Певец во стане русских воинов: Стихотворения. Баллады. Поэмы

Светлане

Хочешь видеть жребий свойВ зеркале, Светлана?Ты спросись с своей душой!Скажет без обмана.Что тебе здесь суждено!Там душа – зерцало!Все в ней, все заключено,Что нам обещалоПровиденье в жизни сей!Милый друг, в душе твоейНепорочной, ясной,С восхищеньем вижу я,Что сходна судьба твояС сей душой прекрасной!Непорочность – спутник твойИ веселость – генийВсюду будут пред тобойС чашей наслаждений.Лишь тому, в ком чувства нет,Путь земной ужасен!Счастье в нас, и божий светНами лишь прекрасен.Милый друг, спокойна будь,Безопасен твой здесь путь:Сердце твой хранитель!Все судьбою в нем дано:Будет здесь тебе оноК счастью предводитель!1813 (?)

К самому себе

Ты унываешь о днях, невозвратно протекших,Горестной мыслью, тоской безнадежной их призывая, —Будь настоящее твой утешительный гений!Веря ему, свой день проводи безмятежно!Легким полетом несутся дни быстрые жизни!Только успеем достигнуть до полныя зрелости мыслей,Только увидим достойную цель пред очами —Все уж для нас прошло, как мечта сновиденья,Призрак фантазии, то представляющей взоруЛуг, испещренный цветами, веселые холмы, долины;То пролетающей в мрачной одежде печалиДикую степь, леса и ужасные бездны.Следуй же мудрым! Всегда неизменный душою,Что посылает судьба, принимай и не сетуй! БезумноСкорбью бесплодной о благе навеки погибшемТо отвергать, что нам предлагает минута!1813 (?)

