Парейдолия

С уважением, Луговской Д.И.»

В отделе снова воцарилась тишина. Затем Горчаков резко встал и громко сказал:

– Юля! Пробей сейчас же «Павел Иозофич» и «профессор Луговской»! Подними все базы, поищи в общем доступе! И так Антон или Евгений? Чёрт бы их побрал, конспираторов доморощенных… Ницман, что скажешь?– Горчаков диковатым взглядом поглядел на старшего лейтенанта.

– Я не математик, Анатолий Юрьевич. Но скажу точно, что это имеет отношение к программированию.

– Да, да! Я именно это и хотел услышать! – майор стал расхаживать по комнате, сжимая кулаки и расправляя руки, словно разминаясь. – Математика, программы, что-то в этом есть, интрига, головоломка, а, Затейкин?!

Старший лейтенант окинул перевозбуждённого майора боязливым взглядом.

– Надо искать этих конкретных людей, Анатолий Юрьевич. – тихо ответил Ницман собирая бумаги и свой ноутбук.

Проведя планёрку у полковника, Горчаков вернулся к себе в кабинет, где уже разрывался служебный телефон.

– Алло, да.

– Анатолий Юрьевич, я по поводу фамилий. – послышался голос Юли. – Павел Сергеевич Иозофович, доктор математических наук, преподавал в Бауманском и Менделеевском институтах, бывший член-корреспондент Российской академии наук. Сейчас проживает в Германии. По второму, профессор Луговской, тоже математик, МГУ, Физфак. Ныне переехал в Новосибирск, но в стране бывает редко, большую часть времени читает лекции в Канаде.

– Мм, ясно, плохо… ни одного из них не сразу не выцепишь. А с третьим что?

– С каким третьим?

– Там был Шноль какой-то.

– А, Симон Шноль! Ну у того богатый послужной список, дословная цитата из Википедии:

«Советский и российский биофизик, историк советской и российской науки. Профессор кафедры биофизики физического факультета МГУ, бывший зав. лабораторией физической биохимии Института теоретической и экспериментальной биофизики РАН (Пущино), доктор биологических наук, действительный член Российской академии естественных наук. Область интересов: колебательные процессы в биологических системах, теория эволюции, космофизические корреляции биологических и физико-химических процессов…»

– Достаточно! – перебил её Горчаков. – О как… А что-нибудь по предмету, ими обсуждаемому?

– Пока ничего не могу сказать. Как поняла из письма, речь идёт о каких-то физических теориях данного учёного, которые переписчики пытаются обсуждать.

– Да уж… Ладно, Юленька, и на том спасибо.

Горчаков повесил трубку и тут же раздался новый звонок. Вызывал прокурор по делу Югинвеста, и Анатолий, нехотя отложив все насущные дела стал выдвигаться в путь.

Следующие два дня для Горчакова тянулись долго и мучительно, и не столько от навалившей бумажной работы, сколько от самого факта траты времени на то, что майор ощущал как назойливое и бессмысленное занятие, которое отрывало его время и мысли от главного дела. И главным оно стало вовсе не из-за приоритета начальства, а из того острого чувства вызова, которое наверно, должен хоть раз испытать каждый следователь перед лицом загадки, и которое никогда прежде не испытывал Горчаков, всегда полагая, что детективная головоломка вовсе не его удел, и вполне комфортно ощущая себя в роли простого функционера. Маленькая интернет-программа теперь плотно засела в голове штатного сотрудника Федеральной службы безопасности, фактически став его частью, и трата времени на другие служебные, пусть и необходимые задания, теперь воспринималась как неприемлемая, назойливая обуза.

Заканчивая дела с прокурором и ещё находясь в его кабинете, майор поднёс зазвонивший телефон к уху.

– Да, алло?

– Анатолий Юрьевич здравствуйте, как прибудете, сразу ко мне. – раздался голос Ницмана.

– Что случилось, Витя? Ладно, скоро буду.

Горчаков убрал телефон, затем спешно схватил папки с документами и вышел. Сев на свою новую арендованную Тойоту, Горчаков завёл двигатель и направился в сторону Лубянки. Голос старшего лейтенанта обещал что-то интересное и важное, и Горчаков не ошибся. Доехав до работы и не заходя в кабинет, он первым же делом бегом направился в информационный отдел.

– Привет, старлей, ну чего ещё? – громко сказал майор, залетая в техническую комнату.

