Темные ночи. Роман

Темные ночи

Роман

Миша Димишин

© Миша Димишин, 2023

ISBN 978-5-0060-1407-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Идея написать эту историю принадлежит режиссеру и сценаристу Ольге Ланд. Задумывалось создание такого фильма. Она выбрала время и место действий – последние годы социализма в курортном Сочи. С ней мы обсуждали героев, их поведение, и она сделала много полезных замечаний и предложений. Без Ольги Ланд этой истории просто бы не было. К реальным людям, описанные в романе события и факты, не имеют отношения, всё это от начала до конца вымысел и лишь отражение некоторых сторон жизни того времени.

Поговорка «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать» применима далеко не всегда. Нередко за внешним антуражем скрыты совсем другие вещи. Лишь очень проницательные люди способны уловить эту фальшь. Она таится в мелких деталях, нюансах несоответствия формы содержанию вещей. Тогда вступает в силу другая поговорка о том, что по одежке лишь встречают. Бывает, по ней и провожают. И все-же, первое впечатление – «одежка», оно, как любовь с первого взгляда, самое сильное и порой обманчивое.

Глава 1. За нарядным фасадом

В просторную, хорошо обставленную гостиную вошел мужчина средних лет. Стильный галстук, идеально отглаженные брюки и кожаный ремень без малейших потертостей выдавали в нем педанта. Отсутствие пиджака и домашние тапочки вместо туфель подсказывали, что он хозяин квартиры.

Леонид Семенович, так звали мужчину, занимал руководящую должность. Но он не управлял производством чего-то осязаемого, гвоздей или ботинок – партийная деятельность этого не предполагает. Он высказывал мнение, и, как правило, не свое. Секретарь сочинского райкома доносил в массы мнение вышестоящего руководства. Во всех сферах жизни – личной, общественной, забугорной. И, упаси бог, к этому мнению не прислушаться.

А еще он следил за организацией и проведением разного рода мероприятий ко дню Революции, или Победы, или еще чего. На прошедшей неделе, например, отмечали День Советской Армии. Все провели достойно. Теперь идет подготовка к Женскому дню Восьмое марта.

Сегодня у него тоже намечалось мероприятие, но исключительно семейное, домашнее – День рождения младшего сына.

Леонид Семенович подошел к празднично сервированному столу, приподнял установленную по его центру бутылку коньяка, прочел этикетку и поставил бутылку на место. Затем он взял из большого блюда полоску сыра, положил в рот. В сырной нарезке на поверхности тарелки образовалась прогалина. Партийный функционер аккуратно распределил ломтики по краю тарелки, прогалина исчезла, и сырное кружево восстановилось. Из кухни, она примыкала к гостиной, доносились женские голоса. Леонид Семенович прожевал сыр, поправил галстук и направился на кухню.

Когда он вошел, симпатичная девушка и сухонькая женщина в летах вынули из духовки противень с поджаренной до золотистой корочки индейкой. На первый взгляд могло показаться, что бабушка и внучка обсуждают, как им подать приготовленное блюдо. На самом деле девушка была здесь домработницей, а бодрая старушка тещей Леонида Семеновича.

Старушка держала в руке кухонный нож, примеряясь разделать тушку индейки. Ее молоденькая помощница неодобрительно наблюдала за действиями хозяйки.

– Хорошо, хоть ты пришел, – обернулась старушка, – Надя предлагает индейку целиком на блюдо выложить. А по мне так лучше ее разрезать.

– Ну, нет, – прищурил зять глаза, – Конечно, целиком. Зачем такую красоту портить, весь смак пропадает, – мягко улыбнулся он домработнице.

– Вот, Леонид Семенович знает, – твердо урезонила старушку помощница Надя, – кусочками получится обычно, не празднично.

– Делайте, как хотите, – опустила нож старушка.

Получив одобрение хозяина, Надя ловко поддела индейку парой вилок, выложила на блюдо и понесла в гостиную. Шагала она твердо, каблучки ее туфель ритмично цокали – ток-так, ток-так. И походка, и особая стать, с которой держалась девушка, выдавали напористость и силу её характера. Живость глаз не оставляла сомнений, что она не глупа и сообразительна. А еще Бог не поскупился и наградил Надю женской привлекательностью. Она нравилась мужчинам и хорошо знала об этом. На вид ей можно было дать и двадцать лет, и тридцать. Но второе представлялось вероятнее – в ее поведении прослеживался опыт молодой женщины, а не юной девушки.

