Записки метеоролога

Выступая по этому поводу по Архангельскому радио, первый зам. начальника Морской администрации В.А. Шершнев говорил об упадке судоходства в порту Архангельск, в котором почти не осталось судов СМП, УРП и УТРФ, что весь мощный ледокольный флот базируется в Мурманске, а не в Архангельске, где для его нахождения не позволяют глубины в устье Северной Двины, без которого в Арктике нечего делать. Моряки терялись в догадках, чья это инициатива, «откуда ноги растут?»

Как-то, именно по этому поводу, в это же время у меня состоялся разговор с начальником Северного УГМС Н.Н. Колесниченко. Из этого разговора я неожиданно для себя понял, что «ноги растут» от него. Просто диву даёшься, как мог клюнуть на его «наживку», не подкреплённую в общем-то никакими аргументами здравого смысла, губернатор области. Колесниченко был давно знаком с Ефремовым, который в бытность зам. председателя облисполкома не один год возглавлял областную противопаводковую комиссию, постоянным членом и докладчиком на которой о прохождении весеннего ледохода и половодья на реках Севера был Колесниченко. Этим он и воспользовался, злоупотребив доверием к нему Ефремова. Я ещё тогда не понимал, для чего нужна ему эта кампания, что это вдруг заговорили об освоении Арктики? Ведь в тот период времени экономическое положение государства было явно неблагоприятным для этого.

Может быть, причиной этого было глобальное потепление климата, которое в Арктике проявляется в наибольшей степени по сравнению с другими районами Земного шара. Но оно ещё не привело к такому сокращению многолетних льдов, чтобы началась борьба между арктическими странами за раздел дна Северного Ледовитого океана, богатого нефтью и газом, а северо-американский арктический проход не стал конкурентом Северному морскому пути. Эти события стали развиваться в следующем десятилетии, о чём было рассказано в предыдущей статье. Только несколько позднее я понял, что прибег Колесниченко к этой кампании для того, чтобы губернатор подписал ходатайство в Росгидромет о передаче «Михаила Сомова» Северному УГМС из подчинения ААНИИ.

Только почти 15 лет спустя, когда существенно в лучшую сторону изменилась экономическая ситуация в России, проблемы Арктики снова начали серьёзно обсуждаться, в том числе проблемы строительства глубоководного района Архангельского порта и Белкомура. Белкомур – это транспортный железнодорожный коридор, соединяющий Белое море с Коми республикой и Уралом для вывоза за рубеж экспортной продукции Коми республики, Урала и Сибири через Архангельский порт. Страна оправилась от дефолта, начался рост экономики, были накоплены сотни миллиардов долларов валютно-финансовых резервов за счёт увеличения экспорта нефти и газа и многократного увеличения их цены, что позволило без больших потрясений преодолеть мировой финансовоэкономический кризис. Всё это создало предпосылки для реализации указанных проектов. Эти проекты включены в целевую госпрограмму Правительства РФ «Социальноэкономическое развитие Арктической зоны РФ на период до 2020 года» планируют ся для реализации за период 2014–2020 годы.

Несмотря на возражения ААНИИ, Росгидромет в 1999 году принял решение о передаче «Михаила Сомова» Северному УГМС. Такому решению способствовала сложившаяся неблагоприятная социально-экономическая обстановка в Арктике. Неудачные экономические реформы 90-х годов и случившийся дефолт также отрицательно повлияли на судоходство в Арктике и связанную с ним деятельность, причём даже в большей степени, чем в какой-либо другой части России. Это привело к закрытию предприятий, полярных станций, к оттоку жителей посёлков и кадров квалифицированных специалистов, чему также способствовала высокая инфляция, которая съедала все сбережения, накопленные от северных льгот и надбавок в виде высоких коэффициентов к зарплате и т.д.

В эти годы в Амдерминском управлении было закрыто восемь полярных станций, а в Диксонском управлении 29 станций, да и сами Амдерминское и Диксонское Арктические управления по гидрометеорологии и их головные производственные центры и службы стали распадаться из-за оттока кадров квалифицированных специалистов, а часть оставшихся полярных станций передаваться в другие управления.