– Маленькая деталька. Всего-то, маленькая деталька. Вот гляньте… – Ницман пару раз кликнул мышью и на его мониторе появилось изображение. На первый взгляд, майор не увидел ничего примечательного – небольшая пиктограммка, смешное животное, которых в интернете пруд-пруди. Подойдя ближе к монитору и приглядевшись, он начал пристально изучать увиденное: на пиктограммке была изображена кошка, которая была почему-то плоской, словно лист, и эта плоскость кошачьего тела, сворачивалась в круг. Зад и хвост кошки соединялся с её мордочкой, образовывая кольцо, но кольцо не было сплошным, оно оказалось перекрученным, и поэтому зад кошки оказывался пузом вверх, и таким хитрым образом крепился к мордочке.

– Затейкин, что это за хрень? – спросил недоверчиво майор, отодвигаясь от монитора.

– Это ребята нашли сегодня в ходе продолжающейся проверки информационных носителей в одном из компьютеров фирмы ФотоСинтез. – спокойно сказал Ницман. – Не сразу понятно, что это, не так ли?

Горчаков посмотрел на него недоверчивым взглядом, а затем снова бросил взгляд на изображение. Старший лейтенант продолжил:

– Это кошка, правильно? А вот это, – Ницман сделал пару кликов, и на экране возникло новое изображение, – а это, просто перекрученная лента. Просто колечко, но только перекрученное один раз. Эта фигура примечательна в геометрии тем, что имеет только одну сторону, склейте из бумаги такую, проведите ручкой, сами убедитесь. Но это, в общем то, неважно. Важно то, что эта фигура называется лента, или лист Мёбиуса. Да-да, Мёбиуса. А это, – лейтенант указал на предыдущую картинку – как вы видите, плоская перекрученная кошка, точнее, кот, а значит это…

– Ах тыж!.. – Горчаков вскочил со стула как ужаленный. – Где вы это нашли, где? В каком компе, у какого сотрудника?..

– Вот его номер, там имя и фамилия. Кстати, таких картинок несколько, все чуть разные, и нарисованы на разный манер, но суть одна.

– Затейкин, ты чудо! – выкрикнул Анатолий, пожимая Ницману руку и тут же передавая ему флешку, на которую полетели пиктограммки, адреса, телефоны и карты. Не теряя ни секунды, Горчаков выскочил прочь из Информационного отдела, прижимая к уху мобильный. – Капитан, алло, капитан!.. Будь на базе, я подъеду, поедем сейчас за клиентом!

Белая Тойота, недолго простояв на служебной стоянке, вновь отправилась в путь.

Через час, притормозив у перекрёстка, двери машины открылись и в неё быстро запрыгнул Алексеенко.

– Ого, ты чего это, капитан, весь в хаки, грязный, как будто с поля боя?

– Тренировка сегодня у нас, вот, пораньше пришлось всех распустить раз такое дело. Ну что, к старым знакомым, говоришь?

– Точнее, к старой знакомой. – машина рванула и покатилась в сторону шоссе.

Продираясь через дневные пробки и ещё не убранные груды мусора во дворах после стихии, машина покинула пределы кольцевой дороги и въехала в уже знакомые административно-заводские районы. Подъехав к зелёным воротам Тойота остановилась, и майор с капитаном проследовали в уже знакомое низкое здание. Зайдя в дверь с вывеской PhotoSyntez, уже через минуту Горчаков вышел с перепуганной девушкой и вскоре вернулся к машине. Девушка села на заднее сиденье, сотрудники ФСБ сели рядом и захлопнули двери.

– Ольга, во-первых, не волнуйтесь. Во-вторых, успокойтесь. У нас есть всего лишь один маленький вопрос, и если ответите на него чётко и ясно, тут же отправитесь обратно. Хорошо?

– А если нет?.. Господи, да что же вы от нас ещё хотите, ведь всё вам рассказали уже по сто раз!

– Ну, не всё наверно, раз мы тут. Всего один маленький нюансик, всего один… Ольга, скажите, что это? – Горчаков поднёс к ней экран смартфона.

Девушка сосредоточилась и внимательно пригляделась. Какое-то время она молчала, глядя на изображение, затем тихо сказала:

– Знакомое что-то… Я это видела, точно.

– Видела, видела, точно. Вспоминай, где?

– Ммм… может, в паблике каком? Нет, нет… В интернете? Нет, скорее, по работе что-то.

Горчаков скользнул пальцем по экрану и перемотал на другую картинку.

