Выродок. Часть первая

Он ещё не договорил, а Лохмоть с подбежавшим дружком, уже волокли к возку, старающегося оглянуться на старшего верзилу.

–Здорово он их натаскал, – засмеялась Юллин. – Вон как ножками задрыгали…

Знахарь тоже улыбнулся: – Да уж …. А всё-таки Рыжеблуд головааа… – протянул он с невольным восхищением в голосе. – Всех наказал… и за вчерашнее в том числе…

–Знаешь, что здесь было вчера? Откуда?

–Грошик просветил… в общих чертах, – Кун опять улыбнулся. – Нет, ты только посмотри: Детинушка, за все свои выкрутасы, сейчас окажется в Троедомье – и будет дрожать, в ожидании выволочки. Лохмоть пострадает в денежном плане – как доверенное лицо, которое не справилось,…а Шкипер, за его вчерашнее дезертирство, поедет на торговище за продуктами,…что для него страшный позор – за снедью ходят лишь кухарки со слугами, да проезжающие гости, к коим Шкипер вряд ли относится. Но ослушаться Рыжеблуда они даже и в мыслях не держат-вот и пошли отбывать свои повинности…

Их разговор был прерван тяжёлыми шагами в коридорчике и постукиванием трости. Рыжеблуд вошёл в едовую с видом хозяина, которому страшно неудобно за своих бестолковых слуг, но который вынужден принимать какие-то меры для прекращения этого безобразия. Хмурое лицо варщика выглядывало из-за плеча старшего, он видимо уже держал в голове будущий нелёгкий разговор. Последним вошёл Лохмоть, отправивший своих приятелей в дорогу.

–Ну, что Касам пора нам перейти к более важным проблемам, чем сломанный шест, – Рыжеблуд остановился у накрытого Араей стола. – Но хотелось бы сделать это с глазу на глаз, – его взгляд скользнул по присутствующим, задержавшись на Юллин.

–Я поем в комнате, – знахарь ловко подхватил поданную Араей порцию рыбы на глиняном блюде, – не впервой…

–Я тоже, – эльма шагнула вслед за Куном.

–Нет-нет, что вы, – замахал руками Рыжеблуд, – постояльцы не должны терпеть неудобства из-за деловой встречи. Одноухий, там, наверху, наверняка есть пустующие помещения, где мы спокойно можем побеседовать. А к вам, дорогие гости, – он даже немного склонил голову, – мы присоединимся немного позже. Возражений нет? – и, не дожидаясь ответа, Рыжеблуд с варщиком стали подниматься по лестнице.

Юллин пожала плечами и уселась за ближайший стол. Знахарь присоединился к ней и они, наконец-то, принялись завтракать. Оставшийся в едовой Лохмоть, даже не пытался навязать им свою компанию, а прислонившись к дверному косяку, ещё и ещё раз прокручивал в голове вчерашние события и ночной разговор с Рыжеблудом.

Вечером, после поспешного отступления со двора кашеварни, они с Крючком долго не решались приблизиться к Троедомью. Сначала они делали вид, что поджидают Шкипера с Детинушкой, затем сходили зачем-то к реке, но потом, переглянувшись, направились в сторону дома для «задушевной» беседы, а в том, что она состоится, сомнений у них не было.

Маленькая надежда, что двое отсутствующих приятелей уже давно побывали у старшего и доложили ему о последних событиях, рухнула, как только они увидели стоящую во дворе телегу, что укатила от «Сивоусого Сома» при первом появлении грайса. Ни Шкипер и ни Детинушка повозку бы так не оставили, выпрягли бы аноп и оттащили телегу в угол двора. Значит, они так и не появились, и отдуваться перед старшим предстояло Лохмотю с Крючком, вернее одному Лохмотю, потому что Крючок сразу подскочил к стоящей повозке и занялся делом. Лохмоть немного постоял возле него, прокручивая в голове то, что он будет говорить старшему. В конце концов, хоть они и не справились с порученным делом, принесённые ими вести были гораздо важнее, и, тем не менее, он тяжело вздохнул, прежде чем шагнул в придомную.

