Неразлучники

Юлия Захарова

Неразлучники

Глава первая. Которая ни за что не поменяется местами со второй.

– Ну почему мы все время опаздываем, мальчики?! Всегда и везде?! – мама бегала из комнаты в комнату, пытаясь перед отъездом собрать раскиданные по квартире вещи. – Ролик, только тебя и ждем. Жуй быстрее свою манку! Что ты дуешь на нее, каша давно остыла!

Ролик взялся за ложку, но вдруг вспомнил слова учительницы о том, как здорово быть вторым и снова завис. «Быть вторым вовсе не плохо. Иногда вторые куда сильнее первых!» – это она Марка успокаивала после того, как он занял второе место на городской олимпиаде. Глупости! Никто ей не поверил, потому что все всегда мечтают быть первыми. Каша, наверное, тоже вон торопилась и быстренько свернулась в два больших комка – один для Ролика, второй для Марка. Пока Ролик думал о том, куда брат ухитрился спрятать свой комок, Марк уже зашнуровывал кроссовки. Их длинные красные шнурки были похожи на червяков. Не справившись с бантиком, он наскоро запихнул концы червяков внутрь кроссовка. Готов! И ведь удобно ему! Вот Ролик ни за что бы так не пошел! Нужно сказать, что он такой медленный только снаружи, потому что его движения никак не успевают за мыслями. Эх! Вот если бы девять лет назад он родился первым!

Родители тогда сразу решили, что назовут их с братом в честь дедушек. Дедушка Марк старше дедушки Ролана, поэтому все справедливо. И не то чтобы Ролик был недоволен, просто… одно дело, когда ты Ролан Борисович и совсем другое, когда Ролик – ботинок на колесиках!

Тем временем мама поняла, что всюду опоздала, присела на пуфик в коридоре и схватилась руками за голову.

– До чего же вы разные! – прошептала она.

Немного странно было слышать это от матери близнецов; ну или двойняшек. Ребята до сих пор не разобрались. Мама утверждала, что они двойняшки, но сами они читали, что такими похожими могут быть только близнецы. В детском саду их даже просили прикреплять к одежде табличку с именем. Потом Марк отказался носить свою. Шустрый! Говорит брату: «Понятно же, раз ты Ролан». Ролик решил, что глупо одному быть подписанным, будто он не мальчик, а кастрюля или ведро с компотом, и тоже снял. У него на ухе есть маленькая родинка. Если нужно, различат и по ней.

А еще Марк очень быстрый. Ролик был уверен, что это из-за имени. Оно ведь у него тоже быстрое – на одном дыхании произносится.

Ролик тщательно застегнулся на все пуговицы и выбежал на улицу. Марк все еще держал для него тяжелую подъездную дверь, от нетерпения барабаня по ней пальцами.

– Что ты там застрял? Мама из-за нас на работу опоздает.

«На семь минут старше, а ведет себя, словно на целых семь лет, – с тоской подумал Ролик. – Еще и учить любит до ужаса. Наверное, станет ученым».

Другой его страстью были машины. Марк с раннего детства знал почти все их названия. Тогда ребята все свое время проводили вместе, но Ролик даже половины не запомнил. Марк дразнил его, что он, совсем как девчонка, различает их только по цветам. Зато Ролик обожает животных. А вот Марк их боится. Нет, теперь не всех, конечно. Но в раннем детстве трусил даже кошку погладить – сразу в слезы. Это у него длится с тех пор, как бродячая овчарка набросилась, чуть не покусала. Марк еще заикался потом немного. Правда, тогда она и на Ролика набросилась, и на их папу, но они эту историю совсем не помнят. А Марк, похоже, все никак не может забыть. Из-за него братьям так никого и не завели – даже рыбок. Вместо этого, по совету доктора, накупили кучу книг. Ролику сказки, Марку – автомобильные справочники. Права их мама – все-таки они разные!

