Только о личном. Страницы из юношеского дневника. Лирика

10 февраля. Последнее время Катя стала замечать перемену в моем настроении, и это мне неприятно, и я стараюсь больше следить за собой. Я не люблю откровенности. Я стала больше всматриваться в Катю: она избалованный, капризный ребенок, в котором есть наивность, доброта и привязанность. По характеру она живая, любит свой успех, все ее увлечения поверхностны, и она не отдается им цельно. Если жизнь перед ней ставит вопрос, она над ним не задумывается, проходя мимо. Ее ничто не выводит из равновесия, и легкомысленна она больше наружно; в вещах, касающихся ее, она бывает рассудительна. Любит часто принимать авторитетный тон превосходства, щебечет, капризничает, плачет, а через минуту беспечно смеется. Я знаю, что она меня любит и ко мне привязана; я ее тоже люблю со всеми ее достоинствами и недостатками; нас связывают в прошлом годы школьной жизни. Но последнее время я невольно замыкаюсь в себе, поглощенная своими думами, волнением и беспокойством. Я не могу делиться этим с Катей, да и не хочу. Она приписывает мою перемену исключительно моему увлечению и часто бывает недостаточно тактична, находя, что я за последнее время изменилась. Я и сама замечаю в себе перемену: я стала старше, многое поняла, на что мало обращала внимания; о многом приходится задумываться.

11 февраля. На днях был вечер у Таси, и она хотела, чтобы мы были у нее в каких-нибудь костюмах; мы сговорились, что Катя оденет мой восточный, а я ждала посылку от мамы, в которой она посылала мне украинский костюм, и я решила его надеть на вечер у Таси. Когда пришла посылка, я, Боря и Павлуша распечатали ее, но в ящике костюма не оказалось, лежали только бусы, ленты, две тетради и коробка конфет. А в своем письме мама писала, что посылает мне костюм. Я не верила своим глазам, неужели мог пропасть такой чудный костюм. Сколько там было маминой вышивки! Павлуша был против нашего маскарада и, подсмеиваясь, ликовал надо мной. Катя негодовала, что все может расстроиться. Я сейчас же написала маме письмо, мы ходили на почту проверить, и по весу оказалось все верно. Остается думать, что мама забыла положить костюм, но это небывалая рассеянность, чего с мамой не случалось.

Мне было неприятно, я думала, как эта пропажа маму огорчит. Кате я сказала, что к Тасе пойду в обыкновенном платье, но когда об этом узнала Тася, то начала меня уговаривать одеть хоть какой-нибудь костюм, потому что в этот вечер она хочет быть «Красной Шапочкой», и ее подруга приедет из Ленинграда тоже в костюме. Чтобы доставить удовольствие Тасе, Катя одела мой восточный, а я смастерила себе украинский. Придя к Тасе, мы всех увидели в обыкновенных платьях, кроме самой Таси, и почувствовали себя неловко. Незаметно мы ушли домой, чтобы переодеться. Хорошо, что наши мальчики пришли позднее и не видели нашего маскарада, а то посмеялись бы над нами. В этот вечер я с Павлушей танцевала мало и почти не разговаривала. Больше всего я танцевала с Сережей, и, когда сидела с ним, он, глядя на меня, заметил: «Сегодня я тобою любуюсь. Ты весела, и в твоих глазах много жизни и загадочного блеска, а в тонкой изящной фигурке – трогательной нежности». – «Это все тебе кажется, и ты ведь умеешь говорить комплименты; я это знаю, и с них ты всегда начинаешь», – смеясь, сказала я. – «Но ведь это я говорю не всем, а только тебе». В конце наш разговор перешел на более серьезный тон, и я сказала: «Как было бы хорошо не подчиняться условностям. По-моему, это можно было бы выбросить из жизни». – «Ты слишком многого захотела, – улыбнулся он. – Конечно, это было бы неплохо – уничтожить все предрассудки и условности, только это слишком трудно и слишком рано. Я бы даже сказал, что это невозможно. Мы еще до этого не доросли, и на это мало кто способен. В тебе, впрочем, всегда есть много благих порывов и стремлений, и это хорошо, только что из них выйдет? А вот все другие девочки, которых я знаю, в этом отношении безнадежны. Ты знаешь, в молодости человек всегда бывает лучше, более восприимчив ко всему хорошему. Почти у всех есть идеалы, стремления к чему-то лучшему, а с годами постепенно это все бесследно исчезает; возможно, потому, что сама жизнь стирает веру, и люди становятся грубее, менее чувствительны, редко кто остается верен запросам молодости. Вот из наших мальчиков я считаю серьезным, вдумчивым Витю Лифанова, хотя я его и не так хорошо знаю». – «О, да, Витя слишком хороший и очень серьезно подходит к себе и к жизни», – заметила я. – «Вот Лешу Гоерца я не пойму. Я знаю, что он интересовался тобой, и я одно время думал, что он интересует тебя. О себе он бесспорно высокого мнения, но многие мальчики его недолюбливают, и к тому же он держится, во всяком случае, не просто, часто принимая скучающий вид. Адичка, по-моему, будет добродушным отцом семейства, любящим молодежь. А Костя рано очерствеет и будет ворчуном. Боря же не сумеет свою жизнь сделать счастливой, особенно женясь на Тасе». – «А что ты скажешь о Павлуше?» – спросила я. – «О нем говорить труднее. Во-первых, я не так близко его знаю, к тому же он скрытен и не прост. Но я думаю, что он с большим характером, даровитый, развитой и много мог бы дать полезного в жизни, но я не знаю, как сложится его жизнь». Подошел Витя и увел меня танцевать.