Старший сидел в кресле, смотря на Лохмотя, вышагивающего по потаёнке – комнате, в которой Рыжеблуд проводил свои самые важные встречи. Первоначально он хотел дать выволочку доверенному наверху, в большой зале – при всех – чтобы Лохмоть прочувствовал всё недовольство хозяина. Рыжеблуд понял, что поход в кашеварню Касама оказался проваленным, сразу после того как увидел в окно прикатившую пустую телегу, и с того времени, занимаясь повседневными делами, он терпеливо ждал своих посланцев с объяснениями. Однако тех всё не было и у Рыжеблуда стало портиться настроение, так что к приходу доверенного он уже готов был приказать посчитать посланцам рёбра, хотя бы Шкиперу с Крючком, – заиметь врагами остальных, вряд ли бы кто согласился. Но появившийся Лохмоть сразу кивнул головой в сторону потаёнки дав понять старшему, что случилось нечто из рук вон выходящее и Рыжеблуд, хорошо зная своего доверенного, тут же приказал зажечь ещё одну лампу, вручил её Лохмотю и спустился с ним вниз.

Теперь, выслушав рассказ доверенного, он напряжённо думал. Что-то не укладывалось в его голове, что-то было не так и он, не выдержав, спросил мерящего шагами помещение собеседника:

–Тебе ничего не показалось странным во всём этом?

Лохмоть остановился.

–Показалось… ещё как показалось!

–Так не держи в себе, поделись сомнениями. Вместе– то может и найдём объяснение.

Хорошо, – Лохмоть кивнул и по своей давней привычке стал опять расхаживать по комнатке, при этом увлечённо размышляя вслух:

–Ну не укладывается у меня в голове как может выродок быть Охотником? Это, во-первых, …во-вторых, даже если предположить, что кто-то в столице рехнулся, и сейчас в гильдию набирают всякое отребье, почему она мне открылась? Ведь никому и в голову не смогло бы прийти, кто она на самом деле… В-третьих – если она действительно та, за кого себя выдаёт, почему она не остановилась в городе? Её ж вильет пригласил, чего она в Заводь-то припёрлась? Предположим, что её цель здесь, на пристанях… так опять же непонятно, почему поселилась у Одноухого? Дальняя на ладан дышит, большие корабли не пристают, народу мало, что-либо узнать очень трудно, почти невозможно.…И этот её кот… Он-то откуда взялся? Это ж не домашняя тварь. Чтоб такую зверюшку рядом держать, надо талант иметь к этому… а у кого он может быть? – Лохмоть остановился прямо перед Рыжеблудом, который следил за ним сквозь полуприкрытые веки. – Правильно, у показушек. Они ж разных зверюг на потеху показывают. А потому и продолжаю я думать, что провёл нас Касам… потихоньку нанял лицедейку, где-нибудь подальше отсюда, а чтоб мы не доставали, выдал за Охотника…

Рыжеблуд поморщился.

–Эк, тебя занесло. Кое-что в твоих словах есть, но все твои рассуждения я разобью…, не вставая с этого кресла. Кто у нас там из бывших показушек, Потешник кажется? Кликни– ка его, – старший посмотрел на пустой стол, – да заодно скажи, чтоб вина подали, новоземельного…

Лохмоть поднялся наверх и вскоре вернулся с распечатанным кувшином вина. За ним спустился Потешник, гоблин с припухшими, вечно бегающими глазами, действительно когда-то бывший показушкой. Он так бы и оставался лицедеем, если бы не был уличён в карманной краже во время выступления. Дальнейшая его участь могла быть очень тяжёлой, но тут вмешался Рыжеблуд. Чем приглянулся старшему субтильный показушка, тогда не понял даже Лохмоть. Однако Рыжеблуд оказался дальновиден: в некоторых делах Потешнику не было равных.

–Потешник, скажи, – Рыжеблуд отхлебнул вина, довольно закатил глаза и кивнул Лохмотю: наливай, мол, и себе. – В твоей прошлой жизни приходилось ли тебе слышать, а может даже и встречать показушек, у которых был бы ручной грайс?

