Аурум

Тем временем, двое врачей в белых скафандрах попытались перегрузить «скелета» из капсулы на каталку. Они не могли ему помочь, пока он находился в тесной капсуле. И вот тут и начались проблемы.

Начиная приходить в себя, «скелет» начал что-то понимать. И при попытке вытащить его из капсулы попытался сопротивляться. Получалось это у него плохо. Изношенный организм и дистрофичное тело не могли дать серьезного отпора. Но вот его органы работали исправно. Почки напряглись, выпуская в кровь дозу адреналина, а за ним ускорилось и сердцебиение, угрожая разрывом сосудов и еще целым комплексом разных видов летальных диагнозов.

Командующий кричал что-то в микрофон. Но его слышали только врачи в своих наушниках. И не известно, чем бы все закончилось, но именно в этот критический момент в мед-блок ворвался уже переодетый гражданский. Растолкав врачей, он нагнулся над «скелетом», пытаясь докричаться сквозь закрытый шлем.

– Лео, Лео! Слышишь меня? Я Соломон Гауфман! Помнишь? Третий техник с «Астра-Блема»! Вспомни. Вспомни!

Скелет непонимающе смотрел на гражданского продолжая вяло двигаться.

– Лео, в глаза, смотри мне в глаза! Я Соломон Гауфман! Узнаешь? Лео!

Губы «скелета» дрогнули. Превозмогая слабость, он тихо прошипел: «Сало?». Пульс начал успокаиваться, вызвав у присутствующих громкий выдох облегчения.

Соломон радостно продолжил:

– Да, да, Сало. Я Сало, Лео. – Он был искренне рад, что друг его узнал, но продолжал говорить медленно и вкрадчиво. – Лео, твой корабль отстал от всей группировки на тридцать лет полета. Мы уже все старики. Узнаешь Командира?

Он указал на прозрачную панель, за которой стояла вся процессия. Командующий, широко улыбаясь, поднес открытую ладонь к виску.

– С прибытием, Старшина.

Соломон снова привлек внимание Лео.

– Лео, понимаешь? Ты опоздал на тридцать лет!

Лео, видимо, начал наконец что-то понимать, и его взгляд нервно забегал по сторонам. Соломон приблизился к нему еще ближе, кладя руки ему на плечи.

– Лео, слышишь? Все нормально, тут везде свои. Война закончилась. Слышишь?

Ответом ему был полный наивности округлый взгляд, медленно переходящий в щенячий восторг. Он понял.

– Да, Лео. Все! Все кончилось. Кончилось все! Война закончилась. Слышишь? Война закончилась!

Камера переместилась, чтобы увидеть, что написано на интерактивной панели возле окна. «Старшина. Быков Леонид Юрьевич. Принадлежность: Марс».

Стоя на подоконнике и завороженно смотря на очнувшегося героя, светленькая девочка точно знала, что по его лицу стекала не вода. Это были слезы. Слезы радости от того, что он наконец оказался здесь.

На ее планете.

Ее мягко толкнули в ножку. Мальчик, сидевший у ее ног, рассерженно вытирал голову ладонью.

– Ты чего, Оль? – зло спросил он.

И тут девочка заметила, что и сама плачет. И это тоже были слезы радости. Быть может, теперь она не будет одна на этой планете.

Она не будет одна.

Глава 1

Темная мгла бескрайнего космоса. Не та черная пустота, которая означает отсутствие чего-либо. В космосе есть много чего интересного, в частности звезды и облака газа, подсвеченные ими. Звезды далекие и близкие. И, как и в любой истории, которая начинается в космосе, есть одна, самая близкая звезда, вокруг которой и будет вращаться вся эта история. И, разумеется, речь идет о планете.

Аккуратный голубой шарик с паутиной вытянутых островов и океанами пышных облаков. Белых и чистых облаков.

Планета хоть и была заселена людьми, но еще не успела быть ими испорчена. Поселенцы очень бережно относились к своей новой обители. Ведь это была пока единственная найденная планета с таким уровнем комфорта для человека. И, как и следовало ожидать от людей, планету тут же окрестили не иначе как Земля Два. За чем последовало много событий, от скачка численности населения до попыток захвата. Но каждый раз все как-то мирно успокаивалось. И в мире, который еще недавно рвала на части Великая Космическая Война, остался только один нетронутый уголок.

Уголок, не тронутый ни политикой, ни кризисами, ни войнами. И не без гордости люди называли свой мир «АУРУМ». Как и золото, которое их предки почитали величайшей ценностью.

