Судьба династии Фортиа

Дома Леона встретил мягкий свет очага и свечей и приятный аромат жаркое. Он вошел, громко хлопнув дверью. Он всегда так делал, чтобы обозначить, что это вошел именно он, а не кто-то другой. Вкусный запах поднял его настроение еще больше. Он вошел в комнату, поставил на столик бутылочки с травами, которые ему дал аптекарь.

– Я на кухне, дорогой. – послышался голос за стеной.

Леон отправился на кухню. Аннис стояла у очага, помешивая что-то в котелке. Она выглядела совсем здоровой и ласково улыбнулась ему. Это было лучшее зрелище, которое он мог пожелать. Увидеть ее не в постели, а в хорошем самочувствии. Он подошел и заключил ее в объятия, прижимая светлую голову к своему плечу.

– Как я рад тебя видеть. – сказал он с нежностью в голосе.

Аннис заметила его странный наполовину веселый наполовину грустный тон и с любопытством принялась его расспрашивать.

– Что случилось? Ты встретился с королевой? Как все прошло?

– Никак. – отрезал Леон. – Но я так рад видеть тебя.

Он уже предвкушал ее реакцию на приятный сюрприз и хотел насладиться этим мгновением как можно дольше. А завтрашний день сулил праздник. Который теперь, при наличии денег, они смогут отметить как следует. Они проведут его вместе. И будут так же счастливы, как и все эти годы, проведенные вместе.

Глава 6

Дворец готовился к пышному празднику. Девятнадцатилетие королевы следовало отпраздновать как полагается. Большим пиром с музыкой, танцами, представлениями придворных шутов, состязанием поэтов, а еще рыцарским турниром перед началом вечернего торжества. Его провели днем, за стенами города. Виоланта лично вручила победителю серебряный венец. Награда увенчала голову лорда Селвина, племянника леди Милдрет, возглавляющей землю Вентланда. Пажи со всех сторон подняли флаги Вентанов с изображением орла на фоне желтого креста, и флаги Фортиа с черным драконом. Не все остались довольны тем, что сирид по происхождению победил на турнире в Фортистерре. Но иначе поступить было нельзя после того как юноша сбил копьем четверых из пяти рыцарей Визардании, принимающих участие в состязании. А пятого едва не зарубил во время сражения на мечах. Одним из тех, кого сбросили с лошади в тот день, был лорд Лорент Де-Либеро, который перед этим в течение сорока минут клятвенно заверял Виоланту, что сделает все на свете, чтобы получить заветный венец из ее рук. Теперь ей было даже жаль молодого человека, и она чуть было не решилась проведать его в его шатре, однако вовремя остановила себя. Как бы из этого все не стало еще хуже. Поэтому она надела венец на голову лорда Селвина и поздравила его с заслуженной победой. А после отправилась во дворец в сопровождении стражи, лорда Одрика, леди Элайны и других дам. Там уже во всю готовили зал. Развесили флаги с изображением дракона, расставили столы, накрыли их белыми скатертями, вносили золотые и серебряные приборы. На кухне во всю жарились поросята, оленина и птица. Посыпались пряностями закуски. Поливались медом засахаренные фрукты. И разливалось по кувшинам вино. Слуги спешили. Вот-вот знатные гости вернутся с турнира и захотят начать пировать. В кухне царила суматоха, блюда спешно выносились и двигались по направлению парадного зала, а их аромат разносился по всему коридору и лестнице.

На улице уже стемнело и комнату освещали лишь свечи в круглой люстре и напольных канделябрах. Весело пылал каминный огонь. Блики огня бегали по каменным стенам песочного цвета и освещали развешанные на них гобелены с вышивкой. Было уютно, но к вечеру становилось немного прохладно. И служанка подбрасывала больше дров в камин. Виоланта уже переоделась для праздника и сейчас стояла перед зеркалом, оглядывая себя. Она редко меняла наряды. И не потому, что не могла себе позволить. Как раз наоборот. Просто ей казалось, что ни надень на нее, все не смотрится и не сидит как следует. Единственное любимое свое платье из розового шелка она просила перешить для нее несколько раз, чтобы только не расставаться с ним. Скромный наряд, без пышных юбок, без драгоценных украшений и дорогих орнаментов. Но с прелестной вышивкой на груди. Длинные прямые рукава и легкая прозрачная ткань поверх нежной, светло розовой. Однако на пир в свою честь следовало надеть нечто более впечатляющее. И убрать волосы. А Виоланта так не любила этого делать. Всякий раз ей казалось, что лицо ее становится ужасно скучным и неприметным, стоит только собрать ее волосы в прическу. Они всегда лежали на спине, доходя до пояса, и позволяли ей чувствовать себя хоть немного комфортно. На этот раз пришлось изменить своим привычкам. Стоя перед зеркалом, она наблюдала как служанка надевала на ее голову золотую диадему и закрепляла ее заколками в прическе. Когда до выхода оставалось всего только несколько минут, в дверь постучали. Горничная отвлеклась от прически и подошла к двери. Остальная прислуга Виоланты тем временем готовила ее платье, расправляла подол и застегивала рукава. В комнату заглянула голова камергера. Тот сообщил о визите лорда Одрика. Виоланта освободила руку, поправляя застегнутый рукав.

