Охотник

– Рорк был твоим дядей, а ты его убил.

– И что? Он был обузой! Мешал прогрессу, росту, эволюции. Кровь ничто! – крикнул Мельф. – Семейные узы делают нас слабыми! Заставляют подставляться под удар! Чтобы расти, а не гнить в собственном соку, нужно отдать что-то. И я с радостью отдам то, что делает меня слабым.

– Это не так, – тряхнув головой, сказал Кёртис.

– Так! Так! Я же вижу в твоих глазах. Ты согласен со мной во всём. Ты хочешь изменить прогнивший мир! Присоединяйся, сделаем это вместе, избавим людей от страха, уберём насилие из города. Сделаем Орион величественным, – Кёртис смотрел в пол, Мельф вздохнул, прошёл к двери. – Есть руки, но нужна голова.

Он ушёл, не закрыв дверь. Кёртиса разрывало на части. Он хотел поскорее уйти, но идти некуда. Мельф сказал, что всё исправит, сделает город чистым. После того, что увидел Кёртис, он не хотел верить странному, разнохарактерному человеку. Но иногда стоить верить странным, неподдающимся логическому объяснению людям.

В коридоре послышалось тихое пение. Кёртис осторожно, как пугливый котёнок, выглянул наружу. Высокая девушка с длинными русыми волосами поливает цветы. Он хотел вернуться в комнату, но она его заметила.

– Ой, привет. Я тебя разбудила? Я заметила, что цветы не поливали несколько дней, решила полить. Как ты?

Кёртис узнал её по голосу. Это она была в камере. Только теперь чистая, в тунике. Он улыбнулся.

Мельф стоит перед отрядом. Запрягают лошадей, снаряжают вещмешки.

– Разойдётесь по ближайшим городам. Один человек на город. Скажите, что Орион освободили проходившие путешественники. Купите две телеги еды, фрукты, овощи, попросите отвезти. Расскажите, что нужны люди, хорошо платят, есть дома. Ну, в таком духе всё. Вы же не глупые, понимаете. Про угрозы забудьте. Ни грабить, ни бить, ничего подобного. Если только самооборона, но и потом не грабить. Нейтрализовали, ушли. Заплатите хорошо, чтобы народ знал куда идти. Ну, давайте. Жду хороших новостей.

Мельф повернулся, увидел спускающегося Кёртиса.

– Я согласен, – сказал Кёртис.

Иная сторона разума 3

Под дождём идут два мальчика, обходят лужи, торопятся.

– Не отставай, Базиль.

– Я не отстаю, Ренар.

– Я же вижу, что ты позади, поравняйся со мной.

– Так просто легче не попасть в лужу, не хочу заболеть.

– Мы должны успеть, иначе всё зря.

Улица освещена факелами, навесы защищают их от дождя, но ветер норовит задуть. В окнах горит яркий свет, проницаемый сквозь занавеси.

Мальчишки подошли к двери с окном, из которого рвётся синий свет, освещая кусок улицы. Ренар прилип к окну.

– Что там? – спросил Базиль.

– Ничего не вижу, мешает занавеска.

– Пойдём туда сейчас?

– Опасно, ещё не спят. Надо подождать.

– Но где? Сейчас ночь, хлещет дождь, мы простынем.

Ренар прошёл до проулка, заглянул, махнул Базилю.

– Ренар, что там?

– Наверное, можно зайти сзади, там есть крыша.

Переулок мал, большая лужа заполняла почти его полностью. Мальчишки по стенке обошли лужу. Базиль остановился, увидев большой коричневый комок, рядом с ним маленький серый.

– Постой, – сказал Базиль.

– Что такое?

Базиль указал на прижавшихся животных. Пёс с тревогой смотрел на мальчиков, а кот с опаской. Ренар почувствовал, как в середине груди прибавилось веса, он сжал губы.

– Мы не можем просто так пройти, – сказал Базиль. – Они такие же, как мы, никому не нужны.

– Они нужны друг другу.