Гоблин шмыгнул носом и уставился на кружку, в которую Лохмоть плеснул немного вина и на его долю.

–Нет-нет…это потом,– Рыжеблуд нетерпеливо заёрзал в кресле. – Ты сначала… – он посмотрел на гоблина и досадливо махнул рукой Лохмотю: – Пусть выпьет, а то толку от него…

Потешник с достоинством принял кружку из рук Лохмотя, посмотрел на всех и выпил, вернее, выцедил, отпущенную ему норму, после чего вернул емкость обратно и хитро улыбнулся:

–Мы, что, решили теперь отловом заняться? Так я скажу… надо быть последним болваном, чтобы взять на показуху грайса, а уж что касаемо ручного… сколько живу на свете, о таком не слыхал…

–Почему болваном? – поинтересовался Рыжеблуд.

–Убытки одни, – веско проговорил гоблин. – Не живут они в клетке…столько толлей потратишь, пока его тебе поймают и привезут, а он потом посидит за загородкой пару-тройку седмиц, всё вроде в порядке: ест, пьёт, привыкнешь к нему -вот тут и пиши пропало: либо нападёт на кого, либо сбежит. А если не получится, просто жрать перестаёт… ну и дохнет с голодухи.

–Ладно, иди, – старший отвернулся от Потешника, показывая, что разговор окончен. Гоблин кивнул и умоляюще посмотрел на Лохмотя.

–Всё… выпил уже, – доверенный подтолкнул Потешника к двери и подождал, пока на лестнице не стихнут шаги, прежде чем продолжить разговор.

–Вот видишь, друг мой, насчёт кота ты ошибся, похоже… как и насчёт того, что Касам подложно выдал эту… за Охотника,– опередил Лохмотя Рыжеблуд. – Это ж надо самоубийцей быть, чтобы такое придумать. Рано или поздно его обман раскрылся бы, и чтоб тогда с ним было? Кашеварню с торгов, самого в невольничьи ряды. И это в лучшем случае! Нет, не такой он дурак, я его всё же поболее твоего знаю…

Отхлебнув из кружки старший продолжил: – В общем, с последним пунктом твоего списка мы, считай, разобрались.… Перейдём к началу. Сколько времени прошло с окончания Погибели?

–Не более года, – пожал плечами Лохмоть.

–Вот. Года ещё не прошло, как бывших рабов отлавливать стали. И где, по-твоему, за такое короткое время, регент мог набрать нормальных Охотников? Да и возможности искать рекрутов по всей Обители него не было. Вот и брали всех, кто более-менее подходил по гильдийским требованиям. А эльмы-это вообще идеальный вариант. Сам же сказал, что скрываться от них никому и в голову не придёт, родни у них нет, нет и дома.…И, вообще. Представляешь, с каким рвением они будут служить тому, кто даст им шанс забыть своё прошлое жалкое существование?! Их ведь единицы остались, остальных либо гномы с эльфами изничтожили, либо сгноили в рудниках да в острогах…

Старший наклонился к Лохмотю и понизил голос: – И то, что в башне она не остановилась, тоже понятно… мы ж не знаем, по какому поводу вильет её вызвал, может он кого из своего окружения подозревает, вот и не хочет эльмка мелькать в городе раньше времени…

А перед нами, значит, мелькать можно? – недоверчиво спросил Лохмоть.

Именно перед нами и можно, – удовлетворённо кивнул старший, видимо нашедший, наконец, ответ на мучившую его головоломку – Я думаю, что ей это было даже нужно… Сразу видно, Лохмоть, что ты вырос не на реке.

А это-то здесь причём? – Лохмоть стал всерьёз подумывать о том, что старший переусердствовал с вином.

–Да притом, друг мой, что не рыбак ты,– Рыжеблуд довольно хихикнул, наслаждаясь замешательством своего доверенного. – Когда ловят крупную рыбу, на крючок насаживают живца!

