Синтез

– У Ордена Лебедя могут быть все основания заподозрить в похищении Орден Дракона, что отвлечет их от нужного направления и запутает все следы. Я уже сказал о провокации. Нужно искать того, кому она нужна.

– Это кто-то со стороны, – задумчиво проговорил Максим.

– Нечего гадать.

– Сбить с толку всё и всех, запудрить мозги сказками о «драконах» и «лебедях», обвинить в участии в наркобизнесе кандидата в президенты, разоблачить наркобаронов, подпитывая историей о том, что в ней замешан дракон, рассказать о похищении злодеями законной принцессы – символа добра, чей дворец расположен в центре Города, недалеко от президентского дворца… Кому, как не тем, кто не хочет лишиться власти?

– Я повторяю: нечего гадать.

Воскресный день решил не баловать горожан чудесной погодой. Когда Максим возвращался в «Рапсодию», всё также моросил дождь, и небо было плотно заправлено беспросветной серой простыней. У входа в гостиницу остановилась карета, и кучер, спустившийся с козел и, зажав между пальцев сигарету, высматривал прохожих в надежде попросить огня. Подошедший Максим оказался очень кстати. По просьбе кучера он достал из кармана зажигалку и протянул её, давая прикурить. В это же мгновение дверь кареты распахнулась, и кто-то с силой затолкнул его внутрь. Его горло сжали и набросили на голову мешок. Карета дернулась.

Видимо заехав в какую-то подворотню, Максима вытащили из кареты и перетащили в автомобиль… поехали… приехали… вытащили… снова перетащили… посадили…

Левый глаз затек, челюсть припухла, из носа текла кровь. Руки были привязаны к спинке стула. В горле пересохло.

– Похоже, ты тупой, – раздался за спиной голос Томаса Шнайдера, обошедшего Максима и вставшего перед ним. Он наклонился и, схватив Максима за волосы, вздернул ему голову, обратив лицо к себе. – Ты безмозглый баран. Ты вообще не понимаешь, что тебе говорят? И кто тебе говорит?

Шнайдер ткнул Максима в лоб и сел перед ним за стол, предварительно положив на него диктофон.

«Я хотела услышать твой голос».

«Жанна?»

«Здравствуй, мальчик мой»

«Здравствуй. Ты где?»

«Я в логове Дракона. Только что с концерта».

Шнайдер нажал на паузу.

– Ты какого хрена творишь, урод? Что у тебя с Роллан? – сдавленным голосом зарычал Шнайдер.

– Я оказываю ей психологическую поддержку по телефону, – прохрипел Максим.

Шнайдер дал кому-то знак и Максим ощутил хлесткий удар в правое ухо. В голове зашумело.

– Мои люди доложили мне, что видели незнакомца, выходящего из гостиницы в Ветреном, и уходил он от Роллан. Ты был там?

– Чудесный городок. Милый, приветливый, надо полагать, – не сдавался Максим. – Что ты докопался? Не был я ни в какой гостинице. Мы дружим с Жанной, как обычные свободные граждане свободного демократического Города. Тебя не устраивают Городские законы, касающиеся прав человека? Предложи внести поправку в конституцию. Ты же юрист…

Удар в левое ухо.

«Я о Шнайдере. Он умудряется связываться со мной чуть ли не каждый день. И всё твердит мне о своей безумной затее с троном, в которой я ничего не могу понять. Его отец очень страшный и могущественный человек».

– Что она тебе об этом рассказывала?

– Я вообще не понимаю, о чём ты сейчас, и о чём она тут говорит. Мне плевать на ваши «замуты». Чего ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты сдох, как крыса, но пачкаться о твою мерзкую рожу мне не с руки. Я хочу, чтобы ты подыхал медленно и без удовольствия, как это происходит со всеми, кто встает у меня на пути. Ты, видимо, меня совсем не знаешь, как и не знаешь тех, кто не понимал, о чём я им говорил. Я вижу, что у тебя с Жанной есть связь. Я вот только не могу понять, что она нашла в таком червяке, как ты.

– У неё своеобразный вкус, – объяснил Максим.

– Тварь, – снова зарычал Шнайдер и на этот раз решил не использовать стороннюю поддержку, и оставил отпечаток своего каблука на щеке Максима.

– Ты уверен в том, что Жанна тебе ничего рассказывала? – снова спросил Шнайдер.

– О чём, боксер?

– О том, что я тебе только что дал послушать.