Ренар подошёл, присел на корточки, протянул руки, но животные не тянулись, однажды познав человеческую жестокость и руку. Пёс виновато смотрел на Ренара, но почувствовав его руку у головы, сморщил нос, показал крошечные клыки. Ренар медленно тянулся, хотел погладить. Коротко рявкнув, пёс укусил за руку, медленно, словно подождала пару секунд, потекла кровь.

Базиль коротко и резко вдохнул. Пёс, видя, что ему не сделают больно, отпустил руку, полизал раны. Ренар бережно погладил его по голове, кот зорко наблюдал, навострив уши.

Ренар взял пса на руки, кот запротестовал, но его поднял Базиль.

У них ничего нет, они недавно сбежали, за ними будет преследование, но всё же они не смогли пройти перед мокнувшими под дождём животными. Жалость взяла вверх над рассудком, ведь они приобрели совсем не нужный, мяукающий и гавкающий, балласт.

Они встали под навесом, напротив двери.

– Ренар.

– Что?

– Я давно не чувствовал себя таким…

– Спокойным?

– Счастливым.

Дверь открылась, выпуская синий свет. Вышел высокий мужчина в рубашке, держа в руках ведро с мусором.

– А что вы здесь делаете? – спросил он, но увидел выглядывающих из пазухи животных. – Ясно, заходите.

Мальчики переглянулись.

– Заходите-заходите.

Мужчина выбросил мусор, закрыл дверь за ними дверь.

В центре комнаты висит светящийся шар на цепочке, у камина два мягких кресла, лестница на второй этаж, у входа разноцветный ковёр. Через проход в следующую комнату видны ряды шкафов, наполненные книгами, ароматно пахнущие, с нежными страницами.

– Дорогая, – сказал мужчина, – у нас гости.

С лестницы выглянуло улыбающееся женское лицо.

– О, привет, я Мика, а это Мил.

Ренар пытался придумать, что же сказать, но ничего хорошего не приходило. Он лишь приоткрыл рот.

– Я Базиль, а это Ренар.

– А что вы делали в такую погоду на улице? – спросил Мил.

Мика осуждающе глянула на него. Мил ушёл, унеся ведро.

– Не стойте у порога, – сказала она, – раздевайтесь. А что это у вас?

Кот выглянул наружу, тихо мяукнул. Глаза Мики загорелись, она радостно сбежала вниз.

– Ну, же, выпустите их. Или вы так и собираетесь держать их при себе? – спросила она.

– Боюсь, – сказал Ренар, – они испачкают тут всё.

– Глупости, – беззаботно ответила она.

Ренар бережно опустил пса на ковёр. Пёс встал на месте, не решаясь идти дальше с мокрыми лапами. Кот выпрыгнул из пазухи Базиля на ковёр, повертел головой, обтёр лапы и запрыгнул на кресло. Базиль внутренне сжался, но Мила лишь рассмеялась.

– Снимайте одежду, надо постирать, – сказала она, улыбаясь.

Базиль тревожно посмотрел на Ренара, но снял куртку, быстро спрятав медальон. Ренар сделал также.

– Хотите помыться? – спросила Мика. – Сходите, а как придёте, стол будет накрыт. Пойдёмте.

Мика повела мальчишек наверх, в комнату с двумя огромными бочками, ростом чуть ниже человека.

Ренар погрузился в воду с головой, Базиль расслабился, держался на воде, как поплавок.

– Это странно, – сказал Базиль, когда Ренар высунул голову.

– Для нас, наверное, да.

– Думаешь, у всех остальных каждый день радость на лицах?

– Я уже ничего не понимаю, Базиль, ничего.

Через двадцать минут Мика принесла две белые рубашки и двое чёрных штанов.

– Спускайтесь, скоро будем ужинать, – сказал она, улыбаясь.

– Хорошо, мы скоро, – ответил Ренар.

Мика закрыла дверь.

– Ренар, помнишь, что мы задумали?

– Да.

– Ты бы стал это делать, зная, что сделали эти люди для нас?

