Затерянные в лесах

Оседлали коней и двинулись в путь. Повезло, ветер сменил направление и теперь дул в спину. Кони резво мчались по дороге, соскучившись по воле. Поэтому к вечеру были у подножия деревни.

– Что такое? Света в окнах нет? Перебили всех? – заволновался Милад.

– Они воинов отпустили. Зачем детей и стариков убивать? Поехали. На месте разберёмся, – нахмурился Богучар.

Всадники въехали в деревню. Пересвет принюхался и выдал:

– Живьём не пахнет, братья.

– У-у-у-у, – завыл Богучар, но никто ему не ответил. – Ушли куда-то, спасаясь от ворога. Мама должна была чувствовать, что я жив. Она просто так не могла уйти. Едем на поляну совета. Но сначала переоденемся в чистое и вещи соберëм в дорогу.

В деревне стояла тишина. Только птицы кое-где вели перекличку. Это казалось жутким зрелищем. Богучар даже плечами передернул, проезжая мимо тëмных окон домов. Он наконец-то оказался на поляне. Сзади слышался топот копыт. Друзья справили дела и мчатся к нему.

С первого взгляда не было никакого послания, всё как и раньше. Трава у камня вожака примята. Барабан стоит на своëм месте. Богучар подъехал к нему и увидел сверху нацарапанную надпись.

– «Да прибудет с вами Великий Добран». Это явно мама написала. Она намекает на место силы. Ждите здесь. Красибор, поехали со мной.

На краю поляны стоял деревянный идол бога Добрана. За ним – тайник. Прямо в земле вырыли большое углубление, вымостили стенки досками, а сверху прикрыли дерновиной. Если не знаешь о схроне, то и не найдешь.

Богучар спешился, открыл тайник. Внутри лежали котомки, в них хлеб и вяленое мясо, завëрнутые в рушники.Также несколько бурдюков с молоком.

Богучар приторочил всё к луке седла, своего и друга. Потом достал несколько топоров и мечей. На тонко выделанной шкуре было послание. Он не стал читать. Положил в карман плаща. Дыру в земле пришлось снова прикрыть и ехать назад.

Оборотни с нетерпением ждали его возвращения. Глаза сверкнули при виде котомок. Ведана позаботилась о них.

– «Богучар, чует душа моя, не погиб ты. Если нашёл тайник, следуй за нами. Веди всех, кто остался. Мы решили уйти далеко. Куда не скажу. Вдруг вороги тайник найдут. Твоё сердце подскажет путь. Песня наша приведёт. Так я заповедала.» Вот что мама пишет. Разбирайте оружие и припасы. Можно хлебом перекусить и в путь. Медлить нельзя. Тут внизу дата стоит. Вчера днём уехали, когда мы в плен сдались. У них лошадей мало. Пешим ходом идут. Поспешим и догоним, – произнёс Богучар.

– Ты прав. Догонять надо. Отдохнули уже в темнице сидючи, – поддакнул Милад.

Поели немного мяса с хлебом. Запили молоком. Потом Богучар приказал всем выдвигаться в путь. Даже если наступит темнота, оборотни прекрасно видели, а для лошадей Ведана оставила палки с магическим светом. Они пристегивались к седлу, помогая всадникам передвигаться ночью.

– Споём песню нашу, братья. Пусть к родным нас приведёт да поскорее.

Богучар затянул протяжную мелодию, друзья подхватили. Стало как-то тоскливо на душе. Сердце потянулось к ней, к маме, будто ниточку золотую увидело.

– Туда, – махнул рукой Богучар и продолжил петь.

Несмотря на дождь и ветер, старались ехать быстро. Даже ночью не останавливались. К утру стихия прошла. Спешились в лесу и дали себе возможность отдохнуть. Недалеко послышалось журчание ручейка. Богучар пошёл умываться, остальные потянулись за ним.

– Сейчас бы искупаться, – вздохнул Пересвет.