В частности, встал вопрос о ликвидации Амдерминского управления и присоединении его подразделений к УГМС по территориальной принадлежности: подразделения на полуострове Ямал и в устье реки Оби предполагалось передать Тюменьскому УГМС, а остальные подразделения в Арктике – Северному УГМС. Но Тюменьское Управление отказалось от станций на своей территории из-за большой удалённости и возникших при этом трудностей в обеспечении их деятельности.

В этих условиях Росгидромет вышел с предложением к руководству Северного УГМС о присоединении к нему всех оставшихся 10 подразделений бывшего Амдерминского УГМС. Руководство Северного УГМС долго не размышляло, так как это предложение совпадало с его планами коммерческого освоения Арктики, и дало согласие, но при одном условии, что «Михаил Сомов» будет передан Северному УГМС для обеспечения снабжения полярных станций. В результате Росгидрометом было принято решение о передаче Северному УГМС и полярных станций на всей территории и судна. Здесь свою роль сыграли поддержка и ходатайство губернатора Архангельской области. С передачей судна рассчитывали также на значительное увеличение бюджетных трансферов, теперь уже под завоз грузов в Арктику. Так совпали частные и государственные интересы.

Освоение Арктики в условиях дефолта

В августе 1998 года случился дефолт, и поступление бюджетных средств было временно приостановлено, а когда стало восстанавливаться, то в сокращённом объёме. Сокращение коснулось и выделяемых средств под завоз, на которые смогли еле-еле снарядить «Михаила Сомова» в Арктику, а на оплату портовых услуг средств не хватило. Из-за накопившейся большой задолженности за портовые услуги, Морская администрация порта Архангельск прекратила выпуск судов Северного УГМС в море до её погашения. Но у Северного УГМС средств для погашения долга не было, и поступление их из-за последствий дефолта в ближайшие месяцы не ожидалось. Это поставило под угрозу срыва всё это предприятие по доставке грузов на полярные станции и по коммерческому освоению Арктики.

Спасти положение мог только Гидрометцентр Северного УГМС, у которого с Морской администрацией был заключен хоздоговор на гидрометобеспечение морской деятельности прогнозами погоды, штормовыми предупреждениями и рекомендуемыми курсами плавания судов во льдах Белого моря.

Для большинства организаций время после дефолта было характерно сплошными неплатежами за выполненные работы. Также обстояло дело и с Морской администрацией, со стороны которой к этому времени накопилась значительная задолженность ГМЦ по договору.

Поскольку Колесниченко знал моё отношение к морским делам управления, о чём говорилось выше, то он не стал обращаться непосредственно в ГМЦ о взаимозачёте своих долгов за счёт хоздоговорных средств ГМЦ с Морской администрацией. А обратился по этому поводу через нашу голову, минуя ГМЦ, напрямую не только к руководству Морской администрации, но и к её экономистам о подготовке документов на взаимозачёт долгов в счёт договора Гидрометцентра с Морской администрацией. Но Морская администрация, хотя и знала, что Северное УГМС является вышестоящей организацией по отношению к ГМЦ, не согласилась оформить взаимозачёт, минуя ГМЦ, так как это юридически несостоятельно.

Об этом экономисты Морской администрации сразу же поставили в известность начальника отдела обслуживания ГМЦ, с которой они вместе готовили этот договор. Она высказала им своё отрицательное отношение к этому взаимозачёту.

Но Колесниченко проявил настойчивость и попросил, чтобы ему всё же передали бумаги по взаимозачёту, но теперь уже за подписью начальника ГМЦ, с которым он будет договариваться сам. Этот документ вскоре поступил к нему, но пролежал у него несколько дней. В эти дни в ГМЦ он не обращался, видимо, всё же обдумывал ещё варианты, как его обойти. Оба его зама спрашивали у меня, разговаривал ли со мной начальник управления по поводу взаимозачёта с Морской администрацией. Я отвечал:

«Нет, не разговаривал».

