Возрождение, или Граната в руках обезьяны

Мухамд втайне собрал мужское население и объяснил обстановку. В благодарность нам они с энтузиазмом попеременно крутили генератор, находя свободную минуту.

В ночи я подскочил в ужасе. Сон забросил меня на другую планету, роботы окружали со всех сторон. Чтобы выжить, люди ложились звездой к моим ногам друг на друга, пятеро воинов оттаскивали использованный «материал», их место занимали новые. Я стоял в центре и лазерным лучом резал Мегабосса. Он шел, улыбаясь кривой ухмылкой Терминатора-2.

«Звезда жизни или звезда смерти», – дырявило мне мозг видение пьедестала в храме. – «Универсальные оболочки одной стороной защищали жизнь, другой…» Стоп! Прервал ход мыслей, не дожидаясь рассвета, чтобы не забыть, я пошел к Мухадму.

– Уважаемый Старейшина, извини за ночной визит, но то, что я вам скажу, заслуживает внимания…

Старец остановил мой монолог, зажег лампадку, пригласил присесть на подушки.

– Мой дом всегда открыт для любого жителя в любое время суток. Так что вас привело ко мне?

– Ваша легенда о пяти воинах – чистая правда. И я знаю, где находятся меш… кх, тела героев, спасших частицу человечества – ваших предков.

Мухадм застыл в оцепенении. Я забеспокоился о его здоровье.

– Скоро рассвет, ждать не будем. Поднимай население. Стой, беги в последнюю хижину, пригласи трубачей, пусть трубят торжественный сбор. Эту весть должны услышать каждый и сейчас! – словно молодой, старик засуетился по хижине. – Да, и побольше шума, звуков!

С первым ревом длинных труб народ вывалил на площадь. После выступления шамана, узнав причину, все пришли в движение. Меня сильно впечатляла их организованность, слаженная работа, словно это одно тело. К восходу солнца группа крепких парней во главе с Мухадмом и мной покинула село. За селом я настоял, и воины дружно под бурные отборные возражения старца усадили его на ритуальные носилки, изготовленные для переноса тел Воинов. Я, поднимая настроение, подхватил носилки в паре с Сокофлом и бегом умчались вперед.

Воин, словно моя тень, выполнял наставления шамана, хотя этого уже не требовалось. Он понимал меня с полуслова, переняв все мои дурные привычки. (Хорошие приживаются с годами.)

Сменяя пост у почетных носилок, не сбавляя темп, к обеду прибежали на место.

– Ну, Архимед, я этого тебе не забуду. Все кости растрясли, – шутя, пригрозил пальцем старец.

– Почетному мудрецу – почетное сопровождение. Остальные полкилометра пройдем пешком, – предложил я.

– Да, почетней не бывает, прямо на ритуальных носилках, – съязвил старец.

Начиная с Сокофла, компания брызнула смехом.

После пятиминутного молчания, придя в себя от увиденного, Мухадм выпрямился и торжественно произнес:

– Шестой, недостающий «саркофаг» обязательно найдем. Это дело всей жизни нашего племени. Даже если придется перерыть весь остров.

Беглый взгляд на окружение заставил всех прокричать многократное «УРА». Еще минуту спустя воины вынули содержимое заплечных мешков, женщины, сумевшие финишировать вместе с нами в гонке, аккуратно облачили носилки в шелковые покрывала, украсили различной мишурой, собранными цветами.

Обратный путь растянулся до утра. Траурная процессия спешить не могла, шамана усаживать я не предлагал. Тем более, шестых носилок не оказалось.

Дети всегда лучшие разведчики. Растянувшись следом цепочкой вдоль нашего пути, запрятались в кустах, при нашем появлении они махали жердями с яркой тряпкой друг другу по эстафете. И когда мы подходили к деревне, все население в ярких шелковых рубахах, платках, юбках выстроилось шеренгой, женщины держали плетеные чаши и осыпали нас лепестками роз. В центре площади из камней соорудили пять постаментов, скрытых венками из цветов. Во главе стояли воины с копьями и луками в боевой раскраске. Поселок встречал Героев. (Интересно, обычно боевая раскраска нужна для устрашения, но кого? Племя одно на острове. Оказалось, все просто – это все для вас, женщины, не носить же им платки).

