Космические юнги

Сумки, снятые накануне вечером с курдубов, лежали внизу, припорошенные пылью. Под одной из них растеклось темное пятно. Котька бросился к сумке, развязал завязки и достал флягу, в боку которой зияла большая дыра. Похоже было, что один из курдубов угодил в нее копытом, пробив насквозь. Драгоценная влага впиталась в сухую землю, не доставив радости никому и ничему – ведь в соляной почве не могло бы выжить ни одно растение…

– У нас осталась одна фляга воды – подвел итог Котька. – И один день пути. Дойдем!

– Тогда пошли, что ли! – вскочил Максим. – Не будем время терять, а то скоро опять жарко будет!

– Уже жарко, – мрачно вздохнул Котька.

Братья выпили по глоточку воды, сложили в одну сумку флягу и оставшиеся лепешки и двинулись в сторону холмов.

Солнце быстро поднималось и с каждой минутой становилось все жарче. Перебираться через развороченные соляные пустоши было трудно, острые края засохших кочек расцарапывали ноги и царапины немилосердно жглись и чесались от вездесущей бело-серой пыли. Воды во фляге оставалось все меньше, а пить хотелось все больше. Холмы виднелись совсем рядом, но упорно не желали приближаться, а только манили к себе своими пологими силуэтами.

– Котя, попьем, а? – жалобно сказал Максим.

Котька встряхнул флягу и недовольно нахмурился.

– Подожди пока, недавно же пили, – хрипло ответил он, облизывая сухим языком потрескавшиеся губы. И вдруг…

– Макс! Мы спасены! Смотри, там вода!– закричал Котька и припустил бегом. Куда подевалась усталость! Впереди действительно виднелось озерцо. Котька несся к нему, боясь, что оно исчезнет, что это всего лишь мираж в опаленной зноем пустыне. Но нет, озеро и не думало исчезать. Дети взбежали на небольшой холмик и увидели, что озерцо вполне настоящее, выдавленное в гладкой глине словно отпечаток копыта курдуба-великана.

– Ура! – завопил Котька и с удвоенной скоростью понесся к воде.

– Котя! Стой! – вдруг закричал Максим.

– Ты что? – удивленно обернулся Котька.

– Это не настоящая вода! Помнишь, что нам Тарина рассказывала? Это озеро похоже на копыто курдуба!

– Ну и что?

– А то! Тарина говорила, что это не настоящая вода, ее нельзя пить!

Котька покрутил пальцем у виска:

– Ты от этой жары совсем ума лишился! Вода как вода. Сейчас напьемся и с собой во флягу наберем!

– Котя, нет! Нет!

– Ты как хочешь, а я сейчас напьюсь наконец-то!

– Подожди! Тарина говорила… – Максим бежал, спотыкаясь о кочки, не поспевая за старшим братом.

Но Котька уже с разбегу плюхнулся в прохладную воду, краем сознания удивляясь, как она может быть такой холодной в этой жаре. Озерцо было совсе мелкое, Котьке едва по пояс. Он встал, зачерпнул воду сложенными ковшиком ладонями и с наслаждением выпил. Потом оглянулся, чтобы позвать брата и невольно остановился, увидев в глазах Максима неприкрытый ужас. В следующую секунду Котька и сам испугался, потому что Максим вдруг начал расти и на глазах становился все выше и выше, а сам Котька внезапно начал погружаться в воду – сначала по грудь, потом по шею, потом с головой. Оттолкнувшись ногами от дна, Котька вынырнул и крикнул:

– Макс, ты где? Что с тобой происходит?

Но из его рта раздалось почему-то только:

– Ква! Ква!

А Максим в ужасе смотрел на большую пупырчатую бурую жабу, вынырнувшую из озерца в том самом месте, где только что стоял его старший брат. Жаба вылезла из воды и прошлёпала к Максиму, виновато глядя на него большими выпуклыми глазами.

