Мой жуткий зверь

Лис Тлелый

Мой жуткий зверь

Глава 1. Немного банальной романтизации

В мозгу всё ещё крутился припев из песни «We Gotta Get Out Of This Place». Энни ощутила, как Фред сел на кровать рядом с ней, как наклонился ближе. В этот момент сердце девушки прыгало в грудной клетке так, что, казалось, это может услышать весь дом. Он всё понял, просто не мог не понять. И едва Фред коснулся её лица, Энни вздрогнула всем телом и открыла глаза, парень резко отпрянул, при этом с него чуть не свалились очки, девушка в одно движение села, опершись на руки и отодвинулась к спинке кровати. Крик застрял в горле, когда она, повернув голову, увидела тело подруги. Мэгги лежала на застеленном целлофаном полу, её длинные светлые волосы скрывали лицо, некоторые пряди слиплись от крови. В том, что она мертва не было ни каких сомнений. В глазах помутилось то-ли от жуткой головной боли, то-ли от страха.

– Тш-тш-тшш, тихо, ― торопливо прошептал Фред, придвинувшись ближе к Энни и готовясь в любую секунду зажать ей рот.

– Ч…что ты сделал? ― сдавленно прохрипела она.

Рядом со своим собеседником Энни чувствовала себя беспомощной малышкой. Раньше ей казалось, что она способна дать отпор любому, что у неё хватит сил, что ударивший в голову адреналин сделает из неё чуть-ли не сверхчеловека. Но сейчас она сидела, забившись в угол, снизу-вверх глядя на парня, и глотая слёзы, которые бесконтрольно текли по щекам.

– Ты не помнишь? ― Фред сел так, чтобы перекрыть девушке все возможные пути отхода. ― Вы с Маргарет голосовали на дороге, я вас подобрал, какое-то время мы просто болтали, пока я не нашёл подходящее безлюдное место… ― он говорил так, будто это объяснение должно успокоить Энни. ― Затем я остановил машину и достал пистолет, Маргарет сидела рядом со мной и просто впала в ступор от ужаса, но, когда я стрелял в неё, ты оттолкнула мою руку, и я попал в стекло, ты набросилась на меня, как бешеная кошка, ― повернув голову, он продемонстрировал несколько свежих царапин на левой щеке и на шее, ― я не ожидал этого, всё произошло так сумбурно. Я вытащил тебя из машины и швырнул на капот, ты ударилась головой и потеряла сознание, затем я начал душить тебя, но тут Маргарет пришла в себя, она выскочила из машины и побежала, я выстрелил ей в затылок и всё… Я был слишком растерян, чтобы убедиться, что ты мертва, мне жаль, что всё так получилось, ― выдвинув верхний ящик тумбочки, Фред достал пистолет.

– Нет-нет-нет, ― умоляюще пролепетала Энни, вжимаясь спиной в стену, дыхание её участилось, всё тело била крупная дрожь. ― Пожалуйста, не надо…

– Тихо-тихо, сейчас всё закончится, ― проговорил Фред, снимая оружие с предохранителя.

– Нет… Слушай… ― девушка судорожно старалась собраться с мыслями, глядя в глаза убийце. ― Прости, что расцарапала тебя… ― дрожащими пальцами она взяла его за запястье, безуспешно пытаясь отвести в сторону руку с пистолетом. ― Клянусь, никто ничего не узнает… Я ничего не скажу…

– Брось, я не такой дурак, чтобы в это поверить…

– Правда…. Я сделаю всё, что скажешь… Если я и расскажу – меня никто не послушает, ― Энни всхлипнула и постаралась выровнять дыхание. ― Пожалуйста… Тебе не нужно меня убивать…

– Ты права, ― неожиданно согласился парень, ― будет шумно и грязно… ― пригладив слегка растрепавшиеся тёмные волосы, он убрал пистолет.

Энни выдохнула, она не могла поверить, что ей удалось так просто переубедить этого маньяка.

