Сердце Пожирателя

Марина Гостневская

Сердце Пожирателя

Глава 1. Майк. Мо

Майк бежал уже несколько часов.

Обычно марш-броски давались ему легко – он почти не уставал, хотя всегда выкладывался на полную. С таким отцом, как у него, невозможно халтурить во время длительных забегов.

Алекс никогда не щадил себя и не особо щадил Майка.

С самого детства, сколько тот себя помнил, отец бегал, плавал, часами занимался в зале или стрелял на полигоне и всегда таскал за собой сына. Скидки на возраст и каких-либо поблажек не было. Конечно, отец, словно машина, даст фору любому молодому бойцу из их подразделения.

Иногда Майку казалось, что его родитель не совсем человек, а киборг, не знающий усталости и не чувствующий боли. Майка он тренировал с самого детства и уже годам к пятнадцати парень показывал отличные результаты.

Правда, в этот раз соревнования проходили на отдаленной планете Каф с влажным воздухом и тяжелым климатом. Дождь и холод могли мгновенно смениться удушающей жарой и палящим солнцем.

Это был последний этап, финальный экзамен на профпригодность после окончания Военной академии.

Многие ребята сошли с дистанции гораздо раньше – просто не выдержали сумасшедшей нагрузки. Их, конечно, не отчислят, но при распределении к месту службы учтут результаты. Направят в полицию или внутренние войска, внешних выездов им не видать.

В какой-то момент Майк почувствовал, что у него открылось второе дыхание – усталость прошла, сил прибавилось, кислорода вроде бы хватало. Он ускорился и в результате пришел первым, с большим отрывом от всех остальных.

На финише участников встречали преподаватели Военной академии и потенциальные работодатели. Среди группы военных Май заметил высокую фигуру отца. По тщательно скрываемой улыбке родителя, он понял, что тот доволен – не зря муштровал сына почти с пеленок.

Несколько дней назад, когда Майк только узнал, что финальный экзамен предстоит сдавать на Каф, то начал справедливо возмущаться:

– Зачем устраивать бега на этой уродской планете?! Можно подумать, руководство не знает, на что мы способны.

На что отец довольно жестко ответил, что на планете Мо любой дохляк пробежит сотни километров, там сам воздух помогает. А опасность всегда находит тебя в какой-нибудь жопе вроде Каф – с тяжелым воздухом, отравленной водой и кучей прожорливых уродов. Ему, конечно, виднее, но Майку всегда казалось, что отец слишком сгущает краски.

Алекс вообще жил в постоянном ожидании какой-то опасности: малейшее изменение обстановки – и он сразу же готов дать отпор. Но никакой угрозы не было, и к чему этот вечный психологический напряг, Майк искренне не понимал.

Войн нет, никто не угрожает, на их спокойную галактику не нападает – какой смысл в этой вечной боевой готовности, если реального противника все равно нет?

Таким же ненормальным в семье был и дед – вредный старик ежедневно нудел свою хроническую песню:

– Соберись, раздолбай, будь внимательнее!

Майк и так был внимательным, гораздо внимательнее всех сокурсников. Он хорошо стрелял, метал ножи, мог быстро поймать брошенный в него предмет. А еще отлично разбирался в оружии и пилотировал космический катер лет с десяти.

Только одно задание давалось Майку плохо.

Отец завязывал сыну глаза и тот должен был почувствовать, откуда исходит опасность, и отразить удар.

А он не чувствовал. Совсем.

Майку надо было видеть или хотя бы слышать. Но отец двигался бесшумно, так что не возникало даже самой маленькой подсказки. И он постоянно пропускал удар.

Даже у деда внутреннее зрение было развито на приличном уровне – старик частенько мог противостоять неожиданному нападению. Отец всегда чувствовал угрозу, словно у него вырастали глаза на всех частях тела. А Майк еще ни разу не угадал и не отразил. Алекс, правда, говорил, что это качество приходит с опытом и, как правило, в момент реальной опасности, но у Майка реальной опасности не было.

