8 ступенек к свободе

– Сеньоры, я очень тронут желанием кардинала увидеться со мной. Каждая такая встреча оставляет во мне неизгладимый отпечаток. Я должен подумать, когда и как осуществить эту встречу. Я также изучу как можно быстрее личное послание Его Святейшества. А сейчас я прошу вас отдохнуть, поездка была непростая, чувствуйте себя как дома, со всеми вопросами обращайтесь к Сержио, – он кивнул на своего помощника.

Раскланявшись, гости покинули приёмный зал. Инквизитор постоял пару минут, из бокового отделения вышел монах. Они посмотрели друг другу в глаза. Инквизитор кивнул, монах поклонился и молча ушёл.

Инквизитор сидел в своей келье и размышлял. «Кардинал хочет меня видеть – в этом, конечно, нет ничего подозрительного. Прошло время, пока новости дошли до Мадрида, пока они проверили их в разных источниках, чтобы убедиться, что моё послание было не посланием сумасшедшего, а теперь их распирает бешеное любопытство. Надо отдать должное кардиналу, даже в этот момент он хочет сохранить своё величие, он не примчался сам при первом же известии, не приехал и потом – послал своего заместителя и этого Пабло (неприятный тип, кто он такой на самом деле?), – Инквизитор усмехнулся. – Они даже понятия не имеют, что здесь произошло, поэтому такие спокойные. Но даже через столь короткий срок они уже знают, что суды застопорились. У них хорошие источники информации. И что это за столь важный список, что кардинал не может подождать немного? – он взял конверт, чтобы вскрыть его, но остановился. – Если я узнаю имена людей, интересующих кардинала, то я узнаю много и о самом кардинале. Кардинал это знает и всё равно открывается, – он покачал головой и отложил конверт в сторону. – Не будем торопиться. Так зачем же он зовёт меня? Это искренний интерес или что-то большее? Что может случиться, если я уеду из Севильи?» В последнее время его уверенность в незыблемости своей власти слегка поколебалась. Народ, конечно, ликует с его именем на устах, но дела в церкви делаются тихо и не на площадях. А в случае ропота им напомнят о том, что он делал раньше, и ропот утихнет.

Инквизитор колебался и не мог прийти к какому бы то ни было решению. В это время стук в дверь вывел его из раздумий. Вошёл монах и сказал, что отец Хорхе очень просит о встрече. Инквизитор улыбнулся. Наконец-то! Разве мог Хорхе отдыхать, не выпытав у меня всё, что можно. Он встал и попросил впустить его. Отец Хорхе вошёл с улыбкой на устах и протянул руки навстречу Инквизитору. Они крепко обнялись и застыли, изучая друг друга.

– Мы не виделись почти два года. Сколько всего произошло за это время?! – улыбаясь, произнёс Хорхе.

– Ну, главное, что ты впервые приехал без своей племянницы, – улыбнулся в ответ Инквизитор.

Отец Хорхе рассмеялся.

– О да, главные вещи ты замечаешь сразу. Круговорот жизни изменить нельзя, моя любимая Марта вышла замуж, и её новый статус, увы, не позволяет ей путешествовать в одиночку.

– Жаль, её любопытство всегда доставляло мне огромное удовольствие. Мне будет не хватать её живых глаз. Надеюсь, она выбрала достойного мужа.

Лицо Хорхе стало серьёзным.

– Хуан, не томите меня. У меня нет времени на обсуждение посторонних дел. Я прошу вас рассказать мне во всех подробностях, что произошло у вас в Севилье. Слухи таковы, что мне иногда кажется, что дьявол наслал коллективное безумие на город.

Инквизитор положил ему руки на плечи.

– Не спешите с выводами, дорогой Хорхе. Сейчас я утолю ваше любопытство.