– Я уже готова. Пусть войдет.

Она отпустила прислугу, и девушки одна за одной покинули комнату, просочившись через приоткрытую дверь. Через несколько мгновений Виоланта услышала тяжелые шаги. Она повернулась и увидела у входа лорда Одрика.

– Заходите, милорд. – она приветствовала его доброй улыбкой.

Канцлер прошел в комнату, и слуга закрыл за ним дверь.

– Какой приятный сегодня день, Ваше Величество. И приятно видеть Вас в добром здравии, хорошем расположении духа и столь прекрасном виде. Полагаю, гости на пиру будут сегодня ослеплены.

Виоланта слегка помрачнела. Она вовсе не склонна была считать себя красавицей. Но раз уж милорд так говорит…

– Благодарю Вас, лорд Одрик. Торжество вскоре начнется. Мы можем прибыть туда вместе. Вы ведь пришли сопроводить меня?

– Не только за этим. Мне бы хотелось сейчас, в более спокойной обстановке, поздравить Вас с днем Вашего рождения.

– О, Вы так добры… Но не стоило… В этом дне нет совершенно ничего особенного.

– Однако позвольте мне все же сделать это. И преподнести скромный подарок.

Он держал в руках небольшую шкатулку, украшенную бисером и эмалью. На крышке блестели изумруды, выложенные в форме листьев. Одрик раскрыл шкатулку и Виоланта увидела на дне ее ожерелье из жемчуга с круглой бриллиантовой подвеской посередине. Королева благодарно улыбнулась и перевела взгляд на дарителя.

– Милорд, я очень тронута. Благодарю Вас.

Она потянулась руками к прежнему ожерелью на своей шее и расстегнула его.

– Чтобы порадовать Вас, я надену его на сегодняшний праздник.

Она подошла к зеркалу и положила свое украшение на столик рядом. А затем взяла жемчужное ожерелье из шкатулки.

– Вы не поможете мне?

Лорд Одрик поставил шкатулку и застегнул ожерелье на шее королевы. Виоланта мельком взглянула на свое отражение и вновь повернулась к канцлеру.

– Очень красиво.

Мужчина поклонился.

– Я старался порадовать Вас в этот важный день, Ваше Величество. И очень доволен, если это у меня получилось.

– Вам не следовало так утруждать себя, милорд. Вы и без того очень многое для меня сделали. Вы заменили мне и отца, и опекуна, и друга, и наставника. Я очень благодарна за все Ваши старания ради меня и королевства.

– Это мой долг, Ваше Величество. Иначе и быть не должно. Если у Вас есть еще какие-то пожелания на сегодня…

– Есть.

Лицо Виоланты оживилось еще больше, а огоньки свечей заиграли в ее глазах.

– Расскажите мне о родителях.

Одрик наклонил голову с некоторым удивлением.

– Вы каждый год просите меня об этом, Ваше Величество. Разве не наскучило Вам слушать одну и ту же историю? Не лучше ли обратиться с этой просьбой к другому рассказчику?

– Вы самый близкий человек для моей семьи. Вы были мужем моей тетушки, родной сестры отца, и близким соратником короля. Кому как не Вам рассказывать о нем его дочери?

– Присядем. – предложил Одрик.

Виоланта с удовольствием опустилась на стул возле зеркала, а канцлер принес для себя второй, стоящий у стены, и устроился напротив королевы.

