Темные ночи. Роман

– Виталий Леонидович будет позже, – вытерла руки о платье блондинка, ожидая, что посетительница уйдет.

– А он нам не нужен, – спонтанно произнесла Жанна, не вкладывая двойного смысла в свои слова, но второй, главный смысл, она не только высказала, но и приняла для себя окончательно.

– Тебя как зовут? – по-свойски спросила она девушку.

– Светлана, – застенчиво представилась блондинка.

– Вот и хорошо. Ты не против, если я посмотрю настольную лампу себе в номер? – пояснила Жанна зачем пришла.

Света возражать не стала. Жанна осмотрела на стеллаже пару настольных ламп, и одновременно успела вытащить из нужной коробки спрятанный там браслет.

Из гостиницы Жанна вышла, как и заходила, через служебный вход. Настроение у нее испортилось окончательно. Она спустилась к морю, вынула из сумочки браслетик, прочла на нем гравировку, и что есть сил забросила в море.

– Козлина, – произнесла она вслед улетевшему подарку.

Браслет, а с ним и все прошлые отношения с Виталием «пошли на дно».

***

В отличие от милиции, где никто не собирался всерьез заниматься заявлением вахтовика – таких «пьяных» дел на курорте случаются сотни, – в сочинском отделе КГБ развернули активную деятельность по поиску черной икры в банках для сельди.

Знай Ашот, куда ведут нити от этих банок, он не подошел бы к ним на пушечный выстрел. Но Ашот этого не знал. Поговорка «знал бы прикуп, жил бы в Сочи» не сработала. Ашот жил в Сочи и знал здесь всё и всех, но в этом деле прокололся. Жадность пересилила интуицию.

Обнаружив в банках из-под сельди икру, Ашот просчитал естественный вариант ее происхождения. Некоторое время назад КГБ разоблачил группу мошенников, промышлявших вывозом черной икры за границу в банках из-под рыбных консервов. Фигуранты этого дела – директор сочинского магазина «Океан» и его подельники – уже сидели. Уголовные дела закрыли.

Ашот решил, что к ним на комбинат попали «заблудившиеся» банки из партии тех давних поставок. Ну, как было не срубить по-легкому денег?

На первом шаге Ашот обошел гебистов и увел икру у них из-под носа. Но госбезопасность устроена так, что в случае ошибки она мобилизует мощнейшие ресурсы. Шансов у Ашота противостоят системе КГБ просто не было.

Он еще ходил с сотрудниками КГБ по складу пищекомбината, а другая группа гебистов уже опрашивала Тиграна.

Они приехали в его бар, попросили показать им складские помещения. Банки тут же нашлись.

Теперь Тигран сидел с одной стороны стола, а гебисты расположились с другой. Двери промышленного холодильника были распахнуты, и на столе стояла вскрытая банка с черной икрой. На полках холодильника лежали такие же.

Один из сотрудников писал текст опроса, зачитывая его Тиграну.

– … данное действие классифицируется как контрабанда.

– Э-э-э, какая контрабанда, – возмутился Тигран, – Я же вам говорю, в магазине купил. Я не рентген, через банку смотреть. Вы открыли, – показал он на вскрытую банку, – теперь вижу.

– И в каком магазине вы их купили? – напористо спросил Тиграна гебист.

– В «Океане». В каком еще? Чек есть. Можете у продавца спросить, – отбил «атаку» Тигран.

– А на Комбинат питания зачем приезжали, – вступил в допрос второй особист, стараясь показать, что им все известно. Но Тигран и на этот вопрос лишь покривился.

– Приезжал, да, – легко согласился он с гебистом, – Просто. К брату. Я весь день туда-сюда. Клянусь. У нас все честно. Замков нет… Надо – можно взять, – обвёл он руками ящики с дефицитным алкоголем, намекая, что для сотрудников КГБ это все доступно и бесплатно.

Гебисты переглянулись, но не для того – брать или нет у Тиграна взятку. Они поняли, что умного армянина просто так не расколоть.

– Придется поехать с нами, – вынес вердикт старший госбезопасник.

– Зачем ехать? Куда? У меня работа, – запротестовал Тигран.

– У нас тоже, – пожал плечами гебист, подразумевая что работа у каждого своя, и она разная.

Глава 2. Многосвязные люди

Кира проводила совещание. По вторникам она собирала расширенный состав сотрудников общепита.