Инквизитор стал в подробностях рассказывать о событиях двух безумных дней. Прикрыв глаза, он пытался не упустить ни одной, даже самой маленькой, детали. Было видно, что ему это даётся нелегко. Хорхе заметил, что при передаче разговора с Иисусом у Инквизитора заблестели глаза. По ходу рассказа лицо Хорхе бледнело всё больше и больше, глаза буквально впивались в Инквизитора. Дослушав до конца, он смотрел на Инквизитора, не в силах вымолвить ни слова.

– Так это не безумие, – только и смог он произнести через некоторое время, – я слышал подобные пересказы, но не мог поверить в них. Боже мой! Второе пришествие! Кто бы мог в это поверить? Но зачем, Хуан, как ты думаешь, зачем он это сделал?

– Рано ещё делать выводы, – уклончиво ответил Инквизитор. Потом посмотрел на Хорхе и придвинул кресло вплотную к нему. – Я думаю, Господь хотел придать новый импульс своему делу. Я думаю, Он хотел своим поведением и поведением тех, кто ушёл с Ним, сказать что-то нам. Господь не морализует, но своими действиями пытается изменить нашу мораль, скорректировать её.

Лицо Хорхе стало ещё бледнее. Он хотел что-то спросить, но, кажется, будто боялся произнести это вслух.

– Хуан, вы удостоились невиданной за последние полторы тысячи лет милости общаться с Иисусом. А ведь Он неспроста выбрал именно вас и ваш город.

Инквизитор приоткрыл глаза и почти испуганно посмотрел на Хорхе.

– Я, признаться, не думал об этом, но это, безусловно, стоит сделать. Спасибо, Хорхе.

Хорхе взял руки Инквизитора в свои.

– Хуан, прошу тебя, расскажи мне свои личные впечатления о Нём. Каков Он в облике человека?

Инквизитор задумался.

– Он очень прост, но при этом велик в каждое мгновение. Он умеет молчать, но когда начинает говорить, противостоять Ему невозможно, потому что Он видит дальше и глубже нашего порочного мышления. Его движения неторопливы, но когда Он идёт, всё вокруг замирает, потому что люди ощущают Его непостижимость. Он не смеётся и почти не улыбается, ибо видит и ощущает всем своим существом бесчисленные грехи наши. Наверное, Он знает, куда эти грехи приведут нас в будущем. Он высок, статен, красив.

Голос Инквизитора внезапно задрожал, и слёзы потекли из его глаз.

– Хорхе, – сказал он сдавленным голосом, – я не могу, – он сжал руки, пытаясь справиться с волнением, – я не могу забыть Его глаза. Я беседовал с Ним около часа, это непосильная ноша для смертного. Я понимал каждое Его слово и каждую Его мысль, но… но за этим происходило что-то ещё, нечто невидимое, что приводило меня в дрожь. Эти плоды я пожинаю до сих пор.

Хорхе вцепился в ручки кресла и, не отрываясь, смотрел на Инквизитора. Инквизитор придвинулся ближе, почти вплотную к Хорхе.

– Я знаю, что ты хочешь спросить, друг мой, но боишься произнести это. На какие изменения намекал нам Иисус? Я сам размышлял над этим, и твоя мысль о неслучайности Его выбора стала как бы последней каплей в моём понимании, – он закрыл глаза и полушёпотом произнёс: – Для спасения Церкви мы должны отменить инквизицию.

Хорхе закрыл глаза и до предела сжал губы. Костяшки его пальцев побелели. Воцарилось молчание.

– Мы служили не тому хозяину, Хорхе, – снова заговорил Инквизитор. – Не потому, что мы глупы, а потому что каким-то образом потеряли наши истинные чувства. Я знаю, как это произошло со мной, но я не понимаю, как это произошло со всеми. Я не понимаю, как Господь допустил это. Я бы очень хотел спросить Его об этом, но уже поздно, – он немного подумал. – У меня есть и ещё вопросы, но, видно, отвечать на них мне надо самому.

Хорхе с трудом поднялся с кресла, Инквизитор молча встал вслед за ним. Они обнялись.

