Охотник

Шлюпка плюхнулась в воду. Капитан смотрел в след уплывающей шлюпке, пока не подошёл матрос.

– Капитан, что мы тут делаем? Все уплыли. Грозный, Каллиста, Бучер. Мы одни остались!

– Разве они нам нужны?

– Жутко здесь, как в склепе стало. Ещё и солнце скоро сядет.

– Терпение, терпение решает всё. Готовь шлюпку, посмотрим, что осталось от города.

Ренар причалил к крутому берегу, шлюпку оставил в камышах. Облако пыли поднялось над городом, загораживая солнце. Каменная лестница ведёт от города на верх холма, к церкви. Ренар быстро добрался до места, где когда-то стояло массивное здание с красивым садом. Сад затоптали сотни громадных лап, а от церкви остались кучи каменных плит.

Ренар остановился. Тишина стала неестественной. Он почувствовал кого-то. Под обломками стены слышно тихое дыхание, но охотник распознал что-то нечеловеческое.

Камни зашевелились, раздалось пыхтение. Монстр с каменной шкурой бросился на Ренара. Охотник перекатился в бок, обнажая меч.

Огромный, словно нагруженная телега, с каменной бронёй толщиной в палец, лишь из прорезей в голове светятся два огонька, пар пышет из каменных ноздрей. Он топнул лапой, поднялась пыль, посыпались камни с кучи обломков.

Монстр побежал, как таран. Ренар ринулся на встречу. Он воткнул меч в стыки меж бронёй. Монстр заревел, упал, пропахав землю. Пар пошёл рывками, но каменное тело не движется. Ренар сделал последний удар, в шею. Еле слышимый хруст, и пар прекратился.

Стало тихо, как в лесу. Что-то тягучее село на душу охотника, но он не обратил внимание. Шёл, осматривая руины божественного места.

«Бога нет» – думал Ренар, смотря на разрушения. – «Нет защиты сверху, скрытых стражей. Всё это ложь ради власти, денег, поклонения. Человек – Бог, каждый сам для себя».

Он упал на колени, руки безвольно обвисли. В сознание вторгся, будто чужой, голос:

«Эти монстры могут съесть ребёнка, который вырастет в хорошего, справедливого и сильного лидера. Он объединит всех, даст надежду и веру, не будет грызни и бессмысленного прожигания времени. Он даст жизнь, которую заслуживают люди».

Он закричал, выпуская гнев. Бил, ломал, крушил всё что увидит! Разрывал чудовищ и людей на куски! Он кричал, что весь мир заплатит, кипел яростью, наполнен ею! Мстил за всё, и тем, кто ничего не сделал! Он мстил всему миру за обиду, за скорбь.

Но лишь в сознании, только внутри. Снаружи он остался стоять на коленях, с безвольно раскинутыми руками, с чувством чего-то утраченного.

Глава 9

Он стоял, держа золотой купол на плечах, но знал, что долго не сможет. Над куполом скопились обломки стен, камни, пыль, разбитый колокол. С каждой секундой становилось всё трудней держать золотую сферу. Его голубые глаза широко раскрыты, смотрят только вперёд. Девочка рядом, пёс сложился клубком у её ног.

Как только священники увидели надвигающиеся угрозу, все спустились в подземный переход, ведущий к горам. Беловолосый юноша вёл девочку и собаку, вопреки возмущённым взглядам, вместе с остальными, но когда всё вокруг началось рушиться, он один смог устоять. Остальных будто отбросило.

Единственное, что успел сделать юноша, поверить. Он был вознаграждён защитой, сферой. Но долго выстоять не сможет, чувствует. Если прогибается он, опускается и купол. Он верит, что они выберутся, спасут, но когда от тебя зависит всё, а ты чувствуешь что силы на исходе, надежда тухнет. Юноша пытался не о чём не думать, а просто верить.

Дневной свет сюда не проникает, но от купола исходит золотое освещение.

– Что теперь? – безнадёжно тихо спросила девочка.