Такие совещания проводят не ради управления. Эффективнее давать указания лично. Главное в общих совещаниях – их публичность. Кира искусно владела этим механизмом. Кого-то из сотрудников она хвалила, и тогда остальные тоже старались проявить себя ради этой «награды». Кого-то ругала. А что может быть хуже публичной «порки»? Этого опасались и старались избежать. Механизм общих совещаний у Киры работал безупречно. Она умела их проводить.

Пока начальница выдавала сотрудникам указания, секретарша Раечка болтала с её водителем Славиком. Улыбчивый парень умел не только водить машину, но был еще и прекрасным собеседником. Тактичный, с чувством юмора, всегда в хорошем настроении, он заражал своим позитивом.

В приемной тихо мурлыкало радио, диктор вещал о встрече Генсека Брежнева с очередной африканской делегацией.

Звякнул телефон, Рая сняла трубку. Абонент хотел поговорить с начальницей. Рая вежливо предложила ему подождать на линии:

– Кира Юрьевна закончила совещание, и скоро сможет ответить.

О том, что совещание завершилось, Рая поняла по шуму двигающихся стульев в кабинете начальницы. Абонент предпочел перезвонить позже. Рая аккуратно уложила трубку на аппарат.

– А у нас зазвонил телефон. Кто говорит? Слон? – шуточно продекламировал Славик детский стишок и по-свойски спросил:

– Эт кто звонил? Из Москвы? Ты прям вытянулась, как сержант по команде смирно, – подмигнул Славик секретарше.

– Много будешь знать – скоро состаришься, – не стала отвечать Рая, встала из-за стола и направилась в кабинет начальницы. Оттуда как раз стали выходить сотрудники.

В кабинете у Киры оставался директор приморского кафе. Рая вошла и остановилась у двери. Так она поступала, если для начальницы была срочная информация.

Кира подписала директору кафе какой-то документ, и он сразу ушел.

– Начальник УВД звонил. Просил с ним связаться, – коротко доложила Рая, – Набрать его?

– Не надо. Я сама, – подняла ладонь Кира.

Рая кивнула и вышла.

Час спустя Кира подъехала ко входу в парк. Славик остался в машине, а она направилась вглубь парка. Здесь царило умиротворение. Зимние парки очень хороши, безлюдны и молчаливы. Кира замедлила шаг. Не хотелось торопить время покоя и уединения. Предложение начальника УВД встретиться в неформальной обстановке ничего хорошего не сулило. Беседа не будет приятной.

Кира прошла мимо шахматного павильона. Пара пенсионеров играли там в шахматы.

– Просто сидят и убивают время, – бросила она взгляд на статичные фигуры игроков. – А, может, они им как раз наслаждаются?, – переиначила она свою мысль с негатива на позитив.

На этом философские рассуждения у начальницы Общепита закончились, впереди она увидела Николая Сергеевича Ткаченко – начальника УВД. Он сидел на парковой скамейке и поднялся ей навстречу.

Кира подошла, и они поздоровались.

– Прогуляемся, – предложил начальник УВД, – Не хотел приглашать вас в наше заведение. С нами встречаться не любят.

Кира улыбнулась словам Ткаченко, и они неспешно двинулись по аллее.

– Ну, почему же не любят? Я Вам всегда рада, – искренне выразила Кира свое отношение к милицейскому начальнику.

– Да нет, – скрестил руки Николай Сергеевич, – У других в бочке мёда попадается ложка дёгтя, а у нас всё наоборот. Сплошной дёготь, и так…, – показал он пальцами как берут что-то мелкое, – когда-никогда, ложечка мёда.

– Не пугайте, – настороженно произнесла Кира, ожидая услышать плохие известия.

– Я бы рад, но, увы, – вздохнул Ткаченко, – Вам, наверное, еще не доложили о проверке вашего бара?

– Нет, – удивилась Кира, – А когда это было?

– Вот, – показал рукой Ткаченко, что все произошло прямо перед их встречей, – Час назад. Директор бара задержан. Только это не мы, госбезопасность сработала. Нам уже постфактум сообщили.

Начальник УВД рассказал Кире о найденных в баре у Тиграна банках с черной икрой.

– КГБ серьезную статью будет предъявлять. У Вас, Кира Юрьевна, насчет этой икры есть какие-то мысли? – остановился он у парковой скамейки, предлагая поговорить сидя.

– У нас? Икра? – в сомнении произнесла Кира, присаживаясь на скамейку, – Думаю, случайно попала. Перепутали. Помните нашумевшее дело – в «Океан» икру поставляли под видом бычков в томате.