Отец о своей жизни никогда не рассказывал, но Майк предполагал, что у того за плечами не одна боевая операция. Дед вообще был старый партизан, про его прошлое ничего не известно. Где был, чем занимался – сплошные секреты. Но судя по тому, как старик мастерски метал ножи, в молодости явно не в огороде просидел.

Результаты итоговых тестов у Майка оказались отличные, и парень сразу же подал документы для зачисления во внешнюю разведку.

Ответ пришел быстро. Отобрали всего десять человек из целого потока, и он был первым в списке кандидатов на отправку в соседнюю галактику.

Окрыленный радостной новостью, Майк прибежал домой. На деревянной веранде его встретил только отец, остальные члены семьи куда-то разошлись.

Счастливый Майк рассказал Алексу о зачислении, но по реакции отца сразу же понял, что тот больше напрягся, чем обрадовался. Глава семьи долго сидел молча, опустив голову, и ничего не говорил.

Потом поднял быстрый взгляд и сказал скорее утвердительно:

– Решение окончательное. Изменить ничего нельзя.

Майк кивнул. Такие прошения назад не отзывают, если не хочешь испортить себе карьеру.

Но реакция отца была странной. Для чего он тогда готовил парня с малых лет? Гонял, тренировал, засунул в Военную академию… а теперь, когда цель достигнута, совсем не рад.

Отец тяжело встал и кивнул в сторону выхода из купола, тот был совсем рядом с домом:

– Пойдем, пройдемся.

Майк пошел следом, ничего не понимая.

Все города и жилые поселки на планете Мо были накрыты прозрачным куполом для дозирования кислорода. Выходить за пределы полусферы могли только коренные жители и всего на несколько часов – потом требовалось надеть специальную маску, если не хочешь сразу же потерять сознание. Но небольшая двухчасовая прогулка на свежем воздухе без маски давала невероятный прилив сил, словно побывал на оздоровительном курорте.

Жители других планет и галактик могли выйти за пределы прозрачного купола только в маске – их легкие не были приспособлены для местного воздуха.

По дороге оба молчали, пока не дошли до широкой горной реки.

На песчаном берегу у самой воды лежало небольшое дерево – его принесло с гор водным потоком во время весеннего разлива много лет назад. Издалека дерево напоминало гладкую белую кость крупного существа.

С самого детства Майк часто приходил на берег реки вместе с отцом, обсудить разные темы, это было их любимое место. Сейчас Майк понял, что отец привел его сюда не просто так, а хочет о чем-то серьезно поговорить.

Но Алекс молча смотрел на горы вдалеке, на яркую зеленую траву и прозрачную голубую воду. Свежий воздух, как обычно, бодрил, давал невероятный подъем, прилив сил.

А потом отец рассказал о событиях из прошлого, от которых Майк просто охренел.

В Военной академии он изучал историю потенциального противника в соседних галактиках. Все абитуриенты тогда удивлялись среде обитания местных жителей, зомбированию людей и самому их существованию в непонятных и жутких условиях. Лучшие представители человеческой расы проживали на огромных космических станциях. Основная масса слепо подчинялась лидерам, пела гимны в их честь, и вообще больше напоминала рабов, чем нормальных людей.

Большинство планет были полностью разграблены и малопригодны для жизни. На некоторых из них строили заводы по добыче полезных ресурсов или устраивали свалки, зачастую радиоактивные. Люди там тоже встречались, но в основном это были замученные тяжелым трудом работяги, которые просто пытались выжить в нечеловеческих условиях и заработать немного денег.

На окраинах галактик врага остались планеты, где обитали последние отбросы общества, – космические пираты, бандиты всех мастей, мутанты и даже людоеды. Эти промышляли грабежом и дрались за последний кусок жареной крысы.

Галактиками управляли Смотрители, они организовывали добычу полезных ископаемых, наводили относительный порядок на вверенной территории, каждый имел свою армию и свору подчиненных.

А во главе всей жестокой тоталитарной системы стояли Король и его семья – наиболее богатый и могущественный клан.