– Г-где Котька? – дрожа произнес Максим. – К-куды ты его? Где он?

– Ква! – отчаянно произнесла жаба.

На ее задних лапах Максим увидел маленькие-маленькие Котькины кроссовки…

Глава десятая. Сказки бывают правдой

Максим в оцепенении продолжал смотреть на жабу, как будто все еще надеясь, что это дурной сон или Котькина глупая шутка. Он поморгал, ущипнул себя за руку – ничего не изменилось. Тогда Максим присел на камень и разревелся. Приключения оказались вовсе не такими веселыми, как в книжках. Там герои всегда хоть и терпели лишения, но легко справлялись со всеми трудностями и всегда выходили победителями. Но одно дело – читать про путников в жаркой пустыне, когда ты в любой момент можешь пойти искупаться и попить водички, и совсем другое – когда ты один в пустыне, почти без воды, брат исчез, а вместо него появилась какая-то жаба… Что за дурацкая была идея – стать юнгой! Все должно было быть совсем не так! Максим рыдал и из глаз его щедро капала на землю драгоценная влага.

– Ква! – жаба ткнулась носом в руку Максима. Он поднял голову и утерся рукавом:

– Чего тебе?

– Ква! – опять сказала жаба и запрыгала в сторону холмов.

Максим вздохнул, подобрал сумку с флягой и остатками лепёшек и медленно двинулся следом.

Через несколько шагов он догнал жабу, которая не могла быстро скакать по кочкам. Максим поднял ее и сунул в карман джинсов. Жаба завозилась, устраиваясь поудобнее и наконец затихла, высунув наружу лишь голову с выпуклыми немигающими глазами.

Максим шел как во сне: руки и ноги уже ничего не чувствовали, все тело казалось высохшим, словно сухарик из тех, что они с Котькой когда-то – в прошлой жизни – приготовили на своем чердаке.

Холмы постепенно становились все выше. Тени не было совсем, но Максим ее уже и не искал. Соль под ногами постепенно сменилась желтым песком. Максиму казалось, что он бредет по сковородке: горячий воздух дрожал перед глазами, горячий песок жег ноги через подошвы кроссовок. Вверх-вниз, с холма – на холм. Взобравшись на очередной холм по песку, осыпающемуся под ногами, Максим присел отдохнуть. Сил и желания куда-то идти у него уже не было. Перед глазами неровно плясали черные точки, клонило в сон.

– Ква… – вдруг раздалось из кармана.

Максим с трудом повернул голову и увидел печальные глаза жабы.

– Котя… Я не могу… не могу больше идти… – виновато прошептал он сухими непослушными губами.

– Ква! – снова сказала жаба, забарахталась в кармане и выбралась наружу. Переваливаясь с боку на бок она неловко засеменила по песку.

– Ты… куда?.. – Максим протянул руку, но не достал до нее. От резкого движения перед глазами снова замелькали черные точки. Только в этот раз они были крупнее. Максим с трудом встал на ноги и сделал шаг, потом другой… Жаба спускалась с холма, он за ней. На третьем шаге ноги Максима все же подогнулись и он упал, покатившись вниз по песку, проваливаясь в блаженную темноту забытья после палящего ада пустыни.

Очнулся Максим от того, что в нос ему попала вода. Он чихнул, закашлялся и с трудом приоткрыл болевшие глаза.

– Жив, хвала всем богам! – услышал он мужской голос.

– Где?.. – прошептал он.

– Ты в пустыне, на караванной дороге в Уратаун…

– Нет, где он? – нетерпеливо перебил Максим.

– Он? – удивился голос. – Ты был один, мальчик!

Максим встрепенулся, попытался встать: нужно немедленно бежать, искать Котьку, делать что-то, ведь его брат пропадет в пустыне! Но от усилия и резкого движения в глазах снова потемнело и сознание отключилось.

Второе пробуждение было более приятным, чем первое. Палящее солнце уже не жгло веки, на лбу Максима лежала тряпочка, смоченная водой.