Кира ответила сходу. Она понимала, Ткаченко пригласил ее не для расспросов. Он решил ей помочь, потому и пригласил.

Дружбы, в полном понимании этого слова, между ними не было. Скорее, у них сложились добрые отношения. Начались они, правда, как в поговорке, что добрыми намерениями услана дорога в ад. Не приносят такие дела пользы.

Кира же осуществила по отношению к начальнику УВД обычное злодейство. Но сделала она его умело, и вышло так, что в итоге Ткаченко оказался благодарен Кире «по гроб жизни».

Он тогда занял кресло начальника УВД, а она заведовала сочинским рестораном. Должность заведующей весьма доходная и уважаемая, но Кира хотела двигаться наверх, а для этого нужны были связи. Обрасти ими не просто. Кире же подходили любые средства, и, когда дочь начальника УВД пришла устроиться в ее ресторан официанткой, то она с радостью ее приняла. Девочка, в тайне от отца, хотела подработать во время студенческих каникул.

Спустя пару недель Кира поставила дочь Ткаченко обслужить армянскую свадьбу на четыреста персон. И так вышло, что у неопытной девчушки образовалась недостача на гигантскую сумму в 600 рублей.

Недостачу Кира организовала искусственно, манипулируя позициями основного и дополнительного заказов. По факту растраты принципиальный Ткаченко обязан был возбудить уголовное дело против собственной дочери. Но на помощь пришла спасительница Кира. Она умело покрыла недостачу за счет устроителей свадьбы. Договорилась с ними о дополнительных чаевых по два рубля с персоны.

С тех пор и сложились добрые отношения у Киры с начальником УВД. Сработали эти отношения и сейчас. Николай Сергеевич решил помочь Кире выйти из опасной ситуации или по крайней мере предупредить её.

– Увы, Кира Юрьевна, в случайность с появлением икры в вашем баре я не верю, – постукивая пальцами, высказал ей свое мнение начальник УВД, – Очень уж молниеносно её там нашли. Гебисты по следу двигались, что-то упустили, или кого-то упустили, а вашего Тиграна уже накрыли.

– Вы сможете этот вопрос урегулировать? – прямо спросила Кира.

– Нет. Однозначно нет, – также прямо ответил ей Ткаченко, – Это уровень Первого секретаря Края, но лучше, если вы поговорите с вашими московскими кураторами.

Кира задумалась. Она привыкла решать разного рода проблемы, в том числе и сложные. Главное, правильно в них разобраться.

– Я точно ни при чем. Бред какой-то с этой икрой, – обронила она, глядя перед собой, – А за совет спасибо.

– Благодарить пока не за что. Назревают большие неприятности, – Ткаченко сложил ладони в замок.

Так он поступал, если добавить по делу нечего, все достаточно плохо, а что-то переменить он не берется.

Кира поднялась, Николай Сергеевич за ней.

– Вот и повидались. Так-то с нами встречаться, – впервые улыбнулся милиционер и на прощание добавил, – Со своей стороны я, конечно, сделаю, что смогу. Но Вы все поняли.

Ткаченко направился вглубь парка, а Кира в обратную сторону, к выходу, где ее дожидался водитель Славик.

Опасения начальника УВД были не напрасными. История с икрой в банках из-под сельди имела далеко идущие корни.

Если бы Кира умела видеть на расстоянии, она бы их разглядела в далекой Москве. Но такой возможности у нее не было. А там в кабинет генерала КГБ вошел сотрудник.

– Присаживайся, – указал ему генерал на ближний стул за общим столом.

Сотрудник бесшумно присел в ожидании разноса. Опытный подчиненный всегда знает, чего ожидать от начальства.

– Провалили твои сочинские подопечные задание. Не справились, – в упор посмотрел на него генерал.

– Там хорошие кадры, – попытался оправдаться сотрудник, – Сходу вопрос не решили, но они продвигаются. Предлагают сделать общую проверку всего Общепита. Ворованных денег там море. Наполняют его, правда, «ручейки» червонцев от официантов и поваров. Проблема только время – перелопатить такой материал.

– Времени как раз и нет. Я потому и разрешил операцию с икрой. Название еще такое дали – «Приманка». Умная рыба приманку съест, а наживку заглатывать не станет. Так-то, – недовольно постучал пальцами по столу генерал.