Славянка

Элегия

Славянка тихая, сколь ток приятен твой,Когда, в осенний день, в твои глядятся водыХолмы, одетые последнею красойПолуотцветшия природы.Спешу к твоим брегам… свод неба тих и чист;При свете солнечном прохлада повевает;Последний запах свой осыпавшийся листС осенней свежестью сливает.Иду под рощею излучистой тропой;Что шаг, то новая в глазах моих картина,То вдруг сквозь чащу древ мелькает предо мной,Как в дыме, светлая долина;То вдруг исчезло все… окрест сгустился лес;Все дико вкруг меня, и сумрак и молчанье;Лишь изредка, струей сквозь темный свод древесПрокравшись, дневное сияньеВерхи поблеклые и корни золотит;Лишь, сорван ветерка минутным дуновеньем,На сумраке листок трепещущий блестит,Смущая тишину паденьем…И вдруг пустынный храм в дичи передо мной;Заглохшая тропа; кругом кусты седые;Между багряных лип чернеет дуб густойИ дремлют ели гробовые.Воспоминанье здесь унылое живет;Здесь, к урне преклонясь задумчивой главою,Оно беседует о том, чего уж нет,С неизменяющей Мечтою.Все к размышленью здесь влечет невольно нас;Все в душу томное уныние вселяет;Как будто здесь оно из гроба важный гласДавно минувшего внимает.Сей храм, сей темный свод, сей тихий мавзолей,Сей факел гаснущий и долу обращенный,Все здесь свидетель нам, сколь блага наших дней,Сколь все величия мгновенны.И нечувствительно с превратности мечтойДружится здесь мечта бессмертия и славы:Сей витязь, на руку склонившийся главой;Сей громоносец двоеглавый,Под шуйцей твердою седящий на щите;Сия печальная семья кругом царицы;Сии небесные друзья на высоте,Младые спутники денницы…О! сколь они, в виду сей урны гробовой,Для унывающей души красноречивы:Тоскуя ль полетит она за край земной —Там все утраченные живы;К земле ль наклонит взор – великий ряд чудес:Борьба за честь; народ, покрытый блеском славным;И мир, воскреснувший по манию небес,Спокойный под щитом державным.Но вкруг меня опять светлеет частый лес;Опять река вдали мелькает средь долины,То в свете, то в тени, то в ней лазурь небес,То обращенных древ вершины.И вдруг открытая равнина предо мной:Там мыза, блеском дня под рощей озаренна;Спокойное село над ясною рекой,Гумно и нива обнаженна.Все здесь оживлено: с овинов дым седой,Клубяся, по браздам ложится и редеет,И нива под его прозрачной пеленойТо померкает, то светлеет.Там слышен на току согласный стук цепов;Там песня пастуха и шум от стад бегущих;Там медленно, скрыпя, тащится ряд возов,Тяжелый груз снопов везущих.Но солнце катится беззнойное с небес;Окрест него закат свободно пламенеет;Завесой огненной подернут старый лес;Восток безоблачный синеет.Спускаюсь в дол к реке: брег темен надо мной,И на воды легли дерев кудряв тени;Противный брег горит, осыпанный зарей;В волнах блестят прибрежны сени;То отраженный в них сияет мавзолей;То холм муравчатый, усыпаный древами;То ива дряхлая, до свившихся корнейСклонившись гибкими ветвями,Сенистую главу купает в их струях;Здесь храм между берез и яворов мелькает;Там лебедь, притаясь у берега в кустах,Недвижим в сумраке сияет.Вдруг гладким озерком является река;Сколь здесь ее брегов пленительна картина;В лазоревый кристалл, слиясь вкруг челнока,Яснеет вод ее равнина.Но гаснет день… в тени склонился лес к водам;Древа облечены вечерней темнотою;Лишь простирается по тихим их верхамЗаря багряной полосою;Лишь ярко заревом восточный брег облит,И пышный дом царей на скате озлащенном,Как исполин, глядясь в зерцало вод, блеститВ величии уединенном.Но вечер на него покров накинул свой;И рощи и брега, смешавшись, побледнели,Последни облака, блиставшие зарей,С небес потухнув, улетели:И воцарилася повсюду тишина;Все спит… лишь изредка в далекой тьме промчитсяНевнятный глас… или колышется волна…Иль сонный лист зашевелитсяЯ на брегу один… окрестность вся молчит…Как привидение, в тумане предо мноюСемья младых берез недвижимо стоитНад усыпленною водою.Вхожу с волнением под их священный кров;Мой слух в сей тишине приветный голос слышит:Как бы эфирное там веет меж листов,Как бы невидимое дышит;Как бы сокрытая под юных древ корой,С сей очарованной мешаясь тишиною.Душа незримая подъемлет голос свойС моей беседовать душою.И некто урне сей безмолвной приседит;И, мнится, на меня вперил он темны очи;Без образа лицо, и зрак туманный слитС туманным мраком полуночи.Смотрю… и, мнится, все, что было жертвой лет,Опять в видении прекрасном воскресает;И все, что жизнь сулит, и все, чего в ней нет,С надеждой к сердцу прилетает.Но где он?… скрылось все… лишь только в тишинеКак бы знакомое мне слышится призванье,Как будто Гений путь указывает мнеНа неизвестное свиданье.О! кто ты, тайный вождь? душа тебе вослед!Скажи: бессмертный ли пределов сих хранительИль гость минутный их? Скажи, земной ли светИль небеса твоя обитель?..И ангел от земли в сиянье предо мнойВзлетает; на лице величие смиренья;Взор к небу устремлен: над юною главойГорит звезда преображенья.Помедли улетать, прекрасный сын небес;Младая жизнь в слезах простерта пред тобою…Но где я?.. Все вокруг молчит… призрак исчез,И небеса покрыты мглою.Одна лишь смутная мечта в душе моей:Как будто мир земной в ничто преобратился;Как будто та страна знакома стала ей,Куда сей чистый ангел скрылся.Сентябрь – октябрь 1815

Голос с того света

Не узнавай, куда я путь склонила,В какой предел из мира перешла…О друг, я все земное совершила;Я на земле любила и жила.Нашла ли их? Сбылись ли ожиданья?Без страха верь: обмана сердцу нет;Сбылося все: я в стороне свиданья;И знаю здесь, сколь ваш прекрасен свет.Друг, на земле великое не тщетно;Будь тверд, а здесь тебе не изменят;О милый, здесь не будет безответноНичто, ничто: ни мысль, ни вздох, ни взгляд.Не унывай: минувшее с тобою;Незрима я, но в мире мы одном;Будь верен мне прекрасною душою;Сверши один начатое вдвоем.1815

Песня

Розы расцветают,Сердце, отдохни;Скоро засияютБлагодатны дни;Все с зимой ненастнойГрустное пройдет;Сердце будет ясно;Розою прекраснойСчастье расцветет.Розы расцветают —Сердце, уповай;Есть, нам обещают,Где-то лучший край.Вечно молодаяТам весна живет;Там, в долине рая,Жизнь для нас инаяРозой расцветет.1815