– В Белой искупаешься. Скоро прибудем туда. Хотя куда тебе с твоей рукой. Да и Милад еле ходит. Боянку бы сейчас сюда. Она врачевать умеет, – сказал Красибор.

– Можете меня резать, но я в холодную воду не полезу, – хохотнул Дамир. – В Белой и летом вода прохладная, а тут и вовсе. Осень на дворе. Зима скоро. Мне интересно, где наши жить собрались? Куда Ведана их повела?

– Догоним и узнаем. Я надеюсь, что все они живы и здоровы.

Богучар вернулся к лошадям, сел на камень и стал трапезничать. Он вспомнил о маме, брате и Боянке. Жаль, Негослав погиб в бою. Не уберёг он брата, но у того уже дети подростки. А Бояна только недавно родила. У них разница в двадцать лет. Никто уже и не ждал, что Ведана снова забеременеет, но случилось чудо.

Отец ушёл к предкам в прошлом году. Теперь Негослав. Лишь бы с теми, кто остался жив, всё было хорошо.

Посидели немного и снова вскочили в сëдла. Наверняка селяне отдыхают подолгу. Спят ночами. Там же дети малые, старики, женщины. Как долго ещё мчаться по полям и лесам? Как скоро он увидит свою семью: сыновей, жену и маму с сестрой?

Кроны деревьев шелестели над головой, плакали жëлтыми слезами – пожухлыми листьями. Величественные кедры взмывали свои макушки ввысь, будто пытаясь достать до облаков. Где-то вдали прокричал прощальную песню клин журавлей. Улетают на юг, родимые. Вот и они сейчас покидают любимые сердцу края и, похоже, навсегда.

Глава 5

Вечерело. Дарко приказал всем отдыхать. Оборотни устали. Да и животным нужен отдых, особенно лошадям, те везли на себе слишком много груза. Кобылок стоит поберечь, от них хорошо бы потомство получить.

Расположились на берегу реки Белой. Тут как раз брод на ту сторону. Вожак стоял почти у кромки воды и смотрел вдаль. Там лес стоял стеной. Что в нём, никто не знает. Дальше Белой даже охотники не ходили.

Недалеко от него расположилась стая. Дарко подошёл к жене, та поила мать припасëнным заранее отваром. Ведане стало плохо в дороге. Она в последнее время болела, а тут исчерпала последние силы, чтобы замести следы и посторонние их не обнаружили.

– Скажи, Ведана, что мы не зря идём? Ведь дома бросили, – обеспокоенно спросил Дарко, присаживаясь рядом.

Колдунья чуть покашляла, отпила отвара из глиняного сосуда и только тогда ответила.

– Дождь и непогоду я вызвала, сам видел. А там, куда мы идём, нынче осень благодатная будет, теплая, затяжная. Успеем несколько срубов поставить. Старики с молодыми поселятся. В тесноте, да не в обиде. Пока мужики дома будут возводить. Женщины травы накосят для скота. Да, сейчас она не такая, как летом, но всё лучше, чем ничего. Зиму переживёте, Дарко, не волнуйся. В тех местах дичи много.

– Не говори так, будто тебя с нами не будет, – нахмурился вожак.

– Хоть говори, хоть не говори – всё одно. Любый мой меня заждался. Скучает по мне, а уж как я по нему, словами не передать, – улыбнулась Ведана.

– Кто будет следующей матерью рода? Кроме Боянки некому. Одна у тебя дочь, – с грустью сказал Дарко.

– Боянка сильная, но не настолько. Следующая мать рода – Агидель. Береги свою кровиночку, Дарко. Она жизнь и судьба всего племени.

– Всадники вдали! За оружие! – закричал дозорный.

– Свои едут! – неожиданно сильным голосом крикнула Ведана и тут же счастливо улыбнулась. – Дождалась.

Дарко подошёл к дозорному. С ним ещё несколько мужчин. Все напряженно вглядывались в даль. Всадники приближались довольно быстро, словно кони летели между деревьями. Только их особая северная порода приучена мчать по тайге во весь опор.