– Ну вот так, вот так, молодец! – приговаривал чей-то голос и в рот Максиму капала вода из какой-то трубочки. Чья-то сильная рука просунулась под плечи, приподняла его и снова опустила на высокие подушки. Наконец он увидел лицо своего спасителя. Это был чернобородый мужчина с веселыми глазами. Одет он был в разноцветный полосатый халат, на голове его был повязан серый тюрбан, явно когда-то видавший лучшие времена.

– Где Котька? – снова спросил Максим, боясь услышать ответ…

– Ты был один, о юный путник, – тихо ответил черноглазый. – Я не буду спрашивать тебя, откуда ты и как оказался один вдали от жилья, в пустыне. Возможно, ты отстал от каравана… Когда ты отдохнешь, расскажешь сам, если захочешь. Закон пустыни велит помогать каждому, не задавая вопросов!

– Но вообще-то, добавил он, озорно подмигнув, – я люблю слушать разные правдивые истории!

– Кто вы?

Прости мне мою неучтивость, о юный путник! Меня зовут Рамудан. Я путешествую со своим сыном Мирабом.

– Где… -снова начал было Максим, но черноглазый склонился над ним и легонько прижал свой палец к его губам:

– Прошу тебя, мой юный друг, обуздай своих курдубов, везущих повозку нетерпения, дай им передышку в оазисе ожидания, ибо известно каждому, что спешка в пути может удлинить дорогу. Я сам поведаю о том, что произошло, ибо губы мои не иссушены солнцем так, как твои… Мы нашли тебя сегодня совсем недалеко от дороги, между холмами. Тебе очень повезло – этого места не видно с дороги и мы бы прошли мимо, если бы не странная жаба.

– Жаба?! – встрепенулся Максим.

– Тс-с, лежи тихо! Да, наш караван шел по дороге и вдруг передний курдуб остановился. Зная вздорный характер этого средоточия всех пороков я поспешил к нему дабы внушить ему должное почитание своего погонщика, но каково же было мое изумление, когда я увидел жабу, сидящую на дороге! Много раз путь моего каравана пролегал в Уратаун по этим местам, но впервые я увидел здесь это необычное для пустыни существо!

Мы подняли жабу и посадили в миску с водой, но она выпрыгнула и поскакала в сторону от дороги, оборачиваясь к нам и квакая, словно звала за собой. Тогда Мираб и я пошли за ней. Спустившись с бархана, мы увидели тебя. Ты пребывал в блаженной стране Ахрум, куда уходят души тех, кто устал в пути. Некоторые возвращаются оттуда, чтобы продолжить свой путь под нашим небом, некоторые же устремляются далее, в страну Абакар, откуда уже нет возврата. И хотя все мы знаем, что неминуемо прийдем в Абакар в конце своего пути, мы никогда не торопимся завершить свой путь ибо многое может быть предначертано для нас, о чем мы пока не знаем.

Мы подняли тебя и перенесли в повозку, воззвав к милости Великой Акайры и она вернула тебя в наш мир. А жаба…

– Где она? Принесите ее скорее!

– К чему же так спешить? Мы воздали ей все почести и она пребывает в миске с водой…

– Я хочу ее видеть! Где она?

– Желание гостя – закон! – развел руками Рамудан. – Мираб! – позвал он. – Принеси ту достойную жабу, наш гость уже вернулся из путешествия в Ахрум и желает видеть ее.

Через несколько секунд цветной полог откинулся и впустил мальчика лет двенадцати. В руках он держал мокрую жабу. С громким кваканием она прыгнула на Максима.

– Вот та жаба, о незнакомец, – вежливо сказал мальчик, с любопытством разглядывая Максима.

– Это не жаба! – закричал Максим, прижимая к груди Котьку. – Это мой брат!

