Выродок. Часть первая

–Молодец, – похвалил Лохмоть Грошика, – всё ты сделал как надо. А скажи, малец, ты чего возле того хлева забыл… ну тогда, в прошлом году?

–Меня в тот раз барн Касам к приятелю своему послал, на Белую пристань, а на обратном пути велел на Приовражное наведаться, узнать почём гномы телеги железом оббивают. (Он собрался как раз и хотел выяснить, где дешевле). Я на Белой Детинушку встретил, рассказал, что на торговище иду: вот он мне короткую дорогу и показал-через хлев этот. Грошик замолчал и тут же испуганно добавил: – Ты только его не наказывай, барн Лохмоть за это, ладно?

–Ладно, – рассмеялся доверенный. – Ничего твоему Детинушке не будет, ему и так досталось сегодня. А к тебе, малец, присмотреться надо. Думалка у тебя работает, почище, чем у многих взрослых.

–Я те присмотрюсь! – заворчала Арая. – Быстро буркала-то повыцарапываю…

Лохмоть засмеялся: – Всё, всё…пусть без пригляда живёт. Не пропадёт с такой защитой… Спросить, чего хотела, Юллин?

–А ты сам-то как там оказался? В том хлеву? – эльма посмотрела на Лохмотя. – Следил за мной что ли?

–Вот ещё, – пожал плечами доверенный. – Сказал же – с Белой шёл.

–Чего там делал? Или это секрет? – пошутила Юллин, скрывая своё внезапное подозрение.

–Плакал, – коротко ответил Лохмоть.

–Чего?! – одновременно спросили Юллин и Арая.

–Тихо сказал, что ли? Плакал, говорю!

–Почему плакал? – спросила эльма.

–Когда провожают кого-то близкого в дальние края, обычно плачут, – грустно объяснил Лохмоть.

–И кого ты провожал? Рыжеблуда? – эльма подумала, что сбылись самые худшие их предположения и старший обманул их всех, выбрав точкой отправления соседнюю пристань. Лохмоть хмыкнул и посмотрел прямо в глаза Юллин.

– Интересная мысль… Нет, Рыжеблуд в Троедомье, не спит, ждёт меня. А я провожал Ракушку, – неожиданно заявил он.

–А она что, твоя близкая? – спросила ничего не понимающая Юллин.

–Гораздо ближе, чем ты думаешь. Как-то раз я попробовал её стряпню и с тех пор не могу забыть этот непередаваемый аромат прогорклого жира и подгоревшей рыбы. А тут она вдруг пришла ко мне и стала причитать: «Не могу, – говорит,– Лохмотюшка, страх как я по сестре своей соскучилась. Увидеть её хочу – сил моих нет. Помоги уж, пожалуйста, поспособствуй на корабль сесть, что в Лоэ идёт». Помог я, конечно, хоть и разрывалось моё сердце от предстоящей разлуки… – доверенный сделал вид, что смахивает слезу.

–Вот балабол, – расхохоталась Арая. – Какая сестра? У Ракушки отродясь родни не было, одинокая она…

–Да? – Лохмоть даже остановился и озадаченно посмотрел на реку: – Это куда ж я тогда её…?

Дружный смех заставил Ивию беспокойно зашевелиться, и эльма зашикала на остальных.

–Ты что, действительно отправил Ракушку на архипелаг? – тихо спросила она доверенного, когда он вновь поравнялся с телегой.

–Рыжеблуд велел, – так же тихо ответил Лохмоть, – он долго у неё выспрашивал, что же она в кашеварне хотела ему сказать. Но та уперлась как уставшая анопа: ничего не знаю, ничего не ведаю… Вот он и распорядился с глаз долой её отправить.

– Почему в Лоэ?

–Да откуда ж я знаю? – искренне удивился Лохмоть. -Сама попросилась, на самом деле про сестру свою плела что-то. А сестры-то и нет, оказывается…Странно всё это: то кашель у неё – отчего непонятно, то родня, которой не было никогда… странно. Ладно, пришёл я, мне здесь до Троедомья пять шагов.