– Я предложила Наде остаться и посидеть с нами, – произнесла теща, как только девушка вышла.

– Зачем? – удивился Леонид Семенович, – Это лишнее. Кире не понравится.

Зять по многим вопросам не хотел возражать теще, и подавал их как негативное мнение жены Киры. Вот и сейчас он применил этот прием.

– А Надюша и сама не захотела. Отказалась, – хмыкнула старушка, на что мужчина лишь улыбнулся.

– Правильно, что отказалась, – произнес он благодушно, но, сделав паузу, высказался более резко и назидательно:

– Клавдия Ивановна, приглашать за стол домработницу – не лучшая идея. Вам Кира это говорить не станет, а мне потом выскажет.

Резкость зятя Клавдии Ивановне не понравилась, она возбудилась и собралась ему ответить, но он повернулся и вышел из кухни. Сделал он это плавно, вальяжно, как и подобает партийному боссу. Возразить ему у нее не получилось.

Леонид Семенович вернулся в гостиную. Нади там не было: по-видимому, она сразу ушла. На диване сидел старший сын Леонида Семеновича – Виталий. Он включил телевизор и без интереса таращился в экран, постукивая ладонями по коленям. Лишь на секунду он оторвался от этого занятия на шум открывшейся двери гостиной.

В комнату вошел молоденький паренек – младший брат Виталия.

Вслед за ним появилась его мать Кира. В противоположность плавному супругу в её движениях угадывался южный темперамент, живость ума отражались в глазах и улыбке. К сорока годам она не растеряла женской привлекательности. Неяркий макияж в точности подходил её каштановым волосам, уложенным в аккуратную прическу «паж». Одета она была со вкусом не броско. Светлый приталенный пиджак и узкая юбка выдавали в ней деловую женщину.

В дверях они появились одновременно, но мама пропустила сына вперед. На первый взгляд эта деталь поведения представлялась незначительной, в действительности так Кира подчеркнула всем значимость её младшего сына Юры.

– Во! Получили, – воскликнул Юра, вынув из кармана паспорт, – Мама устроила все в момент.

– Ну, а кто бы сомневался! Поздравляю! У нашей мамы по-другому не бывает, – обнял сына Леонид Семенович.

– Покажь, – протянул руку за паспортом Виталий. Но брат не стал отдавать ему паспорт, а только открыл первую страницу.

– Ю-рий Ле-о-ни-до-вич, – прочел по слогам Виталий, – Звучит так себе, – проронил он небрежно, – Тебе сойдет.

– Что значит, «сойдет»? Нормально звучит, – обиделся на старшего брата Юра, на что тот хмыкнул:

– Не, я имел в виду, теперь, если чё, с паспортом можешь сбежать…

– Не мели ерунду, – одернула сына Кира.

– Я пошутил, – безразлично обронил Виталий и перевел взгляд на экран телевизора. Там как раз начались новости. Диктор пафосно рассказывал о новых достижениях народного хозяйства. Его бодрую речь сопровождали кадры строек социализма.

Кира хотела пояснить сыну, что есть шутки, а есть идиотские высказывания и пора бы ему научиться различать, что и когда говорить, но в гостиную вошла Клавдия Ивановна. В одной руке она неумело держала за гриф сверкающую лаком гитару.

Леонид Семенович при появлении тещи скривился, но смог скрыть недовольство и вежливо ей улыбнулся. Клавдия Ивановна не заметила ни его ухмылки, ни улыбки.

– Дорогой Юрочка, это подарок от Вадима Дмитриевича, – передала она гитару внуку, – А это от меня, – вынула Клавдия Ивановна из кармана халата небольшой пакетик.

– «Золотая лиса»! Серебряные струны, – восхищенно произнес Юра, принимая пакетик, – Бабуля, ты где их достала?

Юра по-детски нежно обнял бабушку, от чего наблюдавший за ними вполглаза Виталий уныло улыбнулся.

– Их тоже Вадим принес, но я оплатила, – просто объяснила Клавдия Ивановна происхождение дефицитных струн.

Как бы ничего необычного она не сказала, но от упоминания тещей некоего Вадима Дмитриевича, а она назвала его еще и просто Вадимом, Леонид Семенович нахмурился и скрыть раздражения не смог. Кира подняла на мужа глаза, и он тут же сменил маску недовольства на простодушную улыбку.