Юрий Павлович за ужином выпил и после ужина даже начал танцевать и ругать современную молодежь, и мы с Катей, несмотря на наш страх перед ним, много смеялись, глядя на него. Там была сестра Тасиной подруги – Ира, она за ужином тоже много выпила и приставала ко всем мальчикам, а Мишу не отпустила от себя целый вечер, заявляя, что она в него влюблена, что он мужчина в ее вкусе, и вела себя довольно распущенно. Миша говорил Кате, что он не знал, как от нее отделаться, а мы с Катей поддразнивали его с новой победой. Павлуша про нее сказал: «Простите, но это просто вульгарная девчонка».

Боря и Тася были в этот вечер неразлучны и счастливы. Тася была хорошенькой в костюме «Красной Шапочки», который к ней шел. Когда Боря несколько раз подходил к Ире и с нею танцевал, Тася была недовольна, о чем сказала Кате. Через минуту, когда я снова подошла к ней, она была возбуждена и, обращаясь ко мне, сказала: «Таня, поцелуй меня!» – «Но почему, что случилось?» – удивленно спросила я. – «Можно сказать Тане?» – обратилась Катя к Тасе. – «Конечно, можно», – ответила, покраснев, Тася. – «Тасе очень нравится Боря», – тихо промолвила Катя. – «Ну за это я тебя охотно поцелую». А через минуту она исчезла и, сияющая, танцевала с Борей.

Это признание у Таси вырвалось искренно, по-детски. Может быть, она и не так умна, и не совсем правильно воспитывалась, растя без матери, живя у тетки. Но если Боря ее серьезно любит и будет на нее хорошо влиять, возможно, они и будут счастливы.

В конце вечера от меня не отходил Леня Руперт. Он много со мной танцевал и говорил, что ему сегодня весело только благодаря моему обществу, что на школьных вечерах я всегда бываю интересна в свите старших мальчиков, меня окружающей. Я не очень люблю Леню за его напыщенность и самомнение. Узнав, что я пишу дневник, он сказал, что дорого дал бы, чтобы заглянуть в него. Хотя я и раньше знала, что он любопытен, но последнее время замечаю, что на вечерах он следит за мной, интересуясь узнать, кто мне нравится из мальчиков. Когда я шла с ним под руку после танца, он, посмотрев на меня, сказал: «Твое сегодняшнее скучающее настроение мог бы рассеять тот, кем ты особенно интересовалась, но такого на вечере не оказалось». Потанцевав с Витей, мы сидели и разговаривали, и, когда я собралась уходить домой, Витя пошел меня провожать. Придя домой, Мария Ивановна сказала, что на вечере Павлуша был мало со мной только для того, чтобы отвлечь внимание других. На другой день был мороз 23°, и занятий в школе не было; мы хорошо выспались.