– Ты воистину достойно воспитан, о сын почтенных родителей! – уважительно произнес Рамудан. Я вижу, ваши обычаи велят вам уважать ваших спасителей, как братьев, даже если это простая жаба…

– Это вовсе не простая жаба! Это заколдованная жаба! То есть это вообще не жаба! Это мой брат!

– Да будет так, – примирительно произнес Рамудан. – Ты воистину благороден.

Через некоторое время маленький караван снова двинулся в путь. Максим сидел в повозке в тени полотняного навеса из плотной пестрой ткани. Караван был действительно совсем небольшой – всего три повозки. Рамудан оказался резчиком по камню. Его семья жила в маленьком поселении к югу от Уратауна. Рамудан собирал красивые камни в окрестностях селения, изрытых небольшими пещерами и вырезал из камня фигурки зверей, чаши, подставки под светильники и многое другое. Время от времени, когда изделий накапливалось достаточно много, он запрягал в повозки своих курдубов и отправлялся вместе со старшим сыном Мирабом в ближайший город – Уратаун. Там он продавал свои товары и возвращался домой.

Из рассказа Рамудана и Мираба Максим узнал, что несмотря на наличие большого космодрома в столице и довольно развитой промышленности, некоторые пустынные племена все еще жили по старинке, кочуя по пустыне, опасаясь больших городов и поклоняясь своим богам.

– Понятно, как Народ Галаха, – кивнул головой Максим.

– Откуда тебе ведомо про этот древний народ, о Максим? – изумленно воскликнул Рамудан. -Я слышал об этом племени, но никогда мне не приходилось встречаться с людьми Галаха! Они кочуют в другой части пустыни и наши пути еще ни разу не пересекались. Однажды только от старого почтенного Рандуна – учителя моего учителя я слышал легенду о вырезанной из зеленого камня волшебной статуе богини этого народа.

– Я держал ее в руках! – похвастался Максим.

– Ква! – недовольно сказала жаба, высунув голову из его кармана.

– Да ладно тебе! – махнул рукой Максим и рассказал своим спасителям историю своего появления в пустыне, начав с момента прилета на Саторию и посещения кафе старого Фука. Некоторые моменты он опустил – так, например, не стал упоминать о скелете Тенсена Друма, найденном ими в пещере.

Когда Максим закончил свой рассказ, Рамудан и Мираб глядели на него во все глаза с непередаваемым изумлением. Подумать только, что может приключиться с одним маленьким мальчиком! Точнее, с двумя… Бывшими двумя…

Тишину нарушил Мираб:

– Так вот почему на ней башмаки! – сказал он.

– Какие башмаки, сын мой, на ком? – не понял Рамудан.

– На жабе башмаки! А я-то думал, откуда они? И почему…А оно вот как оказалось…

– Значит, вы направляли свои стопы в Уратаун, – промолвил Рамудан. – Надеюсь, мой вопрос не оскорбит твоего достоинства, о Максим, но будет ли позволено нам узнать, что вы собирались делать дальше, по прибытии в Уратаун?

– Вообще-то мы собирались найти и освободить Лойру и Мирру и вернуться на космодром, нас же там давно потеряли на «Черепахе»! Только теперь я вообще не знаю, что делать, – вздохнул Максим. – Надо Котьку как-то обратно превратить в человека, не могу же я с ним вот так вернуться… Что мама скажет!

Он с мольбой посмотрел на Рамудана.

– Увы, я боюсь, что не в моих скромных силах помочь твоему брату, – вздохнул Рамудан. – Я всего лишь простой резчик по камню…

– Отец! – вдруг заговорил Мираб. – Ведь ты раньше много путешествовал и много мудрых историй ты нам рассказывал! Я верю, что твой источник мудрости может многократно наполнить наши кувшины, жаждущие знания!

– Ну довольно, довольно! – Рамудан с лукавой улыбкой потрепал сына по голове.

– Ты говоришь, что в твоей стране есть сказание о человеке, превратившемся в жабу и потом вернувшегося в человеческий облик? – обратился он к Максиму.