Со всех галактик к владениям Его Величества тянулись вереницы космических кораблей, нагруженные золотом, платиной, и самое главное – энергетическими ресурсами, ведь кто обладает энергией – тот главный хозяин Вселенной. Все эти несметные дары позволяли Королю содержать бесчисленную армию и держать под контролем огромное космическое хозяйство. Неугодных или жадных Смотрителей жестоко наказывали, а все владения вместе с людьми и производством передавались в руки более сговорчивых надсмотрщиков.

Информация о потенциальном противнике вызывала у Майка и его сокурсников скорее удивление, чем чувство опасности. Молодежь, которая родилась на благополучной и красивой планете, до конца не представляла все ужасы жесткой тоталитарной системы.

Правители Мо понимали, что такой неадекватный и сильный враг может напасть в любой момент, узнай он о том, что относительно недалеко существует невероятно богатая галактика с множеством неразграбленных планет. Тысячи головорезов уже направились бы свои корабли на поиски новых трофеев и вместо цветущих оазисов оставили привычное безжизненное пепелище.

Существование планеты Мо и других не менее красивых планет держалось в строжайшем секрете от неспокойных соседей. Но при этом требовалось держать руку на пульсе, внедряться в стан врага, смотреть, что там у него происходит.

Специально подготовленных людей, вроде Майка, направляли в Королевские войска, на космические станции, заводы по производству скоростных кораблей или в ряды обслуги Его Величества. Некоторые застревали в галактике врага надолго и занимали весьма немаленькие посты в правительстве. Главной целью таких засланных казачков было стучать своим о дальнейших планах потенциального противника.

И вот сегодня Майк узнал, что его собственный отец был не только родом из соседнего странного мира, так еще и одним из организаторов, можно сказать, идейным вдохновителем этой безумной и жестокой системы. Вторым человеком после самого влиятельного Смотрителя крупнейшей галактики, его правой рукой. Под началом отца происходил захват и разграбление многих планет, а тотальная система слежки и жестокая карательная система продолжала работать до сих пор во главе с бывшим лучшим другом отца, Смотрителем Антоном.

Много лет назад отец и Антон серьезно разошлись во взглядах.

Алекс уехал жить на планету Мо, а Смотритель продолжил строить свой безумный мир в одиночку.

Да уж… Такую информацию требовалось принять.

С одной стороны, Майк знал, что ошибаются все, но чтобы так?! Сколотить тоталитарную систему, которая слаженно работала до сих пор, жила своей странной, непонятной жизнью и все еще представляла реальную угрозу – вот это масштаб. Ошибся папа так ошибся!

Майк видел, что отец сейчас очень сожалеет о прежних заблуждениях и итогу своей деятельности, хотя Алекс никаких эмоций не выражал, а излагал только голые факты.

Теперь стало понятно, почему отец ежедневно стоит на страже распространения тоталитарной заразы в их уютный мир. Бесконечные командировки и работа на износ ради спокойной жизни на Мо были слабой попыткой компенсировать угробленный мир в соседней галактике.

– Ты очень похож на меня чисто внешне. Найдется слишком много людей, которые могут это заметить, – сейчас Алекс очень сожалел, что не рассказал сыну всю информацию раньше, до подачи запроса во внешнюю разведку.

Теперь назад хода нет.

Когда оба возвращались домой, отец предупредил:

– Маме пока не говори.

– Она тоже не обрадуется? – удивился Майк.

– В той галактике за ней гонялись трехметровые тараканы. Сожрали всех коллег прямо у нее на глазах. Сам понимаешь, какая будет реакция.

– Так мама тоже оттуда? Я думал, она всегда жила на Мо.

– Она с Земли. Сейчас уже нет такой планеты, – коротко ответил отец.

Майк шел молча под грузом впечатлений.

Скелеты, тщательно запрятанные в шкафу заботливыми родителями, сейчас вывалились горой и засыпали его по самые уши. Про деда он спросить не рискнул, наверняка старик тоже замешан в каком-нибудь грязном деле, а для начала требовалось принять прошлое отца.

За два месяца до отлета в стан противника, заботливые родственнички начали готовить из Майка профессионального шпиона.

Кроме удвоенной физической нагрузки, каждый день была теория. Парню показывали фильмы про космические станции и другие планеты соседних галактик, рассказывали множество подробностей с поправкой на то, что некоторые данные могут устареть.