Но, несмотря на долгие годы мира, каждый житель Аурума понимал, что природа человека рано или поздно возьмет верх и попытается разрушить их идиллию. И поэтому планету круглосуточно и без выходных стерегла целая армия тех, кто решил посвятить свою жизнь сохранению мира.

И первым эшелоном защиты были Силы Планетарной Обороны (СПО), ведущие постоянное патрулирование системы на своих боевых станциях. Огромных стальных монстрах, несущих смерть всякому нарушителю спокойствия жителей планеты. Чей смертоносный нрав сейчас служил только для отстрела пролетающих астероидов. В основном они просто убивали время на своих сменах. И именно с бездельем и было связано большинство проблем, возникающих в экипаже. Исключением не стал и экипаж Тактической Артиллерийской Орбитальной Станции Системы Залпового Огня «Потрошитель» под позывными Два-полста-десятый Зебра семь-второй, ведущей боевое дежурство на орбите столицы системы.

У них так же, как и у всех, были свои проблемы в процессе совместного времяпрепровождения.

В полусфере рубки управления из четырех кресел было занято только одно. Место первого оператора наводчика сейчас занимал Командир станции Старший лейтенант Быков Леонид Евгеньевич, или просто Лео. Его биологический возраст почти дотягивал до тридцати, но выглядел он гораздо моложе. Да и тренированное тело добавляло статности. В остальном обычный парень, только лицо было как-то странно вытянуто, и глаза имели странный цвет. По краям радужка была серая, а к центру темнела, плавно переходя в черный зрачок.

И, уперев в голограмму радара свои странные глаза, он отсиживал свою положенную вахту. Благо на станции их четверо. Так по очереди и дежурили. Три часа на посту, девять на отдых. И так целую календарную неделю. Чтобы потом вернуться сюда через месяц и снова таращиться в этот радар.

Так проходило его дежурство, тихо и спокойно. Лео уже даже голову руками обхватил, чтобы не убирать глаз от голограммы. Впиваясь пальцами в коротко подстриженные волосы, он старался не замечать того, что происходило за его спиной, в жилом отсеке станции.

В жилом модуле станции молодой парень сквозь смех пытался читать текст на планшете, отнятом у товарища:

– «Вы когда-нибудь пытались концентрировать свое внимание на чем-то конкретном более трех часов? Вряд ли. Но даже если эта способность хорошо развита, то скорее всего она не сможет использоваться серьезно. На этом сильно не заработаешь. Но сейчас новое время. И люди с подобными умениями…». Что-что? Лео, ты слышишь, что этот Дятел пишет? – парень веселился от души, а Лео со вздохом навис над радаром. – «И сейчас люди с подобными умениями могут обеспечить себе достойное и безбедное существование…». Я не могу это дальше читать. Я сейчас живот порву!

Парень, дергая копной светлых волос, чуть не плакал от смеха, одной рукой держался за живот, а в другой сжимал планшет. И весьма безуспешно боролся с приступом смеха, пытаясь уместить свою габаритную тушу на маленькой койке. Конечно же, смех был наигранный: парень просто желал развлечения путем унижения своего соседа.

И это был один из самых безобидных его способов поднять себе настроение.

Напротив него сидел тот самый Дятел, внешне очень похожий на ранее упомянутую птицу: длинный нос, конопатое лицо и пышная кучерявая шевелюра. Сидел и в пол глядел, потирая руками штанины летного скафандра.

Вообще-то Дятла звали Лерий. Лерий Гауфман. Странноватый родительский выбор имени для парня. Поэтому на кличку он не обижался. Все знали его как Дятла. Был даже слух, запущенный его братом, что однажды Дятел закатил родителям целый скандал по поводу своего имени. Но у пятиклассника не было ни единого шанса что-то доказать двум потомственным евреям. И вопрос о его переименовании оказался закрыт в пользу Лерочки Соломоновича Гауфмана. Но родители согласились называть его Дятлом даже дома. Для него это была реальная победа.

Однако ничто не могло закалить характера нюни. И теперь он просто смотрел в пол и робко бормотал:

– Ник, ну отдай.

Но тот и не думал возвращать планшет.

