Выродок. Часть первая

–Вставай, охламон! – произнёс Касам. – На речку пойдёшь со всеми. Мыться будешь.

Детинушка отрицательно помотал головой. В его жизни понятие мытья отсутствовало напрочь. Да, он периодически бултыхался в реке, но, чтобы делать это, с целью навести чистоту, ему и в голову не приходило. Раньше, когда Детинушка был ещё маленьким, его купали, но уже тогда для этого требовались немалые усилия нескольких подручных: один мыл его, а остальные просто не давали Детинушке сбежать. Поэтому он набычился и свирепо посмотрел на Одноухого. Вид у Детинушки действительно был грозный и варщик лишь развёл руками, а затем и вовсе отступил назад, не смея настаивать на своём предложении. Он растерянно посмотрел по сторонам, но заметив эльму несколько оживился.

–Юллин, а может, ты кота с собой возьмёшь? Детинушка – то за ним сам пойдёт, как миленький… – Касам с мольбой посмотрел на эльму.

–Нет, барн Касам, – сразу отмела эту идею Юллин. – Гарлин и сам плескаться в воде не любит, да и задача у него будет другая. – Гарлин! – она подозвала грайса, села на корточки и взяв руками кота за голову медленно проговорила, смотря хищнику прямо в глаза. – Комната. Никого не пускать.

Гарлин мигнул и тут же стремительно бросился к одинокому дереву, стоящему прямо под окнами гостевых помещений. Вскочив на него, он медленно прошёл по ветке, прогибающейся под его тяжестью и в последний момент, когда казалось, что он вот-вот свалится на землю, ловко перемахнул в открытое окно комнаты Юллин. – Всё, – смотрящая за маневрами грайса эльма выпрямилась и, отряхнув руки, оглянулась на остальных, стоящих с открытыми ртами.

–Обидела, девонька, – засопел Касам. – Неужто ты считаешь, что я или Фильт полезем в твоих вещах копаться?

–Что ты! – улыбнулась ему Юллин. – Про вас я и не думала, но в кашеварню должен Лохмоть пожаловать, если ты помнишь… А вот он может полюбопытствовать, что и у кого хранится. Фильта вокруг пальца обвести, ему раз плюнуть, сам знаешь,…Что ж с Детинушкой – то делать? Может его прямо здесь окатить из лохани какой-нибудь, вы ж как-то моетесь в холодное время…

–В Абелин ездим, – опередил Касама Грошик. – Там знаешь мывки какие, мм-м… Только денег дерут, просто ужас какой-то. Да и не действуют они сейчас.

–Подождите, – призвал всех к тишине знахарь. – Как это окатить? Зачем? Он встал к Детинушке спиной и подмигнул всем остальным. – Детинушка, ну-ка иди сюда, – Кун подмигнул ещё раз и сделал серьёзное лицо.

–Ну, чего ещё? – вздохнул верзила, но знахаря ослушаться не посмел и подошёл к Куну.

–Ты у нас теперь кто? – начал знахарь. Детинушка недоуменно посмотрел на него и пожал могучими плечами. – Ты теперь постоялец барна Касама, – доверительно сказал Кун, положив руку ему на спину. – А в его кашеварне есть такое правило-каждое утро надо умываться, а время от времени ходить мыться полностью. Сегодня как раз такой день. Видишь, мы все уже готовы, только ты один нас задерживаешь. Да и учти, что грайс барны Юллин, которого ты кошаком кличешь, только с постояльцами играет. Помнишь, вчера он к тебе подошёл, а Шкипера прогнал: знал уже, что ты к нам селишься, а дружок твой нет.

–Кошак умный, – согласился Детинушка и тут же недовольно засопел. Он чувствовал какой-то подвох, но никак не мог догадаться, в чём он заключается. Поморщив лоб, он вдруг радостно осклабился, посчитав, что нашел, как разбить доводы знахаря.

–А Фильт не идёт! – сообщил он лекарю. – И барн Касам не идёт! Значит, и я не пойду! – верзила стал разворачиваться, чтобы исчезнуть в недрах кашеварни.