– Ну, вообще-то это была царевна и превратилась она не в жабу, а в лягушку, то есть наоборот из лягушки в человека, – начал путано объяснять Максим. – Она складывала в рукава куриные кости, а потом оттуда лебеди вылетали. А в озере купался мальчик, только он превратился в козленочка… А ведьма превратилась в Аленушку!

– Да, воистину велики магические способности твоего народа! – уважительно сказал Рамудан.

– Это не способности, это сказки такие, – расстроенно сказал Максим. – Там все выдумано!

– Все выдуманное может оказаться правдой, – заметил Рамудан.– Ведь твой брат искупался в озере и на самом деле превратился в жабу! Постарайся вспомнить, как расколдовывали превращенных людей в ваших сказаниях?

Максим наморщил лоб:

– Кажется, надо было лягушку поцеловать…

– Что? Мне, что ли? – возмутился Максим, заметив на себе пристальные ожидающие взгляды Рамудана и Мираба. – Ну ладно, – вздохнул он, вытащил из кармана брыкающегося Котьку и, зажмурившись, брезгливо чмокнул жабу в бугристую голову. Ничего не произошло.

– Я так и знал, – пробормотал Максим. – Наверное, надо, чтобы его влюбленная принцесса поцеловала. Хотя, подождите… Козленочек вроде бы через голову перевернулся и стукнулся о землю, чтобы стать обратно Иванушкой.

– Эй, стой, ты куда? – закричал он, увидев, как жаба соскочила с его колен и, возмущенно квакая, поскакала к борту повозки, явно собираясь выпрыгнуть наружу.

– Может не надо о землю? – спросил Мираб. – Давай я коврик подстелю, – добавил он заботливо, остановил повозку и развернул маленький коврик прямо на дороге.

Максим взял жабу, со вздохом сказав:

– Котя, ну надо же попробовать, вдруг получится…

Он легонько подбросил жабу так, чтобы она перевернулась в воздухе и жаба, возмущенно вопя и размахивая лапами, тяжело плюхнулась на коврик.

– Опять не вышло, – удрученно заметил Максим и протянул руку к жабе. Та сварливо заквакала и плюнула, точнехонько попав в протянутую руку.

– Вот и расколдовывай тебя после этого! – возмутился Максим. – Я других способов не знаю больше! Говорил тебе: не надо было в озеро лезть!

Из круглых глаз жабы покатились две большие слезинки.

– Прости, Котя, – спохватился Максим. -Я не буду больше напоминать ладно? Что-нибудь придумаем, обязательно придумаем!

Глава одиннадцатая. Уратаун

Вечерело. На пустыню быстро опускались лиловые сумерки. Песчаные барханы казались бескрайним морем, застывшим во время шторма вздыбленными волнами. Рамудан и Мираб поторапливали своих курдубов, чтобы добраться до города раньше, чем животные уснут. И вот, когда повозки въехали на очередной высокий холм, Максим увидел впереди в густой вечерней синеве море золотистых огней.

– Уратаун! – закричал Мираб, подстегнув курдубов. Да те и сами уже резво бежали вниз с холма, понимая, что впереди их ждет свежая трава, много воды и отдых.

Когда последние лучи солнца исчезли за зубчатой стеной гор, повозки Рамудана уже весело громыхали по утоптанной городской улице, заворачивая к ближайшему постоялому двору.-Прошу тебя, переночуй с нами, уважаемый! – обратился к Максиму Рамудан. Ночь в городе – не самое подходящее время для поисков друзей. Завтра мы сможем расспросить людей, не видели ли они твоих товарищей или злодеев, их похитивших.

Уставший от путешествия по пустыне Максим с радостью согласился.

Постоялый двор оказался большим приземистым зданием, половину которого занимал трактир, а вторую половину – комнаты для приезжих.