– Зайди с утра, разговор есть, – успела шепнуть ему эльма. Лохмоть кивнул и вдруг рассмеялся.

–Ты чего? – подхватилась Арая.

–Обязательно завтра наведаюсь. Очень хочется посмотреть на рожу нашего Одноухого, – Лохмоть заговорщицки подмигнул Юллин и всё ещё смеясь скрылся в темноте узкого переулка.

Капитан «Шквала»

–Хорошо, что Лохмоть ушёл, – посмеиваясь, сказала Арая, помогая эльме обустраивать Ивию. Та, смотря на них большими печальными глазами, тихонько сидела на койке Юллин, подобрав под себя ноги. Из-под длинной продранной юбки, выглядывали грязные исцарапанные колени, а учитывая, что Ивия обходилась без обуви, её ступни тоже не блистали чистотой. – Слушай, может не класть её сегодня на постель? – спросила Арая, продолжая деловито взбивать принесённый Грошиком тюфяк. – Стирать потом замучишься. Пусть на полу переночует, а завтра придумаем что-нибудь…

–Нет, Арая, я решила уже. Да и к походным условиям мне не привыкать, – разговаривая, Юллин прислушивалась к взволнованному голосу Грошика, доносившемуся сквозь полуприкрытую дверь. – Вот ведь заливается,– с небольшой досадой сказала она. – Сейчас больше выдумает, чем на самом деле было.

–Брось, – Арая снизу взглянула на эльму, – у него праздник считай сегодня. Столько пережили… – она покачала головой. Юллин усмехнулась: действительно, такого количества событий за один вечер, в кашеварне, скорее всего, давненько не было.

Расставшись с доверенным, они спокойно проделали оставшуюся часть пути. Только раз навстречу им из темноты вынырнула подозрительная фигура, но при ближайшем рассмотрении она оказалась щуплым гоблином, который дурашливо раскланялся с ними и исчез, так же внезапно, как появился. Однако по мере приближения к дому в воздухе явно стали раздаваться гневные крики, несущиеся со двора кашеварни. Судя по голосу, кричал Касам, только вот на кого? Сидящие в телеге переглянулись, а тут и анопа сбавила ход: они уже подъехали к воротинке ведущей во двор. Грошик бросил поводья и, встав на повозке во весь рост, попытался разглядеть причину ругани варщика. Постояв некоторое время, он вдруг с хохотом рухнул обратно, прямо на свою тётку, а та, качнувшись, в свою очередь, задела Ивию, которая от этого проснулась. Непонимающе оглядевшись вокруг, она увидела эльму и тут же заулыбалась, потом протянула руку и тронула грязную ленту, которую Юллин так и не сняла с шеи.

–Всё хорошо, Ивия, всё хорошо, – Юллин успокаивающе коснулась плеча помешанной, и та доверчиво спрятала лицо на её груди. – Да что там, Грошик? – Юллин пришлось повысить голос, чтобы привлечь к себе внимание мальчика.

–Касам, – переведя дух, ответил Грошик. – На Детинушку орёт, а тот на крыльце сидит и с Гарлином играется. Касам близко подойти к ним боится, видать, поэтому из окна кричит.

– Открывай скорее! – Юллин осторожно отстранила прижавшуюся Ивию и спрыгнула с повозки. Помешанная молча посмотрела на неё, но слезать за ней не стала: она только тронула руку Араи, будто искала у той поддержки. – Ничего, ничего, – служанка погладила Ивию по плечу, – никуда твоя Лита не денется – просто с хозяином дома поговорить надо.

К общему удивлению юродивая кивнула и, открыв свой плетенец, захваченный Грошиком на торговище, стала что-то искать в нём, полностью углубившись в это занятие. Юллин облегчённо вздохнула и шагнула в распахнутую Грошиком воротинку. Грайс тут же бросил Детинушку и кинулся к хозяйке, радостно урча при этом, а за спиной Юллин миролюбиво фыркнула анопа, которую Грошик как раз вводил во двор – Гарлин опять применил своё удивительное качество.