Вскоре, вместо разговора со мной, на моём столе появились бумаги с обязательствами по взаимозачёту. Я попросил своих работников, ведущего бухгалтера О.А. Кризскую и Н.И. Камышанову, взвесить все за и против и доложить мне. Они мне доложили, что со всех сторон нам невыгодно производить этот взаимозачёт. Во-первых, Морская администрация – одна из немногих организаций, которая в то время сплошных неплатежей нам всё же понемногу проплачивает «живыми» деньгами, а сделаем взаимозачёт – не будет денег даже на зарплату. Во-вторых, при взаимозачёте нами должна быть проплачена довольно значительная сумма НДС, а у нас таких денег не было, не было их и в центральной бухгалтерии СУГМС. Если не проплатить НДС вовремя, то будут большие неприятности от налоговой инспекции: штрафные санкции руководителям ГМЦ и начисленные большие пени.

Я ещё добавил, что если обсудить с руководством и центральной бухгалтерией СУГМС вопрос об НДС и последующем возврате средств, то они пообещают и не сдержат обещание. Решение моё в результате было таково: написать в Морскую администрацию письмо о возврате документов по взаимозачёту в связи с его экономической нецелесообразностью, что и было сделано.

Конечно, такое решение грозило мне неприятностями от руководства управления, но что сделаешь, если со мной даже разговаривать не хотят.

Через некоторое время после нашего отказа от взаимозачёта вся эта карусель закрутилась снова. Морская администрация по-прежнему не выпускала судно в море. Хотя наше действие вызвало у руководства управления отрицательную реакцию против нас, но теперь уже оно разговаривало с нами нормально, пытаясь найти решение возникшей проблемы.

Пришлось мне дать согласие на взаимозачёт при условии погашения НДС и гарантии возврата средств. Вскоре средства для НДС были изысканы и погашены бухгалтерией управления, а вот крупная сумма задолженности так и не была возвращена по причине начавшихся осложнений во взаимоотношениях с руководством СУГМС в отместку за наши действия по взаимозачёту.

Осложнения начались некоторое время спустя с поиска возможного компромата в хоздоговорной и финансово-хозяйственной деятельности руководства ГМЦ, чтобы использовать его для отъёма хоздоговорных средств, что можно было сделать при лишении ГМЦ прав юридического лица и самостоятельного баланса. Не найдя компрометирующих материалов для этого, решили всё же для достижения поставленной цели провести фиктивную реорганизацию ГМЦ, и вместе с ней уволить начальника ГМЦ. Эта операция при содействии Росгидромета, где за это время авторитет начальника СУГМС сильно возрос из-за его участия в развязке арктических проблем, была осуществлена.

При этом они вместе с юристами руководствовались старым КЗОТом, не ознакомившись с новыми законами. Народный суд эти действия администрации признал как грубые нарушения нового Гражданского Кодекса РФ и восстановил начальника ГМЦ в должности, а вот начальника управления признал нелегитимным начальником по возрасту (ему было 75 лет) согласно Закону о госслужбе, в связи с чем он был вынужден уйти на пенсию. Эти события вызвали большой резонанс во всей службе и заслуживают отдельной главы.

Таким образом, все препятствия были устранены, и судно вышло в море. Теперь уже вместе с капитаном судна, который раньше был ответственным за доставку грузов на полярные станции, отправлялся начальник ОМТС, в функции которого входило не только сдать груз для станции в целом, но и каждому работнику станции в отдельности согласно его личному заказу.

Операция по доставке грузов в Арктику прошла успешно и подтвердила ожидаемый результат в виде дополнительной прибыли для организаторов завоза грузов и ещё больше стимулировала их личный интерес к дальнейшему развитию этого предприятия.

Через несколько лет после распада Амдерминского УГМС, в 2000 году прекратило свою работу Диксонское УГМС, полярные станции которого в количестве девяти также вошли в состав Северного УГМС, несмотря на территориальную принадлежность к Красноярскому краю, где действовало своё УГМС.

