Опальный маг. Маг с яростью дракона

– Теперь я понимаю, что такое неформал, – обалдело обведя глазами поляну с белоснежниками, издающими дивный аромат, проворчал Тугодум. – Вот это мастер. С такими профи шулерства мне ещё играть не доводилось.

– Точно, – подтвердил Тугомысл.

– Ладно, парни, отбросили все комплексы, – оборвал причитания Твердолобов Проныра. – Он передёргивает. Значит, мы будем вдвойне передёргивать. Сколько у вас тузов в рукавах? – спросил Проныра.

– У меня два, а у Тугомысла один, зато козырной.

– Хорошо. У меня три, и два из них козырных. Значит пробьёмся. Сосредоточили всё внимание на игре. И неужели мы все вместе не обыграем какого-то залётного выскочку, который, похоже, о честной игре и не слышал? А?! Я в вас верю, – похлопал братьев он по мощным плечам.

– Сделаем, – мрачно пообещал Тугодум, уязвлённый тем, что у Проныры больше козырных тузов, чем у него с братом. Он собирался во что бы то ни стало защитить свою честь профессионального игрока.

– Отлично. Если сделаете нашего болотного друга, то цирк назовем в честь вас, – пообещал Проныра, ухмыляясь.

– Ну, – выгнул бровь Нэдфилд, подняв глаза на Проныру.

– Всё ништяк. Я Твердолобов на пушку взял, что у меня больше козырных тузов, чем у них вместе взятых. Так что они теперь в лепёшку расшибутся, но сделают нашего болотного друга, притом, если выиграют, я сказал, что цирк назовем в честь них, – прошептал Проныра, у которого в рукаве была спрятана всего одна семёрка, и та не козырная.

– Гм, насчёт названия цирка ты явно поторопился. Хотя если выиграют, то явно заслуживают этого, – вздохнул Нэдфилд, беря карты в руки.

– Вы жульничаете! – возмутился Подводник, бросая карты на землю. Он проигрывал третий раз подряд и был весьма недоволен таким поворотом событий. До сегодняшней встречи он всегда выигрывал, и проигрыш каким-то гоблинам-самоучкам весьма уязвил его самолюбие.

– А ты видел? – наехал расхрабрившийся Овгард и, не получив ответа, добавил: – Чё, съел?

– Ну, это мы ещё посмотрим, кто у нас съел, – мрачно пообещал Подводник, тасуя колоду карт и ловко выдёргивая себе лишние козырные тузы, которых туда уже насовали его жуликоватые противники. Он тоже не собирался сдаваться. Лёгкой победы его противникам не видать.

3

– Гляди, – принялся ехидничать Ясень, едва дракон отошел в чащу леса разведать дорогу. – Эта здоровенная рептилия тебя прямо-таки зауважала. Ты у Лютого теперь в авторитете.

– Брось, Ясень.

– Да не, серьёзно. Раньше он думал, да и я тоже, что ты, гм… Ну это… – насмешник почесал лоб, не находя подходящих слов. – В общем, мы с Драком сильно удивились, поняв, что ты настоящий музыкант.

– Почему? – недоумённо поинтересовался Весёлый Пройдоха. – Я же сразу представлялся трубадуром, и инструмент у меня есть.

– Угу, только вот на музыканта ты абсолютно не похож, да и не слышал я о тебе, – произнес Ясень, внимательно рассматривая мятую, залатанную одежду Пройдохи и его не особо чистые волосы. – Ты вообще, когда в последний раз мылся?

Пройдоха задумался, но не смог вспомнить сей исторический момент и равнодушно пожал плечами.

– Во-во, – подколол трубадура Ясень, – и я о том же.

– О чём спор, парни? – поинтересовался вернувшийся дракон, держа в лапах крупные персики с ананасами.

– Да вот, убеждаю тут одного, что иногда надо мыться, а то смердёж стоит за километр.

Лютый положил плоды на траву, наклонился и осторожно обнюхал Пройдоху.