–Дочка! – увидев эльму, Касам замахал в окне руками. – Хвала всем Богам, прибыли наконец-то, а то у меня уж сил больше нет! Прошу, выведи со двора обалдуя этого окаянного! – он тыкал рукой в сторону Детинушки.

–А сам чего же? – эльма почёсывала грайса за ухом, и тот просто млел от удовольствия. – Гарлин тебя уже знает – не тронул бы.

–Детинушку тоже знает, – горестно сообщил варщик,– и любит его побольше меня, похоже. Я только к этому придурку подойти хочу, а кот уже между нами прыгает: не подпускает меня и всё тут!

–Так ты, наверное, Детинушку ругал при этом?

–А чего ещё делать с ним?! – завопил Касам. – Припёрлись со Шкипером, как к себе домой! Шкипер залез на крыльцо и ну давай наяривать в колоколец! Я уж было хотел выйти, по шее ему надавать, да тут кот твой появился…

Юллин огляделась, но кроме сидящего Детинушки больше не увидела во дворе никого из Рыжеблудовой кодлы. – А второй в доме что ли, с тобой? – спросила она у варщика всё ещё торчавшего в окне.

К её удивлению, Касам захихикал: – Не-а, тут только Фильт, а Шкипер в нужнике заперся. Он один из всех Лохмотьевых остался, кого с грайсом не познакомили – убёг же вчера – вот и пришлось от кота в отхожем месте спасаться.…Сначала орал оттуда чего-то, а после того как Гарлин на крышу нужника запрыгнул, замолк. Видать, перенапрягся от крика, живот надорвал… – съехидничал Одноухий.

–Но ты выяснил, зачем они пришли?

–У кого спрашивать-то? – опять завопил варщик. – К засранцу пройти не могу, а Детинушка как на крыльцо впёрся, так и застрял там с котом…

–Так у него бы спросил…

–Сама спроси! – окончательно взбеленился Одноухий. – Я раз пять уже пробовал…он встаёт, значит, кланяется мне в пояс и начинает: «Я пришёл в твою кашеварню…» и всё – замолкает как рыба, хоть ты тресни! Я и уговаривал его и орал, а как спрошу – он опять за своё! Может тебе свою страшную тайну откроет…

–Сейчас, – эльма присела перед грайсом. – Никого здесь пока не трогай, хорошо?

Гарлин посмотрел на хозяйку и убежал куда-то на скотник. – Грошик, – крикнула эльма, – постучи в дверь нужника, скажи Шкиперу, что можно выбираться на свободу… Так, теперь ты, – она повернулась к смотревшему на неё Детинушке. – Тебя кто сюда послал? – Юллин задала вопрос иначе, чем варщик, надеясь, что на этот случай у Детинушки нет заготовленных слов. Так и оказалось, Детинушка заулыбался и сообщил: – Барн Рыжеблуд.

–Зачем? – эльма продолжала допытывать верзилу.

–Он сказал, что я воняю… ну тем, чем я себя мазюкал. Барн Кун, которую дал…

–Понятно, – терпению эльмы можно было позавидовать. – И что дальше?

–Он сказал: «Придёшь, позвонишь в колоколец и скажешь: «Барн Касам, я пришёл в твою кашеварню » …

–Опять?!! – взвыл Касам, уже вышедший на крыльцо. – Всё, Юллин, больше он тебе ничего не скажет, дальше не выучил, похож!

–Может быть,… а может и нет, – улыбнулась эльма, уже понявшая в чём дело и снова обратилась к Детинушке: – Больше ты ведь ничего говорить и не должен?

Верзила встал и замотал лохмами из стороны в сторону.

–А передать?

Детинушка обрадованно закивал и показал на подходившего Шкипера: – Вон, у него всё…

–На! – Шкипер буквально вжал в руку Касама полтолля. – Это тебе за Детинушку. Знал бы, что так выйдет, ноги б моей здесь не было!

–А зачем же шёл? – спросил варщик. – Ты ж видел, кто теперь у меня во дворе живёт!

–Надо было, – огрызнулся Шкипер. – И этот всю дорогу гундел: – «Кошак нас не тронет, мы с кошаком друзья…» – сгустив голос, передразнил он Детинушку. – Теперь-то ясно, кто ему друг, а кому в прятки играть пришлось.