В дальнейшем коммерческое освоение Арктики продолжало развиваться ещё дальше на восток, распространившись на полярные станции Восточного сектора Арктики. Раньше для проникновения из Западного в Восточный сектор Арктики большим препятствием были тяжёлые многолетние льды, накапливающиеся в море вдоль полуострова Таймыр. Для их преодоления судам требовалось очень мощное ледокольное обеспечение в виде атомных или линейных ледоколов, стоимость аренды которых всегда была очень высока. Поэтому использование «Михаила Сомова» для доставки грузов на полярные станции ограничивалось лишь Западным сектором Арктики.

В последнем десятилетии под воздействием глобального потепления климата, которое проявляется в Арктике в наибольшей степени, по сравнению с другими регионами, площадь многолетних льдов сократилась почти на 40% и уменьшилась их толщина. Это создало благоприятные условия для безледокольного плавания из моря Лаптевых в Восточно-Сибирское море дизельэлектрохода усиленного ледового класса «Михаила Сомов» и доставки им грузов на станции восточного сектора Арктики, вплоть до самой восточной окраины России – Анадыря.

По сути дела за последнее десятилетие ими постепенно был освоен весь Северный морской путь. В 2011 году

«Михаил Сомов» впервые за весь период работы обеспечил за одну навигацию доставку грузов на полярные станции, расположенные вдоль всей трассы Северного морского пути от Архангельска до Анадыря, и вернулся обратно в Архангельск, преодолев 10 тысяч морских миль, или 18 тысяч километров. На 30 полярных станций Росгидромета в Арктике доставлены все необходимые грузы до следующей навигации.

Глава тридцать третья

Поиск компромата

Ознакомление с хоздоговорной деятельностью Гидрометцентра

Эта история с взаимозачётом, но главным образом успехи в коммерческом освоении Арктики и дали толчок руководству Северного УГМС для принятия энергичных действий по отъёму у Гидрометцентра хоздоговорных средств.

Для этого требовалось лишить нас права юридического лица и самостоятельного баланса, отнюдь не в интересах управления и сети станций, а в чьих интересах вы увидели сами. Между тем в это время состояние хоздоговорных дел в ГМЦ было более чем удовлетворительным, что отметил представитель центрального Метеоагенства Росгидромета РФ при посещении ГМЦ за несколько месяцев до описываемых событий, и по существу придраться было не к чему.

В 1998 году в Северное УГМС приезжал знакомиться с хоздоговорной деятельностью заместитель генерального директора центрального Метеоагентства при Росгидромете РФ А.В. Поляков. На Метеоагентство первоначально возлагались организация и руководство рыночными отношениями в области метеообеспечения авиации, планируя в будущем охватить и гидрометобеспечение народного хозяйства.

Знакомился он и с работой Гидрометцентра по хоздоговорной деятельности. Я ему довольно подробно рассказал и показал, как обстоят дела у нас по специализированному гидрометобслуживанию народного хозяйства по каждой отрасли экономики: морской флот, энергетика, речной флот, автодорожное управление, управление связи и другие.

Показал некоторые договора и на какой объём хоздоговорных средств мы выходим. Рассказал о том, сколько хоздоговорных средств израсходовано на развитие производства: на приобретение дорогостоящих технологий обработки оперативной метеорологической информации для синоптиков ГИС «Метео» и других, 12 современных персональных компьютеров для автоматизированной обработки оперативной, режимной (текущей и многолетней), спутниковой и радиолокационной метеоинформации; на ремонт кабинетов и помещений Гидрометцентра, включая и евроремонт кабинетов синоптиков; на приобретение радиозондов и аэрологических материалов, на оплату многочисленных счетов станций; на материальную поддержку специалистов в это очень трудное время.

Кроме того, он был ознакомлен с автоматизированным рабочим местом (АРМ) синоптика, разработанным нами впервые в стране ещё в 1988 году для работы на выносном виртуальном дисплее машины ЕС-1035, в дальнейшем переведённым на персональный компьютер. Этот опыт был использован также нашими специалистами для разработки АРМа гидропрогнозиста и АРМа агрометеоролога, также впервые в нашей системе РФ.