– Да нет, всего лишь метра на три. Зато его, небось, и комары не кусают, на подлёте дохнут. Удобно, – абсолютно серьезно принялся размышлять он.

– Слышь ты, философ. Ты тут видишь где-нибудь поблизости купальню, где бы я смог это сделать? Или хотя бы воду? – возмутился Весёлый Пройдоха, которого начали раздражать глупые подколки друзей.

– Воду? – переспросил Лютый и примирительным тоном ответил. – Ага, через пару часов пути будет река Белая, так что не переживай: сможешь вдоволь намыться.

Дракон оказался прав, спустя три часа они вышли к весьма бурной реке.

– Это и есть Белая река? – спросил трубадур.

– Да, – откликнулся с высоты своего роста Лютый.

– Красивая, – тихо произнес Весёлый Пройдоха, впечатлённый величественностью открывшегося им с берега зрелища. Река пенилась и бурлила, стремительно неся свои воды, искрилась под лучами солнца тысячью брызг.

– Слушай, а почему Белая? – поинтересовался прагматичный насмешник, которого вид мутной речки не умилил. – Тот, кто её назвал, дальтоником был что ли?

– Нет. Из-за цветов, что растут на островах. Белоснежников, – пояснил дракон. – Такие огромные, красивые цветы, источающие дивное благоухание.

– Съедобные? – задал следующий вопрос практичный Ясень.

Дракон вместо ответа только фыркнул.

– Да… Ясень, у тебя совсем нет чувства прекрасного, – теперь пришла очередь Пройдохи ухмыляться. – Если ты не знаешь таких простых истин, то я тебя просвещу. Цветы не жрут! На них смотрят, ими любуются, собирают. Понял? – и, не дожидаясь ответа Ясеня, он отправился к реке мыться.

Ошеломлённо посмотрев ему вслед и переведя взгляд на до противности довольную морду дракона, насмешник фыркнул и, пиная камешки, отправился к реке, возмущённо бурча себе под нос:

– Любуются! Очень смешно. Тоже мне остряк выискался.

Искупавшись, Пройдоха выстирал одежду и аккуратно разложил её сушиться на солнце.

– Нам через реку? – лениво поинтересовался Ясень, удобно устроившись на поросшем мхом валуне и греясь в лучах заходящего солнца.

– Не знаю. Спроси Лютого. Но скорее всего, – пожал плечами Пройдоха.

Но так как дракон ушёл на возвышенность любоваться закатом, то спросить Ясеню пока было не у кого.

– А ты придумал уже, что мы будем делать с Маргелиусом? – задал он терзающий его вопрос.

– Думаю, – тихо отозвался Пройдоха, сразу помрачнев. Ничего путного он до сих пор не придумал, и эта мысль немало угнетала. Проблему надо решать, а как это сделать, он не представлял. И времени с каждым днём оставалось всё меньше.

– Слушай, может, наплюём на всё? И при удобном случае смоемся от этого полоумного дракона-философа. Сам подумай: если слуга такой, то каков сам Маргелиус Альгвардский? Я ни дракону, ни магу ничего не должен, не я его заточил – не мне и освобождать. Верно? – внёс дельное предложение Ясень.

– Неверно, Ясень. Мы знаем, что дракон идёт освобождать его. Даже если мы слиняем от него – это ничего не изменит. Дракон всё равно освободит изверга. И тогда держись – наступят времена почище прежних, – хмуро разглядывая несущуюся мимо берега воду, ответил трубадур.

– А так, кроме глупых терзаний, ты как будто что-то сможешь сделать? По крайне мере, я предлагаю такой расклад событий, при котором у нас есть шанс выжить. Ты об этом подумал? Я в отличие от некоторых миротворцев, вовсе не хочу на обед к вышеупомянутому правителю Страны Гор.

– Да ладно, Маргелиус не был людоедом.