Ничего не понимающий Касам переводил взгляд с одного на другого. Шкипер вздохнул и пояснил:

– Рыжеблуд хочет, чтобы Детинушка пожил у тебя немного-пока царапины, не заживут. А полтолля – это тебе за его постой плата, ясно? Сразу бы поговорил со мной, и не было бы этого всего, – он обвёл рукой двор.

–Так зачем же ты в нужник-то побежал? Надо было через заднюю дверь в дом пробираться, – вмешалась Юллин.

–Запер я её, – сообщил Касам. – Я ж не знал, зачем они припёрлись… – и, обращаясь к Шкиперу спросил: – А с чего это старший решил, что я его охламонов должен содержать?

–Я его сегодня в Абелин возил. По приезду оттуда он у себя закрылся, а потом ка-ак выскочит и давай по Троедомью носиться. Побегает, побегает, поймает кого-нибудь и давай пытать – чем это в доме так воняет? В очередной раз нарвался он на Детинушку, а у того в руках склянка с мазью знахарской и аромат от него… – Шкипер закатил глаза. – Тут старший меня позвал и велел этого дружка в «Сома» сопроводить. Пусть, говорит, там поживёт…

–И долго? – Юллин, оказывается, внимательно слушала рассказ Рыжеблудова подручного.

–Не знаю, – пожал плечами Шкипер. – Сказал, если его барн Кун лечить взялся, пусть он свои снадобья и нюхает. Ну, всё, пожалуй, и так столько времени потерял… из-за всяких тут.

Появившийся во дворе грайс заставил его заткнуться и попятится от крыльца. Развернувшись, он наткнулся на Араю, которая бережно вела к кашеварне Ивию. Шкипер вздрогнул и, пропустив их мимо себя, некоторое время смотрел им вслед, затем недоуменно покрутил головой и, поймав за шкирку подвернувшегося Грошика, тихо спросил: – А эта-то тут почему? Тоже к лекарю, что ль привезли?

–Отпусти, дурак! – Грошик пытался вырваться из цепких рук Шкипера. – Её Юллин с Лохмотем выручили – вещи вернули…

–Как выручили? Какие ещё вещи? – по лицу Шкипера было видно, что он действительно ничего не понимает, что спасло мальчугана от полновесной затрещины, которой Шкипер, несомненно, наградил бы его в другой раз за произнесённое оскорбление.

–Отпусти, говорю! – Грошик неожиданно пнул ногу державшего. – Сейчас кота кликну…. А про помешанную у Лохмотя сам спросишь!

Упоминание о грайсе заставило громилу разжать руку, и Грошик шлёпнулся на землю. Не дожидаясь пока зазывала приведёт свою угрозу в исполнение, Шкипер быстрым шагом покинул двор кашеварни, едва не столкнувшись с Куном, как раз входившем в воротинку.

–Грошик! – знахарь подбежал к мальчугану, всё ещё сидящему на земле. – Что тут у вас произошло? Иду, слышу, Касам кричит, и этот, что мне навстречу попался, явно нежеланный гость…

–Барн знахарь! – раздался слабый голос варщика. – Наконец-то! Дай что-нибудь от головы, а то она у меня сейчас лопнет.

–Да что со всеми вами? – недоуменно спросил Кун, направляясь к входу в «Сома», где столпились почти все обитатели кашеварни. Расстегнув на ходу свою сумку, он достал небольшой свёрнутый пакетик. Раздвинув столпившихся возле крыльца, Кун обнаружил варщика, который обхватив голову руками раскачивался из стороны в сторону, сидя на ступеньках.

–Тебя что, ударили барн Касам? – тревожно спросил знахарь.

–Ударили, барн Кун, ещё как ударили! – заголосил варщик. – Прямо в самое сердце!

–Так в голову или в сердце? – не понял знахарь. – Что у тебя болит-то, скажи на милость?