Песня

К востоку, все к востокуСтремление земли —К востоку, все к востокуЛетит моя душа;Далеко на востоке,За синевой лесов,За синими горамиПрекрасная живет.И мне в разлуке с неюВсе мнится, что она —Прекрасное преданьеЧудесной старины,Что мне она явиласьКогда-то в древни дни,Что мне об ней осталсяОдин блаженный сон.1815

Песня

Птичкой-певицеюБыть бы хотел;С юной денницеюЯ б прилетелПервый к твоим дверям;В них бы порхнул,И к молодым грудямМилой прильнул.Будь я сияниемДневных лучей,Слитых с пыланиемЯрких очей,Щеки б румяныеЖарко лобзал,В перси бы рдяныеВкравшись, пылал.Если б я сладостнымБыл ветерком,Веяньем радостнымТайно кругомМилой летал бы я;С долов, с луговК ней привевал бы яЗапах цветов.Стал бы я, стал бы яЭхом лесов;Все повторял бы яМилой: любовь…Ах! но напрасноеЯ загадал;Тайное, страстноеКто выражал?Птичка, небесный цвет,Бег ветерка,Эха лесной приветИздалека —Быстры, но ясноеНам без речей,Тайное, страстноеВсё их быстрей.1815

Воспоминание

Прошли, прошли вы, дни очарованья!Подобных вам уж сердцу не нажить!Ваш след в одной тоске воспоминанья!Ах! лучше б вас совсем мне позабыть!К вам часто мчит привычное желанье —И слез любви нет сил остановить!Несчастие – об вас воспоминанье!Но более несчастье – вас забыть!О, будь же грусть заменой упованья!Отрада нам – о счастье слезы лить!Мне умереть с тоски воспоминанья!Но можно ль жить, – увы! и позабыть!Начало 1816

«Кто слез на хлеб свой не ронял…»

Кто слез на хлеб свой не ронял,Кто близ одра, как близ могилы,В ночи, бессонный, не рыдал, —Тот вас не знает, вышни силы!На жизнь мы брошены от вас!И вы ж, дав знаться нам с виною,Страданью выдаете нас,Вину преследуете мздою.Начало 1816

«Там небеса и воды ясны!..»

Там небеса и воды ясны!Там песни птичек сладкогласны!О родина! все дни твои прекрасны!Где б ни был я, но все с тобойДушой.Ты помнишь ли, как под горою,Осеребряемый росою,Белелся луч вечернею пороюИ тишина слетала в лесС небес?Ты помнишь ли наш пруд спокойный,И тень от ив в час полдня знойный,И над водой от стада гул нестройный,И в лоне вод, как сквозь стекло,Село?Там на заре пичужка пела;Даль озарялась и светлела;Туда, туда душа моя летела:Казалось сердцу и очамВсё там!..Сентябрь – октябрь 1816

Песня

Кольцо души-девицыЯ в море уронил;С моим кольцом я счастьеЗемное погубил.Мне, дав его, сказала:«Носи! не забывай!Пока твое колечко,Меня своей считай!»Не в добрый час я неводСтал в море полоскать;Кольцо юркнуло в воду;Искал… но где сыскать!..С тех пор мы как чужие!Приду к ней – не глядит!С тех пор мое весельеНа дне морском лежит!О ветер полуночный,Проснися! будь мне друг!Схвати со дна колечкоИ выкати на луг.Вчера ей жалко стало:Нашла меня в слезах!И что-то, как бывало,Зажглось у ней в глазах!Ко мне подсела с лаской,Мне руку подала;И что-то ей хотелосьСказать, но не могла!На что твоя мне ласка!На что мне твой привет!Любви, любви хочу я…Любви-то мне и нет!Ищи, кто хочет, в мореБогатых янтарей…А мне мое колечкоС надеждою моей.1816

Сон

Заснув на хо́лме луговом,Вблизи большой дороги,Я унесен был легким сномТуда, где жили боги.Но я проснулся, наконец,И смутно озирался:Дорогой шел младой певецИ с пеньем удалялся.Вдали пропал за рощей он —Но струны все звенели.Ах! не они ли дивный сонМне на душу напели?1816