– Вот, точно! Эту припоминаю! По работе что-то, но что, не могу вспомнить. Что это, откуда оно у вас? – девушка посмотрела по сторонам.

– А это, Оленька, мы выловили с вашего рабочего компьютера. – учтиво сказал капитан. – Да-да, с него. Вспоминаем, вспоминаем активнее!..

– Значит, точно по работе. Заказ наверное, но не помню точно кому предназначался. Это, судя по линиям вот на этой картинке, заготовки, эскизы. Скорее всего, Ваня делал, а если у меня в компьютере оказалась, то заказ был через меня.

– Отлично, уже лучше, вспоминаем, от кого…

– Папка. В какой папке нашли? Это важно.

– Погодите, секундочку. – Горчаков набрал телефонный номер. – Алло, Затейкин! Срочно, узнай название папки, из которой достали ленточного кота! Да, сейчас, живо!

Не выпуская телефона из рук, Анатолий сделал жестом знак «спокойно» и принялся ждать. Через какое-то время в трубке раздались голоса.

– Ага, ясно, понятно. Всё, отбой.

Горчаков убрал телефон.

– Папка СТ55 в каталоге beta test. – Анатолий в упор посмотрел на девушку.

– Точно! – мгновенно воскликнула она. – Скорее всего, это Роман, мы когда-то разрабатывали для его проекта, который так и не стартанул, остались материалы.

– Что за Роман?

– А вы его даже видели. Это тот самый, который в окно нырнул, когда вы в первый раз появились. Да мы про него уже говорили много раз, не помните, что ли?

– Есть! – почти взвизгнул капитан, хлопнув ладонями об колени.

– Гриша, а ну спокойно! – Горчаков сделал знак рукой.

– Оля, теперь скажите – имелась ли у вас с ним переписка? Переписка в почте, или каких других средствах коммуникации?

– Наверняка да… я не помню уже, это так давно было.

– Оля, вспоминайте! – майор нависал над ней взглядом, словно гора, и девушка инстинктивно ёжилась, но с другой стороны было массивное тело капитана, который вёл диалог более ласково, но отчего становилось ещё тревожнее:

– Вспоминайте, Оленька, вспоминайте…

– Да погодите вы! – закричала девушка. – Мне надо порыться в контактах, посмотреть, под каким именем он может быть, это у меня за рабочим компом.

– Пойдём. – сказал Анатолий. – Мы тебя проводим, а ты поищешь.

Все трое вышли из машины и направились в здание. Войдя в офис PhotoSyntez, сотрудники фирмы тут же узнали капитана и майора, но он дал им знак рукой «не обращайте внимания продолжайте работать». Тихо пройдя до рабочего места Ольги, они аккуратно сели возле её стола. Капитан, присаживаясь поодаль, бросил злобный взгляд на окно и батарею и отвёл глаза.

Ольга принялась искать. Быстро открывая и закрывая папки, разворачивая и удаляя окна и вкладки, она бегала глазами по всему содержимому экрана, периодически останавливаясь и задумываясь, но затем снова как бы включаясь и продолжая сканировать цифровое пространство.

– Спокойно, Оля, не торопись. – говорил майор шёпотом, как обычно, внимательно наблюдая за её действиями на мониторе. Капитан также смотрел на экран, стараясь не глядеть по сторонам, но буквально кожей чуял, как сотрудники, затаив дыхания, делая вид, что занимаются рабочими делами, ушли в себя, словно улитки в раковины, испуганно наблюдая оттуда за вошедшим в их колонию крабом. Наконец, девушка показала на экран:

– Вот, текстовой документ, всё, что могла найти. Здесь есть несколько ников, какой-то из них точно его, я сюда записывала. Но вот хоть убейте, не помню в чём мы с ним переписывались – почта ли, ВК, ФБ, это даже хоть пытайте, не вспомню. Список берите себе, сами разбирайтесь, впрочем, такой же список должен быть у вас, раз вы скопировали тогда все данные.

– Замечательно, и на этом спасибо. – Горчаков протянул флешку и документ быстро перекочевал на запоминающее устройство.

– Спасибо, Оля, вы нам очень помогли. Прошу прощения за беспокойство. – спокойно и учтиво сказал Анатолий и поклонился.

– Всегда пожалуйста… – устало ответила девушка.

Сотрудники Федеральной службы встали, и тихо направились к выходу.