Сотрудник согласно кивнул головой, и генерал продолжил.

– Времени даю месяц. Но, это на всё. Начальницу Общепита под следствие – воровка ведь по всем статьям. Пусть сидит, дает показания. А главное – составить компромат на Секретаря Крайкома – допустил хищения народных денег. Еще лучше – лично способствовал и покрывал начальницу Общепита. По факту, оно так и есть.

Генерал поднял голову на висевший в кабинете портрет Генсека Брежнева.

– Старик сильно сдает, а Секретарь Краснодарского Крайкома у него в фаворе и своего не упустит. Нельзя в такой момент допустить краснодарского делягу в кресло Генсека. Наш человек должен занять главный пост в государстве, – показал рукой наверх генерал, – Такая поставлена задача.

– Так точно. Мы сейчас наших спецов будем подключать, – бодро доложил сотрудник.

– Это с самого начала было понятно. А ты на сочинских понадеялся, – уложив ладони на стол, поучительно обронил генерал.

Этим жестом он выражал, что далее последует наказание.

Так развивалась в Москве большая игра за кресло Генсека. Кира об этом знать не могла. Она допускала разные варианты откуда появились в ее хозяйстве банки с черной икрой, кроме варианта, что это не местное дело, а операция московского КГБ.

Сейчас ее разбирала злость на Тиграна и Ашота. Как они посмели вести дела у нее за спиной? А в том, что Ашот приложил к этому руку, Кира не сомневалась. Тигран на такое бы не решился.

Кира могла немедленно вызвать Ашота и учинить разнос, но это было не продуктивно. Она не действовала на эмоциях, она загоняла их внутрь себя. Что толку, Ашот запросто объяснит, почему так поступил, да еще и в ее интересах. Он знает, что она ему не поверит, и она это знает. Зачем же тратить на все это время? Сейчас ей надо закрыть проблему не внутреннюю, а внешнюю. С Ашотом она решит все потом и в нужный момент. Сейчас важно другое. Пойманный на «горячем» Тигран будет держаться и сумеет объяснить свою непричастность к «левой» икре. Вопрос только, сколько времени он выдержит давление дознавателей? Рассказывая о грядущих неприятностях, Ткаченко имел в виду неприятности не для Тиграна, а для неё – начальницы Общепита.

***

Утром следующего дня Ашот сам явился к Кире. Он приехал заранее и поджидал ее в приемной. Икорное происшествие он объяснил весьма просто: работницы открыли пару банок, а там вместо сельди оказалась икра. Ментов вызывать он не стал. Мало ли как повернется. Дело гнилое. Хотел избавиться от ненужной проблемы. Попросил Тиграна купить таких же банок, а эти, непонятные, от греха подальше, увезти с общепитовского склада.

– Вас, Кира Юрьевна, утром не было. Думал, придете, я все расскажу и решим, что делать. А какой-то чушь получился, – развел руками Ашот, – Тиграна надо только выручить.

– Я уже этим занимаюсь, Тиграном твоим, а ты адвоката подключай. Знаешь кого? – Кира в упор посмотрела на Ашота, но тот легко выдержал её взгляд.

Он ведь сказал начальнице правду, события изложил правильно и слукавил лишь о мотивах. О них он высказался фразой «от греха подальше», без уточнения, чей был грех и в чем он состоял.

– Я Белкину позвонил, – назвал Ашот фамилию адвоката, посетовав, что жена Тиграна второй день плачет.

– Белкин хороший адвокат. Но оформишь его частным образом. Пусть жена Тиграна не ревет, а сделает заявку от себя лично. Общепит в это не впутывай, – строго объяснила Кира.

– Зачем впутывать? Я понимаю, объяснять не надо, – пожал плечами Ашот, – Производство причем? Здесь личный поступок. Хорошо бы как-то с партийной стороны за человека заступиться, – заискивающе посмотрел он на начальницу.

– Это ты потом Тиграну расскажешь, что хорошо, а что плохо, – подвела Кира итог обсуждению дел.

– Конечно, обязательно расскажу. Молодой еще, опыта нет, – удовлетворенно согласился Ашот, вставая из-за стола.

Ответ начальницы его вполне устроил – она подключит нужные связи для спасения Тиграна.

Ашот вышел из кабинета. Адвокат Белкин поджидал его возле входа в Общепит. Сидя на пассажирском сидении Жигулей, он читал газету.

– Всё для тебя договорился, – втиснулся Ашот за руль Жигулей, – Какой надо будет оплата, я сделаю.