–Базиль, я бы просто не смог. Книги важны, но я не смог бы преодолеть себя.

Стол оказался небольшой, скорее для двоих, но нашлось место для четверых. Они смотрелись, как семья. Ренар сидел напротив Базиля, а Мика напротив Мила.

Мальчишкам непривычно есть с помощью вилок, пальцы норовят выронить столовый прибор. Мил слегка косился на то, как Базиль пытается совладать с вилкой.

– Вы из Дорберга? – спросил он.

– Нет, – ответил Ренар, – мы из другого города.

– Такие молодые, – сказал Мика, – а уже путешествуете. Вот мы тоже хотели как-то съездить куда-нибудь, да вот всё не получается.

– Ну, ничего, дорогая, – сказал Мил, – я обещаю, что не засидимся.

Он положил свою ладонь на её. Мика улыбнулась. Ренар посмотрел на пса, кота, каждому дали по миске.

– Любите животных? – спросил Мика.

– Да, – ответил Ренар, – думаю, да.

– Мы тоже обожаем, да, дорогой?

– Да. Животные отражения нас, нельзя беспечно обходиться с ними, иначе будет всё печально. Они в чём-то похожи на людей, такие же понимающие, хмурые, когда дела идут плохо, норовят поддержать в трудную минуту.

Мил вздохнул.

– Но у вас нет домашних животных, – сказал Базиль.

– Иногда время неуловимо, – сказал Мика, грустно улыбнувшись, – не успеваешь за ним, хватаешь пальцами, а оно проскальзывает, словно песок. Иногда не замечаешь, как быстро лишился кого-то ценного.

– Извините, я не…

– Ничего.

Доели в молчании. Мика убрала посуду, Мил пригласил мальчишек в комнату с книгами.

– А что это за место? – спросил Базиль. – Так много книг…

– Они здесь хранятся, ждут своего часа.

– Часа?

– Да, чтобы подарить счастье очередному человеку, заставить волноваться или запугать, каждый человек может узнать что-то новое в любой из них, возможно, какой-нибудь секрет.

Ренар засмотрелся на книгу «Где-то в нас», погладил мягкий корешок.

– Хорошая книга, задевает, – сказал Мил. – Жаль, что неизвестно, кто написал, имя автора стёрто.

– О чём она? – спросил Ренар.

– Книга рассказывает о мире животных от лица брошенного волчонка. Он вырос один в тропиках, за ним гонялись пумы, львы, тигры, он получал много ран, ломал лапы, но всё время вставал и шёл дальше.

Ренар провёл подушечками пальцев по корешку в последний раз, с сожалением убрал руку.

– Можешь взять, – сказал Мил.

Ренар удивлённо взглянул на него.

– У меня ничего нет, – сказал он.

– Я знаю, – ответил Мил, показав отеческую улыбку.

Он вытащил книгу, протянул. Ренар принял, засмотрелся на картинку пугливого волчонка, скрывающегося в тени дерева.

– Спасибо… – сказал Ренар, прижав книгу к груди.

«Кто знает, парень, может, ты найдёшь что-то новое, станешь лучше. Ведь книги созданы для того, чтобы делать лучше людей. Кто знает» – подумал Мил.

– Не за что, – улыбаясь, сказал он. – Ну, что, пойдём дальше? Или хотите ещё посмотреть на книги?

– А зачем вам столько? – спросил Базиль.

– О, я их продаю, покупаю старые, которые уже не нужны. Книги важны…

Задняя дверь с грохотом открылась, дождик полетел в дом. Ренар уже знал, кто это. Ему было страшно за этих людей, и стыдно, они столько сделали для него.

– Стойте здесь, – сказал Мил. – Я сейчас вернусь.

С лестницы сбежала Мика.

– Кто это?

Ренар положил книгу в пазуху, посмотрел на Базиля.

– Это из-за нас?

– Думаю, да.

– Мы не можем прятаться за спинами этих людей.

