Перекресток прошлого: Холод войны

Единственная вещь, что вызывала у меня хоть какие-то приятные воспоминания, это был старый фотоальбом моего отца. Едва открыв, его я увидела его фотографий, на них он был совсем еще молодым, начинающим археологом, подающим большие надежды. Там были фотографии с раскопок в Иерусалиме, Риме, Бостоне, а также в крепости Орешек в Санкт-Петербурге. На всех фото он стоял с самыми разными людьми, и на всех он всегда улыбался. Я много лет не видела отцовской улыбки, мне иногда казалось, что он вообще улыбаться не умеет. Очевидно, что на них он был по-настоящему счастлив. Он часто вспоминал о тех раскопках, что проводил в молодости и рассказывал о них как о лучших моментах в его жизни. В те моменты, я чувствовала, как он скучал по тем временам. У него всегда была непреодолимая страсть к приключениям, и порой я замечала, как он мечтал вновь пуститься в путешествия по неведомым странам. Но что-то всегда удерживало его от этого. Причем не думаю, что дело было именно в нас, нет. Его удерживало что-то, что находилось в этом городе, и это его тяготило.

Вскоре я обратила внимание на единственного человека, из всех присутствовавших на этих фотографиях, (помимо отца) которого я знала. Мужчину двадцати-тридцати лет, высокого, подтянутого, с густыми рыжими волосами и не менее густыми рыжими усами. Это был дядя Жак некогда лучший друг моего отца и давний друг семьи. Я помнила его, еще совсем маленькой. Тогда он часто посещал нас, и был всегда таким милым, он называл меня «маленькой принцессой» и любил катать меня на плечах. Но вскоре они с отцом поссорились, и он перестал к нам приходить. Потом я часто спрашивала отца, о том, что же все-таки произошло между ними, и что с ним в данный момент. Но он никогда о нем не говорил.

«Интересно, что с ним случилось и знает ли он о том, что произошло с отцом?» – задумалась я.

Закончив разглядывать рабочий альбом отца, я обнаружила наш семейный фотоальбом. Взяв его в руки, я даже вздрогнула.

«Боже как давно я не видела этот фотоальбом» – подумала я, и старые воспоминания, будто водопадом нахлынули на меня и в приступе тяжелой ностальгии, мне даже захотелось перелистать эти снимки, но вот стоило ли оно того: – «То, что было на этих снимках, теперь уже никогда не вернется, стоит ли ворошить прошлое?»

Но сомнения мои длились недолго, слишком уж сильно мне хотелось хотя бы разок взглянуть на эти снимки, и в нетерпении я открыла его страницы.

Перед моими глазами предстало множество наших детских снимков, например, когда отец подарил мне скейтборд на восьмилетие.

«Мне так понравилось кататься на скейтборде, что я до девятнадцати лет не слезала с доски» – вспоминала я.

Или же фото, где мы с родителями купались на солнечном побережье Черного моря, у небольшого городка Сукко, куда мы ездили отдыхать всей семьей.

«Мы тут такие счастливые» – заметила я, рассматривая наши лица на фотографиях.

Или же мои покатушки на американских горках, когда мы были в парке аттракционов на Крестовском острове.

«Помню, я тогда так испугалась, что уронила свою кепку» – комментировала я, вспоминая столь неприятное событие: – «Больше на американских горках, я не каталась»

«Удивительно, какие мы были счастливые тогда, и как быстро эти воспоминания выветрились у меня из головы» – размышляла я: – «Интересно и где же была та черта, что разделила нашу жизнь на до и после? Может, когда отец начал фанатично увлекаться Энаями, или же когда мы переехали в этот город, а может когда я уехала из семьи? Эх, и зачем я себе задаю вопрос, на который сама прекрасно знаю ответ»

Сейчас мне фотографии казались такими странными, как будто это были снимки из другого мира, с совершенно другими людьми. Это мне казалось таким неправильным. Я думала, что взглянув на эти снимки, я растрогаюсь, окунусь в свое детство, заплачу. Но нет, никаких эмоций я не испытывала, лишь сплошную пустоту, что царила у меня внутри. Видимо, за все эти годы я пролила столько слез, что они у меня уже просто закончились.