Глава вторая. Обычная черепашья родня и необычная птица.

В последний день учебного года возле школы, естественно, было не протолкнуться. Марк заранее отстегнул свой ремень безопасности, чтобы быстрее выскочить на улицу. Глядя на него, Ролик поступил так же. Теперь маме не придется искать место для парковки. Она остановила машину напротив школьных ворот.

– Бегите, мальчики, хороших оценок! – сообщила она в зеркало заднего вида.

Мальчики одновременно открыли двери. Марк побежал, а Ролик только сделал вид, что бежит. Его крепко-накрепко держала ручка автокресла, за которую он зацепился лямкой огромного ранца. Пытаясь освободиться, он дергался как беспомощная перевернутая черепаха. Мама шумно вздохнула и вышла на улицу. Покрасневшая от волнения, она принялась снимать с крючка его панцирь; то есть ранец. Спасение черепахи проходило под нетерпеливые, громкие и протяжные гудки. Все куда-то спешили. Ролик посмотрел по сторонам и понял, что он умудряется задерживать все больше и больше людей.

– Вот и настал итоговый момент нашей учебы в третьем классе! – с порога предупредила ребят Марина Евгеньевна. – Я очень рада, что вы, как способные ученики, не подвели меня, родителей и родную гимназию.

Ролик обернулся, чтобы посмотреть на брата. Марку везло, он был круглый отличник. У него к математике с первых дней любовь. А Ролику, если верить учительнице, не хватает скорости.

– Он у вас, – сказала она однажды папе, – Мальчик не глупый, просто как черепашка – только раскачается, а урок, глядишь, и закончился.

Не нравятся им черепахи, что поделаешь?! Между прочим, хорошие животные! Ролик давно уже решил, что, когда вырастет, обязательно заведет себе парочку!

Марк на него даже не взглянул. Он захватил из дома две маленькие машинки – точные копии гоночных болидов и незаметно катал их под партой вместе с соседом. Едва дождавшись перемены, они умчались под лестницу устраивать скоростные заезды, а Ролик со всех ног пустился в волшебный мир этой школы – место, где он точно не будет медлить.

Вообще-то, он не должен тут находиться. Подвальный этаж предназначен для старшеклассников. Здесь их раздевалка и два кабинета труда. Слева, в зеркальном зале, занимается танцевальная студия. Та дверь, что ему нужна, отличается от других. Она старая и обшарпанная, со следами выцветшей голубой краски. Ролик постучался три раза, как положено, а потом еще два через раз, как учила Роза Васильевна.

– Входите, открыто! – раздалось за дверью.

Ролик осторожно переступил порог заветной комнаты и тут же попал в сказку. Даже стены здесь отличались от обычных стен городских построек. Их густо оплетали стебли вьющегося плюща, из-за чего комната напоминала дикие джунгли. Некоторые побеги, словно лианы, свисали с потолка. Отовсюду раздавались мелодичные трели вперемешку с веселым чириканьем. В огромном аквариуме шумно плескались рыбы – оранжевые в красную крапинку. Рядом нежилась под лампой его любимица – большая сухопутная черепаха. Ее сородичи, морские черепашки собрались в кучку на суше. Оглядывая эту красоту, он вдруг понял, что все еще не поздоровался с хозяйкой.

– Здравствуйте, – скорее поприветствовал он Розу Васильевну.

– Здравствуй, Ролан, я ждала, что ты сегодня появишься.

Роза Васильевна раньше преподавала в школе. Потом она вышла на пенсию, но живой уголок бросать не захотела. Ролик познакомился с ней в самом начале учебы. Все как обычно – долго возился со сменкой; Марк устал его ждать и умчался в класс; он не смог найти нужный кабинет, а потом наткнулся на Розу Васильевну. С тех пор он постоянно помогал ей с животными – кормил, иногда чистил клетки, но чаще всего просто играл с их обитателями. В ранце у него была припасена морковка для Гоши и Хомы – вот они обрадуются!