У Майка голова пухла от количества информации. Но надо отдать должное, что пользы от рассказов деда и отца было гораздо больше, чем за несколько лет обучения в Академии. Преподаватели были теоретики, а здесь живые очевидцы и непосредственные участники событий.

Алекс отменил все собственные командировки на два месяца вперед, но, когда он днем уходил на работу, за дело брался дед Димитрис, что для Майка было еще хуже.

Вредный старик заставлял запоминать расположения блоков основных крупных станций, учить состав королевской семьи, на зубок знать модели воздушных судов и последнего вооружения потенциального противника. А уж картами звездного неба и топографическими картами планет просто замучил.

Он постоянно нудел, что Майк должен запоминать координаты военных баз, крупных заводов и предприятий и хорошо ориентироваться на местности. Это будет его основной работой на ближайшие годы – тщательно запоминать и не менее тщательно стучать своим.

Где дед раздобыл все эти карты и явно очень секретные сведения, Майк даже не спрашивал – все равно не скажет.

Димитрис напоминал ходячий сундук со знаниями и, несмотря на преклонный возраст, отличался редким умом, хитростью и особым талантом прохиндейства. Но все это было помножено на стариковскую вредность. Что-то с ним такое произошло, Майку не рассказывали детали, но дед словно законсервировался в возрасте шестидесяти лет, хотя старику давно перевалило за девяносто, а может шарахнуло все сто. Дед, как престарелая кокетка, свой возраст отчаянно скрывал даже от близких, а на прямые вопросы сразу же притворялся глуховатым.

Майк деда любил, но Димитрис временами становился просто невыносимым со своими советами и нравоучениями.

И вот когда Майка накачали знаниями, теориями и байками из прошлого вперемешку с реальной информацией, дед строго спросил:

– Ты все усвоил?

Майк кивнул.

Ему казалось, что голова сейчас расколется, как перезрелый орех, и оттуда разом вывалятся все полученные знания, как огромная мусорная куча.

– А теперь забудь! – приказал вредный старик.

Майк вопросительно посмотрел на деда, потом на отца. Тот тоже кивнул.

– Как только переступишь порог космического корабля – ты деревенщина, ничего этого не знаешь. Не привлекай внимание, результаты показывай чуть выше средних. Будешь слишком хорош – тебя сразу заметят, а нам этого не надо. Я вон как камбала сорок лет на космической станции пролежал, прикидывался тупым исполнителем.

Так значит, дед тоже поработал в стане врага, но ни словом об этом не обмолвился.

Что за семейка! Просто сборище партизанов.

– У тебя задачи были другие, – перебил деда Алекс, – но Димитрис прав, надо быть хорошим исполнителем, но незаметным, в том мире дольше проживешь. Мне вообще контуженного дурака пришлось играть, чтобы вырваться из лап Антона.

И он рассказал, как прикидывался идиотом перед Смотрителем и бывшим соратником Антоном, когда потребовалось вернуться в соседнюю галактику для решения одного важного вопроса.

Отец с Димитрисом еще долго смеялись, вспоминая былое, Майк тоже улыбался. Несмотря на предстоящие трудности, все это было ему интересно. А еще хотелось драйва, практического применения своих навыков и способностей, ярких впечатлений в жизни, опыта, наконец. Конечно, тогда он до конца не осознавал, во что влезает и чем это все обернется, жажда приключений затмевала разум.

– Постарайся собрать информацию об их энергетике, что с двигателями, есть ли прорывы в скорости. После того как твой отец взорвал их многообещающую планету Арктику, скорости у них застопорились, – Димитрис вредно захихикал.

Ну вот, его отец еще диверсант-подрывник, расхреначил целую планету.

Про взрыв Арктики им рассказывали в Академии, информация была под грифом «секретно».

Одно время над планетой Мо нависла вполне реальная угроза прилета космических кораблей соседей, мощная энергетическая станция на планете Арктика давала такую возможность. И вот теперь выясняется, что его драгоценный папочка и здесь приложил свою руку. Майк пока не понимал, гордиться этим или осуждать.

Но самый тяжелый разговор, конечно, вышел с мамой.

