bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 5

И ректор протянул мне… мой портрет, сделанный модным столичным художником пару лет назад с дагерротипа. Вышла я на нем, откровенно говоря, не слишком удачно. И художник явно усилил «художественный эффект». Что это у меня на голове? Какое-то птичье гнездо цвета пожухлой листвы! А платье? Оно же подчеркивает все недостатки: пухлые руки, отсутствие талии, а заодно и груди… На носу гнездятся уродливые очки с двойными стеклами. А какой раздраженный взгляд! Очевидно, папенька заснял меня в лаборатории, когда я проводила очередные опыты. Вон и колба в руках.

– Видишь? Видишь?! – тряс у меня перед лицом портретом Амадор. – У тебя нет ничего общего с моей невестой! Совершенно другой цвет волос. У тебя локоны жемчужные, здесь же не пойми какого цвета. А фигура? А нос?!..

– А что не так с носом? – поинтересовалась я. Нос как нос.

– У девицы Кошмарек нос картошкой, а у тебя маленький и изящный. – Амадор перевел глаза с портрета на меня и тепло улыбнулся: – И щек у тебя таких нет, и губы ты не поджимаешь, и взглядом не сверлишь, а нежно смотришь, словно ласкаешь…

Щек нет, потому что я похудела, бегая за горгульей, а заодно и за ректором. Губы поджала, потому что зелье красоты не выходило, а взглядом сверлила папеньку за то, что грубо прервал творческий процесс и пыхнул мне в глаза вспышкой новомодной клап-камеры.

– Увы, твоя затея провалилась, – усмехнулся ректор и убрал портрет в шкаф, да еще сверху положил толстенную книгу «Как избавиться от злых духов». – Я понимаю, что ты ревнуешь. Признаться, я и сам сегодня вспылил на занятиях, увидев, как ты воркуешь с этим рыжим студентом.

– Но я не ворковала!.. – попыталась возразить.

Амадор взял меня за руку и потянул за собой.

– Лиска, ты мне очень нравишься. Очень. Но пока я связан обязательствами с другой, наши отношения невозможны. Твоя история с невестой была оригинальной, но попытка не удалась.

От возмущения я аж запыхтела, как тот маленький паровоз, что по выходным возит меня в Ликарнию. Не ожидала, что мое признание примут за ложь, а мне прочитают отповедь.

– Наше расставание – это временная мера. Верь мне, – продолжал увещевать ректор. – Конечно, лучше бы тебе перевестись в другую академию.

– Зачем это мне переводиться?! – возмутилась я. – Нас и тут неплохо кормят. В смысле учат.

– Потому что нам тяжело с тобой встречаться каждый день, не имея возможности поговорить, прикоснуться…

Амадор дотронулся до моей щеки, но в этот момент зловредный Пшемик Дергун громко закашлялся в приемной. Ректор резко отстранился и моргнул, будто стряхивал навязчивый морок.

– Я должен быть сильнее этого! Как порядочный человек я обязан сперва разорвать помолвку и только потом… – Амадор нахмурился, явно о чем-то вспомнив: – Потом вывести академию из тени, прославиться и стать министром просвещения. Полагаю, года за два или за три я управлюсь. Тогда смогу ухаживать за тобой по всем правилам. Представлю семье… Но позже. Пока же учись!

И Амадор Тори распахнул дверь кабинета, выставляя меня в приемную, при этом не преминул заметить, что завтра я должна предоставить ему эссе по теме артефактов, а еще вынес мне устный выговор за разговоры на лекции.

Пшемик Дергун высокомерно хмыкнул, сообщив закрытой двери, что выговор он сиюминутно оформит приказом, а я… я растерянно хлопала глазами и не понимала: это что сейчас такое было? Я, можно сказать, пришла к любимому ректору с чистосердечным признанием, а он… мне… меня… Отчитал! И что с этими мужчинами не так?!

Глава 6. Нас ждут великие дела!