Вскоре вереница мужчин подъехала совсем близко. Дарко узнал Богучара, брата жены и главного воина стаи. С ним рядом его верные соратники. Мало воинов вернулось. Всего десять человек.

Мужчины спешились. Родня кинулась приветствовать. Жены целовали. Матери плакали от счастья. Детки прыгали, хлопая в ладоши. Здесь стояли и те, кто не дождался своей кровиночки. Их лица вмиг посерели от горя, но они подошли и со всей теплотой обняли.

Воинов усадили у костра, остальные образовали несколько кругов на песке. Ведана обнимала сына и плакала.

– Не уберёг Негослава, мама. Прости меня. Простите, селяне, что увёл ваших родных землю родную отстаивать, а вернулись не все, – громко сказал Богучар.

– Полно, Богучар, не кори себя. Ты моего мужа не на аркане за собой тащил. Сам пошёл, когда княжич сбор объявил. Год вас не было. Жали. Не всех дождались, да видно доля такая, – сказала Лагода.

– Верно Лагода говорит, хоть вы с нами теперь. Расскажите, что там происходит? Как вас отпустили. Мы думали, перебьют всех, – спросила старуха Леся.

– Во всех городах и селах вампиры жируют. Воинов пленных год по темницам держали, чтобы те назад к своему войску не примкнули. Вот все и думали, что нас перебили. Только недавно начали всех отпускать. Нас в Брани пленили, – сказал Пересвет.

– Отпускают? – удивилась Боянка.

– Да. Нас долго держать не стали. Раненых подлечили. Сказали, кто присягнëт на верность Горану, тот может уходить с миром. В других городах новым княжичам кланялись и просили передать Горану, что не будут бунты поднимать. Везде теперь их власть. Городничие, княжичи, дружина защитная. Даже вожаков стаи теперь нет. Есть правитель деревенский и тоже из вампиров. Нам оружие не положено. Всё забрали. Оборотни для них теперь – рабы и кровь. Девушки – услада для тела. Я слышал, где-то даже полукровки родились. Не волнуйтесь. Всех погибших похоронили как положено, – с грустью поведал Богучар.

– Значит, не зря ушли. Рабами жить не будем. Сколько ещё до чернолесья, Ведана? – спросил вожак.

– Неделя пути. Но теперь быстрее будет. У нас десять скакунов. Кто слабее и быстро устаёт посадите на них. Потом нужно менять седоков и давать отдыхать другим.

– Неделя – много. Хорошо. Как-нибудь доберëмся, – вздохнул Дарко. – Воинам отдохнуть надо. Лошади их устали. Давайте на ночлег остановимся. Поутру Белую перейдем.

Все тут же загалдели, соглашаясь с этим мудрым решением. Нужно отдохнуть перед дальней дорогой. Ещё поесть не успели, да и вновь прибывших накормить надо.

Дарко кивнул. Встал и ушёл к реке. Он смотрел на поток воды, заложив руки за спину. Сам ведь просился тогда в отряд воинов. В набеги уже ходил, могли бы взять. Не взяли. Вместо этого выбрали вожаком. Кто-то молодой да сильный должен стаей руководить. Ещё несколько мужчин оставили. Женщины одни лютой зимой не справятся. Нужно на охоту кому-то ходить, село оберегать, а девушки за детками малыми присмотрят.

– Ну как, Дарко, тяжела ноша вожака? – спросил Богучар, встав рядом.

– Хочешь, тебе передам власть? – усмехнулся Дарко.

– Э нет. Ты от доли своей не отлынивай. Народ хвалит тебя. Говорит, что довольны всем. Мама сейчас поведала план. Придётся с рассвета и до заката работать, если не хотим зимой замерзнуть, – сказал Богучар.

– Вас восемь сильных мужчин прибыло, это большое подспорье.

– Почему восемь? Все десять. У Пересвета одна рука пока не работает, но он может щели мхом конопатить. Милад тоже ранен. Ходит плохо. Будет сидеть кору с брëвен снимать. Всем дело найдется. Подростки, способные топор в руках держать, ветки рубить станут. Ту же глину копать много ума не надо. С этим и пятилетка справится. Нас много, Дарко, поднатужимся и дело пойдет.