– Придётся закончить то, что начал и придушить тебя, ― Фред быстро наклонился к девушке, накрыв её шею своими огромными ладонями.

– Нет, только не так… ― прохрипела Энни, задыхаясь и хватаясь за запястья парня. ― У меня будет отвратительная гримаса, и я могу обмочиться…

По лицу Фреда скользнула улыбка и он даже несколько ослабил хватку.

– А какой вариант тебя устроит?

– Перерезанные вены или горло… Так, определенно лучше… ― в глазах девушки стояли слёзы, но уже не от страха, а от нехватки воздуха.

– Уже пыталась проверить?

– Не слишком удачно… ― Энни продемонстрировала свои, виднеющиеся из-под рукавов рубашки, запястья, внутренняя сторона которых была пересечена несколькими белыми шрамами.

Фред почти перестал сжимать её горло.

– Сколько тебе было? Двенадцать? Вены режут вдоль, а не поперёк, ― сообщил он с насмешкой в голосе.

– В первый раз – четырнадцать, во второй – шестнадцать… Тогда я не слишком разбиралась во всём этом… ― Энни поняла, что нащупала верный путь, который, возможно, уведёт её от смерти.

Чтобы собраться с мыслями, она сильно сжала зубами нижнюю губу изнутри, боль помогла прояснить разум.

– Слушай, я не люблю резать живых, я расчленяю только трупы…

– Почему так? ― сразу спросила девушка, не давая собеседнику сосредоточиться.

Фред уже не давил, а просто держал руки на её шее.

– Знаешь, мне кажется, что это из детства. Когда я был совсем ребёнком, отец завёл утят, я любил наблюдать за ними, я к ним привык, но потом они выросли… И он прямо у меня на глазах отрубил голову одной из уток… Я убежал из дома и рыдал весь день, ― он невесело усмехнулся, посмотрев на Энни. ― И это я ещё молчу о домашних кроликах, которым он перерезал горло…

– Это ужасно… Дети не должны видеть такое… ― девушка безотрывно смотрела на парня, будто пытаясь загипнотизировать его.

– Да уж, но, поверь, это не самое худшее, что мне приходилось пережить в детстве, ― Фред отпустил собеседницу и даже немного отодвинулся от неё. ― Иногда мне кажется, что я просто не мог вырасти другим, что от меня ничего не зависело, и не я избрал этот путь…

– Я считаю, что ответственность за то, какие мы сейчас, в большей степени лежит на наших родителях, ― осторожно продолжила Энни. ― Очень многое зависит от воспитания, ― она будто осторожно тянула за ниточку, разрыв которой повлёк бы за собой неминуемую смерть. ― К примеру, мысли о самоубийстве появились у меня в десять лет, когда родители от меня отказались… Я не могла любить себя, когда меня не любили самые близкие и родные люди…

– Если бы от меня отказались родители – возможно сейчас на моей совести не было бы четырёх убийств. Есть конечно другой вариант: если бы моя мать не вела себя как последняя сука, но он слишком уже нереальный, ― Фред раздражённо выдохнул. ― Она была вечно всем недовольна, постоянно доводила отца… Больше, чем его, она ненавидела только меня…

– Она говорила тебе об этом? ― Энни прилагала все усилия для того, чтобы выглядеть заинтересованной.

– Не прямым текстом, но чётко давала понять… ― парень сделался задумчивым и отстранённым. ― «Придурок» и «отсталый» я слышал дома чаще, чем собственное имя… Ей нужен был кто-то, кого можно обвинить во всех своих неудачах, и я идеально подходил для этого… Она била меня, запирала в тёмном чулане… Я мечтал о её смерти… Впрочем, как и сейчас.

– Значит, ты убиваешь женщин из-за неё? ― девушка планировала, как бы добраться до пистолета в тумбочке.