– Ага, и заточили его в камень, потому что он был белый и пушистый! – злобно сплюнул Ясень. – Короче, надо срочно что-то придумать, а то я с ума от ожидания сойду.

– Ясень, если не хочешь, можешь не идти. Я понимаю тебя и не обижусь, – сказал Пройдоха, собрав с камней одежду, которая успела подсохнуть, и стал одеваться.

– Понимает?! Надо же, – развёл зелёными лапками в притворном изумлении насмешник. – Офигеть! Да, если бы ты хоть что-то понимал, то нас бы здесь не было! Понял?! А наслаждались бы мы в данный момент обществом прекрасных дев в какой-нибудь таверне за кружкой эльфийского вина.

– Я не заставляю тебя идти, – вздохнув, повторил Весёлый Пройдоха.

– Да нет уж, я иду с тобой! Без меня ты точно пропадёшь. А так еще есть шанс побрыкаться. Может, герцог не вынесет паскудства моего характера и благородно сдохнет, избавив нас от лишних проблем?

– Да, Ясень. Твоё общество точно вынесет не каждый.

4

– Сударь дракон, а как там насчёт полетать? – возмутился Ясень, когда на следующее утро дракон предложил построить плот и переправиться через реку.

– Я высоты боюсь, – потупив взгляд, застенчиво ответил дракон, смущённо ковыряя лапкой землю.

– Чего? Высоты? Знаешь, я начинаю верить, что Маргелиус держал тебя чисто для понтов.

Весёлый Пройдоха только обалдело смотрел на Лютого, прикидывая, какие ещё фортели может выкинуть дракон.

«Интересно, – думал он, – чего ещё мы о нём не знаем».

– Слушай, если у тебя есть ещё какие-то комплексы, то ты нам с Пройдом лучше сейчас скажи, чтобы мы успели морально подготовиться, – съязвил насмешник, широко ухмыляясь прямо в морду дракона.

– Подожди, Лютый, ты же возил Маргелиуса, летал же, получается? – озадаченно нахмурившись, спросил Пройдоха.

– Маргелиуса я боюсь больше, чем высоты, – коротко пояснил Лютый.

– Я в отпаде! Мы будем строить плот только потому, что эта многотонная туша боится высоты, – возмущённо высказавшись, хлопнул себя по лбу насмешник. – Хотя есть идея. Не идём на Север, а идём на Юг, тогда кое-кому и летать не придётся.

Пройдоха растерянно помалкивал, не зная, что сказать.

– Короче, – заявил Ясень, свирепо уставившись на дракона. – Либо мы летим, либо не идем в замок мага вообще!

– Хорошо, тогда летим, – покладисто согласился Лютый.

Ясень озадаченно уставился на дракона: такое легкое согласие после бурной истерики вызывало недоумение.

5

– А, мамочки, – выронил карты Подводник. – Что, что это?! – он сорвался на визг, округлив глаза, выронил карты и безумным взглядом уставился на небо.

– Эй, Подводник, ты чего? – озадачился Нэдфилд. Вся компания ошарашено уставилась на болотного жителя, растерянно оглядываясь по сторонам и не понимая, что такого особенного он увидел. Трава, цветочки, солнышко светит – тишь и благодать. А он вопит.

– Может, он с ума сошёл? – предположил Проныра, задумчиво почесав затылок.

– Не смог пережить проигрыша, вот мозги и не выдержали, – с серьёзным видом брякнул Овгард.

– Идиоты! – оторвав взгляд от неба, взвыл Подводник. – Дракон! Сейчас нас сожрёт!

– Вот, уже драконы мерещатся, бедняжка… – сочувственно начал Нэдфилд, но договорить не успел. Дикий свист воздуха – и на голову ему свалился какой-то патлатый худосочный парень, судорожно прижимающий к себе гитару.

Но не успел Нэдфилд, спихнув с себя юнца, мощно высказаться по столь необычному способу пожалования в гости, как следом на землю грохнулся дракон.