Ренар кивнул, они пошли за Милом. Громила держал его за горло, подняв над полом. Мика кинулась вперёд.

– Отпусти! Отпусти его!

Громила оттолкнул её, она отлетела на лестницу, затихла. Громила переключил взгляд на мальчишек, отпустил Мила. Он грохнулся, погладил горло, пытаясь дышать.

Ренар не хотел причинять боль этим людям, но ещё больше не хотел разочаровывать. Единственные за всю его жизнь, кто помог, оказал добрый поступок, оказались эта пара, но сразу же получила болезненный тычок.

Видимо, он как дикобраз, если связаться, обязательно уколет.

Глава 13

Крейт сидит за дубовым столом, синий свет лампы падает на лист, рука старательно выводит буковки.

«Достопочтенный Фовон. Два ученика сбежали, мы не знаем, как они пробрались через охрану и стену, ливень смыл следы.

Поисками занимается Риктор. Смею заверить, беглецы будут найдены и наказаны»

А.С. Крейт

Дверь резко открылась, чуть не слетев с петель. Ворвался ветер, вгоняя дождь. На пороге встал великан, держа за шкирку двух мальчишек. Юные тельца полетели на пол.

– А-я-яй, как нехорошо. Сбежать из дома. Вас тут кормят, обувают, учат, а вы в лицо плюёте. Риктор, тащи вниз.

Тёмная, освещённая факелами, круговая лестница ведёт в окровавленный, задушенный криками подвал, камеру пыток.

Риктор закрепил голову, конечности рыжего мальчика пока тот смотрел испепеляющей ненавистью.

Из-за полога, вытирая от крови руки о мясницкий фартук, вышел улыбающийся Доктор.

– Риктор! Неужели принёс новые испытательные куклы? Ох, как я рад!

– Крейт хочет, чтобы ты немного их обработал.

– Немного? – обиженно удивился Доктор. – Нет! Я так не смогу! Что за издевательства над тонкой душой творца?!

– Не больше, не меньше, Док, – чеканя слова, сказал Риктор.

– Ты разбиваешь мне сердце, дружище!

– Начинай.

Доктор печально вздохнул, натягивая запачканные кровью перчатки.

Безволосый мальчик беспомощно смотрел, как Доктор занёс длинную иглу над глазом.

Риктор, направляясь к лестнице, услышал крик боли с примесью обиды и отчаянья.

Крейт сидел в кресле, читал «Правда в силе».

– Всё в порядке? – спросил он, подняв брови.

– Да.

Риктор встал у окна, бессмысленно смотря на дождь. Крейт вернулся к книге.

– А мне вот интересно, ты хоть когда-нибудь чувствовал? – неожиданно спросил он.

Риктор медленно, как робот, повернул голову.

– Возможно, – сверля красными глазами стену, сказал великан.

– А сейчас?

Риктор посмотрел на руку, схватил большой палец, послышался хруст.

– Мне чужда боль, – сказал он, вправляя палец.

– А кроме неё? Что у тебя в голове? Есть голос? О чём ты думаешь?

Риктор посмотрел на него. Крейту показалось на секунду, что красные, похожие на точки, глаза удивлены.

– Не о чём.

Крейт встал, бросил книгу в кресло.

– Ладно, пойдём.

Крейт направился к лестнице. Риктор остался стоять, как камень. С натугой, будто рука привязана к ящику с кирпичами, дотронулся до лица.

– Эй, каменюга, идёшь?! – крикнул Крейт.

Доктор радостно развёл руки.

– Кре-е-ейт. Хочешь посмотреть на страдания? Если зайдёшь туда, – Доктор показал на полог, – увидишь то, что изменит тебя.

Крейт учтиво улыбнулся.

– Оу, спасибо, но мне нравится мой разум, не хочу менять.

Доктор запрокинул голову, захохотал.

– Продолжишь? – спросил Крейт.

– Конечно! Конечно.

Доктор схватил молот, подошёл к рыжеволосому мальчику. Ноги захрустели, затрещали под тяжёлыми ударами. Мальчик открыл рот, выгнулся дугой, но не закричал.