«Хватит Лера, просто закрой этот альбом» – говорила я себе, но мое вездесущее любопытство требовало, чтобы я листала дальше. И не в силах ему сопротивляться я продолжила.

И к своему удивлению обнаружила, что большая часть фотографий просто отсутствовала, а те что остались, были частично разорваны. Разорваны они были крайне неаккуратно, как будто кто-то в истерике отрывал их, чтобы скрыть от кого-то часть этих фотографий.

«Странно, кто это мог сделать?» – задумчиво спросила я: – «Мой отец, конечно, был странным человеком, но он никогда ни шел на такие истерики, так что вряд ли это сделал он, неужели это сделала мама? Наверное, это она порвала те фотографии, а оставшиеся увезла с собой или же сожгла. Возможно, таким образом, она окончательно сожгла все мосты между ней и моим отцом, и признаться честно, тут я ее понимаю»

Решив, что так оно и к лучшему, я захлопнула этот фотоальбом и откинула его куда подальше к остальному хламу, после чего продолжила поиски.

И так прошло около получаса тяжелого и бессмысленного копания, пока в один момент Робин не воскликнул.

– Ну, наконец-то!

– Вы что-то нашли? – с надеждой спросила я.

– Похоже на то!

Я тут же отложила все свои дела в сторону и пошла в кабинет к Робину. У него в руках была какая-то большая и довольно старая книга, в побелевшей от времени черной обложке, заглянув в нее, я увидела изображение каких-то странных, невиданных мной символов и подписей, поясняющих их значение.

– Что это? – в недоумении спросила я.

– «Культура и история цивилизаций Энаев», за авторством Сташека Миловича – ответил он.

– В первый раз слышу о такой книге и о таком авторе – честно призналась я.

– Это неудивительно, ведь вы не увлекаетесь около научной литературой – сказал Робин, рассматривая обложку книги – Я знал этого ученного, он тоже увлекался Энайской культурой, и даже открыл целый алфавит, на котором они общались. Как я слышал в прошлом ваш отец, тоже был хорошо знаком с ним.

– Ах так вот кто заразил отца этим бредом – с усмешкой сказала я – А вы случаем не знаете его адреса, я бы хотела с ним основательно побеседовать?

– Вряд ли это вам удастся – с улыбкой произнес Робин – Я общался с ним около десяти лет назад, и тогда ему было уже за шестьдесят, и должен сказать, выглядел он тогда уже неважно. Так что я совсем не удивился, когда спустя пять услышал о его кончине от сердечного приступа.

– Что же, ясно – равнодушно произнесла я – Ну а что его книга, она может быть нам полезна?

– Не знаю, но в этой книге есть примерный алфавит Энаев, возможно благодаря ему я смогу лучше понять их язык – сказал он, положил книгу в свой портфель.

– О, господи, вы опять за свое! – возмутилась я – Послушайте, мы уже больше получаса тут копаемся, но так и не нашли ничего кроме старого бесполезного алфавита!

– Я понимаю ваше возмущение – устало вздохнул Робин – Я тоже думал, что профессор спрятал в своем доме хоть что-то, что могло навести нас на след, но, кажется я ошибся, знаете ли я…

Дальнейшие его слова я уже не услышала, так как мое внимание полностью переключилось на стену, стоявшую напротив кабинета. Я осторожно подошла к ней и заметила маленькую еле заметную выпуклость с малюсенькой дыркой в обоях.

– Что-то не так? – подозрительно спросил Робин, подозрительно смотря на меня.

– Ну конечно, как же я могла забыть! – с улыбкой сказала я – У вас есть что-нибудь острое?

– Есть, но зачем? – спросил Робин, протягивая мне маленький перочинный нож.

– Сейчас объясню – сказала я, после чего начала ножом резать обои вокруг этой маленькой выпуклости, на месте которой я нашла маленькую камеру, прикрепленную к стене.

– Так и знала! – воскликнула, снимая камеру со стены.

– Ничего себе! – воскликнул Робин, пораженный моей наблюдательностью – Но, как вы догадались?