– Ни фига себе, – только и смог вымолвить Нэдфилд, разглядывая многотонную тушу возвышающегося над ним исполина. – Дракон упал с небес.

Его спутники молчали, раскрыв рты и тупо глядя на незваных гостей. Чем не преминул воспользоваться Подводник, уже немного пришедший в себя, и попытавшийся быстренько заглянуть в карты противников. Но моментально получил по носу от Тугомысла, который был не настолько сообразителен, как его друзья, и не знал, что драконы – очень большая редкость, а уж падающий с неба дракон – это настолько необычно, что надо бы удивиться.

– Чего уставились? Никогда не видели, как драконы падают на землю, что ли? – услышали свирепый голос гоблины, и перед ними возникло… маленькое зелёное существо с очень наглой рожей и ещё более нахальным взглядом.

Оно упёрло крошечные лапки в бока и, не дожидаясь ответа гоблинов, воинственно развернулось в сторону дракона. И начало пинать его лапками, виртуозно ругаясь.

В ответ дракон только виновато почесал макушку, обдав своего мелкого противника лёгким облачком дыма из левой ноздри.

– Ясень, прекрати, пожалуйста, – послышался голос парня, про которого все уже успели позабыть. Но мелкий проигнорировал его слова. Юнец тихо выругался и, подойдя, оттащил того от дракона.

– Да он нас чуть не убил! – вопил Ясень, пытаясь вырваться из рук Весёлого Пройдохи. – Я так и знал, что этот ненормальный дракон решил нас убить! Пусти, я набью ему морду!

Проныра, переглянувшись с товарищами, только восхищённо присвистнул, глядя на маленькое зелёное существо – вот это темперамент! Если бы ему предложили делать ставки, то он, пожалуй, поставил бы не на дракона, а на его мелкого воинственного противника.

Глава 8.

Или что делать, когда у тебя диагностируют старческое слабоумие

1

– Послушайте, ну зачем я вам, – музыкально ныл Перепей-меня по дороге в замок. Он немало достал Светозара, который, сцепив зубы, еле сдерживался, чтобы не спихнуть парня с коня.

– Госпожа Эвредика, – потеряв терпение, он догнал Фею. – Скажите, пожалуйста, зачем вам понадобился этот пьяница и лоботряс? А то он меня своим нытьём уже достал. Сделайте исключение и объявите приговор прямо сейчас; если требуется, я сразу приведу его в исполнение. Честное слово, сил больше нет выносить его.

– Ай-ай-ай! – укоризненно произнесла Эвредика, вперившись насмешливым взглядом в стражника, который немало струхнул после слов доблестного Светозара. – Сударь Перепей-меня-кто-сможет, вы меня разочаровываете.

Перепей-меня судорожно сглотнул.

– Ничего подобного. Я никого не боюсь. Я просто не привык ехать, не зная куда и неизвестно зачем. Как военный человек, люблю определенность во всём, – уже бодрым голосом, выпрямившись в седле, рапортовал он, являя собой образец мужественности и самопожертвования.

«Ну и прохиндей», – подумала Фея.

– Я взяла вас с собой, так как увидела, что вы обладаете ярким талантом. У тебя просто огромный потенциал, который пропадает зря.

Светозар с Хорвардом рассеянно переглянулись, так как никаких талантов у стражника со странным именем не заметили. Кроме того, что парень явно злоупотребляет спиртным и сейчас мучается не столько неизвестностью, сколько тяжёлым похмельем.

Занудис, выгнув брови, посмотрел на Фею. В уме он уже прикидывал – не слишком ли поспешно он решил отказаться от написания оды в честь этого воина?

– Талантом? – рассеянно переспросил стражник, задумчиво нахмурился, но никаких особых дарований припомнить за собой тоже не смог. И решил, что самое умное в сложившемся положении будет отмалчиваться с таинственным видом. Если Фея чего-то там узрела, то не разубеждать же её в обратном? Ну а потребуется он ей – чего угодно изобразит, ещё и довольна будет. На последней мысли Перепей-меня довольно хмыкнул: ему сегодня однозначно везет. Может, под шумок ещё и премию слупить с этих аристократических господ? А то его на службе не поймут, если он не воспользуется таким удачным моментом. – Ах да, талантом! – моментально исправился он, пригладил волосы и выразительно посмотрел на Фею.