Она уже отчаялась, думала, что ответа не будет. Юноша ответил с запозданием в несколько минут:

– Ждать.

Девочка рада, что ответили, чувствует, что ему трудно говорить, но удержаться не может, хочет заглушить пугающую, как в склепе, тишину.

– А где остальные?

На этот раз он ответил сразу:

– Не знаю. Думаю, что…

Правая щиколотка юноши подогнулась, он упал на колено, купол последовал за ним. Между головой девочки и сферой осталось небольшое расстояние. Девочка бросилась на коленках к юноше, но он её остановил:

– Стой… там.

Он открыл рот в немом крике, поднимаясь на ноги. Купол с гудением, подчиняясь рукам, поднялся.

Когда юноша отдышался, девочка спросила:

– Мы ведь здесь умрём?

Юноша скосил глаза.

– С чего ты взяла? Я же стою, у меня ещё много сил… Помощь уже идёт, мы тут уже очень долго. Наверняка соседние города уже узнали, что случилось и выслали помощь… Осталось совсем чуть-чуть, – юноша осторожно переложил купол на плечи, а руки расправил. – Поспи, время пройдёт быстро. Проснёшься, а помощь уже здесь. Надо только потерпеть.

Девочка не поверила, ведь в голосе было слышно, что себе не верит.

Она легла на холодную землю, попыталась представить, что это зелёная трава, представить шум ветра, запах ягод. Получалось довольно плохо, но после нескольких попыток, не заметила, как уснула.

Её разбудили гудение и непонятные членораздельные звуки.

Юноша еле стоял на подогнутых ногах. Лицо синее, пот идёт рекой. Правая рука хрустнула, неестественно вывернувшись под напором купола. Юноша закричал, упал. Купол обрушился, погасив свет.

Себастьян бежит быстро, перепрыгивая камни, забираясь по отвисшей стене, упал и, поднявшись, снова побежал.

– Инквизитор должен узнать об этом… должен, – твердил он под нос.

Увидев небольшую группу людей в кратере, он закричал:

– Инквизи-и-и-и-и-и-тор!

Мужчина в чёрном плаще оглянулся. Себастьян сбежал по крутому спуску, упёр руки в колени.

– Там, ах-ха-аха, нашли, ха, их.

Инквизитор пошёл в направлении, откуда прибежал Себастьян. За ним последовали ещё двое, в белых мантиях. Остальные остались копать.

Инквизитор знал, что увидит лишь останки, трупы, но не живых людей. Он до сих пор не мог понять, что произошло. Целый город разрушен всего за пару дней. Не спалили, а разрушили. Каждый дом, каждое здание, стены, всё. Он ещё не знал, даже предположить не мог, кто это сделал, но уверен, что точно узнает.

– Вот, – сказал рабочий с грязным лицом, указывая на беловолосого юношу в чёрной робе.

Инквизитор присел на колено.

– Он жив, – прошептал он, смотря на вздымающуюся грудь.

– Да. Кажется, сломана рука. Обломки упали так, что осталось небольшое место. Ему очень повезло. Но самое забавное, что если бы не собака, мы бы их не нашли.

– Их? – спросил инквизитор, подняв глаза угольного цвета на рабочего.

– Да-да, есть кто-то ещё. Правда, мы не можем сказать кто. Мы пытаемся вызволить его, но… я думаю, что кто бы там ни был, он мёртв.

– Хорошо, я подожду. Поставьте псу миску говяжьего рагу от меня.

Рабочий заулыбался.

Послышался грохот, крик, поднялась пыль.

– Сюда! Сюда! Мы откопали!

Инквизитор последовал на крики. Рабочие стояли полукругом, смотрели на что-то, охали. Один отбежал в сторону, вывернул желудок. Инквизитор увидел, сквозь щель между тел, кровь.

– Боже… – шептали рабочие. – Как же так…

– Пропустите, – проворчал инквизитор.

