Я тебя нашёл

Подлетев к ближайшим носилкам, возложила руки к месту ранения. Из переплетения пальцев полился золотой свет, и парень вздохнул с облегчением.

Двое малышей жались в углу, их головы были перебинтованы. Похоже, ранения не серьёзные.

Мне хотелось подойти и обнять детей, сказать, что здесь они в безопасности, залечить их раны, но понимала, что нужно беречь свою магию. На счету каждая крупица, и, возможно, как раз этой крупицы не хватит, чтобы спасти кому-то жизнь. Сжала зубы и побежала дальше по коридору, высматривая тяжёлые ранения.

Только тем, кому необходимо, остальные потом. Только тем, кто без моей магии может погибнуть.

– Настоятельница Элпис?

– Ох, возвышенное дитя, хвала Небесам, ты здесь.

– Где тяжелораненые?

– В главном святилище.

На другие расспросы нет времени, всё потом. Сначала те, кто на грани.

Главное святилище – отдельно стоящее здание, соединённое коридором с основным. Нужно всего-то было пересечь по дорожке открытое пространство.

Я была практически на середине пути, как в небе раздался грохот, и луч света пронзил землю недалеко от храма. В разные стороны полетели осколки каменной ограды, и ударной волной меня отбросило в сторону, протащило по земле и впечатало в противоположную стену, но всё же я осталась в сознании.

– Голова… – заскулила я.

Поднявшись на трясущихся ногах, на ходу отряхиваясь от пыли, щебёнки и травы, поковыляла в святилище. Голова кружилась, всё вокруг плыло.

Такое мощное заклинание мог сотворить только архангел, а это значит, что противник не уступает ему по силе.

Ну прекрасно, только этого не хватало. Неужели нельзя перенестись в поле или в горы, подальше от жилых кварталов?

Сумка… Ох, Небеса!

Открыв прикреплённую на боку небольшую сумочку, я едва не расплакалась. Практически все эликсиры были разбиты, а из семи кристаллов телепортации, что успела захватить из города над облаками, уцелели только два.

– Uquetima*

* Эльфийское ругательство, наподобие "дьявольщина".

Разрази вас всех гром, что же вы творите!

Шаг за шагом приближалась к намеченной цели, и приложив немало усилий, чтобы открыть тяжёлую дверь, вошла внутрь.

– Сколько раненных!

Какофония стонов, плача, ругани и криков. Помещение наполнено металлическим запахом крови, сильным ароматом гноя и мочи.

Меня сейчас стошнит.

По правую руку от двери, как карточный домик, друг на друге лежали тела. Их накрыли огромным гобеленом. Не было времени, да и вынести их некому. Врачеватели и служители храма заняты спасением жизней, их было слишком мало, а раненные всё поступали.

Это тебе не в Серебряном городе отсиживаться. Мерзкий червячок так противно извивался в моей душе. Ну же, соберись. Трусиха.

– Это небожитель! – раздался возглас. – Сюда, помогите.

На ватных ногах поплелась к зовущему.

У раненой была оторвана нога, её перебинтовали, но из обрубка сочилась кровь. Плечо было пробито деревянным колом.

Такая юная, сколько ей лет? Нет и двадцати, кому она будет нужна, когда всё закончится? Калека.

– Когда выдерну штырь, нужно будет очистить рану от щепок. Я буду пытаться одновременно остановить кровь на ноге и удерживать кровь из колотой раны в плече. Раз, два, три – дёргай.

От носилок к носилкам. Кого-то клали на голые полы, кто-то лежал на вековых гобеленах.

Когда в святилище внесли нечто похожее на человека, меня уже начало штормить. Сгоревший, ни одного живого участка на коже, чёрный, как уголь. Мужчина был без сознания.

В нос ударил горький запах жжёных волос и палёного мяса.

Не выдержала, и меня стошнило.

– И… извините, мне нужно на воздух. Дайте мне пару минут.

На меня смотрели с пониманием, смотрели с презрением, кто-то – с жалостью.

Конечно, кто я? Белоручка, изнеженный ангелочек, спустившийся с Небес, которая в жизни не поднимала ничего тяжелее кубка вина. Что могу знать о тяжестях и горестях людей? Я, кто никогда не заболеет, кто живёт тысячи лет. Что могу противопоставить людям, у которых уничтожены дома и погибли родные. На их территории ведутся бои.

Сделала глубокий вдох и взглянула на небо.