День и ночь люди несли почетный караул. Назавтра население было не узнать, все одетые в черное, платки, повязки говорили о скорби. Ближе к обеду «саркофаги» поместили в храме, расположив их на ритуальном постаменте, в центре которого установлена небольшая, наспех слепленная из глины фигура женщины. На Темином-2 постаменте был закреплен крест, которому поклонялось новое поколение.

– Мы облепим их глиной и начертаем лица. Женщину обязательно найдем и установим вместо скульптуры, – тихо произнес старец.

– Жаль, что после смерти человека компьютер костюма стирается автоматически через 40 дней. А ДНК я не умею брать, да и базы нет. Установить личность невозможно, – тихо произнесла София.

– Может, и к лучшему, если не растеряться в сложной ситуации, так поступил бы каждый. Это Мавзолей Героев и пример самоотверженности для каждого, – возвышенно перебила ее Эврика.

– Добре, – согласился я.

– Да будет так, – громко возвестил Мухадм. – Нарекаем сие сооружение Мавзолеем Героев.

− Еще есть где-то захоронение остальных людей.

− Что? – все уставились на меня.

− Не могли они все на острове спастись, наверху их нет, значит, их позже похоронили в братской могиле.

– Любишь ты, Архимед, создавать трудности, и где ты только их находишь? Еще не решили одну – уже подсовываешь другую, – уставилась на меня София.

– Одно второму не помеха. Да, кстати, крест установили в назидание потомкам о том, как люди расправляются с теми, кто спасает им жизнь, – сострил я ответ.

– Ну твоя доля правды есть, – улыбнулся Мухадм. – Этому кресту поклоняется половина села. Уговорили меня, и я дал им разрешение, только сняли предсмертную маску Смутьяна…

– Любопытно, любопытно, хотелось бы взглянуть на нее.

Шаман шепнул на ухо Сокофлу, и тот исчез. Через десять минут он стоял пред нами, держа глиняную маску.

– Иисус?! – взволнованно, хором сорвалось с языка у нас троих.

На восток

(ух, наконец-то смена направления)

За полмесяца мужики постарались, подзарядили батареи катера и бластеров. Мы оставили им один свой лазер. От генератора протянули провода к постаменту в зале Героев и подсоединили к подзаряднику, теперь любые аккумуляторы заряжались просто, главное не лениться – крутить, крутить и крутить. Но когда я рассказал про нашу гидроэлектростанцию на Двине, Мухадм тут же загорелся идеей построить мельницу на ветровой тяге и ветряк для генератора. Так же ненароком поинтересовался, есть ли еще вентиляторы на экобазе. София начертила на гранитной стене мавзолея подробный маршрут до Киева, Полоцка, Тибета и как сделать компас из подручных материалов, так, на всякий случай.

Пришло время прощаться. Мухадм обещал хорошую погоду с умеренным ветром на сутки пути. Если это так, мы за сутки перемахнем все Средиземное море до Суэцкого канала. Эврика поправилась во всех отношениях, как здоровьем, так и в животе, на уговоры остаться категорически отказалась. Предложение взять с собой Сокофла также не прошло. Места в лодке маловато, и дополнительная нагрузка на двигатель съест весь запас энергии задолго до Тибета.

Проводы организовали пышные и праздничные, с ритуальными плясками и ревом длинных труб. Софья не выдержала и пальнула фейерверком в утренние небеса. Лодку, как скорлупку, на руках занесли прямо в море, словно в сказке о царе Султане. Женщины следом уложили в нее продукты. Брали в основном сухофрукты и копчености. Вдруг старец взмахнул рукой, народ расступился, и четыре мальчугана поднесли огромное пестрое шелковое полотно, за ним шел воин с длинной трубой и перекладиной вверху.

– Мне подсказали, что бластер с батареями, оставленные нам, сократят ваш морской путь, и вам придется много идти пешком. Обдумав увиденные картинки, мы преподносим вас парус. Да продлится ваш поход по морю с попутным ветром и убережет от напастей, царящих в незнакомых лесах.

Сделал паузу, грянул марш, снова взмахнул рукой, продолжил напутствие.

– Парус сшили наши женщины из своих праздничных платков и платьев, они тонки и легки.

Теперь до меня дошло, чего не хватало в этом празднике – одежды серы. Женщины стояли в неброских туниках из волокон лиан, но украшенных живыми цветами.

– Их мужья, подвергая себя смертельному риску, плавали на Большую землю, собирали коконы шелкопряда для своих возлюбленных. Пусть мужество воинов и трудолюбие женщин наполнит вас духовной энергией в минуты отчаяния, как наполняет парус ветер.