– Сегодня я хочу кое с кем тебя познакомить, – хозяйка увела Ролика от хомяков к новой клетке, которую он никогда раньше не видел. В ней на жердочке сидела красивая желто-зеленая птица.

– Кто это? – спросил он шепотом.

– Неразлучник. Его зовут Пьер. Посмотри внимательно, – Роза Васильевна подняла руку вверх и птица вслед за ней замахала крыльями.

Ролик замер, не сводя глаз с неразлучника. Роза Васильевна еще раз проделала это движение, и он понял, что не ошибся – под крыльями у Пьера блестели золотые перышки.

– Вижу, ты заметил, что это не простая птичка, – сказала хозяйка. – Пьер живет у меня очень давно. Наверное, целую вечность.

– Ого! Но разве птицы живут так долго?

– Сейчас я все тебе расскажу, наберись терпения, – она опустилась на стул и жестом указала Ролику присесть рядом. – Сколько лет прошло, а я помню этот день так отчетливо, будто он был на прошлой неделе. Представь, нам с Лилей по семнадцать, мы только окончили школу и теперь бездельничаем с чистой совестью….

Ролику очень захотелось узнать, кто такая Лиля, но он не решался перебивать Розу Васильевну.

– Лиля – моя сестра. Мы родились в один день, – пояснила она сама и тут же улыбнулась, заметив, что Ролик смотрит на нее с недоверием. – Нет-нет, мы совсем не похожи…. Весна в нашем городе начиналась рано, а к маю обычно уже вовсю стояла жара. Но тогда солнце светило с удвоенной силой. Мы настежь распахнули окна в доме, пытаясь устроить сквозняк. Вдруг в комнату влетели две золотые птички и тут же спрятались в темном углу. Мы с Лилей осторожно подкрались к ним, чтобы лучше разглядеть незваных гостей. Я протянула руку, и один из них на нее запрыгнул. Вторая птичка села на плечо к Лиле. Мы засмеялись, подошли к окну, чтобы выпустить их на волю, но птицы испуганно взлетели на шкаф. Не знаю, чего или кого они боялись, только прошел, наверное, целый месяц, прежде чем они начали вылетать из своего укрытия. А то и ели, и спали наверху…

– Здорово! – восхищенно прошептал Ролик. – Так их двое? Но где тогда второй неразлучник?

– Настало время, когда нам с Лилей пришлось разделить птиц. Маня осталась с ней.

– Разве так можно?

– Нет…. – Роза Васильевна грустно вздохнула. – Это ужасная ошибка.

– Но почему вы не встретитесь с сестрой? – удивленно спросил Ролик.

– Видишь ли, непросто объяснить…. Сейчас я попробую…. Скажем, вот ты, Ролан; чем ты больше всего увлекаешься?

– Ну-у….– у Ролика в голове зависла куча ответов, но ни один не казался ему верным. И вправду, чем?

– Я вот знаю, ты любишь ухаживать за животными, – подсказала Роза Васильевна.

– Ага! – он радостно кивнул головой.

– Теперь представь, что однажды кто-то очень для тебя важный скажет, что все это ерунда и куда лучше заниматься, к примеру…

– Машинами! – перебил Ролик.

– Пусть так. Ты изменишься. Сначала совсем немного, потом еще чуточку, еще…

– Я никогда не перестану сюда приходить!

– Конечно, – Роза Васильевна погладила его по макушке. – Я лишь хочу сказать, что с людьми такое бывает. Лиля сильно изменилась, и вместе с тем изменилось ее мнение обо мне. Она разорвала наши отношения. Я не знаю, где она сейчас и что с ее птицей. По слухам, она уехала из страны. А вот мой адрес ей известен и, если бы она захотела… – Роза Васильевна горько усмехнулась, – Если бы она захотела, то обязательно нас нашла.

