Лэндон и Шей. Влюбиться заново

Это одна из техник, которым я научился у своего терапевта.

Во время панической атаки я заставлял себя вспомнить три хорошие вещи, случившиеся за последние сорок восемь часов. Они могли быть важными или незначительными – главное, что эти хорошие вещи служили напоминанием о том, что все будет в порядке.

1. Я проснулся.

2. Матрос съел весь свой корм, который он категорически бойкотировал после того, как однажды я угостил его человеческой едой.

3. Я увидел Шей.

Три хорошие вещи – три вещи, которые когда-то показались бы мне совершенно обыденными. В особенности последний пункт.

Уиллоу велела водителю сделать несколько дополнительных кругов, прежде чем меня высадить, и, к счастью, я нашел силы взять себя в руки.

Уиллоу подвела меня еще к нескольким людям, и я очаровывал и восхищал – в общем, в совершенстве отыгрывал привычную роль. Пустые разговоры без намека на правду – они этого хотели, и я им это давал.

Я отвел взгляд от продюсера, который с увлечением рассказывал о том, как какая-то начинающая актриса сделала ему минет – обычный разговор за коктейлями, – и в тот момент, когда мои глаза замерли у парадного входа, я почувствовал, как маленькая искра, которая жила в моем сердце, снова начала разгораться.

– Извините, Пол, – перебил я его, отступая на несколько шагов.

Уиллоу поспешила за мной. Проследив за моим взглядом, она наклонила голову:

– Понятно, это Грейсон, но кто эти двое? Хм… – Она постучала пальцами по губам: – Я могу быстро разузнать, и…

– Шей, – пробормотал я, перебив ее размышления. – И ее кузина Элеонора.

– Шей, – повторила Уиллоу, выгнув бровь. – Ты имеешь в виду Шей, которая Шей? Та самая Шей?

Я кивнул, и этого хватило, чтобы Уиллоу оставила меня одного. За годы работы я не раз рассказывал Уиллоу о своей первой любви, и она всегда называла Шей моей Джульеттой – что было чистой правдой. Это я не был ее Ромео.

Я заметил Шей в ту же секунду, как она вошла в комнату. Она улыбалась, болтая с Элеонорой и Грейсоном, а когда она сделала глоток виски, все ее тело задрожало от удовольствия. Это тело…

Боже, это тело.

На ней было шелковое черное платье, которое сидело как влитое, подчеркивая каждый изгиб ее тела. Ее попка, как и всегда, выглядела потрясающе, а вишневый цвет ее губ сводил меня с ума.

Неожиданно для себя я обнаружил, что ноги сами несут меня в ее сторону. Мои чертовы ноги двигались независимо от моей воли, и я понятия не имел, что сказать Шей. Упомянуть о той ситуации, когда я пришел к ней ночью? Сделать вид, что ничего не было? Отвести ее в сторону и поговорить о прошлом? О том, как я ушел из ее жизни? Может, ей уже все равно? Господи. Слишком много мыслей, и совершенно нет времени, чтобы в них разобраться.

Она пришла без парня, и это заставляло меня чувствовать себя значительно увереннее.

– Боже мой, Грейсон! Это просто потрясающе!

Шей сияла, восхищаясь новейшими сортами виски моего друга. Ее бедра покачивались взад и вперед, в то время как напиток скользил по ее горлу.

Черт, эти бедра не могут лгать.

– Какой твой любимый? – выпалил я, как чертов дурак.

Я не сводил глаз с Шей, даже не удосужился взглянуть на Элеонору и Грейсона. Ее взгляд тоже был прикован ко мне.

Элеонора наклонилась и что-то ей прошептала. Шей мгновенно закрыла слегка приоткрытый рот.

Я провел ладонями по костюму.

– Элеонора, рад снова тебя видеть. Шей, давно не виделись, – пробормотал я.

Если не считать того случая, когда я поджидал ее у дома. Ночью.

– Ты выглядишь так же прекрасно, как прежде.

Чистейшая правда. Из красивой девушки Шей превратилась в умопомрачительную женщину.

Ее щеки залились краской.

– Спасибо, Лэндон. Ты тоже отлично выглядишь, – ответила она, слегка взмахнув рукой.

Я попытался подавить острое желание заключить ее в объятия. Разве я мог? У меня не было никакого права ее обнимать. Хотя мое тело не возражало против того, чтобы к ней прижаться. Я скучал по ее объятиям. Но вместо этого я выпрямился.

– Вижу, у тебя все тот же пылкий характер.