Песня бедняка

Куда мне голову склонить?Покинут я и сир;Хотел бы весело хоть разВзглянуть на божий мир.И я в семье моих родныхКогда-то счастлив был;Но горе спутник мой с тех пор,Как я их схоронил.Я вижу за́мки богачейИ их сады кругом…Моя ж дорога мимо ихС заботой и трудом.Но я счастливых не дичусь;Моя печаль в тиши;Я всем веселым рад сказать:Бог помочь! от души.О щедрый бог, не вовсе ж яТобою позабыт;Источник милости твоейДля всех равно открыт.В селенье каждом есть свой храмС сияющим крестом,С молитвой сладкой и с твоимДоступным алтарем.Мне светит солнце и луна;Любуюсь на зарю;И, слыша благовест, с тобой,Создатель, говорю.И знаю: будет добрый пирВ небесной стороне;Там буду праздновать и я;Там место есть и мне.1816

Весеннее чувство

Легкий, легкий ветерок,Что так сладко, тихо веешь?Что играешь, что светлеешь,Очарованный поток?Чем опять душа полна?Что опять в ней пробудилось?Что с тобой к ней возвратилось,Перелетная весна?Я смотрю на небеса…Облака, летя, сияютИ, сияя, улетаютЗа далекие леса.Иль опять от вышиныВесть знакомая несется?Или снова раздаетсяМилый голос старины?Или там, куда летитПтичка, странник поднебесный,Все еще сей неизвестный,Край желанного сокрыт?..Кто ж к неведомым брегамПуть неведомый укажет?Ах! найдется ль, кто мне скажет,Очарованное Там?1816

Счастие во сне

Дорогой шла девица;С ней друг ее младой:Болезнены их лица;Наполнен взор тоской.Друг друга лобызаютИ в очи и в уста —И снова расцветаютВ них жизнь и красота.Минутное веселье!Двух колоколов звон:Она проснулась в келье;В тюрьме проснулся он.1816

Явление богов

Знайте, с ОлимпаЯвляются богиК нам не одни;Только что Бахус придет говорливый,Мчится Эрот, благодатный младенец;Следом за ними и сам Аполлон.Слетелись, слетелисьВсе жители неба,Небесными по́лноЗемное жилище.Чем угощу я,Земли уроженец,Вечных богов?Дайте мне вашей, бессмертные, жизни!Боги! что, смертный, могу поднести вам?К вашему небу возвысьте меня!Прекрасная радостьЖивет у Зевеса!Где не́ктар? налейте,Налейте мне чашу!Не́ктара чашуПевцу, молодаяГеба, подай!Очи небесной росой окропите;Пусть он не зрит ненавистного Стикса,Быть да мечтает одним из богов!Шумит, заблисталаНебесная влага,Спокоилось сердца,Провидели очи.1816

Жалоба пастуха

На ту знакомую горуСто раз я в день прихожу;Стою, склоняся на посох,И в дол с вершины гляжу.Вздохнув, медлительным шагомИду вослед я овцам,И часто, часто в долинуСхожу, не чувствуя сам.Весь луг по-прежнему полонМладой цветов красоты;Я рву их – сам же не знаю,Кому отдать мне цветы.Здесь часто в дождик и в грозуСтою, к земле пригвожден;Все жду, чтоб дверь отворилась…Но то обманчивый сон.Над милой хижинкой светит,Видаю, радуга мне…К чему? Она удалилась!Она в чужой стороне!Она все дале! все дале!И скоро слух замолчит!Бегите ж, овцы, бегите!Здесь горе душу томит!Конец 1817

Утешение в слезах

«Скажи, что так задумчив ты?Все весело вокруг;В твоих глазах печали след;Ты, верно, плакал, друг?»«О чем грущу, то в сердце мнеЗапало глубоко;А слезы… слезы в радость нам;От них душе легко».«К тебе ласкаются друзья,Их ласки не дичись;И что бы ни утратил ты,Утратой поделись».«Как вам, счастливцам, то понять,Что понял я тоской?О чем… но нет! оно мое,Хотя и не со мной».«Не унывай же, ободрись;Еще ты в цвете лет;Ищи – найдешь; отважным, друг,Несбыточного нет».«Увы! Напрасные слова!Найдешь, – сказать легко;Мне до него, как до звездыНебесной, далеко».«На что ж искать далеких звезд?Для неба их краса;Любуйся ими в ясну ночь,Не мысли в небеса».«Ах! я любуюсь в ясный день;Нет сил и глаз отвесть;А ночью… ночью плакать мне,Покуда слезы есть».Конец 1817