–И кто живец? – всё ещё ничего не понимая, спросил Лохмоть.

– Да эльма, придурок, эльма! – Рыжеблуд с раздражением оттолкнул собеседника. – Развела вас как последних,…думала мы тут совсем тупые… не раскусим их планы…

–Их?

–Ну, конечно! – Рыжеблуд вскочил на ноги. – Не одна она, понимаешь? Ещё как минимум один где-то осел. Смотри сам: эльмка приходит в Заводь, с а м а выбирает кашеварню Касама – бесполезное, в общем-то, место, опять же с а м а признаётся тебе, что она Вольный Охотник и заявляет, что будет ждать приезда вильета в «Сивоусом Соме». И что это означает? – Рыжеблуд требовательно посмотрел на Лохмотя и, не дождавшись ответа, продолжил сам: – Под нас они копают, Лохмоть, под нас! Она ж Охотник, погонит сейчас на засаду, где другой сидит, и тут уж они своего не упустят. Сам же знаешь, как деньги к нам плывут…

Лохмоть кивнул. Деньги к ним «плыли» по реке. Контрабанда, переправка в Заречье беглых невольников и просто преступников, да ещё много чего могли найти Вольные Охотники, если вильет решил заняться ими всерьёз. А он, скорее всего, решил и это объясняет всё: и перекопанную дорогу, и сломанный мост и, даже то, что после смены владельца пристани Рыжеблуда оставили на месте. И вот теперь Охотники…

–Я ещё после смерти Чагола насторожился, – старший нагнул к себе Лохмотя и горячо зашептал ему в ухо: – Уж больно вовремя он умер. Только-только эти… Падшие в Заводи стали появляться, искать возможность покинуть незаметно Обитель. И тут, бац, этот старый придурок умудрился элементарно заболеть – и нет его. А Бур… Скажи, ты его видел хоть раз? То-то и оно… Окопал нас со всех сторон, а сам и носа не кажет, выродка вместо себя прислал.

–И что ж теперь делать? – перспектива замаячившего вдали вильетова острога, заставила Лохмотя зябко поёжиться.

–Убрать… любыми средствами убрать эльмку отсюда, – Рыжеблуд опять опустился в кресло. – И сделать это нужно как можно быстрее.

–Есть дело?

Рыжеблуд кивнул: – Помнишь братьев Йорро?

–Ещё бы! – улыбнулся Лохмоть. Троица безбашенных братцев-орков была ему хорошо известна. Время от времени они наведывались в Заводь на своём корабле, привозя для продажи кожаные доспехи, которыми славился Коррор. Но эта торговля была далеко не основным их занятием. Большую часть своего промысла они связывали с грабежами в устье Вечной Бели, а проще говоря, были обыкновенными пиратами. Торговлей же они промышляли в те моменты, когда у властей лопалось терпение, и на борьбу с речными головорезами бросались существенные силы. В таких случаях орки быстро меняли название своей фелюги, набивали на торговищах товарами трюм и отправлялись в Обитель или Лоэ, где и пережидали опасность.

С Рыжеблудом у братьев установились довольно прочные связи. Старший закрывал глаза на кое – какие делишки Йорро, сводил их с выгодными покупателями, бывало, что и давал им наводку на корабль с ценным грузом, отправляющийся вниз по течению, за что получал с орков определённую мзду. Случалось, и Рыжеблуду пользоваться их услугами, пряча на корабле братьев тех, кто не мог покинуть Обитель законным путём.

–Давненько их не было. – Лохмоть посмотрел на старшего. – А чего они к нам-то припрутся? Им сейчас от нашей пристани толку нет. Даже товар на Приовражную сторону толком не переправишь.

Верно, – кивнул Рыжеблуд. – Вот только товара у них и не будет. Они уже пол седмицы здесь, всё давно распродали на торговищах у Белой пристани. А к нам они зайдут якобы для мелкого ремонта своей посудины – они её на сей раз «Шквал» обозвали.

– А на самом деле?

