Ностальгия по унесенным ветром

Эти люди были представителями большого бизнеса. Кто-то из них являлся таковым благодаря состоянию, сколоченному его дедом или отцом, а кто-то преуспел в жизни и сам. Это были те люди, которые стремились с помощью крупного богатства пробиться к рычагам влияния и власти, которые, отбросив в прошлое титулы, рожденные Старым Светом – князей, графов и виконтов, создавали новые, рожденные выборами губернаторов, сенаторов и конгрессменов. Аристократия с родословной теперь имела силу только в том случае, если была надежно подкреплена деньгами. Источником происхождения новой аристократии были не титулы и не наследственная земельная собственность, а исключительно деньги, она не признавала старых правил и статичности, она была импульсивной и непредсказуемой.

Это был определенный круг людей, обладающих экономической и политической властью, принадлежащих, в основном, к системе зарождающихся корпораций – основному становому хребту Америки, связанных между собой общностью позиций и регулирующих частоту пульса страны. Светские связи и родственные отношения этих людей создавали атмосферу доверия и взаимных услуг, а потому, зачастую, одаривая большими деньгами избирательные компании, они стремились продвигать поближе к власти своих представителей.

Поведение этих людей здесь, на приеме было совершенно иным. Они не были напряженными и осторожными, как бывшие друзья Скарлетт и не вели себя так, словно за каждым углом в любую минуту их могла подстерегать опасность. Они не были скрытными, умалчивающими о своем прошлом и не становились вульгарными и развязанными, набравшись на вечеринках.

Это были богатые люди, деловые и энергичные, уверенные в себе, культурные и общительные. Мужчины, конечно, не такие галантные, как южане, однако, воспитанные и внимательные к дамам. Они были более собраны по сравнению с южными джентльменами, которые после изрядно пропущенной порции спиртного зачастую теряли над собой контроль. По крайней мере, за весь этот вечер Скарлетт не увидела ни одного «по-настоящему» пьяного мужчины.

Это были сливки общества – богатые аристократы, соблюдающие кодекс поведения в Свете и владеющие собой. Общаясь друг с другом, они, в основном, обсуждали свои дела и предстоящие прожекты, и глядя на них создавалось впечатление, что они пришли сюда не расслабиться и отдохнуть, а продолжить свои деловые отношения и завязать новые знакомства в более приятной обстановке, попутно разбавляя это занятие музыкой, танцами, прекрасной выпивкой и едой, а также игрой в карты.

Многие из них, если не все, знали друг друга лично или понаслышке, многие состояли в одних и тех же элитарных клубах и были вхожи в самые влиятельные дома Нью-Йорка.

Важным гостем мистера Полтнера, ради которого устраивался весь этот прием, оказался малорослый полный мужчина лет шестидесяти, совершенно не симпатичный и очень серьезный, как показалось Скарлетт. На прием он явился один и как только вошел в дом, стремительно, словно спешил на поезд, направился к мистеру Полтнеру, возле которого стояли Мериэм и Скарлетт. Он представился по очереди обеим дамам, как Леон Жерар и, отпустив несколько учтивых слов по поводу гостеприимства, растворился в толпе гостей вместе с хозяином дома.

Женская половина гостей мистера Полтнера, представляющая собой спутниц мужчин – их жен, дочерей, сестер, племянниц и внучек, была публикой более раскованной и эмансипированной, по сравнению с южанками. В их взгляде, также, как и во взгляде южных женщин читалось превосходство и уверенность в себе. Но если у соотечественниц Скарлетт это превосходство объяснялось победами, одержанными над мужчинами и уверенностью в неотразимости своих женских чар, усвоенной вместе с молоком матери и закрепленной воспитанием настоящих леди, то у северянок это объяснялось скорее женской независимостью, стремлением к равноправию с мужчинами.

Из их разговоров Скарлетт мельком узнала, что многие из них состоят в каких-то женских клубах, а многие поддерживают какие – то движения за права женщин. Они обсуждали издание женских журналов и чтение романов писательницы Жорж Санд. Однако чисто женская любовь к интрижкам, сплетням и всевозможным разговорам дамского характера была им также не чужда.

