Дом на берегу

– Не в моих правилах устраивать из смерти фарс, – сказала она.

Если Роджер и был удивлен, он не показал виду и с прежним почтением сказал:

– Сэр Генри был бы рад, если бы вы помолились за него.

– Я всегда молилась за него, много лет, – ответила она, – а в последние недели я делала это с особым усердием.

Я уловил оттенок раздражения в ее голосе, и, уверен, это не ускользнуло от управляющего.

– Сэр Генри заболел сразу же, как только вернулся из паломничества в Компостелу, – сказал он. – Говорят, сэр Ральф де Бопре сейчас страдает от того же недуга. Это изнурительная лихорадка, от которой нет спасения. Сэр Генри так мало беспокоился о своем здоровье, что ухаживать за ним было нелегко. Но, смею вас заверить, сделано все возможное.

– Насколько мне известно, никакой угрозы для жизни сэра Ральфа нет, несмотря на приступы лихорадки, – сказала Изольда. – Болезнь кузена была совсем иного свойства. Целый месяц или даже более того он никого не узнавал, хотя жара не было.

– Все переносят болезнь по-разному, – ответил Роджер. – Что на пользу одному, другому может повредить. Если у сэра Генри помутился разум, таков, значит, его печальный удел.

– Усиленный тем снадобьем, которое ему давали, – сказала она. – У моей бабки, Изольды де Кардингем, имелся трактат о травах, написанный одним ученым лекарем, который участвовал в Крестовых походах, и после своей смерти она завещала его мне, поскольку мы с ней были тезки. Так что я имею некоторое представление о семенах черного и белого мака, болотного болиголова и мандрагоры; я знаю, каким сном может уснуть человек, если его этим потчевать.

Роджер на миг забыл о всяком почтении и не сразу нашелся, что ответить. Затем он сказал:

– Эти травы используются всеми аптекарями для снятия боли. Монах Жан де Мераль учился в лучшей школе в Анже и достиг большого искусства в этой области. Сэр Генри чрезвычайно доверял ему.

– Я не сомневаюсь ни в доверительном отношении сэра Генри, ни в искусстве монаха, ни в его стремлении с пользой употребить свое искусство, но любое целебное растение может стать и зловредным, стоит лишь чуть увеличить дозу.

Она бросила вызов, и он это понял. Я вспомнил тот стол в изножье кровати и чаши, которые теперь тщательно завернуты в мешковину и увезены прочь.

– В доме траур, – сказал Роджер, – и он будет продолжаться несколько дней. Советую вам поговорить с моей госпожой. Меня все это не касается.

– Меня тоже, – ответила она. – Я это говорю только из любви к своему брату и еще – чтобы вы знали: меня не так просто одурачить. Запомните это.

Наверху заплакал кто-то из детей, и голоса, бормотавшие молитву, внезапно смолкли, послышалось какое-то движение и стремительные шаги по лестнице вниз. В комнату вбежала дочь хозяйки дома – лет десяти, не старше – и бросилась прямо в объятия Изольды.

– Они сказали, что он умер, – прорыдала она, – а он взял и открыл глаза и посмотрел на меня, всего один раз, и снова закрыл. Никто не видел, кроме меня, они все читали молитву. Неужели он хотел сказать, что я тоже должна пойти за ним в могилу?

Изольда прижала к себе ребенка и, не спуская глаз с Роджера, произнесла:

– Если сегодня или вчера свершилось злодеяние, ты ответишь за все вместе с остальными. Пусть не на этом свете – ведь мы ничего не сможем доказать, – так на том, перед Богом.

Роджер сделал шаг вперед – наверное, хотел заставить ее замолчать или забрать у нее ребенка, – а я рванулся вперед, чтобы помешать ему, но споткнулся о камень. И вдруг все исчезло, вокруг меня были лишь кучи земли, холмы, поросшие травой, кусты утесника и корни засохшего дерева. Позади себя я увидел огромную яму, круглую, как карьер, в которой валялись старые консервные банки и битый шифер. Я схватился за корявую ветку высохшего утесника – меня жутко рвало; издалека донесся гудок паровоза, который с грохотом проходил внизу, в долине.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Крутые стены карьера, вырытого в склоне холма, поросли остролистом и плющом, повсюду на земле между камнями валялся разный хлам, скопившийся здесь за многие годы. Из карьера тропа вела в небольшую впадину, затем в другую, в третью. Все вокруг было в кочках, рвах, ямах.

Утесник, распространившийся повсюду, основательно все это замаскировал, а поскольку у меня было страшное головокружение, я не видел, куда ступаю, и спотыкался на каждом шагу. В голове билась одна-единственная мысль: необходимо выбраться из этого проклятого места и найти машину.

Я ухватился за какое-то колючее растение и, держась за него, попытался хоть как-то восстановить равновесие: под ногами валялись старые консервные банки, сломанный остов от кровати, и кругом – все тот же плющ и остролист. Наконец я начал ощущать свои конечности, но, когда попробовал одолеть очередной бугор, головокружение и тошнота усилились, и я, поскользнувшись, съехал в яму. Я лежал там, тяжело дыша и корчась от приступов рвоты. Потом меня вывернуло, и на какой-то миг я почувствовал облегчение. Я встал и полез на другой бугор. С него я увидел, что нахожусь всего в нескольких сотнях ярдов от той изгороди, возле которой сидел и курил сигарету: все эти бугры и ямы были скрыты тогда от меня насыпью и сломанными воротами. Я снова посмотрел вниз, на долину, и увидел хвост исчезающего за поворотом поезда – он торопился в Пар. Затем я пролез сквозь дыру в ограде и побрел через поле к тому месту, где оставил машину.

Когда я подошел к стоянке у обочины дороги, у меня вновь началась сильная тошнота. Шатаясь, я отошел в сторону, к груде камней и досок, и меня снова вырвало. Земля и небо поплыли у меня перед глазами. Головокружение, от которого я страдал в первый день в патио, было ничто по сравнению с тем, что я испытывал сегодня, и, присев у груды мусора в ожидании, когда же наконец это пройдет, я все время повторял – с пылом и бессильной злобой больного, страдающего после тяжелого наркоза и потерявшего уже всякое самообладание: «Чтоб я еще раз… Никогда!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Настоятель в католических мужских монастырях.

2

Шекспир У. Антоний и Клеопатра. Акт V, сцена 2.

3

Принятое в Англии название пролива Ла-Манш.

4

«Вечный покой даруй им, Господи, и вечный свет пусть светит им» (лат.) – начальные слова католической заупокойной молитвы.