–Груз кой-какой возьмут. Пассажиров на борт примут. Помнишь, месяц назад в Торговой доле драка случилась? Ну, где ещё приказчик помер? – старший вопросительно посмотрел на Лохмотя и, дождавшись утвердительного кивка продолжил: – Так вот, учинили это безобразие хорошие друзья наших братцев. Если бы тот малый не отправился к праотцам, всё бы замяли: взнос бы конечно заплатить пришлось да убытки. А так, сам понимаешь, острогом светит. Пока с шумихой разобрались, пока стражи спохватились, дружки Йорровы прихватили там кое-что, добрались до Заводи и прямиком ко мне… от орков – то они знали к кому обратиться…

–А я ж где был? – перебил старшего Лохмоть. – И почему только сейчас об этом узнаю?

–Ты в тот день со своими обалдуями с перевозчиков налог снимал, а потом… Завертелся я что-то, забыл сказать. Да и мало ли у тебя своих дел, чтобы такой чепухой голову забивать! Проблема – то пустяшная…– ответил Рыжеблуд, не обращая внимания на недовольное лицо доверенного: – Гм, о чём, бишь, я? А....так вот. Через день – самое большее через два – «Шквал» будет здесь. И такой неприятный сюрприз, как Вольный Охотник, ни мне, ни оркам, не нужен. А потому думать надо, Лохмоть, сильно думать, как же нашу опасную гостью отсюда сопроводить. Самое простое, это конечно пристукнуть – и в реку… Но никто ж не знает, где второй Охотник залёг, – размышлял вслух старший: – А вдруг они договорились, кто куда направится?

– Нет, убивать нельзя. За убийство Охотника даже судить не будут. Сразу на небеса… Можно деньгами задавить,– подумав немного, сказал Лохмоть.

Рыжеблуд озадаченно посмотрел в его сторону:

–Ты, что, подкупить ратника хочешь? Головой нигде не ударялся последние дни?

–Да не эльмку, а Одноухого, – терпеливо проговорил Лохмоть. – Он же нам должен, и мы ему долг этот простим…

–А взамен пусть выставляет выродка за дверь,– подхватил Рыжеблуд. Он возбуждённо потёр руки и продолжил: – Таа-к, денег Касаму, чтоб эльмке вернуть я дам – не обеднеем… и куда она потом пойдёт, а? – старший захохотал, откинувшись в кресле: – А идти то ей, по сути, и некуда. Мне сегодня рассказали, как новая постоялица Касама у зазывального столбика Блинюка подпортила. Этот злопамятный гадёныш теперь в жизни её в «Рыбное место» не позовёт! Так что придётся эльмке убираться чуть ли не к Белой пристани, если она, конечно, вообще сумеет остаться в Заводи. Не будет же она во всех кашеварнях жетоном своим похваляться, а о том, что выродка просто так кто-то поселит и думать нечего, это только наш Одноухий кинулся…

–Постой, а если она к тебе как к старшему заявится? Ну после того, как её из «Сома» попрут? – поинтересовался Лохмоть. – Варщик – то ей вторую заповедь сказал…

–Гм, не подумал, – растерянно проговорил Рыжеблуд. Он наклонил голову набок, размышляя, но уже через мгновение произнёс: – А чего её вообще к Касаму занесло? Зазывала привёл – так с него пусть и спрашивает. Вымпела-то на гостевом шесте у «Сома» нету, и давно уже, а значит и постояльцев там не ждали. Скажу, что варщик прав, и дело с концом, в этом случае меня любой сход поддержит.

–Значит, на том и порешим? – спросил доверенный, ставя кружку на стол.

–Угу, – старший тоже допил вино. – Завтра с утра съездим в кашеварню, поговорим с Одноухим и к обеду, я думаю, вздохнём свободно… хотя бы на ближайшие дни, а там…

«Тебе похоже безразлично, что будет «там», – неприязненно подумал Лохмоть. – Ты уже всё решил, и не только за себя. Не зря же ты скрыл от меня этих беглецов… отступление, похоже, готовишь хромоногий, а остальных, под топор и рабскую плеть подставить намереваешься, не впервой ведь тебе другими за свои грехи расплачиваться…Ладно… посмотрим…»

Лохмоть так углубился в свои мысли, что старшему пришлось повысить голос.