– Почему вы не говорили мне раньше?

– Ты бы лучше спросил, зачем рассказываю теперь, ведь это семейная тайна. Видишь ли, у меня случилось предчувствие. Хотя, нет… давай по порядку. Ты уже знаешь, что под крыльями у Пьера золотые перышки. Раньше их было намного больше. Несколько раз в год у этих птиц выпадает по одному перу и, если неразлучники находятся вместе, то быстро вырастает новое. Но порознь они тоскуют, и новые перья уже не появляются. Я ужасно боюсь, что когда они закончатся, Пьер и Маня погибнут….

Я не сразу поняла их тайну. Бывало, перышки Пьера терялись. Позже, когда я случайно догадалась, что они исполняют желания, начала собирать их в шкатулку но, к сожалению, на сегодня у меня их почти не осталось.

– Перышки и вправду могут исполнить любое желание?! – удивился Ролик.

– Почти любое. Есть условие – желание сбудется, если оно сделает счастливым кого-то еще и никому при этом не принесет вреда.

– Ну, это проще простого!

– Не скажи, – ответила Роза Васильевна. – Много раз я загадывала, чтобы неразлучники встретились. Но, видно, Лиля противится этому, ведь желание до сих пор не сбылось.

Ролик мгновенно погрустнел.

– Что же тогда делать? – спросил он, пальцем поглаживая Пьера сквозь прутья клетки.

Роза Васильевна громко вздохнула:

– Пришло время отпустить. Да, я уверена, так будет лучше!

– Как лучше? – Ролик все еще сосредоточенно разглядывал Пьера и слушал теперь вполуха.

– Я говорю, будет лучше отдать его тебе.

– Чего?! – он выпрямился так резко, что даже подпрыгнул на месте.

– Я хочу, чтобы о нем позаботился другой человек, но обязательно честный и, главное, добрый – ты, понимаешь?

– Я?!

– Все верно, ты.

– Но я… я не умею. Я же раньше такого не делал! Если у меня не получится? Я могу что-то перепутать, забыть. Да я обязательно забуду!

– Глупости! Ролан, я старею. Пьер слишком сильно привязан ко мне, а я к нему. Но ведь я отдаю его тебе не навсегда, а всего лишь на лето. Ему полезно побыть с молодежью. Знаешь, иногда, если не можешь добиться чего-то прямым путем, нужно сделать маленький шаг в сторону, пусть поначалу он кому-то кажется неразумным. И тогда события будут развиваться одно за другим. Уверена, вас ждут удивительные приключения.

Ролик ждал, что она скажет что-то еще, но Роза Васильевна только ласково ему улыбалась. Похоже, ее порядком веселило его смущение, а вот Ролику от ее веселья было ничуть не легче. Личный питомец! Да еще и волшебный – разве не об этом он мечтал много лет подряд? Почему же теперь, когда мечта рядом, почти у кончика его носа, ему так страшно с ней встретиться?

Роза Васильевна раскрыла ладонь, и Ролик увидел три маленьких золотых перышка.

– Вот, возьми их. Желание загадай на улице. Если ветер подхватит перо и унесет – твое желание сбудется. Главное, чтобы оно было искренним, шло от сердца. Понимаешь?

Он посмотрел на Пьера.

– Я возьму только одно, загадаю, чтобы они поскорее встретились. Раз я прошу не для себя, значит, желание сбудется?

–Я бы хотела так думать…

– Тогда остальные перышки останутся у вас. Мне хватит.

– Нет, это подарок. Потрать по своему усмотрению.

– Поверить не могу, что он волшебный! Но я и вправду очень хочу ему помочь, – заверил он Розу Васильевну.

– Я знаю, знаю, – она улыбнулась теперь какой-то очень грустной улыбкой. – Поэтому и прошу. А пока…давай проверим, выберет ли тебя Пьер. Протяни руку.