– А я вижу, ты все такой же лопоухий, – парировала она, на этот раз с легкой улыбкой.

Ее улыбка.

Я скучал по ее объятиям и улыбке.

Я стоял там, после стольких лет, не зная, что сказать. Все что я чувствовал – ужасную нелов-кость.

Чертову неловкость.

Грейсон и Элеонора, должно быть, это поняли, и, извинившись, оставили нас наедине. Когда мимо прошел официант с образцами напитков, мы с Шей одновременно потянулись к подносу и так же синхронно опустошили рюмки.

До неприличия идеально.

Я засунул руки в карманы и улыбнулся как полнейший придурок:

– Ты правда считаешь, что я все такой же лопоухий? В прошлом году журнал People назвал меня обладателем самых сексуальных в мире ушей.

Я попытался сбавить градус неловкости, но, кажется, все стало только хуже. Она не засмеялась, но улыбнулась. Черт, я так давно не слышал ее смеха. Мне ужасно хотелось узнать, как она смеется.

Я прочистил горло:

– Я надеялся, что мы сможем поговорить до того, как вечеринка наберет обороты.

– Поговорить? О чем?

Обо всем на свете, черт возьми.

– Ну, во‑первых, я хотел извиниться за то, что пришел к тебе прошлой ночью. Грейсон упомянул, что ты будешь на вечеринке, и я сказал, что хотел бы встретиться с тобой заранее. Рейн дала мне твой адрес. Я поступил необдуманно, и мне очень жаль.

– Это было немного неожиданно, но не беспокойся. Извини, что так быстро ушла. Это была странная ночь.

– Нет, я понимаю. Честно говоря, в ту ночь я надеялся поговорить о нас.

– О нас?

Я расправил плечи и выпрямился.

– Я знаю, что это странно, но я хотел убедиться, что между нами все хорошо.

Она приподняла бровь, совершенно сбитая с толку.

Попробуем еще раз.

– Когда Грей сказал мне, что сегодня ты придешь, я хотел убедиться, что между нами все в порядке. Я… э-э… знаю, что наши отношения закончились не самым лучшим образом. – В ответ на эти слова она громко фыркнула, но я продолжил: – Но я хотел убедиться, что мы сможем без проблем находиться в одном помещении.

– Почему бы нам не находиться в одном помещении? Мы уже взрослые, Лэндон. Мы не те впечатлительные дети, которыми были много лет назад.

Она улыбнулась – кажется, вполне искренне.

Я нахмурился:

– Да. Конечно. Я только хотел…

Поговорить с тобой. Увидеть тебя, поговорить с тобой и оказаться рядом с тобой после всех этих лет разлуки, потому что только с тобой я чувствовал себя на своем месте.

Дерьмо.

Я сошел с ума.

Я моргнул.

– Хорошо, да. Хорошо. Я рад, что мы можем быть в хороших отношениях.

– Конечно. Все отлично.

Она сказала это так небрежно, словно нас не связывала никакая история.

– Очевидно, что Элеонора и Грей сближаются, так что, вероятно, время от времени мы будем пересекаться. Так что, возможно, нам лучше вернуться к нашим прежним отношениям.

Ее слова мгновенно зажгли в моем сердце огонь. Вернуться к нашей любви… к тому, какими мы были, когда спасали друг друга в самые темные времена. Возможно, потребовалось бы некоторое время, чтобы вернуть все на свои места, но я был готов. Готов показать, что я не тот мальчик, которым был много лет назад. Доказать, что я стал лучше. Я проделал большую работу, чтобы найти себя, и в глубине души знал, что способен стать тем мужчиной, которого она хотела видеть рядом с собой. Мужчиной, которого она заслуживала. Я уже не был тем сломленным мальчиком. Конечно, у меня все еще остались шрамы, но раны стали не такими глубокими.

– Да, – жадно ответил я. – Я бы этого очень хотел.

– Знаешь… – Она пожала плечами. – К тем отношениям, которые были между нами до тех пор, пока мы не заключили это глупое пари. Безобидный сарказм, и ничего больше.

Что это, если не чертов нож прямо в мое сердце?

Я сцепил ладони, не зная, куда деть руки.

– Верно. Да. Конечно. Сарказм, и ничего больше. Я за.

– Да, – согласилась она. – Я тоже.

– Итак… – я нахмурил брови, изучая ее лицо. – Все круто?

Ее улыбка была такой яркой, что мне хотелось навечно запечатлеть эти кадры в своей памяти, чтобы возвращаться к ним снова и снова.