–Прости, задумался, – виновато улыбнулся Лохмоть.

Вижу, – раздражённо проговорил Рыжеблуд. – О наших делах думал, надеюсь… Я вот, что спросить у тебя хотел… Ты чего лыбиться начал, когда я про Йорро упомнил? Надул их, когда, что ли? Смотри, они ведь припомнят рано или поздно.

–Да нет, опять улыбнулся Лохмоть. – У них, если и есть претензии, то только к Детинушке.

–Это ещё почему? – удивился старший.

–Ну, ты ж орков знаешь, они себя непревзойдёнными воинами считают…

–По справедливости, – отметил Рыжеблуд. – Не зря команды на многих судах наполовину из них состоят. Берут они дорого, но и речные пираты на такие корабли редко нападают.

–Может быть, – пожал плечами доверенный: – Так вот, в прошлое своё посещение Дальней, они на пристани столкнулись с Детинушкой, перед самым отплытием. Йорро, как увидали его, так и стали задирать: такого верзилу на землю свалить – это ж у них сродни подвигу…

–И что? – заинтересованно спросил старший.

–Да, ничего, – усмехнулся Лохмоть. – Детинушка постоял, послушал… а потом перекидал всех троих в реку и пошёл по своим делам. Пока они из воды вылезли, его и след простыл. А бегать за ним по берегу времени у них уже не было.

–Значит, теперь разыскивать будут, – захихикал Рыжеблуд. – Честь свою вонючую отстаивать…

–Вот-вот, придётся Детинушку с их глаз долой. Лишний шум нам ни к чему, я думаю, – тоже засмеялся Лохмоть.

Так, смеясь, они поднялись наверх и отправились по комнатам, обдумывая каждый своё.

Лохмоть и сейчас глубоко задумался. То, что выродку придётся убираться, он не сомневался, варщик и сам будет рад избавиться от такого постояльца. Но вот то, что может случиться потом, заставляло его сомневаться в правильности вчерашнего решения.

«Нет, зря я поддержал старшего, – думал Лохмоть. – Про эльмку мне почти всё понятно, можно просто проследить и узнать, что она будет делать дальше. А теперь неизвестность, темнота впереди. Ничего ведь не узнаю! А до вильета дойдёт? Как-то он ещё к этому отнесётся? И с орками непонятность какая-то,– Лохмоть даже вздрогнул от вспыхнувшей догадки: – Нет никаких беглецов, и груза никакого нет! Рыжеблуд сам в дальние края отчаливать собрался и, похоже, не с пустыми руками! Всё ведь до мелочей продумал, старая сволочь: и Йорро, и груз с беглецами, а как этого… Охотника убрать отсюда на это время, я же сам ему и подсказал, дурак! Кто после Рыжеблуда главный? Я, и спрос соответственно с меня будет. Ну, положим, я выкручусь. А остальные? Даже подкупить дознатчиков не получиться, хромоногий всё с собой упрёт, с голым пузом оставит. Да нет, уж! Хрен тебе, а не «Шквал»! Если эльмка здесь останется, Йорро вряд ли рискнут с тобой связываться – у самих грехов выше мачты их фелюги. А то, что поблизости Охотник, я уж постараюсь до них довести. И пока Рыжеблуд уговаривать их будет, можно много полезного для себя узнать… Теперь самое главное решить, как провернуть всё это…»

Лохмоть подумал ещё немного и решительно подошёл к сидящим за столом. Юллин и знахарь прекратили вялый разговор и недоуменно посмотрели на него.

–Тише, – приложил палец к губам доверенный и сам невольно прислушался. Сверху не раздавалось ни звука, лишь через открытое окно доносились чертыханья Грошика, помогавшего Фильту заделывать изгородь.

–Что надо? – сдвинув брови, спросила эльма, невольно понизив голос.

–Разговор есть, очень важный…

–Мне уйти? – знахарь стал приподниматься из-за стола.