–Так они не могут, – вмешалась эльма. – Из-за тебя, кстати, и не могут. Ты же дверь вчера сломал, а им теперь делать её придётся. Или может, ты этим займёшься, а они с нами пойдут?

Детинушка подумал ещё немного и вынужден был сдаться. Действительно, засов сломал он – тут эльмка правду говорит. И Фильт за инструментом в сарай пошёл: он даже хотел ему помочь поискать, но немой его прогнал. Идти на речку было, конечно, не охота, но и к ремонту замка его душа не лежала: ему было гораздо привычнее что-либо ломать, чем приводить в порядок. Поэтому Детинушка махнул рукой и первым отправился со двора, а за ним, потихоньку смеясь, и остальные.

Раннее утро на Вечной Бели радовало глаз. Река текла, окутанная лёгкой дымкой, плывущей по берегам. Два корабля уходили вниз по течению, стремясь к лазурному морю. Кое-где были разбросаны плоскодонки рыболовов, вышедших за ранней добычей, но основная их часть, как объяснил Грошик, давно раскладывала свой улов на торговищах. Светило уже показало свой ободок и на широченной ленте водного потока начали играть блики, но в воздухе ещё сохранялась утренняя свежесть, которую удваивала близость реки. Кое-где начинали щебетать птицы, и вдали виднелось стадо рогалей, домашней скотины, чьим молоком они заправились с утра.

Дорога, по которой, их вёл Грошик, постепенно превратилась в широкую тропинку и стала уводить их от Бели. Детинушки нигде не было видно. Это немного насторожило эльму, и она обратилась к идущей рядом Арае:

–Что-то не так? Мы же вроде на реку идём, а она в другой стороне…

–На саму реку нам не надо, – ответила тётка Грошика. – Здесь места глыбкие, сама видишь, какие посудины ходят. Тем, кто не боится и плавает хорошо, может и у пристани по нраву пришлось бы, но нам там опасно будет.

–А Детинушка? Он, что, знает, куда мы идём? – эльма отмахнулась от мошки, затанцевавшей прямо перед её носом.

–Знает, конечно, – рассмеялась Арая, – его же в детские годы тоже туда таскали, где и мы купаться будем. Там и постирушка, кстати, наша: может тоже, чего освежить захочешь… Хорошо– то как,– Арая мечтательно закинула голову и вдруг запела. Голос у уроженки севера оказался глубоким с какими-то надрывными нотками, она тягуче выпевала слова, и от этого казалось, что песня не на миг не прерывается и одна фраза как бы цепляется за другую. Эльма прислушалась и удовлетворённо кивнула: хотя песня была ей незнакома, она, обладая изощрённым слухом, доставшимся ей от родителя – гнома, моментально уловила мелодию и подхватила немудрёный мотив. А вскоре рядом зазвучал и третий голос. Женщины удивлённо обернулись на Ивию, которая тихонько подпевала им, правда, порой замолкая и просто шевеля губами. Видно было, что хоть она и знала песню, но петь уже давно не пробовала, и теперь ей приходилось вспоминать слова. Так, распевая, они дошли до знахаря с Грошиком, которые остановились и смотрели на них с восхищением.

–Здорово, тётя! – выдохнул малец, когда песня закончилась. Кун же внимательно приглядывался к Ивии, которая засмущалась от его взгляда и спряталась за спину эльмы. Знахарь сделал незаметный жест рукой, показывая Юллин, что ему надо переговорить с ней с глазу на глаз. Эльма кивнула и ловко перецепила руку Ивии к руке Араи, после чего ласково сказала помешанной: – Мама, я отойду, поговорю с барным Куном? Ивия посмотрела на Юллин, потом на знахаря, и пошла по тропинке, убыстряя шаги, потянув за собой кухарку. Подождав, пока они отойдут подальше, Кун неожиданно заскрипел зубами, чем даже напугал Юллин.

–Что с тобой? – эльма настороженно смотрела на знахаря.