– Я много думал об этом. Но ненависть к матери – только одна из причин. Она всегда говорила, что ни одна девушка не согласится быть со мной… И, возможно, это было действительно так… Ты, наверное, заметила – я не особо лажу с противоположным полом, ― он мельком взглянул на тело Мэгги. ― У меня совсем нет опыта в общении с вами.

– Но… Опыт ведь не появляется сам собой… Сейчас у тебя есть отличный шанс его получить, ― Энни попыталась изобразить улыбку.

Фред иронично усмехнулся:

– Боюсь, обстоятельства не те. Не получится так, как должно быть… Хотя ты очень красивая… Будь я нормальным – непременно позвал бы тебя на свидание.

– Что-ж, если не я, в этом городе много красивых девушек, которые наверняка согласились бы провести с тобой время, ― Энни никогда ещё не подбирала слова так старательно для поддержания разговора с едва знакомым человеком.

– Сомневаюсь. Мой поезд уже ушёл. Можно экспериментировать и совершать глупые ошибки с девушками, когда тебе пятнадцать, но не когда тебе двадцать пять. Но, к сожалению, в свои пятнадцать я был слишком занят тем, что объяснял психологу, зачем придушил нашу собаку, а на свидания времени как-то не нашлось, ― вновь невесёлая ухмылка.

– Выходит, мы с тобой ровесники… Мне тоже двадцать пять… ― несколько запоздало у Энни появилась идея о том, как подобраться к тумбочке, но для её реализации нужно было вернуться к прошлой теме. ― Знаешь, моё первое свидание было просто ужасным… Я даже не уверена, что это было свидание. Мне было четырнадцать, а ему семнадцать, я вела себя как полная дура… Порвала колготки, пролила бутылку колы в кинотеатре… А когда он впервые поцеловал меня – на прощание – меня стошнило от газировки и волнения. Разумеется, второго свидания уже не было, ― она смогла выдавить из горла короткий смешок.

– Ты после этого пыталась вскрыться? ― уточнил парень.

– Это было одной из причин.

– Я поступил бы так же. А теперь представь, что сейчас, общаясь с парнем, ты чувствуешь то же, что и в четырнадцать, тогда отчасти сможешь понять меня…

– Тебя тоже может стошнить от волнения при поцелуе? ― Энни попыталась принять как можно более заигрывающий вид, хотя это было непросто при жуткой головной боли и едва контролируемом страхе.

Судя по недоумению Фреда – получилось не слишком хорошо.

– Не исключено, ― парень чуть пожал плечами.

– Тебе не интересно проверить? ― Энни хотела придвинуться ближе, но не решилась.

– Не думаю, что это удачная идея…

– Даже если что-то пойдёт не так – ты всё равно прикончишь меня. А, возможно, это изменит всю твою жизнь, ты найдешь себе девушку и перестанешь убивать. Тогда моя смерть хотя бы будет не напрасной… ― всё что было нужно девушке – приблизиться к тумбочке и суметь достать пистолет, она уже чётко представила, как именно это сделает, и очень надеялась, что всё пойдет по плану.

Фред ненадолго задумался, взгляд его описал дугу в воздухе и вернулся к Энни.

– Ладно… Ты права. Хоть будет что вспомнить… Стоит снимать очки?

– Думаю, без них будет удобнее, ― Энни ненавязчиво придвинулась ближе к своему собеседнику и – заодно – ближе к тумбе.

– Я уже чувствую себя идиотом, ― побормотал Фред и, сняв очки, потёр глаза ладонью. ― Какие ещё будут рекомендации? Если ты скажешь что-то в духе «расслабься и получай удовольствие» – я точно сверну тебе шею…

– Ну… ― девушка немного помолчала, припоминая ошибки бывших ухажёров, ― не открывай слишком широко рот и постарайся обойтись без гиперсаливации, некоторые парни думают, что слюни в три ручья – это сексуально, но по факту это омерзительно…

– Справедливо, ― согласился Фред.

Энни уже подалась ему навстречу, когда парень вдруг замер.