Рабочие разошлись. В небольшом углублении, укрытая со всех сторон обломками, лежала девочка. Её ноги раздавлены, левая рука раздроблена по плечо, правая часть лица превратилась в месиво, глаз болтался на нерве. Но дышит. Короткие, отрывистые вздохи.

Подбородок с ямочкой на квадратной челюсти инквизитора дёрнулся.

– Она не выживет, – тихо сказал он. – Пора прекратить её мучения. Несите нож.

Рабочий со страхом подал нож, будто не знает, что произойдёт. Инквизитор внимательней рассмотрел лицо девочки. Тянуло отвернуться, но он стойко глядел.

Инквизитор занёс нож над головой, лезвие сверкнуло на солнце.

– Не-ееееееееет! Неееет! Не делай этого! – закричали вдалеке.

Но нож уже вошёл в сердце по рукоять. Инквизитор повернулся. Светловолосый юноша в чёрной робе бежит, спотыкаясь. Рука висит, как мокрая тряпка. Но увидев нож в груди девочки, он упал на колени.

– Что же ты наделал… что же ты наделал… – зашептал юноша, обливаясь слезами. – Что ты наделал! Она единственная надежда! Она должна всех спасти! Что ты наделал…

Инквизитор подошёл к юноше.

– Она бы уже никого не спасла, – сказал он. – Тебе надо отдохнуть.

Юноша упал лицом в землю, безудержно зарыдал.

Глава 10

Ренар, облокотившись о перила, смотрит на двигающийся, крутой, заросший берег. Он чувствует себя по иному, будто что-то вынули. И, как ни странно, это облегчает, делает свободным. Ведёт только к одной цели. Он идёт на запад, к одинокой горе.

– Парень, ты всё сделал правильно, – сказал подошедший капитан. – Мёртвых надо отпускать, иначе к ним отправишься. Я знаю, о чём говорю. Я… я потерял семью, всех близких. Родителей, жену, дочь. Я долго их оплакивал, слишком долго. Превратился во что-то странное. Ни желаний, ни потребностей. Хотелось забиться в угол и тихо, спокойно умереть. Но потом я понял: какой в человеке смысл, если он живёт другими? Нельзя останавливаться, только потому, что ты остался один. Нужно идти, делать, бороться. В этом весь человек.

– Хорошо сказано.

– А главное правильно! – сказал капитан, поднимая указательный палец. – Пойдём по…

– Корабль! Корабль! – закричал матрос сверху.

Люди заволновались. Несколько женщин заплакали. Капитан достал из пазухи подзорную трубу.

– Аааа, это Матильда, – сказал он, смотря в трубу. – Нечего бояться! Это друзья! – крикнул капитан народу, и повернулся к Ренару. – Мы договорились встретиться в Корине, но, наверное, не удержались. Вино у меня перекупить хотят, и рвануть на север, продавать втридорога. Ха! Готовьте стыковку! – закричал капитан матросам.

Два корабля встали почти впритирку. Матросы поставили доски, стали таскать ящики с вином. Капитан встретил лысого старика в разноцветном халате, с висячими седыми усами, руки он прятал в рукавах. Они поговорили, капитан показал на Ренара, старик, наклонив голову, глянул на охотника. Капитан махнул рукой.

– Парень, ты же в картах разбираешься? – спросил капитан, подошедшего Ренара. – капитану Си’Зяну нужна помощь в навигации, не знает по какой реке лучше всего двинуться на север из восточного моря. Поможешь?

– Карта у меня в каюте, – сказал старик, доброжелательно улыбаясь.

Переходя через сооружённый мост меж кораблями, Ренар почувствовал что-то, но было поздно. Он провалился во тьму.

Крики, ругань, запах плесени, сырости разбудили его. Он прикован кандалами, подвешен цепями к потолку в тёмной камере с заросшей мхом решёткой. Когда глаза привыкли, он увидел остальные камеры, набитые до отказа людьми.

– Пс, мужик.

Ренар скосил глаза. Из соседней камеры в решётке заросшее, грязное лицо.