–Дурак! Какой же я дурак! – в сердцах сказал Кун, напугав эльму ещё больше. – Ходил, упивался собственным горем, а посмотреть вокруг ума не хватило. Вот у кого настоящее горе! – он кивком головы указал на идущую впереди Ивию. – Смотри, как она к люду тянется. Пытается вспомнить хоть что-нибудь из прошлой жизни: по каплям, по крохам собирает! Нет бы, мне раньше это понять, может и смог помочь ей, ведь я же лекарь, в конце концов! Так нет же, сам себя в свой внутренний склеп упрятал. Сотню раз её видел до этого, и что? Так, бегает ещё одна сумасшедшая, мало ли их Погибель расплодила…

–Успокойся, Кун, – эльма ласково погладила знахаря по руке. – Раньше меня не было, а ты сам говорил, что Ивии толчок надо было дать. Ну считает она меня своей дочерью: я ж только рада! Только одно это в разум обратно прийти ей вряд ли поможет и вот тут– то твои знания, ой, как ей пригодятся.

–Почему только ей? – не понял лекарь. – Всем нам, скорее, если она здесь останется…

–Она-то останется, Кун, – эльма как-то печально посмотрела на знахаря и повторила: – Она– то останется, а вот мы…,– Юллин перевела взгляд на простор реки. – Ты чувствуешь ветер, Кун? Неистовый, который ломает всё на своём пути? Он уже близко, он собирается с силами. Но нам не надо его бояться! Он будет попутным для нас, лекарь, он закружит и понесёт вдаль, но никто не сумеет сказать, куда он держит путь. Покой скоро кончится…

Знахарь замер, так странно и вместе с тем ужасно правдиво прозвучали слова эльмы. Он сжал её руку и, посмотрев ей в глаза, промолвил лишь два слова: – Я знаю.

Берег небольшого озерка был усыпан белейшим песком. От людских взглядов водоём прятался за небольшой рощицей, и только те, кто знал про него, могли найти туда дорогу. Завал из вывернутых с корневищами деревьев как бы делил берег на две части, что очень подходило для прибывших на озеро обитателей «Сивоусого Сома». Женщины завизжали, увидев абсолютно голого Детинушку, который носился по краю воды, и быстро побежали направо, за сотворённую природой преграду. Кун с Грошиком остались на месте и, переглянувшись, стали готовиться к нелёгкой задаче-мытью развеселившегося верзилы.

–Грошик! – раздался из-за поваленных стволов голос Араи. – Ты иди, помывок возьми: если Детинушку оттереть не удастся, сами хоть ополоснётесь.

Успевший скинуть рубаху Грошик убежал к женщинам и вскоре вернулся, неся небольшой кузовок с чистящими принадлежностями. Кун уже разделся и, загнав Детинушку в воду по грудь, заставлял его окунаться с головой, на что Детинушка отвечал отнекивающимся мычанием и плесканием брызг в лекаря. Грошик вынул из кузовка помывок – деревянный ящичек, наполненный нежным белым илом, добываемым в устье Вечной Бели. Сейчас ил был в закаменелом состоянии, но стоило смочить его водой, как он начинал обильно пениться некоторое время, а затем опять застывал на теле тонкой корочкой, которая легко смывалась, унося с собой всю грязь. Небольшим недостатком этого средства было то, что смывать его нужно было очень тщательно, так как, сохранившись на теле ил, вскоре начинал густеть, заставляя немилосердно зудеть место своего пребывания.

–Барн Кун, гони его к берегу, – заорал Грошик, держа помывок наготове. Лекарь отчаянно замахал руками, показывая на Детинушку, который наконец-то окунулся, но вынырнув, решил, что с ним поступили нечестно и теперь усиленно пытался притопить знахаря. Кун нырнул и, отплыв от Детинушки подальше, прокричал, что было силы: – Правильно тебя грайс жалует. Вы с ним похожи – оба воды как огня боитесь. Кун даже не успел удивиться случайному каламбуру, как Детинушка перестал хулиганить и затем с готовностью побрёл к берегу. Подойдя к Грошику, верзила протянул ладонь.