Трактир сильно отличался от тех ресторанов и кафе, что приходилось видеть Максиму до этого. Столы были очень низкие, а стульев не было совсем. Посетители сидели за столами на полу, скрестив по-турецки ноги или полулежали, подложив под спины и локти подушки. Официанты в пестрых халатах и тюрбанах сновали туда-сюда с огромными блюдами, уставленными мисками с едой и большими кружками.

– Прошу-прошу, уважаемые! – внезапно перед Максимом и его спутниками возник будто из ниоткуда маленький кланяющийся и гостеприимно улыбающийся сухонький старичок. Кого-то он Максиму напоминал… Но кого?

– Старый Фук! – Максим сам не заметил, как произнес вслух это имя.

– Ошибаетесь, уважаемый, меня зовут Старый Куф! -ответил, улыбаясь старичок.

– Однако, могу я полюбопытствовать, откуда вы знаете имя моего возлюбленного брата?

– Старый Фук – ваш брат?! – удивился Максим. – Когда мы только приземлились на Саторию и вышли из космодрома, мы пошли в кафе «У Старого Фука» , нас дядя Саша там угощал мороженым! М-м-м, как было вкусно… И вообще, все с этого кафе и началось!

Когда Максим, Рамудан и Мираб наелись, напились и с блаженством растянулись на мягких подушках, старый Куф присел к ним за низенький столик.

– Простите мне мое любопытство, путники, но я был бы рад услышать новости о моем брате! А так же послушать какую-нибудь из тех правдивых историй, умением рассказывать которые столь славится почтенный Рамудан, – он вежливо поклонился черноглазому бородачу.

– Про твоего брата нужно спрашивать нашего спутника, – кивнул Рамудан в сторону Максима. – А что касается правдивых историй, то он может рассказать тебе наиболее диковинную из всех правдивых историй, которые я когда-либо слышал!

Поймав на себе ожидающий взгляд Старого Куфа, Максим смутился.

– Ну… Про вашего брата я вообще-то ничего не знаю, просто он нам мороженое продавал. Ну, в своем кафе возле космодрома… А там еще эти злодеи были… Ну то есть мы не знали, что они злодеи, и он тоже, наверное, не знал…

Слово за слово, Максим постепенно рассказал всю историю их с Котькой путешествия по Сатории – начиная с мороженого, встречи с Арчибальдом и Сухаром и заканчивая превращением Котьки в жабу и встречей с Рамуданом и Мирабом.

Старый Куф приподнял тюрбан и задумчиво почесал блестящую лысину:

– Воистину, столь чудесной истории мне еще никогда не приходилось слышать! И что же ты сейчас намереваешься делать?

– Ну… -замялся Максим, – я хочу найти Лойру и Мирру, а потом… Потом… Ну может, они что-то придумают, надо же как-то Котьку обратно превратить в человека!

– Воистину, твое дело благородно, о Максим! – сказал старый Куф. – Грех не помочь такому делу! В нашем городе сейчас выступает большой цирк. Там много зверей, поэтому я думаю, что это самое подходящее место для того, чтобы спрятать там твоих друзей. Завтра я пошлю своего внука, чтобы он провел тебя к цирку и там, возможно, ты их и отыщешь. А теперь, прошу вас в спальную комнату, вкусите долгожданного отдыха после долгого пути по пустыне!

Наутро Максим проснулся от пения птиц и громкого кваканья. Рамудана и Мираба в комнате уже не было, а жаба сидела на подоконнике и квакала, глядя наружу из окна.

– Что там? – спросил Максим, протирая глаза и сонно потягиваясь.

Он подошел к окну и увидел лабиринт узеньких улочек, растекающихся в кутерьме маленьких домиков всех цветов и форм. По улочкам струились, словно ручьи, толпы людей в разноцветных одеждах; курдубы тащили повозки, слышались крики зазывал у ресторанчиков, шум, гам, и над всем этим стоял совершенно ни на что не похожий запах диковинных специй, еды, жарящейся в огромных сковородах прямо на улице, сладковатый аромат цветущих деревьев, росших у постоялого двора, и еще чего-то, названия чему Максим не знал.