– Мужик, они знают кто ты. Они хотят тебя продать, они всех на…

Дверь в трюм со скрипом открылась. Тяжёлые сапоги протопали по лестнице. Сосед отлетел от решётки, будто там и не был.

Надзиратель грозно шагал, неся факел. Лицо перекошено, нижний резец торчит наружу. Все притихли. Громила остановился у камеры Ренара, глупо заулыбался.

– Капитан говорит, что тебя нельзя бить, – обиженно сказал он.

Охотник заметил на поясе тюремщика связку ключей. Как только надзиратель ушёл, сосед прилип к решётке.

– Послушай, слушай-слушай, да слушай же меня! – он сделал большие, испугавшиеся глаза, приложил палец к губам. – Т-ссссссс, нельзя шуметь. Нельзя-нельзя-нельзя.

Его глаза забегали из стороны в сторону, руки задёргались. Увидев свет факела, он отбежал, отвернулся, сделался каменным. Надзиратель открыл камеру почти у входа в трюм. Узник мычал, крутился. Громила только смеялся, развлекался, побивая подвешенное тело.

– Нам надо отсюда бежать, – прошептал появившейся сосед. – Бежать-бежать-бежать. Мужик, пс, пс. Давай сбежим? А? Давай?

– Эй! Эй! Иди сюда! – крикнул Ренар.

Сосед отшатнулся от решётки, как от огня, повернулся, засмотрелся на прекрасно расписанную плесенью стену.

Надзиратель оглянулся на крик, взял факел из канделябра и, заперев камеру с избитым человеком, пошёл к охотнику.

– Чего тебе? – спросил он.

– Куда нас везут?

– Вас? – спросил тюремщик, почёсывая шею. – Не знаю… А что мне за это будет?

– Не изувечу.

Надзиратель тягуче засмеялся.

– Капитан, может и запретил тебя бить, но немножко боли не повредит.

– А ты храбрый, пока нас разделяет решётка.

– Ну щас увидишь!

В трюм спустились трое, разговаривают, смеются. Тюремщик двинулся к выходу. Под светом факела он увидел капитана, лысого старика и укутанного в тряпки человека, идущего сзади.

– Всё в порядке? Никто не шумел?

– Всё в порядке, капитан.

– Ты подходил к нему?

– Нет, капитан.

– Молодец, никогда не подходи к нему. В любом случае. Понял?

– Да, капитан.

– Отлично, – капитан повернулся к спутникам. – Что же, господа, пройдёмте к нашему самородку.

Ренар висел смирно, наблюдая приближение капитанов. Закутанный встал в стороне, в тени.

– Ну, привет, – сказал капитан, улыбаясь. – Как тебе наша тюрьма? Неплохо, правда? Смрад ужасный, везде плесень, сырость. Идеальная камера. Эх, сколько мы здесь перевозили. Ну, да ладно. Как дела-то?

– Прекрати, – чеканя слова, сказал старик, грозно посмотрев на капитана. – Нам нужно, чтобы ты убил одно морское чудовище. Оно засело в нашей бухте. Помоги нам, и мы тебя отпустим.

– Не мой профиль, – равнодушно сказал Ренар, будто не висит под потолком, закованный в кандалы.

– Нет, ты посмотри на эту гниду! – закричал капитан. – Сгниёшь в камере!

– Замолчи, Хендрик, – прошептал старик. Капитан раздул ноздри, отвернулся. – Помоги нам, мы поможем тебе.

– С чего вы взяли, что мне нужна помощь?

По старческому лицу прошла ухмылка.

– Видимо, это я подвешен к потолку, как свиная туша?

– Видимо. Раз вы так просите о помощи.

Си’Зян опустил взор.

– Вы посадили меня в камеру, подвесили к потолку, а теперь просите помощи, и говорите, что отпустите. Думаете, я поверю? Но я знаю, почему вы так сделали, – Ренар наклонил голову, – вы боитесь меня. От вас несёт страхом.

Старик поднял злые глаза и ушёл. Укутанный последовал за ним. Хендрик схватил прутья решётки, в гневе затряс.