– У меня стандартно. Сейчас штуку, – весело отреагировал Белкин, и, заметив удивление Ашота, растягивая слова, уточнил, – Это еще не мне. На текущие расходы. КГБ – не ментовка.

– Штука с собой нет. Ехать надо. Есть половина, а время дорого, – посмотрел на адвоката Ашот.

– Пусть будет половина, – благодушно согласился Белкин.

Ашот выдал ему заготовленную пачку денег. Белкин положил ее в кейс.

– Сейчас главное, Тиграна правильно настроить. Моя работа в чем? – пояснил свою мысль Белкин, – Мы, адвокаты, клиенту говорим: поймали тебя на трупе с ножом в руках, а ты им: шел, споткнулся, схватился за что-то рукой. Встал – труп под ногами, в руке чей-то нож.

Ашот эту шутку слышал от Белкина раз в десятый. Он лишь хмыкнул, завел машину и отъехал от здания.

– Признаваться ни в чем нельзя. Пусть менты все сами доказывают, – пояснил позицию Белкин.

Ашот подвез его к зданию СИЗО, тот поправил галстук и вышел из машины.

Кира же начала действовать еще вчера, сразу после встречи с Ткаченко. Партийная поддержка высокого уровня вполне могла сработать. Сила партийных боссов состояла именно в их поддержке или отсутствия оной. Себе они оставили этот важнейший рычаг управления. Получить даже самую незначительную должность без рекомендации парторганизации было невозможно. Партия или выражала доверие, или нет. К мнению партийного начальства прислушивались все.

Сама Кира не общалась с партийной элитой напрямую, хотя ее там знали. Она действовала через мужа. По долгу службы Леонид Семенович вращался в этих кругах ежедневно, и как раз этим утром он поехал в Краснодар. Там проходило заседание партхозактива – своего рода посиделки краевого начальства. Проводил их Секретарь Крайкома.

Кира попросила мужа обсудить в кулуарах её проблему: мол, КГБ вмешивается в хозяйственные дела сочинского Общепита, а сейчас идет подготовка к курортному сезону. Может пострадать качество обслуживания трудящихся. Да и каким боком кормежка людей относится к госбезопасности?

– Пусть ваши надавят со своей стороны. Подозрениями по факту хищений должна заниматься милиция, а не госбезопасность, – пояснила задание мужу Кира.

– Это понятно, не объясняй, они сами сообразят, что и как, – вопросительно поднял глаза на жену Леонид Семенович, давая понять, что он должен знать сколько она заплатит старшим боссам за помощь?

– Мы хорошо отблагодарим, – коротко объявила Кира, но конкретную сумму взятки называть не стала.

Она никогда не делала это первой, предпочитала услышать цифру от второй стороны. Логика в этом была простой: Если она назовет слишком маленькую сумму – ей откажут. Если чрезмерно большую, то потратит лишние деньги. А еще, когда ей назовут сумму, то это будет уже не её просьба, а тех, кто её озвучил.

Адвокат Белкин в отличие от Киры во всем придерживался «правильных» с его точки зрения расценок. Он за годы работы в гос-структурах приобрел неформальные отношения на разных уровнях. У него были знакомства и в судах, и в прокуратуре, и в милиции. Стоимость таких отношений зависела от должности нужного человека. Как он сам говорил: «к высокой должности на низкой стопке купюр не дотянешься».

Белкин зашел в нужный кабинет Следственного изолятора, подал милиционеру адвокатское удостоверение. Предварительно он «начинил» его сторублевкой.

Милиционер «изучил» удостоверение, выслушал просьбу адвоката и вызвал сопровождающего. Тот проводил посетителя в камеру к Тиграну.

– Привет, мой друг Тигранчик, – Белкин на полсекунды приобнял заспанного Тиграна, и тут же отпустил.

– Да…, вот…, – вместо приветствия поднял плечи Тигран и с надеждой посмотрел на адвоката покрасневшими глазами.

– Знаю. Говори, – перешел на деловой тон защитник.

– Я банки купил. Больше ничего не было. А они: откуда банки, и про Комбинат… А я там не был. Я мимо ехал, хотел зайти, а вертушка вахтер запер. Я что, козел через вертушка прыгать? Постоял, ушел.

Тигран скрестил руки, опустил глаза в пол. Видимо, именно так он вел себя и с дознавателем.