Дятла надо было срочно выручать. Да и Ника нужно было успокоить. Но это уже по возможности. Благо, повод для этого есть и не один. А гнобить сослуживцев, Лео не позволял принципиально. Хоть главным обидчиков всегда и выступал Ник, сын Командующего Сил Планетарной Обороны, его бывшего командира, этого здоровяка надо было постоянно держать в узде. В противном случае он снова что-нибудь учудит. Что-то такое за что его уже поперли из двух экипажей.

Поэтому в следующую секунду из рубки управления эхом выдохнул вопрос:

– Дятел, что у тебя опять не получается?

Все затихло. Даже здоровяк Ник перестал ржать.

Дятел, не понимая причину по которой Лео вмешался, поднял глаза на Ника. Тот недвусмысленно указал на вход в кабину. Ища поддержки, он посмотрел наверх, где спал Гном, или Хуан Делопа. Бородатый мини-космонавт. Но тот спал. И теперь Дятел просто смотрел на открытый шлюз между жилым модулем и рубкой управления орбитальной станцией, где на посту сидел Лео. Их командир и экзаменатор.

– Дятел, я задал вопрос!

– Да у меня же с курсовой проблема. Трояк по военной истории. Вот препод и предложила перед молодняком выступить.

Раздался еще один вздох.

– И ты собираешься им это читать? – новый вопрос из кабины.

– Ну, вроде того.

Еще один вздох.

– Дятел, твоя задача агитировать, а не открывать им глаза на правду, что жизнь не такая веселая, как им хочется. Это же подростки.

Никто не стал комментировать тот факт, что все они сами недавно были этими самыми подростками.

– Вот именно! – это был Ник – Про родину напиши!

– Это как?

Ник ответил сквозь лукавую улыбку.

– Правду напиши! Напиши про то, как паршиво сидеть сутками на орбите и беспрерывно таращиться в экран радара. Как тут тесно и неудобно. Про туалет в невесомости упомянуть не забудь, на трех страницах и во всех красках.

Дятел вздрогнул, замотал головой. Ник сделал вид, что злится.

– Тебе что-то не нравится?

– Я бы не сказал, что данное выражение достаточно точно отображает всю глубину моего мнения о вашем видении сути поставленной передо мной задачи, – выдал он скороговоркой.

– Что? – видно было, что Ник затупил, но правильно понял посыл сказанного.

Из кабины раздался крик:

– Ник, готовься на смену. У тебя минута до караула.

Ник клацнул челюстями перед носом Дятла и даже не проверив время, поплыл в кабину, оставив планшет висеть в невесомости перед носом Дятла.

Тот сразу же попытался за него схватиться, но движение получилось слишком резким, и вместо того, чтобы притянуть его к себе, он сам притянулся к нему. И теперь, хватаясь за все что можно, Дятел, кувыркаясь в трубе жилого модуля, пытался вернуться на кушетку. Со стороны он напоминал белку в колесе. Не хватало только панических криков.

В кабине стояло четыре кресла. Два для радистов-наводчиков, кресло командира и кресло управления ретранслятором связи орбитальной артиллерийской станции «Потрошитель».

Занято сейчас было только одно – кресло первого наводчика рядом с командирским. За ним, уперев локти в приборную панель и обхватив голову руками, и сидел Лео.

Никита влетел в кабину и кувырком втиснул зад в узкое кресло командира.

– Ну, как я здесь смотрюсь?

Лео ответил, не уводя взгляда от голограммы радара:

– Тебя полнят удобные кресла.

Никита скосил взгляд на живот.

– Правда, что ли? Тьфу ты! Смеёшься?

– Конечно же, да! Мог бы и привести себя в порядок перед практикой.

– Не. Это не для меня. Это Дятлу нужно себе экипаж подбирать. А у меня все схвачено.

– Папа поможет?

Ник промолчал.

Завтра выпускной, последняя их ночь перед трехлетней практикой. И, разумеется, мажорам вроде Ника хотелось бы провести время практики в компании поприятней. Но у Ника есть папа. И если этим делом будет заниматься он, то вместо упругой груди, тонкой талии и подтянутой попки Ника ждет щетка, гель дезинфекции, душащий шею застегнутый воротник и много–много того, что Никита Вигович просто ненавидел.

Никиту передернуло.

– Нет. Сам себе экипаж подбирать буду. – Он внимательно посмотрел на Лео. – Не стуканешь?

– В этом нет необходимости.

Ник напрягся.

– То есть?

– Смена, говорю. – Лео приподнялся над креслом и отчеканил давно измученную фразу: – Пост сдал!