– Много о себе думаешь, гадёныш! С голода сдохнешь!

Он плюнул и ушёл, гаркнув на тюремщика.

Ренар висит, не двигаясь, думает. Он не знает, куда его везут, где бухта. Сосед бегает, шепчет, тихо дёргает за прутья решётки. Ренар не обращает внимания. Он уходит глубоко в себя.

В темноте время будто остановилось. Когда тюремщик уходит, люди плачут, проклинают Хендрика. Ни еду, ни воду не приносят. В трюме стоит ужасный, тошнотворный запах, люди справляют нужду в углах, но места не хватает, кто-то стоит на фекалиях.

Прошло много времени, прежде чем Ренар окликнул надзирателя:

– Эй! Слышишь?!

Тюремщик неторопливо поднялся со стула, прошёлся, встал в пяти шагах от камеры.

– Чего тебе?

– Скажи старику, что я согласен.

Через несколько минут пришли все трое. Хендрик ликовал:

– Так и знал! Я так и знал! Не выдержал, засранец. Ха-ха-ха.

– Мне нужно описание, моё снаряжение и оружие. И ещё знать, где мы находимся.

– Не беспокойся, мы уже близко. Всё необходимое тебе выдадут, – сказал старик. – А чудовище огромно, ест корабли за один присест. Подло подкрадывается, вылезает прямо под кораблём и съедает. Матросы только в последний момент понимают, что это конец.

– Мне нужны знания местности. Это играет большую роль.

Старик испытующе посмотрел на охотника, но, наконец, сказал:

– Хорошо, карта будет. А теперь… – старик вытащил из рукава бутылёк с красной жидкостью.

Тюремщик открыл камеру. Старик зашёл внутрь.

– Ясон, будь готов, – сказал старик укутанному. – Не натвори глупостей, будь смирным.

Ренар смотрел исподлобья, он не знал что это, но вышил до дна. И отключился.

Очнулся в круглой клетке, как у канареек, прикреплённой к мачте. Руки свободны. Он сел, скрестив ноги.

Корабль мотает, дождь стучит по дереву, бьёт молния, оглушает гром. Матросы суетятся, кричат, бегают. Бушует шторм.

Ренар понял, что они далеко от материка.

Подошёл старик.

– Вот, смотри!

Он протянул карту с красной отметиной. Юго-восток восточного моря.

– Где мой меч?! – крикнул Ренар.

– Скоро будет! – старик глянул в сторону, вдалеке виднеется скала. – Мы почти на месте, готовься! И ещё! У тебя двадцать минут, после ты вырубишься! Ничего личного, просто меры предосторожности!

«Или хотите убить меня, после грязной работы» – продолжил в уме Ренар.

Меч принёс Ясон, держа на двух ладонях, на клинке и рукояти. Матрос кинул в клетку пояс с висящим ножом. Матросы подхватили клетку, понесли на нос корабля.

Ренар закрепил пояс, проверил закруглённый нож. Казалось, его не волнует, что сейчас клетку сбросят в воду к монстру.

Матросы остановились у края. Ясон передал меч Ренару и кинул ключ. Матросы сбросили клетку в океан. Перед тем, как клетка ударилась о воду, охотник вставил меч в ножны.

Вода захлестнула, подняла, прибила к потолку. Ренар открыл клетку с помощью ключа, выплыл. Под водой услышал утробное ворчание. Монстр рядом.

Ренар посмотрел на корабль, у правого борта собрались почти все матросы. Два капитана, и Ясон позади, стояли на мостике другого корабля, «Матильды». Отплыли на безопасное расстояние, смотрели из подзорных труб.

Щупальца поднялась по левому борту, проползла по палубе, схватила мачту, обвив её и дёрнула. Корабль опасно накренился, моряки кубарем покатились вниз.

В нескольких метрах от охотника поднялась небольшая скала, рядом поднялась другая, но огромная. Скал стало всё больше, будто делая круг. Ренар понял, что это зубы.