–Всё! – ответствовал Касам дрожащим голосом. – Душа у меня болит! Ты только посмотри, что они из моего «Сома» сделали! – Касам горестно развёл руками. – Это не кашеварня уже, а приют для чокнутых, барн Кун! Рыжеблуд подослал одного придурка, – варщик указал на Детинушку, который заулыбался, видя, что знахарь обратил на него внимание, – а эльмка откинула и того хлеще-сама сумасшедшую притащила. Так что у тебя уже двое на лечении, а скоро и третий появиться!

–Это он про кого? – тихо спросил знахаря, выглядывающий из-под его руки, Грошик.

–Это я про себя, милый мальчик! – горько вздохнул Касам, расслышавший слова зазывалы. – Потому что я, от ваших выкрутасов, скоро тоже сойду с ума. Потом женюсь на сумасшедшей вдове, усыновлю Детинушку, и будет у нас полноценная неполноценная семья.

Несмотря на обстановку Кун даже головой закрутил от восхищения изящным словесным оборотом Одноухого.

–Лита! – неожиданно подала голос Ивия. – Это твой дом? Нас гонят отсюда, видишь…

–Успокойся Ивия, всё хорошо, – эльма положила руку на плечо вдове, а другой несильно, но больно пихнула знахаря, уже открывшего рот, чтобы поправить юродивую. Кун поперхнулся и с разгорающимся любопытством посмотрел на обеих женщин. Увидев ленточку на шее Юллин, он округлил глаза, а потом вдруг радостно закивал эльме, но тут же наморщил свой высокий лоб, что-то напряжённо обдумывая. «Он всё понял, – с облегчением подумала Юллин, – и он на моей стороне. Но Кун боится, как бы присутствие Ивии не помешало нашим делам». К удивлению, эльмы знахарь кивнул, как бы соглашаясь с её мыслями. Решив обдумать это после, Юллин шагнула к всё ещё причитавшему Касаму и, поставив одну ногу на ступеньку, жёстко сказала ему, нагнувшись: – Хватит распускать нюни, варщик! Уж кто– кто, а Детинушка заслужил право пожить в твоём доме… или ты скажешь, что это не так?

Касам вздрогнул: эльма явно намекала на их дневной разговор. Он затравленно огляделся, словно ища поддержки, и вдруг наткнулся на укоризненный взгляд знахаря. Одноухому стало невыносимо стыдно, и он махнул рукой:

–Да пусть живёт, я ж не против. Ко всему прочему за его постой заплачено уже, – он разжал кулак показывая всем полтолля, лежавшие на ладони. – А вот как с этой быть? – он кивком указал на Ивию.

–Её зовут Ивия! Слышишь варщик: не эта, не чокнутая, не помешанная и не сошедшая с ума вдова, а Ивия! Я надеюсь это всем понятно?! Что же касается пребывания её здесь… На! – она вытащила на свет монету, полученную ею в хлеву от Лохмотя. – Жить она будет в моей комнате, есть тоже будем вместе, так что я думаю этого должно хватить на первое время!

–Вот ещё, – подскочивший Грошик протягивал варщику толику, что дала ему у столба Юллин, – ведь хватит же барн Касам?

Неожиданно Ивия достала из-под своего изодранного плаща кошель Бенора и, упав на колени, высыпала на крыльцо все свои богатства. Она робко пододвинула их к сидевшему Касаму и негромко спросила ошеломлённого варщика: – Этого хватит? У меня больше нет, но я смогу принести потом… Только не ругайся на Литу, она хорошая, она не будет больше…

–Не будет она, как же! – пробурчал пришедший в себя Касам и, кряхтя, поднялся на ноги. – Забери всё это, – он указал Ивии на её вещи. – И вы тоже спрячьте свои монеты. Я ж вам не дубина бесчувственная.…Ну что встали – каждого по отдельности приглашать что ли? – сварливо проворчал варщик и, повернувшись, направился внутрь кашеварни. Немного постояв, остальные направились вслед за ним.

Грошик внизу закончил, видимо, свой рассказ о событиях на торговище, и теперь до комнаты эльмы еле доносились голоса Касама и знахаря, что-то уточняющих у мальчугана. Грошик ответил, а затем на лестнице раздался топот и малец ворвался к Юллин, даже не постучавшись, за что тут же схлопотал подзатыльник от Араи.