– Секунду, ― он достал пистолет, ― небольшие меры предосторожности. Мало ли, что ты решишь сделать…

Дуло прижалось к сонной артерии девушки, чуть ниже подбородка. Паника вновь усилилась, и, чтобы хоть как-то сдержать её, Энни сильно прикусила щёки изнутри, дыхание участилось, но отступать было уже поздно. Фред наклонился ближе, его губы и рот были сухими, но влажный язык девушки несколько исправил это. Энни действительно старалась, растягивая поцелуй, соображала, как действовать дальше, но в какой-то момент с ужасом осознала, что мысли обрываются и путаются, что она почти обнимает Фреда за плечи, и что к страху примешивается знакомое – хоть и давно забытое – постыдное удовольствие, сплетённое с ощущением полной беспомощности. Она пыталась сосредоточиться на плане спасения, мысленно повторяла себе, что может умереть в любую секунду, но осознание этого только усугубило ситуацию.

Когда поцелуй завершился, губы обоих его участников припухли и немного онемели. Энни чувствовала, что щёки её горят, а грудь и живот заполнило приятное ноющее тепло.

– Кажется… Мы немного увлеклись, ― парень кашлянул, чтобы избавиться от появившийся хрипотцы в голосе, и, надев очки, на пару секунд зажмурился.

– Но тебе хоть понравилось? ― почти шепотом спросила Энни.

Фред неопределенно пожал плечами:

– Это было… Необычно.

– Всегда боялась услышать что-то такое от парня, ― она коротко усмехнулась.

– Скорее да, чем нет, если для тебя это так важно, ― уточнил Фред, отложив оружие. ― Но теперь нам точно пора заканчивать… ― он сказал это парализующе-холодным тоном.

– Нет-нет-нет, подожди, ― Энни схватила его за запястья, чужие пальцы всё же сомкнулись на её шее. ― Слушай, Фредди, у тебя ведь почти получилось… ― она вновь оказалась прижатой к стене, ― мы наедине у тебя в постели… ― последние слова девушка вытолкнула уже с трудом, сквозь пелену слёз глядя в глаза убийце.

В этот момент жуткое спокойствие парня сменилось едва заметным недоумением, а после – задумчивостью.

– Перевернись на живот, заткнись и не двигайся, ― быстро приказал он, отпустив Энни.

Послушно следуя инструкции, девушка уткнулась лицом в плед, судорожно соображая, что будет делать дальше. Если сейчас у Фреда ничего не получится – она умрёт, если получится – возможно удастся потянуть ещё время. Чуть повернув голову, Энни посмотрела на пистолет, сейчас она могла бы до него дотянуться, но успеет ли выстрелить? Но в следующее мгновение стало ясно, что думать надо было меньше. Стаскивая с девушки джинсы, Фред оттащил её дальше от тумбы, и теперь точно не выйдет молниеносно вооружиться. Сердцебиение, кажется, разносилось волной по всему телу, Энни прикусила губу изнутри, чтобы не вскрикнуть, когда парень жестким толчком начал соитие. Она отчаянно пыталась абстрагироваться от происходящего, собраться с мыслями, но мысли убегали, словно вода из ладоней.

Стыд, животный страх и необъяснимый восторг. Ей было знакомо это чувство, оно приходило ещё в детстве, когда одноклассники зажимали её в туалете или в спортивной раздевалке, чтобы облапать, приходило, когда старшая соседка по комнате таскала её за волосы и больно шлёпала по лицу, оно приходило, когда учитель математики оставлял её после уроков и запирал кабинет изнутри…

Фред шумно выдохнул, навалившись на девушку, замер на несколько секунд, после чего поднялся. Энни всё ещё не решалась пошевелиться, ощущая, что до крови прокусила нижнюю губу. Парень взял её за плечо и перевернул на спину.

– Пора прощаться, иначе заболтаешь меня до того, что я на тебе женюсь, ― спокойно проговорил Фред. ― Не сопротивляйся…

Задержав дыхание, Энни расслабилась и закрыла глаза, надеясь на лучшее.