Матросы, с криками ужаса, попрыгали с корабля. Плыли к «Матильде», но зубов слишком много, они образовали стену. Выхода не осталось.

Чудовище схватило корабль, как капкан, раскрошило, оставив лишь щепки.

Хенрдик сплюнул и, яростно тряся пальцем, сказал:

– Я тебе говорил, что это халтурщик! Убийца чудовищ, убийца чудовищ. Тьфу! Только корабль пропал.

– Уходим отсюда! – крикнул старик.

«Матильда» развернулась, поплыла прочь, оставив позади останки «Иоанна».

Зубы чудовища скрылись в воде, щупальца опустились, но вдруг монстр взревел. Старик оглянулся, ему не послышалось, в рёве присутствовала боль. Гром частично заглушил рёв.

Щупальца забились, будто в судороге, круша воду. Зубы расходились, крутились.

– Что происходит? – с ноткой страха, спросил Хендрик.

– Видимо, халтурщик не погиб, – сказал Си’Зян. – Разворачивайте корабль! Берите курс на бухту!

– Ты что, с ума сошёл?! Он же ещё не сдох!

– Пока ему не до нас, успеем вытащить всё, даже если он не умрёт!

Щупальца яростно обрушились на пасть, напарываясь на зубы, от некоторых остались лишь ошмётки, некоторые проткнулись насквозь. Они колотили, пока не обмякли, не ушли под воду.

– Хо-хо! Он мёртв! Мёртв! – закричал Хендрик. – Бухта наша!

– Наша… только охотник ещё жив, – прошептал старик, смотря на нос корабля.

– Да ты чего? – спросил Хендрик смотря на Си’Зяна. – Правда, его боишься?! Он даже на корабль забраться не сможет!

Он посмотрел на нос корабля. В свете молнии показалась человеческая фигура.

– Нет! – закричал Хендрик. – Этого не может быть!

– Кажется, у меня осталось минут десять! – крикнул Ренар, взмахивая мечом.

– Убить его! – крикнул Хендрик.

Сверху полетела стрела, охотник крутанул мечом, гром заглушил звон металла.

– Отбил! Отбил! – закричал матрос.

Хендрик попятился назад, упал, судорожно поднялся и побежал в каюту. Матросы обнажили сабли. Ренар вертелся, прыгал, перекатывался, скрещивал мечи, контратаковал, разил любого, кто встал на пути.

Упал последний рискнувший моряк. Остальные остановились, отошли в страхе. Ренар ступил на лестницу. Старика от охотника отделяет лишь Ясон. Он встал на верху лестницы, вытащил из-за спины длинный, сверкающий меч.

Ренар медленно поднялся, изучая каждую ступень. Ясон не двинулся. Охотник приблизился, казалось, момент будет упущен. Телохранитель, последняя надежда старика, будто превратился в камень.

Осталось три ступени. Ясон ударил с размаху, резко, как кобра, наискось, вложив всю силу. Капли застряли в воздухе, молния встала на воду, время остановилось. Клинок прошёл в сантиметрах от груди.

Ренар прочитал в глазах Ясона осознание ошибки. Укутанная в тряпки голова молчаливого телохранителя покатилась с лестницы. Окровавленное тело с грохотом рухнуло на ступени.

Ренар медленно, грозно, величаво шёл к старику с опущенной головой. Си’Зян поднял злой взор.

– Мой страх оправдан, ты не лучше зверя…

Удар был настолько быстр, что старик даже не заметил. Дыхание прервалось, он схватился за грудь, посмотрел на окровавленные пальцы, будто не может поверить.

Ренар двинулся к каюте.

Хендрик забился в угол, держа в руках кинжал. Бушует шторм, гром и молния страстно танцуют, подстёгивая ветер и дождь. Дверь со скрипом открылась, ветер скинул со стола бумаги, молния осветила фигуру. Ренар медленно прошёлся, скрипя досками.

Хендрик, дрожа, бросился сзади на охотника, но тут же очутился на полу, пополз спиной к столу. Ренар наступал.