– Как я уже говорила, у моего отца были определенные бзики. Одним из которых, была помешанность на собственной безопасности. Вы ведь видели на фотографиях, какую дверь он поставил? Это все из-за того, что он безумно боялся, что в дом может кто-то проникнуть. Но на этом он не останавливался, когда я была маленькой, он начал развешивать по всей квартире скрытые камеры, дабы следить за всем, что происходит в доме.

– Какой ужас! – прокомментировал Робин.

– Ну, к счастью в моей комнате он их никогда не вешал…наверное. Да и в детстве, это мне казалось, даже забавным, меня развлекало выискивать места, куда мой отец их мог спрятать, но когда я стала старше, меня это стало уже бесить. Мне казалось, что дом для меня был как тюрьма, где за тобой постоянно наблюдают. Я много раз пыталась уговорить его, их снять, но как вы уже поняли, он был очень упрямым.

– Мда, вашей семье не позавидуешь – сочувственно сказал Робин.

– Но, в любом случае благодаря этому, мы теперь можем увидеть, что засняла камера, в ночь убийства.

– Вы абсолютно правы – подтвердил Робин, сев на диван, после чего раскрыл свой рюкзак и немного в нем покопавшись, достал оттуда планшет, и связку переходников и подсоединил его к камере.

– Отлично, если все получиться, то сейчас мы сможем увидеть все, что удалось заснять камере за последние дни – прокомментировал он.

Я села вместе с ним на диван и наблюдала за тем, как он открыл видеозапись с камеры наблюдения.

– Хорошо, мне удалось подключиться к камере, а теперь перемотаем запись на ночь с седьмого по восьмое ноября – сказал Робин после чего, запустил быструю перемотку – Вы уверены, что хотите это увидеть?

– Да, уверена! – решительно сказала я.

Через несколько секунд перемотки, запись остановилась на полтретьего ночи. И тогда я снова увидела отца, он сидел за столом, уткнувшись в карту, лежащую на столе, рядом с ней лежали несколько книг, в которые он периодически заглядывал, включая книгу, которую только что нашел Робин. На соседнем же стуле сидел его ассистент, тот самый рыжий парнишка, он сидел за ноутбуком, и был полностью погружен в работу, не было не малейшего намека на то, что он мог замышлять убийство. К сожалению звука, на записи не было, и потому приходилось лишь догадываться, о чем они говорили в те редкие моменты, когда перекидывались парой фраз. Так они сидели еще минут двадцать, пока в какой-то момент они оба резко не вздрогнули, их испуганные взгляды были направлены к входной двери.

– Видимо, в этот момент ворвался убийца – задумчиво прокомментировал Робин.

Мой отец был сильно напуган, также как и ассистент, который совершенно не понимал что происходит. Отец быстро развернулся к ассистенту, судорожно схватив его за плечи и начал что-то ему говорить. Судя по всему, он о чем-то его настойчиво просил, но ассистент стал отрицательно качать головой и рьяно возражал ему, но отец каким-то образом смог его убедить, после чего он мигом выбежал из кабинета, закрыв за собой дверь, и исчез из поля зрения камеры. Затем парнишка несколько секунд испуганно озирался, собираясь с мыслями, затем быстро открыл полку под столом, вытащил оттуда флешку и воткнул ее в ноутбук, потом он тихо отбежал от стола, и некоторое время сидел, спрятавшись за стенкой.

– Что он делает? – непонимающе спросила я.

– Видимо, перекачивает данные на флешку – предположил Робин – Должно быть профессор сказал ему уничтожить все данные на ноутбуке, пока он задерживает убийцу.

– И поэтому он сопротивлялся?

– Да, Александру все-таки удалось уговорить его, но видимо, перед этим он решил перекачать данные.

Закончив перекачку данных, парень находился в полном замешательстве, скорее всего он собирался разбить ноутбук, как велел отец, но не мог на это решиться. Но когда он услышал какой-то пугающий звук из соседней комнаты, он резко подбежал к дивану, и отодвинув его, приподнял пару треснувших половиц и спрятал под ними ноутбук. Затем положил половицы обратно и быстро задвинул его диваном. Потом он, побежал к окну, чтобы забраться на подоконник, после чего он некоторое время стоял и с нерешительностью смотрел вниз.

– Он решил выпрыгнуть, но испугался – прокомментировала я.