Парень душил её не долго, коротким движением проверил пульс, затем завернул Энни в плед и, легко закинув её на плечо, вышел в коридор.

Глава 2. Начало трёхдневного запоя

Когда Кейт вошла в палату, Энни поднялась с кушетки и, сильно пошатнувшись, выпрямилась. Её короткие тёмные волосы были растрёпаны, на лбу светил фиолетовым яркий синяк, глаза прищурены, словно от взгляда на солнце, больничная одежда не подходила по размеру.

– Что ты делаешь? Тебе нужно лежать, ― встревоженно проговорила Кейт, направившись к сестре. ― Как ты себя чувствуешь? ― она поставила на пол небольшую спортивную сумку и осторожно обняла Энни.

– Так, как и положено чувствовать себя человеку, которого нашли в отключке на обочине, ― отозвалась та. ― От лежания на этой дерьмовой кушетке у меня только сильнее болит голова.

– Она болит, потому что у тебя сотрясение, и тебе нужен постельный режим, ― Кейт усадила сестру на кровать, держа её за руку.

– Ты принесла очки? Глаза режет от любого света, в туалет невозможно выйти…

– Да, конечно, ― наклонившись к сумке, Кейт достала массивные очки с тёмными стёклами.

Водрузив их себе на нос, Энни посмотрела на собеседницу.

– Теперь выгляжу менее жалко?

– Ты прекрасно выглядишь…

– Врунья, ― девушка коротко рассмеялась.

– Ты разговаривала с полицейским? ― поинтересовалась Кейт.

– Да.

– Что сказала?

– То же, что и тебе. Я. Нихуя. Не помню.

Почувствовав недовольство сестры, Кейт опустила голову и поджала губы.

– Мэгги так и не нашли…

– Я знаю, ― из-за очков было сложно понять эмоции Энни. ― Ты принесла сигареты? Хочу курить так, что аж мутит…

– Тебя мутит, потому что у тебя сотрясение. И тебе лучше сейчас не курить…

– Господи, Кейт, ты смерти моей хочешь? Хрен с ним, куплю сигареты по пути домой, ― поморщившись от головной боли, Энни наклонилась за сумкой и поставила её на кровать рядом с собой.

– Погоди, ты собираешься уйти сейчас? ― испуганно уточнила Кейт.

– Слушай, у меня две царапины и полтора синяка, мне нечего здесь делать. Постельный режим я могу соблюдать и дома…

– Но дома не будет наблюдения врача.

– Зато дома будут сигареты, виски и пицца – от этого мне точно станет лучше, ― Энни была настроена решительно.

– Не веди себя как ребёнок, будь здесь, пока тебя не отправит домой доктор, ― Кейт умоляюще посмотрела на сестру, удерживая её за плечи.

– Ты сама мне говорила, что порою надо слушать своего внутреннего ребёнка.

– Я говорила про самопомощь, про понимание себя…

– Я себя понимаю. Мой внутренний ребёнок хочет свалить домой и нажраться там во всех смыслах, ― саркастично ответила Энни.

– Ладно, если хочешь уйти отсюда – поехали ко мне. Не хочу оставлять тебя одну после того, что случилось…

– Да, твой «внешний» ребёнок едва ли будет в восторге от того, что в вашей микро-квартирке буду занимать место ещё и я, ― забота сестры начинала раздражать Энни, но она очень старалась это скрыть.

– Ты знаешь, что Полли любит тебя, и будет только за, ― Кейт старалась разглядеть сквозь стёкла очков глаза сестры.