Элиска Кошмарек

После беседы с Амадором остаток дня прошел как в тумане. И под дождем. Днем я бегала по арене, жаловалась Вилке на одного высокомерного ректора, кажется, пошла на новый рекорд и удостоилась сухой похвалы от наставника Райта. Позже был практикум в зверинце. Студенты нашего малочисленного МЖ отделения изучали альруна. Самому Крылатику затея не понравилась, и он взлетел на балку, взирая на нас с высоты, недовольно щелкая клювом и нервно дергая пятнистым хвостом. Я его понимала, сама бы куда-нибудь улетела. Но с другой стороны, как лечить таких необычных зверей, если не знаешь ни строения, ни повадок? Тем более альрун оставался самым загадочным среди питомцев академии. Мы знали, что он обладал уникальным нюхом, а в «Бестиарии» было указано, что альруны – поисковики. Древний маг Зверопулос, который составил сборник по редким видам магических существ, утверждал, что речь идет о поиске растений. Но что-то мне подсказывало, не все так просто с Крылатиком, и он нас еще удивит. Обидно только, что адепт Петр Лежак, который должен был ухаживать и изучать этого зверя, пренебрегал обязанностями. Нет, загон содержался в чистоте, корм животному он выдавал, но особого контакта не установил. Лежака больше интересовала Полли. С ней он был дружелюбен и приносил сладости, только наша змеелисица от них гордо отказывалась, намекая на то, что друзей, то есть нас с Вилкой, на пирожки не променяет.

После практического занятия мы с Виларией, Змиевским и Яцеком отправились на встречу с Мартишкой Десмонд – подругой Вилки, которая училась на факультете магической механики. Ей ректор Тори разрешал свободное посещение, потому что она жила с мужем в столице Протумбрии и в академию выбиралась пару раз в неделю. И сегодня она задержалась специально ради нашей беседы. А может, ради того непонятного агрегата, который напоминал огромную железную кастрюлю на куриных ножках. Мастерская механиков располагалась в длинном амбаре, студентов вечером, как ни странно, было много, каждый возился с какими-то приборами и машинами, что заполонили помещение. Вилка признала подругу по ногам в ярких полосатых носках и смешных желтых ботинках, которые виднелись из-под «кастрюли». Сама девушка чем-то стучала по днищу и ругалась.

– Говорю тебе – пищи! Ты должна реагировать на столкновение с другим объектом, то есть со мной…

– Мартишка, с кем ты там разговариваешь? – поинтересовалась Вилария и присела на корточки.

Мы же с ребятами обошли конструкцию по кругу, отмечая узкую маленькую дверцу, круглое оконце, шпиль наверху и сложенные металлические крылья. Неужели этот аппарат предназначен для полетов?

Мартишка выбралась из-под агрегата, явив недовольное, запачканное лицо и взлохмаченные рыжеватые волосы.

– Всем привет, – кивнула она. – Установила на Рыку новую сигналку, чтобы оповещала при столкновении с другим объектом. А она, поганка такая, не работает. Но ничего, и не таких обламывали!

Мартишка шмыгнула носом и погрозила кулаком агрегату, а я невольно удивилась. Ее мужа, лера Десмонда, известного некроманта королевства, я как-то видела в гостях у Амадора. Хмурый темноволосый тип привлекательной наружности мог пригвоздить собеседника взглядом. А его супруга оказалась милой и улыбчивой, да еще разговаривающая с железяками. Какие же они разные – некромант и Мартишка. Впрочем, как и мы с Амадором. Я поморщилась, вспомнив разговор с женихом, и настроение вновь упало.

– Сомневаешься в моем таланте? – спросила изобретательница, заметив, как я нахмурилась. – Не веришь, что сигналка заработает?

– Верю. Просто не совсем понимаю, что это за кастрюля… то есть что за механизм и зачем ему мигалка, – нашлась я.

– Сигналка, – поправила Мартишка и важно произнесла, указывая на агрегат: – Перед вами летательная ступка Рыка – аппарат ручной, то есть моей сборки. Работает на артефактах-накопителях, а еще подзаряжается от атмосферной энергии. Вон, видите ту антенну? Ловит разряд. Аппарат разработан специально для участия в дружеских состязаниях с командой Академии Ликарнии.

Мартишка гордо распрямила плечи и открыла дверцу, а мы заглянули внутрь. Как ни странно, места в кабине было достаточно. Возле окна находились кресло и пульт для управления полетом. А по бокам от двери располагались два откидных сиденья.

– И правда напоминает ступку, – согласился Яцек, оглядывая железный корпус. – А внутри как в гондоле дирижабля.

– А почему «Рыка»? – поинтересовался Змиевский, по-хозяйски осматривая пульт управления.

– Только никуда не нажимай, – предупредила его Мартишка. – С древнемагического «ры» – полет, а «ка» – энергия. Красиво звучит и со смыслом.