– Так вот. Ваш отец, король Джерод, был своеобразным человеком. Он мог быть очень вспыльчивым. Но через минуту уже становился спокойным и великодушным. Это был человек невиданной храбрости. Он шел в атаку без всякой мысли о поражении. Всю свою жизнь он воевал с фианийцами за свободу нашего юга. И отражал возмущения сиридов, завоеванных еще Вашим дедом. Он всегда знал, что делать. Не испытывал ни малейших сомнений. При нем во дворце царил военный порядок.

Виоланта слушала с интересом и восхищением.

– Ваша матушка, королева Надия, была удивительной женщиной. Она могла быть мягкой и нежной как цветок. И твердой, как скала. Пока она молилась богам, за ее спиной говорили, что, если понадобится, она сейчас же возьмет меч и отправится на помощь Его Величеству на поле битвы. Она никогда не сражалась мечом. Но могла дать отпор любому во дворце. Ее все уважали. Ее изречения признавались мудрыми и глубокомысленными. Жаль, что умерла она рано. Спустя два года после Вашего рождения она заболела. И очень быстро угасла. Буквально на глазах. К сожалению, Ваш отец прожил немногим дольше. Сколько еще великих дел мог он совершить. Однако последняя битва у Инсуля стала для него роковой. Он сражался там в союзничестве с войсками Моэнии, Трэбфорда, Фламентерры, Агрисланда и Амабилии. Тогда погибло много славных воинов.

– И отец леди Бригитты. – добавила Виоланта. Голос ее дрогнул.

– Именно. Я в то время был оставлен в Хартвилле в качестве главного министра, чтобы следить за соблюдением общего порядка и не допустить голода или восстаний. Когда весть о гибели короля достигла столицы… Это было самое ужасное, что только можно было услышать. И тогда… Нужно было что-то решать с верховными лордами и представителями Совета. Вы были единственным ребенком своего отца, он не успел оставить после себя наследника-принца. Вам было всего около пяти лет. Казалось, это полная катастрофа для династии. Иной раз я думал, что вскоре в город нагрянут войска из Либертерры или Никсланда, прорвутся в ворота замка, разграбят дворец и убьют Вас и всех, кто остался Вам предан.

– Как Вам удалось справиться с этим, милорд?

– Наверное, только с помощью богов. Я всячески пытался договориться с верховными лордами и убеждал Совет короновать законную наследницу, если мужская линия династии прервалась. Мы окружили дворец стражей и сотнями рыцарей. Пережили тяжелые месяцы до коронации. И не менее тяжелые после. Затем дела стали налаживаться. И вот теперь Вы передо мной, Ваше Величество, цела и невредима, сияете красотой. Разве это не лучшая награда за все испытания?

Виоланта вытерла слезу и улыбнулась.

– Слезы – это не лучшее начало для праздника. – заметил лорд Одрик с ноткой разочарования в голосе. – Мне не стоило начинать эту историю сегодня.

– Нет, нет. Я в полном порядке. Благодарю Вас. Хотела бы я, чтобы и другое мое желание исполнилось. Тогда мой кузен, Тьери, был бы с нами на празднике. Как он теперь себя чувствует?

– Как и обычно, Ваше Величество. Во всяком случае, не хуже.

– Я навещу его в самое ближайшее время. А теперь нужно идти. Гости ждут.

Они встали со своих мест, намереваясь отправиться на пир. В этот момент дверь в комнату вновь приоткрылась и без доклада вошла Бригитта. На ней было богато украшенное вышивкой бардовое платье и золотые украшения. В таком виде девушка вовсе не походила на дикарку. Войдя, она лукаво улыбнулась, оглядев присутствующих.

– Ваше Величество, все готово. Ждут только Вас. – она заметила лорда Одрика и понизила голос. – О…и ворон тут как тут.

– Мы уже идем.

Королева последний раз взглянула на себя в зеркало и медленным шагом, исполненным достоинства, направилась к выходу. Бригитта пропустила ее вперед. Затем встретилась в дверях с канцлером. Тот буквально испепелили ее взглядом. Девушка опустилась в поклоне, а сама едва удерживалась от смеха. Одрик направился дальше, а фрейлина за ними.

В парадном зале действительно были накрыты столы и собралось множество народа. Придворные и другие знатные гости занимали свои места. Виоланта прошла по залу и села в широкое кресло с резной спинкой, установленное посередине стола. Столы были расставлены в форме буквы «п». Королева оказалась во главе стола. Рядом с ней сидела ее первая фрейлина, Бригитта, на следующем месте – вторая фрейлина, Хелен, и далее Даниелла и Айлин по старшинству. С другой стороны от Виоланты оказались леди Элайна и лорд Одрик. За ним остальные члены Совета лордов: лорд Трэбфорд, лорд Мабили – военачальник, лорды Жермен и Гаспард Фламиа, и, конечно, Реми Де-Либеро. Первосвященник не принимал участия в общем торжестве.

