Терра 2.0

С первого взгляда все здесь было как обычно, но нет, на самом деле, все по-другому: люди, в первую очередь, были более требовательны к себе и спокойны к промахам других. Отношения строились на доверии и помощи. Образовалось новое общество, которое искренне поверило в то, что они смогут построить тот мир, о котором мечтали, мир их идей и идеалов, мир фантазий, а когда время придет, бережно передать своим детям, чтобы те его берегли и бесконечно совершенствовали.

После ужина всем предложили небольшую экскурсию по станции, местные называли её городом, город по имени Селена, в честь древнегреческой богини Луны. Ультрасовременный, с искусственной гравитацией, небольшой городок, сошедший со страниц научной фантастики. Ни намека на то, что могло вызвать ассоциации с классической земной архитектурой. Строился город спонтанно, четкого плана не было, идеи рождались по мере строительства. Конечно, величие проекта захватывало дух: весь жилой комплекс находился по периметру, он же являлся и стенами, и несущей конструкцией станции. Внизу на первом уровне, вдоль стен, текла речушка с искусственным течением, берущая начало прямо под балконом Кэтрин. Река текла медленно, аккуратно обминая холмы, покрытые молодой травой, тихо, спокойно сползая вниз и впадая в небольшое озерцо. Редкие тропические деревца, невысокие кустарники и поля папоротников пестрили зеленью. На границах множества мелких грядочек стояли большие таблички с полной информацией о данной культуре. На берегах реки виднелось несколько одноэтажных домиков, в которых жила группа учёных, в обязанности которых входил контроль экосистемы города.

Технопарк находился в центре, с балкона третьего уровня было хорошо видно, как к нему со всего города стекается транспорт. Огромный, с невообразимо тяжёлыми стенами научный центр, громадный колосс, возвышающийся до свода крыши, подпирая собой купол станции.

Экскурсию по объектам проводил майор Ричард Гувер. Мы ехали по центральной улице вглубь города, движение становилось плотнее. Электромобили на магнитной подвеске юрко и бесшумно неслись по дорогам, выныривая из различных туннелей, съездов, разъездов и немыслимых развязок. Всем транспортом в городе управлял компьютер, от водителя требовалось только проложить маршрут на карте, указать метками остановки и наслаждаться поездкой. Город был похож на гигантский улей, с собственной инфраструктурой, сельским хозяйством, пятью маленькими фабриками, электростанцией и, что особо важно, с собственной водой. Это место на тот момент стало автономным объектом, способным без посторонней помощи обеспечить себя всем необходимым для полноценной жизни и работы.

– И вот, наконец, тот самый, легендарный, найденный в 1959 году летательный аппарат Липского, – Гувер с гордостью произносил каждое слово, словно он лично его обнаружил.

Гигантская машина в виде вытянутого диска диаметром в самой широкой части сто двадцать метров и высотой четырнадцать с половиной, с несколькими палубами, множеством шахт по бокам, какими-то орудиями на мачтах.

– Вот об этом вы забыли упомянуть, – Рой указал на искорёженный металл корпуса корабля.

Правая сторона корпуса сильно повреждена, громадный кусок тела корабля вырван с мясом, может, от столкновения с космическим метеоритом, а может, корабль вступил в бой с неизвестным противником, – точно сказать никто не мог. Хотя у Гувера была своя теория.

– Мы не хотели вас пугать. Поврежденный корпус не является атакой внеземной цивилизации, если вы это имеете в виду. Результат столкновения с метеоритом среднего размера. Корабль оснащен защитой от мелких тел, большие распознает система навигации и оповещает мостик. А вот со средними была проблема, ошибку в программе мы устранили, плюс защитное поле удалось расширить, теперь оно окружает весь корабль, а не только носовую часть, как это было прежде. Теперь что касается вооружения. Корабль укомплектован самым современным оружием – лучевые пушки стоят в боковых туннелях, угол распыления лучевых пучков 360 градусов, белых пятен нет. Импульсные генераторы сжатой плазмы, лазерные установки стоят спереди. Корабль в полной готовности и лучшей на этот день защитой. Помните, у вас только мирные цели. Я бы не хотел, чтобы следом за вами примчалась кучка разъярённых инопланетян, – улыбаясь сказал майор Гувер.

Рой ходил по кораблю, разглядывая, трогая стены, поручни, пытаясь найти для себя что-то знакомое, то, что, возможно, даст какие-то воспоминая, ощущения, но дежавю не промелькнуло. Он старался идти, стоять так, как, возможно, делал бы он, тот, второй он, или первый. Рой поймал себя на мысли, что именно он должен быть непременно первым, потому что осознавать себя последующей копией он не хотел, но все указывало именно на это.

Капитанский мостик оказался совсем не таким, как его обычно показывают в фантастических фильмах – овальная капсула в самом центре корабля, без единого иллюминатора, управление кораблем было рассчитано на трёх пилотов. По сути, капитанский мостик – это спасательная шлюпка для всего экипажа, с небольшим запасом кислорода, но с огромным запасом прочности, рассчитанная пройти любую по плотности атмосферу.

– Странно, все, что мы видим, к чему прикасаемся, осталось в превосходном состоянии, – подметил доктор Грачев.

– Когда корабль обнаружили, палубные шахты, ведущие наружу, были открыты. А без кислорода, как вы знаете, не происходят окислительные процессы.

– А что за этой дверью? – не дожидаясь ответа, профессор отворил дверь.

– Это изолятор, – Элисон Феликс ответила за майора.

– На случай карантина?

– И его тоже.

– Интересно, – профессор вошёл внутрь. Следом за ним Рой, Ник и доктор Грачев, – ни у кого не возникает чувства знакомой обстановки? – с улыбкой спросил Ричардсон.

Все стали внимательно рассматривать помещение. Что искать, никто не знал.

– А что мы ищем, профессор? – тихо, почти шёпотом спросил Ник.

– Если мы здесь были, то, возможно, могли себе оставить какие-нибудь подсказки.

– Ну конечно, как я сразу не догадался, – с иронией произнес Ник. – Мне кажется, вам стоило остаться на Земле, – Ник с осуждением посмотрел на профессора Ричардсона, вышел из комнаты и присоединился к остальной группе, чтобы дослушать майора Гувера.

В лабораторию, которая, по всей видимости, принадлежала профессору Ричардсону, зашли в самом конце экскурсии. Профессор прошёл мимо столов, провёл кончиками пальцев по корешкам книг… ничто не остановило его взгляд. Он подошёл к рабочему столу, где лежал ежедневник в кожаном переплёте. Медленно стал перелистывать.

– Я, кстати, не пользуюсь бумажными записями, и эти книги я никогда не читал, – с каким-то разочарованием сказал профессор.

Майор Гувер повернулся к профессору и совершенно спокойно ответил:

– Мы расспросили пару ваших студентов, покопались в сети, вот вам и книги, а что касается ежедневника, то этому виной ваш возраст, без обид, профессор, – майор Гувер подошел к столу, выдвинул пластиковый бокс и аккуратно положил ежедневник. – Куратор музея посчитал, что так реалистичней выглядит рабочая обстановка профессора Тима Ричардсона. Если вам будет угодно, обсудим детали интерьера, я думаю, администрация пойдет навстречу, и мы все уладим.

– Не стоит. Вы уж простите занудного профессора, вечно я со всякими закидонами.

– Хорошо, – майор махнул рукой и так же бодро продолжил. – Сейчас отправимся на действующий корабль, а потом ужин, – Гувер произнес слова с такой интонацией, словно ведет экскурсию для третьеклашек.

Корабли ничем не отличались: тот же мостик, те же комнаты, коридоры, даже изолятор тот же, все скопировано до последнего винта. Майор уверял, что им удалось сохранить в точности все размеры и пропорции: «это лучшая копия всех времён, даже вес корабля не изменился ни на грамм…»

– Я хочу представить вашему вниманию, – они стояли по левую руку от майора Гувера, – командира корабля полковника Дениса Вершинина. Первый пилот – майор Энн Райнан, второй пилот – лейтенант Джек Смит. Это лучшие пилоты планеты Земля. Эти офицеры приведут корабль куда угодно и когда угодно, – майор представил экипаж в своей манере, только гимн не пел и флагом не размахивал.

Предложение выбрать имя для корабля застало всех врасплох. Ник извинился и, ссылаясь на то, что готов полностью и всецело довериться в этом вопросе профессору Ричардсону, направился с Гувером к выходу. Как только майор с Ником вышли, начались обсуждения, периодически переходящие в настоящие дебаты. С учётом того, что собрались люди достаточно образованные, каждый старался навязать свою точку зрения, высказывая массу доводов в пользу своего варианта. Какие только имена ни звучали, что только ни предлагали. Проводили голосования – открытое, закрытое, тянули жребий, пробовали случайный выбор, профессор Ричардсон даже предложил написать программу. Названия предлагали все без исключения: инструктора, присутствующие офицеры, но ничего не выходило, все более или менее стоящие имена разобрали писаки или киношники. Доктор Грачев призывал не торопиться с решением: «Нужно тщательно все взвесить, ведь как корабль назовешь, так он и полетит…» В общем, споры продолжались без малого два часа. В итоге с огромным скрипом пришли к нелегкому решению. Каждый предложил свой вариант, взяли заглавные буквы, сложили, что-то сократили, что-то покрутили, в общем, получился «Сейвал», точнее, у профессора получился «Блювал», но полковник Вершинин наложил табу, объяснив, что на русском языке это звучит не очень аппетитно.

За дебатами в огромный монитор наблюдали майор Гувер и странный старик. Этот же старик был на первом сборе команды, на земной базе «Космических связей».

– Все отлично, —с улыбкой сказал Гувер незнакомцу, – все просто превосходно, как и говорил Радковский, никого не пришлось уговаривать.

На что старик промолчал, усталым взглядом посмотрел на Гувера и тяжело произнес:

– Вы хорошо поработали. У нас нет причин тянуть со стартом.

– Корабль и пилоты готовы, – Гувер бодро отчитался незнакомцу, – нам понадобится еще пару дней…

– Нет у вас пары дней, – оборвал незнакомец майора. – Завтра.

– Но у нас еще не все готово. Да и вода ещё не прошла должную очистку.

– Вода чистая? – незнакомец смотрел в глаза Гувера.

– Относительно.

– Она хуже той, которую вы пили за обедом?

– Нет, не хуже.

– Тогда чистая, – не церемонясь сказал незнакомец. – Сколько провизии успели погрузить?

– Примерно две трети, – ответил майор.

– Хватит, вернутся всё равно не все, – равнодушно сказал незнакомец. – Завтра. Вам всё ясно, Гувер?

– Да, – ошарашенно смотрел майор на собеседника.

Незнакомец, опираясь на трость вялой неуверенной поступью, пошел к выходу.

Глава четвертая

Полёт проходил без всяких проблем. Утро началось хорошо, настроение команды было изумительным, минуло пять суток, а послестартовая эйфория ещё не прошла. Единственное, что омрачало полет, так это распорядок дня, составленный Элисон Феликс, с многочисленными инструктажами. Казалось, она их ночами сочиняет, да и вообще Элисон очень сильно изменилась с начала полета, стала буквоедом и сухарем.

Профессор Ричардсон и доктор Грачев постоянно колдовали над магнитными дисками, взятыми со старого корабля, пытаясь извлечь хоть что-то полезное. Брук Беннет, судовой врач, приглашала к себе в кабинет для первых проб крови, тем самым наводя ужас на нашего вундеркинда. Бедный Ник всеми правдами и неправдами пытался отлынивать от похода в кабинет доктора, придумывая себе различную работу, какие-то срочные дела… В общем, наблюдать за Ником было забавно. Кэтрин, наш микробиолог, все время пропадала в ботаническом саду, делая заметки, а после отправлялась в свою лабораторию, куда категорически никого не пускала, но честно признаться, желания присутствовать при её опытах особо ни у кого и не возникало, скукота полная. Рой же целыми днями шатался по кораблю, в основном на мостике командира или в лаборатории Ричардсона, изредка к нему присоединялся Питер Ревсон – инженер корабля, самый занятой и незаменимый человек на судне, он с самого начала что-то вертел, крутил, капался, а как только кто-то спрашивал, что он делает, тут же отвечал: «ничего, все в порядке, все в норме, так, профилактика…». Какая профилактика, корабль новенький. Чем занимается Элисон Феликс, никто не знал, но скорее всего, она строчила свои бесконечные отчеты.

Рой и Ник возились в саду у Кэтрин, когда полковник Вершинин пригласил всех в лабораторию Ричардсона.

– Проходите скорее, располагайтесь, – профессор любезно за руку провёл Кэтрин к стулу.

Лаборатория была небольшая, поэтому Нику и второму пилоту капитану Смиту досталось место в проходе. Самое неудобное место оказалось у Роя – в центре зала, да ещё перед суетящимся профессором.

