок. Договора нашлись аккурат рядом с папкой рецептов всяких тортиков. Причем количество подготовленных документов было намного меньше, чем сохраненных сладостей. Но кто я такая, чтобы ее в чем-то упрекать?

Тянусь за карандашом, чтобы сделать пометки и, естественно, вся таким трудом собранная по разным углам канцелярия валится на пол.

– Да, блин! – возмущаюсь в пустоту. – Лебедева, ну ты и рукожоп.

Лезу под стол, чтобы все собрать и тут в пространстве раздается такой милый детский голосок:

– А что из себя представляет этот рукожоп?

Когда ты уже свыкаешься с мыслью о том, что ты один в помещении и сам себе хозяин, а тут вдруг резко кто-то еще вклинивается, то… мягко говоря, возникает ощущение, будто тебя взяли и запихнули в фильм ужаса. А я их не переносила до чертиков именно вот из-за таких внезапных появлений и остальных скримеров. Поэтому, вполне нормально, что вздрагиваю и пытаюсь резко встать. Да только забываю, в каком положении нахожусь и хорошенько так прикладываюсь головой об столешницу.

– Ай, – пищу и потираю ушибленную макушку.

– У вас тут все в порядке? – теперь еще и лицо девчушки оказывается на уровне с моим.

– А ты можешь прекратить вот так бесшумно передвигаться? – смотрю на нее.

– Сначала ответьте на мой вопрос, – требует невесть откуда взявшийся ребенок.

– Так говорят, когда у людей фигово что-то получается сделать. Или они делают то, что они не умеют, но должны. И оно все равно получается убого. Такой ответ тебе сойдет?

– Неплохо, – девчонка поджимает губы.

– И?

– Что?

– Может быть ты скажешь, как ты сюда попала и что здесь забыла в такое время?

– Ммм, – медлит она, а потом ехидненько улыбается, – неа, не хочу.

– Почему?

– Потому что не обязана. – Улыбка на ее лице становится еще шире.

– Знаешь, ты мне кое-кого напоминаешь. Правда я еще не вспомнила кого.

– Ученые уже доказали, что с возрастом в голове есть изменения. Ухудшается память и восприятие информации. Но их можно избежать, если тренировать свой мозг разгадыванием кроссвордов и чтением с дальнейшим пересказом текста. – Она выпрямляется и передо мной теперь только тонкие ножки, обутые в шикарные туфли. Эдакий детский вариант одной очень взрослой марки.

– Лебедева, что ты там делаешь? – слышится еще один голос.

– Кажется, она там прячется, – предполагает девчонка.

– Ничего подобного, – наконец-то выползаю из-под стола и показываю нежданным гостям причину моего пребывания под ним. – Я карандаш доставала и… степлер.

– Понятно, – Эрик перекидывается взглядом со своей спутницей.

У них как будто происходит разговор на ментальном уровне. Причем по его итогу, девочка пожимает плечами и снова смотрит в мою сторону. И тут я замечаю легкое сходство в их внешности. Плюс кое-какие движения у них тоже похожи.

– Ага, – торжествующе оповещаю их о своей догадке, – теперь мне все ясно!

– И? – хором спрашивает эта парочка.

– Да в ж родня, – хлопаю себя по лбу и вздыхаю, – теперь понятно, почему эта маленькая мадам мне показалась знакомой. Простите, только вот времени на поболтать с вами у меня уже нет. Я и так задержалась здесь непозволительно долго. А за переработки по собственной инициативе нигде ж не доплачивают, так что приятно было познакомиться и всего хорошего.

И пока они еще не оклемались от всего мною сказанного, быстро скрываюсь с их глаз долой. Я даже ожидала услышать вдогонку что угодно, даже ехидное «Беги, Форест, беги». Но вместо этого мне послышалось совершенно другое:

– А она забавная.

И да, даже потом, уже лежа дома в горячей ванной, я прокручивала все случившееся в голове и пришла к выводу, что мне попросту все послышалось. А потом последовал почти двухчасовой разговор с Ирой. Которая просто закошмарила меня своими вопросами. Причем волновала ее не совсем моя работа.

А Эрик.

– Он горячий, – заговорщицки шептала она мне в динамик своего телефона.