14 февраля. Вечером пришел к нам Павлуша и предложил кому-нибудь из нас, Кате или мне, поехать с ним в театр. Катя отказалась, и поехала я. Было морозно, под ногами хрустел снег, но я была согрета внутренним огнем и не замечала холода. Мне было хорошо и радостно. Мы всю дорогу весело, не переставая, разговаривали, много смеялись. Войдя в Большой драматический театр[176], в котором я была в первый раз, я почувствовала его уютность, и он мне понравился своей отделкой. Шла пьеса «Человек с портфелем»[177] с участием Монахова[178]. Эта пьеса оставила большое впечатление как своим содержанием, так и игрой артистов, а также постановкой. В антракте мы с Павлушей делились впечатлениями, разбирая действующих лиц, затрагивая волнующие вопросы современной жизни. Мне было очень хорошо в этот вечер. Возвращались с последним поездом. Дорогой подшучивали друг над другом, переходя к темам о будущем, о дальнейшей работе и учебе. Когда разговор перешел на Наташу, Павлуша сказал: «Мне кажется, что Наташа в своем замужестве несчастлива, они постоянно ссорятся; вот вам и семейное счастье, в которое верится с трудом, а таких ведь большинство», – усмехнулся он. – «Но почему же они, если не сошлись характерами, портят друг другу жизнь и не уничтожат это „семейное счастье“?» – спросила я. – «Очевидно, это не так просто, как вы думаете, и они считают, что лучше иметь такое счастье, чем никакого, – улыбнулся он. – Лично я не верю в счастливые браки и вряд ли когда-нибудь женюсь, предпочитая быть холостым». – «Скажите, как по-вашему, хорошо быть увлекающимся человеком или лучше быть холодным?» – спросила я, помолчав. – «По-моему, увлечения часто приносят страдания и лучше их избегать. Человек уравновешенный, спокойный, мало думающий всегда счастливее, хотя я таких не люблю». – «А я думаю, что только те и могут быть счастливы, кто воспринимает полностью, с искренней радостью все жизненные явления, находя им отклик в своем сердце. Я думаю, что, кто испытал настоящую любовь, был уже счастлив, потому что пережил минуты незабываемой радости, и, брошенный в бездну страданий, все же будет протягивать руки к любви как к самому яркому лучу, пронизавшему сумрак его жизни, и благодарить судьбу и за радости, и за страдания любви». – «Да, но такое чувство переживают только немногие, потому что любить по-настоящему не все могут», – задумавшись, сказал он.

Поезд подошел к Детскому, и мы в санках, на извозчике, быстро поехали по снежной, белой дороге. Все деревья стояли в инее, мороз пощипывал пальцы рук, и Павлуша согревал их в своей руке. Я смотрела в морозное звездное небо, и на моих губах была счастливая улыбка; я улыбалась своему восторженному настроению и белому, сверкающему снежному вечеру.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

О биографии и научном пути Т. П. Знамеровской см.: Морозова А. В. Искусствовед Татьяна Петровна Знамеровская: формирование личности // Знамеровская Т. П. Воспоминания. Лирика (Любовь и жизнь. Стихи) / сост., подгот. текста, вступ. ст., коммент., указатели А. В. Морозовой. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2020. С. 6–36 (издание осуществлено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований по проекту № 20-19-40009); о детстве Т. П. Знамеровской см. также: Знамеровская Т. П. Любовь и жизнь: (Автобиографический очерк). Ч. 1 // Там же. С. 43–169.