– Спасибо тебе за откровенность, друг мой, – произнёс Хорхе, – ты воистину велик.

– Хорхе, кто такой Пабло? – резко спросил Инквизитор. Хорхе ухмыльнулся.

– Его Святейшество слегка изменился за последнее время, и я уже не его ближайший помощник. Он стал более нетерпимым и подозрительным. Он окружает себя, как ему кажется, абсолютно преданными людьми, но за преданность он принимает внешнее согласие со всеми его действиями. Количество этих «преданных» стало таким, что он уже теряет контроль над ситуацией. Пабло появился недавно в его окружении, он племянник одного из членов мадридского суда, но его влияние усиливается очень быстро. Он умён, и поэтому его лесть особенно опасна. Зачем он приехал со мной – я и сам не знаю. Мы, старая гвардия, – он усмехнулся, – сопротивляемся этому как можем, но наши силы уже не так велики, как раньше, – он помолчал. – Нелегко жить в Мадриде. Если бы можно было перейти помощником к тебе, я бы не задумываясь сделал это, но… я думаю, что скоро изменения коснутся и Севильи.

Они снова обнялись.

– Я пойду отдохну, друг мой, – сказал Хорхе и, поклонившись, вышел из зала.

Инквизитор застыл в раздумьях, потом поспешил в свою келью. Через некоторое время к нему зашёл монах, тот самый, с которым они обменялись взглядами после первой встречи с посланниками. Он поклонился.

– Ну? – спросил Инквизитор.

– Да, – ответил монах.

– Пабло?

– Да.

– Эдуардо?

– Да.

– Сколько длилась встреча?

– Около часа, монсеньор, отец Пабло вышел очень довольным.

– Спасибо, Христо, можешь идти отдыхать.

Они встретились на следующий день на общем монастырском завтраке. Сидя рядом, никто из троих не посмотрел друг на друга, каждый был погружён в свои мысли. Впрочем, в конце завтрака Пабло поднял голову, заулыбался, стал нахваливать монастырскую еду. Инквизитор заметил, что он ни разу не посмотрел на него, и усмехнулся про себя. Закончив трапезу, они уединились втроём в небольшой комнате. Пабло ждал, когда заговорит Инквизитор, но, не дождавшись, начал первым.

– Каков же ответ Вашего Преосвященства, – его губы растянулись в привычной сладкой улыбке, – когда ждать вас в Мадриде, кого из списка Его Святейшества мы можем забрать с собой?

Отец Хорхе бросил быстрый взгляд на Инквизитора. Тот помолчал, глядя перед собой, затем скрестил руки и, посмотрев пристально на Пабло, тихо начал своим твёрдым голосом.

– Уважаемый отец Пабло, признаюсь, ваш визит застал меня немного врасплох, ведь прошло столь мало времени, страсти до сих пор не утихли, жизнь ещё не вошла в своё русло. Мы внимательно следим за тем, что происходит в Севилье, что говорят, что думают в городе. Наши люди находятся везде, я получаю информацию и вижу, что город всё ещё бурлит. Сейчас, в дни нашего триумфа, еретики смолкли, но истинная картина будет ясна, когда люди окончательно успокоятся, а это может произойти в самое ближайшее время. Надеюсь, вы поймёте правильно и примите сердцем мой ответ: я не могу сейчас оставить Севилью.

Пабло откинулся на спинку кресла и растерянно посмотрел на Инквизитора. Такого ответа он никак не ожидал, глаза его забегали, какие-то планы его ломались и надо было срочно исправлять ситуацию.

– Но ведь это личная просьба кардинала, – интонации его голоса усилились. – Его Святейшество так хочет услышать именно из ваших уст описание событий, он даже нам запретил разговаривать с вами, пока сам не поймёт картину происшедшего, – на губах Хорхе мелькнула улыбка.