–Дай, – он показал на помывок. Малец протянул ему коробку и с удивлением стал смотреть, как Детинушка ни слова не говоря стал сосредоточенно покрывать себя пенящимся илом. – Грошик, следи, что б ни жульничал, – проговорил запыхавшийся знахарь, почти подошедший к ним, но в этом не было необходимости. Детинушка тёр себя с таким остервенением, что Грошик даже испугался: не сдерёт ли он с себя кожу. Однако вскоре верзила перестал растираться и протянул коробочку обратно, после чего разбежался и плюхнулся в озеро, подняв кучу брызг. Вынырнув, он отплевался, и, вернувшись к берегу, уселся на песчаное дно, оставив над водой только плечи и голову. Грошик переглянулся с Куном и, не сговариваясь оба стали повторять Детинушкины процедуры. Мальчуган вымылся быстрее. Выскочив на берег, он упал на уже горячий песок, с наслаждением зарыв в него руки. Полежав так немного, Грошик перевернулся на спину и стал смотреть на редкие белые облака, невольно прислушиваясь к тому, что творилось за завалом. Оттуда раздавался лёгкий плеск и приглушённые голоса, прерываемые смехом. Кун тоже почистился и, бросив коробку на берег, сидел сейчас в воде рядом с Детинушкой, о чём-то негромко разговаривая. Грошик потихоньку стал придрёмывать, разомлев на светиле, но раздавшийся из-за стволов голос тётки привёл его в чувство: – Эй, вы как там, справляетесь? Помощь наша не нужна, а то мы сполоснулись уже…

–Всё нормально, – прокричал Грошик и, подхватившись, ещё раз с наслаждением окунулся, после чего стал торопливо одеваться. В первую очередь он одел новые портки, которые тётка успела купить на Приовражном, затем с сожалением посмотрел на свою ветхую рубаху и решил не напяливать её на чистое тело. Вскоре из воды вышли и знахарь с Детинушкой. С верзилы пропали все следы прилипы и только розовые еле заметные ссадины указывали на его повреждения. Похоже, это понравилось и самому Детинушке, и он с огорчением посмотрел на свою одежду, на которой остались чёрные отметины от снадобья. – Что, дружок? – ласково спросил его лекарь, уже одевавший чистое. – Не нравится в таком ходить? Ну– ка Грошик, глянь вон под тем кустиком, может там лежит чего-нибудь?

Грошик посмотрел на знахаря как на сумасшедшего, но всё же побрёл к указанному месту. Поковыряв для вида ногой песок у куста, но уже собрался сказануть знахарю кое-что, но тут его пальцы наткнулись на свёрток. Осторожно вытащив, он на вытянутых руках отнес его Куну. Тот повозился с узелком на верёвке, и, развязав его, развернул перед оторопевшим Детинушкой новую крепкую рубаху и такие же порты. – Прошу, – знахарь шутливо изогнул спину и протянул обновки верзиле. – Носи на здоровье! Не веря своим глазам, Детинушка осторожно потрогал одежду и, поняв, что его не обманывают, заорал и попытался обнять Куна. – Полегче, полегче, – уклонился тот от здоровенных ручищ. – Скажи спасибо, дружку своему, Шкиперу, который вместо одной пары, на Приовражном вчера утром сразу две для тебя прикупил.

–Ещё бы, – усмехнулся Грошик, – деньги-то из Лохмотева кармана пошли.

–Тем не менее, – знахарь назидательно поднял палец, – Шкипер о своём друге подумал. А ещё спасибо скажешь барну Касаму, который хоть и зол на тебя, а вот эти вещички у Шкипера вечером взял, а сегодня утром мне передал. Я Грошика попросил со мной поделиться одним узлом для постирушки и там свёрток припрятал.

Грошик надулся. Он-то думал, что знахарь хочет ему помочь, а Кун оказывается, вовсе о Детинушке думал. Тем не менее, он был рад, тому, что им удалось, без больших хлопот, справится с порученным делом.