– Не правда, вода в моей ванной и то горячее. – Вяло отнекиваюсь. – К тому же Ир, тебе вообще ничего не светит. У него есть ребенок.

– А вот и неправда, нет у него никого.

– Утверждаешь исходя из материалов интернета? – провожу рукой по водной глади и собираю пузырьки пенки на ладонь. – Может, ему не выгодно ее светить. Не задумывалась об этом?

– Но такой факт нельзя скрывать! Это же ребенок, а не шестой палец на ноге.

– Еще и девочка, – зачем-то добавляю, но лучше этого бы этого не делала. – Лет семь-восемь приблизительно.

– Капец, – слышится в ответ недовольный голос. – По-любому за папку горой и хрен кого подпустит к нему. Теперь понятно, почему он до сих пор одинокий. С такой-то охраной…

– Ир, одинокими люди зовутся по той причине, что у них нет даже кошки или рыбки рядом. А у Эрика, как видишь, с этим все в порядке.

– Я не понимаю, почему ты так спокойна? – не унимается она. – Он же… божественный красавчик.

– Вредный и заносчивый тип. – Поправляю ее. – От которого сбегают все начиная от секретарши до матер и его ребенка. Над последним не уверена, но все может быть.

– Ты должна все разузнать.

– Тебе надо ты и шевелись,– раздраженно отвечаю и тянусь за полотенцем.

Настроение грохнулось вниз. Оно и так было не сильно радужным, а усталость и Иркина неугомонность просто добили его.

– Ир, я отключаюсь иначе утоплю телефон.

– Это потому что руки корявые?

–Нет, чтоб голос твой больше не слышать.

– Ты же знаешь, что тебя это не спасет. – Смеется подруга. – Я же живу всего двумя этажами выше тебя. Так что видеть и слышать ты меня будешь еще очень долго.

Глава 8. Зара

Я проспала.

Черт. Не так.

Я ПРОСПАЛА!!!

Три заведенных будильника, один из них еще советский из металла, который мне достался от бабули и противно дрынчал все мое детство. Уж им-то можно было половину дома разбудить в свое время. Да что там, мне казалось им раньше людей из комы выводили.

Но не сегодня.

Я не знаю и даже более того, не помню, как отключала их. Видимо, дочка Эрика была права. Надо зарулить в киоск за кроссвордами, а то вон уже все идет к «шеф, все пропало!».

– Алиса, будильник срабатывал? – ношусь по комнате с зубной щеткой в одной руке, а второй пытаюсь собрать вещи, разбросанные по разным местам.

– Будильник был выставлен на шесть часов тридцать минут. И был выключен в шесть часов сорок минут. – Услужливо отвечает умная станция.

– Блин! – бросаю щетку на стол, а вещи на постель и вытягиваю из кучи черные джинсы.

– Найдена одна тысяча триста шестнадцать рецептов блинов…

– Проклятье…– прыгаю на одной ноге, пытаясь впихнуть вторую в штанину, но теряю равновесие и заваливаюсь на бок.

– Фильм «Проклятие» две тысячи четвертого года, режиссер Такаси Симидзу…

– Алиса, выключись нафиг, – шиплю, потирая ушибленное место и уже сидя прямо на полу, натягиваю джинсы и водолазку.

Еще пять минут понадобилось, чтобы свернуть волосы в неопрятную гульку и размазать по лицу тональник. Явно не идеально, в зеркале лифта доведу до более-менее нормального результата. Впрыгиваю в кеды, хватаю рюкзак и несусь на встречу…ой, надеюсь, не увольнения в первый же официальный день работы. Стоп, по факту-то второй уже…ай, да какая разница, когда задница чувствует приближающиеся к ней проблемы.

Старичок-лифт кряхтя, медленно спускался вниз и я молилась, чтобы мы доехали без приключений. А когда между третьим и вторым этажом, он все же дернулся и застыл на пару минут, я готова была выть от несправедливости. Если на свете и существуют люди-магниты, которые притягивают к себе все неприятности, то я точно вхожу в их число. А судя по сегодняшнему дню, то и вовсе могу возглавить клан «человеков – невезушек».

– Миленький, какую кнопку погладить, чтоб ты поехал, а? – прислоняюсь лбом к металлическим дверям. – Ну хочешь я тебе лампочку новую вкручу в следующий раз?

Лифт скрипнул в ответ.