– Пост принял! – ответил Никита и, пересев в кресло второго радиста, согнулся над голографическим кубом радара. – Так почему необходимости нет?

Лео остановился у шлюза, вернулся и на этот раз сел в свое законное место командира станции.

– А ты как думаешь?

– Все уже решили! Без меня?

– У тебя еще есть шанс внести кое-какие коррективы в планы отца.

– Как же меня это достало.

– Все очень просто! Идешь к бате, падаешь перед ним на колени и говоришь…

– Хватит!

– …«Папочка, я уже взрослый! Мне уже двадцать три годика. И мне хочется девочек. Покрасивее и посговорчивей… И обязательно модельной внешности! Устрой, пожалуйста, чтобы этих трех девчонок со мной в один экипаж устроили».

Никита стал пунцовым.

– Лео!

Но Лео уже понесло.

– А он тебе такой, руки в бока и говорит: «С ума сошел, сынок? А если узнает твоя жена? На кого трех деток оставить решил?»

– Не гони, брат! Нет у меня никакой жены. И детей, кстати, тоже. И кстати, эта шутка уже с бородой!

– Анекдот, может, и старый, но действует он на тебя просто потрясающе.

– А?

– Профилактически.

– Не понял.

Лео тихо шепнул Нику на ухо:

– Где дочек своих от меня прячешь?

– Нет никаких дочек! И вообще, отвали и не мешай.

Лео, не скрывая смеха, вплыл в отсек отдыха экипажа, оставив Ника в рубке наедине с целым ворохом разной фиксирующей техники, включая обзорную панель визуального наблюдения. Через нее часто любовались космосом молодые курсанты. Но, к счастью Лео, в его экипаже молодых не было. Кроме одного нюни. И как раз им он и планировал сейчас заняться.

Лео не стал ложится на свободную койку, а присел возле Дятла.

– Не кисни, Дятел. Расслабься. Ник отстоит свои три часа, и домой.

Из кабины угукнул угрюмый голос Никиты.

– Лео, ты же знаешь, как у меня мозги варят под конец дежурства. А речь дописать все-таки надо.

– Так в чем проблема?

– Ну, нужно, чтобы и агитация была, и чтобы с уклоном на историю.

Ну хоть про агитацию он понял.

– Так плохо с историей?

– Не то чтобы плохо. Личный экзамен завалил… Теперь вот на эту политинформацию подписался, чтобы хоть на пятьдесят балов вытянуть.

– Кто тебе сказал, что это поможет? – спросил Лео, не понимая, как такой ботан, как Дятел, умудрился что-то завалить.

– Это она так сказала.

– Она?

– Кира Питеровна.

Преподаватель и замдекана исторического факультета. Дама с весьма серьезными полномочиями. И при этом хоть и пожилая, но хорошо сохранившаяся тетка.

Лео даже улыбнулся. Наслышан он был и про нее, и про ее отношение, и про ее страсти… По слухам, разумеется.

– Ты пьешь? – прямо в лоб спросил Лео.

Дятел аж вздрогнул от такого вопроса.

– Конечно, нет.

– Правильно, не пей. Ей это не нравится. Просто найди ее, скажи, что хочешь пересдать, и как только вы зайдете в класс, закрой дверь. А потом просто отключи мозг и попытайся расслабиться.

– Это как, в смысле, что… Что ей надо от меня?

– Ей нужен ты, Дятел. Ты и только ты. И никакие речи тебе тут не помогут.

У Дятла аж глаза на лоб полезли. Но через секунду он как будто собрался с духом и, видимо, принял какое-то решение.

–Тогда лучше сразу после вахты. Пока мозг не работает, а тестостерон зашкаливает.

– Прям с языка снял. Но речь все равно приготовь.

– Зачем?

– Ее это заводит. Расскажи, что мы стоим на страже покоя и мира на нашей планете. Храним сон прекраснейших женщин… В этот момент обязательно ей в глаза посмотри.

– У-уй…

Пунцовый от стыда Дятел пытался спрятаться ото всех на квадратном метре свободного пространства. Видимо, мысль о том, что его кто-то хочет попользовать, ударила по психике гораздо сильнее, чем мог изначально предположить Лео.