2

Памяти Т. П. Знамеровской посвящены: Итальянский сборник / под ред. В. В. Селиванова. СПб.: Акционер и Ко, 2007. № 10 (и статья в нем: Селиванов В. В., Мартыненко В. П., Сонина Т. В. Памяти Т. П. Знамеровской // Там же. С. 235–246); Калитина Н. Н., Морозова А. В. Традиция изучения истории искусства Испании старого времени на кафедре истории западноевропейского искусства // Университетский историк: Альманах. 2012. Вып. 11. С. 4–7. В целом о научном творчестве Т. П. Знамеровской как испаниста см.: Морозова А. В. Испанская тема в исследованиях Т. П. Знамеровской и Е. О. Вагановой // Iberica: К 400-ле-тию романа Сервантеса «Дон Кихот». СПб.: Наука, 2005. С. 226–234.

3

Архив В. А. Булкина; Рукописный отдел Российской национальной библиотеки (РНБ). Ф. 1239. Д. 1: Юношеский дневник; Санкт-Петербургское отделение Центрального государственного архива литературы и искусства (ЦГАЛИ СПб.). Ф. Р-122: Знамеровская Т. П. Оп. 1. Д. 26: Знамеровская Т. П. «Только о личном». Страницы из дневника. Рукопись подготовлена и отдана в архивы автором в 1976 г.

4

«Так в высшем <…> я твоя» – строки письма Татьяны Лариной Онегину из романа в стихах «Евгений Онегин» русского поэта Александра Сергеевича Пушкина (1799–1837); в оригинале: То в вышнем суждено совете… То воля неба: я твоя…

5

Дéтское Селó – до 1918 г. Царское Село, в 1808 г. получившее статус города, с 1937 г. – город Пушкин Ленинградской области, в честь русского поэта и писателя Александра Сергеевича Пушкина (1799–1937), который в 1811–1817 гг. учился в Царскосельском лицее.

6

Мария Ивановна – в замужестве Абрамова (ок. 1880-х – середина 1950-х), жена Михаила Ефремовича (Ефимовича, Афиногеновича, см. примеч. 7), мать Кати, Бори, Алеши, Наташи; Абрамовы и Знамеровские дружили семьями.

7

Ленингрáд – город основан в 1703 г. как Санкт-Петербург, в 1914 г. переименован в Петроград, в 1924 г. – в Ленинград в честь В. И. Ленина (1870–1924), в 1991 г. вернул себе историческое название. В 1712–1917 гг. столица Российской империи, в 1917–1918 гг. – Российской Советской Республики.

8

Катя – Екатерина Михайловна Абрамова, в замужестве Москвина (1912–1933), школьная подруга автора.

9

Сережа Муравьев – Сергей (ок. 1910 – не раньше конца 1970-х), школьный друг автора; впоследствии окончил педагогический институт, стал учителем математики, получил звание заслуженного учителя и почетного пенсионера.

10

Михаил Ефремович – Михаил Афиногенович Абрамов (1881–1937); видимо, домашние и друзья называли его Ефремовичем и Ефимовичем – автор в разных рукописях употребляет эти варианты отчества; друг семьи Знамеровских; заведовал планово-финансовым отделом Московской железной дороги; репрессирован (расстрелян). Данные об аресте и расстреле М. А. Абрамова в 1937 г. содержатся, например, в базах данных «Жертвы политических репрессий, расстрелянные и захороненные в Москве и Московской области в период с 1918 по 1953 г.», составленной Сахаровским центром, «Жертвы политического террора в СССР» (Москва, расстрельные списки – Донской крематорий). Однако в неопубликованных воспоминаниях Т. П. Знамеровской написано иное: «В весну 1931 года в доме Абрамовых было тоже тяжко. От рака умирал Михаил Афиногенович и умер, когда я уехала» (РНБ. Рукописный отдел. Ф. 1239. № 80: Любовь и жизнь. Часть 1. Продолжение: рукопись. С. 233; раздел, «закрытый» автором до 2050 г., цит. по экземпляру, хранящемуся у племянницы автора Н. Б. Знамеровской). