Самый плохой ректор

– Какой же он… – возмутилась лира Эндрю.

– Гадкий, – подсказала Вилка.

– Порядочный молодой человек, – возразила тетя Лижбет и с укоризной покосилась на мою подругу. – Но ждать два года мы не готовы! За это время его окрутит какая-нибудь старшекурсница.

– Что же делать? – поинтересовалась я.

– Что делать и кто виноват – вопросы, которые волновали виднейшие умы уже много веков, – со знанием дела проговорила лира Эндрю, поправив очки.

– Кто виноват, и так понятно. Во всем виноват Адам, Элискин папаша, – оппонировала тетушка Лижбет. – Это он организовал аферу с женитьбой, да еще подписал магический договор. Теперь не отвертишься.

– Я все же не понимаю, Элиска, – вновь встряла лира Эндрю, – почему нельзя признаться жениху, что ты и есть та самая невеста?

– Можно, но сложно, – честно ответила я. – Амадор подумает, что я поступила в академию, чтобы быть к нему ближе, что охочусь за ним, а не за знаниями. Да и как признаться, если он со мной не разговаривает?

– Нет и еще раз нет! Признаться – это слишком просто! – возмутилась тетушка. – А мы не ищем легких путей!

– Не ищем! – согласно закивала Вилка и высыпала из сумки на стол магические штучки: какие-то коробочки, кругляшки, пружинки, подушечки и прочие вещицы неясного назначения.

Тетя Лижбет моментально заинтересовалась, выхватила из общей кучи монокль, а я поторопилась ее отвлечь, иначе заседание продлится еще на день:

– И что вы, тетушка, предлагаете?

– Предлагаю расстроить помолвку. Заодно и увидим, сдержит ли наш мальчик обещание и сделает ли предложение скромной студентке Комарек, – хихикнула тетя и потерла ладони.

– Поддерживаю! Помолвку расторгнуть, а ректора проучить! – вторила ей Вилка.

– За что проучить-то? – поинтересовалась я.

– За все! – категорично ответила подруга.

Очевидно, что подругой двигала собственная неудача в личной жизни. Ведь ее бывший жених Мартин отказался от нее. Да, он потерял память, а чувства сами как-то прошли. Похоже, Вилка свою обиду переключила на моего ректора, решив отомстить ему за всех невест Протумбрии, вместе взятых.

В этот момент из угла подала голос горгулья. Идея о мести любимому ректору ей явно не понравилась.

– Мне все ясно, налицо пофигизм, то есть плюрализм, – заявила тетушка и обвела присутствующих дам, включая горгулью, осуждающим взглядом. – Предлагаю голосовать. Я за то, чтобы расстроить помолвку и не рассказывать жениху правду о невесте. Пусть мучается и борется с обстоятельствами! Это так романтично!

Тетушка подняла руку, но хозяйку дома никто не поддержал.

– А я за то, чтобы рассказать правду, – упрямо произнесла лира Эндрю, но на этот раз промолчала тетя.

– А я за месть! – воинственно вскрикнула Вилария и подняла обе руки.

Матюша принялась бить себя в грудь кулаками, что-то бормотать, даже рыкнула. Я так и не сообразила, что она хотела сказать, но ясно одно: с предыдущими ораторами горгулья была не согласна.

– Элиска, тебе решать, – обратилась ко мне тетя Лижбет.

А я… А что я? Крупное вредительство мне не подходило – не та у меня натура. Да и лгать я устала. Поэтому обреченно произнесла:

– Пожалуй, признаюсь во всем Амадору. Надеюсь, он поймет и простит.

– А если не поймет, то такой жених нам не нужен. В конце концов, есть и другие ректоры, например, академий Альмерии и Ликарнии. Присмотримся к ним, – заявила тетушка Лижбет и приложила к глазу Вилкин монокль. – Ого, какая видимость! А что это за мелкие циферки перед глазами мельтешат?

– Определение магического резерва, возраста и прочие полезные показатели, – подсказала Вилария.

– Так-так-так… – прищурилась тетя и навела монокль на меня. – Светлый маг, первый магический уровень, возраст совпадет с метрикой. Точно! – Тетя переключилась на лиру Эндрю: – А вы смесок, оказывается. Тоже с первым уровнем. Возраст понятно… молодая еще. – Тетя уставилась на Виларию и удивленно вскрикнула: – Ой, детка, а у тебя нет магии?

– То есть абсолютно, – подтвердила та.

– Надо же, а такая талантливая девочка, столько полезных вещиц придумала. Ну-ка, что здесь еще любопытного. Показывай!

Тетушка Лижбет с азартом принялась рыться в магических штучках, а Вилка пояснять для чего они предназначены.

Ко мне же подсела лира Эндрю и стала утешать:

– Элиска, ты приняла правильное решение. Я уверена, твой Амадор только обрадуется, когда узнает, что его невеста и ты – одно лицо. Вам не нужно будет скрывать отношения, семьи уже приняли союз, симпатия есть. Все чудесно складывается!

Когда лира Эндрю так говорила, то мне и впрямь казалось, что все не так уж и плохо. Но… не было еще ни разу, чтобы в моей жизни все складывалось чудесно. Перед тем, как папенька разозлился и обратился к звездочету за поиском последнего жениха, тоже все складывалось чудесно, и та эмульсия для выпрямления волос вроде бы получилась. И ведь я проверила соотношение компонентов, никаких вредных веществ не добавляла. Но тем не менее при нагревании эмульсия позеленела и страшно зафыркала. Я едва успела отбросить колбу, но нечаянно попала в какую-то склянку, что стояла на папенькином столе. Тогда-то в отцовской лаборатории и прогремел взрыв, а я стала невестой ректора Тори. Боюсь, что и Амадор после моих признаний позеленеет, зафыркает и взорвется.

Я так погрузилась в размышления, что не заметила, как наступил вечер. Лира Эндрю с Вилкой засобирались домой, а тетушка увлеклась изучением магических штучек. Виларии пришлось оставить в подарок парочку – для проверки женихов, ибо отбор кандидатов в тетины мужья подходил к финальной стадии. Я же, вспомнив о своем будущем муже, опять загрустила. Мало того что мне необходимо во всем сознаться, так надо еще отловить в академии ректора и уединиться с ним. А как его отловить, если Амадор встреч со мной избегал?

Глава 4. Раздражающий фактор

Элиска Кошмарек

Воскресенье! Как много в этом звуке для тела и слилось, и отозвалось. А еще потянулось и довольно улыбнулось. И даже отвратительная сырость, которая здесь, в Ликарнии, заменяла пушистый снег, ничуть не испортила настроение. А все потому, что занятий нет, я наконец-то выспалась, как действовать определилась, а еще… еще учуяла запах свежей выпечки и горячего шоколада. Поэтому нежиться в постели не стала, а, приняв водные процедуры и надев мягкий свитер и так полюбившиеся брюки, отправилась в столовую. Тетушка уже восседала на своем месте, довольная и счастливая. И с любопытством рассматривала какую-то коробочку: стучала по ней пальцами, вертела и встряхивала.

– Доброе утро, – приветливо улыбнулась я родственнице и приступила к завтраку.

А коробочка в руках тети замерцала золотом.

– Надо же, не лжешь! – чему-то обрадовалась тетя. – Доброе утро, Элиска. Какой чудесный день!

Я покосилась за окно, где лил противный дождь, а шкатулка мигнула красным. Тетушка довольно крякнула, обращаясь к коробочке:

– Хех, твоя правда, день отвратительный. Зато настроение прекрасное!

Прибор вновь засветился золотым, и тетя любовно погладила шкатулку:

– Моя прелесть!

– Что это? – полюбопытствовала я.

– Дефектор лжи, – пояснила тетя. – Твоя подруга вчера передала. Я с ним таких дел натворю!.. В том смысле, что сразу определю, кто мне из женихов лжет. Тебе тоже может пригодиться.

Я на секунду оторвалась от ягодного пирога:

– Мне-то зачем? Скорее Амадору пригодится. Это же я его обманула.

– Кстати, о твоем ректоре. Я тут долго размышляла… – протянула тетушка, а я удивилась: когда только успела? Вроде ночью она крепко спала. – Так вот… – продолжила тетя, – твой план с чистосердечным признанием может провалиться. Поэтому нам нужен запасной вариант. Например, нащупать у ректора раздражающий фактор. Мы должны держать Амадорчика в постоянном напряжении, чтобы не отвлекался на разных вертихвосток.

– Э-э… боюсь, нащупать не получится, – возразила я. – Амадор ко мне близко не подходит, избегает.

– Да я не об этом! Необходимо вызвать у твоего ректора ревность!

– Но как? Я не умею!

– Слушай меня, пока я жива! В жизни все пригодится, – со знанием дела заявила тетя. – Для этой цели подойдет сокурсник. Но лучше, конечно, преподаватель…

– С моими сокурсниками каши не сваришь, – хмыкнула я, представив заикающегося адепта Воганьку и хмурого Змиевского, из которого ухажер, как из меня некромант. Нет, в такой «раздражающий фактор» ректор точно не поверит.

– Может, тогда взять декана Матеуша? – задумалась тетя.

В ответ я фыркнула, вообразив, как кокетничаю с пожилым добродушным деканом, чем-то напоминающим горгулью Матюшу.

– Ясно. Возраст не тот. Но мне бы подошел… – Тетя Лижбет осеклась, столкнувшись с моим удивленным взглядом, и продолжила допрос: – А что у тебя со старшекурсниками? Приличные имеются?

– Да я никого, кроме адепта Райта, из старшекурсников и не знаю. Но Райт противный – надежда академии и любимчик ректора, – поморщилась я, вспомнив последнюю тренировку на открытой арене под дождем и пронизывающим ветром.

– Это который тебя по стадиону гоняет, а по выходным на личном авто подвозит до станции? – оживилась тетя. – Берем!

– Куда?

– Для опытов!

– А-а-а, ну для опытов не жалко, – согласилась я и хихикнула, представив на лабораторном столе вредного студента.

– Возможно три варианта… – тем временем вещала тетя Лижбет, важно выстукивая пальцами по столешнице какой-то нервный мотив. – Если ты нравишься Райту, то немного женского кокетства – и дело сделано.

– Да он меня терпеть не может! И подвозил до станции всего два раза!

– Тогда второй вариант – договориться по-хорошему, по-дружески. Чтобы поухаживал за тобой на глазах ректора, вызвал ревность…

– По-хорошему точно не договоримся. Он что-нибудь потребует взамен. Заставит убираться в его комнате или штопать носки…

– Тогда третий вариант – будем искать на этого Райта компромат! – мрачно произнесла тетушка, вынося приговор студенту.

– Шантаж? – ахнула я.

– Ну почему сразу шантаж? – поморщилась тетя. – Принуждение к миру, то есть к сотрудничеству!

– Как все сложно, – посетовала я. – Одного нужно обаять, другого – принудить.

– Ничего, Элиска, ты справишься! Я в тебя верю! – подбодрила меня тетушка. – Надо только разведать, где у этого Райта слабое место и надавить ему на это место. И побыстрее! Время-то идет, наш Амадор на свободе, а вокруг бродят хищницы – ваши студентки.

Тетя наконец отвлеклась от наставлений и принялась рассматривать очередную магическую вещицу, которую притащила Вилка, – странно трясущийся мешочек, издающий неприличные звуки. Пока тетя еще чего-нибудь не удумала и не стала искать новые раздражающие факторы, я решила откланяться. То есть сбежать в свою комнату на чердак.

До обеда я с интересом читала «Бестиарий», потом прошлась по магазинам, как раз закончился дождь. А вечером вернулась в академию в надежде застать в коттедже Амадора и во всем ему сознаться. Увы, дверь ректорского дома была заперта, а декан Матеуш, с которым случайно встретилась на дорожке, сообщил, что лер Тори на выходные уехал домой, в Альмерию, и будет только завтра утром. Что ж, придется проникнуть в ректорский дом с утра пораньше.

Всю ночь я продумывала разговор с Амадором, но после подъема куратор Дуб самым возмутительным образом нарушил мои планы, объявив перед началом занятий сбор МЖ отделения в полном составе. Вот что такого важного могло произойти, что нам даже не дали как следует позавтракать? Но еще больше смутило, что в кабинет куратора, помимо шести адептов – будущих светил науки и целителей магических существ, зачем-то заявились декан факультета боевой магии и мой наставник адепт Райт. Зря тетушка о нем вчера вспомнила. Вот он, раздражающий фактор собственной персоной! Только раздражает он пока не ректора, а меня.

– Ра-авняйсь! – рыкнул куратор Дуб, и наш малочисленный коллектив вздрогнул. – Сми-ир-р-но! Командиру взвода… бр-р-р… декану факультета боевой магии леру Батлу ура-а-а!

Раздались наши хлипкие «у-у» и «а-а», а декан факультета, крепкий мужчина с грубоватыми чертами лица кивнул нам:

– Вольно, адепты.

Мы расслабились, правда, при следующих словах декана Батла вновь напряглись:

– В начале второго семестра в стенах нашей академии намечается большое спортивное мероприятие – студенческий турнир. Нет, пока не со столичной академией Альмерии – к этому нужно основательно готовиться. Мы проводим спортивно-магические состязания с академией Ликарнии.

– А мы-то тут при чем? – выразил общее недоумение адепт Яцек.

– При том, что в состязаниях принимают участие не только старшекурсники, но и студенты первого курса. В основном, конечно, мои орлы с факультета боевой магии. Несколько адептов с механики и некромагического факультета. Среди провидцев, увы, брать особо некого, там все хлипкие. Чуть что – сразу в обморок, видения их не вовремя настигают. Еще я отобрал пяток старшекурсников с целительского, но для лабиринта нужны первокурсники.

Декан прищурился и направил свой орлиный взор на Змиевского с Яцеком, а куратор Дуб услужливо подсказал:

– Они, можно сказать, второгодники.

– Это к лучшему, – чему-то обрадовался декан боевиков. – Спортивная подготовка у них неплохая. Я помню, какой результат показал Змиевский в драке со студентами моего факультета. Один против четверых боевиков-старшекурсников. Это же как надо было постараться!

– Так я и постарался. За эту драку меня выгнали, – буркнул Змиевский, но под суровым взглядом куратора Дуба поправился: – Почти выгнали – сюда перевели.

– А адепт Яцек, помнится, так быстро убежал после взрыва лаборатории, что его так и не смогли догнать. И если бы не магистр Болек, который видел, как студент вылезал из окна, то никто бы не поймал…

– И ничего бы не узнал, – подтвердил Яцек. – Но чего теперь-то вспоминать?

– А вспомнил я об этом, потому что в рамках турнира намечается дружеская эстафета двух академий. Участвовать в ней некому.

– Это да, нынче студентишка хилый пошел, – подтвердил лер Дуб. – Не то что в былые времена.

– Одним словом, Змиевского и Яцека я забираю для эстафеты. И еще… – Декан обвел взглядом наши нестройные ряды.

– Правильно, – встрял куратор Дуб, – забирайте голубчиков, пусть королевству, то есть академии послужат! А еще можно полет на гиппогрифе организовать, Змиевский уже вовсю зверюгой управляет.

– Хорошая мысль, добавлю полет на гиппогрифе в показательные выступления, – согласился декан и посмотрел на нас с Виларией, да еще и прищурился.

А чего на нас смотреть? Студентки как студентки, на гиппогрифах не летаем, боевой магии не обучены. Нет, я, конечно, могу устроить показательные выступления с Матюшей, но, боюсь, или зрители разбегутся, или горгулья исчезнет по-тихому. И все – прощай, концертный номер.

– Я что еще хотел сказать, – прокашлялся декан и приблизился ко мне. – В эстафете от академии Ликарнии примут участие девицы, они тоже набрали в этом году студенток. Вот и нам нужно взять в группу адепток-первокурсниц с хорошей физической подготовкой.

– Так возьмите в вашу труппу, то есть в группу, девушек со своего факультета, – подсказала Вилка.

– Нам, на боевом, девицы не положены! – осек ее декан, а адепт Райт буркнул: «Слава светлому богу Эвзену». – Студенток набрали только на целительский факультет, и еще одна учится на факультете магмеханики. Но она уже участвует в гонках на магическом летательном аппарате.

– Это Мартишка, моя подруга! – шепнула мне на ухо Вилария.

– Разговорчики в строю! – рявкнул лер Дуб и обратился к декану: – Чем мы можем помочь, чтобы разбить врага и победить в состязании?

– Кадрами, – отозвался декан Батл. – От вас две студентки, куратор Дуб. Думаю, адептки Войта и Комарек подойдут.

– Мы?! – одновременно вскрикнули мы с Вилкой.

– Мы совершенно не владеем боевой магией, – возразила подруга.

– И спортивная подготовка у нас хромает, мне инспектор Дуб лично об этом сообщил и приставил к наставнику. Точнее наставника ко мне. – И я покосилась на недовольного Райта.

– Не скажите! – погрозил нам пальцем декан и хитро улыбнулся. – На днях я видел вас на тренировке. Вы обе пробежали двенадцать кругов, что на четыре круга сверх нормы. Темп держали хороший, на непогоду внимания не обращали.

– Так мы это… – я попыталась возразить, припоминая, когда это мы с Вилкой успели столько пробежать.

И, к сожалению, вспомнила. На следующий день после разговора с ректором я пребывала в расстроенных чувствах. На тренировку Вилка пошла со мной, и мы с ней немного увлеклись разговором. Я жаловалась на ректора Тори и потеряла счет времени. Опомнились мы, когда дождь усилился, а промокший и злющий Райт рыкнул на нас и отправил в корпус.

– По глазам вижу, что вспомнили, – по-отечески улыбнулся нам декан и положил ладонь на мое плечо. – Молодец, адептка Комарек, становишься настоящим бойцом!

– Я это… нечаянно, – занервничала я, а колени задрожали. – Вообще-то я собиралась стать зельеваром, потом меня перекинули на целителя магических животных, но боевой факультет я точно не потяну.

– И не нужно, – успокоил куратор Дуб. – Пробежите с подругой эстафету. В лабиринте. Адепт Райт вас натаскает.

– Вот чего бойся, – буркнула я, а мой мучитель поморщился. – Какой из меня бегун?

– Адептка Комарек, вы еще не получили зачет по моей дисциплине, – ехидно напомнил лер Дуб. – Боюсь, при таком отношении к предмету вы не сдадите зачет и завалите сессию. Как и вы, адептка Войта.

Мы с Вилкой переглянулись и… обреченно кивнули. А куда деваться-то? Вылетать из академии не хотелось, а до состязаний больше месяца – еще придумаем, как отвертеться. Да декан сам не захочет позориться, когда увидит меня мечущейся по лабиринту. Да и Вилка не справится с испытаниями без магического резерва. Так что они еще нас будут умолять, чтобы мы отказались от участия. Вот и адепт Райт это понимает, злится, после беседы даже словечком не перемолвился, лишь буркнул: «Кошмар» – и проследовал за деканом. Кажется, тетушкина затея сделать из Райта раздражающий фактор только что с треском провалилась. Увы, пока я сама для всех являлась раздражающим фактором и кошмаром.

Глава 5. Чистосердечное признание не смягчает наказание

Элиска Кошмарек

– Что будем делать с лабиринтом? – спросила я у Виларии на лекции по основам магии.

Занятие близилось к концу, тест мы заполнили и сдали и теперь вместе с Вилкой, Яцеком и Змиевским устроили малый совет. Я отсела на последнюю парту к друзьям, раз ректор Тори важничает и меня не замечает. Не буду лишний раз мельтешить у него перед глазами и злить.

– Что тут поделаешь? Участвовать, – вздохнул Яцек. – Нужно только у старшекурсников расспросить, чем нам грозит этот магический лабиринт.

– А в прошлом году этой эстафеты разве не было? – поинтересовалась я. Ведь Яцек и Змиевский здесь уже учились, только на других отделениях.

– Не было. Да и раньше эстафета была одним названием. Прошлый наш ректор, нынешний декан лер Матеуш, когда-то учился с ректором Ликарнийской академии. Так что они больше встречались, чтобы грог вместе выпить.

– А ректор Тори из кожи вон вылезет, чтобы доказать первенство. Грогом тут не отделаешься, – пробурчала Вилка, покосившись на Амадора, который попросил всех открыть учебники на новом параграфе.

– Ты говорила, что у тебя подружка у механиков учится и тоже участвует в состязании. Может, она что-то знает? – предположил Змиевский.

– Точно! А еще Мартишка замужем за главным некромантом Протумбрии лером Десмондом, тот дружит с ректором Тори. Наверняка они обсуждали между собой дела академии, а у Мартишки слух хороший. Вернее, магические штучки, чтобы подслушать, имеются, – хмыкнула Вилария.

И мы все тихонько рассмеялись.

– Я вам не мешаю? – вдруг прозвучал грозный окрик ректора, а с моей парты взвился в воздух учебник и захлопнулся у меня перед носом.

– Нет, – машинально ответила я, схватив в руки книгу, и ойкнула, потому что взгляд ректора потемнел, а воздух вокруг меня заискрился.

– Дерзите, адептка Комарек? – рыкнул ректор Тори, сверля взглядом сидевшего рядом со мной Яцека.

Однокурсник как раз придвинулся ближе и склонил ко мне голову, но исключительно потому, что мы перешептывались. Вот и Вилка со Змиевским так сидели, но их ректор взглядом не прожигал.

– На чем я остановился? Повторите мою последнюю фразу, адептка Комарек, – приказал Амадор.

Он уже приблизился к нашей парте, да еще и навис надо мной похуже грозовой тучи.

– Вы сказали, что мешаете мне, а я вам дерзю, – выдала я. – То есть держу вас… Вам.

По аудитории пронеслись смешки, а ректор строго изрек:

– Адептка Комарек, после занятий жду вас в кабинете с объяснительной. В подробностях изложите, чем вы занимались на моей лекции! – Амадор склонился ниже и прошипел мне на ухо: – Посмешище из себя я делать не позволю даже тебе!

Таким злым ректора я не видела, даже когда Матюша хулиганила в помывочной. И когда Амадор выпил мое зелье с красителем и стал фиолетовым, он так не кричал. Ректор Тори был высокомерным, язвительным, недовольным, но свирепым – никогда. Я уткнулась в учебник, стараясь не смотреть на Амадора. Но толком так и не поняла, отчего он разозлился. Сам все это время игнорировал меня, а теперь забрался на верхний ярус, стоит и отчитывает, словно я какая-то преступница.

Как только ректор вновь вернулся за кафедру, Змиевский удивленно спросил:

– Чего это с ним? Вроде бы мы тихо шептались.

– Это называется «раздражающий фактор», – со знанием дела сообщила Вилка, усмехаясь и поглядывая на нас с Яцеком.

– Чего? – не понял последний и почесал вихрастый затылок.

Я же все поняла и простонала. Не думала, что план тетушки Лижбет сработает так скоро. Да я вообще не представляла себе, как этот фактор работает. Полагала, нужно на свидание сходить или поцелуй какой перед ректорскими окнами разыграть. Разумеется, понарошку. А тут всего-то с Яцеком пошепталась, а Амадор уже рычит. Эх, хорошо бы перед походом в ректорский кабинет с тетушкой посоветоваться, в этом деле у нее опыт большой, и она сразу определит: сработал фактор или нет. Но в целом все складывалось неплохо. Не придется самой бегать за ректором и проникать ночью в его жилище, да еще и Матюшу подбивать на преступление. Сегодня же во всем и признаюсь. Уверена, Амадор перестанет злиться, обнимет, поцелует… Я мечтательно улыбнулась, но, перехватив хмурый взгляд ректора, уткнулась в учебник. И признания, и поцелуи будут позже, а пока нужно сосредоточиться на рассказе об артефактах, которые способны усилить магический поток, даже такой хлипкий, как мой.

* * *

Я едва дождалась окончания занятий, даже толком не пообедала, и устремилась на встречу с судьбой, то есть с Амадором. Вилка вместо напутствия положила мне в карман конфеты-смешарики – на тот случай, если беседа закончится плачевно. Но я верила в удачу. И даже Пшемик Дергун без препирательств открыл передо мной дверь. Очевидно, что меня ждали.

Амадор выглядел уставшим. При виде меня он поднялся с места, а я не стала тянуть с признаниями:

– Мне нужно вам… тебе… признаться в том…

– В том, что после нашего разговора ты решила встречаться с сокурсником? – неожиданно выдал Амадор. – Я все понимаю. Ты красивая, талантливая, я старше тебя, да еще связан обязательствами с другой…

– Вот об этой другой я и хотела поговорить.

И я улыбнулась, глядя на жениха. Он уже не злился, а вновь напоминал того Амадора, который провожал меня вечерами до корпуса, слушал мои сказки в компании магического зверья, катал на гиппогрифе и смотрел влюбленным взглядом. И он только что назвал меня красивой и талантливой… Впрочем, не стоит отвлекаться, а, как говорит декан Матеуш, надо резать, не дожидаясь перитонитов. Набрав в легкие побольше воздуха, зажмурилась и выдохнула признание:

– Амадор, я твоя невеста Элиска Кошмарек! Она… То есть я… Одним словом, одно лицо!

Ректор вдруг рассмеялся:

– Лиска, что за фантазии?! Твое лицо я точно с другим не перепутаю. Правда, невесту я видел только на портрете, но поверь, у вас с ней нет ничего общего. Не стоит ничего придумывать и ревновать. Я не испытываю к невесте никаких чувств.

– Амадор, я и есть твоя невеста, дочь аптекаря! – настойчиво повторила, предприняв еще одну попытку. – Понимаю, в это трудно поверить, но…

– Трудно поверить?! – разозлился любимый ректор. Он ринулся к шкафу и закопошился в нем: – Я не знаю, чего ты добиваешься, но не стоит лгать! Я ненавижу ложь!

Я опешила. Да он… Да я… Я всю душу перед ним вывернула, а заодно и подробности личной жизни. А он сопротивляется!

– Я невеста, которая сбежала из дома и поступила в академию, – не сдавалась я, – потому что всю жизнь мечтала о…

– Насколько я знаю, моя невеста сейчас учится в магическом пансионе. И фамилия у нее не Комарек, а Кошмарек, – припомнил Амадор, вытаскивая из шкафа какую-то картину. – Документы у тебя были настоящие, поддельные бы не прошли наш магдетектор. Но главное это!