– Звучит солидно. Хотя «Кастрюля» тоже бы подошла, в слове есть «ка» и «рю», которое с древнемагического переводится как емкость, – на полном серьезе заметила Вилка, а мы с ребятами не удержались и хмыкнули. Вот что значит творческие личности, во всем ищут тайный смысл. – Кстати, о состязаниях. Нас, – Вилария обвела нашу компанию взглядом, – принудительно отобрали для участия в эстафете.

– Поздравляю! Здорово! – обрадовалась Мартишка. – Хоть не одна буду позориться. Полетаем, побегаем…

– Про «побегаем», – перебила подругу Вилария. – Ты случайно не знаешь, где находится этот самый лабиринт с эстафетами? Нам бы предварительно разведать обстановку, изучить подходы, а лучше тайные ходы.

– Объекты, на которых пройдут состязания, держат в строгом секрете, чтобы у всех был одинаковый шанс. Мне тоже не говорят, где пройдет гонка на летательных аппаратах. А вы у декана боевого факультета или у ректора спрашивали? Хотя о чем я? Амадор заважничает, да еще лекцию на два часа прочитает о неуместности вопроса.

– К ректору мы точно обращаться не будем, а декан боевиков сказал, что все узнаем в свое время, – нахмурилась Вилка. – И что-то мне подсказывает, «свое время» – последняя секунда перед стартом.

– Все ясно. Придется брать ситуацию в свои руки и… подслушать разговор мужа с Амадором, – деловито заявила Мартишка. – Узнаем, где ваш лабиринт строят, и случайно залетим туда на Рыке в рамках учебного полета.

Мы понимающе переглянулись. Как хорошо иметь дело со смекалистым напарником.

После обсуждения главной темы Яцек со Змиевским принялись расспрашивать Мартишку о технических возможностях Рыки, Вилка закопошилась в коробке с магическими штучками, я же попрощалась и побрела в загон – читать животным сказку.

Как назло, история оказалась печальной. Юношу по имени Льед поцеловала сама королева Вьюга. Его сердце превратилось в холодный камень, а целью всей жизни стало строительство ледяного дворца – самого роскошного и большого во всем королевстве. Время шло, дворец превратился в ледяную улицу, потом в город, в страну, а юноша стал правителем Северного королевства. Он давно позабыл о девочке, которую когда-то любил. А она все это время ждала. В конце сказки я всплакнула. Чувствую, и меня ждет подобная участь. Пока ректор Тори будет строить свое «ледяное королевство», я состарюсь в ожидании и умру. Полли протянула мне носовой платок, хомяки-потто принесли недоеденную булочку, а Матюша придвинулась ближе и положила лапу на плечо.

– У-у? – прогудела она, очевидно спрашивая, что будем делать.

– Не знаю, – пожала плечами. – Хорошо бы с кем-нибудь посоветоваться. Может, опять с тетушкой? У нее в любовных делах опыта больше моего. Только до выходных долго ждать.

Матюша широко улыбнулась и взяла меня за руку. Раздался знакомый вжих, а перед глазами пронесся мир со скоростью бешеного поезда. А мы оказались в тетушкиной гостиной. Старушка сидела на диване в бархатном халате, в волосах у нее виднелись папильотки, на ногах красовались тапочки с пушистыми помпонами, а в руках тетя держала кусок пирога. На столе перед тетушкой Лижбет лежали шкатулки, мешочки и коробочки – техномагические дары от Виларии. Заслышав шум, тетя повернула голову, округлила глаза и отмахнулась от горгульи:

– Мама! Что я вам такого сделала, что вы ко мне зачастили?

– Тетя, это не ваша свекровь, это горгулья Матюша, – пояснила я, выступив вперед. – В прошлый раз она уже приходила со мной.

– Элиска?! – обрадовалась тетушка. – Фуф, напугали. А что… эта зверюга может вот так вместо мобиля и поезда перенести нас в нужное место?

– Может, – ответила я, хотя особой уверенности не было – перенесет ли Матюша кого-то, кроме меня, и в нужное ли место. С этим еще предстояло разобраться, а пока я села на диван рядом с тетей.

– Этим надо воспользоваться, – задумалась тетушка и неожиданно ласково обратилась к горгулье, протягивая той пирог: – Скушай, детка. И присядь… на коврик.

Горгулья радостно замычала и запихнула пирог в пасть. Довольно облизнувшись, Матюша прилегла на пушистый ковер, подложила лапу под голову и уставилась в окно.

Тетушка же обратилась ко мне:

– Элиска, ты явно не просто так решила проведать старушку в начале недели. Рассказывай, что произошло. Как продвигается твой роман с ректором?