Тойота Горчакова мчалась обратно, рассекая весенний воздух столицы, неспешно перестраиваясь из ряда в ряд. Солнце светило в лобовое стекло и разливалось по салону бликами, создавая псевдопраздничное ощущение. На лице Алексеенко, устремлённом вперёд, застыла странная смесь выражений радости и разочарования, с ноткой злобного азарта.

– Ну твою же за ногу, Толя, ну я же как чуял! Как чуял, блин! Ты представляешь, я нутром почувствовал, что вот она, цель. И как же так, эх блядство, а… – капитан прикусил губу и сжал пальцы, уставившись в одну точку на стекле, а его отрешённый взгляд словно было готов прожечь в ней дыру. Горчаков прекрасно понимал, что чувствует его компаньон.

– Гриша, перестань себе накручивать, почувствовал ты, ага, это ты сейчас так воспринимаешь, фантазируешь уже на тему прошлого. Ты кинулся за ним, потому что он кинулся в окно, простая ответная реакция. И да, на тот момент ты сделал всё, что мог и сделал правильно. Просто у парня было преимущество, он был легче, а ты, и наши бойцы все в тяжёлом были, а тот в лёгкой курточке и кроссовках, а судя по тому, как бежал, возможно спортсмен, или что-то типа того. Юркий, короче. Так что ты душу-то не рви, а побереги нервы для будущего, отомстишь ещё за свой синяк, гарантирую.

– Толя! – полушёпотом вымолвил Алексеенко. – Он же был у нас на ладонях, на ладонях, понимаешь! Ещё б чуть-чуть, и мы бы уже при новых погонах ходили. Бля, ну как, как!.. – капитан изо всей силы хлопнул по передней панели ладонями, отчего видеорегистратор, висевший на лобовом стекле мгновенно свалился вниз.

– Так, Гриша! – вскрикнул майор поднимая устройство.

– Чего ещё? Ты мне камеру сбил, а я тебе. Нечаянно…

Горчаков кинул регистратор на заднее сиденье, надавил на газ, и машина набрала скорость.

– По крайней мере, всё встаёт на свои места. Теперь понятно, почему парень дал дёру. Мы то полагали, что это просто рефлекс на копов, просто спонтанная реакция, но оказалось, что нет. Он ожидал, что за ним придут, и он был готов, и всё потому, что понимает, чем занимается, что привлечёт таких, как мы. Я ещё тогда подумал, что возможно, у парня были на кармане наркотики, а для торчков это вполне условный рефлекс, у меня такое в практике не раз было – чел убегал от УБЭПовцев, которые вообще пришли в офис по экономическим махинациям, когда поймали, в кармане косяк травы нашли, и только. Мелочь, но рефлекс-то сработал. Вот и я сначала подумал о том же. Оказалось, это просто наш клиент. Нас угораздило появиться внезапно, и такое совпадение! Вот, значит, какой ты, Кот, мать его Мёбиуса…

– Теперь он знает нас, а мы знаем его. И теперь он должен быть более осторожен.

– Конечно, осторожен, вон, в шляпах разгуливает по научным лабораториям. И ещё – деятельность свою он не прекратил, а усилил. Другой бы, если б просто хулиган, залёг на дно, скрылся, ан нет, этот только сильнее. Простой вопрос: что им движет?

– Всё банально – деньги, заказ. За ним наверняка целая банда стоит и они заказчики, а он всего лишь организатор.

– Возможно, вполне. Но что-то следа других лиц мы не находим, всё вокруг него крутится.

– Что тогда? Месть? Может просто прославиться хочет, пиар?

– Может и так. – Горчаков затормозил на светофоре, а затем завернул налево. – Но это так, лирика… На самом деле, не те вопросы надо задавать сейчас, тем более, что он, это единственная зацепка, и кроме него всё равно никого нет. Есть другой, более важный вопрос.

– Какой?

– А кто он? Кто он, собственно? И какое имеет отношение к программе НьюВижн?

– Может, один из сетевиков, который стырил прогу, когда шмон был по провайдерам?

– Может быть, может быть. А может, кто-то из команды того же Фотосинтеза, кого мы пока не знаем, и который как-то заполучил программу? Эх, вопросики. Но сейчас на повестке дня у нас другой квест. – майор набрал номер на мобильном. – Алло, лейтенант. Скоро будем, жди нас.

Машина заехала на стоянку, и сотрудники Федеральной службы покинув её, вошли в здание. Через несколько минут они появились в отделе Информационной безопасности.

– Ау, Затейкин и компания, мы с сюрпризом!

Навстречу вышли Ницман и младший сотрудник Егоров.

– Вот, держи флешку.