Первые блюда были поданы. Распорядитель приказал слугам наполнять кубки. По залу забегали чашники с тяжелыми серебряными кувшинами. В это время гости шумно переговаривались и затихли только после того, как из-за стола поднялся лорд Одрик с кубком в руках. Он поднял тост за королеву. Тогда все поднялись из-за столов и хором воскликнули:

– Долгих лет королеве! Славься династия Фортиа!

Затем все повернулись к Виоланте и согнули спины в общем поклоне. Королева улыбнулась, наклонила голову, приветствуя гостей, и вместе со всеми поднесла к губам золотой кубок, едва коснувшись вина. Она никогда не пила вино. Королева всегда должна быть в ясном сознании. Специально для нее на столе стоял еще один кубок, с фруктовой водой. После торжественного момента произнесения тоста напряжение чуть рассеялось. Все с удовольствием поглощали многочисленные блюда, которые за время пира должны были сменить пятнадцать-шестнадцать раз. Отовсюду слышались голоса и смех сотни голосов. Виоланта повернулась к фрейлине, намереваясь прекрасно провести несколько часов за веселым разговором. Пока они ели и болтали, начались танцы. Королеву пригласил Ноэль Фламиа, верховный лорд Фламентерры. Во время этого танца вокруг все только и шептались о том, что Фламиа совсем обнаглели. Двое братьев лорда состояли в Совете – Жермен на должности министра внутренних дел, а Гаспард был верховным судьей. А между тем сам лорд еще и метит на место мужа королевы. Однако говорившие не знали, что имени Ноэля не было в списке, составленном для королевы лордом Одриком. А те, кто догадывался об этом, объясняли остальным, что ворон никогда не позволит Фламиа получить так много власти при дворе. Ведь он намерен сохранить свое влияние на королеву в полном объеме.

Виоланта плавно двигалась по залу под музыку флейты и скрипки. Она отходила назад, затем пересекалась в середине зала со своим кавалером, брала его за руку и вновь удалялась в другую сторону зала. Они танцевали в самом центре среди других пар и, конечно, привлекали более всех внимания. По окончании танца лорд Ноэль поклонился королеве и улыбнулся ей своей очаровательной улыбкой. Одних его пепельных локонов и этой улыбки могло хватить, чтобы заполучить себе в жены любую из дам на этом балу. Но у Виоланты был список из пятнадцати имен. Поэтому она мысленно извинилась перед мужчиной, когда улыбалась ему в ответ. После этого пришлось провести еще один танец с лордом Саином Трэбфордом. Королева была удивлена тому, как прекрасно он танцевал вопреки своему не самому юному возрасту. И еще более удивлена, что он принимает участие в торжестве всего через три недели после того, как скончалась леди Трэбфорд. Она уже знала, что не долго продержит в списке его имя, однако раскланялась с ним со всей учтивостью. В это время она ощущала на своей спине уничтожающий взгляд Лорента Де-Либеро. На этот раз молодой человек никому не позволил опередить себя и следующий танец Виоланта танцевала с ним. Всякий раз, когда руки их встречались, ей казалось, что он сейчас сломает ее пальцы. Глаза его при этом уже должны были сжечь ее дотла. Виоланта не могла дождаться, когда музыканты смолкнут освободят ее. Лорент Де-Либеро. Номер четырнадцать в ее списке. Вычеркнуть при первой же возможности. Танец был окончен. Молодой человек встал перед ней на колено и поцеловал ее руку. Виоланта, краснея от стыда, насилу вырвала ее и отпросилась вернуться на свое место. Она уже порядком устала. Тем временем Бригитта громко и бесцеремонно рассказывала о чем-то Реми. Тот смеялся. Завидев Виоланту около стола, фрейлина заметно притихла. Королева не стала их прерывать, хотя догадывалась, что жене лорда Де-Либеро этот разговор вряд ли пришелся по душе. Она уже заметила ее недовольное лицо за левым столом среди дам. Королева села в кресло и сразу же услышала над своим ухом:

– Похоже младший лорд Де-Либеро заслужил Ваше особое внимание, Ваше Величество?