Мериэм Полтнер поочередно представляла Скарлетт своим гостьям, однако, как ни старалась хозяйка дома, ни к одной из женских групп Скарлетт так и не пристала. Представляясь, дамы мило ей улыбались, задавали несколько несущественных вопросов из вежливости, однако радушного приема и интереса к ней не проявляли. Все они были заняты своими разговорами и не стремились вовлекать в них незнакомую южанку, даже из уважения к Мериэм Полтнер, и Скарлетт вынуждена была постоянно находиться рядом с хозяйкой дома, следуя за ней по пятам. Так было до тех пор, пока Скарлетт не заинтересовались мужчины. А началось все с игры в вист, когда Мериэм и Скарлетт заглянули в малую гостиную, где во всю шли карточные состязания. Они подошли к одному из столиков, за которым мистер Полтнер играл с симпатичным черноусым мужчиной лет сорока. Миссис Полтнер зачем-то понадобился супруг, и она наклонилась к нему, шепнув несколько слов на ухо. Он кивнул ей в ответ и обещал разыскать сразу же после того, как закончит партию. Мериэм повернулась, чтобы уйти и позвала Скарлетт, однако ее гостья решила остаться в игровом зале.

– Я побуду здесь, мне интересно последить за игрой – сказала она старой даме.

Скарлетт опустилась на свободный стул рядом с мистером Полтнером и с интересом стала наблюдать за игрой. У нее «чесались руки» от желания поиграть самой, а когда мистер Полтнер делал очередной опрометчивый ход, то так и хотелось остановить его и дать совет. Да, старик слаб в висте – думала она – уж я бы сумела обставить этого черноусого франта.

Когда игра закончилась в пользу незнакомца и Эндрю Полтнер отвалил ему приличную сумму, мужчина обратился к нему.

– Похоже, ваша гостья очень интересуется вистом, Эндрю, представьте меня этой прелестной даме, она так волновалась за Вас во время нашей игры, что не будь я таким тщеславным, наверняка поддался бы Вам, чтобы ей угодить.

– Миссис Скарлетт, познакомьтесь, это Лесли Кроуфорд, владелец одной из фирм по торговле недвижимостью в Нью-Йорке – отрекомендовал своего гостя Эндрю Полтнер.

Кроуфорд улыбнулся Скарлетт, и она обнаружила, что его улыбка была хоть и откровенно приветливой, судя по искреннему выражению лица, однако не очень приятной, напоминающей оскал какого-то хищника. Такое сравнение пришло Скарлетт в голову потому, что верхние зубы этого джентльмена были неровные и выступали вперед. Ему совсем не идет улыбаться, подумала она, он выглядел гораздо привлекательней, пока сосредоточенно играл в карты с закрытым ртом.

В этот самый момент к столику играющих подошли еще двое мужчин, один был ровесником незнакомца, а другой чуть постарше – лет сорока семи.

– Мистер Полтнер – обратился один из них, к хозяину – представьте даме и меня, пожалуйста.

– С удовольствием – ответил ему Эндрю.

– Это Кевин Грейни, крупнейший судовладелец нашего города.

– А я – Чарльз Бергсон, – отрекомендовал себя второй мужчина, тот, что был помоложе, любезно целуя Скарлетт руку.

– Да, Скарлетт, это действительно Чарльз Бергсон, наш уважаемый конгрессмен, и он только сегодня прибыл из Вашингтона. – Не без гордости сказал отец Фила.

– А это, джентльмены, миссис Скарлетт Ретт Батлер, моя гостья.

Скарлетт одарила прелестной улыбкой всех троих мужчин.

– Миссис Батлер южанка из Атланты, хорошая знакомая моего сына Фила, они живут по соседству.

– Вы путешествуете, миссис Батлер и решили заглянуть к нам в Нью-Йорк? – просил Лесли Кроуфорд.

Скарлетт хотела, было, открыть рот, но шустрый Эндрю Полтнер опередил ее.

– Что Вы, джентльмены, миссис Батлер находится здесь с деловым визитом. Видите ли, совсем недавно она купила текстильную фабрику моего сына в Атланте и прибыла сюда, чтобы поучиться фабричному делу на моих предприятиях, вы ведь знаете, что на Юге их не так много.

– Вы что же, хотите сказать, будто эта прекрасная дама сама лично собирается учиться фабричному делу? – просил Лесли Кроуфорд, недоверчиво глядя на Эндрю Полтнера.

И зачем этот старый дурак все им выкладывает! – с раздражением подумала Скарлетт. – Эти заевшиеся богатые типы только посмеются над ней, да и все!