– Круче вареных яиц.

– Круче крутой горы! – добавил я.

Что? Заткнись, Лэндон. Это позор.

– Да, что-то в этом роде.

Прежде чем я успел что-то ответить, Уиллоу похлопала меня по плечу:

– Извини, что прерываю, но через несколько минут ты должен произнести приветственный тост. Все очень ждут.

Глаза Шей скользнули по Уиллоу, а затем она посмотрела на меня. Она напряглась, сделала шаг назад и бросила еще один взгляд сторону Уиллоу. Когда я понял, в чем дело, у меня в животе образовался узел.

– Шей… – начал я.

– Мы наверстаем упущенное позже. Развлекайся. – Она слегка мне улыбнулась: – Тебе пора возвращаться к роли мистера Голливуда.

Она ушла прежде, чем я успел ответить. Я знал, что должен найти ее и объясниться. После стольких лет я не мог находиться с ней в одной комнате и не желать быть рядом. Я жаждал занять как можно больше ее времени и сил, потому что скучал по ней. Скучал по ее улыбке, по ее смеху и ее сердцебиению.

Черт. Это оказалось сложнее, чем я думал.

Я знал, что она не хотела усложнять наши отношения, но надеялся получить шанс на настоящий, глубокий разговор. Уделить время на то, чтобы вспомнить тех двух людей, которыми мы когда-то были.

Но сейчас я должен был быть Лэндоном Пейсом, потому что люди этого ждали. Как всегда, независимо от моего желания, шоу должно продолжаться.

По крайней мере, теперь я мог спокойно спать, зная, что мы с Шей круче вареных яиц.

Глава 16

Лэндон

Я пытался выхватить Шей, чтобы мы смогли поговорить, но каждый раз рядом оказывались другие люди. Мне казалось, что она изо всех сил старается не встречаться со мной взглядом. Мы разговаривали с одними и теми же людьми, но она даже не смотрела в мою сторону. Вдобавок ко всему каждый раз, когда я что-то говорил, она смеялась вместе с остальными, но – возможно, я схожу с ума, но все же, – могу поклясться, что она отворачивалась и закатывала глаза после каждого моего слова. Я не шучу – в какой-то момент мне показалось, что я видел, как она изображает тошноту.

Спустя некоторое время мне удалось заметить, как Шей крадется в приватную комнату, на входе в которую стоял охранник. Она показала ему выданный Грейсоном пропуск и вошла внутрь.

Я последовал за ней и, подойдя к охраннику, вытащил из кармана свой VIP-пропуск.

– Вы могли бы проследить, чтобы какое-то время нас никто не беспокоил? – спросил я, желая наконец поговорить с Шей по душам.

Охранник расплылся в улыбке:

– Без проблем, она чертовски горячая.

– Нет, дело не в этом. Я просто хочу поговорить с ней наедине.

– Ну конечно, – протянул он, подмигивая. – Конечно, мистер Пейс. Как вам будет угодно.

Я поблагодарил его и вошел в комнату.

– Привет, – сказал я, откашлявшись.

Шей стояла ко мне спиной и слегка подпрыгнула от испуга, услышав мой голос. Она повернулась, чтобы на меня посмотреть, и на долю секунды нахмурилась, прежде чем растянуть губы в легкой улыбке.

– Привет, – ответила она. – Преследуешь меня?

– В каком-то смысле.

Я засунул руки в карманы и покачал головой:

– Значит, ты говоришь, что у нас все хорошо, да?

– Да, да! Все хорошо.

– У меня такое чувство, что ты имеешь в виду что-то другое.

Она сухо усмехнулась и подошла к столу с виски. Наполнив свой стакан, она бросила в него два кубика льда и сделала большой глоток.

– С чего бы мне иметь в виду что-то другое? У нас все хорошо, Лэндон. У нас все отлично.

Тон, которым она произнесла слово «отлично», ясно давал понять, что ничего отличного между нами нет.

– Тогда почему ты всю ночь закатывала глаза?

– Что за бред. Я не закатывала глаза.

– Еще как закатывала. Даже Грейсон это заметил.

Она покачала головой:

– Не хочу тебя разочаровывать, но ты ошибаешься. Ты просто себя накручиваешь, а теперь еще и убедил в этом Грейсона. Я же говорю, у нас все прекрасно.

– Хорошо, я понял. Круче вареных яиц?

– Да, да, именно так, – сказала она, слегка отвернувшись от меня и в очередной раз закатив глаза.