К ней наклонилась ее фрейлина Айлин, а после присела на прежнее место Бригитты. Виоланта с интересом прислушалась.

– Молодой человек так искренне старается получить Ваше расположение. Неужели Вы не наградите его за это?

«А Айлин у нас какая-то родственница Де-Либеро по линии матери… – припомнила Виоланта. – Теперь ясно, зачем она это говорит».

– Ты полагаешь он и правда влюблен?

– Очевидно, Ваше Величество.

Айлин была известной при дворе обманщицей, так что слова ее не внушали доверия. Королева задумалась на секунду, а после переменила тему:

– Тебе не кажется, что в Саине Трэбфорде нет совершенно ничего приятного? Он странный человек.

Фрейлина посмотрела в сторону стола, где милорд залпом поглощал кубок с вином, закусывая его куском оленины без приборов, и смеялся в голос, обсуждая что-то с Базилем Мабили.

– Мне кажется, он… достойный человек, Ваше Величество. И преданный слуга королевства.

– Правда?

Номер пятнадцать. Виоланта решила вычеркнуть его имя из свитка завтра же. В этот момент вернулась Бригитта и прогнала не званную гостью со своего места. Айлин ушла, высокомерно вздернув нос.

– Какая смешная история произошла со мной во время последней охоты! Помните? Когда я зацепилась плащом за ветку и застряла на тропинке. А Белка! Белка прыгнула мне прямо на лицо! – девушка едва выговаривала слова от смеха. – Я сейчас рассказывала это лорду Реми. Его мой рассказ порядком повеселил.

– Я заметила.

Виоланта вновь перевела взгляд на другой стол. Ну раз уж она сегодня взялась за свой список…

– Ты видела, Бриджит? Приехал твой брат. Базиль Мабили собственной персоной. Я узнала его по гербу алой розы на груди.

Фрейлина не выказала особой радости.

– Видела. Я почти и не помню своих братьев. И сегодня едва узнала его. Это ведь Базиль сейчас верховный лорд Амабилии?

– Именно. Правда, мне казалось, что Армэль старше. Странно.

– Дядя упоминал, что Базиль с войском первым пришел в замок после смерти Гильберта. И потому захватил земли и свиток с печатью на право владения. Армэль воюет против него вместе с младшим, Камилем. А Дайон и Жером против них всех. Надеются сделать лордом Дайона. На его стороне леди Милдрет из соседнего Вентланда.

– Подожди, так сколько у тебя всего братьев?

– Пятеро. Не считая покойного Гильберта.

– Пятеро… – Виоланта задумчиво потерла подбородок. – Кажется их имена занимают места с тринадцатого по девятый номера в моем списке.

Она еще раз посмотрела на Базиля Мабили. Ничего в нем не было такого, что бы отличало его от остальной толпы.

– Не выбирайте никого из них. – посоветовала Бригитта. – Иначе, боюсь, война в Амабилии разразится с новой силой. Если кто-то из моих братьев получит власть, остальные уничтожат его.

– Но разве лорд Одрик мог записать их имена в список при таких обстоятельствах?

– Еще как мог. Он следит за тем, чтобы никто не посягнул на его величие. И потому в Вашем списке лишь те, кто ему не угроза. Что ему за дело, если лорды Амабилии перебьют друг друга? У меня хоть и нет родственных чувств, но я бы не стала нарочно стравливать их и поливать мои земли кровью.

Виоланта заступилась за своего канцлера.

– А я уверена, он в той же мере думает и о благе королевства. Я полностью ему доверяю. Вот уже сколько лет он моя правая рука.

– Очнись, Виола. Он – твои обе руки. А еще твои ноги, уши и глаза. Может, пора научиться пользоваться своими собственными?

Довольно грубое замечание для фрейлины, но позволительное для подруги детства.

– Я и не собиралась выбирать кого-то из Мабили. – примирительно произнесла Виоланта. – Судя по слухам, которые о них ходят, твои братья ведут себя как дикие звери.

Бригитта рассмеялась.

– А все говорят, это я дикарка, потому что у меня сиридские корни от матери. А между тем, их мать была визардийкой. И где же их прекрасные южные манеры?

– Наверное оставили их за пределами замка, когда входили туда убивать друг друга. – поддержала ее шутку королева.

– Скорее всего.