– Ничего она мне не рассказывала. Ничего я не знаю и не понимаю, но даже, если бы я что-нибудь и узнал, что-то такое, о чём ты меня спрашиваешь, мне было бы по фигу. Я у вас тут ничего не понимаю и понимать не хочу. И Жанна всего лишь моя знакомая, которая повстречалась случайно и также случайно позвонила. Что тебе ещё нужно? Ты известная личность, сын известной личности, Жанна известная личность, дочь известной личности. У вас свои игры. Каким боком я могу оказаться внутри ваших пересечений? Ты сам думаешь, что спрашиваешь? Ведь, ты её не любишь, нужна она тебе, как картинка. Я тебе зачем? Что это за «пацанские разборки»? Ты же солидный человек! Ты политик. Занимаешься хренью какой-то.

«Лесть и ложь во спасение, – думал Максим, – отступать можно лишь с одной целью – подготовиться и нанести ответный удар. Где-то я такое читал. Что я могу сейчас сделать? Только сдохнуть. А потом? Чёрт его знает».

– Это не твоего тупого ума дело. Кто мне мешается, того я уничтожаю. Я тебя предупреждал? Предупреждал. Больше не предупреждаю. Ты будешь медленно кончаться. Можешь сбежать, если хочешь. Это твой единственный шанс. Всё.

Глухой удар и Максим потерял сознание.

«Трон, Жанна, Шнайдер, королева, – мысли путались в голове Максима, когда он очнулся. – Все, начиная с Акиры, помешались на этих легендах. А Маргарита – принцесса! А Карл, а Фархад, а Белоснежка, а все остальные тоже где-то там. Один я лежу тут в грязи, измазанный кровью, и не при делах».

– 4 –

Гашек сидел за столом в кабинете, бездумно перелистывая тетрадь Тадеуша Буковски. Он забрал её из квартиры Симбы, куда заехал после того, как покинул Почтовый переулок. У него были ключи от квартиры друга, которые тот вручил ему ещё давно, на всякий случай. Этот случай представился впервые. Розы не было дома, она ещё не вернулась от своей племянницы. Каким образом Ян скажет ей о случившемся, он не представлял. Он ощущал ни с чем, до настоящего момента, несравнимую тяжесть на душе.

«Чёрт возьми, – думал он, – мне тридцать пять лет, я работаю в отделе убийств, сталкиваться со смертью – моя профессия. Как же можно к такому привыкнуть? Никак и никогда. Всё нейтрально до тех пор, пока оно со стороны. Ничто не притупляет эмоции внутри тебя, каким бы холодным ты не был с виду. Я должен успокоиться, иначе не смогу вести дело».

Шеф Гашека, узнав о том, что убитый был полицейским и другом Яна, позвонил в отдел и, выразив ему соболезнование, предложил передать дело кому-нибудь ещё, но услышав голос Яна, всё понял и взял с него слово не превращать расследование в месть. В данный момент Ян не разделял эти два понятия. Случайности быть не могло, это не ограбление и не хулиганский наскок. Мотив Гашеку был ясен. Оставалось решить, каким образом действовать и с кого начать.

Во второй половине дня Гашеку позвонил Максим, и они договорились о встрече.

– Ты попал под лошадь? – меланхолично спросил Ян, разглядывая лицо Максима.

– Ты почти угадал. Под козла, – ответил Максим, – у тебя что-то не так?

– Почему ты спрашиваешь? – также безучастно спросил Ян.

– Я никогда не видел тебя таким подавленным.

Гашек молчал. Максим заглянул ему в глаза.

– Пока ты не расскажешь в чём дело, я не смогу с тобой разговаривать, – сказал он.

– Это условие?

– Это просьба.

– Друг погиб, – опустив голову, сказал Гашек.

– Сочувствую, – произнес Максим, никогда не умевший правильно себя вести в ситуациях такого рода. – Как это произошло?

– Зарезали в переулке.

– За что? – Максим не знал, что спросить.

– За дело, – коротко ответил Ян.

– Он работал с тобой?

– Нет, в отделе по борьбе с наркотиками, он был другом моего отца, я знал его с самого детства. – Гашека прорвало. – Я никого не знал так долго и так хорошо. Он был мне отцом. Он был для меня всем. Я не очень общителен, но с ним мне было легко. А ему со мной. Я никому так не доверял, так же, как и он. Он хотел уйти достойно, но никак не мог. Он мог быть давно на пенсии, но не уходил. Он словно ждал этого, словно шёл к своей смерти. Он отчетливо понимал, лишь делал вид, что не понимает, чем это ему может грозить. Он нашёл выход. Он не сдался. Он настоящий герой. У него осталась жена, которую он встретил совсем недавно. Он был хорошим человеком. Он был другом…

Максим вдруг догадался, о ком идет речь и ему стало настолько не по себе, что у него задрожали руки.