– Да какая разница? Мне будет одинаково хреново, что здесь, что у тебя! ― чуть повысив голос, Энни болезненно поморщилась, она ненавидела себя в такие моменты. ― Слушай, прости меня, хорошо? ― спешно обняла Кейт за плечи. ― Моя жизнь – просто кусок дерьма, а без тебя и Полли она была бы огромной кучей и раздавила бы меня. Но сейчас я просто хочу побыть одна, собраться с мыслями… Обещаю, я не помчусь на ускоренные курсы румбы, не буду заниматься скалолазанием, колоть дрова или что ты там ещё себе можешь нафантазировать… ― девушка примирительно улыбнулась.

– Тебе хреново не от того, что ты не дома, ― Кейт грустно вздохнула.

– А от того, что у меня сотрясение… ― закончила её фразу Энни.

– Нет… От того, что ты сама та ещё хрень, ― устало улыбнувшись, Кейт обняла сестру в ответ. ― Я позвоню тебе перед сном, и, если ты не ответишь – запру у себя дома до конца недели…

Руки тряслись, в глазах всё ещё плыло, ключ никак не попадал в скважину. Из последних сил сдерживая слёзы, Энни сдвинула очки на лоб и – наконец – смогла открыть. Ногой толкнула сумку во мрак узкой прихожей, неуклюже шагнула следом, спешно закрыла дверь и сползла на пол со сдавленным стоном боли, больше похожим на вой. Горло словно стянуло железной проволокой. Долго подавляемое рыдание выползало наружу через силу, грозясь разорвать грудную клетку.

– Мэгги… Прости меня…. ― слова выходили шипением, как воздух из проколотого колеса.

Девушка сжала в кулак половинку парного кулона в виде замочка с розовым камешком и выемкой под ключик, который остался у Мэгги и теперь уже никогда не встанет на своё место.

– Ты оставила её там одну… Оставила у этого ебанутого мудака!

Очки съехали и упали на пол. Энни с трудом поднялась, содрогаясь от рыданий, шатаясь прошла на кухню, не глядя достала начатую бутылку виски. Энни спешила так, словно алкоголь был антидотом после укуса кобры. Держась рукой за подоконник, она сделала несколько крупных глотков и закашлялась, пролив немного виски на одежду.

– Какого хрена ты не побежала раньше?! Какого хрена не забрала пистолет?! Сука! Я убью этого ебаного пидора!

Горлышко бутылки стучало о зубы, Энни запрокинула голову, вливая в себя ещё больше спиртного.

– Ты не спасла её! И теперь её нет!

Держа во рту дымящую сигарету, девушка задёрнула штору на открытом окне в своей комнате. Сев на пол у письменного стола, выдвинула один из ящиков и достала канцелярский нож. Отпив ещё виски, поставила бутылку рядом с собой. Тонкое лезвие размашисто скользнуло по коже, рассекая её, капля крови поползла по предплечью.

– Надо резать вдоль!

Ещё один взмах ножом и ещё одна алая полоса с проступающими алыми каплями.

– Не дождёшься! Нихуя не дождешься!

Глубокие царапины пересекались и накладывались одна на другую.

– Если я и сдохну, то только после тебя, обмудок!

Предплечье влажно блестело в полумраке. Бросив нож на пол, Энни стряхнула туда же пепел с сигареты и неуклюже поднялась. Придерживаясь за стену, девушка вышла в коридор, села на колени у сумки и, расстегнув её, достала свою рубашку и бюстгальтер – то, в чём её нашли на обочине дороги. Остальное Фред – судя по всему – решил оставить себе на память. Энни отчётливо ощутила его запах и едва сдержала возникший рвотный позыв. Держа в одной руке смятую одежду, а в другой бутылку, прошла в ванную. Набрав в рот немного спиртного – плюнула на рубашку, залпом допила оставшееся. Выскользнувшая из пальцев бутылка разлетелась об пол, но девушка никак не отреагировала. Щёлкнула зажигалка, выпустив огонёк на лёгкую ткань. Дымя сигаретой, Энни держала одежду над ванной до тех пор, пока пламя не обожгло руку. Девушка закашлялась от дыма и – чудом не наступив на осколки – вышла в коридор, на автопилоте добралась до дивана и рухнула прямиком в сон.