Лейтенант вставил её в порт usb и вскоре на экране открылся текстовой документ.

– Это никнэймы. Один из них рабочий, принадлежащий Коту. Из какой коммуникативной среды, неизвестно. Витя, на тебя вся надежда.

– Если ник рабочий, то найду, делов-то на пять минут.

– Дерзай, мы отойдем, попьём кофе.

Стоя с кружкой горячего напитка, майор смотрел в окно на кусочек Фуркасовского переулка, по которой изредка проезжали служебные машины. Солнце периодически пропадало в набегающих рваных облаках, затем снова появлялось, озаряя старые центральные кварталы непривычно ярким, искрящимся светом. Бригады ремонтников всё ещё сновали по улицам, вынося остатки мусора, и несколько рабочих мелькали на крышах, продолжая залечивать кровли от последствий стихии. Горчаков и Алексеенко молча глядели на просыпающийся город, погружённые каждый в свои мысли, пока неожиданно появившаяся Юля не вывела их из отрешённого состояния.

– Есть контакт! – сказала она и позвала рукой в кабинет.

Майор и капитан стояли перед компьютером Ницмана.

– Skype. Нашёлся клиент.

– Замечательно. А как догадался, что именно нашего беглеца? – недоверчиво спросил Алексеенко.

– Спасибо Егорову, чудесный скрипт разработал в своё время – тупо сравнил с базой этой Ольги, а имея доступ ко всем её аккаунтам во всех соцсетях и мессенджерах, запустил сканирование всей её переписки ориентируясь по ключевым словам: «кот», «Мебиус», «пиктограммка» и прочее. Сразу же наткнулся на собеседника в Скайпе по ником Rebus.

– Что теперь? – Горчаков наклонился ближе к монитору.

– Послал запрос в Майкрософт, ждём.

– Чего ждём? – спросил Алексеенко.

– Как чего, пароля.

– И они так сразу выдают?

– Конечно. Это раньше Скайп был маленьким, но гордым и независимым мессенджером с 128-битным шифрованием, сейчас уже давно встроен в программу СОРМ – следственных оперативных розыскных мероприятий. Ага, вот и они…

Ницман наклонился к экрану, пробежал по клавишам и на небольшом соседнем мониторе ввёл какие-то символы. Затем вернулся за свой экран и запустил Skype. Программа запустила пульсирующий кружочек ожидания и затем развернулась списком контактов пользователя Rebus.

– А теперь всем тихо-тихо, надо кое-что сделать… – старший лейтенант нервно забегал пальцами по клавиатуре переключаясь с экрана на экран. Майор, стоя за его спиной молча наблюдал за происходящим в цифровом мире.

– Вот, готово. Контакты сохранил. Теперь ещё раз захожу… глядите все.

– Давай, бегом по переписке! – Горчаков наклонился над экраном со злобной сосредоточенностью, словно волк готовый к прыжку.

– Так, тут ничего, и тут ничего. Пусто. Вот здесь, какая-то служба поддержки, а это что-то рекламное «здравствуйте, только сейчас действует уникальное предложение…» бла-бла-бла, вот, кое-что… – Ницман открыл контакт Lucie, и поле диалога озарили немногочисленные и скупые предложения:

– Хорошо, если так.

– Буду, как договорились. Долг отдам.

– Да, спасибо.

– Ну-ка, пролистай вверх! – занервничал Горчаков.

– Нет там вверху ничего, вот весь диалог. Сейчас, гляну учётку этой Люси… мм так… «смешная О», глупый ник какой-то, и ничего интересного. Лучше дальше…

Лейтенант нажал на следующий контакт с ником Metamorf, и тут же возникшая лесенка диалога озарила экран. Горчаков и капитан мгновенно впились в неё глазами:

Metamorf-50

По поводу интегрирования, здесь всё в порядке, исходные коды предоставлю. Задача остаётся прежней.

Rebus

Уже почти решил, фильтры оставляй, как есть, я просто перестраиваю систему. Алгоритмы те же, последовательность их получается иная, это уже чисто геометрия, тут долго объяснять.

Metamorf-50

Да мне это и не надо. Пришли главное, конечный результат и уже готовую матрицу взаимосвязи элементов, а систему фильтров и итераций я уже вставлю туда сам. Если это даст программе больше вариантов в морфинге изображения, как ты говоришь, тем лучше, хотя рандомизированность результата меня всегда настораживает.