Роза Васильевна открыла дверцу клетки. Пьер, словно только этого и ждал, сделал большой круг по комнате и приземлился не куда-нибудь, а прямо на плечо Ролика. До чего он был легкий! Как пушинка!

– Невероятные ощущения! – Ролик шептал, чтобы не спугнуть. – Я готов! – он хотел бы сказать больше, но решил, что и этих слов достаточно.

– И еще! – Роза Васильевна вдруг засуетилась, чуть не выронила клетку, пока передавала ее Ролику – видно, вспомнила что-то очень важное. – Перышки не должны попасть в плохие руки. Запомни это! А теперь беги – твой брат наверняка уже заждался.

Только сейчас он подумал о Марке. Ох, нет! Опять начнет ворчать!

Глава третья. Верю – не верю.

Ролик издалека заметил брата. Он, сгорбившись, сидел на бетонном фундаменте школьного забора. Внутри у Ролика все скакало от торопливости, но бежать было нельзя. Сначала он должен помочь Пьеру. Он поднес к губам перо и прошептал заветные слова. Невпопад, конечно, но ведь главное – от души! Он и вправду верил, что неразлучники встретятся!

– Ну сколько можно ждать! Где ты был? И почему ты с клеткой? Кто у тебя там? – Марк сыпал вопросами, как лейка-поливалка.

Вместо ответа Ролик протянул ему перышки.

– Вот, посмотри.

– Что это? – Марк тут же перестал сердиться.

– Они исполняют желания. Только ты, наверное, не поверишь.

– Конечно, не поверю, – засмеялся он. – Тебя обдурили, глупый! На что ты поменялся? И, в конце концов, откуда эта птица?

– Да не менялся я! Мне Роза Васильевна дала. А птицу зовут Пьер. Это неразлучник и ему нужна моя помощь. И, кстати, Роза Васильевна уже разговаривала с нашей мамой по телефону и та разрешила взять его на время.

Эти слова заставили Марка нахмуриться. Он всегда так делал, когда думал о чем-то важном.

– Значит, твоя Роза пошутила. Или сошла с ума, она ведь уже старенькая.

– Сам ты шутник сумасшедший! – Ролик толкнул брата в бок и спрятал перышки в карман.

– А давай, проверим! – заявил Марк. – Вот, например, завтра уже каникулы, но наши родители, похоже, никуда не собираются. Наверняка опять все лето будут работать.

– При чем тут родители?

– При том! Загадай, чтобы мы поехали на море. Мы же давно мечтали, помнишь? Представляешь, как все обрадуются! Если сбудется – они точно волшебные.

– Не знаю… я не хотел их тратить.

– Так и думал, что врешь! – обиделся Марк.

– Ладно, ладно! – его предложение показалось Ролику не таким уж глупым, ведь получается, что он просит сразу за всю семью. – Только не мешай; и не вздумай смеяться!

Ролик убрал одно перышко в карман, а другое поднес к губам и прошептал желание. Внезапный порыв ветра подхватил его и унес так быстро, что ребята не успели заметить, в какую сторону оно полетело.

– Видел? Оно улетело, значит сбудется!

– Ерунда это все! В жизни не поверю. Тем более, нас еще в мае записали в школьный лагерь.

– Чего ты сразу не сказал?! – от этой новости Ролик резко остановился прямо посередине тротуара. – Мы же зря его потратили! Осталось всего одно перышко!

Марк схватил брата за руку и потащил за собой, словно мамаша своего непослушного малыша:

– А чего ты так испугался, если они на самом деле волшебные?

Ролику совсем не хотелось ему отвечать. «Вот какой он брат? – думал он. – Только и делает, что учит. А сам бестолковый – был бы умный, давно бы додумался, что все это пустая болтовня. Если бы он мне золотые перышки показал, я б ему сразу поверил. И помог! А этот только и знает, что проверки устраивать! И что мне теперь делать?» – он нащупал в своем кармане единственное перо и почувствовал, как глаза застилают первые предательские слезинки.