– Спасибо за поддержку, Богучар. Иди поспи. Нужно ложиться, хоть и солнце ещё не до конца скрылось. Лучше встать с рассветом.

Дарко вернулся на стоянку. Сказал, что стая может отдыхать. Как только зорька на небе займётся, так и поднимет всех, чтобы дальше идти.

На утро действительно быстро перекусили и собрались Белую переходить. Там, где был брод, река по колено. Дарко предложил всех на лошадях и телеге перевезти. Будет дольше, но вода студеная и лезть в неё – это риск заболеть. Так и порешили. Несколько часов только реку преодолевали. Потом снова встали в цепочку и пошли лесной тропой, которую крупный зверь утоптал. Путь давался тяжело. Иногда телеги едва проходили между деревьев. Иной раз молодняк приходилось топором рубить, чтобы продвинуться дальше. Четыре дня ушло на то, чтобы до гор добраться.

Вечерело. Дарко приказал всем отдыхать.

Она из селянок спрыгнула с телеги и закричала.

– Что, Зимава? – к женщине подбежала обеспокоенная Боянка.

– Началось. Как не вовремя. Больно, Боянка, – простонала Зимава.

– Больно, знаю. Сама рожала. Потерпи. У тебя же первенец. Долго будет.

Боянка покачала головой от тревоги. Брат положил на камни шубу, а на нее – мать. Поит её отваром. Совсем родная обессилила. Видно, придëтся ей роды принимать. Ничего, она с малолетства родительнице помогала, училась всему много лет. Должна справиться.

Боянка быстро распорядилась постелить на камнях рушники длинные, потом положить роженицу на них. Сама пошла руки мыть.

Девушки окружили Зимаву кольцом, чтобы мужчины не видели, только Боянку в круг пустили. Ведана видела всё. Знала: если ничего не сделать, останется волчонок сиротой. Всё же негативно сказался тяжелый путь на Зимаве.

Ведана начала еле слышно бормотать, перебирая пальцами мелкие камни, лежащие на земле. Передавала она Зимаве остатки силы своей. Напротив дух любимого мужчины стоял, улыбался ей. Головой одобрительно качал. Всё правильно она делает, не даром её матерью рода нарекли.

Богучар в это время держал голову матери на коленях. Видел, что колдует из последних сил. Знал, что делает она, но не мешал. Это её выбор и он не смеет перечить. Как только стих любимый голос и закатились глаза, раздался детский крик. Эхо подхватило его плачь и унесло далеко в горы, чтобы все знали: новый член стаи родился, ещё один волчонок. Из глаз Богучара полились молчаливые слезы.

– Нет, Ведана. Как же мы без тебя, – Дарко подошёл, упал на колени, заплакал, не стыдясь своих слëз.

– Ведана говорила, что не все до нового дома дойдут. Вот и не дошла. Похороним здесь с почестями. Боянка обряд проведёт, – к ним подошёл Белимир.

– Ты прав. Боянка всё сделает. Теперь она колдунья, пока Агидель не вырастет, – поддержал Богучар.

Через пару часов всем кланом провожали мать рода. Каждый положил камень, возводя курган над могилой. Все скорбели, но завтра снова двинутся в путь. О Ведане не забудут, вспомнят добрым словом. Просто у северных волков не принято могилы навещать. «Мëртвый к мëртвому, а живой к живому», – так говорили предки.

Глава 6

Ждана сидела на троне и улыбалась. Наконец-то взяли Брань. Вот-вот её любимый сын вернётся домой. Ещё неделю назад пришла весть, что король едет сюда, а с ним и Зоран. Да, полномочия у неё отберут, но их и без того было немного. Горан приказал: никакие важные вопросы без него не решать и поставил подле своего соглядатая.

Раздались гулкие шаги по чëрному гранитному полу и прокатились эхом между стен. К ней приближался Самбир, один из колдунов королевства и её любовник. Ждана с милой улыбкой глянула на него.