Вскоре он резко повернул голову в сторону дверного проема, в котором показался едва видный темный силуэт.

– А вот и убийца! – настороженно сказал Робин.

– Как жаль, что его совсем не видно – с досадой отметила я.

Затем, он перекинулся с убийцей парой фраз, после каждой из которых, страх и тревога на его лице увеличивались в геометрической прогрессии.

– Скорее всего, убийца ему угрожал – произнес Робин.

– Но чего тот от него хотел, вот в чем вопрос?

– Думаю, он хотел избавиться от него, как от ненужного свидетеля – предположил Робин.

Но затем, неожиданно, как для нас, так и для убийцы, парнишка решился и выпрыгнул в окно, убийца же первым делом кинулся к столу, схватив какую-то карту, и тут же прыгнул за ним в окно. После этого они оба исчезли из виду.

– Так вот куда подевалась карта! – сказал Робин – Что же, теперь мы хотя бы знаем, что ассистент точно не был убийцей, а также то, что он спрятал свой рабочий ноутбук под диваном. Будем, надеется, что полицейские не додумались его отыскать.

Мы сразу решили это проверить, отодвинули диван, сняли оторванные половицы, прикрывавшие небольшую дыру в полу. Это дыра образовалась здесь очень давно, еще с советских времен, потому что внутри практически все было покрыто плесенью, и от нее сильно несло сыростью и влажностью, так как рядом проходила старая водопроводная труба. Там же лежал ноутбук, весь липкий и промокший от окружающей влаги.

– Вот досада – огорченно произнес Робин, доставая ноутбук из дыры – Парень слишком торопился спрятать ноутбук и не учел того, что он может повредиться от нахождения в таком сыром месте.

И он был прав, ноутбук наотрез отказывался включаться.

– Наверное, аккумулятор промок – огорчился Робин, безуспешно пытаясь его включить.

– Да что за черт, мы были так близко! – выругалась я. Мне было так обидно, что мы подошли к разгадке, а в итоге все загубила какая-то грязная промокшая дыра. Но тут Робина осенило.

– Подожди, возможно, еще не все потерянно – сказал он, поднимая планшет с дивана и подсоединяя его к ноутбуку – Может нам и не получиться его включить, но можно попробовать перекачать данные с него на мой планшет.

– Думаешь, это сработает? – удивленно спросила я.

– Если память ноутбука никак не повредилась то да, но на закачку нужно какое-то время – ответил он.

– Тогда я отойду покурить – сказала я, после чего я встала с дивана и подошла к разбитому окну, так как уже не могла дышать той влажностью, что была пропитана вся квартира.

«Боже, папа, что же ты натворил?» – подумала я, закурив сигарету.

Я все думала о том, как же опустился мой отец, ведь у него было все, о чем можно было только мечтать. Известность, уважение, деньги, любящая семья. Что могло заставить бросить все это, ради каких-то безумных идей? Раньше я не задавалась такими вопросами, так как отец был таким скрытным, но при этом таким уверенным в своих взглядах, что у меня не возникало и тени сомнения в важности его работы. Но теперь мне все больше начинало казаться, что он просто сошел с ума. Ну а как еще можно объяснить то, что он променял свою хорошую квартиру и крепкую семью, на этот старый, сырой клоповник? Пока что это было единственное логичное объяснение.

Хорошо, что порыв свежего ветерка, подувший из окна, немного освежил мои мысли, а затяжка сигареты немного улучшила мое настроение. И только тогда я обратила внимание, что пусть сама по себе квартира у отца была в скверном состоянии, но за то вид из нее открывался очень красивый.

Буквально через улицу от его дома, располагался парк Сан-Мишель Гессер, самый большой парк в этом городе. И пусть его название было откровенно идиотским, но сам парк можно было считать самой красивой частью города, так как содержал в себе все главные городские достопримечательности, благодаря которым привлекал сюда туристов с других городов. Как, например большой пруд, что располагался в самом центре парка и являлся домом для целых стай уток. Или его же его западная лесная часть, куда люди выходили в жаркую погоду, дабы скрыться в тенях листвы, или же для того чтобы поесть шашлыков на природе. Так же в парке была большая фестивальная площадка, что находилась в южной части парка, где проходили все городские праздники и концерты. И только, наверное, восточная часть парка, мало привлекала туристов, ибо считалась самой старой и неухоженной его частью. В нем располагался небольшой жилой район, состоящий из старых деревянных домов, треть из которых была давно заброшена, а еще треть находилась в полу аварийном состояний, ну а главным украшением этого района являлись руины заброшенной больницы и находящаяся совсем рядом городская тюрьма.