Настойчивый, проникающий дрелью в мозг телефонный звонок заставил Энни скривиться. Сначала – от головной боли, затем – от дневного света. Комнату заполняла утренняя прохлада, но от этого было ничуть не легче. Мысленно проклиная всё на свете, а особенно вчерашнюю себя, девушка села, стараясь не открывать глаза, нащупала на краю стола телефон и сняла трубку.

– Да? ― голос хрипит, как машинный мотор на последнем издыхании.

– Что за фигня! Я уже собиралась ехать к тебе!

Энни отодвинула трубку в сторону, чтобы голос сестры не так жестоко тиранил её несчастное ухо. У Кейт была отвратительная привычка повышать голос при телефонных разговорах.

– Извини, ― Энни кашлянула, чтобы прочистить горло, но это не особо помогло. ― Я вчера почти сразу уснула… Ты на работе?

– Да! Приехать к тебе, когда закончу? ― каждое слов, будто взрыв ракеты.

– Нет, не нужно… Сейчас позавтракаю и, наверное, снова лягу…

– Ты плохо себя чувствуешь?!

– Господи, Кейт, мне станет лучше, если ты перестанешь так кричать. Я в порядке…

– Извини! Просто здесь так шумно… Так мне не приезжать?

– Нет… ― Энни прервалась, услышав стук в дверь. ― Слушай, тут какой-то мудак стучится, так что пока. Всё хорошо, мне ничего не надо, передавай привет Полли, ― не дожидаясь ответа, девушка повесила трубку.

Между тем, стук в дверь не прекращался. Никогда ещё Энни не была так рада поломке дверного звонка – эта трель бы окончательно добила её. Перешагнув через очки и спортивную сумку, девушка посмотрела в глазок и открыла дверь. Миссис Калхоун – ровесница динозавров из квартиры сверху – судя по недовольному лицу намеревалась возмутиться из-за вчерашнего погрома, но, увидев Энни, моментально забыла о своих намерениях.

– Что с Вами… ― поросячьи глазки миссис Калхоун удивлённо расширились.

Грязные взлохмаченные волосы, синяк на лбу, опухшие красные глаза в темных кругах, левое предплечье было покрыто засохшей кровью, такие же пятна красовались на мятой одежде. Запах перегара, сигарет и дыма заполнял, кажется, всю квартиру.

– Извините… ― выдохнула Энни, отводя изрезанную руку за спину. ― У меня умер близкий человек и… Я была сильно расстроена…

Миссис Калхоун поджала тонкие губы и, понизив голос, проговорила:

– У меня есть бутылка Мерло… Можешь зайти сегодня, если хочешь…

Энни чуть приподняла уголки рта.

– Спасибо. Только в душ схожу…

Глава 3. Завершение трёхдневного запоя

― Господи, Энни, ты выглядишь так, будто напивалась все эти три дня, ― отодвинув один из стульев, Кейт подсела за столик к сестре.

– Что, даже очки не помогают? ― уточнила Энни с улыбкой, постучав ногтем по одному из тёмных стёкол.

– Не уверена, что хоть что-то поможет это скрыть. Ты обещала быть паинькой, а сама напиваешься, ― Кейт разочарованно вздохнула.

– Я делаю это лёжа в постели, так что всё хорошо. А вообще это миссис Калхоун со своим вином всё начала.

– Это та, которую ты называла ебанутой психованной сутенёршей? ― уточнила Кейт, быстро просматривая меню.

– Я ошибалась. Она библиотекарь, а не сутенёрша. Те девки оказались её внучками. Какого хрена вообще подростки сейчас так выглядят? К слову, Полли это тоже касается…

– Она так самовыражается, ― подняв взгляд на подошедшую официантку, Кейт улыбнулась: ― Здравствуйте. Омлет с ветчиной, тост с маслом и кофе без сахара.

– Мне только томатный сок, спасибо, ― Энни перевела взгляд на сестру.