– И про историю тоже не забудь. Скажи нечто вроде: «Международные Силы Планетарной Обороны Аурума были созданы на закате Великой Космической Войны, продлившейся чуть менее двухсот лет и унесшей более пяти миллиардов жизней в трех солнечных системах». И тут снова посмотри ей в глаза…

– У-ууууа…

– И главное, так героически произнеси: «Лишь только Аурум остался нетронутым этой страшной бойней. И мне нужны сто балов по истории, чтобы не допустить этого и впредь!». А после этого сразу же начинай ускоряться…

– Сто-оп! – видимо, Дятел решил, что над ним опять решили пошутить. – Ты это откуда знаешь?

– От меня, – прогремел басом с потолка Гном.

– А вы? – спросил Дятел, указывая взглядом на Лео и Ника.

– А у нас все нормально было.

– Как так?

Ник ответил сквозь смех, загибая пальцы.

– Мы молодые, красивые, успешные… Чем мы можем ее заинтересовать?

Оба отсека утонули в смехе.

Лео толкнул Дятла в плечо.

– Да я тебе говорю: не напрягайся ты так. – И, пристегнувшись к койке, снова обратился к Дятлу. – Разбуди за десять минут до сдачи смены?

В ответ Дятел тихо кивнул и попытался врасти в стенку отсека.

Лео развалился на койке и еще раз проверил ремни, чтобы не улететь. Хоть станция и стабильна, но невесомость постоянно норовит выкинуть новый номер с нерадивыми обитателями просторов космоса.

Не сказать чтобы он прям так сильно хотел спать. Во-первых, у него были планы на вечер. А во-вторых, надо дать Дятлу время, чтобы все обдумать. Слабый он. И как таких только в СПО берут?

Перед глазами стояла темнота. Потом ее сменил поплывший горящий пейзаж уничтоженного города. Красные пески Марса поглощали всех, кто не смог им сопротивляться. И теперь город, который волей судьбы был приговорен к удару с орбиты, заносило рыжими барханами. Тускнели черные пятна следов бомбардировки. Песок пожирал все…

– Лео, проснись! – он подорвался на койке, замотал головой и увидел склонившегося над ним Гнома. – Ты чего воешь?

Всего лишь сон. Просто сон, который он уже успел забыть.

– Все нормально. Я в норме. – Он осмотрелся. – Пипец же меня резко вырубило.

– Да не скажи. Вон смену ждем, через пятнадцать минут контакт с шаттлом.

– Тринадцать и двадцать семь, – поправил из кабины Ник.

Гном еще раз внимательно посмотрел в глаза Лео.

– Точно все нормально?

Лео ответил с улыбкой:

– Точно.

Оба отсека уже успели привести в порядок. Все члены экипажа заняли свои места в кабине и с нескрываемым нетерпением ожидали шаттла.

Лео и сам не скрывал улыбки. Их смена подходила к концу. Последняя неделя его экипажа. Затем переформирование, и все по новой. Ему дадут новую тройку курсантов, и он снова будет их командиром. На целый год. А потом еще на один. И еще, и еще. Такая у него работа. Экзаменующий офицер первичной практики.

Завтра утром он должен подобрать себе новую команду.

Эфир ожил.

– Батарея два-полста-десятый, доложить.

Дождавшись очереди, Лео отчеканил в микрофон:

– Два-полста-десятый Зебра семь-второй, готовы к смене.

– Потрошитель Зебра семь-второй.

– Слушаю.

– Дай Дятлу братского подзатыльника.

– Момент… Он уворачивается!

– Ладно. Гальюн проверьте! Минута до контакта.

– Ждем. – Лео повернулся к Дятлу. – Лерий, выбирай. Либо ты летишь проверять гальюн, либо я отпускаю тебе братское пожелание.

Дятел был уже в полете. В конце отсека отдыха располагался техотсек. За задвижкой было маленькое помещение. Слева стояла панель орудийных предохранителей. Открыт был только один, еще четыре опломбированы. А справа расположился гальюн. Именно его бак и предстояло проверить Дятлу.

Из кабины послышался голос Лео:

– Сколько там?

– Семь из десяти.

– Снимай бак.

Дятел отсоединил бак и поставил его на стойку рядом. Бак трухнуло, и, уже пустой, он был поставлен на место.

В кабину Дятел вернулся с пластиковым пакетом в руках.

Ник прокомментировал «фу».

– Аптечку проверял?

– Нет, зачем? Все выжрано… Кроме ожогового геля и пакетов перевязки.

– Ну, ладненько… Кстати, Ник…

– Чево?

– Я тут вспомнил одну штуку… Короче, если на пакет перевязки нанести ожоговый гель, то получается что-то вроде гипса…

Ник краснел.