–Долго вы ещё? – опять послышался тёткин голос. – Бельём заняться ещё надо, а постирушка-то на вашей стороне…

–Мы готовы! – крикнул в ответ знахарь. – Можете идти.

Из-за завала показалась Арая, осторожно ведшая за руку Ивию. Увидевший последнюю Кун ахнул. Чисто вымытые, абсолютно седые длинные волосы, ещё не просохли и влажно блестели в лучах светила. Обрамлённое ими лицо выглядело сейчас не диким или испуганным, а каким-то умиротворённым. В данный момент Ивия походила на знатную барну, которой впору жить не в кашеварне Одноухого, а где– нибудь в замке Верхнего, а то и в вильетовой башне. Подаренная Куном одежда великолепно подошла ей и только подчеркивала стройность её фигуры. Свои старые вещи, свёрнутые в узелок, она несла в руке, прижав его к груди.

–Вот, выкинуть не дала, – Арая показала на чёрный комок. – Прямо не знаю, что с ними делать! Попробую постирать, конечно, но боюсь, как бы они от ветхости не расползлись. Ивия отчаянно затрясла головой и хрипло проговорила: – Сама… я сама всё сделаю. Лита сейчас придёт, поможет.

–А где Юл… эльма? – спохватившись, спросил Кун, едва не назвав Юллин настоящим именем в присутствии Ивии.

–Она там осталась, – Арая деловито стала развёртывать один из узлов, – помоется и придёт. С нами не успела она что ли, ну да ладно…Грошик, а ну, помогай! Нам к подневне вернуться надо -еду готовить.

–Я помогу, – Ивия присела на корточки возле белья и протянула руку к мужской рубахе, явно принадлежащей Касаму.

–Куда тебе? – со смехом отмахнулась Арая. – В этих-то одёжках? Сейчас дочка твоя придёт, и вы все домой отправитесь… хотя кой кому уже можно в кашеварню чесать, – она строго посмотрела на Детинушку со знахарем. – Вы идите, идите, а хотите подождать, можете и в рощице это сделать, нечего с бабами отираться.

Кун пожал плечами и ещё раз, украдкой, поглядев на Ивию, побрёл по тропинке вверх, к шумящим под лёгким ветром деревьям. Детинушка последовал за ним, преданно глядя ему в спину. Верзила понял, Шкиперу нужно сказать спасибо, но не понял за что – одежду-то ему подарил лекарь, мало того, достал её прямо из песка. «Колдун», – подумал Детинушка и ещё больше зауважал Куна. Они зашли в рощу и остановились.

–Ты, дружок, иди потихоньку, – негромко сказал знахарь. – Может барну Касаму помощь, какая нужна по дому, вот ты и пригодишься. Только смотри, не ломай ничего больше, – Кун строго свёл брови,– а то я больше защищать тебя не стану, понятно?

Детинушка закивал. Колдунами его пугали ещё в детстве, и он твёрдо усвоил одно: ссориться с ними себе дороже, поэтому он махнул Куну рукой и побрёл в сторону еле видневшихся домов. Знахарь же выбрал пенёк поудобнее и уселся на нём, приготовившись ждать сколько угодно. Сначала он долго смотрел на текущую вдалеке реку, потом стал думать о Ивии, но неожиданно его мысли свернули на вчерашний разговор, и он тут же подхватился. «Лохмоть! – лихорадочно подумал он. – Как же я забыл? Он же вертит Детинушкой, как хочет, а Детинушку просто обожает грайс! Что там Юллин говорила насчёт комнаты? Лохмоть может полюбопытствовать… и заставить нашего придурка помочь ему в этом. Что ж я наделал?!» Кун вскочил на ноги и попытался разглядеть на дороге ушедшего верзилу, но того уже не было видно. « – Надо предупредить Юллин», – мелькнуло в голове и Кун, не разбирая дороги побежал в ту сторону где купались женщины. На половине пути его застал крик, а через некоторое мгновение отчётливые ругательства. Выхватив на бегу острину, он выскочил на берег, где увидел стоящего с поднятыми руками Лохмотя и эльму, спрятавшуюся за одним из затопленных стволов, торопливо одевавшую рубаху.