Ещё голубое, но уже местами окрашивалось в розовое в преддверии сумерек. Такое же, как вчера, такое же, как триста лет назад.

Три века назад здесь заложили первый камень храма.

– Всех не спасти, дитя, – тихо проговорила Элпис, подсаживалась рядом.

Полноватая женщина с седыми заплетёнными волосами, уже давно за шестой десяток, тяжело вздохнула и предложила мне мокрое полотенце.

Я помнила, как она появилась на свет. Видела её рождение, её взросление, видела, как она плакала над могилой мужа, и сейчас старушка глядела на меня уставшими грустными глазами.

– Что произошло?

– Было раннее утро, звёзды ещё мерцали на небосклоне. Я собирала травы. Стояла такая тишина, даже птицы не пели в саду. Мир как будто замер. В одно мгновение небо залилось таким ярким светом, и с него ударил столп. Кажется, удар пришёлся на торговую площадь. Всё задрожало и, – настоятельница сглотнула, – и запахло цветами. Как будто я оказалась на лугу, где только что распустились первые весенние цветы.

– Нет, не может быть. Вы что-то путаете.

Элпис смотрела на меня странным взглядом… Так смотрят на ребёнка, пытающегося придумать глупое оправдание своей шалости.

– Почему тебя это удивляет, белокрылая?

– Вы сейчас хотите сказать, что первый удар был нанесён с Небес?

Аббатиса смотрела. Смотрела с грустью в глазах.

– Не всё плохое окрашено в чёрный, а разбойник с большака может быть благороднее рыцаря в сверкающих доспехах.

Отвернувшись от настоятельницы, я уставилась на разрушенную от заклинания стену. Камни помяли грядки с целебными травами.

– Я ещё пару минут отдохну, нужно восстановить силы и вернуться в святилище.

Элпис положила свою жилистую руку мне на плечо и легонько сжала.

– Твоя душа чиста, как первый снег, как подснежники в твоих волосах. Я уверена, настанет день, и ты спасёшь чью-то жизнь. Очень важную для тебя.

Настоятельница встала и двинулась в сторону основного здания.

Я смотрела вслед удаляющейся фигуре. Ещё раз взглянув на небо, поднялась и зашагала в святилище.

Кого-то удалось спасти, кого-то складывали около двери. Хуже всего давалось навсегда закрывать веки детей. Руки дрожали.

– Я отправляюсь в город.

Сжав сверкающий кристаллик в руке и представив образ торговой площади, исчезла в потоке света.

***

Я неслась по тёмным улицам. Мне встречались люди, гномы, дриады, обычные, простые как медная монета, жители, больше всего пугалась демонов, но и им не было дела до меня. Они собирали свои пожитки, в охапку хватали детишек и так же, со страхом, смотрели в ожидании удара в спину.

Где-то послышалась мольба.

– Помогите!

Побежала на голос.

В полуразрушенном доме, придавленный балкой, лежал мужчина. Пытаясь помочь, женщина приподнимала тяжёлое деревянное сооружение. Тщетно.

Подойдя ближе, увидела на их головах небольшие рожки.

Низшие демоны, поняв, кто я, смотрели с опаской.

– Сейчас, я помогу.

Вместе, не с первого раза, но мы сдвинули тяжёлую конструкцию, и я бросилась к лежащему.

Нога сломана.

– Ой, что это? – указала в сторону.

Мужчина обернулся и посмотрел туда, куда я показывала.

Хруст костей.

– А-а-а!

Вправив бедро, пустила магию в тело мужчины. Руки замерцали золотым светом. Тёплое свечение озарило разрушенную комнату. Когда мерцание погасло, кивнув паре на прощание, я побежала дальше.

Элпис говорила, что почувствовала запах цветов. Это заклинание, одно из сильнейших в арсенале Серебряного города. Настоятельница не могла знать про него, а значит, и не могла солгать. Мощнейшее скопление белой энергии с привкусом мёда. Его называли «Свет надежды». И исполнить его могли только архангелы. Только они и только вдесятером.

Архангелы ударили по торговой площади одним из самых разрушительных заклинаний. Там были люди, там были дети, там были простые граждане, мирные жители. И они не пощадили никого.

За что? За что мы сражаемся?

Иордин, предводитель небесного войска, говорил, что демоны решили напасть на мир людей и фейри. Он говорил, что люди отошли от веры Небес, погружаясь во тьму и разврат нечисти.

Лязг мечей.