Крейт подошёл к нему, шепнул на ухо:

– Запомни этот момент…

Ренар почувствовал, что кто-то тыркает в плечо. Он выхватил меч.

Кончик клинка почти достал до горла.

– Это я! Это я! – закричал молодой матрос.

– Что случилось? – спросил Ренар.

–Там… вам лучше самому увидеть.

Ренар вставил меч в ножны.

– Пойдём.

В каюте темно, солнце ослепило его. Он вышел на мостик, как нищий, полуголый, в одних штанах, без обуви. На торсе и спине многочисленные шрамы и отметины. Матросы смотрели с уважением и страхом.

– Так что случилось? – спросил Ренар у рулевого.

– Вот, – указал рукой бородатый моряк.

Три корабля окружили «Матильду». Люди бегают на них, как муравьи в разрушенном муравейнике.

– Они что-нибудь сделали? – спросил Ренар.

– Не дают пройти, минут десять уже. Мы думали, сами справимся, но они никого не послали, ничего.

– А мы где вообще?

– Через пару часов должны войти в русло Доги. Что делать-то будем?

– Надо сигнал подать, – сказал Ренар, смотря на солнце.

– Кому? – осторожно спросил рулевой.

– Им.

– Ааааа. Зажигайте сигнальную пыль! – крикнул матросам рулевой. – А они нас за это не потопят?

– Не должны, – сказал Ренар, пытаясь разглядеть людей на корабле. – Дай подзорную трубу.

На мостике самого большого корабля стоит толстяк в расходящейся по швам адмиральской форме.

– У Хендрика были друзья? – спросил Ренар, продолжая смотреть в трубу.

– Нууууу, трудно сказать. Он много с кем имел дело, прямо так всех и не упомнишь… – сказал рулевой, смотря в разные стороны.

Ренар вернул трубу, испытующе взглянул на моряка.

– Да, – отводя взгляд, сказал рулевой. – Только не друзья. Он денег занял, прежде чем в Талс плыть.

– Видимо, это они.

Он упёр руки в перила, древесина жалобно скрипнула.

– Ладно, – сказал он, – оружие не поднимать. Ведите себя тихо и смирно.

– Это не поможет, – сказал молодой матрос, опустив голову. – Если денег не будет, нас возьмут. И корабль.

– Делайте, как я сказал.

Самый мелкий корабль притёрся к «Матильде». В окружении вооружённых моряков на борт сошёл худощавый, длинный, как тростинка, с мелкими сощурившимися глазами.

– Где Хендрик? Си’Зян? Где они? – спросил он из-за спин моряков.

– Мертвы, – ответил Ренар.

– В таком случае, кто вы?

– Я тот, кто их убил.

– В таком случае, где наши деньги?

– Наверное, вам стоит спросить у Хендрика.

– В таком случае, вам придётся пройти к господину Мелотти.

– Пойдёмте, – сказал Ренар.

Мелотти оказался тем толстяком с писклявым голосом.

– Раз Хендрика убил ты, и капитан того корабля ты, то долг выплачивать тебе, – сказал толстяк с отдышкой.

Ренар облокотился на перила, глядя на заплывшие глазки Мелотти.

– Нет, – сказал Ренар.

– Не понял? – сказал Мелотти.

– В таком случае, – сказал щурящийся худой человек, – нам придётся применить силу.

Ренар почувствовал разгорающийся огонь в груди. Он молниеносно взмахнул мечом, остановившись у шеи Мелотти. Одежда разошлась в стороны, обнажив складки. Моряки запоздало вытащили сабли.

– Мне не нравится, что преградили путь моему кораблю, и не нравится, что требуют денег, но больше всего мне не нравится то, что вы угрожаете мне. А с тем, кто мне угрожает, я делаю вот так.

Ренар пнул моряка в живот, ударил локтем в горло другому, отразив меч третьего, сбросил его за борт.