– Это он приходил к тебе на днях домой, когда я был у тебя?

– Да, это Симба, – рассеяно ответил Гашек. Он тут же улыбнулся и продолжил: – Мы, кстати, вспоминали о тебе с ним. Ты встретил нас в первый день своего прибытия. Мы сидели с ним в кафе, а ты разглядывал тюрьму.

Максим кивнул головой, вспоминая, и спросил:

– Ты уже знаешь, кто его мог убить?

– Предполагаю, – ответил Ян.

– Бандиты, наркоторговцы? – несмело спросил Максим.

– Это одна из версий.

– Это связано с теми наркотиками, из-за которых ты и меня хотел арестовать?

– Думаю, да. Уверен, что да.

– И это те же наркотики, из-за которых попался главный коммунист?

Ян внимательно посмотрел на Максима.

– Ты к чему клонишь?

– К тому, что всё чудным, но не до конца понятным, образом взаимосвязано. Скажи, ты хочешь найти непосредственного убийцу твоего друга, или того, кто отдал приказ.

Гашек молчал.

– Или того, с кого всё началось, – продолжал Максим. – Я не полицейский, не детектив, я просто много фильмов смотрел. Но, думаю, что даже тот, кто отдал приказ, не является основной и, определенно, единственной причиной убийства. Так на ком ты остановишься? На исполнителе, на отдавшем приказ, или…

Гашек молчал.

– Я вот к чему сейчас веду, – продолжал Максим, – я не могу быть до конца уверен, но та взаимосвязь, о которой я говорил, возможно, даст нам возможность постепенно размотать всё случившееся и выяснить причины. И, если помнишь, я немного знаком со Змеем.

Последнюю фразу Максим произнес напряженно, с опасением глядя на Яна. Гашек, не придал его последним словам значения. Он поднял руку и подставил ладонь под мелкие капли, плавно ниспадающие с неба. Он провел ладонью по лицу и, не глядя на Максима, спросил:

– Что за козел, под которого ты попал?

– Ты не поверишь, – ответил Максим, – но это Томас Шнайдер.

– Кто? – Гашек повернул в сторону Максима удивленное лицо.

– Долгая история, – нерешительно начал Максим, – но есть в ней кое-что, способное помочь кое в чём. Я пока ещё не уверен, поэтому не буду ничего говорить. Давай по порядку…

– Нет, подожди. Ничего себе, не буду говорить. Ты хоть понимаешь?.. Я даже представить не могу, как ты с ним, вообще, мог пересечься.

– Это было на балу, в самый первый день.

– Похоже, ты с самого начала влип во все неприятности, которые только смог задеть. Он сын Фридриха Шнайдера, что делает его фактически неприкосновенным, он очень хитер, хоть и недостаточно умен, но самое главное – он полный псих. И это мне известно из достоверных источников. Пока не спрашиваю, что там у вас за дела, скажи только, на чём вы закончили?

– Он посоветовал мне податься в бега, потому как начинает меня медленно уничтожать. Как-то так.

– Отлично. Это не пустая угроза, ты это понимаешь? И учитывая, кто он такой, у тебя нет защиты. Ты понимаешь?

– То есть, друзья мне не помогут?

– Вот ты балбес! – воскликнул Гашек.

– Ладно, – остановил его Максим, – вернемся к порядку. У нас совсем ни на что не остается времени. Первое. Есть что-то по Белоснежке?

– Ты уже встречался с Карлом? – настороженно спросил Гашек.

– Да, – тихо ответил Максим, – и он представляет собой одно из связующих звеньев. Фархад из Ордена Лебедя. Это уже точно. Он из Ордена Дракона. Орден Дракона имеет отношение к нашим наркотикам, а значит и к убийству Симбы. Карла не было здесь неделю, если ты собираешься ринуться и расколотить ему череп. Но, думаю, что к этому может быть причастен тот, кто стоит за ним.

– А кто за ним стоит? Дракон? – усмехнулся Ян.

– Из него слова не вытянешь. Он не воспринимает меня серьёзно, и думаю, он никого серьезно не воспринимает и никому не доверяет. Разве что только в том случае, если ему нужно кого-то использовать в своих целях. Одним словом, я не знаю, кто он, но пока он нам нужен, а мы нужны ему.