– Вот видишь! Ты снова это делаешь! Прямо сейчас! Шей, что это за хрень?!

– Боже мой, Лэндон, – она застонала. – Просто расслабься.

– Я не могу, Шей. Я не могу, потому что теперь стало ясно, что я тебя раздражаю.

Она вздохнула, поставила стакан на стол и вскинула руки в воздух:

– Хорошо, Лэндон, чего ты хочешь? Очевидно, ты не желаешь упрощать наши отношения, но чего ты хочешь от меня? Ты хочешь, чтобы я плакала, как жалкая маленькая девочка, потому что много лет назад ты разбил мне сердце? Ты хочешь, чтобы я рыдала, ползала перед твоими дорогими ботинками и умоляла, чтобы ты снова меня полюбил? – рявкнула она, и вся ее невозмутимость тут же сошла на нет. – Что ж, мне жаль, но я оставила тебя в прошлом, и теперь я счастлива, понимаешь? Я счастлива.

Я нахмурился:

– Я рад, что ты счастлива, Шей.

– Нет, это не так, – возразила она. Ее карие глаза встретились с моими, и она покачала головой. – Держу пари, ты надеялся, что я не буду счастлива, – пробормотала она, глядя на меня остекленевшими глазами.

Я не понимал, эта холодность вызвана виски или ее собственными чувствами. В любом случае, в сложившейся ситуации не было ничего «безобидно саркастичного».

– Я никогда не хотел, чтобы ты была несчастна, Шей.

– Тогда почему ты ушел? – выпалила она.

Эти слова прозвучали так резко, что мне показалось, будто они – плод моего же воображения, но боль в ее глазах подсказала мне, что я не ослышался. Я приоткрыл губы, чтобы ответить, но она покачала головой:

– Не отвечай. Я не это имела в виду. Я не хочу знать.

– Но я могу объяснить, Шей. По крайней мере, я могу попытаться.

– Нет. Я отказываюсь возвращаться к нашему драматичному прошлому. Между нами больше не может быть ничего серьезного.

Я сделал несколько шагов к ней навстречу.

– Мы можем побыть серьезными хотя бы минуту. Нас объединяет большая история.

– Да, верно. История – в прошедшем времени. Я давно ее отпустила. Я отпустила тебя. Все в порядке.

Я нахмурился, наконец увидев ту реакцию, которую ожидал. Засунув руки в карманы, я сделал шаг вперед. Чем ближе я подходил, тем сильнее она напрягалась.

– Черт возьми, Лэндон, зачем ты ко мне приближаешься?

– Я ничего не могу с собой поделать, Шей. Я просто хочу быть рядом после всех этих лет.

– И по чьей вине это происходит?

– По моей, – признался я. – Все это произошло из-за меня, и я хочу искупить свою вину.

– Перестань нести чушь, – приказала она. – Ты не можешь просто появиться из ниоткуда и начать говорить подобные вещи, потому что в таком случае ты заставишь меня сказать кое-что в ответ.

– Кое-что? – спросил я.

Мне нужно было знать. Мне нужно было знать, что у нее на уме и что она обо мне думает.

– Что ты хочешь сказать?

Она должна была это почувствовать. Эту связь между нами, это магнитное притяжение, которое с невообразимой силой тянуло нас друг к другу. Никогда в жизни я не чувствовал такой сильной связи, как та, что существовала между мной и Шей.

Слова, сорвавшиеся с ее губ, оказались не тем, что я ожидал услышать. Я не знал, чего я хотел или на что надеялся, но ее слова ударили меня в самое сердце.

– Я ненавижу тебя, Лэндон.

Глава 17

Шей

Что. За. Чертов. Придурок.

Как он посмел подойти ко мне, такой щеголеватый, богатый и знаменитый, словно несколько лет назад он не растоптал мое сердце и не бросил меня умирать? Как ему хватило наглости меня преследовать и пытаться восстановить со мной связь после всего, что он сделал?

Раньше я миллионы раз представляла, какой будет наша встреча. Я прокручивала многочисленные сценарии, представляя свою реакцию. Я сочинила все возможные варианты развития событий. В конце концов я остановилась на трех основных сценариях.

1. Мгновенная любовь. Я вижу его, прощаю его за все, что он сделал, и игнорирую тот факт, что он исчез, разбив мне сердце и бросив меня ради чертовой Сары Симс.

2. Демоническая ярость. Я выхожу из себя, как незрелая психопатка, игнорирую все правила приличия и определенно не веду себя в соответствии со своим возрастом.