Самбир в своё время был одним из претендентов на роль главного мага и советника короля. Старый колдун ушёл к предкам и требовался новый. По всем параметрам подходил именно Самбир. Молодой, выносливый, способный. Анадор выбрал Ведагора.

Самбира не оценили по достоинству, но Ждана сразу заприметила его. Пригрела на своей груди. Одарила золотыми монетами за услугу.

Где теперь Анадор, её муженёк? Сожгли на погребальном костре. Даже Ведагор не догадался, что на самом деле с ним произошло. Упал с лошади и всё. Жаль, не помер сразу. Успел при свидетелях назвать наследником власти Горана.

Ждана помнила, как тогда полыхало яростью её сердце. Она сделала всё, чтобы Зоран сел на трон. Муженëк вместо этого выбрал бастарда, которого признал ещё в младенчестве.

– Не хотите ли прогуляться на лошадях, моя королева-мать, – улыбнулся Самбир, кланяясь.

– Прекрати изображать шута, Самбир. Каждая крыса в замке знает, что ты со мной спишь, – скривилась Ждана, вставая с трона.

Она не была матерью короля, всего лишь мачехой, но её всё равно именовали этим почëтным титулом. И сидела она на том месте, которое предназначалось бы ей, если бы королём стал Зоран.

На возвышении было всего четыре места. В центре сидели король и королева. Они с сыном – по бокам. Это ужасно бесило.

Ждана встала, спустилась по лестнице, оперевшись на руку любовника. Потом они пошли на выход. Мрачные стены зала имели тëмно-серый цвет. Из стрельчатых окон лился мягкий свет. Свечи днём не зажигали. Да и вечерами здесь было темно и тихо. В отсутствии короля столица будто замерла. Никто не стремился во дворец даже для разрешения своих проблем, чего уж говорить о балах. Последние были и вовсе запрещены. Шла кровопролитная война, но всё закончилось и воины возвращаются с победой.

Ждана приказала Самбиру привести коней к крыльцу, сама пошла в спальню, чтобы переодеться в наряд для верховой езды.

Через какое-то время они с любовником мчались прочь из замка. Сзади следовала охрана, но на значительном расстоянии.

Выехали на поляну, Ждана пустила коня шагом. Так было легче говорить, к тому же безопаснее, тут их никто не подслушает.

– Что делать, Самбир? Зоран должен стать королём. Горан завоевал для нас Хосхарию. Теперь у вампиров куча еды. Спасибо ему за это, но трон не его место, – зло сказала Ждана.

– Кто же спорит, любовь моя. Только ничего не выйдет. Я мог сделать так, чтобы Горана убили оборотни на войне. Сама знаешь, твой сын помешал. Горан оставлял его временным правителем, но Зоран предпочёл уйти вместе с братом. Что бы я не сделал впредь, вызовет подозрение у Зорана, а особенно Ведагора. Мне пришла весть. Вашему сыну пожалован титул наместника Хосхарии. Он собрался жениться на Гаяне и признать Огнедара.

– Как бы я не старалась, Зоран старшему брату постоянно в рот заглядывал. Он обожает Горана и никогда против него не выступит. Что нам делать, Самбир? Я хочу восстановить справедливость.

– Ехать вместе с сыном в Светлобор. Поселитесь с ним. А чтобы я смог беспрепятственно жить с вами, нам нужно провести свадебный обряд. Сделайте так, что я буду главным колдуном Хосхарии. Я в ответ помогу вам посадить Огнедара на трон. Обещаю, если Есения ещё родит, это будут девочки. С Ланом мы решим вопрос. Не сейчас. Позже. Мы же рады всему, что так милостиво дарует нам король Горан, – ехидно улыбнулся Самбир.

– Хорошо. Как только сын приедет, объявлю о нашей свадьбе. Я давно вдова, имею право снова быть счастливой, – ответила Ждана.