Я повернула голову в сторону сражения. Ангел сражался с демоном. И можно было бы бежать дальше, если бы не насторожил тот факт, что в сражении участвовали колдуны. Люди посылали заклинания в демона, но они же посылали их и в ангела.

Разве мы не защищаем людей? Почему они против небесного войска?

– Каждый за себя и против всех. Хреновое же у нас будущее.

В следующей подворотне демоны с фейри бились против людей.

В следующем закоулке воин света в небесных доспехах вонзил меч в человека.

По позвоночнику прошёл холод такой силы, что начал сковывать душу.

Что я, дьявол подери, только что увидела?

Воин обратил свой взор на меня и сузил глаза.

– Что ты здесь делаешь? – он узнал меня.

Но я не успела ответить, не успела даже подумать. Шквал огня обрушился на воина света. Два демона стояли на крыше и потоком заклинаний насылали на ангела огонь снова и снова.

Я не солдат и не знаю ни одного боевого заклинания. Обычный целитель.

Мой собрат погиб.

Возможно, могла бы расстроиться, и что-то в груди сжалось на секунду, но ангелы, в отличие от людей, перерождаются. Не сразу, на это уходит несколько веков, но что для небожителя пара столетий, если они живут тысячелетиями?

Перерождаются. Если только не умирают в Аду.

Я спряталась за стоящими бочками и молилась, чтобы меня не увидели.

На соседней улице бушевала магия. Демоны ринулись на помощь собратьям. Пронесло…

Ниже по улице квартал досуга.

Фейри разных градаций населяли его. Суккубы и инкубы, низшие демоны, гномы, люди, и иногда я видела, что туда заходили мои собратья. Конечно же, исключительно в инспекционных целях. Зачем ангелам связываться с азартом и пороком?

В квартале жили рабочие и обслуживающий персонал. Дворники, бармены, официанты, кузнецы, хозяева игральных домов и таверн, борделей и ломбардов.

Сознание подкинуло картину, что наблюдала пару минут назад. Мой собрат небесным клинком, выкованным в Серебряном городе, пронзил колдуна. Он убил человека.

Прикрыв глаза, увидела торговую площадь, сожжённую дотла «Светом надежды».

Из прострации меня вырвал лязг мечей. Выглянув из-за ящиков и бочек, никого не обнаружила, на улице было пусто. А вот в небе мелькали фигуры.

Молниеносные движения, звуки скрещенных мечей, два чёрных пятна, они двигались так быстро, что зрение не могло уловить образы участвующих. Ничего хорошего ждать от этой заварушки не стоит. Такие выкрутасы могут творить только архангелы и высшие демоны. А значит, если они применят силу, то сровняют квартал с землей.

Нет, ну вот серьёзно? Переноситься в пространстве без камней телепортации или древних артефактов могли только высшие создания. То есть те, кто сейчас рассекал небо. Что ж вам на природе, на свежем воздухе-то не скрестить клинки? Щёлкните пальцами и исчезните, Небесами прошу!

В квартале ещё могли быть те, кому нужна помощь.

Рискнуть?

Один силуэт швырнул другого в землю, в воздух длинной дорожкой взметнулась пыль, послышался звук ломающегося дерева. Видимо, второго хорошо протащило по брусчатке.

Точка, что парила в небе, молниеносно направилась вниз, туда, где должен был быть поверженный.

Сейчас!

Ринулась в ворота квартала.

Я свернула с центральной улицы в проулок и вынырнула на параллельную улицу, бежала что есть сил. Где-то рядом должна быть небольшая больница квартала, знала это, потому что настоятельница готовила мази и эликсиры для них.

– Слишком тихо.

Вот говорят – «не зарекайся».

Послышался звук, словно тысячи птиц зачирикали в унисон. Я знала это заклинание, видела масштаб разрушения после него. «Небесная длань» – так назвал её Иордин. Дикая, неконтролируемая магия воздуха. Значит, одной из мечущихся точек на небосклоне был предводитель ангелов. Нужно срочно спрятаться, но, боюсь, у меня нет времени.

Дикий порыв подхватил и потащил по воздуху. Грудную клетку сжало, словно в тисках, и стало нечем дышать, меня второй раз за день прокатило кубарем по брусчатке и новым порывом ветра подбросило вверх, после было падение, кажется, я провалилась куда-то, несколько раз ударившись о поверхность.