Дверь им открыл папа. Какой-то он был радостный – с порога заметно.

– Ну, мужики, кто со мной в гараж? – папа даже про оценки не спросил и Пьера толком не разглядел.

– Я пойду, – оживленно сказал Марк. – Что-то чинить будешь?

– Нет, за машиной. Нужно съездить, забрать путевки.

– Откуда? Ой! То есть, куда?

– Эх! – папа быстро прикрыл рот ладонью. – Проболтался! Мы с мамой не сообщили вам заранее, хотели сделать сюрприз – скоро едем на море!

Наверное, папа ждал, что ребята запрыгают от радости, налетят на него с объятьями, ну или хотя бы улыбнутся, но они уставились друг на друга в немом изумлении.

– Я не понял, вы не рады, что ли?

– Рады,… конечно, рады. – Ролик кивнул за двоих, потому что Марка, кажется, заморозило. Бедняга, как можно быть таким неверующим?!

Глава четвертая. Преступление.

Пока ребята собирали вещи и строили планы, в городе, том самом, куда они должны были приехать, происходили странные события. То тут, то там жители по очереди замечали лохматую черную ворону с ярко-красным кольцом на лапке. Некоторые впечатлительные особы утверждали, что она говорящая. Им, конечно, никто не верил, но в том, что ворона эта хитрюга и воровка сомнений не было. Особенно не любили ее на рынке. Просто терпеть не могли!

– Держи воровку! Хватай ее! Хватай! Да не плюшку, ворону хватай!

Старик кондитер бегал вокруг своей палатки, размахивал руками и кричал так громко, что его могли слышать все посетители городского рынка.

– У-у-у, пройдоха! Думаешь, я с тобой не справлюсь?! Что я толстый и неуклюжий, думаешь?!

Ворона шумно поднялась в воздух, выкрикнула: «Кар-р!», и уронила кусочек украденной плюшки прямо ему на голову. Щеки кондитера вмиг покрылись красными пятнами. Он так разволновался, что не расслышал, как с высоты ворона обозвала его старой скрягой и жмотиной-бегемотиной.

– Э-э-х, улетель! – с горечью отметил продавец сухофруктов и тут же принялся успокаивать соседа. – Ну-ну, всё! Улетель! Видишь, нет его больше. Да и на этот раз он у тебя почти ничего и не стащиль.

–Хитрая гадина! – выругался кондитер. – Сегодня улетела… завтра прилетела! Так и будем терпеть ее выходки? Хорошо тебе – товар мелкий, а у меня каждое пирожное на счету, каждая булочка! Не-е-т! Застрелю я ее! Клянусь своим фартуком! – он пошарил в кармане, вытащил оттуда рогатку и злобно пробормотал. – Застрелю из вот этой самой рогатки!

Кондитер еще долго ходил туда-сюда, пересчитывал слойки, ватрушки, не заметив, как толстый рыжий кот аккуратно высунул лапу из-под прилавка и по очереди скинул на землю три поджаренных пончика с шоколадной глазурью.

Воровка тем временем сделала пару кругов над рынком и вдруг с ужасом вспомнила, что так и не выполнила поручение своей хозяйки.

– Кар-рбонара! Лимонад! – воскликнула она.

Солнце пекло с такой силой, будто собиралось подпалить рынок. Не удивительно, что за ледяными бутылочками выстроилась очередь. Прищурившись, ворона выбирала жертву.

– Кар-р! Ну, конечно же, вот тот капризный мальчишка. Ему всё равно мамаша холодное запрещает, а он спорит, упирается.

Она терпеливо дождалась, пока мальчик выклянчит себе лимонад и, как только бутылка оказалась у него, вспорхнула, вцепилась когтями в горлышко и вырвала из рук ребёнка. Раздался оглушительный рёв. Мама мальчика растерянно оглядывалась в поисках свидетелей и донимала вопросами без того несчастного малыша:

– Собака? Это была собака? Она укусила тебя? А ну, не реви, отвечай! Ох, неужели придётся сделать прививку от бешенства?! Говорила же, тебе нельзя холодное!