Ричардсон и доктор Грачев сияли как игрушки на Новогодней ёлке.

– Этот магнитный диск, снятый с корабля прошлой миссии… – профессор указал пальцем на серебристый бокс, лежащий около ноутбука. – Мы с Львом здесь поворожили – и вот, что получилось.

Все внимательно начали смотреть на экран ноутбука. Кэтрин и Брук вскочили, пытаясь через плечо Питера Ревсона увидеть экран.

– Смотреть не обязательно, это аудиозапись, – пояснил профессор.

Запись пошла. Скрежет, бульканье, посторонние шумы… и вдруг сквозь все это, еле слышно, пробилась речь: «Сейвал, приём… Сейвал, меня кто-нибудь… Майор Райнан. Майор, профессор Ричардсон, приём… Из Адоннии с трудом добрались в Саржу», – пошло потрескивание, и шумы эфира заглушили речь.

Запись прослушали пять раз в полной тишине.

– Ну, что думаете? – вопрошающе смотрел на команду довольный профессор.

– Дурацкое имя мы придумали нашему кораблю, – неожиданно выдал Ник. На что в лаборатории прогремел смех.

– Только сейчас я услышал, как это нелепо звучит, – Рой поддержал Ника.

– Да. С названием получилось как-то странно. Но вы же меня поддержали, – оправдывался профессор Ричардсон.

И тут понеслось все снова: Брук Беннет сказала, что была категорически против, Грачев: «я говорил, как назовем, так и полетим». Питер Ревсон вообще заявил, что прослушал, за что голосуем, и заверил, что за такое глупое имя ни за что бы не проголосовал.

– Внимание! – полковник Вершинин пытался успокоить команду. – Тихо! – командирским голосом он прекратил бессмысленные споры. – Насколько я понял, это голос Роя Стюарта? – Вершинин обратился к доктору Грачеву.

– Да, прогнали через программу – девяносто пять процентов, что это голос Роя. Качество записи не идеальное, поэтому не сто.

Полковник тихо и спокойно начал рассуждать:

– Что мне из этого стало ясно. Первое. Планета обитаема, вероятно, с развитой цивилизацией. Определенно ясно, что там минимум два города….

– Не факт, – вмешался Рой, – города могут быть мертвыми.

– Там точно есть люди, – доктор Грачев сказал так категорически, что сразу стало ясно: открытия на сегодня еще не закончились.

Профессор Ричардсон включил следующий файл, это было продолжение предыдущего. Запись была четкой, уже без скрипов и бульканий. Можно четко разобрать диалог на странном незнакомом языке. Разговор Роя с мальчиком длился не более минуты. По тембру голоса можно предположить, что мальчишке лет четырнадцать.

– Судя по речи мальчика, я уверен, что строение голосовых связок такое же, как у землян, – с уверенностью сказал доктор Грачев.

Доктор включил запись еще раз.

– Вот здесь… Слышите? Четко слышны гласные. Это то, в чем мы уникальны. Чтобы произносить в первую очередь гласные звуки, язык, губы, гортань, мягкое нёбо должны быть идентичны нашим. Думаю, определенно, нижняя часть головы у них устроена как у человека.

– Это радует, – с улыбкой произнес Джек Смит, – не хотелось бы повстречаться с чудовищем.

– О чем ты разговаривал с мальчиком? – неожиданно спросила Кэтрин у Роя.

Доктор Грачев хотел было ответить, но решил сначала выслушать версию Роя.

– Понятия не имею. Какой-то набор непонятных слов.

Кэтрин сверлила взглядом Роя.

– Я не знаю, —Рой растерянно развел руками, – у доктора Грачева лучше спросите.

Команда перевела взгляд на Грачева.

– Диалог пропустил через свою программу, и вот что получилось. Заранее прошу извинения, не судите строго. Перевод не точный, некоторые слова вообще не поддаются переводу.

Голос мальчика: «Птица. Глухой».

Голос Роя: «Не знать покоя. Содействие».

Голос мальчика: «Сами. Нет содействия».

Голос Роя: «Безвинен, достичь, отвратить, дать».

Минутную паузу прервал Ник Радковский:

– Вы называете это «перевод неточный»? – усмехнулся Ник. – Это что, шутка? Набор бессвязных слов.

– Это только первоначальный вариант. Проявите терпение, переводит машина…

– В этом диалоге тринадцать слов…

Не успел Грачев договорить, как Феликс его перебила:

– Ничем не связанные между собой слова. Все, что вы сейчас попытаетесь сделать, это придать им собственный смысл. Не берите дурной пример у коллег историков-теоретиков – писать разную глупость, зная, что ее невозможно проверить.

Грачев хотел возразить, но был так смущен, что не мог ничего внятного произнести.

– Док поработал на славу, – Вершинин с сочувствием похлопал расстроенного Льва по плечу.

Элисон Феликс встала со стула и пошла к выходу.

– Работайте, профессор, мы вас не будем отвлекать. Если что-то нужно, обращайтесь сразу ко мне, – Элисон Феликс дала понять, что лабораторию надо освободить. – Доктор Грачев, я провожу вас, – Элисон взяла Льва под руку и повела по коридору. – Все развивается очень быстро. Эти города на чужой планете, мальчик, Рой Стюарт говорит на непонятном языке и так далее. С Ричардсоном очень сложно вести конструктивный диалог, он немного упрямый, вы меня понимаете?

– Пока не совсем, – ответил все еще сконфуженный доктор.

– Если вам удастся распаковать другие файлы, и вы услышите что-то странное, я хочу об этом узнать первой. Теперь вы меня понимаете?

– Вы думаете, остальная команда не должна знать?

– На корабле собрались люди образованные, скажем даже, очень образованные и, если их фантазии дать разгуляться, боюсь, быть беде. Я не могу допустить панику на корабле, – раздраженно ответила Феликс.

– Панику? – удивлённо переспросил Лев.

– Ну, хорошо, – согласилась Элисон, – паника, конечно, – слишком резкое слово, но шатания в команде возможны, и вы с этим не можете не согласиться. Ричардсон имеет большой авторитет у команды, тем самым навязывает свое мнение. Я как руководитель экспедиции должна этому помешать. Раскол в команде – это погибель всему проекту. Команда должна быть едина, под руководством одного человека. Анархии на корабле нет места. Вы со мной согласны?

– Согласен.

– Вот и хорошо, – Элисон обрадовалась пониманию, – мне нужна трезвая оценка ситуации, которую мы в узком кругу обсудим и вместе решим, что нужно знать команде, а чего нет.

– Элисон, если там будет пустая болтовня, думаю, она никому не повредит, а если в словах заключается реальная угроза, тогда это должен знать каждый, независимо от его статуса на корабле, – спокойно ответил доктор, освобождаясь от руки Феликс.

– Это мне решать, кто и что должен знать, – тон Элисон изменился, из милой овечки она моментально превратилась в скалящегося волка. – Чтобы вы меня правильно поняли, доктор Грачев, это не просьба, а приказ. Я руковожу экспедицией, ясно вам?

– Как может быть не ясно, если вы по пять раз на дню это повторяете?!?

***

Утром Рой направился к профессору Ричардсону, а по пути заскочил в ботанический сад, там Кэтрин с Ником занимались пересадкой луговых цветов. В последнее время они крепко сдружились. Нику нравилось заниматься садом, а Кэтрин составляла приятную компанию.

В коридоре Рой повстречался с Питером Ревсоном. Питер вернул Рою нагрудный значок, который он нашел на полу кислородной станции. Там заполняли баллоны дыхательной смесью для скафандров.

Только ближе к обеду Рой наконец добрался до профессора. Тим был полностью поглощён работой. Компьютер перевёл в голосовой режим и, как показалось Рою, он настойчиво пытался внушить ему имя, без остановки обзывая его Гаем, тот же в свою очередь, напротив, пытался всячески игнорировать Ричардсона.

– Не услышал, как ты вошёл. Я тебя, кстати, ждал, – профессор всегда всех ждет, это тот человек, который не терпит одиночества.

– Чем занимаетесь? – поинтересовался Рой.

– Вот пытаюсь привить немного человечности этой железяке, но всё безрезультатно. Бестолочь, одним словом, – профессор Ричардсон немного расстроился. Подперев подбородок кулаком, внимательно смотрел на Роя. – Чем могу быть полезным?

Рой не знал, с чего начать разговор. Крутился на стуле от неловкости, подбирая правильные слова.

– Да не мнись. Давай, выкладывай всё начистоту.

– Только если этот разговор останется в тайне.