А у Эндрю Полтнера даже румянец заиграл на щеках от того, какую сенсацию он преподнес своим гостям рассказывая о необычном визите Скарлетт.

– Представьте себе, джентльмены, сама лично, вместе со своим управляющим, мистером Бруксом. Миссис Батлер необычайно самостоятельная женщина, она занимается бизнесом. В Атланте у нее есть два магазина, салун и теперь вот, текстильная фабрика.

– Да что Вы говорите, Эндрю?! – изумленно воскликнул Кевин Грейни.

– Вот Вам величайший пример независимости. Моя жена все время твердит о равных правах женщин и мужчин, о свободе, об эмансипации, но, заметьте, джентльмены, попробовать самой каков вкус у этой эмансипации она не желает и все заканчивается только пустыми разговорами. Ваша же южная гостья, Эндрю, вызывает у меня восхищение.

Скарлетт не выдержала и вмешалась в разговор.

– Ваш разговор, джентльмены, напротив, вызывает у меня чувство, совершенно противоположное восхищению. Мало того, что Вы ведете разговор о даме, в присутствии самой этой дамы, так, словно ее тут и нет, что само по себе уже является оскорбительным, так вы еще делаете абсолютно нелепые заключения из этого разговора! Интересно, к чему он может привести, если будет и дальше продолжаться в таком духе?

– Простите, если я был не очень корректен со своими выводами, миссис Батлер и доставил Вам несколько неприятных минут, совершенно не подумав о том, что это может задеть Вас – извинился Кевин Грейни. – Однако, должен сказать, что после такого справедливого замечания я восхищаюсь Вами еще больше!

– И Вы находите это занятие интересным, миссис Батлер?

Поинтересовался Лесли Кроуфорд, лукаво глядя на нее.

– Ну что Вы, разве может женщина интересоваться такими вещами? Язвительно ответила ему Скарлетт. – Меня интересует больше вышивание, да сматывание пряжи, сидя у камина.

– Ах, вот как?! – Лесли Кроуфорд улыбнулся своей противной улыбкой.

– Будь я на месте Вашего мужа, то непременно предоставил бы Вам такую возможность.

Скарлетт не понравилась эта шутка. С одной стороны, ничего обидного в ней вроде бы не было, а с другой она могла быть и оскорбительной, уличая как несостоятельность мужа, так и ее занятие бизнесом. А так как Скарлетт была изрядно раздражена, то скорее склонилась к последнему. И, набрав побольше воздуха, хотела, было, распушить этого Кроуфорда по всем правилам, но тут, до сих пор молчавший Чарльз Бергсон спросил.

– Как поживает сейчас Атланта, миссис Батлер? Мне приходилось бывать там пару раз в дни реконструкции после войны. Я налаживал порядок. И Вы знаете, сейчас я что-то припоминаю о неком Батлере, я встречался с ним однажды вскользь у губернатора Баллока, не Ваш ли это супруг?

Налаживать порядок! Да как смеет этот тип такое говорить!? Налаживать порядок! Честнее было бы сказать – прижимать к стенке приличных людей! – возмущенно подумала Скарлетт.

– Думаю, что Вы встречались именно с ним, по крайней мере, другого Батлера в Атланте я не знаю. – Ответила она конгрессмену.

– Миссис Батлер, Вы хорошо играете в вист? – Поинтересовался Лесли Кроуфорд – может составите нам партию?

– С удовольствием – кивнула Скарлетт и очаровательно улыбнулась, испытав прямо-таки желчное удовольствие от предчувствия того, что сейчас с лихвой обставит этого неприятного типа! Ведь что ни говори, у себя в Атланте она редко проигрывала, а потому была уверена в своем успехе.

Лесли разложил карты, и они начали игру. Эндрю Полтнер покинул своих гостей и направился разыскивать супругу, а все остальные мужчины уселись за столик в качестве наблюдателей.

Скарлетт не повезло, ей досталась плохая карта, да к тому же Лесли оказался неплохим игроком, и вскоре краснея от досады, она поняла, что проигрывает. Собравшись с духом, она призвала на помощь самообладание, чтобы не дать этому самодовольному типу испытать удовольствие от ее огорчения и, сдав карту, поздравила своего противника с выигрышем, подарив ему очаровательную улыбку.

– Согласны ли Вы на новую партию, миссис Батлер?

Лесли снисходительно улыбался, глядя на нее.