Ну а в самом центре этого парка располагалась, главная достопримечательность Тихийска, это был «Тихийский мужской монастырь, иконы божий матери» стоявший у подножья реки Тихая, в самой северной части парка. В последние годы администрация города вбухивала в этот парк огромные деньги, делая дорожки для велосипедистов, ставя скамейки на каждом квадратном метре, попутно устанавливая освещение везде, где только можно, садила деревья и ухаживала за клумбами. Потому неудивительно было, что в летние дни это место становилась очень популярным, так как население всего города собиралась здесь, чтобы хорошо провести выходные. И тем печальнее было смотреть за этим парком сейчас, когда это место почти пустовало и лишь редкие прохожие ходили по этим новым красивым дорожкам, совершенно не обращая внимания на окружающую их красоту, так сильно спешили по своим делам.

Но внезапно до меня донеслись какие-то странные хлопки, исходящие со стороны монастыря, как будто кто-то стрелял из огнестрельного оружия. Сначала мне показалось, что просто какие-то ребятишки неподалеку решили поиграть с хлопушками, но через несколько секунд эти звуки загромыхали так, словно череда из нескольких автоматных очередей.

– Да что за хрень там творится?! – недоумевала я, и в ту же минуту звуки затихли и больше не повторялись.

– О чем вы говорите? – поинтересовался Робин, не отрываясь от экрана планшета.

Сначала я хотела, сказать Робину о том, что в монастыре идет стрельба, но, не услышав больше никаких звуков, решила, что мне все-таки показалось.

– Да так, не о чем – ответила я, выбросив сигарету и развернувшись к Робину – Долго там еще?

– Еще несколько минут, подождите.

– Окей – ответила я, после чего начала, молча осматривать квартиру, но это дело мне очень быстро наскучило, и потому я решила занять себя разговором со своим единственным собеседником.

– Знаете, Робин, я тут подумала – неловко начала я – Вы столько узнали обо мне и моей семье за столь короткое время, но я о вас практически ничего не знаю.

– А что про меня можно рассказать? – легкомысленно ответил он – «Боюсь, что моя биография покажется вам слишком скучной, я родился в небольшом городке Антрим, в Северной Ирландии, отец мой был частным предпринимателем и торговал древесиной, мать воспитательницей в детском саду. Семья у нас была хорошая, не шиковали, но жили в достатке. После того как я с отличием окончил школу, родители отправили меня в Оксфорд, где я начал увлекся историей и лингвистикой, которой я и посвятил всю оставшуюся жизнь.

– Да, вот она какая простая, безбедная человеческая жизнь – с завистью подумала я – Ну и тоска.

– А у вас есть жена, дети? – поинтересовалась я.

– Я в разводе уже десять лет… детей у меня нет – кратко ответил он. Но почему-то на последней фразе он немного замялся.

– И за десять лет никто не запал на такого красавца? – иронично подметила я, после чего мы с Робином засмеялись.

– Поверьте, Валерия, за эти годы мне приходилось работать с множеством женщин, со многими из которых впоследствии у меня возникал роман. Некоторые из них были настолько жаркими, что я всерьез подумывал о втором браке, но не с одной так и не сложилось.

– Почему же так?

– Не знаю, наверное, потому, что я слишком люблю свою работу, но, к сожалению, ее очень сложно совмещать с семейной жизнью. Постоянные разъезды, раскопки, которые могут длиться от нескольких недель до нескольких месяцев, да и даже в те моменты, когда я дома мне приходиться подолгу запираться в кабинете за переводом очередной глиняной таблички. Мой последний брак доказал мне, что нельзя усидеть на двух стульях сразу, нужно было сделать выбор, и я его сделал.

– И вы никогда об этом не жалели?