– Я понимаю, я понимаю, отец Пабло, но ведь я уже старик, мне не так просто отправиться в столь нелёгкий путь. Вам, молодым, этого не понять, – он усмехнулся, но Пабло ему не ответил, – и, кроме того, если кардинал так хочет всё узнать, что может помешать Его Святейшеству лично прибыть в наш славный город и поговорить со мной?

Глаза Пабло немного расширились.

– Так и передать кардиналу? – как бы не веря своим ушам переспросил он.

– Передайте кардиналу, что после огромного напряжения, пережитого столь недавно, моё здоровье не позволяет мне приехать в Мадрид. Я также не могу сейчас оставить город в силу изложенных выше причин.

Пабло помолчал, но не нашёлся, что ответить, он был явно разочарован.

– Ну что ж, – произнёс он после тягостного молчания, – я передам кардиналу ваше послание и искренне надеюсь, что он примет его и поймёт, – Пабло уже взял себя в руки и принял ситуацию, он опять заулыбался. – Ну а что же с его личной просьбой?

Инквизитор вынул из сутаны конверт и протянул его Пабло. Тут улыбка уже окончательно сошла с его лица. Конверт не был вскрыт. От недоумения и возмущения он не мог ничего сказать, но Инквизитор молчал, внимательно и с интересом наблюдая за ним.

– Как это понимать? – пришёл в себя Пабло, и, повысив голос, произнёс: – Вы понимаете, что речь идёт об очень личной просьбе?! – он опять замолчал, его миссия рушилась окончательно.

– Пабло, вы очень молоды и ещё не знаете всех традиций инквизиции, но я могу вам напомнить, что никогда заключённые Севильи не передавались в чужие руки. Именно здесь, в Севилье, мы знаем об их делах, именно здесь находятся все свидетели, именно здесь можно правильно оценить действия обвиняемых и их значение для города. Вы же сами говорили, сколь важен для кардинала справедливый суд, и настоящую справедливость заключённые могут получить только в Севилье, – Инквизитор говорил твёрдо и монотонно, чеканя слова и не отводя взгляд.

Отец Хорхе с восхищением смотрел на него со стороны. Пабло побледнел.

– Его Святейшество будет крайне разочарован таким ответом. Я прошу ещё раз обдумать ваше решение. Ведь это же просьба кардинала Испании! – его голос чуть не сорвался на крик, лицо стало наливаться краской.

– При всём моём уважении, – тем же тоном продолжил Инквизитор, – я хочу напомнить, что должность мне дарована королём Испании, и прежде всего перед ним я несу ответственность. Надеюсь, и кардинал тоже.

– Но вы даже не вскрыли конверт, хотя бы вскройте его, проявите уважение!

– А вот это мне непонятно, Пабло. Вы так хотите, чтобы я узнал об интересах кардинала? Вы так хотите, чтобы я узнал нечто о кардинале, даже зная, что не смогу удовлетворить его просьбу? Может, вы просто скажете мне об этом? Что вы хотите, чтобы я узнал?

Пабло подскочил. Хорхе тоже приподнялся. Пабло молча наклонил голову и вышел из комнаты. Хорхе подошёл к Инквизитору.

– Хуан, возможно, мы видимся в последний раз.

– Всё имеет своё начало и свой конец, – улыбнулся Инквизитор. – Наши отношения подходят к концу, а у твоей племянницы только начало. Колесо времени не остановишь.

– Я поражаюсь твоей способности до последних дней иметь столь гибкое мышление и ставить новые задачи. Я не понимаю, что ты задумал, возможно, и ты тоже ещё не понимаешь, но желаю тебе найти решение. Если смогу помочь тебе, я пошлю весточку.

– Спасибо, друг.

Они положили руки на плечи друг другу. У Хорхе заблестели глаза. Он вышел из зала, оставив Инквизитора одного.