Мина

Романс

Я знаю край! там негой дышит лес,Златой лимон горит во мгле древес,И ветерок жар неба охладит,И тихо мирт и гордо лавр стоит…Там счастье, друг! туда! тудаМечта зовет! Там сердцем я всегда!Там светлый дом! на мраморных столбахПоставлен свод; чертог горит в лучах;И ликов ряд недвижимых стоит;И, мнится, их молчанье говорит…Там счастье, друг! туда! тудаМечта зовет! Там сердцем я всегда!Гора там есть с заоблачной тропой!В туманах мул там путь находит свой;Драконы там мутят ночную мглу;Летит скала и воды на скалу!..О друг, пойдем! туда! тудаМечта зовет!.. Но быть ли там когда?Конец 1817

К месяцу

Снова лес и дол покрылБлеск туманный твой:Он мне душу растворилСладкой тишиной.Ты блеснул… и просветлелТихо темный луг:Так улыбкой наш уделОзаряет друг.Скорбь и радость давних летОтозвались мне,И минувшего приветСлышу в тишине.Лейся, мой ручей, стремись!Жизнь уж отцвела;Так надежды пронеслись;Так любовь ушла.Ах! то было и моим,Чем так сладко жить,То, чего, расставшись с ним,Вечно не забыть.Лейся, лейся, мой ручей,И журчанье струйС одинокою моейЛирой согласуй.Счастлив, кто от хлада летСердце охранил,Кто без ненависти свет,Бросил и забыл,Кто делит с душой родной,Втайне от людей,То, что презрено толпойИли чуждо ей.Конец 1817

Новая любовь – новая жизнь

Что с тобой вдруг, сердце, стало?Что ты ноешь? Что опятьЗакипело, запылало?Как тебя растолковать?Все изчезло, чем ты жило,Чем так сладостно грустило!Где беспечность? где покой?..Ах! что сделалось с тобой?Расцветающая ль младость,Речи ль, полные душой,Взора ль пламенная сладостьОвладели так тобой?Захочу ли ободриться,Оторваться, удалиться —Бросить томный, томный взгляд!Ах! я к ней лечу назад!Я неволен, очарован!Я к неволе золотой,Обессиленный, прикованШелковинкою одной!И бежать очарованьяНет ни силы, ни желанья!Рад тоске! хочу любить!..Видно, сердце, так и быть!Январь или февраль 1818

Горная дорога

Над страшной бездной дорога бежит,Меж жизнью и смертию мчится;Толпа великанов ее сторожит;Погибель над нею гнездится.Страшись пробужденья лавины ужасной:В молчанье пройди по дороге опасной.Там мост через бездну отважной дугойС скалы на скалу перегнулся;Не смертною был он поставлен рукой —Кто смертный к нему бы коснулся?Поток под него разъяренный бежит;Сразить его рвется и ввек не сразит.Там, грозно раздавшись, стоят ворота;Мнишь, область теней пред тобою;Пройди их – долина, долин красота,Там осень играет с весною.Приют сокровенный! Желанный предел!Туда бы от жизни ушел, улетел!Четыре потока оттуда шумят —Не зрели их выхода очи.Стремятся они на восток, на закат;Стремятся к полудню, к полночи;Рождаются вместе; родясь, расстаются;Бегут без возврата и ввек не сольются.Там в блеске небес два утеса стоят,Превыше всего, что земное:Кругом облака золотые кипят,Эфира семейство младое;Ведут хороводы в стране голубой;Там не был, не будет свидетель земной.Царица сидит высоко и светлоНа вечно незыблемом троне;Чудесной красой обвивает челоИ блещет в алмазной короне;Напрасно там солнцу сиять и гореть:Ее золотит, но не может согреть.Март – начало апреля 1818

Песня

Минувших дней очарованье,Зачем опять воскресло ты?Кто разбудил воспоминаньеИ замолчавшие мечты?Шепнул душе привет бывалый;Душе блеснул знакомый взор;И зримо ей минуту сталоНезримое с давнишних пор.О милый гость, святое Прежде,Зачем в мою теснишься грудь?Могу ль сказать: живи надежде?Скажу ль тому, что было: будь?Могу ль узреть во блеске новомМечты увядшей красоту?Могу ль опять одеть покровомЗнакомой жизни наготу?Зачем душа в тот край стремится,Где были дни, каких уж нет?Пустынный край не населится;Не у́зрит он минувших лет;Там есть один жилец безгласный,Свидетель милой старины;Там вместе с ним все дни прекрасныВ единый гроб положены.Июль – ноябрь 1818