Ричардсон немного поразмышлял и без всяких условий согласился.

– Помните запись, которую мы слушали в вашей лаборатории? – спросил Рой.

– Диалог с мальчишкой на неизвестном языке. Помню.

– Мне кажется, это не я.

– Так. И почему ты так решил? – в недоумении посмотрел профессор на Роя.

– Вы же знаете, что, когда слышишь свой голос в записи, он звучит как-то странно, не так, как ты его себе представлял? Я и раньше слышал свой голос в записи и точно уверен, что с мальчиком говорю не я.

– Хм, – смущенно произнес профессор, – этому должно быть какое-то объяснение.

– Я сегодня заходил к доктору Грачеву и попросил копию записи. У себя в каюте я сделал запись своего голоса и сравнил. Для меня звучат как два разных голоса.

– Но программа подтвердила на девяноста пять процентов, что это твой голос, – сказал профессор.

– Знаю, но может, это потому, что сделанная запись не совсем моя. Возможно, мы не на сто процентов являемся точными копиями?

– Маловероятно, я же слышу голос как свой, да и остальные признали себя.

Ричардсон встал со стула и нервно стал ходить по лаборатории.

– Теперь, профессор, самое странное.

– Что еще может быть страннее?

– Тише, профессор, – Рой говорил вполголоса, – нас не должны услышать.

Ричардсон открыл дверь и выглянул в коридор.

– Все чисто, – шепотом произнес профессор.

– А этот? – Рой ткнул пальцем в потолок. Профессор кивнул в ответ.

– Гай, ты слышишь меня?

– Я не знаю, кто это такой, – с пренебрежением ответил компьютер.

– Ах, ты… – яростно зашипел профессор. – Компьютер, отключись. После с тобой разберусь.

– Выполняю, – ответил компьютер.

– Говори, теперь все чисто, – профессор на всякий случай еще раз выглянул за дверь.

– Я понимаю инопланетный язык. Я знаю, о чем говорил «я» с мальчиком.

– Ты же только что сказал, что это не ты.

– Ну да, как бы не я, – замялся Рой.

– Тогда как это возможно?

– Не знаю, – Рой развалился на профессорском стуле. – В лаборатории, когда доктор Грачев включил запись, у меня сложилось впечатление знакомой речи, но тогда я не понимал точно, что это. А сегодня, когда решил заново прослушать, у меня в голове возникли непонятные образы.

– А пойдем-ка прогуляемся к доктору Грачеву, – предложил профессор Ричардсон.

Дверь в лабораторию доктора была приоткрыта, Рой зашёл первым.

– Док, дома кто есть? – крикнул Рой, стоя у входа.

– Доктора не видно, – профессор обходил длинный стол, стоящий в центре лаборатории. Опустил глаза, тут же замер, безотрывно смотря вниз. Сердце заколотилось, перехватило дыхание, и он с трудом вымолвил слова:

– Сюда, Рой! Скорее!

Рой быстро обошёл стол с другой стороны.

– Как же так? – Рой смотрел на доктора, который лежал на полу с окровавленной головой.

– Компьютер, срочно вызови Брук Беннет и полковника Вершинина в лабораторию Грачева, – резко сказал Рой.

Компьютер не отвечал.

– Компьютер, ты меня слышишь? Черт бы тебя побрал, – Рой перешёл на крик.

Услышав крик, в лабораторию неуверенно зашёл Ник.

– Что случилось? Почему кричите?

Рой поднял голову над столом.

– Ник, беги за Брук, пусть срочно идёт сюда. Потом на мостик за полковником. Скажи, что Грачев без сознания.

Команда собралась на мостике, ожидая Брук Беннет и Роя Стюарта с операционной. Рой ассистировал Брук. Он, конечно, в медицине полный профан, но ей нужен был не медик, а простой помощник, который от вида крови не столбенеет как истукан.

Прошёл час, а на мостике не было произнесено ни слова. Все только ходили взад-вперед, посматривая друг на друга.

– Наконец-то, – облегчённо шепнула Кэтрин, увидев входящую на мостик Брук.

– Как доктор Грачев, ему лучше? – робко спросила Элисон Феликс.

– Состояние доктора Грачева стабильно тяжелое. Ушиб височной доли вызвал субарахноидальное кровоизлияние, – ответила Брук.

– Ушиб не звучит как приговор, – полковник немного повеселел. – Поясните, доктор?