Чем сразу вызвал недовольство у Светозара и Хорварда.

Эвредика бросила лукавый взгляд на своих спутников и, еле сдерживая улыбку, предательски подрагивающую на её устах, с самым серьезным видом ответила:

– Да, сударь Перепей-меня, такого таланта врать, как у вас, я ещё ни у кого не встречала! – Эвредика выдержала эффектную паузу и добавила: – Вы не можете быть больше стражником.

– Подождите, Великая Фея, подо… – начал бессвязно бормотать обескураженный таким поворотом дел Перепей-меня, но был моментально перебит Верховным советником:

– Ты что, не слышал, что сказала госпожа Фея? Всё! Рассмотрение твоего дела закончено. Пошёл вон! У нас нет времени с тобой возиться. А будешь возмущаться, прикажу посадить тебя в тюрьму за нанесение оскорбления Правительнице Страны Роз, что приравнивается к измене всеми нами любимой родине, – выдав тираду, Верховный советник высокомерно посмотрел по сторонам, приосанился и тронул коня.

– Не так быстро, сэр Занудис! – остановила советника Эвредика, схватившись за поводья его коня и вынуждая того остановиться. Советник, еле подавив недовольство, остановился и, моментально погасив вспыхнувшие враждебные искорки во взгляде, медовым голосом произнёс:

– Но, госпожа Фея, вас ждут дела особой государственной важности. Вы не можете больше медлить.

– Подождут, – холодно ответила Эвредика, бросив на Верховного советника кровожадный взгляд, от которого все возражения у того застряли в глотке. Поперхнувшись, он лишь махнул рукой, мол, его это всё вообще не касается, делайте что хотите.

Эвредика лучезарно улыбнулась советнику и мягко произнесла:

– Стражником вы больше не будете. У вас на самом деле огромный талант, – и, поймав недоверчивый взгляд Перепей-меня, безмятежно продолжила: – Нет, не только пить. Актёрский. Да и голос очень звучный. Я предлагаю вам поступить в Академию высшего актёрского мастерства, окончив которую, вы станете профессиональным актёром. Если вы имеете что-то против, то, конечно, можете вернуться к своей прежней работе.

Перепей-меня впал в ступор, но, получив чувствительный тычок в бок от Светозара, пришёл в себя и спросил:

– А учиться долго? И как там насчёт общежития, харчей?

– Общежитие будет. Стипендия и трёхразовое питание. А по времени учёбы – все зависит от вас: как только ученик проходит все ступени, то получает звание профессионального актёра. Студенты проходят практику в самом Академическом театре комедийного балета, так что есть шанс получить место в нём. Но даже если и не возьмут, то с таким образованием вы сможете легко устроиться в любой театр.

– Заманчиво, – поскрёб заросший двухдневной щетиной подбородок Перепей-меня. – Хорошо, согласен. Допустим, в стражники я всегда успею. Заодно узнаю, чего туда все так ломятся. А меня туда точно возьмут?

– Сейчас узнаем, – весело отозвалась Фея. – Едем в академию на пробы.

– А как же верховные дела, – слабым голосом попытался воззвать к здравому рассудку Феи сэр Занудис, но, не будучи удостоен ответа, выругался про себя на сумбурный характер правительницы и тронулся следом. Советник решил, что никогда, никогда в жизни никаких фей и волшебниц он сопровождать больше не будет: такой ужасной поездки у него никогда не было. Мало того, что он устал как собака, отбил себе всю задницу, так ещё получил нервное напряжение после нападения монстра и пререканий со стражей города. В итоге вместо того, чтобы ехать во дворец и забраться в горячую ванну, а затем завалиться спать, эта ненормальная Фея начинает страдать всякой ерундой. А эти молодчики, спутники принцессы, даже не пытаются её отговорить. Занудис задыхался от возмущения, но это помогало ему бороться с усталостью.