Мечта

Ах! если б мой милый был роза-цветок,Его унесла бы я в свой уголок;И там украшал бы мое он окно;И с ним я душой бы жила заодно.К нему бы в окно ветерок прилетал,И свежий мне запах на грудь навевал;И я б унывала, им сладко дыша,И с милым бы, тая, сливалась душа.Его бы и ранней и поздней поройЯ, нежа, поила струей ключевой;Ко мне прилипая, живые листыШептали б: «Я милый, а милая ты».Не села бы пчелка на милый мой цвет;Сказала б я: «Меду для пчелки здесь нет;Для пчелки-летуньи есть шелковый луг;Моим без раздела останься, мой друг».Сильфиды бы легкой слетелись толпойК нему любоваться его красотой;И мне бы шепнули, целуя листы:«Мы любим, что мило, мы любим, как ты».Тогда б встрепенулся мой милый цветок,С цветка сорвался бы румяный листок,К моей бы щеке распаленной пристал,И пурпурным жаром на ней заиграл.Родная б спросила: «Что, друг мой, с тобой?Ты вся разгорелась, как день молодой». —«Родная, родная, – сказала бы я, —Мне в душу свой запах льет роза моя».1818

<В. А. Перовскому>

Товарищ! Вот тебе рука!Ты другу вовремя сказался;К любви душа была близка:Уже в ней пламень загорался,Животворитель бытия,И жизнь отцветшая мояНадеждой снова зацветала!Опять о счастье мне шепталаМечта, знакомец старины…Доро́гой странник утомленный,Узрев с холма неотдаленныйПредел родимой стороны,Трепещет, сердцем оживает,И жадным взором различаетЗа горизонтом отчий кров,И слышит снова шум дубов,Которые давно шумелиНад ним, игравшим в колыбели,В виду родительских гробов.Он небо узнает родное,Под коим счастье молодоеЕму сказалося впервой!Прискорбно-радостным желаньем,Невыразимым упованьем,Невыразимою мечтойЖивым утраченное мнится;Он снова гость минувших дней,И снова жизнь к нему теснитсяВсей милой прелестью своей…Таков был я одно мгновенье!Прелестно-быстрое виденье,Давно не посещавший друг,Меня внезапно навестило,Меня внезапно уманилоНа первобытный в жизни луг!Любовь мелькнула предо мною.С возобновленною душоюЯ к лире бросился моей,И под рукой нетерпеливойБывалый звук раздался в ней!И мертвое мне стало живо,И снова на бездушный светЯ оглянулся как поэт!..Но удались, мой посетитель!Не у меня тебе гостить!Не мне о жизни возвеститьТебе, святой благовеститель!Товарищ! мной ты не забыт!Любовь – друзей не раздружит.Сим несозревшим упованьем,Едва отведанным душой,Подорожу ль перед тобой?Сравню ль его с твоим страданьем?Я вижу, молодость твояВ прекрасном цвете умираетИ страсть, убийца бытия,Тебя безмолвно убивает!Давно веселости уж нет!Где остроты приятной живость,С которой ты являлся в свет?Угрюмый спутник – молчаливостьПовсюду следом за тобой.Ты молча радостных дичишьсяИ, к жизни охладев, дружишьсяС одной убийственной тоской,Владельцем сердца одиноким.Мой друг! с участием глубокимЯ часто на лице твоемЛовлю души твоей движенья!Болезнь любви без утешеньяИзображается на нем.Сие смятение во взоре,Склоненном робко перед ней;Несвязность смутная речейВ желанном сердцу разговоре;Перерывающийся глас;К тому, что окружает нас,Задумчивое невниманье;Присутствия очарованье,И неприсутствия тоска,И трепет, признак страсти тайной,Когда послышится случайноЛюбимый глас издалека,И это все, что сердцу ясно,А выраженью неподвластно,Сии приметы знаю я!..Мой жребий дал на то мне право!Но то, в чем сладость бытия,Должно ли быть ему отравой?Нет, милый! ободрись! онаСтоль восхитительна недаром:Души глубокой чистым жаромСия краса оживлена!Сей ясный взор – он не обманчив:Не прелестью ума одной,Он чувства прелестью приманчив!Под сей веселостью живойЗадумчивое что-то скрыто,Уныло-сладостное слитоС сей оживленной красотой;В ней что-то искреннее дышит,И в милом голосе еяДоверчиво душа твояКакой-то звук знакомый слышит,Всему в нем лучшему родной,В нее участие лиющийИ без усилия дающийЕй убежденье и покой.О, верь же, друг, душе прекрасной!Ужель природою напрасноЕй столько милого дано?Люби! любовь и жизнь – одно!Отдайся ей, забудь сомненьеИ жребий жизни соверши;Она поймет твое мученье,Она поймет язык души!23 июля – 2 августа 1819