НЕОЖИДАННЫЙ ВИЗИТ

Инквизитор прогуливался после вечерней службы. Духота в это время спадала, монахи расходились по кельям, лишь птица иногда пролетала, почти бесшумно хлопая крыльями. Сумерки несли особое состояние, всё вокруг затихало и успокаивалось, но ещё не спало. В это время хорошо думалось. Инквизитор настраивался на сумерки, и даже походка его становилась другой, медленнее, мягче, он будто сливался с землёй.

«Итак, сколько у меня есть времени? Пара месяцев, может даже меньше. Не так уж и мало. Я должен разобраться в себе и что-то решить. Но что? Этого я пока не знаю. Пабло, конечно, взбешён, но кардинал не любит спешить. Он этого, разумеется, не забудет, но пока не происходит ничего экстраординарного или несущего ему угрозу, он торопиться не будет. Хорошо было бы знать, Пабло встречался с Эдуардо по своей инициативе или по просьбе кардинала? Скорее всего, по своей. Кардиналу нужно моё имя, особенно сейчас, но я стар и не представляю для него угрозы. Нет, это Пабло. Что же он хочет? Наверное, заменить меня. Эдуардо, конечно, неопытен, но у него хорошие связи и репутация сильной личности. Он воевал, спас жизнь сыну герцога, бесстрашен, безжалостен, пожалуй, слишком безжалостен. У него нет внутреннего равновесия, он слишком прямолинеен. Конечно, работе Инквизитора жалость – помеха, но даже в этой работе надо знать границу, а у Эдуардо её нет. Да, он опасен. Христо сказал, что Пабло вышел очень довольным после встречи – похоже, что они уже что-то решили».

Инквизитор резко остановился, раздумывая о чём-то, потом оглянулся – вокруг никого не было – и быстро пошёл к боковой стене. Дойдя до определённого места, обернувшись по дороге несколько раз, он снова посмотрел по сторонам, потом нажал на какую-то точку в стене и прижался к ней плечом. Часть стены выдвинулась наружу. Он быстро вышел, прижал стену обратно, огляделся и быстрым шагом пошёл по улице. Прошагав минут пятнадцать, он остановился и постучал в дом особым ритмом. Район, где он находился, был не из богатых, но сам дом был добротен и ухожен. Вышел хозяин дома – крепкий, высокий мужик. Его улыбка засветилась даже в темноте.

– Сеньор, какая честь, мы так давно не виделись, что я уже и не надеялся! Всё-таки возраст у вас такой, что никогда не знаешь, проснёшься утром или нет, – он приглушённо, но искренне засмеялся, – извините, монсеньор, шутка не очень удачная.

– За это я тебя и ценю, Грандо, – улыбнулся Инквизитор. – Я рад видеть тебя в здравии и с прежним чувством юмора. Как Люси и твои мальчики? Надеюсь, их отец может ими гордиться?

– Монсеньор, разве я похож на испанца, у которого могут вырасти сыновья, которыми не будет гордиться их отец? – он перешёл на бас.

Инквизитор тихо засмеялся.

– О, Грандо, как бы я хотел сесть и выпить с тобой вина, как в старые добрые времена. Но… как сказал один мой знакомый мудрец, ход времени ускоряется. Так что некоторые детали жизни приходится опускать, чтобы преуспеть в главном.

– Да уж, – пробасил Грандо.

– Грандо, скажи мне, ты всё ещё так же силён и хитёр? Готов ли ты оказать мне одну услугу?

– О чём речь, Хуан, я только тогда и ощущаю себя важной персоной, когда оказываю вам услуги.

– Ты знаешь монаха отца Эдуардо? Он у нас несколько месяцев. Средних лет, крепкий, наглый, готов на многое. Он очень отличается от всех, кого я знаю. Он смеётся, когда другие падают на колени, он не боится смерти, он воевал в отряде герцога Альбы на войне в Гранаде. Он опасен. Успел обрасти связями и в Севилье, и в Мадриде. Что скажешь? У тебя ведь мальчики.