– Конечно! Я еще никогда не выходила побежденной из-за карточного стола, мистер Кроуфорд, да к тому же у меня нет при себе наличных, и я должна отыграть свой проигрыш.

После этого Скарлетт выиграла у Лесли два раза подряд, а так как он с каждой последующей игрой повышал ставки, получила приличную сумму денег, и он, наконец, признав свое полное поражение, выписал ей чек. Затем она пару раз сыграла с Кевином Грейни и молодым мужчиной, который тоже наблюдал за ней, правда увлекшись игрой, она не заметила, когда он подошел к их столику вместе со своей спутницей – светловолосой, миловидной девушкой. Сначала Скарлетт им проиграла, а потом, не желая оставаться побежденной, предложила продолжить игру тут же отыгравшись.

Глава 28

Обыграв всех мужчин, Скарлетт пребывала в прекрасном настроении и была бы не против еще поиграть, но в зале вновь появился Эндрю Полтнер и совершенно некстати вмешался в этот приятный для нее процесс.

– Джентльмены, как Вам не совестно? Вы совсем утомили мою гостью игрой! – воскликнул он, подходя к игровому столу.

– Что Вы, Эндрю – возразил Лесли Кроуфорд – как раз напротив, это миссис Батлер нас утомила. Вы только подумайте, она почти всех нас обыграла. Теперь я не сомневаюсь в том, что она хороший бизнесмен, ибо способна просчитывать самые сложные ходы.

– К какой же категории бизнесменов Вы относите себя, мистер Кроуфорд, если судите о них по карточной игре? – съязвила Скарлетт, снисходительно глядя на него, совсем как он на нее, после первого своего выигрыша.

– О, миссис Батлер, сжальтесь! – Лесли приложил руку к сердцу – не добивайте до конца бедного холостого мужчину, который совсем не приучен к состязанию с женским коварством.

У Скарлетт было прекрасное настроение от того, что она была в центре внимания, ее окружали мужчины и они восхищались ею. Скарлетт видела это по их взглядам, обращенным на нее. Да к тому же, из парадной гостиной доносилась прекрасная песня в сопровождении фортепьяно и скрипки. Высокий звенящий женский голос чувствительно выводил волнующие, бередящие душу слова:

…Мне только боль великая дана,

И с каждым часом силы убывают.

О, разве и меня не убивают

Бессмысленные эти времена.

Взгляд Скарлетт остановился на Кевине Грейни, он сидел рядом с ней за игровым столом.

– Что это за песня? Я ни разу ее не слышала – спросила она, наклонившись к нему.

– Это Шуберт, миссис Батлер, какая-то из последних его композиций.

– Ах, какая прекрасная песня и какой великолепный голос у женщины, которая ее исполняет!

Скарлетт слегка прикрыла глаза и стала покачиваться в такт музыке.

– Ах, какая прекрасная мелодия!

Кевин Грени наклонился к ней.

– Миссис Батлер, сейчас начнутся танцы, предоставьте мне право первого вальса.

– А Вы уверены, что первым будет вальс, мистер Грейни, а не кадриль или может быть котильон?

– Нет, не уверен, просто я хорошо вальсирую и хочу произвести на Вас впечатление, должен же я хоть чем-то блеснуть перед Вами, после того как проиграл в карты два раза подряд.

Скарлетт танцевала весь оставшийся вечер. Ее приглашали все обожатели карточного стола и другие мужчины. Она предавалась танцам с рвением путника, долго шагавшего по пустыне и дорвавшегося, наконец, до воды. Возбужденная танцами и своим успехом, который так приятно было торжествовать после долгого отсутствия, Скарлетт радовалась от всей души, она заливисто смеялась и отпускала пикантные шутки в ответ на комплименты мужчин. Ей казалось, что оркестр играет удивительно слаженно, ни один из инструментов не выделяется среди остальных без нужды, а «голоса» скрипок, банджо и аккордеонов очаровывают и завораживают с необычайной силой. Звучали знакомые, а чаще незнакомые мелодии, которые Скарлетт раньше не слышала, и она подумала о том, что совсем отстала от моды, занявшись делами и как все-таки хорошо, что Эндрю Полтнеру пришлось устроить этот прием.

В самом разгаре танцев Скарлетт увидела, что к ней направляется Клаус Брукс. Господи, а ведь она совсем забыла о нем и ни разу не подошла к нему за весь вечер. Клаус пригласил ее на следующий вальс и сказал, что, глядя на ее счастливое лицо, искренне за нее радуется, ведь за последние несколько месяцев она была такой букой, что к ней и подступиться-то было страшно.