Тетя Лижбет удобнее устроилась в кресле в ожидании подробностей, а я всхлипнула:

– Да какой там роман!.. Одно воспоминание.

И поведала тете о кошмарном разговоре с Амадором.

– А я предупреждала, что честность до добра не доведет! Нужно было использовать раздражающий фактор!

– Я испо-ользовала. – Из груди невольно вырвались рыдания. – Однокурсник подсел ко мне на лекции, а Амадор разозли-ился…

– Поцеловал? – оживилась тетя.

– Кто? Яцек? – Я в ужасе уставилась на тетушку.

– Да зачем нам какой-то Яцек, – отмахнулась та. – Ректор, конечно! Поцеловал?

– Если бы! Накричал и влепил выговор. А еще повторял, как заведенный, что не может позволить себе отношения со мной, пока не разорвет помолвку и не сделает карьеру.

– Похвально. Порядочные мужчины в наши дни такая редкость. Но ждать? Нет-нет, я не могу! Мне нужно еще успеть на свадьбе погулять и внучат понянчить… – Тетя Лижбет осеклась и крепко задумалась, а я замерла в ожидании очередной оригинальной идеи. – Элиска, а что, если опять использовать те симпатичные духи, которые тебе изготовила лира Эндрю?

– Симпатические, – поправила я тетушку. – Они так называются, потому что компоненты, входящие в состав, возбуждают и раздражают симпатическую нервную систему.

– Возбуждают, значит… – мечтательно произнесла тетя.

– Вызывают мимолетную симпатию, – поправила я родственницу.

– И насколько я знаю, в отличие от приворотного зелья, эти духи законом не запрещены, – не сдавалась тетушка. – Где они?

– Горгулья выпила.

Не стала говорить, что для изготовления духов понадобятся редкие компоненты, в том числе личная вещь того, на ком будут испытывать средство.

– Что ж такое-то! И здесь неудача! – искренне расстроилась старушка.

– Да вы-то что переживаете? Вы при женихах, и ни один из них не просит подождать пару лет, пока не сделает карьеру и не решит проблемы!

– Не просят, потому что у моих женихов возраст подпирает, через пару лет они будут делать карьеру уже в другом месте, на кладбище, – пробурчала старушка. – И вообще, Элиска, чувствую, что мой принц еще не прискакал. Вдруг я соглашусь на предложение этих двух, а завтра встречу мужчину своей мечты?

– Да встречайте на здоровье!

– А вдруг он окажется не готов к встрече с любовью всей его жизни? То есть со мной. Тогда надо подтолкнуть. И те симпатичные духи мне бы очень пригодились. Чего уж теперь. Будем брать другим, – вдохнула тетушка и тряхнула папильотками.

– Кого брать? – Я уже окончательно запуталась, кого решила охмурить тетя – моего Амадора или своего еще не появившегося на горизонте жениха. Опять вспомнив о неприятном разговоре с ректором, я выдала: – Чего-то я не хочу никого брать! И никаких раздражающих факторов и зелий применять не буду!

В конце концов, правду я ему сказала? Сказала! Во всем покаялась? Ну-у… попыталась. Желает разорвать помолвку с кошмарной невестой и поссориться с папенькой? Пусть попробует! Как говорится, трудности закаляют. А то бегаю за ним, уговариваю выслушать, а он измывается!

Вон та же Вилка, когда поняла, что жених относится к ней как к другу, отступила. Хотя она и в академию ради жениха поступала, и книгу из хранилища выкрала, и к королевскому лекарю обратилась, чтобы помог сварить антидот.

Нет, добиваться того, кто сопротивляется высокому чувству, – последнее дело. Амадор сам должен решить, нужна я ему или нет. Пора прекращать страдать, брать себя в руки и жить своей жизнью. Ведь совсем недавно я грезила об академии, мечтала о факультете зельеварения и, кроме болотной козявки, меня ничто не интересовало. А теперь? Дни и ночи напролет вместо козявки думаю о мужчине! Да еще о таком упертом. Отныне учеба и только учеба!

Приняв очередное судьбоносное решение, я решительно поднялась с дивана, чмокнула ошарашенную тетю в щеку и шагнула к горгулье:

– Матюша, домой! Нас ждут великие дела!

Горгулья издала победный клич, прихватила со стола тарелку с пирогом и перенесла нас в студенческую спальню.