Занавески, заменяющие дверь, раздвинулись и в комнату вошел Мираб.

– Проснулся? Доброго возвращения из ночи! Отец послал меня за тобой. У почтенного Куфа есть для тебя новости!

– Новости?! – Максим бросился к выходу, но был остановлен негодующим кваканьем.

– Ой, прости, Котя! – сказал он, бережно пряча жабу в карман, и поспешил за Мирабом.

В зале трактира было опять полно людей. Лепешки и кувшины с молоком летали в руках разносчиков, словно тарелки у жонглеров. «Жонглеры… Цирк…» – Максим не успел додумать эту мысль, как рядом с ним, словно по мановению волшебной палочки, появился старый Куф.

– Доброго возвращения из снов, мой юный друг! – ласково сказал он. – Прошу, подкрепи свои силы, ибо тебя ждет полный трудов день!

– Мираб сказал, – начал было Максим, но старый Куф перебил его:

– Да-да, у меня есть хорошие новости! Мой внук сказал мне, что один из его друзей работает прислужником в цирке, и он берется провести тебя внутрь. А еще одна хорошая новость, состоит в том, что друг моего внука однажды видел белого зверя, сидящего в клетке в одной из задних комнат. Зверь этот никогда не выступает в представлениях и его скрывают от глаз служителей цирка.

– Это может быть Мирра! Или Лойра! Только… Он говорил про одного зверя, не про двух?

– Он видел одного, но ведь возможно, что и второго зверя скрывают поблизости.

– Тогда не будем терять времени! Скорее в цирк!

– Прошу тебя, почтенный Максим, вкуси пока лепешку с молоком и я надеюсь, что твой почтенный брат тоже не откажется от еды. А мой внук вскоре предстанет перед тобой и вы отправитесь в путь.

Максим уселся на подушку за низенький столик, за которым уже сидели Рамудан и Мираб. Котьку он вынул из кармана и посадил себе на колени.

– Молока хочешь? – спросил он его. Жаба отрицательно покачала головой.

– А лепешку?

Жаба снова отрицательно покачала головой, на мгновение замерла и вдруг молниеносно высунула длинный язык и поймала пролетавшую мимо муху, тут же отправив ее в пасть.

Максим нервно сглотнул и положил лепешку на место. Есть ему почему-то расхотелось.

Рамудан встретился с ним взглядом:

– У каждого создания есть своя еда. Жабы едят мух, а люди пьют молоко и закусывают лепешками. Вот так: – и он с аппетитом откусил белыми крепкими зубами кусок ароматной лепешки. Максим спустил Котьку с подушек на пол и тоже принялся за еду. Когда завтрак был окончен, старый Куф вернулся, ведя за собой мальчика чуть постарше Котьки.

– Это мой внук, Сахраб! – представил он мальчика. – Доверься ему и он поможет тебе.

– Приветствую тебя, Максим со звезд! – вежливо сказал Сахраб. – Дедушка рассказал мне твою историю. Это очень достойно с твоей стороны – стремиться на выручку к друзьям! А где твоя жаба? То есть, извини, я хотел сказать – твой заколдованный брат?

Максим молча показал под стол, где жаба с аппетитом доедала очередную муху.

– Дедушка! – повернулся Сахраб с старому Куфу. А как ты думаешь, мудрый Гарифан мог бы помочь расколдовать брата нашего гостя?

– Гарифан? – Старый Куф почесал свою жиденькую бороду. – Видишь ли, внук мой, я бы не хотел вселять в мальчика ложную надежду. А насколько мне известно, мудрый Гарифан… кхм… иногда не столь мудр, как ему кажется, либо же нам так кажется потому, что мы не можем постичь всей глубины его мудрости....