– Хотя внешне ваше различие очень видно. – заметила Виоланта, сравнивая фрейлину и ее брата, лорда Мабили, – Он – вылитый визардиец. Темные волосы. Карие глаза. Смуглая кожа. А вот ты у нас сиридка как ни посмотри. Светленькая, с рыжими волосами. Если бы не твоя речь, сомнений бы не осталось.

– О, да, я ужасно говорю по-сиридски. Могло ли быть иначе? Ведь я росла с Вами, в Хартвилле. Здесь не очень-то жалуют этот язык. Я учила его, подслушивая разговоры прислуги в людской.

– Я, конечно, почти не говорю по-сиридски, но слышу, что и у тебя получается не очень.

– Способностью к учению я никогда не отличалась. За Ваше девятнадцатилетие, королева.

Они подняли кубки, со звоном ударили их друг о друга и сделали по глотку.

– А теперь я танцевать! Вы не хотите?

– Пожалуй, нет.

Бригитта скрылась среди танцующих пар в компании Бриса Трэбфорда.

«Значит еще восемь номеров… – мысленно подчитала Виоланта. – Что ж, подумаю об этом чуть позже».

Через несколько часов порядком развеселившимся гостям представили представление актеров и шутов. Виоланта сидела на своем месте и наблюдала, как низенький человек в пестрой шапочке жонглирует яблоками. Затем он роняет их всех, и те падают с высоты ему на голову одно за другим. Сам человечек падает на пол и начинает изображать будто бьется в конвульсиях от боли и обиды. Гости дружно гоготали. Виоланта откинулась на спинку стула.

– И это по-вашему смешно? – сказала она самой себе.

– О-очень смешно… – ответил ей голос Бригитты с левой стороны.

Фрейлина смеялась, схватившись за живот, а на глазах ее выступили слезы.

– Я больше люблю состязания поэтов. Пусть поскорее начнут читать стихи.

Вскоре желание королевы было исполнено. Пятеро или шестеро пиитов по очереди декламировали свои произведения в центре зала, а гости шумом и громкими восклицаниями решали, кто же из них был лучшим в искусстве стихосложения. Одного неудачного поэта кто-то умудрился закидать объедками. Бригитта умирала со смеха. Все вокруг голосили, обзывая неудачника самыми интересными словами, которые прежде и не касались уха королевы. В этот момент Виоланта поняла, что настало как раз то время, в которое она обычно уходила с праздников. Однако она не успела исполнить это свое намерение, поскольку услышала знакомый голос со стороны правого стола:

– Тост в честь королевы!

Уже десятый за сегодня. Виоланта увидела, что из-за стола поднялся Лорент Де-Либеро. Он держал в руках серебряный кубок, содержимое которого заметно расплескивалось за края, а сам молодой человек пошатнулся и схватился рукой за плечо сидящего рядом товарища. Голос его был громким и решительным. А вот язык явно заплетался.

– Моя прекрасная королева Виоланта! Ваши глаза подобны… осколкам небесных звезд… которые… Я надеялся забрать с собой в царство вечной любви.

Королева опустила глаза и залилась краской стыда. Теперь она точно не знала, куда себя деть.

– За что боги так суровы со мной… Разве я мало страдаю… – пронеслось у нее в голове, а голос Лорента продолжал с особенным воодушевлением.

– И хотя… Ваш божественный лик редко снисходит до того, чтобы взглянуть на Вашего преданного слугу. Но я все равно буду надеяться… И…Ик! – он икнул. – надеяться, что когда-нибудь Вы откликнитесь на зов моего сердца… Ик! Полного любви к вашему величеству. Никто и никогда не был так предан Вам, как Ваш преданный слуга Лорент Де-Либеро…

Виоланта бросила умоляющий взгляд в сторону Реми. Но тот как нарочно смотрел на брата с самым веселым видом и не повернул головы. Тогда ее глаза обратились к лорду Одрику. Но тот только улыбнулся, глядя в ее красное как помидор лицо. Мол, вот потеха.

– Моя любовь к Вам настолько велика, что я готов поклясться в ней сейчас же и взять всех в свидетели… Ик! И если только Вы бы соизволили наградить вашего преданного слугу хоть одним добрым взглядом! Хотя я слишком многого прошу… Ведь… – вино в его кубке слегка пролилось на стол. – Ведь мне достаточно одной Вашей тени, что…Ик! …бы стать счастливейшим из смертных!

Лицо королевы горело свинцом. Виоланта медленно умирала.

– Так закончится священная династия Фортиа. – прошептала она.