–Ты что как оглашенный носишься? – тётка выпрямилась и укоризненно посмотрела на Грошика. – Если за одним столом с Юллин посидел, значит уже можно к ней как к себе врываться? Она ж постоялец наш всё-таки и Ивия теперь здесь. А вдруг они переодеваются, а тут ты, во всей красе?

Грошик подумал и решил не обижаться. Арая была права, но новости, которые он принёс, требовали незамедлительных действий.

–Тётя Арая, беги на кухню, барн Касам ругается сильно, требует гостей кормить…

–Что ж это я? – служанка всплеснула руками. – Забыла совсем, дура старая, что я кухарка теперь. Ты уж Юллин сама тогда Ивию обустраивай, а мне и правда вниз надо… – последние слова она произнесла уже из-за двери. Грошик заговорщицки подмигнул эльме и громко зашептал, косясь на Ивию: – Барн Кун сказал – есть новости. После ужина обсудим…

Эту фразу Грошик произнёс с таким важным видом, что Юллин не выдержала и рассмеялась. Мальчуган, видимо, уже полностью посчитал себя посвящённым в их секреты и готовился принять посильное участие в ночном разговоре. Жаль было его огорчать, но известия, принесённые Куном, не предназначались для посторонних ушей, о чём эльма и не преминула сообщить Грошику. К её удивлению, мальчуган ничуточки не расстроился, а только кивнул головой, соглашаясь со словами Юллин, после чего понёсся на кухню помогать тётке. Эльма же посмотрела на Ивию, так и сидящую на её постели, и позвала:

–Идём вниз, сейчас будет ужин. Но Ивия только мотнула головой и, схватив свой плетенец, вытащила из него кусок зачерствевшей лепёшки: видимо всё своё пропитание на сегодняшний день.

–Ты иди, дочка, иди, – Ивия показала Юллин свою снедь, – у мамы есть чем повечерять. Мне б только воды, а то жесткая она больно, – Ивия смущённо улыбнулась.

Эльму захлестнула волна безмерной жалости к этой не старой ещё женщине, которая волей одного мерзавца потеряла всё, из-за чего стоило жить.

–Нет, мама, – Юллин сама удивилась, как легко далось ей это слово. Никогда не знавшая своей настоящей матери, она почувствовала всю ту любовь, с которой Ивия вошла в её жизнь и теперь тесно переплетала их судьбы. – Нет, мама, – очень нежно повторила эльма. – Ты не будешь больше питаться сухими корками. Твой ужин Грошик принесёт сюда, если ты на самом деле не хочешь пойти со мной, хорошо?

–Хорошо, Лита, – Ивия погладила одеяло, на котором сидела. – Грошик умный мальчик. В устах помешанной это видимо звучало как наивысшая похвала. – Попроси его ещё принести мне угольков, маленьких, – она показала на ладони размер.

–Зачем тебе, мама? – пожала плечами Юллин. – У нас не холодно.

–Маме надо… Видишь, ты выросла и забыла, зачем они мне. Так ты попросишь?

–Попрошу, – Юллин наклонилась и поцеловала Ивию в щёку. – Не волнуйся: если я задержусь, ложись спать. Я никуда не уйду из дома, я рядом…

Ивия кивнула и опять занялась своим плетенцом, больше не обращая внимания на эльму. Юллин улыбнулась и со спокойной душой покинула комнату.

Внизу она застала Касама, сидящего за столом и ходившего по едовой знахаря, который еле завидев Юллин, сразу же бросился ей навстречу.

–Как она? – спросил он, имея в виду Ивию.

–Нормально, – ответила эльма.– Погодите немного…

Юллин прошла на кухню, где попросила Грошика отнести Ивии еду наверх. Кроме того, эльма передала и её необычную просьбу, после чего вернулась назад в едовую. Посмотрев на варщика с Куном, она вздохнула.

–Если у вас есть ко мне вопросы, задавайте… только не оба сразу, – рассмеялась эльма, увидев, как два собеседника одновременно открыли рты.