– Тур-ристы! – ухмыльнулась ворона и, радуясь лёгкой победе, замахала крыльями в сторону самого старого, самого страшного и самого таинственного из всех домов этого города.

Крыша его давно покосилась, нависла над низкими стенами и, кажется, только одинокая печная труба еще держала её, не давая съехать окончательно. Трудно сказать, какого именно цвета была эта крыша. Это обстоятельство напрямую зависело от времени года. Зимой крыша отдавала грязно-серым, а если случалось выпасть снегу, гордо блестела, отражая холодные солнечные лучи. В начале весны на ней появлялись первые робкие стебельки, и к апрелю крыша сплошь покрывалась одуванчиками, а сам дом издали напоминал большой жёлтый гриб. Одуванчики отцветали, гриб седел, разлетался пуховым облаком, и крыша становилась ярко-зелёной. Длинные ветви дикого винограда тянулись к солнышку, оплетали печную трубу, свисали, ласково касаясь окон и вновь поднимались, цепляясь друг за друга. В зелёных дебрях могли получиться уютные гнездышки, но ни одна свободная птица никогда и ни за что добровольно не опустилась бы на крышу этого дома. Это был птичий закон. Тайна, которую им никто не сообщал, но любой желторотый птенец чувствовал её всеми своими пёрышками.

Ну а к осени листья желтели, краснели, побеги сохли, увядали, и дом надевал мохнатую оранжевую беретку.

Разноцветная крыша – самое прекрасное, что в нем было. Все остальное не заслуживало никакого внимания. Обычные бледные стены с облупленной штукатуркой, полуразрушенное крыльцо из скрипучих досок и косоватые окна-глазища…

Ах, да, ещё старая неопрятная ворчливая хозяйка. В то время, пока ворона совершала кражу, она нетерпеливо ждала в комнате, страдая от жары.

– И где только носит эту бестолковую птицу? – злобно шипела она, развалившись на стуле. Ее руки свисали по бокам, голова была откинута назад, глаза закрыты, а на крупном носу и над верхней губой выступали блестящие капельки пота. Седые волосы были прихвачены резинкой в растрепанный пучок, из которого, будто луковые перья из луковицы, торчали непослушные слипшиеся пряди.

– Фанни! – проскрипела старуха. – Где мой лимонад?! Ты же знаешь, я не выношу эту проклятую жару!

– Иду, хозяйка! То есть, скачу! Кар-р! То есть, лечу! Вот, я уже почти перед тобой! Рада служить! – раздалось с улицы. Тут же в раскрытую дверь влетела запыхавшаяся ворона. В лапах у нее была зажата маленькая бутылка лимонада. Ворона то ли жестко приземлилась, то ли все-таки грохнулась у ног старухи.

Ее хозяйка с трудом подняла голову, привстала, протянула костлявую руку к бутылке, жадно осушила ее и, не глядя, отбросила к стене, попав в огромную кучу хлама.

– На этот раз тебя не было слишком долго, – голос старухи постепенно набирал силу.

– Кар-р! Но, моя повелительница! Великая Рина! В этом городе многие торговцы узнают меня. Перехитрить их теперь совсем не просто. Продавец сладостей идет на работу с рогаткой! А один умник отгонял меня от прилавка, швыряясь сухим черносливом! Ужасный город! Злой город!

– Молчать про город! – закричала старуха. – Ты еще смеешь жаловаться?! Напомнить, по чьей милости мы застряли в нем на несколько лет?

– Нет-нет! – Фанни замахала крыльями и, попятилась, покорно опустив голову. – К чему отвлекаться? Ты сама сказала, время на исходе… нужно искать амулет…