Самбир чуть не захохотал в голос. Манипулировать этой уже немолодой женщиной не составляло особого труда. Ждане недавно исполнилось пятьдесят лет, но выглядела она на сорок, благодаря кремам из трав, которые наносила на тело каждый день. Женщина до сих пор жаждала плотских утех и любви.

Самбиру тридцать пять и он стремился к власти любыми путями. Убить прежнего короля? Пожалуйста. Переспать с его вдовой? Легко. Его не смущал возраст Жданы. Самбир любил только власть, а всё остальное – второстепенно. Поэтому соврал о том, что он по уши влюблён в Ждану.

Анадор выбрал главным магом-советником Ведагора, а не его. Самбир задумал отомстить, ведь мечта сидеть на ступеньках трона почти осуществилась, но рухнула в одночасье. Каково же было изумление, когда Ждана сама пришла к нему и попросила о помощи.

Теперь он будет в статусе главного колдуна Хосхарии. Тоже неплохо, с учётом того, что он пробивает себе дорогу наверх с самых низов колдовских регалий. Осталось подождать совсем немного и он сядет у ног короля.

Прогулка с королевой-матерью пошла на пользу. Они договорились о многом. Ждана не хотела уезжать из страны, но перспектива быть рядом с сыном и внуком перевесила.

Самбир знал, как Ждана обожала Огнедара и ненавидела Лана. Пожалуй, сына Горана она ненавидела ещё больше, чем отца, но со стойкостью делала вид, что это не так. Мужеству и притворству этой женщины позавидовали бы многие.

Вдали появились всадники. Охрана подъехала почти вплотную, чтобы защитить в случае опасности. Оказалось, это всадники – элита войск Горона. С ними сам король, Ведагор и Зоран.

Ждана, как только увидела сына, поскакала к нему. Принялась обнимать, не сходя с лошади. С остальными она поздоровалась вежливо и сухо. Поздравила с победой. Самбир подобострастно поклонился, приветствуя всех.

Ждана обнимала сына. Он вернулся, живой и здоровый. Это ли не безграничное счастье для любой матери. Пришлось и с другими поздороваться, как всегда, пряча злобу и ненависть глубоко внутри себя.

Горан отделился от всадников, вырвался вперёд. За ним последовал Зоран. Ждана приноровила свою кобылку идти рядом с огромными скакунами мужчин.

– Как дела, дорогая матушка? – спросил Горан.

– Всё хорошо. Я бы даже сказала, тишь да гладь. Без тебя никто в двери замка не стучался. Лишь гонец из Маркиса. Король Юрас обеспокоен, что ты нарушишь мирный договор, ведь их страна граничит не только с нами, но и с Хосхарией. Я заверила, что повода для волнения нет, – ответила Ждана.

– Всё правильно. С медведями воевать глупо. Они сильнее нас. Именно поэтому каждые двадцать лет мы подтверждаем мирный договор. К тому же у нас плотные торговые отношения, – улыбнулся Горан.

– Мам, а чего это прихвостень колдовской с тобой ездит? – спросил Зоран.

– Мы любим друг друга и решили создать пару. Я уже не в том возрасте, чтобы рожать детей, но Самбир и не хочет обременять себя ими. Прошу разрешения нашего всемилостивого короля на свадьбу, – подобострастно сказала Ждана, слегка склонив голову.

– Мне-то что. Любите, женитесь. Зоран тоже решил взять в супруги Гаяну. Наконец-то сына своего признает. Он поедет в Святобор. Я пожаловал ему титул наместника. Советника он выберет себе сам, – снисходительно ответил Горан.

Ждана стиснула челюсти. Было такое впечатление, что король ей великое одолжение делает. И всё же она в очередной раз затолкала раздражение подальше. Посмотрела на сына. Лицо того было в пыли, одежда тоже. Правую бровь пересекал шрам, которого ранее там не наблюдалось.

– Я бы хотела поехать с сыном. Быть рядом с внуком и помочь Гаяне воспитать его. Самбир хороший, сильный маг. Он мог бы стать советником.