2

Пробы актёрского мастерства прошли на ура. Ректор академии Апполон был так поражён талантом Перепей-меня, что, не раздумывая, решил сразу принять последнего в академию, несмотря на то, что учебный год уже начался, – в порядке исключения.

– Как твоё имя, славный отрок? – торжественно вопросил Апполон, придерживая двумя пальцами пенсне, которое все время норовило съехать с его мясистого носа. Внешне он представлял собой маленького румяного старичка с симпатичным брюшком и улыбчивыми глазами.

– Пе… – только начал говорить Перепей-меня, как сразу был перебит Феей:

– Прошу прощения, сэр Апполон.

И, не обращая внимания на удивлённый взгляд ректора, схватив за плечи, она оттащила ничего не понимающего стражника в сторону, чтобы никто не мог слышать их разговор.

– Свихнулся? – сходу налетела на сбитого с толку Перепей-меня Фея. – Ты что, хочешь сказать ему своё настоящее имя? Да после этого тебе точно никакая академия не светит. Срочно придумай себе какой-нибудь приличный псевдоним.

– Госпожа Фея, – позвал ректор, немного озадаченный поведением Феи.

– Одну минуточку, – громко отозвалась Эвредика и уже тише спросила: – Придумал?

– Да. Ромео, – гордо ответил Перепей-меня.

– Почему Ромео?

– Хочу быть Ромео. Или меня будут звать так, или я вообще не пойду в вашу академию!

– Хорошо, как пожелаешь. Ромео так Ромео, всё лучше, чем Попробуй-перепей-меня-кто-сможет, – обаятельно улыбаясь, ответила Эвредика.

Новоиспеченный Ромео довольно кивнул и, немного расслабившись, ответил на вопрос Феи:

– Я выбрал это имя, так как однажды, когда я был в трактире, туда зашёл один почтенный отшельник… по-моему, его называют Просветлённый Отшельник. Я угостил его вином, а в награду он поведал мне историю об одном авторитетном парне, который жил в параллельном мире. Его звали Ромео, и это был по-настоящему крутой чувак: его уважали все пацаны, у него была классная подружка Джульетта. И вот они зажигали! Ездили на какой-то железной штуке и грабили банки. И даже умерли они в один день, отравились некачественным спиртом. Эта романтическая история с поистине трагическим концом произвела на меня неизгладимое впечатление. Теперь понимаете, почему я хочу называться в честь этой легендарной личности?

– О, да! Теперь понимаю. Очень романтичная история, – ответила Эвредика.

Она её читала совсем в другой интерпретации, и, похоже, славный отшельник немного исказил события при пересказе.

Фея взяла за руку Ромео и уже собралась вернуться к ректору, который уже начал нервничать, но, не удержавшись, поинтересовалась:

– А отшельник не говорил, где он прочитал это произведение про Ромео и Джульетту?

– А как же, говорил, – охотно ответил Ромео. – В параллельном мире. Он сказал, у них там есть потрясающие исторические очерки краткого содержания. У них это там специально придумали для преподавателей академий, которые очень учёные люди. Им не надо читать произведение полностью, главное – ухватить его суть. Обычные студиозусы, конечно, читают целиком.

– Да, интересно. Может, ты ещё сможешь сказать мне, как именно называются эти очерки? А то я, как ни думаю – ничего подобного в том мире не помню, – накручивая локоны на пальцы, полюбопытствовала Великая Фея.

– Они называются, гм… – задумался бывший стражник, усиленно, пытаясь вспомнить заковыристое слово, которым их называл Просветлённый Отшельник. – Не помню.

– Ладно, не важно, пошли.