Диктор телевидения как раз перешел к докладу о том, как партия и правительство заботятся о здоровье и отдыхе трудящихся. На экране появились красочные виды курортного Сочи и интерьеры гостиницы «Жемчужина». Особо диктор отметил высокий уровень культуры обслуживания отдыхающих. За столиками ресторана гостиницы сидели благообразного вида постояльцы, официант наливал в фужеры знаменитую минералку «Боржоми».

– Кира, в вашей «Жемчужине» лучший ресторан курорта. Хвалят твое заведение, – шутливо выдал жене Леонид Семенович.

Сказал он хорошо поставленным голосом, но, получилось, что произнес он это куда-то в пустоту. Кира на слова мужа не ответила, словно и не слышала их.

– Садимся за стол, – просто распорядилась она и выключила телевизор, прервав диктора на фразе о здоровом досуге постояльцев «Жемчужины».

– Во, а я хотел досмотреть! Может, мне интересно? – обиделся Виталий.

Леонид Семенович пожал плечами, выдвинул стул и устроился за столом. Сыновья последовали его примеру.

Начиналось праздничное застолье по случаю дня рождения младшего сына начальницы сочинского общепита.

А в ресторане гостиницы «Жемчужина» веселье уже набрало нужные обороты.

За столиком ресторана сидели мужчина и ярко одетая девушка.

– Ну что? Пойдем? – пьяно произнес мужичок и потянул через стол руки к сидящей напротив девушке, пытаясь ее схватить.

– Приглашаешь? – игриво отстранилась девушка.

Мужчина расплылся в улыбке, кивнул головой и встал из-за стола. Девушка оценивающе метнула на него быстрый взгляд. Перед ней стоял сбитый грозный мужик. Ворот рубашки плотно обтягивал его бычью шею. Глаза же выдавали в нем добродушного простака.

Девушка задорно щелкнула пальцами, подбадривая скорее себя, чем партнера, и быстро поднялась. Мужчина накинул пиджак, подал ей руку, и они направились к выходу из ресторана.

Через пару минут они брели по коридору гостиницы. Мужчина придерживал девушку за талию.

– Так не пойдет, – остановилась девушка, – Давай строевой, – по-армейски шагнула она вперед, увлекая за собой мужчину.

Он с удовольствием последовал ее примеру, и они зашагали, изображая строй.

Девушка запела: «Я так хочу, чтобы лето не кончалось…»

– Знаешь, чем отличается вахтовый метод от обычного? – оборвал девушку мужчина.

– Нет, и чем? – мотнула головой девушка, продолжая напевать «ла—ла—ла».

– Вот, не знаешь. Будет тебе сюрприз, – остановил её мужчина.

– Какой? – повела плечами красотка в такт своему напеву.

– У вахтовика из Сибири, – мужчина гордо приложил руку к груди, что это он и есть героический вахтовик, – любовь бывает редко, но интенсивно, – рассмеялся он и крепко притянул к себе красотку, так что она буквально вжалась в него.

Вахтовик понизил голос и как бы по секрету произнес:

– У меня двадцать семь.

– Ого. Правда? – девушка дурашливо изобразила удивление.

– Абсолютно, – ответил мужчина, пошарил в кармане и достал ключ с брелоком от номера 227.

Указав на дверь с этим же номером, вахтовик улыбнулся своей шутке, хотя сказанная им двусмысленность тянула, в лучшем случае, на пошлую скабрезность.

Девушка, тем не менее, рассмеялась.

Вахтовик вставил ключ в замок, сделал пару оборотов и распахнул настежь дверь номера.

– Прошу, пани, – галантно пропустил он свою спутницу вперед.

Они вошли в обычный номер советских времен, обставленный такой же обычной мебелью. Стол, пара стульев, тумбочка, кровать. Мужчина запер дверь изнутри.

В узком проходе, напротив двери в ванную, располагалась вешалка для верхней одежды.

Девушка замешкалась, не зная, оставить ли тут сумочку. Разгоряченный мужчина тут же попытался прижать девушку к стене, но она увернулась и проскользнула в комнату. Озорница явно дразнила неуклюжего силача.

Упустив «добычу», он скинул пиджак, будто в этом была главная помеха, прошел в комнату и обомлел.

Болтая стройными ножками, девушка подпрыгивала сидя на кровати.

– Кроватка что надо, – зазывно похлопала она по матрацу.