За неделю до отправки отец все же рассказал ей, куда именно собирается ехать их сын. Нет, она не плакала, ну или делала это незаметно, не уговаривала остаться, отозвать запрос. Тоже прекрасно понимала, что если сын подал прошение в контрразведку, забрать заявление обратно без уважительной причины нельзя. Но смотреть ей в глаза и видеть ее расстроенное лицо Майк почему-то не мог.

А спустя пару дней понял, что и отец переживает гораздо сильнее, чем хочет показать.

Поздно вечером Майк шел на веранду, захотелось провести вечер на открытом воздухе, спать не хотелось. Он почти открыл дверь, но потом остановился, услышав знакомые голоса, – за деревянным столом уже сидели родители. Майк никогда не подслушивал чужие разговоры, не было такой дурацкой привычки, но тут все получилось случайно.

Алекс сидел, низко опустив голову, и глядел в стол, мама стояла рядом и гладила его по голове.

Только сейчас Майк заметил, что отец очень поседел – всегда черные густые волосы как будто посыпали серым пеплом из камина.

Обычно во всех ситуациях Алекс был выдержан, сложные вопросы решал быстро и без лишних эмоций. С ним мама, да и все в их семье, становились гораздо спокойнее, казалось, что этот человек может решить любую проблему.

А сейчас все выглядело наоборот, именно мама утешала железного Алекса.

Майк не стал выходить на веранду в тот вечер, вряд ли отец захотел, чтобы Майк его увидел в таком состоянии.

– Ну что ты так переживаешь, – мама говорила тихо и продолжала гладить отца по жестким коротким волосам, – войны сейчас нет, все спокойно. Посидит пару лет в королевской охране и вернется домой. Сам знаешь, как там… Остаться он точно не захочет.

Отец молчал. Потом уткнулся в нее головой и наконец произнес:

– Я не хочу, чтобы он стал мной. Тем, на Станции.

– Тогда все было по-другому… – начала мама, но отец ее перебил:

– Нет, там всегда одинаково. Ты многого не знаешь. Завтра ему прикажут зачистить деревню. Там будут ресурсы, инфекция, потребуется новая площадка для перевалочной базы – неважно что, веская причина всегда найдется. А в деревне люди – дети, старики… Их надо убрать, всех до единого. Саму деревню сжечь. Он сможет?

Ана молчала.

– Он станет мной или сломается. По-другому никак. А я не хочу ни того, ни другого.

– Для чего ты тогда растил из него бойца? – спросила мама грустно, но без укора или обвинения.

– Я хотел, чтобы он мог защитить семью и родных. Мужик должен это делать, сама знаешь, как оно бывает. И домой могут прийти. Но я не ожидал, что он сам полезет в это дерьмо. Специально никогда ничего не рассказывал и Димитрису запретил. Чтобы у Майка не было интереса. Нет там ничего интересного, одна кровь.

Родители замолчали, в воздухе громко стрекотали кузнечики.

Майк тихо ушел к себе в комнату.

Ночью он лежал и смотрел в потолок, тени от деревьев падали на стены и его кровать, как призрачная черная сетка.

Вопрос отца про зачистку всей деревни повис в воздухе. Точнее, он знал, что не сможет выстрелить в ребенка, в старика… или сможет, если будет приказ? Перед глазами стояла сожженная деревня. Судя по тому, что говорил отец, таких деревень на его совести было немало. Сейчас он раскаивается и делать бы этого не стал, а тогда…

Майк вспомнил, как отец уже после его зачисления в разведку впервые рассказывал про Антона, про их захваты планет и укрепление Империи. Тогда он не задумывался, что за каждым таким захватом стояли сотни уничтоженных деревень. Все трофеи и победы хозяев галактики были щедро залиты кровью, и неважно, стреляли они в упор или бомбили с воздуха – итог все равно один.

В ту ночь он почти не спал и думал, что перед подачей запроса надо было все же посоветоваться с отцом.

А сейчас придется играть по чужим правилам, хода назад уже нет.