Снова грянула музыка, на сей раз Софья опередила оркестр племени, включив «Прощание славянки».

Сокофл вставил мачту в приготовленное гнездо (когда успели?), просунул в карманы на парусе две трубки помельче и поднял парус. Ветер наполнил красочное соцветие. Якорь натянулся, и камень, медленно ускоряясь, проделывая бороздку в песке, нехотя сполз в море. Вот он завис, и лодка ускорила бег по волнам, отдаляясь от еще одного осколка человечества.

. . .

Снова вокруг вода. Поупражнявшись с парусом, мы держали курс на Красное море. София подсчитала запасы энергии, расписала на весь маршрут. Дозарядка здорово помогла, но оставленные батареи свели запасы на нет.

– Идя под парусом, мы сможем сэкономить на подъеме по реке, – предложила она.

– Согласен, против течения плыть не сможем, лодка тяжеловата, – поддержал Софию. – В общем, я уже подумывал о возвращении домой, но парус вселил надежды.

Мухадм не обманул, легкий ветер через двое суток пригнал нас к берегам Африки. На моторе вдоль берега отыскали пролив и вошли в Красное море. Имея хороший запас провизии, без остановок продолжили путь по нему. Словно заколдованный, парус всегда наполнялся ветром, неся в нужном направлении.

Изо дня в день, когда сидели в лодке, мучила тоска о земле, которая проносилась мимо. Софья по вечерам показывала на маленьком экране фильмы, сама не появлялась из коробочки, но на сеанс «Звездные войны» мы устроили праздник для души, посмотрев его в формате ГАЛО-6. Голову сорвало полностью, ощущать все! Объем изображения, объем звука, запахи, ощущение предметов, довольно больные удары осколков, веток, камней от взрывов, падений, нехватка кислорода в пустоте космоса и… Правда, ухлопали полбатареи бластера, но праздник удался. Наступил час «икс», провизии ноль и полный штиль. Включили мотор.

Прошли с сотню километров, скуку ветром сдуло в прямом смысле. На горизонте возникло черное облачко, стремительно увеличиваясь в размерах.

Волны значительно подросли. Сняли парус, свернули края и накрыли им лодку, закрепив шнуром в проделанные дырки в борту, натянули, как барабан. С носа бросили якорь, приготовления закончили, ожидая бури. Она не заставила долго себя ждать, огромная волна накрыла посудину, бросив меня на дно, придавливая тонной воды. Встал на четвереньки, слил за борт балласт с парусины, Эврика свернулась калачиком возле задней скамейки. Кульбит лодки в воздухе смешал все, еще переворот, Эврика растянулась во весь рост и влетела под меня. Уперевшись ногами в борта, согнув руки в локтях, уцепился за трубчатые шпангоуты, чтобы не давить на ребенка, завис над ней. Снова переворот, Эврика уплывает назад, воды в лодку просочилось на четверть. Следующая волна, видимо, вращаясь трубой, ввела нас в штопор, утопив глубоко под воду, сжав не по-детски, не вздохнуть. Эврика закричала, в темноте ничего не видно, вынырнули на поверхность, как пробка, света не прибавилось. Кругом темень.

– Эврика, ползи под меня и держись покрепче! – прокричал изо всех сил, перекрикивая рев шторма.

Небольшая передышка в десять секунд дала возможность укрепиться основательно, Эврика нащупала меня и уцепилась за ноги. Вода надавила на парус, невыносимая боль передалась на тело, руки, готовые сломаться, выдержали вес. Нас перевернуло, моя голова оказалась меж ног Эврики. Вода залила всего, приподняв голову, смог немного набрать воздуха в легкие. Ребенок снова принялся меня пинать. Смех сквозь боль прибавил сил.

Швыряло, казалось, вечность, но я твердо стоял раком, выдерживая все давление стихии. Не дал возможность взбесившийся природе погубить слабый росток нового поколения, барахтавшийся подо мной. Мои суставы от постоянного пресса словно окаменели.

Немного поутихло, Эврика зашевелилась подо мной и по одному пальцу разжала мертвую хватку рук. Я свалился на бок, и по синему телу от хлестких ударов полотнища на ветру прокатилось легкое покалывание тысячи иголок, принося приятное расслабление.

. . .

– Очнитесь, вход в Аравийское море проспите, – воскликнула Софья средь ночи.