Сколько времени прошло, не знала. Когда открыла глаза, в воздухе ещё клубилась пыль. Значит, не так уж и долго. Хорошо, что успела наложить на себя защитное заклинание, иначе бы переломало в нескольких местах. И, видимо, Иордин был далеко, раз просто швыряло порывом ветра. А вот кто находился в эпицентре… того просто стёрло в пыль.

– Иордин, что же ты творишь?

Ангелы бы не стали убивать людей, если им не отдали такой приказ.

Неужели ты этому содействовал? Что же происходит за закрытыми золотыми дверями в городе над облаками?

Я протянула руку вверх. Рукав был весь в крови. Опустила руки на грудь, закрыла глаза, глубоко вдохнула, и тело заискрилось.

Ничего, нет повреждений. Села и начала осматриваться. В комнату проникал лунный свет с высоких окон, он же падал и с дыры в крыше.

– Оу, видимо, собой протаранила черепичную крышу. Хорошо, что Иордин научил меня щиту.

Моя одежда была измазана в пыли и в крови. Кровь не моя, это уже понятно. Осторожно поднялась на ноги. На полу валялась черепица, кружки, тарелки, еда, осколки стекла из выбитых ставней.

Чей-то дом.

Напрягла зрение и всмотрелась в пол. От входной двери до рядом стоящего стола петляла дорожка крови. Также кровь была и на столе. Возможно, раненный использовал его как опору, чтобы не упасть. Там, где я приземлилась, свалившись с крыши, было несколько луж и отпечатки рук, возможно, раненый упал. Отпечатки были и на косяке двери.

Раненый прошёл в глубь дома.

– Что делать? Идти туда? Как-то жутковато.

Разговоры сама с собой всегда успокаивали.

Крови было много. Может быть, раненный уже мёртв.

«Стыдно оставаться такой».

Сжала пальцы в кулаки и прошла дальше. В этой комнате был не такой бардак, что царил в кухне. Дорожка из крови петляла, её было трудно не заметить, крови действительно было много.

Рядом широкая лестница на второй этаж. А след от крови уводил за эту лестницу.

Глубоко вдохнула, будто глоток воздуха даст храбрости.

– Ох, мироздание, пни меня, дай волшебный подзатыльник.

Раз шаг, второй, и я завернула за лестницу.

На меня, опершись о стену, смотрел сидящий на полу парень. Глаза в полумраке тускло мерцали.

– Не человек, – рассудила я. – Фейри?

Одной рукой он надавливал на рану. Возможно, он читал какое-то заклинание. Потому что если это не так, то как говорила настоятельница храма, то «мёртвому припарка».

Парень не сводил с меня глаз. Видно, что он держался из последних сил, и сказать, что он обладал колоссальной силой воли, это ничего не сказать. Как он ещё дышит, одному мирозданию известно. Резаная рана, словно кто-то полоснул мечом, рассекала его грудь, а правая сторона живота… О Небеса, там как будто рубанули топором.

Сделала пару шагов к сидящему.

Нет, он не фейри.

Я остановилась.

– Демон!

Парень меня услышал.

Вокруг стояла такая мёртвая тишина, что даже если б иголка упала на ковёр, я бы услышала.

Он смотрел, не отрываясь, а когда в моей руке материализовался клинок, просто закрыл глаза.

Металл холодил руку. Небольшой стилет появился непроизвольно, когда я поняла, с кем столкнулась.

Уйти – такой была первая мысль. Он уже одной ногой за чертой.

Он демон. Нечисть. Скверна.

Я уже начала разворачиваться, как в голове всплыли слова клятвы: «Я клянусь ценить, защищать и бороться за жизнь любого существа мироздания, ибо каждый в этом и других мирах достоин жить».

Что я сейчас собиралась сделать?

В два шага сократила дистанцию, стилетом подцепила клок одежды, аккуратно просунула вглубь, чтобы не задеть плоть, и одним движением разрезала материал. Отбросив клинок, одну руку приложила к боку, а второй начала двигать по всей длине раны, что рассекала грудь.

Демон открыл глаза. Он всматривался в моё лицо.

Пыталась сосредоточиться под пристальным взглядом мерцающих глаз, пыхтя двигала руку от одной стороны груди до другой.

Широкая, демон тебя раздери, мускулистая…Что?

Почувствовала, как щёки вспыхнули, и это, кажется, не укрылось от взора демона.

Когда согнутые коленки заныли, поясница уже пела похоронный марш. Я просто не могла больше терпеть, чертыхнувшись, привстала и, плюхнувшись парню на ноги, оседлала.