– Комиксы! Вспомнил! – останавливаясь, возбуждённо хлопнул себя по лбу Ромео. – Отшельник сказал, что эти замечательные исторические очерки называются «комиксы». Говорил, что нам надо перенять передовой опыт параллельного мира Зымля. Вот.

– Комиксы, значит. Очень познавательную литературу читает Просветлённый отшельник, – хихикнула Эвредика, пуская солнечные зайчики из глаз. – А я-то уже подумала, что…

– Госпожа Фея! – прервал Эвредику оглушительный голос. Ректор быстро направлялся в их сторону, размахивая руками. – Не вздумайте изменить решение! Этот отрок должен учиться только у нас. Никакая другая академия не сможет так широко раскрыть его талант, как наша!

За время перешёптывания Эвредики и её спутника ректор Апполон заподозрил, что Великая Фея передумала отдавать этого талантливого юношу в его академию. Для себя ректор решил: во что бы то ни стало добиться, чтобы парень остался учиться у него.

– Не сомневаюсь, – весело ухмыльнулась Фея, сверкнув лукавым взглядом на Апполона – на которого ни с того ни с сего напал приступ жёстокого кашля. – Что ж, вручаю в ваше полное распоряжение нового ученика. Зовут его Ромео.

– Ромео? Вот это имя! – воскликнул ректор, восхищённо глядя на юношу. Он тоже читал произведение «Ромео и Джульетта» (правда, не в кратком содержании) и был поражён таким совпадением имен. – Это судьба. Человек с таким именем не может быть обычным человеком. Он принадлежит искусству.

Через пару минут Апполон уже увлечённо живописал все прелести студенческой жизни их академии, преданно заглядывая в глаза своим спутникам.

Фея лучезарно улыбнулась и распрощалась с ректором, оставив на его попечение Ромео и не забыв тому задорно подмигнуть.

Вскоре Фея вернулась к своим спутникам, которые заходить в академию не пожелали, как она их ни уговаривала. Она застала их мирно посапывающими на увитой плющом лестнице данного учебного заведения. Переступая через спящих, туда-сюда деловито сновали студиозусы академии. Пару минут полюбовавшись этой идиллической картиной, Эвредика принялась расталкивать всю честную компанию. Пришлось приложить немало усилий, так как её спутники вовсе не спешили проснуться по первому требованию.

Через полчаса Эвредика уже подъезжала к дворцу. Своим свежим и бодрым видом она немало удивила своих многострадальных спутников, которые, тихо ругаясь сквозь зубы и кряхтя, тащились следом, буквально засыпая на ходу. Замыкал полусонную процессию сэр Занудис – Верховный советник. Он смотрел перед собой стеклянным взглядом, в котором отражалась хрустальная бесконечность.

3

А часом позже Председатель правительства в срочном порядке созвал Верховный Совет. Те советники, которые не хотели просыпаться раньше обеда и говорили, что Верховное Решение может подождать, получили выговор в устной форме и, подгоняемые пинками стражников, прибыли во дворец на совещание.

Три часа спустя советники так и не перешли к делу. Разглагольствовали о чём угодно, но только не о том, ради чего они здесь все собрались.

Эвредика, перестав слушать и подавив уже далеко не первый зевок, изо всех сил старалась не уснуть, но под монотонное бормотание Верховного председателя, о чём-то совещающегося с сэром Занудисом её так и клонило в сон. Чтобы совсем не отключиться, Великая Фея занялась пусканием солнечных зайчиков в глаза советников, реакция которых немало позабавила Эвредику. Советники начинали ёрзать, пытаясь увернуться и одновременно сохранить величественное выражение на лице, делая вид, что ничего особенного не происходит. Эвредика так увлеклась новой забавой, что не услышала, как Председатель правительства Заумнис III окончил что-то бубнить себе под нос с длиннющего пергамента с кучей автографов и печатей и принялся настойчиво о чём-то спрашивать Правительницу Гвилберда. Все советники, потрясённые ребяческим поведением Феи, выразительно молчали.