–Я когда-нибудь прибью тебя, сволочь! – пригрозила Юллин и, одёрнув одежду, выбралась на прибрежный песок. За преградой уже слышались встревоженные голоса и Грошик, заскользив по песку, выскочил прямо к ней.

–Извини, – улыбнулся Лохмоть, не обращая внимания на появление новых лиц. – Не думал я, что ты можешь здесь быть. На этой стороне у нас обычно мужики купаются: вот барн знахарь не даст соврать.

Кун уже открыл рот, чтобы выплеснуть на доверенного всю злость, но неожиданно смешался, поняв, что Лохмоть, в общем-то, прав. Они поменялись сторонами из-за Детинушки, которому всё равно было, где плескаться, а потом и не вспомнили. Даже в этом случае всё обошлось бы, не надумай Юллин здесь задержаться.

–Пожалуй, он прав Юллин, – смущённо проговорил Кун. – Грошик, скажи, что всё в порядке, а то женщин переполошили. Мальчуган кивнул и медленно, не сводя глаз с ухмыляющегося Лохмотя, исчез за завалом.

–Ты бы тоже ножичек спрятал. А то, как-то неуютно себя чувствую, – съехидничал доверенный. Знахарь посмотрел на зажатую в кулаке острину и, хмыкнув, спрятал её в ножны.

–Ты как сюда попал? – Юллин оправилась от шока, вызванного появлением Лохмотя, и теперь с вызовом смотрела на него.

–Фильт подсказал, – серьёзно ответил тот. – Я ж пришёл, как договаривались, а в кашеварне пусто, только немой на крыльце копошиться. Ну, я спросил его, а он мне рукой в сторону озерка и махнул. Слушайте, а что у вас ночью произошло? Засов, смотрю, сорван…Касам ломанул, что ли, торопясь новым постояльцем дверь открыть? – вся серьёзность Лохмотя улетучилась, как и не было.

–А этого тебе Фильт не подсказал? – усмехнулась эльма и стала собирать вещи. Последним она сняла с верхушки куста сохнущий там почти прозрачный платок.

–Старый знакомый, – Лохмоть протянул руку к куску материи, – Ивии ведь подарочек? Только мне кажется, он меньше был,– усомнился он в своей догадке.

–Мне тоже так показалось, – подошёл к ним знахарь.

–Ничего удивительного, – эльма осторожно подняла платок за края, показывая его собеседникам. – От того количества грязи, что на нём было, он как слипся, что-ли… А после стирки, вот, смотрите.

Юллин взмахнула невесомым атрибутом одежды, и платок заискрился в лучах светила.

–Красивый, – согласно кивнул Лохмоть. – Видать немалых денег стоит… Может его на торговище снести? – неуклюже пошутил он.

–Я тебе снесу, – раздался голос за его спиной, – так снесу, что смотри, как бы самого не снесли… на костёр погребальный…

Лохмоть развернулся и очутился нос к носу с Араей, которая уперев руки в бока с ненавистью смотрела на него. Подол её платья и нижняя рубаха были заткнуты за пояс, открывая посторонним взглядам её голые коленки. Видимо, Грошик не только не успокоил кухарку, но и заставил её бросить своё занятие и поспешить на помощь эльме.

–Тю-ю, – замахал руками Лохмоть. – Я ж пошутил. Согласен, неудачно, но кто ж за это люд сжигает?

–Всё, хватит, – эльма встала между спорщиками. – Арая, а Ивия где?

–Там, – мотнула головой кухарка, – за бельём с Грошиком присматривают. Сейчас оно подсохнет немного, и можно будет домой отправляться.

–Ты вот что… – эльма немного подумала, а затем продолжила: – Бери барна Куна с собой и идите. У нас с Лохмотем разговор есть серьёзный, мы вас потом догоним, а может, и сразу в кашеварню придём – это как сложится. Ивию успокой, а если не получится, меня кликни. И не волнуйтесь за меня, разговор у нас из тех, в котором оба заинтересованы, так ведь Лохмоть?