Лохмоть мгновение поколебался, но потом махнул рукой, – мол, оставайся – и, собравшись с духом, быстро пересказал постояльцам вчерашнюю ночную беседу.

–Вот так…, – закончил он, обращаясь уже непосредственно к Юллин, – придётся тебе либо уходить отсюда, либо помочь Одноухому оплатить его долги… других путей нет. Только решать надо быстро, пока они сюда не спустились.

–И много он должен? – поинтересовался Кун.

–Да тебе-то какое дело? – отмахнулся от него Лохмоть: – Ну, двадцать толлей – по десять за прошлое, и ещё пять – нынешний срок-то тоже уже подошёл, а постояльцев у него теперь двое.

–Двадцать пять толлей?! – невольно ахнул знахарь: – Да где ж их найдёшь и притом быстро? У меня есть, конечно, богатые пациенты в городе, но одолжить такую сумму…

–До них ещё добраться надо! – огрызнулся Лохмоть. – Ну, Охотник, решай скорей, что делать-то?

Доверенный бил наверняка. Даже если эльмка ничего не придумает и ей придётся убираться из кашеварни, она, несомненно, как-то выдаст себя. Ну, а если не получится, что ж, невелика потеря. За Рыжеблудом-то теперь есть кому приглядеть. Сам глаз с него не спустит. Но рисковать всё же не стоило. Неизвестно, что на самом деле у выродка на уме.

–А ты то, что так волнуешься, Лохмоть? – эльма внимательно смотрела в лицо доверенного: – Что, вчерашняя трёпка так понравилась, что ты и жить без этого не сможешь?

–В самую точку попала, – ухмыльнулся Лохмоть, не забывая прислушиваться к звукам сверху. – Я теперь не засну, пока кота твоего не увижу… Давай потом поговорим, а? – уже серьёзно сказал Рыжеблудов подручный. – Нету у нас времени на болтовню.

–Или на правду времени нету? – опять вмешался знахарь. – Может ты, просто хочешь долги варщика за её счёт покрыть?

–Да пошли вы… – Лохмоть раздражённо отмахнулся от сидящих и стал поворачиваться в сторону двери. – А ты… – он остановился, глядя на задумавшуюся Юллин. – Не говори потом, что… – он опять махнул рукой.

–Погоди, – эльма вскочила из-за стола и схватила Лохмотя за плечо: – Всё, что ты рассказал, правда?

–Почти… про кота соврал.

–У меня таких денег сейчас нет, – спокойно проговорила Юллин: – Но может быть в счёт долга Рыжеблуд возьмёт что-нибудь? Драгоценность, например?

–От тебя не возьмёт, это точно. Ты для него как кость в горле. И Касаму ты предложить ничего не сможешь, так как уже заплатила.

–А может я решила здесь подольше остаться?

–Не выйдет. Рыжеблуд не позволит варщику взять у тебя ничего: ни повозку, ни мула, ни даже драгоценность – будь это хоть сама Берегиня!

–Вы абсолютно не обращаете внимания на мою скромную персону,– сказал неожиданно присоединившийся к ним знахарь. – Драгоценность при тебе? – он посмотрел на Юллин.

–Да…

–Давай сюда,– Кун протянул руку. – Я давно не плачу за постой, и не будет ничего удивительного (в том числе и для Рыжеблуда), что наконец-то во мне взыграла совесть.

Лохмоть тихо и замысловато выругался, с восхищением смотря на лекаря.

–Прекрати, – поморщился Кун: – всё-таки здесь Юллин.

–Кто? – не понял Лохмоть.

–Да я это, я! – эльма лихорадочно пыталась расстегнуть ворот фаниты.

–Вот и познакомились. А то вчера как-то не до этого было, – ухмыльнулся Лохмоть. – Помочь?

–Сейчас добесишь! Дам по мордасам несмотря на всё твоё «большое умение», – в свою очередь усмехнулась эльма, не прекращая своего занятия. – Замучитесь потом всей кодлой зубы тебе собирать!