Вылезла из коробочки, потянула утомленную (чем?) девичью стать. Звезды засыпали весь небосвод. Млечный Путь прочертил от края до края белую полосу миллиардом звездных систем. Словно по команде, восемь ярких звезд держались ну почти прямой линией.

– Такое увидеть – огромная редкость, практически раз за всю жизнь Земли. Начинает шеренгу Сириус, затем планета Марс и три звезды пояса Ориона, далее снова планеты нашей звездной системы, пониже – Сатурн, выше – Юпитер, и завершал парад Денеб созвездия Лебедь.

– Вот это память, мне б такую, – с восхищением посмотрел на нее.

Софья хихикнула и взмахнула легкой прозрачной шалью на полнеба, виртуальный ветерок нагнал на нее мелкую рябь. Волна пробежала по шали, искривляя сияние звезд. Девчонка-виртуалка отделилась от лодки, кружась, поднялась в небеса, напевая песенку.

Сколько ж нужно мне вина,

Чтоб из памяти прогнать

И забыть мечту свою шальную?

Ах, какая женщина, какая женщина.

Мне б такую.

– Почему Тема-2 назвал тебя не квазимозгом? – я своим вопросом спустил ее на землю.

– Идиотская игровая программа, вот и все. Он меня сравнивал с собой, у него нет логического мышления, − встревоженно произнесла она, затем, немного оттаяв, промолвила лукаво. − Я все же последняя модель.

Проспали восход, солнце изрядно припекло в бок, берега, как назло, не предвещали ничего хорошего, пески, пески. Пустыня без единого кустика входила прямо в океан.

«Зря гнали», – лезли мысли в голову. «Пока виден лес, необходимо останавливаться на привалы», – сделал запоздалый вывод внутренний собеседник. Кто же знал о пустынях? мысленно поругал Софию. Палящее солнце меня, «северянина», угнетало больше, чем смуглянку Эврику. Парус немного затенял, но и он норовил угнать нас в открытое море, как только я пересаживался в его тень, лежащую на носу лодки.

В полдень возник в небе красивый мираж, пышный зеленый лес беззвучно шелестел листвой, средь него стояли розовые птицы по колено в воде. Полюбовавшись небесной картиной, мы потеряли берег. Пришлось повернуть, боялись, что до ночи можем уплыть далеко в океан.

Море впереди резко ушло влево, вглубь земли, разрезая песок на две части. Опустили парус, завернули в залив, на радость, он закончился устьем небольшой реки. Чтобы не садить батарею, вылезли на берег, прошлись вверх по течению, вода оставалась соленой. Отмахав километров десяток по песку, наткнулся на озерцо, берега покрыты густой зеленью, вода немного имела привкус горечи, но пить можно. Срубил тростник, чтобы добраться до воды, из пустотелого стебля на ладонь вытекла лужица сладковатого сока.

– Мы спасены! – заорал я.

В спаянный бачок металлопласта залил озерной воды, в курдюк принялся собирать сок тростника.

– Вот он где прохлаждается, на тростниковой подстилке, а я должна охотой заниматься, – раздался голос Эврики.

– Это сок тростника, попробуй, вкусняти… – у меня отвисла челюсть, предо мной стояла Эврика, опутанная змеями. – Охота Змеи на родичей, неплохой фильм получится.

– Поговори мне еще, голодным оставлю. По пустыне прошлась за маленькой прыгающей зверюшкой, думала нагнать, как наткнулась на них.

– Меняю воду на мясо.

− Лады. Ха-ха.

Эврика закоптила мясо, парочку живых припрятали в мешке, я надавил сока, собрал мелких фруктов. Отдохнули в тени пальм, орехи которых норовили попасть мне в голову, повертев лохматый плод, выбросил прочь, к вечеру вернулись к лодке.

. . .

– Мы прошли полпути от Родоса, 5250 километров. Примерно 5600 километров осталось морского пути. Наиболее опасным представляется предстоящий участок длинной в 3700 километров до острова Шри-Ланка, – принялся докладывать лоцман.

В ночном небе возникла Земля. На ней светились два пути – желтый и зеленый, один вдоль берега, другой через весь океан.

– Желтый путь представляет собой более безопасный, есть возможность плыть вдоль берега Аравийского полуострова и избегать шторма на воде, правильно питаться, пополняя запасы, хотя вдоль песчаных пляжей, как здесь, сильно не поживишься, путь составляет 2900 км до реки Инд.