Сибиряк расплылся в улыбке, но она тут же встала, и требовательно произнесла:

– У тебя есть шампанское?

– Шампанское? – загудел вахтовик, – Н-е-е-т…, Шампанское будет в процессе, шшшш, – распластав руки, изобразил он бурную пену.

На этот раз увернуться девушке не удалось. Мужчина обхватил ее в объятия и сходу расстегнул пару пуговиц на ее кофточке.

– Я сама, – твердо объявила девушка, высвободилась из крепких рук мужчины, сняла кофточку и осталась в кружевном лифчике.

Её красота ошеломила мужчину, но она требовательно скомандовала:

– Не торопи кролика. И сначала в душ!

– Я кролик? Да я лев, – улыбнулся мужчина, намереваясь повалить девушку на кровать, но та выставила перед ними ладони.

– Душ, и только так.

Сибиряк сдался, снял брюки, бросил их на стул. Оставшись в рубашке и трусах, он отправился в душ.

Как только за ним закрылась дверь ванной комнаты, девушка прислушалась. Дождавшись журчания душа, она сняла туфли, юбку, лифчик. Оставшись лишь в трусиках, она пробежала к входной двери номера, отомкнула ее, и выглянула в коридор. Затем вернулась в номер и села на кровать в ожидании развития какого-то хитроумного плана.

Прошла пара секунд, дверь номера открылась и в него вошли двое парней – верзила в форме милиционера и среднего роста кавказец с повязкой дружинника. На груди у кавказца висел расчехленный фотоаппарат.

Парни прошли в номер. Милиционер вопросительно кивнул девушке – где мужик? Она показала пальцем на дверь ванной комнаты.

Общение между девушкой и милиционером происходило без слов – мимикой и жестами, но они вполне понимали друг друга. Движением головы милиционер велел девушке идти к ванной. Она исполнила его указание, прошла и стала там возле двери

Мент оценил ракурс, показал девушке отойти чуть в сторону, и расплывшись в похабной улыбке, толкнул в бок своего напарника – смотри, мол, какая красота. Движением ладони вниз от пояса он велел ей снять трусики.

Это указание девушка сочла унизительным, выполнять его не стала, высунула язык и скрутила менту дулю. В ответ он показал ей средний палец.

Пока девушка и мент вели бессловесную перебранку, журчание воды в ванной прекратилось.

Для мошенников все складывалось удачно. Они ждали появления вахтовика. Если сделать фото женатого партийца рядом с голой девушкой, то можно будет развести его на серьезные деньги в обмен на пленку из фотоаппарата. Но вахтовик на несколько секунд задержался, и законы физики изменили ситуацию.

Мент и дружинник не заперли за собой дверь номера, а лишь прикрыли её. От возникшего сквозняка она распахнулась. Раздетая девушка оказалась у всех на виду перед распахнутой в коридор дверью.

Она бросилась ее замкнуть, момент был упущен, задуманная композиция развалилась. Выйдя из душа, мужчина не увидел девушку. Она в это время закрывала дверь у него за спиной, а он двинулся в комнату. До пояса вахтовик обернулся полотенцем, другой одежды на нем не было.

Мент и дружинник едва успели отпрянуть к стене номера, чтобы он их не заметил.

За пару шагов сибиряк преодолел предбанник и остановился посреди комнаты. Красотки в номере не было.

Он повел глазами. Возле торцевой стены стояли два странных типа. То, что один из них был в милицейской форме, крепкого сибиряка не смутило.

– Вы кто?! – взревел он.

Не ожидавшие такого напора мент и дружинник стушевались. Бицепсы мужчины внушали уважение. «Служители правопорядка» молчали.

Выручила их девушка. Она вбежала в комнату и встала рядом с обернутым в полотенце мужчиной. Её появление придало подельникам уверенности.

– У нас рейд. Ловим проституток, – промямлил армянин-дружинник, Милиционер кивнул в подтверждение его слов.

Спокойный тон дружинника остудил пыл сибиряка. Он сник и в испуге перевел взгляд на девушку.

– А я жена. Мы женаты, – нашлась девушка, взяв мужчину под руку.

– Ну, да…, – неуверенно протянул сибиряк, ощущая скрытый подвох.

Нужная композиция – «голая девушка под руку с раздетым мужиком», снова сложилась, и мошенникам можно было продолжить отработанный спектакль.

В роль вступил милиционер.

– Документик, гражданин предъявите, – строго обратился он к мужчине, – и Вы, гражданочка, – кивнул он девушке.