Глава 2. Майк. База

Майк стоял в здании аэровокзала в довольно странном и даже убогом наряде. Полинявшие штаны, вытертая рубашка с дурацким воротничком, у ног валялся старый рюкзак грязного зеленого цвета, Димитрис притащил откуда-то со складов.

Правда, другие ребята, летевшие с ним на службу, выглядели не лучше, все были довольно облезлые. Их компания выделялась на фоне современного здания аэровокзала, прилично одетых родителей и провожающих.

Еще вчера вечером Майк сидел на веранде – в честь его отъезда собралась вся семья.

Пришла старшая сестра Мия с мужем, оба были биологи. Хорошие ребята, но слишком зацикленные на своей науке. Мия вот-вот собиралась родить, врачи обещали мальчика. Майк надеялся, что появление маленького ребенка в доме отвлечет маму, и ей просто не останется времени по нему скучать.

На шатком стуле пристроился дед Димитрис, рядом на табуретке его дальняя родственница – троюродная сестра Дора, совсем старенькая сухонькая бабуля, похожая на хорька. Она долго была няней младшей сестре Еве, да и с ним часто возилась, пока родители пропадали на работе.

Отец сидел во главе стола, рядом мама – все отчаянно делали вид, что рады его поступлению во внешнюю разведку, словно и не было того ночного разговора.

Только младшая сестра Ева напрямую сказала, что он дурак, сам не понимает, куда лезет. Она уже заканчивала школу, была своенравной и довольно упрямой, росла красивой, похожей на отца. Они оба на него походили, но Ева все же была любимицей Алекса, папиной дочкой. Отец все детство протаскал ее на руках.

Если Майка растили довольно строго, заставляли заниматься спортом, следили за учебой, учили отвечать за свои поступки, то Еву откровенно баловали.

Правда, времени отец уделял Майку больше всех, брал с собой в горы или на рыбалку. Несмотря на усталость, всегда находил время с ним поговорить, обсудить дела, учил всему, что умел сам. Но Еву родители все же любили больше, с ней даже суровый Алекс не мог быть строгим отцом – всегда жалел и почти никогда не ругал. Хотя, по мнению Майка, надрать зад строптивой девчонке не помешало бы даже сейчас.

Стоя в здании аэровокзала, Майк отчетливо понял, что заканчивается один отрезок в жизни и начинается совершенно другой.

Не будет больше привычных домашних ужинов, советов отца, заботы мамы, ворчания деда по вечерам, увлеченных рассказов Мии об очередном прорыве в медицине и драки с Евой за последний кусок вишневого пирога. Хотя он обычно поддавался.

Сейчас все закончилось – дальше сам и в полном одиночестве.

Корабль быстро проскочил основную часть пути, но потом еще сутки волочился до планеты с романтичным названием Грязь.

Про Грязь Майк уже много слышал и даже получил задание выйти на связь с неким Марком, мутантом-информатором, работавшим на отца много лет назад. Он должен разведать последние новости и передать стукачу небольшой пакетик с порошком лотоса с приветом от отца.

Планета Грязь расположилась на пересечении основных космических путей и стыке нескольких Галактик. Формально планета была нейтральной и не принадлежала ни к одной из галактик, а на деле никто не хотел брать в свои владения такое «сокровище».

Много лет назад, когда Грязь была замусоренной, но вполне пригодной для жизни, местные власти дали разрешение на свалку радиоактивных отходов со всей Вселенной.

Когда планета уже задыхалась от обилия вредных отходов, произошла новая беда – рванул один из множества дряхлых заводов. Несколько месяцев Грязь пылала, как разноцветный факел. Правители сбежали на более благополучные планеты коротать старость, а жители Грязи все как один стали мутантами. Из тех, кто выжил, конечно.

Эти события происходили много лет назад, и сейчас на Грязи проживали целые поколения различных уродов.

Довольно большую часть города обнесли забором с колючей проволокой – на этой территории проживали относительно нормальные граждане, хоть и с особенностями во внешности. Оставшаяся часть планеты превратилась в одну большую свалку, где ползали одичалые мутанты, один страшнее другого, многие из которых были очень опасны.

Грязь пользовалась популярностью не только потому, что была мощной перевалочной базой космических кораблей.