3. Мишель Обама. Когда он идет на дно, я поднимаюсь выше. Я не опускаюсь до его уровня. Я улыбаюсь, киваю, соглашаюсь и даю ему понять, что между нами все в порядке. В полном порядке. Я говорю о том, что мы были молодыми и незрелыми, а теперь двигаемся вперед, и желаю ему всего наилучшего.

Честно говоря, я не желала ему добра.

На протяжении довольно долгого времени я желала ему приступа диареи прямо на красной дорожке. Желала ему споткнуться о ступеньки по дороге к своему очередному «Оскару». Желала ему облысеть в тридцать. В общем, я много чего желала Лэндону, но определенно не желала ему добра.

Из трех вариантов последний был самой взрослой версией. Кроме того, этот вариант не подразумевал ни хороших, ни плохих эмоций, благодаря чему я давала ему понять, что он никак на меня не влияет. Именно этого я и хотела. Я хотела, чтобы он думал, что я не испытываю к нему никаких эмоций. Была холодна, как лед. Меган Маркл бы мной гордилась.

Но потом я выпила, алкоголь заставил мои эмоции набрать обороты, и ярость вытеснила все мое самообладание.

– Я ненавижу тебя, – повторила я, стоя прямо перед ним.

Три слова сорвались с моих губ, оставив меня лицом к лицу с ошеломленным Лэндоном.

Его лицо поникло, и, повторяя эти слова, я почувствовала ком в горле.

– Я ненавижу тебя так сильно, что мне хочется кричать. Я ненавижу тебя за то, что после стольких лет ты появился у моей двери без причины и объяснений. Я ненавижу тебя за то, что ты мог подумать, будто мы можем вернуть наше прошлое и поговорить как нормальные люди. И больше всего я ненавижу тебя потому, что эта ненависть – единственный способ унять ту боль, которую ты причинил мне, когда ушел.

– Шей…

– Нет, – я покачала головой, чувствуя, как жар виски проникает в мое тело. – Не делай этого. Не произноси мое имя так.

– Как «так»?

– Как будто ты все еще имеешь на него право. Я приложила много усилий, чтобы забыть тебя, Лэндон. Я усердно работала, преодолевая боль, которую ты мне причинил. Так что извини, если я не готова на что-то большее, чем дружеская беседа. Извини, я очень старалась вести себя легко и непринужденно, но сейчас я пьяна, не могу контролировать свои эмоции и не могу просто так находиться рядом с тобой, потому что мой разум сходит с ума. Мой разум предает меня и заставляет меня думать, что я хочу поговорить с тобой, получить ответы… обнять тебя, спросить, как ты, а я не могу этого сделать. Я не могу открыть эту дверь, потому что я ненавижу тебя. Я должна ненавидеть тебя, Лэндон, – произнесла я низким и дрожащим голосом.

– Почему?

– Потому что иначе ты снова сможешь меня сломать.

– Шей, – взмолился он, подходя ближе.

Я пятилась до тех пор, пока не врезалась в стену. Лэндон прижал меня своим телом, и, почувствовав его тепло, я всеми силами пыталась игнорировать бешеный стук своего сердца.

Вот он – фейерверк, взрыв, неописуемое чувство, которое Лэндон всегда во мне вызывал. Инь и ян, гармония эмоций, которая всякий раз сбивала меня с толку. Мне хотелось оттолкнуть его и притянуть его ближе. Хотелось дать ему пощечину и прижаться пальцами к его коже. Я хотела поцеловать его. Боже, я хотела поцеловать его манящие, пухлые губы, которые находились всего в нескольких дюймах от меня. Его горячее дыхание, изгиб его рта, такая красивая форма, такой цвет, такое совершенство…

Нет.

– Выслушай меня, Шей. Я уже не тот мальчик, которым был, когда ушел от тебя много лет назад. Я проделал большую работу над собой. Я наконец-то разобрался со многими проблемами своего разума и знаю, как с ними обращаться. Я нашел себя, Шей. Я целиком и полностью нашел себя.

– Я это знаю, – согласилась я. – Но ты так и не вернулся. «Когда найдешь себя, возвращайся ко мне». Помнишь? Или слава заставила тебя обо всем забыть?

Он опустил голову:

– Я помню, но ты должна позволить мне объясниться.

– Мне все равно, – солгала я.

Это был единственный способ не позволить себе полностью в нем раствориться. По правде говоря, мне было не все равно. Какой-то части меня нравилось слышать, что он во всем разобрался, что он нашел свой путь, что с ним все в порядке. Еще большая часть меня жаждала ответов, жаждала услышать, почему он так и не вернулся.