Белкин на несколько секунд задумался, критически осмотрел Тиграна, и выдал ему свою рекомендацию:

– Всё правильно. По существу ты ответил. Ты не воровал, не убивал. У нас твердая позиция. От нее ни влево, ни вправо, ни вперед. Потерпи… Отпустят.

Тигран неестественно сжался. Он ожидал лучшего ответа, более конкретного.

– Я понял… Семья дома… Я здесь, – понуро объяснил он свое состояние.

– Ну…, – подбодрил Тиграна защитник, – от семьи бывает и неплохо отдохнуть. Ты не волнуйся, бить тебя здесь не будут, пытать – тем более. Я договорюсь о передачах, голодать не будешь. Жди и больше ничего. Понял? – добавил строгости в голосе адвокат.

– Понял, – без интереса ответил Тигран, подкрепив свой ответ кивком головы.

– Вот и складно. На сегодня всё, вижу ты в порядке, – взял в ладони его руку Белкин, потом встал, постучал в дверь.

Охранник её открыл, адвокат улыбнулся ему и покинул камеру.

Если Белкин решал проблемы по различным каналам, то Леонид Семенович действовал проторенной дорогой. Он предпочитал не обращаться с просьбами к боссам более высокого ранга напрямую. Он наладил доверительные отношения с клерками партийной номенклатуры. Именовалась должность этих клерков странным названием – инструктор крайкома по вопросам…, и далее указывалось, каким.

На заседание партхозактива Леонид Семенович приехал заранее и сразу направился в буфет. Там всегда собирались за чашкой чая нужные ему люди.

Осмотревшись, он заметил подходящую кандидатуру. За столиком только что расположился пухлый мужчина. Леонид Семенович дружески помахал ему рукой, мужчина жестом пригласил сочинского товарища присоединяться и съесть по бесплатному бутерброду.

Леонид Семенович взял из общей тарелки канапе с сыром, налил чашку чая, и подсел за столик однопартийца. Тот занимал должность инструктора крайкома по правовым вопросам. Именно с ним и следовало поговорить о возникшей проблеме.

– Сочинским товарищам привет! – прожевывая бутерброд, по-свойски обратился розовощекий толстяк к коллеге по партийной работе, – Какие у вас там погоды? У нас здесь просто мерзопакость. Ветер, утром моросило.

– С погодой нормально. Да и все остальное как бы положительно, – размеренно произнес Леонид Семенович, как в виде вступительного слова перед докладом.

– А почему «как бы»? – вытер салфеткой рот собеседник и продолжил в деловом тоне, – Знаю. Читал в утренней сводке. Задержан директор сочинского ресторана, подопечный вашей супруги.

– Я как раз и хотел с Вами об этом поговорить. А то раздуют бурю на пустом месте, – мягко высказал свою просьбу Леонид Семенович.

– Насчет бури Вы правы. Сейчас особенно, – задумался инструктор крайкома.

Возникла пауза, но Леонид Семенович не стал уточнять свою просьбу. Он ждал. Собеседник уже ищет вариант решения и сейчас даст ответ.

– Мы же с вами работаем лет так дцать, – инструктор пригубил чай, – Поэтому скажу сразу. В данный момент никто ничего предпринимать не станет. Готовимся к приему Генсека. На март запланирован. А после его визита, думаю, всё само по себе разрешится. А если нет, то мы подключимся. Так вашей супруге и передайте.

Леонид Семенович не удовлетворился ответом партийного коллеги, но не высказал это словами. Он продолжил сидеть, не притронувшись ни к канапе, ни к чаю. Толстяк заметил разочарование Леонида Семеновича и выдал ободряющий итог:

– Мы всё отслеживаем и подключимся после визита Главного, – улыбнулся он коллеге.

Деловая часть разговора окончилась, и Леонид Семенович приступил к чаю и канапе. Что сказать Кире, он тоже решил.

В аппарате Первого Секретаря Крайкома не знали о деталях операций КГБ по дискредитации их руководителя, но то, что такая работа ведется, им стало известно с её зарождения. Вступаться в такой ситуации за кого-то из своих означало лишний раз подставить Крайком. Все ожидали приезда Генсека на лечение в Мацесту. А там в доверительной беседе крайкомовский босс выскажет Первому лицу государства о перегибах КГБ в отношении хозяйственников края. Сейчас не 37-й год – «закручивать гайки». Если сможет повлиять на Генсека, то гебешные дела либо «посыпятся», либо их передадут милиции.