– Сложно сказать, как я и говорил, у меня было пара моментов, когда я уже собирался бросить все и сбежать вместе со своей возлюбленной, зажить счастливой семейной жизнью, но каждый раз я понимал, что без своей работы я уже не буду собой.

– Ну, это по крайне мере честно – поддержала я его, думая о том, что возможно моему отцу, в свое время, следовало сделать точно также – Но, чем же вы конкретно занимаетесь? Я думала, работа лингвистом представляет собой постоянное сидение в библиотеке, за переводом, какого-нибудь древнего пергамента. Но из того, что вы мне рассказывали, у меня возникло ощущение, что у вас работа скорее как у Индианы Джонса?

Робин снова рассмеялся:

– Это не совсем так, но что-то похожее есть – туманно прояснил он – Понимаете, у меня довольно большая известность в международных кругах, как большого специалиста по древним языкам, истории и культуре. И потому, за моей помощью обращаются очень многие, как частные лица, так и правоохранительные органы разных стран, дабы расследовать преступления, так или иначе связанные с историей и историческими достопримечательностями. И порой это весьма непросто, скажу я вам, даже боюсь, перечислить сколько раз я оказывался на волосок от смерти.

– Но я смотрю, вы в этом преуспели?

– Более чем. Без ложной скромности скажу, что я поспособствовал раскрытию таких скандальных преступлений: как похищение кардиналов Ватикана, убийство куратора Лувра, похищение главы Смитсоновского института и даже предотвратил теракт в Стамбуле – с гордостью рассказывал Робин – В свое время эти события очень активно освещались в СМИ, но вы кажется, совсем не слышали о них?

– Простите, но нет – несколько смущенно призналась я – Я не очень интересуюсь подобными новостями.

– Что же, понятно – несколько удрученно ответил Робин, после чего переключил все свое внимание на экран планшета.

– Получилось – сказал он, через некоторое время – Валерия, подойдите сюда.

Я села рядом с ним и увидела, как Робин копался в файлах, перекачанных с ноутбука. Среди них были фотографий древних артефактов найденные отцом, чертежей, разных газетных вырезок, а также сохраненных писем.

– Все-таки ваш отец умел пользоваться современными технологиям – сказал Робин.

– Сомневаюсь. Я так думаю, что компьютером заправлял ассистент. Возможно, он только за тем и был ему нужен – возразила я.

– Может быть и так – задумчиво согласился Робин, параллельно просматривая файлы.

Сначала мы нашли пару упоминаний о его ранних раскопках, но их было совсем мало и ничего интересного из себя они не представляли, после мы обнаружили первое упоминание об артефакте Энаев, найденный в крепости Орешек, что в Санкт-Петербурге в двух тысячном году. После этого практически все файлы составляли из себя копии исследований других ученых, изучавших эти цивилизации. А также писем, которые отец посылал другим ученым, с просьбой помочь в изучении Энаев, но большинство отвечали отказом, аргументируя сомнениями в целесообразности этих исследований. Затем, мы нашли множество фотографий и статей о Тихийском монастыре и его истории:

Тихийский мужской монастырь Иконы божьей матери был основан по указу Ивана Грозного от 10 февраля 1560 года новгородским архиепископом Пименом.

По легенде, на одном из мест чудесного явления иконы верующим в 1383 году был основан храм. После того как икона спустилась в руки молящихся, ей на берегу Тихая, там немедленно в тот же день началось строительство храма Пресвятой Богородицы.

В 1390 году деревянная часовня и храм сгорели, но икона и деревянный крест, по преданию остались невредимы. В 1395 году восстановленная часовня и храм снова сгорели. В третий раз пожар уничтожил церковь в 1500 году, икона была спасена священником Василием и его сыном Стефаном. Она была заменена новой деревянной, но в 1510 году Василий III повелел построить каменный храм на её месте – он был освящен 12 августа 1515 года.

В 1613 году монастырь был осаждён шведской армией под предводительством Якоба Делагарди, однако его защитники во главе с князем Семёном Прозоровским смогли отразить несколько штурмов и удержать обитель до прихода подкрепления. В 1623 году собор монастыря был поврежден во время пожара, однако обновлен к 1624 году.

С 1723 года монастырь стал центром богатого торгового города, коим Тихийск был весь 18 век.