– Да, сейчас, – повел глазами вахтовик, стащив со стула брюки.

Прыгая с ноги на ногу, он начал их натягивать. Мент толкнул дружинника в бок. Ракурс фото мог ухудшиться в любую секунду, а напарник медлил. Мужчина в брюках, это совсем не то, что без оных.

Девушка, а теперь она вела весь спектакль, метнула на дружинника гневный взгляд – мол, что тянешь, фотографируй.

Для улучшения композиции, она вплотную прижилась к вахтовику, нежно улыбнулась.

Но, то ли это был с ее стороны перебор, то ли, натягивая брюки, мужичок заметил на милиционере вместо туфель кеды. Он на секунду замер и понял, что происходит – дружинник поднял фотоаппарат и сейчас сделает фото.

– Что за херня?! – распрямившись, взревел сибиряк и оттолкнул от себя голую натурщицу.

Силища в нем была такая, что девушка отлетела в дальний угол комнаты.

– Вон! Пошли вон! – рассвирепел бугай, нервно переводя взгляд в поисках подходящего орудия для изгнания непрошеных гостей.

Однако первым такое орудие нашел дылда-мент. Грозный сибиряк разъярил его своим криком. Мент схватил со стола графин с водой, замахнулся им на вахтовика и едва не размозжил ему голову.

От чудовищного удара мужчину спас стул. Он успел защитится им, подняв перед собой. Графин разлетелся вдребезги, и в руках у мента оказалось еще более грозное оружие – обрубок толстого стекла с острыми краями.

Вахтовик мгновенно оценил опасность. Безбашенность озверевшего противника не оставляла сомнений в его решимости.

Мужчина выбежал на балкон, перемахнул через перила, на мгновение завис снаружи балкона и разжал ладони.

Мент с дружинником выбежали за ним, но мужчины уже не было. Они выглянули за перила. Этажом ниже, на крыше ресторана лежал сбежавший вахтовик. По счастью ресторан выходил за фасад гостиницы, и расстояние от его крыши до балкона не превышало пяти метров.

Вахтовик попытался встать и тут же припал на колено. По-видимому, он сломал ногу.

– Улетел парашютист, – язвительно проронил мент, отбросив в сторону обрубок графина.

– Что? Получил быстрее? – замахнулся он кулаком на напарника, но ударить не решился.

Лжеправоохранители вернулись в номер. Их напарница поспешно одевалась. Застегнув блузку, она обшарила карманы пиджака мужчины и нашла там кошелек. Улов оказался небольшой, всего несколько купюр. Девушка сунула их себе в сумочку, и продолжила одеваться.

– Жан, ну чо там? Есть лавэ? – заинтересованно спросил ее верзила-мент.

– Дебилы, вы чё так рано приперлись? – помедлив, выдала вместо ответа девушка.

– Его спроси, – мент снова замахнулся на напарника, – Боялся, мужик тебя чпокнет.

– А ты на что? Мозги не включаешь? – одевая туфли, хлестко упрекнула мента девушка, – или ты только кулаками мастак?

– Не… Ну я.., – промямлил верзила, – А, может, сами тут поищем? Где-то же спрятал этот жлоб свои бабки.

– Ты, Гена, совсем дурак или наполовину, – распрямилась девушка, – Валить от- сюда надо. Срочно. Или ты настоящих ментов будешь дожидаться?

– Жанна права, надо уходить, – поддержал девушку паренек-дружинник.

Он нервничал, говорил отрывисто, и его армянский акцент проявлялся особенно явно.

Гена на удачу открыл прикроватную тумбочку, заглянул под матрац кровати. Денег нигде не было.

Паренек-дружинник открыл входную дверь и остановился, ожидая товарищей. Гена прихватил со стола бутылку коньяка, и гоп-компания покинула номер.

По служебной лестнице они спустились этажом ниже к кабинетам сотрудников гостиницы. Рабочий день давно окончился, паренек-армянин огляделся по сторонам, и, убедившись, что их никто не видит, отомкнул дверь кладовой.

Компания проскользнула внутрь служебного помещения. Согласно дверной табличке это была кладовая, но там имелся и стол, и диван, и даже холодильник.

– Жан, ну так что насчет лавэ? Надо бы поделить, – с порога предложил девушке «мент».