Интересно ему было узнать о выполненных в ГМЦ по договорам двух крупных исследованиях. Одно из них по оценке дискомфортности климата для проживания населения Архангельской области, в которой получило научное обоснование районирование области по этому показателю, в результате чего по области определены районы Крайнего Севера и приравненные к ним районы, что позволило Правительству РФ принять Постановление по северным льготам и доплатам населению области.

Другое исследование было связано с участием в оценке экологического воздействия на окружающую среду вновь открытого крупного морского месторождения нефти Приразломное на юго-востоке Баренцева моря. По заявке череповецкой мэрии проведено исследование микроклимата города и подготовлена монография «Климат Череповца».

Он остался очень доволен посещением ГМЦ и сделал ряд лестных отзывов. Почему-то он спрашивал о подсчёте экономической эффективности (ЭЭ) от использования прогнозов в народном хозяйстве, на что перестали обращать внимание с переходом на хоздоговорную деятельность. Но он и на этот вопрос получил исчерпывающий ответ. В частности, ему была передана наша методика оценки ЭЭ в строительстве, разработанная на примере использования комбинатом «Воркуташахтострой» штормовых предупреждений о сильных метелях, в целях сокращения ущерба от их неблагоприятного воздействия, о чём он выразил полное удовлетворение.

После его посещения, в ряде обзоров и заключений, выпускаемых центральным Метеоагентством по результатам обслуживания различных отраслей экономики и хоздоговорной деятельности наш ГМЦ везде упоминался с положительной стороны, не раз отмечая наш опыт.

И вдруг всё это прекратилось, нас перестали упоминать в каких-либо документах Росгидромета. До меня доходили слухи, что Полякову крепко досталось за такую оценку нашей деятельности. Ни он, ни я тогда ещё не знали, что началась кампания по дискредитации ГМЦ с целью лишения нас самостоятельного баланса и статуса юридического лица и вместе с этим отъёма зарабатываемых по хоздоговорам средств. И его оценки явно мешали начавшейся кампании.

Поиск компромата

Такой замысел появился сразу после описываемых событий с взаимозачётом. А началось всё с ревизии финансово-хозяйственной деятельности. Ревизия началась в августе и закончилась в декабре. Ревизию проводила главный бухгалтер управления Л.Д. Батова, на мой взгляд, весьма квалифицированный и толковый бухгалтер.

Даже в наступивший рыночный период, когда потоком шли из Москвы новые законы и нормативные документы, регламентирующие финансово-хозяйственную деятельность, появились новые контролирующие органы (налоговая инспекция, социальные фонды) и каждый со своими требованиями, она поспевала за всеми изменениями и, несмотря на свою занятость, всегда находила время нас выслушать и дать исчерпывающие ответы на наши вопросы.

В это время центральной бухгалтерией при ревизии финансово-хозяйственной деятельности областного и республиканского центров по гидрометеорологии (ЦГМС) и ряда авиаметстанций (АМСГ), у них были обнаружены серьёзные нарушения финансовой дисциплины и даже злоупотребления.

Руководству СУГМС казалось, что и у нас то же самое найдут и результаты ревизии будут отправной точкой против нас. Но проверку провели, а вот Акта ревизии мы никак получить не могли. Прошёл август, сентябрь, в октябре Батова ещё раз посетила нашу бухгалтерию. И опять нет никаких результатов.

Как-то, уже в ноябре, я по срочному вызову явился к начальнику управления и, когда открыл первую дверь в его кабинет, вдруг услышал: «Батова, ищи! Ищи!»

Когда я вошёл в кабинет, там наступила напряжённая тишина. Я почему-то подумал, и не без основания, что они обсуждали финансовые дела ГМЦ. Только в декабре появился Акт ревизии финансово-хозяйственной деятельности. В нём не было отмечено существенных недостатков и тем более финансовых злоупотреблений, а были отмечены только технические недоработки молодого неопытного бухгалтера. Придраться ко мне и тут не было к чему. Тогда стали искать другие пути. Почему-то в это время Росгидромет решил провести перерегистрацию юридических лиц и установил срок – до конца года. По-видимому, к этому приложило руку руководство нашего управления, обратившись за помощью к юрисконсульту Росгидромета, для достижения своей цели. Регистрация тогда (как и до сих пор) носила не свободный регистрационный, а разре-

шительный характер.