– Да хоть все, ты только выпусти меня отсюда.

Не знаю, то ли он все-таки внял моим просьбам, то ли просто в системе был небольшой сбой, но лифт снова начал движение. И уже через несколько секунд, я с выпученными глазами, пыталась поймать такси на оживленной дороге. Ну, хоть в этом мне хотя бы чуть-чуть подфартило. Или я рано радовалась, когда передо мной затормозила простенькая лада?

Эрик

Двадцать девять минут.

Ее где-то носят черти целых двадцать девять минут.

– Эрик Александрович…

– Не сейчас, – стопорю пацана, который работал у нас курьером между этажами.

И он покорно спешит скрыться в другом направлении, чувствуя, что я не в духе. Что в принципе понятно сразу, потому что меня вообще редко можно увидеть застывшим в пяти шагах от лифта и гипнотизирующим табло над ним. Смотрю на мелькающие цифры и похрустываю пальцами.

Нервно.

Когда двери лифта раздвигаются и выпускают очередную партию сотрудников на этаж, вижу среди них свою пропажу. И начинаются странные душевные метания, начиная от желания влепить ей выговор на глазах у всех, чтобы не повадно было нарушать установленные правила. И заканчивая молчаливым увольнением, не дожидаясь обещанной замены. Но когда я увидел ее лицо, стало как-то не по себе. Она одними глазами уже спрашивала, мол, собирать вещи? И тут я дал слабину, которая, как сам себе пообещал, была первой и последней.

– Лебедева, с учетом того, что вчера вы перевыполнили возложенные на вас задачи и потратили свое личное время, сегодняшнее опоздание я вам прощаю. Но, надеюсь, вы понимаете, почему я не говорю вам о следующем разе?

– Потому что его не будет? – грустно уточняет она.

– Ваша догадливость меня поражает. – Разворачиваюсь и шагаю обратно по коридору. – Но еще больше меня поражает тот факт, что в семье военного, где царит дисциплина и порядок, есть такие ленивые персонажи, как вы.

– У меня все в порядке со всем вышеперечисленным и я не ленивая.

– Но явиться на работу вам помешал ретроградный Меркурий?

– Забавная теория, возьму на заметку, – слышится позади. – Но не угадали. И что-то мне подсказывает, что вы вряд ли на самом деле хотите услышать причину моего опоздания.

– Не хочу, – соглашаюсь с ней, когда останавливаюсь у двери в собственный кабинет. – Через пять минут на столе должны быть договора, кофе и таблетка обезболивающего.

– Если болит голова, то лучше обойтись только таблеткой.

– Нет, у меня болит душа от вашего внешнего вида,– окидываю ее прикид с головы до ног, – Зара, у меня к сотрудникам одно простое правило в выборе одежды. Все должно быть аккуратным, чистым, не пошлым. Я ни в коем случае не запрещаю одежду других цветов, главное, чтобы она была правильно подобрана и не вызывала желание выколоть себе глаза. Скажите, у вас плохо со вкусом или с деньгами?

– Лучше бы вы мне выговор влепили, потому что ваше ехидство, Эрик Александрович, желает лучшего, – раздраженно фыркает девушка, выкладывая из рюкзака какие-то рамочки, цветные блокнотики и ловит мой взгляд, – этот стол мой на месяц, верно?

– И?

– Это означает, что вот этот метр деревянной поверхности будет оккупирован моими вещами настолько, насколько я этого захочу. Хотите, чтобы я плодотворно работала, дайте мне сделать это место комфортным для себя. По законодательству это не запрещено, как и по регламенту вашей фирмы.

– Никогда не понимал, как статуэтка из «Фикс Прайса» может улучшить работоспособность человека. – Зажмуриваюсь , так как голова начинает болеть еще больше.

А когда открываю глаза обратно, то передо мной раскрытая ладонь с пилюлей и бутылка воды.

– Что это? – морщусь.

– Обезболивающее, как вы и просили. А что не так?

– Я не пью неизвестные мне вещества.

– Это обычный ибупрофен. – Зара придвигает ладонь еще ближе и я отшатываюсь на один шаг назад.

– Спасибо, но я хочу увидеть лекарство из того списка, который я составил сам. Он был у Софии где-то на рабочем столе.