– Поделим. Обмундирование сдавай, – оборвала его напарница, – Или ты так пойдешь? – кивнула она дылде на его ментовский наряд, – Одно слово: баклан. Не мог даже правильные шузы одеть, в кедах приперся. Из-за тебя спалились, – ткнула Гену в грудь Жанна.

– Это не я. Циркач мелкие туфЕли притаранил, пришлось свои кеды оставить, – оправдывался Гена, списав прокол на некоего Циркача.

Жанну такое объяснение не устроило, он хмыкнула и, пока Гена переодевался в обычную одежду, пересчитала украденные у вахтовика деньги.

Решение, как их разделить, она приняла единолично.

– Мне полтинник, Циркачу стольник, а вам с Арой по тридцатке, – вручила она 60 рублей Гене.

От такого распределения добычи Гена аж присвистнул:

– С фига это? Мы работаем, Циркач где-то отсиживается. И тебе почему это больше?

– А потому, – не вдаваясь в объяснения, отрезала Жанна, – Или ты вахтовиков снимать пойдешь? А…?

Гена спорить не стал, сунул скомканные купюры в карман брюк и туда же попытался втиснуть прихваченную им бутылку коньяка, но Жанна вырвала трофей у него из рук.

– Это Циркачу, – водрузила она коньяк в центр стола.

Гена снял со стеллажа коробку и сложил в нее ментовскую форму. Жанна добавила в нее свою часть антуража – туфли на высоченных шпильках, красную кофточку, и браслетик под золото.

Теперь она надела берет, на ноги полусапожки, а поверх бежевой водолазки – неброский плащ. В таком наряде она походила уже не на секси из ресторана, а на скромную студентку.

Гена тоже перевоплотился кардинально: в заношенном свитере и вытянутых на коленях штанах он вернулся в свой привычный образ уличного хулигана.

Парнишка-дружинник снял повязку и свернул её пополам.

– А я что, совсем без денег? – напомнил он о себе.

Сказал он это негромко и не требовательно, как бы напомнил товарищам о допущенной ошибке.

Жанна подняла на Гену глаза. Тот пожал плечами.

– Так он же операцию сорвал! Какие деньги? Все «почеснаку», – Гена дружески похлопал напарника по плечу.

– Ты фотку себе сделай, – улыбнувшись, предложил ему Гена, – Это, Ара, тебе лучше всяких денег будет. Над кроватью повесишь, будешь на голую Жанку любоваться.

Парнишка-армянин на ехидство Гены не отреагировал и ответил ему, как и принято у кавказцев, со спокойным достоинством:

– Я не Ара, я Арам. И фото я не успел, – тихо и без обиды произнес он так же, как и задал перед этим вопрос о своих деньгах.

Жанна же от пошлого предложения Гены взорвалась. Она, выхватив у Арама фотоаппарат, вскрыла его, засветив пленку.

– Фиг вам, а не мою фотку! Давай, Крокодил Гена – быстро Аре десятку!

– Ну идет-идет, – ретировался Гена, достал из кармана скомканные десять рублей и вручил Араму.

Компания покинула кладовую. Первой ушла Жанна, за ней Гена, потом Арам. Он запер дверь, тихо спустился в холл отеля и вышел на улицу.

Пока в гостинице «Жемчужина» развивались бурные события, в доме начальницы общепита Киры поднимали бокалы за её младшего сына.

Первой покинула день рождения Клавдия Ивановна. Она устала и отправилась в свою квартиру. Последней ушла спать Кира. Она до полуночи беседовала с Юрой. На работе Кира предупредила секретаршу, что придет попозже. Хорошо отлаженный механизм общественного питания не требовал постоянного присутствия начальницы. Все, что надо, могли решить ее заместители.

Утром следующего дня один из её помощников – Ашот проводил сверку продуктов на складе пищекомбината. Здесь формировали заказы городских точек питания. Имелась на пищекомбинате и собственная столовая.

В межсезонье она работала в ослабленном режиме. Но, тем не менее, работала. Пара кухонных работниц производили раскладку закусок. Одна из них нарезала лук, вторая вскрыла жестяную банку сельди Иваси. Ее содержимое немало удивило работницу.

– Валюха, смотри, – позвала она напарницу.

Та подошла. Пару секунд работницы в недоумении смотрели на банку. Вместо сельди она была заполнена черной икрой. Валюха взяла икру на кончик ножа, попробовала на вкус.

– Настоящая, – размышляя, произнесла Валюха, зачерпнула из банки вторую порцию икры, передала напарнице.