Доверенный кивнул с абсолютно серьёзным видом и пошёл по берегу озера, подбирая по пути камешки и швыряя их в воду.

–Ты смотри, поосторожней всё-таки, – тихо проговорил знахарь. – Мало ли что у него на уме? Дома-то он тебя почему-то не дождался, сюда припёрся. А это что-то да значит…

–Да ничего это не значит, – отмахнулась Юллин. – Просто ему тоже глаза лишние не нужны, а в Заводи Лохмотя каждый попрошайка знает. Возьмут и донесут Рыжеблуду, что он к Касаму зачастил, а старший тоже мужик не глупый, может устроить ему допрос с пристрастием.… Да, вы там смотрите, когда с Ивией разговаривать будете, Юллин меня не назовите ненароком, а то мало ли что?

Арая тихонько засмеялась: – Да понимает она всё… сама мне сказала, что пусть ты для нас Юллин, а для неё Лита.

–Она, что же, догадалась обо всём? – встревожился Кун. – Это плохо! Очень плохо! У неё ж сердце может не выдержать! Что ж ты раньше молчала? Знахарь готов был тут же сорваться с места и бежать к несчастной женщине.

–Да погоди ты, торопыга! – Арая посмеиваясь, удержала его за рукав. – Никто умирать не собирается. Я тоже опешила, когда она меня спросила, давно ли Лита имя поменяла? Тогда я стала выспрашивать, осторожно так, и оказалось, что у Ивии в роду, когда девушка замуж выходит, она имя меняет, ну чтоб другие её женихи считали, что их невесты как бы нет больше. И мужу новоявленному спокойнее и остальные погорюют, погорюют, да к другим женихаться пойдут.

–Ещё чего! – фыркнула эльма. – И кого же она мне в мужья определила?

–Ты не поверишь, – продолжала посмеиваться Арая,– но, похоже, она тебя отчихвостить вечером собирается, за то, что твой муж дома не ночует. Строга она больно с ним, говорит, и спрашивает меня: из-за чего вы поссорились так сильно, не из-за неё ли?

–Да про кого она это? – не выдержал знахарь. – Может про Шкипера, не зря ж она его нарисовала…

–Шкипера, как же, – опять рассмеялась Арая. – Ты повыше бери. Муж, говорит, у неё сильный и заботливый какой, вчера мне даже на землю ступить не дал, с рук на телегу посадил… Поняла про кого она?

–Да не может быть, – эльма не удержалась, и оторопело посмотрела в сторону Лохмотя. Доверенный, отойдя от беседующих на приличное расстояние, сидел на торчащей из песка коряге и терпеливо ждал, когда же собеседники наконец-то распрощаются. – Ты шутишь, наверное, – но посмотрев на Араю, эльма поверила, что всё рассказанное ею истинная правда. – Вот ещё напасть! Вы смотрите, только этому прохвосту не скажите, – как-то жалобно попросила она,– а то он мне потом прохода не даст. И так постоянно подковырнуть норовит…

–Такое действительно только сумасшедшей в голову прийти могло (прости уж меня Юллин),– уже серьёзно заговорила Арая. – Что делать-то собираешься? Может сказать, что она ошиблась, а твой муж на войне погиб или вот в речке утоп?

–Не вздумай, – сказал, как отрезал Кун. – Она сама мужа потеряла, а тут ещё у дочери такое же горе. Ивия себе невесть, что напридумывать сможет, тогда жди беды…

–Ладно, разберусь как-нибудь, – эльма вдруг спохватилась: – Вы идите скорее к нашим, а то там Грошик ещё что-нибудь наплетёт!

–Он выдумщик известный, – согласилась с ней Арая и подтолкнула Юллин в бок. – Смотри, сейчас вернёмся и выяснится, что он твой сын… Арая расхохоталась и пошла по песку на еле заметную тропку, ведущую в обход завала. Кун задержался на некоторое время и, посмотрев в сторону Лохмотя, ещё раз предупредил эльму: – Ты всё-таки поосторожней с этим… Что-то у меня на душе неспокойно.