Rebus

Ну, рандом результата, это не баг, а фича. По крайней мере, попробуем, что из этого получится, обратно всегда можно откатить.

Горчаков резко распрямился, покачнулся, чуть было не стукнувшись затылком об стоявшего позади капитана.

– Витя, сохраняй! – со стоном вымолвил он.

– Уже, уже…

– Что за Metamorf, учётка есть?..

– Ничего.

– Ясно.

Горчаков отдышался и громко сказал:

– Затейкин, сохраняй всё, пройдись ещё раз по всем контактам, вылови всю информацию! Если пациент сунется в Скайп и обнаружит его взломанным, скорее всего, всё удалит. Юля, запусти процесс сканирования всей нашей собранной информации по нику Metamorf-50, всех дисков и телефонов подозреваемых, Егоров, пробивай остальные контакты! Давайте, за работу!

Горчакова трясло от возбуждения, и капитан похлопал его по плечу. Отдел завёлся, словно улей, шуршание и движение наполнили кабинет, сотрудники расселись по своим рабочим местам и сосредоточили своё внимание на насущной задаче. Горчаков налил кофе и отошёл в сторону. Капитан сделал знак рукой, что ушёл по делам, майор кивнул. С горячей кружкой кофе Горчаков подошёл к окну, постаравшись сосредоточится, и принялся ждать. В такие моменты, после волны возбуждения, разум майора обычно начинал концентрироваться, и поток мыслей стал принимать более стройную форму, в которой выстраивались и структурировались все взаимосвязи и факты, по крайней мере, так казалось самому Горчакову.

В такие моменты он начинал ощущать себя почти гениальным сыщиком из знаменитых детективных историй хотя на эту роль никогда не претендовал, но понимание того, что ты близок к разгадке, было безусловно, приятным и льстило самолюбию. Пытаясь сконцентрироваться, Горчаков смотрел вдаль, как вдруг резко появившаяся рядом Юля вывела его из этого состояния.

– Анатолий Юрьевич, Метаморф-то этот сразу нашёлся, вообще-то это… Чеботарёв, подследственный…

Горчаков резко развернул голову в сторону девушки и уставился на неё безумным взглядом, отчего она невольно попятилась назад.

– Ну да… – тихо сказала она. – Можете сами проверить.

Ничего не сказав, Горчаков почти бросил чашку на подоконник, выплеснув кофе, схватил флешку и барсетку и пулей выскочил за дверь.

Машина майора неслась к следственному изолятору Лефортово. Рассекая лужи, Тойота уверенно двигалась к цели, на сей раз удачно минуя пробки и светофоры. Подъехав на место и показав пропуск, машина въехала во внутреннюю территорию. Захватив вещи и ноутбук, майор быстрыми шагами шёл по узким подвальным коридорам изолятора, мимо железных дверей и решёток, пока не дошёл до двери с номером 68. Охранник открыл её, и Анатолий вошёл внутрь. Полутьма помещения озарилась холодным светом, и Горчаков положил вещи на стол, который, как и обычно, стоял посередине этой комнаты. Сев на стул, включив ноутбук и разложив перед собой бумаги, он принялся ждать. Вскоре, открылась дверь, и охранник завёл внутрь молодого человека. Молодой человек увидел майора, на секунду замешкался, потом медленно подошёл к столу и сел. Подняв глаза, Горчаков заметил худобу и бледность его лица, впалые глаза и опухшие губы.

– Чеботарёв… – начал он, глядя куда-то в ворох бумаг. – Давно мы с вами не виделись. Гляжу, сидеть вы подустали. Или нет? Спросить вот хочу вас: может, нового что вспомнили? – Горчаков в упор посмотрел на подследственного. Поймав его взгляд, глаза Чеботарёва отразили его абсолютным безразличием.

– Ничего. – тихо сказал он.

– Жаль, жаль. А вот у меня есть кое-что для вас.

Горчаков выждал паузу не переставая глядеть на Чеботарёва, и заметил, что тот мгновенно чуть оживился, а это значит, что подследственный не находится в так называемой «апатии заключённого» и значит, готов реагировать и сотрудничать.

– Владислав, скажите, какой у вас ник в Скайпе?

– В Скайпе? Да у меня их много было, и смотря когда и для кого.

– Перечислите.

– Сейчас… вспомнить бы… Vlad Che, Hixter, Metamorf-50…

– Вот на последнем и остановимся. Теперь вопрос: ник Rebus вам что-нибудь говорит?

Горчаков продолжал в упор смотреть на Чеботарёва.