– Отстань.

– Не, ну ты представь. Как бы все было легче, если бы мы сделали тебе такую индивидуальную затычку…

– Лео!

Перед вылетом кто-то угостил Ника специальными таблетками. «Что бы на дежурстве не скучать». Результат – два дня поноса и выжранная аптечка. Трижды сливали бак через систему ручной перезарядки.

Лео был доволен. Критическая ситуация «Болезнь» отработана, так еще и с выбросом в открытый космос…

«Премия моя! А тому кто так пошутил, медаль».

Гном задумчиво прошептал:

– Дятел, а чего это твой брат вне смены вышел?

Ник хихикнул и зловеще проговорил:

– Бро, это “Гауфманский” братский заговор, цель которого – избавиться от тебя… Тебя и, видимо, меня… А-а, мы все умрем!

Дятел остался невозмутим.

– Интересно, почему вышел? Сам у него и спроси. Он элементарно может подменять пилота шаттла, чтобы вечером успеть в Тр…

Дятел понял, что сболтнул лишнего, и поспешил герметично закрыть рот.

Но шесть кровожадных глаз уже сверлили скважину в его пустотелом черепе с целью обнаружения и разработки месторождения ценных сведений о месте проведения Дня Первокурсника, которое точно знает его брат. Высокое начальство и стариков информируют заранее. Тем более если речь идет о Дне Первокурсника. Эпической гулянке, благодаря которой половина СПО считают друг друга чуть было не родственниками.

Именно к ней старался выспаться Лео. Такое пропускать нельзя!

Именно поэтому информация о месте проведения строго охранялась до самого последнего момента.

И эта маленькая пернатая тварь знает, где пройдет эта всенародная оргия… И, падла, молчит…

– Дя-тел…

– Да, Лео.

– Про-верь ап-теч-ку.

– Она пуста, Ник все сожрал…

– Бегом, сука, к аптечке!

– Потрошитель Зебра семь – второй.

– На связи.

Дятел громко выдохнул.

– Провожу стыковку. Три – два – один. Контакт… Блок.

«Потрошитель» чутка тряхнуло. Снизу раздался металлический лязг, потом его сменили звуки шелеста и хруста новой формы плывущей в невесомости по узкому проходу четверки их сменщиков.

В центре кабины, в полу открылся люк, и в него влез худой жилистый офицер, на вид лет сорока. Первое, что бросалось в глаза – это огромный или даже безразмерный нос вошедшего.

– Здорова говноляпам! – с улыбкой прокричал офицер. Надо было видеть лицо Ника: глаза на выкате, все тело трясет… Бедолага.

– Что?!

– А ты думал, радар не различит астероид и три ведра поноса?

Смеялись все… Кроме Ника. Впрочем, Лео и не надеялся, что он вольётся в рядовой коллектив. Папочка учил править. А подобные шутки не к лицу правителям. Но высокомерие ему хотя бы поубавили. И то хорошо.

Офицер подплыл к Лео и пожал ему руку.

– Лео…

– Здоров, Батырбекович.

Он пристально посмотрел на показания приборов. Лео вывел на голограмму результат полной диагностики.

– Гальюн как?

Дятел демонстративно пошелестел пакетом.

– Пусто.

– ЧП?

– Ноль за смену, плюс учения.

– Валите отсюда. – Носатый приземлился в кресло командира. – Пост принял. Пошли вон с моей станции!

Никита вскочил с кресла и направился к люку, но его остановил Лео. Из люка вылезал экипаж носатого шутника. В кабине становилось тесно.

Пока новая смена занимала места в отсеке отдыха, носатый отчитался о заступлении на смену.

– Батарея два-сто-девятый. Зебре семь-второй. Капитан Халилов Кишкар Батырбекович. Принял пост, голова два-сто-девятый. Перекличка, доложить готовность.

Продолжения ребята не услышали. Люк уходил четко вниз и заканчивался шлюзовой камерой шаттла. Там их уже ждали второй пилот и работник тех-сектора, который принял у Дятла пакет и куда-то его унес.

Дятел, улыбнувшись, коротко кивнул второму пилоту. Это была максимально допустимая форма приветствия в данный момент. Хоть они и братья, но сейчас все нужно делать по уставу. Поэтому экипаж построился вдоль стены шлюза для переклички. Точнее сказать, все прилипли к стене.

Марк Гауфман, он же старший брат Дятла и являвшийся практически его копией, начал перекличку.