Река Инд, в переводе – отец рек, длина 3180 км, берет начало в Тибете на высоте 5182 м, прорывается между отрогами Гималаев и Гиндукуша. Более 1000 км Инд протекает на северо-запад через горы Каракорума, следуя глубокой тектонической долине и образуя многочисленные скалистые ущелья, возможно, она имеет водопады и каменистое русло, далее, пройдя по равнине свыше 1800 км, впадает в Аравийское море, образуя дельту более 11 рукавов. Надо еще умудриться промазать мимо нее, – улыбнулся лоцман. − Нам нужен ее правый приток Сотледж, по нему мы проплывем 1536 км, но, опять же, я не уверена, что, протекая в ущелье, она будет судоходна. Она за время мониторинга Земли в 19-20 веках три раза меняла русло и один раз в 21 веке, да, еще все Гималаи считаются молодыми горами, растут по 5-7 мм в год.

−Ерунда, за тысячу лет всего лишь семь метров, − рассмеялся я.

− Это даже очень много, представь себе, если Днепр со средним уклоном 0,1 мм на метр преградить дамбой в пять метров в районе впадения Припяти, затопит половину Беларуси, а если в районе Смоленской возвышенности, то она вообще сольется с Двиной. Короче, по моим данным, мы все же должны доплыть до горного озера Ланга-Цо. Затем пеший маршрут до ранее планируемой реки Брахмапутры через перевал 110 км, далее по реке, возможно, на плоту, если найдем древесину и если не пересохла – 161 км, и в горы 65 км – итого 366 км пешочком, обозначено мною синем цветом.

– Вот все твое «если», – вздохнул я.

Зеленый путь: Ганг, в переводе с санскрита – река. Берёт начало в Гималаях двумя истоками – Бхагиратхи (правый) и Алакнапда (левый), впадает в Бенгальский залив Индийского океана, длина 2700 км. Ганг протекает среди отрогов Гималаев по дну тесных ущелий. От места выхода реки из гор на аллювиальную Гангскую равнину начинается её среднее течение, далее спокойно течёт по плоской равнине, в пойме много стариц, озёр, протоков, болот. Ширина русла 400–600 м. Река принимает множество притоков, крупнейший из них – Джамна. На протяженности более 1000 км Джамна течёт почти параллельно Гангу. Пространство между ними носит название Доаб, что значит Двуречье, – это одна из наиболее исторических областей Индии. По мнению ученых, это место – одно из предполагаемых мест зарождения человечества. Приняв множество притоков, она местами превышает 2 км шириной и вместе с рекой Брахмапутрой образует одну из самых грандиозных на Земле дельт площадью 100 тыс. км2, имеющую сложное строение, впадает в Бенгальский залив четырьмя главными рукавами и десятком мелких. Это просто для информации, – захихикала София. – А нам нужна только Б…

− Слышь, ты по существу говори, харэ мозги перегружать, и так пухнут от больших цифр, − перебил я урок географии.

− Не перебивай, я сама собьюсь. Значит, на чем остановились? Ах, да. Брахмапутра – приток Ганга протекает восточнее, огибая Гималайский хребет.

«Брахма» – высшее божество индуизма. Длина – 2896 км.

Истоками Брахмапутры являются Джангци и Чема-Юндунг, стекающие с северного склона Гималаев и с южного склона хребта Кайлас, соединяющиеся в одно русло на высоте 4872 м. Отсюда Брахмапутра на протяжении более 1100 км течёт параллельно Гималаям по дну продольного грабена, принимает много притоков, питающихся за счёт муссонных дождей и таяния льдов в горах. Уклон оси продольного грабена сравнительно невелик, поэтому Брахмапутра большей частью в Тибете течёт спокойно и полноводна на участке 690 км.

Больше всего меня пугает участок прорыва через отроги хребта Тангла и Гималаи в глубочайших ущельях, описано как бурное течение, образует многочисленные пороги, местами низвергается каскадами быстрин и невысоких водопадов. Также обозначена на карте синим.

− И насколько большой этот отрезок, точнее, его перепад? − уточнил я. – Мне понравились твои рассуждения по поводу платин на Днепре.

− Участок прорыва через Гималаи в ущелье Диханг составляет длиной 330 км, опускается на 2200 м, получается в среднем 150 м длинны на 1 м подъема. Из них самые коварные 49 км.