– Я не смотрел сегодня ничего по Белоснежке, – сказал Гашек. – Что второе?

– У вас может быть база, содержащая списки совета Ордена Лебедя и всех членов Ордена? С фотографиями.

– Ты не многого хочешь? Такого точно нет. У нас нет.

– Ну, а в совете Ордена есть?

– Всё может быть, полиция не имеет ничего общего с Орденами.

– А если придумать что-нибудь, что позволило бы получить доступ?

– Что?

– Скажем, ты получил анонимное письмо о том, что кто-то из членов Ордена имеет отношение к какому-нибудь преступлению… Это я так, к примеру. Дело в том, что Карл собирается сам найти Фархада и попросил меня не вмешиваться в этот процесс и не лезть в совет Ордена. Боюсь, что он может выяснить всё, что ему нужно и исчезнуть. А нужна ему сейчас Белоснежка.

– Ты собираешься с ним торговаться?

– В том-то и дело, что нет. Я хочу иметь альтернативный источник информации.

– Это ты про меня сейчас?

– Нет, Ян, – Максим рассмеялся. – Если мы со своей стороны выясним всё, что сможем про Фархада, у нас будет определенный козырь в отношении некого сомнительного мероприятия, в существовании которого я пока не уверен, но хочу проверить.

– Я не понял ничего из того, что ты только что сказал.

– Ян, придумай, как можно выйти на Фархада и установить за ним наблюдение. Он, как минимум, похитил Маргариту.

Гашек непонимающе смотрел на Максима.

– Тебя очень сильно били?

– Мне не понравилось.

– У тебя нет прямых доказательств того, что похитил её Фархад. Он, возможно, имеет к этому отношение…

– А какая разница? Найдем его – выйдем на тропу. Других вариантов нет. Пока нет. Есть ещё Белоснежка, о которой мы также ничего не знаем.

– Про Белоснежку я сегодня выясню, есть что или нет.

– А кого ты подозреваешь из мафиози? – спросил вдруг Максим.

– Ты о ком? О Змее? – не понял Ян.

– Кто может быть причастен к убийству Симбы?

– Мафиози, – задумчиво проговорил Гашек. – Симба собирался осуществить массовые аресты этих самых мафиози в прошедшую среду. Но операция была настолько масштабная, что не могла остаться незамеченной, какой бы засекреченной она не позиционировалась. Наверняка, кто-то ненужный в управлении просигналил, и она в итоге сорвалась. Это было в среду. Все подозреваемые ушли на дно и надолго. А Симбу убили сегодня. Вопрос: зачем мафиози убивать старика, когда они без шума могут дождаться его выхода на пенсию? Можно подумать никто не знает о том, что это они. Но, с доказательствами не так все гладко. Есть один из «тузов криминала», Чен, он участвовал в недавней сделке по продаже крупной партии наркотиков. Той, в которой засветился Диего Санчес, коммунист, о котором ты сегодня упоминал, и которого, после ареста всех участников сделки, отпустили за отсутствием состава преступления. Отпустить отпустили, а пятно оставили – мало не покажется. Так вот, Чена тоже отпустили чуть позже, за недостатком улик. И Термита, это ещё один из авторитетов, участвовавший там же, правая рука некоего Князя, убитого с месяц назад, из-за тех же наркотиков. Он умер в КПЗ. Не повезло или наоборот. Одним словом, в итоге отпустили всех, несмотря на то, что все были взяты с поличным. А теперь представь, как бы они испугались, если бы их арестовали просто так, сидящими в ресторане и попивающими водочку. Да плевать они хотели на наши аресты. Поэтому без указания свыше такие вещи никто не творит. А Симба натворил. Он прекрасно понимал, чем закончится сам процесс, но он обязан был исполнить свой долг и со спокойной совестью уйти на пенсию. Не уверен, понимал ли он, чем это все могло обернуться для него самого. Боюсь, в случае успеха его операции, его убили бы ещё раньше. Он был смертником, я уже давно увидел это в его глазах. Тем не менее, он надеялся на спокойную жизнь на пенсии, и даже купил дом на берегу моря. Я не доглядел за ним. А ведь это и моя вина. Он не очень-то хотел с этим связываться поначалу, это мне что-то в мозг ударило, не без помощи твоего Карла, кстати, и я завелся, а потом это передалось Симбе. Чёрт возьми. Ладно…

– Значит, убили его не бандиты? А он хотел арестовать этого самого Чена?

– И Чена, и Змея. Да тебе-то это зачем?