– Серьезно? – она пялится на меня так, будто у меня рога полезли сквозь волосы. – Список лекарств?

– Да, – киваю, – у меня есть аллергическая реакция на некоторые компоненты. Так же есть перечень продуктов, которые должны входить в мой обед, если я вдруг задерживаюсь в офисе. Никакого фаст-фуда, только полезное содержимое.

– Кто бы сомневался.

– Плюс, София где-то помечала магазины, где периодически заказывала мне рубашки. – Пропускаю комментарий мимо ушей.

– Дайте угадаю, наверное, там шьют одежду из натуральных тканей?

– Зара, я бы на вашем месте, как губка впитывал бы информацию. Это вполне серьезный материал для вашего изучения, а не повод посмеяться с меня.

– Что вы, ни в коем случае, – Зара говорит почти серьезно, но я же вижу, как уголки ее губ предательски дергаются вверх. – А есть еще какие-либо списки, чтобы я была в курсе ваших предпочтений?

– Нет, – цежу сквозь зубы. – Пять минут, Зара. И все, что я просил, должно быть у меня. Ясно?

– Простите, Эрик Александрович, – девушка даже опускает голову, чтобы я не видел ее лица, – я не знаю, как вам отвечают в таком случае. Вариантов много: «да, шеф», «слушаюсь, мой господин». А у моего папы вообще любимое «понял-принял».

– Иди…те, Зара, к своему столу, – багровею. – И не заходите ко мне ближайшие полчаса.

– А как же таблетка? – невинно переспрашивает она.

– Сам найду! – рявкаю на нее и захлопываю за собой дверь.

Если мы протянем неделю и не поубиваем друг друга, это будет важным достижением в моей копилке после создания этой фирмы.

Глава 9. Эрик

Наверное, стоит признать, что с появлением Зары в моем офисе, здесь неумолимо все стало меняться. Может быть, остальным это и не было заметно. Но мне, как создателю, прекрасно было видно, что мое детище становится каким-то другим. Теперь в моей приемной пахло какими-то палочками-вонючками, которые по словам Зары чистят чакры и привлекают денежные потоки. Еще на подоконниках появились кактусы, которые я как цветы вообще не воспринимал. Нормальные растения должны радовать красивыми бутонами и ароматами, а не нести боль своими колючками. Стол своей нынешней секретарши я старательно обходил взглядом, иначе приступ дергающегося глаза был обеспечен на весь остаток дня. Но больше всего раздражало не это. А то, как люди начали к ней тянуться. За одну всего лишь неделю, она умудрилась со всеми передружиться. Теперь ей улыбались через стеклянные стены, а в перерывах я видел, как она мило болтает то с одним сотрудником, то с другим. И это бесило меня до чертиков. Мое тихое, пусть даже немного угрюмое царство превращалось в королевство добра и улыбок. Логично, что смотря на все это, у меня возникал один единственный вопрос.

Какого хрена?

И тогда я понял, что это вызов всему, что я здесь создал. А вызовы я, ой, как не любил. Я начал кошмарить ее по поводу и без, стараясь приструнить. Я требовал от нее втрое больше, чем от своих бывших секретарш. Но Зара держалась бойко и это подстегивало еще больше. Всю мою суровость она встречала с неизменной улыбкой на лице. Приходила раньше всех и по документам охраны, уходила тоже одной из последних. Дела вела исправно, была на подхвате, но ее длиннющий и острый язык все портил. Нет, нет, как вымочит что-то, так и придушить ее охота.

– Ты снова на нее втыкаешь, – Игорь толкает меня в бок.

– Да иди ты, – беззлобно огрызаюсь в ответ, – ты чего вообще так подкрадываешься?

– Я тут с половиной твоего этажа уже поздоровался и если бы ты так не был увлечен разглядыванием своей секретарши, то услышал меня еще вон оттуда,– друг тычет пальцем в противоположную сторону от нас. – Ну, так что?

– Что? – непонимающе смотрю на него.

– Может ты ей уже кольцо купишь?

– Совсем мозги слетели набекрень? – кручу пальцем у виска.

– Согласен, это чересчур, – Гарик строит серьезную рожу, – сначала нужно сводить даму в увеселительное заведение на какое-нибудь интересное мероприятие. Посмотришь на нее вне стен своего карцера. А то тут она миленькая, а там отрыжку будет пускать прямо за столом. Или козявки есть.