Жизнь

Отуманенным потокомЖизнь унылая плыла;Берег в сумраке глубоком;На холодном небе мгла;Тьмою звезды обложило;Бури нет – один туман;И вдали ревет унылоСкрытый мглою океан.Было время – был день ясный,Были пышны берега.Были рощи сладкогласны,Были зе́лены луга.И за ней вились толпоюСветлокрылые друзья:Юность легкая с МечтоюИ живых Надежд семья.К ней теснились, услаждалиМирный путь ее игройИ над нею расстилалиБлагодатный парус свой.К ней Фантазия леталаВ блеске радужных лучейИ с небес к ней прикликалаОчарованных гостей:Вдохновение с звездоюНад возвышенной главойИ Хариту с молодоюМузой, Гения сестрой;И она, их внемля пенье,Засыпала в тишинеИ ловила привиденьеСчастья милого во сне!..Bсе пропало, изменило;Разлетелися друзья;В бездне брошена унылойОдинокая ладья;Року странница послушна,Не желает и не ждетИ прискорбно-равнодушнаВ беспредельное плывет.Что же вдруг затрепеталоНад поверхностью зыбей?Что же прелестью бывалойВдруг повеяло над ней?Легкой птичкой встрепенулсяПробужденный ветерок;Сонный парус развернулся;Дрогнул руль; быстрей челнок.Смотрит… ангелом прекраснымКто-то светлый прилетел,Улыбнулся взором яснымПодарил и в лодку сел;И запел он песнь надежды;Жизнь очнулась, ожилаИ с волненьем робким веждыНа красавца подняла.Видит… мрачность разлетелась;Снова зе́ркальна вода;И приветно загореласьВ небе яркая звезда;И в нее проникла радость,Прежней веры тишина,И как будто снова младостьС упованьем отдана.О хранитель, небом данный!Пой, небесный, и ладьейПравь ко пристани желаннойЗа попутною звездой.Будь сиянье, будь ненастье;Будь, что надобно судьбе;Все для Жизни будет счастье,Добрый спутник, при тебе.10 августа 1819

Невыразимое

(отрывок)

Что наш язык земной пред дивною природой?С какой небрежною и легкою свободойОна рассыпала повсюду красотуИ разновидное с единством согласила!Но где, какая кисть ее изобразила?Едва, едва одну ее чертуС усилием поймать удастся вдохновенью…Но льзя ли в мертвое живое передать?Кто мог создание в словах пересоздать?Невыразимое подвластно ль выраженью?..Святые таинства, лишь сердце знает вас.Не часто ли в величественный часВечернего земли преображенья —Когда душа сметенная полнаПророчеством великого виденьяИ в беспредельное унесена, —Спирается в груди болезненное чувство,Хотим прекрасное в полете удержать,Ненареченному хотим названье дать —И обессиленно безмолствует искусство!Что видимо очам – сей пламень облаков,По небу тихому летящих,Сие дрожанье вод блестящих,Сии картины береговВ пожаре пышного заката —Сии столь яркие черты —Легко их ловит мысль крылата,И есть слова для их блестящей красоты.Но то, что слито с сей блестящей красотою —Сие столь смутное, волнующее нас,Сей внемлемый одной душоюОбворожающего глас,Сие к далекому стремленье,Сей миновавшего привет(Как прилетевшее незапно дуновенье)От луга родины, где был когда-то цвет,Святая молодость, где жило упованье),Сие шепнувшее душе воспоминаньеО милом радостном и скорбном старины,Сия сходящая святыня с вышины,Сие присутствие создателя в созданье —Какой для них язык?.. Горе́ душа летит,Все необъятное в единый вздох теснится,И лишь молчание приятно говорит.Август 1819