– Я же говорил, всё взаимосвязано. Лучше знать всё и все имена. И ты думаешь, ни Змей, и ни Чен не убивали Симбу?

– Думаю, нет, – ответил Гашек, доставая сигарету. – Со Змеем-то ты как знаком?

– Да, вместе «чалились», – отшутился Максим. Он, как не пытался сохранять спокойствие, всё же не смог незаметно выдохнуть с облегчением. Гашек этого не заметил. Максим продолжил: – Тогда кто?

– Что-то мне подсказывает, что ответ на этот вопрос может знать наш общий друг Карл. Если он и не знает, то может подсказать направление.

– Ты о Драконе?

– Да чёрт его разберет. Не уверен.

– Остается только один вариант.

Гашек прикурил. Максим последовал его примеру.

– Не будем гадать, – сказал Гашек.

– Где-то я это сегодня уже слышал, – вспомнил Максим слова Карла.

«Вот оно счастье. – Максим разглядывал картину Аманды Хаксли. – Вот оно. Море, солнце, пальмы. Где же ты можешь быть? И чего ты от меня хотела? И каким образом ты связана одновременно и с Лебедем и Драконом? И почему ты мне угрожала? Зачем тебе нужно было от меня сначала избавиться, потом познакомиться поближе и так долго со мною быть? Если я не интересен Орденам в качестве донора, зачем ты так пристально за мной наблюдала? Карл понял, что я не тот, кто нужен, потому, что он член Ордена. Ты не поняла, потому, что ты со стороны? Но если ты со стороны, кто ты? А если ты не со стороны, то, что ты знаешь такого, о чём даже Карл не догадывается. Хотя, он, конечно, может, просто не говорит. Бред какой-то. Бред! А ты сентиментальна, раз малюешь такие картинки».

Максим подошёл к зеркалу и взглянул на свое разбитое лицо.

– Ну и рожа у тебя, Шарапов. И ты, папин сынок оказался не так прост, как я думал поначалу. Сегодня последний концерт в логове Дракона. Дракон. Дьявол.

Море, раскинувшееся за окном номера, казалось зловещим и грустным в своей бесконечной серой массе. Дождь перестал моросить и лил по-осеннему – муторно и долго. Сентябрь решил отдохнуть, готовясь к бабьему лету, которое, как Максим слышал, будет продолжаться до середины ноября, после чего снова зарядят дожди. Зима, как он понял, в этом месте представляет собой московскую осень в октябре-ноябре. Солёной свежестью пахнуло через открытое окно, и заставило Максима выйти на балкон.

– Стихия в тоске, – пробормотал Максим, – стихия в печали. Дай знак, стихия! Брат, где бродишь? Я попал в лабиринт и не знаю, что делать. Я в тупике, я в глубоком пике. Я влип в разные истории, роли в которых я никакой не играю, но везде я уже в проигрыше. Я нигде не имею ни веса, ни значения, ни смысла. Я лишь впитал в себя обстоятельства и смотрю на них со стороны, не зная, что с ними делать. Пули-случаи расстреляли меня, а я и не в могиле и не в почете. Я в болоте. Как мне выбраться? Неужели я и тут останусь в прежнем амплуа, не воспользовавшись ни одной из представляющихся мне возможностей. Возможностей что-то сделать, что-то найти, кому-то помочь. Я же ищу путь! Вспомнил, мать вашу так раз так! Цель! Свобода! И что дальше? Дальше-то что? Дурак я дурак! Нужен бой! Как я мог так повиснуть. Ведь это и есть шанс. Ищу путь, цель, свободу. Я потерял Маргариту. Я её ищу, чёрт возьми! Это моя… Она моя… Она моя!

В дверь постучали.

– Максим Волков? – на пороге стояла женщина лет сорока в строгом деловом синем костюме. Она достала из сумочки визитную карточку и вручила её Максиму. – Позвольте войти? Меня зовут Джу Чжан, я работаю в совете Ордена у магистра Грона. Магистр сейчас крайне занят, и попросил меня навестить вас по одному неотложному делу. Я присяду?

– Конечно. – Максим был крайне удивлен и, не скрывая этого, проследовал за госпожой Чжан в комнату, разглядывая визитную карточку, и сел напротив неё в кресло.

– Не стану занимать ваше время расспросами о том, что вы знаете о нас и о том, какой интерес к вам, лично к вам и к вашей спутнице, возник у нашей организации. Господин Грон заверил меня в том, что вы в курсе всего.

– Он вас не обманул, – подтвердил Максим.