Толстяк повернулся, но Ренар схватил за шиворот, потянул назад. Мелотти упал, не в силах встать, замахал руками, как жук.

Моряки прибывали бесчисленным множеством, окружили охотника. Ренар поставил ногу на грудь Мелотти, прислонил кончик клинка к одному из подбородков.

– Ещё шаг и ваш капитан отправиться кормить рыб.

Моряки встали полукругом, ощетинившись саблями.

– В таком случае, – донёсся крик с другого конца корабля, – вам придётся покинуть наше плавучее средство!

– Обязательно! – крикнул Ренар. – Только трофей захвачу.

– Скажи кораблям, чтобы отошли, пока мой подходит сюда, – сказал Ренар толстяку.

Мелотти сжал зубы, со злостью посмотрев на охотника.

– Живо, – сказал Ренар, надавливая на меч, – или ищи голову в воде.

– Освободить проход! – пискляво завопил Мелотти.

Ренар замахал «Матильде». Рулевой, смотревший в подзорную трубу, охнул, почесал бороду.

– Чего он хочет… – пробормотал моряк, – тут же не пролезть…

– Может, на шлюпке? – предложил молодой матрос. – Вон! Смотри! Корабли отходят!

– Распустить паруса! – крикнул рулевой.

Мелотти лежит смирно, но пухлой рукой потихоньку ползёт к ноге. Ренар наступил на руку. Толстяк завизжал.

– Отпустите господина Мелотти! – крикнул худой.

– Да? А может мне ещё меч выкинуть?

– Было бы прекрасно!

Через несколько минут подошла «Матильда». Матросы скинули трап, подошли к толстяку. Моряки Мелотти дёрнулись вперёд.

– Стоять! – рыкнул Ренар, выходя вперёд. – Мы забираем его, а вы нас не преследуйте, иначе можете попрощаться с капитаном!

Матросы схватили за шкирку Мелотти, потащили, как мешок с дерьмом.

– Уходим отсюда, – сказал Ренар. – Этого в камеру.

– На корабле… мы бы могли помочь, – сказал рулевой.

– Не люблю, когда хотят помочь, – сказал Ренар одним из самых гадких тонов.

Моряк поменял взгляд.

– Что будем делать?

– Всё по старому, веди к Доге. И, если увидишь корабль, скажи мне.

В каюте беспорядок, листки, книги, лампа валяются на полу. Ренар нашёл нож у гамака, он лежал, немного показывая клинок. Ренар нежно погладил чехол, осторожно прикрепил к ремню.

Корабль тряхнуло, несколько ящиков из громоздкого стола наполовину вышли, на дне лежат скреплённые ниткой страницы. В другом – три глиняные маски, женщины, ребёнка и мужчины. В третьем – маленький, деревянный рожок.

Ренар взял страницы.

«Ост – красивейший город под священной горой Ремрей. Великий лес охраняет людей города со всех сторон, не подпускает врагов, защищает от сильнейших ветров, дождя.

Звери леса поистине прекрасны, бесподобны. Олени ходят, высоко подняв голову, как короли. Волки защищают лес с той долей учтивости, которой позавидуют аристократы.

Птицы вездесущи, что бы ни произошло, будут там, смотрят, наблюдают. Говорят, что это глаза леса. Медведи культурны, не ревут, ходят тихо, как коты, но чувствуют себя полноправными хозяевами. Кабаны сбиваются в стада, пропахивают землю в безлесье, перехрюкиваются меж собой.

Нас не трогают, даже не замечают, или не хотят замечать. Но однажды один человек увидел, как они собрались в центре леса…»

Ренар не хотел прерывать чтение. Он желал продолжения, но рвался узнать больше о Хендрике. Он вышел из каюты, попросил матроса позвать рулевого.

Бородач не заставил себя ждать.

– Что случилось? – озабоченно спросил он, закрывая дверь.

– Хендрик был на западе? – показывая страницы, спросил Ренар.

– Он жил там с семьёй, – машинально сказал рулевой, читая. – Ост… Насколько я знаю, кимляне первыми поселились вблизи великого леса. Хендрик был одним из первых поселенцев.