– Ты больной. Ты об этом в курсе? – Вздыхаю. – Ты подписал бумаги?

– Естественно. – Друг передает мне папку, но не унимается.– Слушай, если тебя так от нее коробит, то чего ты ее просто не уволишь?

– Потому что это дело принципа, – огрызаюсь,– мужик я или кто? Сказал, что вытяну месяц, значит вытяну.

– А чего ты над ней тогда измываешься? Пусть бедолага отработает сколько положено и до свидания. Не трать ни свои, ни ее нервные клетки. Ты же в курсе? Они не восстанавливаются.

– Гарик, посмотри на нее внимательно, – ищу глазами Зару через стеклянные стены и нахожу у кулера с водой. Она снова с кем-то оживленно болтает и тут я слышу даже сквозь перегородку ее счастливый смех. – Она выглядит измотанной или грустной?

– Ни капли.

– Вот и я о чем. – Прищуриваюсь, запоминая в лицо ее собеседника, чтобы потом штрафануть за бесполезное шатание по отделу.– Знаешь, мне иногда кажется, что ее все происходящее забавляет. Да, точно, она будто стебется с меня.

– Да я как посмотрю, у вас тут нешуточное противостояние разыгралось, – Игорь даже присвистывает. – Когда стреляться будем, господа?

– Вот сейчас это вообще не в тему.

– Да нет, дружище, – он качает головой, – это все, что ты творишь не в тему. У тебя наконец-то появилась здесь нормальная девчонка. Которая, не смотря на свой возраст, пашет лошадью и терпит твои закидоны. И, стоит отметить, на тебя как на мужика, вообще не смотрит и не клеится к тебе. Может тебя это зацепило, а? Ты мне тут заливаешь за азарт и принцип, а сам хоть понимаешь, что не в этом дело? Просто на смазливого мудака первый раз в его жизни не запала девчонка.

– Гарик, ты слишком много времени стал проводить среди баб и твой мозг превратился в кисель. – Спокойно реагирую на его выпад. – Пойди, проветрись. А как успокоишься, заходи обратно.

– А вот возьму и не вернусь.

– Ну, ладно. – Пожимаю плечами. – Все равно через полчаса встретимся на собрании. И предупреди Славика, чтобы тоже явился. Как ни как, соучредитель третий. А на собраниях хрен нарисуешь.

– Слышь, Эрик, ты б в качалку лишний раз сходил, а то весь на взводе. Лучше срывайся на груше, а не на близких тебе людях. – С этими словами, Игорь выходит из кабинета в коридор.

Я наблюдаю за тем, как он останавливается возле Зары и что-то ей говорит такое, от чего она хихикает и отводит глаза.

Бабник хренов.

И когда друг ушел, не выдерживаю и тихо так, пользуясь тем, что она в очередной раз витает где-то в облаках, подкрадываюсь к девушке со спины.

– Лебедева, а у нас разве все готово к собранию, что ты стоишь и бездельничаешь?

Голос мой тих и спокоен, но не смотря на это, эффект все же есть. Зара дергается от неожиданности и проливает воду из стаканчика. А когда оборачивается, клянусь, вижу в ее глазах огонек ненависти, который она в этот раз плохо скрыла.

Попалась, мышка.

– Не дождешься, – цедит она так же тихо, чтобы услышал только я один.

И это озадачивает меня.

Неужели я произнес все это вслух?

Зара

Везде твердят, что среда словно маленькая пятница. Но стараниями моего босса у меня каждый день как понедельник. Тяжелый и беспросветный. И у меня уходит очень много сил, чтобы удержаться в том темпе, который задал мне Эрик. Я выживала на голом энтузиазме, кофеине и скрывала накатывающую усталость за напускной улыбкой. Старалась не принимать беснование начальника близко к сердцу. Даже втихаря посмеивалась, наблюдая за его психами. Не скрою, у меня даже пару дней был какой-то странный азарт. Я специально доводила его своими ухмылками. Но не думала, что это заведет его настолько, что наше ребячество вдруг превратилось в соперничество.

Он выживал меня от сюда, добивался ухода по собственному желанию. Только вот не на ту напал. Костьми лягу, но принципиально добьюсь своего. Благо, что наладила контакт с коллективом и плюс пробила условия работы на других этажах. И поиск замены тоже стартовал. Так что, Эрик Громов, недолго мне осталось твою вечно недовольную рожу видеть.