– Парень! Парень! Не обижайся! Я же просто хотел подзаработать! Все мои товары пропали в Талсе! Мне не успели заплатить! И ты тут появился! Со знанием карт и монстров! Прости! Парень! Это всё старик! Он меня заставил!

Гром частично заглушил крики Хендрика. Ренар навис над ним, как гора. Лицо оставалось равнодушным, даже когда пол головы бывшего капитана сползло на пол.

Выйдя на мостик, Ренар крикнул оставшимся матросам:

– Ваши капитаны мертвы! У вас есть выбор, либо освободить людей и взять курс на материк! Либо попытаться остановить меня, после я всех освобожу и возьму курс на материк!

Гром таранил небо, молния била море, но матросы услышали охотника.

Глава 11

Послушник поставил на стол кружку воды и тарелку хлеба. За столом сидит инквизитор, сложив руки замком.

– Спасибо, Себастьян, – сказал он. – Угощайтесь… как вас?

– Норх, инквизитор – сказал светловолосый юноша.

– Тантал. А отца как?

– Норт.

– Норх сын Норта? Забавно, – приподняв брови, сказал инквизитор. – Так, говоришь, золотой купол?

– Да.

Инквизитор достал из стола толстую книгу, начал листать.

– В приземной книге святого спасителя Конона, на… подожди секундочку. Ах, вот. На четыреста восемьдесят второй странице говориться, что: «Купол златом окрашенный, есть не что иное, как жизни человеческие взятые с умыслом богопротивным…». Ну, теперь понятно, куда делись священники.

– Нет! – испуганно закричал Норх, роняя стул. – Этого не может быть! Я чувствовал, что меня кто-то поддерживает. Я же… я…

– Успокойся, присядь. Я ещё не дочитал.

Норх, поднимая стул левой рукой, поморщился от боли перевязанной руки. Юноша сел.

– Слушай, – продолжил инквизитор, – «… но жизнь людскую без согласия не вправе брать никто. Даже Бог».

– Выходит, что…

– Подожди. Вот ещё: «Сделавший это становится центром несчастья, злости и боли, притягивает ужасы мирские и небесные. Он будет повторять сие действие, ибо обретённой силе нужна подпитка».

Инквизитор поднял взгляд. Норх обречённо смотрел в окно, на зелёные деревья.

– Что теперь?

Тантал подхватил плащ, пошёл к выходу.

– Я пойду дальше, а ты останешься здесь, за тобой будут смотреть. Ты мне нравишься, но я инквизитор, – Тантал открыл дверь, – а инквизиторы чувствуют многое…

Дверь с силой захлопнулась.

– Дотошный… – прошипел властный голос.

Инквизитор улыбнулся.

– А вот и ты.

Тантал влетел в стену, разбив шкаф, книги полетели с полок. Норх встал, тряхнул правой рукой, освобождаясь от перевязки. Глаза почернели. В центре потолка закрутился вихрь, всасывая воздух. Норх вознёс руки к потолку, произнося неизвестные слова.

– Как не вежливо, – сказал инквизитор, разминая шею.

Он вытащил из плаща серебристую испещрённую рисунками металлическую палку, она разошлась в стороны, превратившись в шест. Тантал вскочил, закрутил шест, ударил Норха в челюсть.

– Заткнись! – крикнул инквизитор.

Норх схватил шест, по канавкам потекла чёрная жижа.

– Ну ладно, – сказал Тантал, закрывая глаза.

От руки инквизитора по канавкам в шесте пошла огненная вода. Они сошлись в центре, в круге. Шум усилился, будто рядом запустили турбину самолёта, вихрь всасывал больше и больше, книги, листки, стол и стулья поднялись вверх. А потом всё пропало.

Тантал открыл глаза и увидел лишь белое бесконечное полотно. Звук исчез. Инквизитор пытался что-нибудь сказать, но ничего не получилось. Он попытался шагнуть, помахать рукой, но тело не откликнулось.