Глава 7. Сложный случай

Амадор Тори

После разговора с Элиской Амадор погрузился в чтение книги «Педагогическая практика. Сложные случаи», но не мог запомнить ни строчки. Перед глазами стояла она. Ректор вспоминал улыбку, румянец на щеках, нежный взгляд. Элиска так мило смущалась, когда пыталась солгать. Надо же такое придумать! Она и дочь аптекаря Кошмарека – одно лицо. Ректор Тори фыркнул, захлопнул фолиант и подошел к шкафу. Он вновь достал портрет невесты и усмехнулся. Разумеется, у любимой студентки нет ничего общего с этой невзрачной девицей. Разве что похожий прищур. Хотя за очками и не разглядеть. И еще упрямо поджатые губы. Элиска тоже так делала, когда не была готова к уроку. Правда, в последнее время она первой тянула руку и всегда отвечала на вопросы. А еще волосы… Нет-нет, это гнездо не имеет ничего общего с жемчужными локонами Элиски. Но Амадор вдруг припомнил, что на экзамене у абитуриентки Комарек была похожая прическа. Ректор нахмурился. А ведь в первые дни учебы Элиска действительно чем-то напоминала ему невесту, вызывая приступы раздражения. Он даже поделился своим наблюдением с лучшим другом Десмондом. Амадор присмотрелся к портрету: все же определенное, пусть и смутное, сходство имеется. Надо же какая смекалистая! Подметила. Сообразила. Наверняка Лиска предположила, что Амадор питает к невесте нежные чувства, и решила на этом сыграть. Напрасно. Потому что брак ему навязали.

В прошлые выходные Амадор отправился в поместье, чтобы вместе с дедом прочитать злосчастный брачный договор, который отец не выпускал из рук. Увы, с юридической точки зрения документ был составлен идеально. Зря он в прошлом году настаивал на помиловании лера Страшневицкого. Все же звездочет оказался не только авантюристом, но еще и грамотным законником. По договору, если одна из сторон разрывает помолвку, то платит большую неустойку. А вот если передумают обе стороны и откажутся от свадьбы в силу непреодолимых препятствий, то жених с невестой расходятся полюбовно и неустойка не выплачивается. Только помимо жениха с невестой согласиться на расторжение помолвки и на аннулирование договора должны еще подписанты – отцы брачующихся. Увы, отец Амадора встал в позу, собственную ошибку он добровольно не признает. Да и лер Кошмарек вряд ли захочет отказаться от такого лакомого куска, как семейство Тори. Как же их с дочерью уговорить? Очаровать? Пригрозить? Напугать? Не зря дед настаивал на том, чтобы пригласить невесту в поместье якобы для знакомства. Дома и стены помогают. Амадор, в отличие от отца, идею поддержал. Вопрос лишь в том, как заманить семейку аптекарей в родовое гнездо Тори? Пожалуй, стоит написать письмецо в магический пансион и назначить девице свидание. Или лучше выкрасть? Нет-нет, это крайние меры. Сперва нужно действовать официальным путем и отправить приглашение аптекарю.

Амадор достал из ящика стола письменные принадлежности и фирменный бланк Провинциальной магической академии. И вывел изящным почерком:

«Многоуважаемый лер Кошмарек!

Я, Амадор Тори, от себя лично и от имени семьи имею честь пригласить вас с дочерью в наше поместье, дабы познакомиться перед свадьбой и…»

Амадор задумался. Так просто аптекаря, тем более с дочерью, не заманить. Нужно их чем-то завлечь. Ректор Тори приписал: «…и вручить дорогой невесте семейную реликвию…»

Ректор поморщился, зачеркнул слова «дорогой невесте», которые тут же исчезли, и добавил: «…дабы познакомиться и вручить невесте дорогую семейную реликвию…»

Рука замерла в воздухе, а сам ректор нахмурился. Какую бы реликвию ей всучить? Может, прабабушкино кольцо с магическим артефактом, которое делает избранницу моложе и привлекательнее? Но дед вряд ли его отдаст. Он и супруге его в свое время не подарил, не посчитав достойной. Или попросить друга Кристиана и по совместительству принца что-нибудь изъять из сокровищницы? Что-то ненужное, но ценное. Например, орден давно почившего монарха, чтобы у аптекаря руки задрожали от желания. Амадор решил остановиться на «реликвии» и поставил жирную точку. Ближе к визиту невесты что-нибудь придумает. Далее он написал, что так жаждет познакомиться с прекрасной лирой Кошмарек, что потерял сон и аппетит. Что не может работать, так мечтает увидеть воочию… И снова перед мысленным взором возникла Лиска. Вот кого Амадор хотел видеть рядом. Он мечтательно вздохнул, вспомнив о любимой адептке, но взял себя в руки и дописал письмо, завершая его перечнем красот поместья и обещая невесте с папашей знакомство с королевским отпрыском. Уж на последнее обещание аптекарь должен клюнуть. Хмыкнув, Амадор приписал еще знакомство с первым некромантом двух королевств Десмондом. Друга он как-нибудь уговорит. Да и мало ли как пройдет встреча, некромант может пригодиться. Смотрины – случай сложный.