–Спрашивайте, барн Касам, – любезно предложил Кун,– возможно, мы имеем в виду одно и то же…

–Скажи нам, Юллин, на кой тебе всё это понадобилось? – Одноухий сделал движение рукой, приглашая эльму сесть рядом с ним. – Эта пом.…Эта Ивия твоя нам же теперь все планы порушит!

–Я на твоей стороне, Юллин, – подхватил лекарь, – ты поступила благородно, но сейчас я вынужден согласиться с барном варщиком. Ивия свяжет нас по рукам и ногам, если придётся быстро и решительно действовать. Тебя– то уж точно, – подчеркнул он.

–Не думаю, – эльма кивнула варщику и присела за стол. – Садись и ты барн Кун… Где Детинушка, кстати? – вспомнила она про верзилу.

–Во дворе, где ж ещё, – усмехнулся Касам. – Его от кота твоего теперь ничем не оттащишь. Ты смотри, девонька, переманит он его к себе…

–Пусть попробует, – тоже усмехнулась Юллин. – Расстроиться сильно потом. Ладно, о нём можно и после поговорить… Что касается Ивии…? – эльма глубоко задумалась, а потом медленно начала говорить:

–Представьте себе, что вы молоды, не глупы, да и на лицо не страхолюдины какие-нибудь… Не мешай! – она взглядом заткнула знахаря, порывавшегося что-то сказать. Немного помолчав эльма продолжила: – Вы радуетесь жизни, стремитесь туда, где все вокруг кажутся такими милыми и дружелюбными… но каждый раз увидев ваше лицо, брезгливо морщатся и отворачиваются. Представьте – все! Взрослые и дети, женщины и мужчины! Даже эти насильники на торговище… В чём же ваша вина? Ответьте мне, ну!!! Молчите?! Так я вам скажу – вы виноваты в том, что просто появились на свет! И всё! Вспомни, Касам, как ты злился на Грошика, за то, что он привёл меня сюда: да и лицо мальчика я тоже видела. Или как ты Кун, долго не решался заговорить со мной… Да, сейчас всё по-другому, мне стало уютно здесь, если даже такие занозы как Лохмоть, говорят со мной на равных, – Юллин остановилась, перевела дыхание и как-то тоскливо продолжила:– Так не хочется думать, что это лишь из-за жетона, который я ношу, так хочется просто быть одной из вас… А Ивия… она сразу приняла меня, слышите, сразу, без всяких оговорок и условий. Да и разрушить её хрупкий мир я уже не смогу. Юллин опять остановила Куна, ёрзающего как на иголках. – Поэтому поймите меня и давайте оставим всё как есть… Даже выродки имеют право хоть немного побыть кем-то любимыми!

Подошедшая Арая ловко расставила чашки перед сидящими за столом, после чего выпрямилась и, глядя на Юллин произнесла:

–Ты, девка, говори да не заговаривайся! Если бы здесь плохо относились к постояльцам, нас с Грошиком давно тут не было. И барна Касама и барна Куна я хорошо знаю. Не из тех они, кто дружбу навязывать будет – из-за чинов там или финтифлюшек всяких. Пришлась ты по сердцу им – это ж сразу видно, а про нас с племяшом и говорить нечего. Да если б не так, стали мы тебя на торговище разыскивать? – Арая внезапно понизила голос и наклонилась к Юллин:– И Лохмоть. Наврал он тебе, милая, не полез бы он из-за любой в драку – точно тебе говорю! Ох, смотри, Юллин, может он виды на тебя имеет? – она заговорщицки подмигнула эльме и спешно удалилась на кухню.

Касам неуверенно хохотнул и, увидев, что эльма тоже улыбнулась, рассмеялся по-настоящему. Кун терпеливо дождался пока варщик справиться с приступом веселья и произнёс: – Всё! Предлагаю прекратить, наконец, выяснять отношения! Мы, по-моему, серьёзными делами занимаемся и поэтому должны доверять друг другу, – он бросил сердитый взгляд на эльму. – А если кому-то этого всё же недостаточно, можно просто отправиться спать, забыв о наших уговорах. Больше мне сказать нечего!