– Я скажу, что не прощу себе, если пропущу такую возможность, – не задумываясь произнёс Грандо и напружинился, – каким бы умным он ни был, против коренных севильцев ему не устоять.

– Узнай о нём всё: с кем общается, к кому ходит, его поведение, привычки, слабости.

– О да, монсеньор, я привлеку моих самых лучших помощников. У них ведь уже тоже подросли мальчишки, – он весело улыбнулся, – никто ничего не заметит.

– Я надеюсь на тебя, Грандо, Это, скорее всего, моё последнее поручение тебе, у меня мало времени, и надо успеть завершить дела, – он протянул мешочек с деньгами. Грандо поклонился.

– Спасибо, монсеньор. Я хочу сказать, что оказываю услугу не только Великому Инквизитору, но и просто Хуану, моему другу. После того, что недавно произошло, я горжусь Хуаном ещё больше, вся Севилья только и говорит о вас.

Инквизитор, уже собравшийся уходить, остановился.

– И только? А о тех, кто ушёл с Ним, не говорят?

Грандо опустил голову.

– Об этом пока не хотят говорить, сразу замолкают. Но, – он усмехнулся, – замолкают всё чаще и чаще.

– Они боятся меня, им стыдно за себя, но скоро их набожные души захотят ответа, объяснений, и этого не остановить.

– Ваше Преосвященство умеет остановить любого, – ухмыльнулся Грандо, но Инквизитор только странно посмотрел на него.

– Спасибо, Грандо, через две недели встретимся.

Они тихо разошлись. Инквизитор попал в монастырь тем же способом и бесшумно вошёл в свою келью. Он устало повалился в кресло. «Всё-таки я уже стар», – подумал он, но в следующее мгновение насторожился. В соседней комнате послышался небольшой шум. «Надо закрыть дверь». Он не делал этого уже много лет, но ноги сейчас не слушались. Когда он собрался с духом и решил встать, дверь открылась, и вошёл тот, кого он никак не ожидал так скоро увидеть и опасался больше всего. Отец Эдуардо.

– А и вправду говорят, что вы не закрываете дверь, – сказал он вместо приветствия и широко улыбнулся.

Инквизитор дёрнул правой рукой, но остался сидеть в кресле.

– Не дёргайтесь, Ваше Преосвященство, в такое время, в таком возрасте надо отдыхать. Кстати, а почему вы ещё не спите? Я не учёл старческую бессонницу, – он тихо засмеялся, – но это ничего не значит. Я не привык менять планы. Если усложняются обстоятельства, это даже больший вызов, – он, не переставая улыбаться, смотрел Инквизитору в глаза.

– Что вы хотите, Эдуардо?

– Что я хочу? То есть какова цель моего столь позднего визита? Гм-м, мне даже неудобно говорить об этом вслух. Могу сказать, что разговоры не входили в мои планы. Ну, вы понимаете, – он сделал шаг к креслу. Инквизитор немного выпрямил спину, неотрывно следя за Эдуардо.

– И зачем вам это нужно?

– Просто ваше время ушло, а моё пришло, – ещё шире улыбнулся Эдуардо. – Я призван занять ваше место.

– По какому праву?

– По праву более сильного.

– Но ведь мы не звери, Эдуардо, не всё у людей решается силой.

Эдуардо засмеялся.

– Это вы скажите тем еретикам, которых вы сожгли. Конечно, мы не звери, как можно подумать об этом, но законы у нас те же. Только мы проводим их лучше, последовательней. Для этого нам и дан разум.

– Эдуардо, вы хоть немного верите в Спасителя?

– Ну, конечно, как же я могу не верить, ведь я видел его. Как можно не верить своим глазам? Но как радостно было видеть, что есть сила выше него. Значит, есть куда стремиться.

– И вам не было страшно, что наш мир может быть разрушен, вы не чувствовали чуждые энергии, которые проникали в вас, не ощущали ужаса?