Но я все еще помнила ту боль, которую он мне причинил. На пути к познанию себя он растоптал мое сердце, а теперь он стоял здесь, ожидая, что я полностью ему отдамся.

Я не могла сделать это снова.

Я уже не была той наивной, полной надежд девушкой, и я не собиралась повторять свою ошибку дважды. Однажды я отдала ему все, а он выбросил меня из своей жизни, словно мусор, потому что рядом появился кто-то получше.

– Я тоже изменилась, Лэндон. Я не та девушка, которую ты знал.

– Я знаю, – согласился он. – Я это вижу. Ты стала сильнее. Мудрее.

– Твои комплименты для меня ничего не значат.

– Да, но это не отменяет того, что это правда. – Он провел рукой по лицу, а затем уперся ладонями в стену по обе стороны от меня. – Ты действительно меня ненавидишь? – спросил он низким, ровным голосом.

– Да, – ответила я, закрыв глаза. – Нет, – вздохнула. – Но это не значит, что я хочу быть твоим другом.

– Поверь мне, я не прошу тебя быть моим другом, Цыпа.

– Тогда чего ты от меня ждешь?

– Не знаю, – признался он, проводя руками по волосам. – Странно быть рядом с тобой после всех этих лет. Я знаю, что не смогу вести себя равнодушно и саркастично. Не после всего, через что мы прошли.

– Ты понятия не имеешь, кто я, Лэндон. Тогда мы были детьми, которые ничего не знали о жизни. Сейчас ты ни черта обо мне не знаешь, и я могу оказаться совсем не такой, как ты ожидал.

– Я хотел бы узнать тебя снова.

– Этого не будет.

– Нет, будет.

Я фыркнула, раздражаясь от его слов. Что это такое? Он ворвался в мою жизнь без приглашения и собирается принимать какие-то решения? Теперь мне нужно подстраиваться под его желания?

Виски ударил мне в голову, и мое сердце бешено застучало – оно давно отвыкло справляться с таким количеством эмоций. Я давным-давно приучила себя не давать волю чувствам, когда дело касалось мужчин. А Лэндон просто вошел и щелкнул выключателем.

Он подошел ближе, и я попыталась слегка оттолкнуть его руками:

– Да пошел ты, Лэндон.

– Вот. Теперь я вижу настоящие эмоции, – сказал он, снова приближаясь. – Скажи мне, что ты чувствуешь, Шей.

Я снова толкнула его:

– К черту тебя. – Толчок: – К черту тебя за все годы молчания. – Еще толчок: – И к черту тебя за то, что я снова не могу тебе доверять.

Я продолжала перечислять эмоции, пронизывающие мою душу, толкая его снова и снова. Слезы обжигали мне глаза, пока мои руки упирались в его грудь.

Толкнуть. Толкнуть. Толкнуть. Прижать.

Прижать?

Я притянула его к себе. Схватила Лэндона за воротник костюма, прижав его к своей груди. Я снова отодвинула его от себя на несколько дюймов. Дюймы. Миллиметры. Он, не отрываясь, смотрел мне в глаза, и с каждой секундой воздух между нами становился все тяжелее. Я должна была оттолкнуть его снова. Я должна была его оттолкнуть. И все же вместо этого я потянула его дорогой галстук к себе, и мы слились в самом страстном и глубоком поцелуе в моей жизни. Я целовала его с любовью и ненавистью. Мои руки обвивали его шею, а он обхватил мою спину, целуя меня так, словно мои губы остались его единственным источником кислорода. Подхватив меня за бедра, он поднял меня в воздух, и я обвила ногами его талию. Затем он прижал меня к стене, упираясь своим напряженным членом в ткань моего платья. Я приподняла платье с бедер, позволяя ему прижаться ко мне, показать свое желание, свою потребность – все, чего мне так не хватало все эти годы.

– Шей, – прорычал он мне в губы.

– Молчи, – приказала я, в то время как мои руки переместились к пряжке его ремня, пытаясь расстегнуть ее до того, как я вернусь на Землю и осознаю, какую огромную ошибку совершаю.

Я знала, что пожалею об этом утром, когда действие виски прекратится и в мою жизнь снова ворвется реальность, но сейчас, чувствуя, как он прижимается к моим бедрам, ощущая его пульсирующую плоть, желая вспомнить, каково чувствовать его внутри себя, я сдалась.