А в это самое время Лесли Кроуфорд, наблюдавший за Скарлетт в компании других мужчин, выведывал у Эндрю Полтнера некие подробности о ней.

– Эндрю, если эта дама так старательно занимается бизнесом, как ты говоришь, чем же, в таком случае занимается ее муж?

– Я ничего не могу сказать Вам, джентльмены, о ее муже. Знаю только, что он довольно состоятельный человек, Фил написал мне об этом в своем письме. Однако, он позволяет жене делать все, что она захочет и совершенно не вмешивается в ее дела. Фил просил меня принять ее с подобающим уважением и показать ей все, чего она только пожелает.

– Черт возьми, ну прямо настоящая женщина-загадка – воскликнул Чарльз Бергсон – согласитесь, джентльмены, она интригует.

– Гм, муж позволяет ей делать все, что она захочет и не во что не вмешивается – вопросительно поглядывая на мужчин, рассуждал Лесли Кроуфорд.

– Джентльмены, а может он совсем несостоятелен как мужчина, и чтобы замазать этот свой грешок старается потакать ей во всем?

– Я так не думаю, Лесли – возразил ему Чарльз Бергсон. – Однажды я видел этого Батлера и скажу Вам, джентльмены, этот мужчина, более, чем мужчина! Он высок, красив, родовит, умен, и уверен в себе. Даже во время нашей короткой встречи он сумел произвести на меня впечатление.

– Бог ты мой, Чарльз, но это еще ни о чем не говорит! Мужчина может выглядеть красавцем-титаном, быть сказочно богатым и очень умным, однако, при всем при этом, несостоятельным как мужчина.

– В том – то и дело, Лесли, что как мужчина он тоже состоятелен! Мне и встретиться-то с ним пришлось как раз при соответствующих обстоятельствах.

Все четверо мужчин стоящие в этой группе с любопытством воззрились на Чарльза Бергсона.

– Видите-ли, джентльмены, в то врем, я когда я еще не был конгрессменом, а только начинал свою политическую карьеру, федеральное правительство поручило мне разобраться с беспорядком в Атланте и других близлежащих городах по поводу жалобы, на якобы чинимые в штате безобразия южан. Я прямиком направился туда и, естественно, прибыл к губернатору Баллоку, поселившись на это время в его доме. Ну, и конечно же, мы занимались с ним не только работой, но и развлекались иногда потихоньку. Баллок, учитывая свое высокое положение и мое тоже и стараясь не очернить нашу репутацию неподобающими, безнравственными поступками, сказал однажды, что сможет устроить втайне посещение публичного дома через некого своего хорошего знакомого Батлера. И он сказал мне тогда, что человек этот по части языка, надежен, и что в дом этот имеет право входить тайно, и что сам он частенько проводит там вечера. Девочки его обожают, и каждая почтет за счастье провести ночь с ним или с его друзьями, а особенно он был близок с самой хозяйкой этого заведения.

– В таком случае, может сама эта дама несостоятельна как женщина, джентльмены, раз ее муж частенько проводил вечера в борделе? – Не то шутя, не то всерьез сказал тридцатилетний преуспевающий бизнесмен, Энди Горан – торговец обувью.

– Несостоятельна как женщина? – Кевин Грейни чуть не поперхнулся от возмущения.

– Да ты посмотри на нее, Энди, сколько в ней жизни и очарования, как она красива и притягательна, да к тому же умна – она пленяет своим обаянием и поддразнивает кокетством, причем умело, мастерски, так, чтобы усилить это свое обаяние еще больше и ничуть не выглядит при этом пустой кокеткой. Ты только посмотри с каким увлечением она отдается танцам! Как она чувствует музыку и как живы, пластичны, грациозны и заразительны ее движения. Ну-ка, покажи мне хоть одну даму здесь, на которую хотелось бы смотреть не отрываясь, так, как сейчас мы смотрим на нее. А какие необычные у нее глаза и блестят они от возбуждения, как два зеленых изумруда! Да будь моя воля, я бы прямо сейчас схватил ее и унес в постель! Холодные женщины не способны вести себя так, Энди, ты уж поверь моему опыту, эта женщина именно из горячих! А что касается этого Батлера и его развлечений на стороне, тут и вообще не стоит искать причины. Разве кто-то из Вас, джентльмены, не занимается такими вещами при живой жене? Разница только в том, что кому-то необходимо это делать чаще, а кому-то реже. Что ж тут поделаешь, даже такой сладкий цветок, как она, со временем приедается.