Госпожа Чжан улыбнулась.

– Дело касается вашей спутницы, Маргариты Титовой.

Максим весь превратился во внимание. Чжан пристально вгляделась в его лицо.

– Насколько нам известно, на настоящий момент общегородской розыск не принёс никаких результатов. Со своей стороны, мы также принимаем все усилия для её поиска. Хочу для себя кое-что уяснить. Вопрос касается вашего отношения к произошедшему. Я могу быть с вами откровенна?

– Несомненно, – ответил Максим, – что вас интересует?

– Вы считаете это похищением? – спросила Чжан.

– Безусловно, – ответил Максим.

– Вы кого-то подозреваете?

– Простите, а можно мне задать вам вопрос?

– Конечно?

– Почему вы пришли именно сейчас, а не сразу же, после исчезновения Маргариты? Уже три недели, как она исчезла.

– Признаюсь, господин Грон сам ожидал вас увидеть сразу же, как всё произошло, но вы почему-то не вышли с ним на связь, и он решил, что вам это либо не столь интересно, либо вы решили действовать самостоятельно. Учитывая, что ваши возможности несравнимы с нашими ресурсами, мы не стали вас привлекать.

– А теперь?

– А теперь, принимая во внимание затянувшиеся и безрезультатные поиски, мы приняли решение использовать любую возможность и информацию, способную прояснить ситуацию. Для чего мы ищем Титову, вы догадываетесь, не так ли?

– Вы считаете, что она принцесса.

– Мы лишь предполагаем. Не всё так однозначно. Тем не менее, более чем достаточно причин полагать, что она та, кем вы её сейчас назвали.

– Но, если она так важна для вас, почему вы сразу по её прибытию не взяли её под защиту и не провели все эти ваши мистические процедуры?

– Во-первых, процесс идентификации исключительно добровольное мероприятие, во-вторых, возможность наличия у Титовой королевской крови неизвестен никому, кроме нас. Вы же знаете про коридор. Если кратко, обычному человеку, да любому человеку, представляющему какое угодно ведомство, в голову никогда бы не пришло то, о чем мы сейчас с вами говорим.

– А Дракон?

– Не существует такого. – Чжан улыбнулась. – Конечно, воспользоваться его именем может кто угодно, но это было бы крайне неосторожно и глупо.

– А если начистоту? – не сдавался Максим.

– Что вы имеете в виду?

– Если, как вы говорите, кроме Ордена Маргарита никому не может быть интересна, то единственный вариант – это конкурирующая организация, которой, как вы утверждаете, не существует.

– Вы не задумывались о том, что кто-то, за исключением вас и нашего Ордена, мог узнать о том, кем может быть ваша подруга, и организовать её похищение с целью, скажем, выкупа.

– Я вас не понимаю, – признался Максим. – Три недели прошли, но выкупа никто не потребовал.

– Возможно, похитивший не совсем уверен в том, что похищенная представляет собой именно ту ценность, ради которой он её похитил.

– И чего же он ждет?

– Ждет подтверждения того, что она действительно имеет цену.

Максим, задумавшись на мгновение, рассмеялся.

– Я могу поговорить с Гроном?

– Сейчас нет, – ответила Чжан, строго глядя Максиму в лицо.

– Это было его предположение?

– Знаете Максим, думаю, вы достаточно умны для того, чтобы не наделать лишних глупостей, но вряд ли вы настолько хорошо знаете наши законы, чтобы в случае осечки, воспользоваться нужной статьей уголовного кодекса. Лично я не утверждаю того, что вы имеете к этому отношение, но мы не можем исключать любую, самую нелепую версию. Поэтому, если вам есть, чем с нами поделится, мы готовы выслушать и прийти к взаимопониманию. Мы с вами договорились?

– Конечно, я всегда готов к открытому диалогу.

– Хорошо, – Чжан поднялась, – вечером можете позвонить Грону, если вам будет что сказать. Вы же знаете, как с ним связаться? Или мне. Мне вы можете позвонить напрямую, телефон указан на карточке. До встречи.

– 5 –

В отличие от Центрального округа Города, в окрестностях Карденлица светило солнце, и на небе не было замечено ни одного облачка, вот только воздух здесь был гораздо прохладнее. Маргарита оставила свою подругу в спортзале и направилась к себе в номер. Проходя мимо стойки администратора, она услышала, как Хосе шепотом окликнул её. Потеряв надежду чего-либо добиться от застенчивого администратора, она была изумлена и моментально подошла к нему.