− Тогда это не много, если не будет одного большого, − вслух призадумался я. – Хотя один, может, и лучше форсировать.

− Об этом не сказано ничего – образует многочисленные пороги и местами низвергается каскадами быстрин и невысоких водопадов. И это все. Если на полной батарее, можем проскочить довольно бурный поток. Далее выходит на Гангскую равнину и течёт вдоль южного подножия Гималаев, на 1290 км от устья до ущелья Диханг представляя водную артерию, спокойно несущую свои воды по дну широкой долины. Огибая горы Ассама, затем поворачивает на юг и сливается с Гангом. Сейсмология о его нестабильности ничего не говорит. На лодках люди проходили этот участок.

− Лекцию мы выслушали, теперь расскажи, что мы имеем? – подытожил я.

− Если идем желтым путем по реке Инд, мы сократим морской путь на 2450 км, речной путь одинаков, экономия энергии батарей, но… Нам предстоит преодолеть 366 км пешком по горной местности с высоким перевалом.

Зеленым – путь по океану больше в два раза, зато по воде доплывем до отправной точки в горы возле древнейшего города Джанабо, и в горы 65 км.

− Логично выбрать желтый, сэкономим на морском пути. Пеший поход по 50 км, – я посмотрел на Эврику. – По 30 км, мы пойдем за 12 дней и безопасно, имея полные батареи, а по времени будет одинаково.

− Погодь, − остановила меня Эврика. – Во-первых, горы – не поляна, чтобы прыгать по камням, да и нехватка кислорода, река стрёмная, возможно, пересохла. Скоко Самледж протекает в горах?

− 1167 км. Если мы застрянем на ней, плюс обязательный переход до Джанабо, придется топать три месяца, − в мгновение высчитала София, также скосила взгляд на Эврику, продолжила. – Если идем по морю на моторе с крейсерской скоростью 30 км/час, за десять дней проскочим открытый океан до мыса Индии или острова Шри-Ланка, думаю, на островах все же безопаснее. Затем вдоль берега полуострова достигнем реки Ганг дней за двенадцать. Далее по реке на веслах, доплыть до места высадки энергии не хватит, сухопутный путь составит около 65 км. Главное – форсировать ущелье.

– У нас нет трех месяцев и возможности рисковать, – с горечью в словах произнесла будущая мать.

– Если все же идем коротким морским путем на парусах, то бурные потоки до 12 м/сек мы сможем преодолеть на сэкономленной энергии, лодка легкая и плоскодонка, выдержит мелководье. Но есть вероятность застрять в горах на зиму, они очень суровые, если русло поменяла.

– Как ты достала своим «если». Зеленый путь также с порогами. Короче, сейчас следуем по желтому маршруту по реке Инд не спеша, любуясь окрестностями. Если, тьфу ты, заразила, не сможем проплыть по Самледжу, там рассмотрим варианты, если че, устраиваем место зимовки у подножия гор, – с большим разочарованием перебил я Софью. – Затем уже будем планировать переход, подождав сезона муссонов, когда наполнится ее русло.

– Мы многое выдержали! Теперь отступать?! В экономном режиме: провизии хватит на неделю, пока не испортится, воды на две. Что мы, не высидим это время в лодке? Мне рожать скоро, кто знает, как сложится дальнейшая судьба? – вспылила Эврика. – Даже 400 км обязательного пешего перехода для меня будет тяжелы, я знаю, что такое горы, тем более, перевал с нехваткой воздуха.

– Океан не озеро, во время шторма на берег не выйдешь. Лодка из металла, если сами удержимся, она утянет всех на дно, – уперся я.

– У нас впереди и сзади под скамейкой есть герметичные баки, в шторм их освободим, проделай больше креплений для паруса к бортам, чтобы меньше протекало, он очень здорово поможет. У нас есть уже опыт, как пережить шторм, – настаивала на своем Эврика. – По весне с ребенком тем более через снежные перевалы не пойдешь, придется ждать минимум два года. А если твои муссоны не захотят наполнить реку водой? Извините, что встряла в это путешествие со своей беременностью, но я рассчитывала на маршрут по воде. Если не плыть зеленым маршрутом, то поворачивайте назад, одну меня в джунглях вы не захотите оставить, а сидеть два года смысла нет, да и выживем ли? Соберемся годов так через десяток, глядишь, военная база рухнет без защиты или вирус, получив от нас энергии, взломает ее.