– Я помню, Самбир был в шаге от победы когда-то. Отец выбрал на турнире магов Ведагора. Что скажешь, Зоран? – спросил король.

– Пусть едут, брат. Сильный маг мне помешает. Мы захватили Хосхарию, но её ещё в руках удержать надобно.

– Страна оборотней – твоя вотчина. Сам решай, кого пригреть подле себя, – улыбнулся Горан.

Ждана счастливо улыбнулась. У них с Самбиром всё получилось. Ещё немного и правда восторжествует.

Глава 7

Хмурень – сентябрь.

Листопад – октябрь.

Полузимник – ноябрь.

Горный перевал удалось преодолеть с трудом. Потеряли одну корову, та упала в пропасть. Хорошо, что сами оборотни выжили. Боянка выбивалась из сил, не уставая колдовать. Теперь она за маму, пока Агидель не вырастет и не научится всему.

Сразу за горой была поляна, а дальше лес. Боянка приказала всем расположиться у подножия гор и отдыхать. Солнце уже пряталось за деревья. Небо посерело. Идти дальше бесполезно. Неизвестно, что в том лесу.

Развели несколько костров на камнях, стали готовить еду на всех. Боянка легла на траву. Рядом – дочь, которая посасывала грудь. В стае не стеснялись такого. Кормление детей считалось естественным явлением.

Рядом сел муж и брат, оба словно по команде посмотрели на луну, которая восходила на небосвод.

– Давно не оборачивался. Душа охоты просит, – сказал Богучар.

– Ещё какое-то время придётся потерпеть. Сейчас не до охоты, брат. Ещё две недели и хмурень закончится. Нужно успеть хоть один дом построить, чтобы детей в нëм поселить. Мама была права. Чувствую, листопад будет тëплый для этих краёв. Природа буквально шепчет об этом. Полузимник начнёт своё брать да с лихвой. Многое нужно сделать до этого месяца. Хотя бы детей и стариков где-то поселить, – поведала Боянка.

– Когда снег выпадет, сестра? – просил Богучар.

– В этом году позже обычного снежный покров окончательно ляжет. В день Марены уже таять ничего не будет. Поэтому у нас почти весь полузимник в запасе. Будто сам Добран, покровитель оборотней, благоволит нам.

– Значит, будем и в полузимник трудиться. Животных тоже нужно определить куда-то, – сказал Дарко.

Агидель уснула. Боянка аккуратно передала ребенка мужу на руки.

– Не ходите за мной. Я скоро вернусь.

Она встала и пошла по полю. Теперь было понятно, почему этот лес назвали Чернолесье. Там густо росла северная сосна, закрывая своими макушками небо, из-за чего внизу всегда было затемнение. Сейчас и вовсе ночь надвигалась. На поляне ещё было достаточно светло, а вот лес казался тëмно-зелёным пятном.

Боянка подошла к краю поляны и остановилась, вглядываясь в даль. Из темноты на неё глянули светящиеся глаза. Холодом повеяло и ветром студëным щëки тронуло.

– Будь здрав, батюшка Лесовик. Не гневайся, с миром идем. От ворога лютого прячемся. Пропусти на свою территорию. Дозволь дома построить. Обещаю, не тронем дичи больше, чем для прокорма надобно. Не будем рубить лес зазря. Посадим десять деревьев взамен одного, павшего от руки нашей, – тихо сказала Боянка.

Она прикрыла глаза и будто в забытьë впала. Перед взором возник дедушка в льняных одеждах с вышивкой. В руках палка, а ней ворон сидит.

– Сердце у твоего народа чистое. Знаю, с миром пришли. Бродят по лесу духи неупокоенные. Те, кто сгинул здесь в разные времена. Брали больше, чем надобно. Пушного зверя губили почëм зря. Вот и сгинули в этих местах окаянные. Народ пугают. Не ходит в Чернолесье больше никто. Открой им путь в мир нави. Упокой души грешников. Тогда и проходи дальше. Дочь свою береги. Особенная она у тебя.