Для того, чтобы получить новый статус нужно было иметь: согласие начальника управления и его ходатайство перед Росгидрометом и Регистрационной палатой о присвоении этого статуса; утверждённое руководством управления и Росгидрометом новое положение о ГМЦ, в котором должен быть прописан соответствующий статус; разрешение Росгидромета о присвоении статуса юридического лица и самостоятельного баланса.

После этого, надо было собрать ещё кучу других документов и представить их в Регистрационную палату для рассмотрения и выдачи Свидетельства о регистрации. Как вы понимаете, ни того, ни другого, ни третьего мы получить не могли. А раз так, то мы решили ограничиться первой регистрацией, которой нас никто не лишал, но мог лишить только суд по каким-то веским основаниям. Но их не было и управление подавать на нас в суд не собиралось. Поэтому мы продолжали работать со старой регистрацией.

Как видите, руководство управления испробовало большой арсенал средств, чтобы лишить ГМЦ самостоятельного баланса и статуса юридического лица. Но пока безуспешно.

Укрепление позиций руководства управления. Реорганизация Гидрометцентра

В обойме оставался ещё один патрон, которым руководство собиралось выстрелить и убить свою жертву. Это был последний и коронный номер – реорганизация Гидрометцентра, к которому иногда прибегали для наказания в отместку за неугодные действия. И хотя реорганизация в управлении планировалась позднее, может быть через год-полтора, и была связана с переводом аппарата управления на госслужбу, от которой должны быть отделены производственные и коммерческие функции, и которые должен был взять на себя вновь создаваемый региональный Гидрометцентр, решили не ждать и провести частичную реорганизацию ГМЦ.

Реорганизация заключалась в присоединении к ГМЦ всей сети станций Архангельской области и Ненецкого автономного округа, которые и так находились под методическим руководством ГМЦ. Но теперь хотели наделить ГМЦ и вопросами организационного руководства, чем занимался до сих пор аппарат управления. Такая реорганизация никаких особенных изменений для нас не несла, но по замыслу руководства управления, её проведение позволит под этой вывеской лишить ГМЦ хоздоговорных средств, имеющегося статуса и даже уволить его начальника.

Для достижения этой цели руководству Северного УГМС нужно было заручиться поддержкой Росгидромета. С письмом, явно искажающим действительность, в Москву был направлен один из замов начальника управления пробивать вопрос о реорганизации Гидрометцентра.

А искажение заключалось в том, что ГМЦ якобы узурпировал хоздоговорные средства и ничего не даёт для сети станций. На самом деле это была самая настоящая ложь, так как ГМЦ проплачивал не только свои расходы, но приобретение радиозондов для аэрологических станций и массу счетов по расходам для других станций, что воочию увидел представитель центрального Метеоагентства».

Истинная же причина, послужившая основанием для написания этого письма естественно не раскрывалась, она же была в другом, о чём написано подробно выше.

Без проверки содержащихся в письме фактов предложение о реорганизации ГМЦ поддержали начальник УГМО и гендиректор Метеоагентства Росгидромета.

Для меня это было неожиданным, так как раньше с ними у меня складывались неплохие деловые отношения. Начальник УГМО В.А. Тренин каждый раз, когда мы с ним встречались, спрашивал:

– Не собирается ли уходить на пенсию наш начальник управления? Уж очень стар.

Ему было тогда за 70. Я отвечал, что не знаю. Но однажды я сам спросил его:

– Не собираются ли в Росгидромете отправить нашего начальника на пенсию?

Он ответил:

– Что ты, что ты! У него такой большой авторитет у руководства Росгидромета.

А спросил я потому, что Законом о госслужбе, который в это время вводился в действие, был установлен предельный возраст для госслужащих – 60 лет, а ему было за 70. Государственным служащим он быть уже не мог, но уходить на пенсию не хотел. И для того, чтобы удержаться на должности, с его стороны нужны были какие-то экстраординарные действия.