– Зар, милая, ты себя как чувствуешь? – мама обеспокоенно осматривает меня, как только я переступила порог родительского дома.

– Нормально, а что?

– Да ты вся какая-то бледная, – она забирает у меня сумку и подарки в яркой оберточной бумаге. – Иди, прими горячую ванную. А я пока тебе твой любимый чай с бергамотом сделаю.

– А помочь салаты нарезать? – вяло уточняю, хотя вариант с ванной мне больше по душе.

– Смеешься? – Мама подталкивает меня к лестнице на второй этаж. – Что их там резать? С моей практикой и жизненным опытом, это займет минут десять. Не переживай, до приезда гостей еще два часа, все успеем.

– Ладно, – делаю первые шаги по ступенькам вверх, – а папа и дядя где?

– Ты же знаешь, что у них есть свой ритуал. И быстрее метеорит к Земле прилетит, чем они что-то поменяют в этот день.

– То есть они еще на рыбалке?

– Естественно, – мама закатывает глаза, – добывают рыбу для гриля.

– Но в нашей речке уже лет пять кроме лягушек никого не водится.

– Зар, как будто ты папу с дядей не знаешь. Им же главное выехать и посидеть на природе. А рыбу они потом в магазине купят. Так, давай, меньше текста. Отдохни, приведи себя в порядок и спускайся вниз.

– Спасибо, мамуль, – выдавливаю слабую улыбку.

– За что? – мама хмурится.

– Да за заботу.

–Зар, если что-то произойдет, ты же мне скажешь об этом?

Но я лишь киваю головой и бреду к своей комнате. Сил хватает только стянуть одежду и залезть в душевую кабину под обжигающе горячие струны. Странно, но мне почему-то хотелось плакать. И это была чертовски плохая примета.

Глава 10. Зара

– Зар, открой, – слышится голос мамы из кухни. – Это наверное доставка продуктов.

Но, нет, она ошиблась.

За дверью стоял Эрик, который точно так же ошалело смотрел на меня.

– Нет, нет, только не ты, – стону. – Я только распрощалась с офисом три часа назад. Сгинь!

– Я тоже… не совсем рад тебя видеть, – под стать мне протягивает парень.

– Какого черта ты здесь забыл? – вот с кем, а с ним я уж точно не стану церемониться сейчас.

– Вообще-то, всю нашу семью пригласили на день рождение. Вот только я решил заехать чуть раньше, чтобы поздравить именинников и дальше отправиться по своим делам. А ты что здесь делаешь?

– Если у тебя склероз, то напоминаю, это мой дом.

– Нет, в лично деле у тебя указан другой адрес и здесь ты больше не проживаешь, – уперто стоит на своем этот баран.

– И что, по-твоему, я не могу приехать к родным?

– Можешь, – на автомате отвечает он мне так, будто мы еще на работе и я спрашиваю разрешение.

– Вот спасибо, барин, уважил. Только вот папа и дядя будут минут через пятнадцать, – борюсь с желанием захлопнуть дверь перед его носом. – Придется где-то переждать.

– То есть, впускать ты меня не собираешься, – Эрик нервно сглатывает.

Ну да, были б в офисе, уже б проявил свой свинский характер и сказал бы что-то обидное. А тут не его территория, вот и приходится терпеть.

Нет, воспитанием меня родители не обделили и я бы его все равно впустила, но хотела перед этим немного помариновать.Однако торопящаяся к нам моя мама все портит.

– Зар, солнце, что ты там застыла? Кто это там? Эрик, дорогой, ты что ли?

– Здравствуйте, – парень тут становится каким-то другим. Голос мягче, черты лица меняются из-за настоящей улыбки. – Теть Саш, а вы все молодеете с каждым разом. Я вас даже не сразу узнал, только по голосу догадался.

А я стою и от удивления челюсть свою ловлю в переносном смысле этого слова. Нет, ну надо же, какой талант пропадает! Какой актер! ДиКаприо бы обзавидовался и просто так отдал бы ему свой Оскар. Отвечаю, если бы не знала его истинное обличие, повелась бы на этот спектакль. Вот как моя мама сейчас.