– А что случилось потом?

– Он не рассказывал, говорил только про семью. И то, в очень сопливые моменты.

– Так он не врал.

Бородач серьёзно посмотрел на Ренара.

– Я не помню, чтобы он врал. Последнее время был вспыльчив, ругался много, но никогда не врал.

– Так что с семьёй случилось?

– Он говорил, что потерял всех. Ничего точного. И вот этого, – рулевой потряс страницами, – никогда не показывал. Я даже не знаю что это.

– Похоже, дневник.

– Да, не думаю, что он бы хранил чужие записи, – сказал рулевой, отдавая страницы.

– Там ещё маски в ящике.

Рулевой, громко топая, прошёл к столу.

– Вот это да… Это же отпечатки лиц. Кимляне первые открыли алхимию, но Хендрик хвалился, что в Осте отличалась. Маску делали, чтобы сохранить лицо в веках. По слухам, эти маски содержат души. Вот эта похожа на лицо Хендрика.

– Выходит, что остальные – это его ребёнок и жена?

– Видимо, – сказал рулевой, рассматривая женскую маску. – Всё-таки красивая была жена.

– Спасибо, что пришёл, – сказал Ренар, мягко отбирая маску.

– Да что ты! Ты же теперь главный.

Ренар криво улыбнулся.

– Ох, пойду, а то без меня уплывут на север, – сказал рулевой.

Ренара зацепило, что бородач сказал про души. Эта мысль засела глубоко в голову, вытеснив всё. Ренар долго смотрел на глиняную маску, лицо Хендрика. И, не зная зачем, надел.

Зашатало, он схватился за стол. За долгое время Ренар впервые услышал свой крик. Настолько долгой, что даже не узнал. Перед глазами посыпались искры, картинки. Звуки смеха, рыданий, криков ударили в уши. Голова закружилась, и он упал.

Он идёт сквозь кусты. Осторожно, тихо, смотря под ноги, обходя каждую веточку. Звук замер, ветер перестал двигаться. Он учуял её, напрягся, приготовился к прыжку.

Он резко, но мягко положил руки ей на плечи. Женщина ахнула, обернулась, удивлённо улыбнулась. Он поцеловал её, пополз рукой вниз живота.

Детский крик разлетелся по лесу. Она вылетела из объятий. Он побежал за ней, на крик.

Девочка прижата к земле меж огромных лап. В глазах зверя полыхает пламя, когти роют землю.

Женщина обернулась к нему, открыла рот в крике. Он стоял в нерешительности, сделал маленький шаг назад, зацепился за корень, упал. Страх прочно проник внутрь, выгнав всё, что было. Он убежал.

Ренар не сразу понял, но он лежит на полу в каюте. Осознание себя пришло постепенно, будто складывалось в единую картину, ждало последнего кусочка.

Он глубоко дышит, руки ватные, ноги затёкшие, будто пролежал вечность.

Маска лежит рядом. Ренар помнит, когда брал, выражение лица маски. Сейчас её рот искривлён в испуге.

Ренар поднялся, ноги еле держат. Он взял маску женщины со стола, провалился в гамак.

Спустя минуты он пришёл в норму. Маска мило улыбается, высокие скулы, низкий подбородок, маленький ротик делают её красавицей. Ренар крутанул в руке, она манит, он чувствует. И вопреки рассудку, надел.

Праздник. Люди веселятся, поют, танцуют. На деревьях развешаны лампы, гуляет тёплый ветерок.

Она прислонилась к дереву, сердце наполнилось тревогой и страхом. Она думала, что как только начнётся, выйдет он. И всё будет кончено, она будет разоблачена.

Но появился другой, худой со злорадной усмешкой. Ей даже противно смотреть на него.

Он приблизился, схватил за талию, притянул. Она с отвращением оттолкнула в грудь, открыла рот, подняв указательный палец. Её губы двигались в гневе, а он наблюдал наслаждаясь.