Запечатав конверт и скрепив бумагу магическим сургучом, который вскроет не каждый маг с десятым уровнем, Амадор вызвал в кабинет секретаря и передал конверт. Послание будет идти до столицы несколько дней, столько же обратно, да еще аптекарь наверняка возьмет неделю на размышления. Можно было бы воспользоваться магсвязью, но к чему торопить события? Пусть все идет своим чередом.

Довольный собой ректор Тори отправился в зверинец. Надо бы проветрить голову, то есть полетать на гиппогрифе.

К счастью, с Элиской ректор не столкнулся, только со смотрителем Костюшко.

Пока ректор закреплял седло, которое специально сделал на заказ, смотритель мялся рядом.

– Вы что-то хотели сообщить? – поинтересовался Амадор, выводя из загона редкого зверя.

– Тут такое дело… – прокашлялся Костюшко. – Не знаю, как лучше доложить, но… В общем, ночами из клетей исчезают звери. Не все. Только двое.

– И я даже догадываюсь, кто именно, – усмехнулся Амадор, вспомнив хвост змеелисицы, прячущейся под кроватью в комнате Элиски и Виларии. – Полли?

– Да-да, – закивал смотритель. – Она и еще Матюша. Сами знаете, звери эти особенные, обладают способностью к трансферальному переходу. Только здесь были, и уже след простыл.

– Полагаю, вам нужно поговорить не со мной, а со студентами, курирующими зверей: с адептками Войта и Комарек, – предложил Амадор.

Гриф в этот момент подогнул передние копыта, и ректор ловко запрыгнул на мощную лошадиную спину.

– Ну конечно! Змеелисица выводилась магами как домашнее животное: по хозяйству помочь, за детьми присмотреть. Поэтому и способность к перемещениям повышенная, чтобы быстрее помощь оказывать. И добрая она по характеру, ласковая.

– Звери должны знать свое место, – строго произнес ректор и дернул за поводья.

Гиппогриф, щелкнув клювом, оттолкнулся задними копытами от земли и устремился в небо.

– Я обязательно поговорю с ними! С адептками. И с животными тоже. А вы аккуратнее, ректор Тори! Вы нам еще нужны! – крикнул смотритель рьяно устремившемуся в небеса главе академии, а под нос себе пробормотал: – Если Полли в доме местечко выделили, то пусть там и спит. На сене и человеку неудобно, чего уж о звере говорить. Шкурка у нее нежная, чешуйки тонкие, а душа ранимая…

К счастью, последнее замечание лера Костюшко ректор уже не слышал, ибо напомнил бы смотрителю, как нежная и ранимая душа ранее проникла в закрытое хранилище и украла ценную книгу, а на днях укусила за ногу секретаря Пшемика. И укусила только за то, что тот выполнял свои обязанности и не хотел пускать адептку Комарек в ректорский кабинет. Впрочем, Амадор Тори сейчас любовался пушистыми облаками, зданием академии и розоватым закатом. Гриф одним мощным рывком преодолел магический контур и устремился к поляне со звездчатыми цветами, где строители возводили магический лабиринт для прохождения эстафеты студентами.

Когда гиппогриф совершил очередной вираж, а поток ветра взметнул белоснежные ректорские волосы, Амадор, словно мальчишка, рассмеялся и, убедившись, что улетел от академии и студентов достаточно далеко, громко закричал:

– Йеху-у-у!

Ректор Тори не заметил, как на почтенном расстоянии за ним следует странный металлический объект, напоминающий огромную кастрюлю с пропеллером, куриными ножками и железными крыльями. Хотя… его создательница своевременно позаботилась о магическом щите, и, кроме тихого дребезжания, которое заглушали ветер, клекот зверя и крики ректора, летающий объект ничто не выдавало.

Глава 8. Чем дальше в лес, тем толще страхи

На страницу:
3 из 5