– Нет, – Эдуардо пожал плечами, – этим я и исключителен, этим я и отличаюсь от прочих, я убедился в этом, и мне было радостно. А ведь даже вы боялись, монсеньор, я видел это, – он заулыбался, – но вы держались молодцом, справились. Да не усложняйте вы, всё гораздо проще. Всё решает сила и разум, который служит силе. Сильный побеждает, вот и всё!

– Почему вы так думаете?

– Я так чувствую, об этом говорит весь мой опыт.

– Сила – понятие широкое, Эдуардо. То, что вы имеете в виду, – это лишь грубая физическая сила. Не только мышцы и разум делают человека сильным, но и уважение к мудрецам, восторг перед природой, прекрасными зданиями, любовь к матери, в конце концов.

– Уважение – да, я уважал тех, кто сильней меня, учился у них. Любовь к матери… – он поморщился. – Я думаю, в этом и проблема людей, они слишком разбросаны, они не могут сосредоточиться и направить все силы на одну, главную цель. В этом их слабость и против меня им не выстоять.

– А вы не боитесь осознать, что это ваш ум обрезан, и из-за этого вы не способны прочувствовать то, что ощущает самый обычный простолюдин?

Эдуардо задумался, но вскоре рассмеялся.

– А вы хитрец, монсеньор, используете свой интеллект, чтобы отвлечь меня от моей цели. Вот видите, как разум делает человека сильнее. И если кто-либо мечется в своём уме, не идёт к одной цели, страдает, – он хохотнул, – того вы, конечно, сможете остановить. Ну, хватит, – улыбка сошла с его лица, в глазах сверкнула дьявольская твёрдость, – нельзя избежать неизбежного.

– Надо только понять, что такое неизбежность, – твёрдо сказал Инквизитор.

– Хватит болтать.

Эдуардо решительно направился к креслу Инквизитора, навалился на него, руки рванулись к горлу, но застыли в нескольких сантиметрах от него. Его глаза выкатились от удивления, и он медленно стал отодвигаться назад. Инквизитор, наоборот, медленно поднимался с кресла, не приближаясь и не удаляясь от Эдуардо. Инквизитор встал, Эдуардо скосил глаза и увидел, как острый, длинный нож в правой руке Инквизитора упирается ему горло, находясь в мгновении от того, чтобы проткнуть его. Они постояли так несколько секунд, оценивая друг друга, остриё вдавливалось всё глубже и глубже. Эдуардо поморщился от боли и отскочил назад. Капельки крови капали на пол, и он прижал раненое место рукой. С нескрываемым удивлением он смотрел на Инквизитора. Несколько секунд ему потребовалось, чтобы рассмеяться.

– А вы действительно великий, Великий Инквизитор, я зауважал вас. Даже в таких летах вы держите всё под контролем. Вы, наверное, даже Иисуса держали под контролем, когда разрешили ему его действо. Браво, браво! Но я всё равно должен закончить дело, у меня нет выхода, иначе завтра ваши друзья покончат со мной.

– А вы не подумали, почему я здесь, прямо сейчас не покончил с вами? – Эдуардо задумался. – Вы можете попытаться закончить своё дело, но предупреждаю: этот нож с лёгкостью прорезает любую сутану, а искусству владения ножом я обучался у его создателя. Стоит ли рисковать? Я обещаю, если вы уйдёте, завтра с вами ничего не случится.

– Но, – недоумение Эдуардо возрастало, – что вы задумали?

– Возможно, вы понадобитесь мне вскоре.

– Вскоре вам может ничего не понадобиться.

– Эдуардо, Пабло далеко не всё решает. Времени у меня предостаточно.

От нового удара Эдуардо даже приоткрыл рот, но вскоре опять улыбнулся.

– Да, вы действительно великий, я уже не хочу убивать вас, я должен поучиться у вас умению всё знать и предвидеть.

– Возможно, скоро это у вас получится.

– Я не понимаю.

– Как же так, вы говорили, что всё так просто.