Глаза у него от такой наглости расширились, но мне было плевать. А ему? Он не сопротивлялся, у него в принципе не было на это сил, да и выбор был небольшим, точнее его не было вовсе.

~

Я смотрел на ангела, и в голове роились мысли, которые меня удивили.

Красивая. Она чертовски красивая.

В тусклом свете луны плохо видно, кажется, у неё светлые волосы, заплетённые в венок с белыми цветами.

Что это – подснежники? Пухлые губки. Тонкий носик. От неё, конечно, пахнет пылью и кровью. На лице грязь, одежда тоже в грязи и местами порвана.

Её что, протащили по улице, словно прокажённую? Видимо, сегодня она многое пережила.

Она целитель, что она делает в мире людей? Я думал, что их полководец разумный.

Что она там бубнит?

Я сфокусировался на её лице.

– Ты знаешь, что это такое? – В руке она держала шарик, от которого пахло травами. – Это специальные пилюли. Они помогут организму быстрее восстановиться. Ты потерял много крови! Я вообще удивлена, почему ты ещё жив! Но не об этом сейчас, тебе нужно её разжевать и проглотить.

Вот болтушка.

~

К моему удивлению, демон быстро согласился.

Я смотрела, как он легонько кивнул головой, и восприняла это за положительный ответ.

Я бы не стала принимать никакие лекарства от врага. Хотя, вообще-то, если логически порассуждать, я тут тратила своё волшебство, пытаясь залечить эти душераздирающие траншеи, и было бы неразумно после такого травить его.

~

Глядя на выражение ангельского лица, понял, что девушку унесло, и она уже не со мной.

Где, интересно, она летает?

Я попытался подать голос, но получилось кряхтение.

Наконец её взгляд стал осознанным.

– Жуй, – сказала она и протолкнула шарик в мой рот.

Попытался вздохнуть, и пилюля улетела в горло.

Начал кашлять.

– Нет, нет, нет, – защебетала девушка перед моим лицом, – Прости, ну конечно, откуда у тебя силы жевать, вот глупая, когда ж я повзрослею?

Дьявол, какая ж она болтливая!

~

Услышав, как демон зашёлся кашлем, готова была ударить себя фолиантом по целительству.

Ох, что я натворила!

Грудь парня ходила ходуном, кровь стала стремительно вытекать из разрывающихся ран.

Я открыла сумочку и достала чудом уцелевшую колбочку с серебряной жидкостью – живая вода с фонтана вечной жизни. Набрав полный рот жидкости, обхватила руками лицо парня и прильнула к его губам. Потихоньку вливала в него эликсир. Демон перестал кашлять.

Я отстранилась, но руки не убрала. Всматривалась в лицо парня. Белые длинные волосы были зачёсаны назад и сзади закреплены в низкий пучок. Тёмные брови, острые скулы, точёный подбородок, о который можно порезаться, длинные чёрные ресницы, небесный вздёрнутый нос. Какие у него красивые глаза. Так сияла вода в лагуне, когда на неё падал солнечный цвет. Так блестели камни, которые торговцы из жарких стран продавали на площади. Они называли их – Параиба.

– Не думала, что демоны бывают такими красивыми.

Брови парня взлетели вверх.

Что это он? Я что, это вслух сказала? Небеса, стыдно-то как.

Я поскорее опустила глаза и накрыла раны руками.

~

Я продолжал всматриваться в её лицо.

Милая, нечего и добавить. Я многих девушек встречал, многие из них были очаровательны и милы, многие старались быть таковыми, и все хотели расположить меня к себе, но сколько бы их ни было, никогда не встречал такой, как она. Во-первых, потому что она ангел. И очень странный. С собратьями я многих утаскивал в Ад, многих пытал. Кто-то из пернатых продавал информацию о Серебряном городе и их обитателях. И по этой информации троих целителей должны были укрыть в залах города, а эта голубка сейчас сидит на мне и что-то бубнит себе под нос. Да, на моём пути вставали ангелы, но то были мужчины. Женщин я встречал пару-тройку раз, они шарахались от меня, как от скверны. Кто-то начинал заикаться, кто-то просто моментально телепортировался. Но эта…

– П… по… Почему?

Она подняла на меня свой взор.

Дьявольская бездна, какие же красивые у неё глаза. Тёплые, словно солнце!

– Тебе нельзя ещё говорить, – произнесла ангелочек.

Она стала рыться в сумке и достала пилюлю. Закинула себе в рот и начала жевать.