– А может, она приехала сюда со своим тайным любовником, этим, так сказать, управляющим? – Не унимался Энди Горан – посмотрите, джентльмены, он совсем недурен собой.

– Ну что ты, Энди – возразил ему Чарльз Бергсон, – я повторяю, что видел Батлера и этот ее управляющий, по сравнению с ним, просто несмышленый школьник. Не могла эта женщина променять на него своего мужа.

– На этот счет, джентльмены, я могу Вас утешить – вмешался в разговор Эндрю Полтнер, который до сих пор наблюдал за их спорами, самодовольно радуясь тому, что в лице Скарлетт привнес необычное оживление в сегодняшний вечер.

– Этот джентльмен жених ее младшей сестры, она сама мне его так представила.

В это время закончилась музыка и разговор прекратился, а Кевин Грейни сорвался со своего места с прытью молодого бычка, крикнув на ходу, что следующий танец миссис Батлер обещала ему.

Всю оставшуюся ночь после приема, Скарлетт не могла уснуть. В голове ее все еще звучала музыка, а приятные воспоминания от сегодняшнего вечера перескакивали с одного на другое. Скольких мужчин она сумела покорить и как это было приятно, черт возьми! Скарлетт никогда не думала, что ей вновь придется стать покорительницей мужских сердец, ведь ее девичий век прошел и на сегодняшнем приеме она не задавалась такой целью. Однако все произошло само собой, без особых на то усилий. Сейчас Скарлетт думала о том, что это, наверное, последний подарок судьбы, представившийся ей в жизни, и радовалась своему успеху, возвеличившему ее, прежде всего, в своих собственных глазах.

Ох, эти маленькие, но многозначительные победы над мужчинами, как они приятны тщеславным женским сердцам! Скарлетт вспоминала глаза Кевина Грейни, смотрящие на нее с вожделением и жаркий трепет его рук на своей талии во время последнего вальса. А как он упрашивал ее выйти с ним в море на его новой яхте с необычным названием «Новый дом». Как расписывал он перед ней все достоинства этого судна! А она отказала ему, не преминув при этом выказать свои сожаления.

– Я сожалею, мистер Грени, что не могу принять Вашего приглашения, хоть Ваша яхта, судя по рассказам, великолепна и мне было бы интересно на ней побывать. Но, видите ли, мистер Грени, я замужняя женщина, да и Вы женатый человек и хоть я нисколько не сомневаюсь в том, что Ваше отношение ко мне чисто дружеское, что подумают люди?!

А сколько восхищения было в глазах у Чарльза Бергсона, когда она отпускала в его адрес безобидные, остроумные, милые шутки. Скарлетт умела славно пошутить, когда этого требовали обстоятельства. Ретт в свое время неплохо обучил ее этому, и теперь она превосходно пользовалась его школой.

А Лесли Кроуфорд? Скарлетт хоть и не чувствовала к нему приятного расположения, однако ей было лестно сознавать, что и он безнадежно поддался ее чарам. Лесли неотступно следил за каждым ее движением во время танцев и даже когда Скарлетт танцевала с другими партнерами, то все время натыкалась на его восхищенный взгляд, устремленный на нее из зала. А Джимми Вольминг – сорокалетний фабрикант, которому мистер Полтнер представил Скарлетт уже во второй половине вечера, а Энди Горан! Надо же, она никак не ожидала такого успеха!

Глава 29

Утром следующего дня Скарлетт, решив наверстать упущенное, отправилась на Бруклинскую фабрику вместе с Клаусом и пробыла там почти до ужина. Клаус во всех подробностях

рассказывал ей о преимуществах тех или иных станков и по ходу дела они решали, какие из них следует приобрести дополнительно к тем, которые у них уже имелись.

Вечером, во время ужина, Скарлетт поделилась своими проблемами по поводу найма рабочих с Эндрю Полтнером, и он пообещал ей, что сам подберет нужных людей из бывших своих работников.

– А что Вы думаете насчет их проживания в Атланте, мистер Полтнер? – спросила Скарлетт – Вы же знаете, что Юг препятствует сейчас северной эмиграции.