– Прошу, приоткрой рот.

Я подчинился и был ошарашен, когда она, прильнув ко мне, поцеловала.

~

Разжевав отвратительную на вкус пилюлю, я попросила демона открыть рот. Он смотрел на меня, не отрываясь, а я от смущения закрыла глаза. Протолкнув разжеванную горькую массу в рот парня, отстранилась.

– О Небеса, какие же они мерзкие, надо в следующий раз мёда добавить в состав.

Наверное, моё лицо от горькости пилюли перекосило, потому что лёгкая улыбка коснулась губ парня.

– Ты спрашивал – почему? Мне не нужна причина, чтобы помочь нуждающемуся.

Я снова принялась за раны. Медленно, но они стали затягиваться.

– Это ангельский клинок оставил такие раны? – спросила я.

Парень отрицательно качнул головой.

– Архангел, – прошептал он.

Вот как. Поэтому они так тяжело заживают. Мечи архангелам куют в небесной кузнице с большим количеством заклинаний, и простому ангелу удержать его не по силам. Удивительно, что этот демон смог выжить после таких ударов.

Достала ещё одну пилюлю и закинула в рот.

Я потратила на его исцеление колоссальное количество магии, поэтому надо придумать план отступления. Лечить его до полного исцеления не намеревалась, иначе он не даст мне скрыться.

Благородства ждать от него не стоит.

~

Я смотрел, как театрально ангел начинает покачиваться из стороны в сторону.

Актриса из неё никудышная. Все истинные мысли как на ладони, или просто меня уже не проведёшь этими девичьими трюками. Она сказала, что магии у неё практически не осталось и до полного восстановления исцелить меня не сможет.

Крылатая врунишка!

– Спасибо.

Она перевела на меня взгляд, и в нём я прочитал искреннее удивление. Не ожидала она услышать от меня слова благодарности.

Я всё ещё чувствовал себя плохо. Телепортироваться в Ад сейчас точно не выйдет, мне нужно восстановиться полностью.

– Ты исцеляла раненных?

Не отрывая рук и глаз от моего тела, девушка кивнула.

– Храм Ойлистрей?

Она замерла. В точку.

Ходили слухи, что кто-то из пернатых якшается с людьми. Но чтобы целитель, этого я не ожидал.

Ангелы были высокомерны и спускались в мир людей очень редко.

Тоже мне защитники. Этим и пользовались демоны. Можно сказать, что мир людей и демонов соединился. Многие из низших демонов перебрались в город, многие из фейри перешли на сторону Ада.

Теперь понятно, почему она странная – слишком много времени проводит с людьми. Забавно.

– Эта последняя пилюля, – и, закинув её в рот, девушка начала жевать.

Она пододвинулась поближе ко мне и робким движением соединила свои губы с моими. Начала проталкивать раздроблённую пилюлю в мой рот.

Я положил свои руки ей на талию, и ангелок распахнула глаза. Она хотела отпрянуть, но я не позволил, сильнее надавил на поясницу, тем самым прижав её к себе и, насколько это было возможно, нежно сдавил губы.

Пальцами провёл вверх по позвоночнику, коснулся открытого участка шеи, и девушку словно молнией ударило. Она дёрнулась, приподнялась и стиснула бёдра, но я рывком усадил её обратно на себя. Зарылся рукой в сплетение её волос. Несильно сжал и …

Что это было? Мне показалось, или с её губ сорвался тихий стон?

Звук был короткий, но определенно полным удовольствия. Я глубже запустил пальцы в заплетённые волосы и начал массировать кожу головы. Девушка закрыла глаза и замурлыкала.

Я углубил поцелуй, и она робко ответила.

Кажется, я забрал себе её первый поцелуй, и хоть он со вкусом горькой пилюли, меня это не остановит, мне это нужно.

Нежнее, глубже, главное, не спугнуть.

Девушка дышала тяжело.

~

Он целовал меня. Кажется, все мои мысли исчезли. Руки начали дрожать, и я не придумала ничего лучше, чем обхватить ими его шею. Страх постепенно ушёл. Становилось жарко, и катастрофически не хватало воздуха. Пульс начал учащаться, сердце забилось сильнее. Уже не увернуться, не убежать, но подсознательно я понимала, что это мгновение прекрасно. В животе стало щекотно. И пусть привкус был горьковатый, но мироздание, прошу, пусть этот момент останется навсегда, застынет в пространстве, как изображение на картине.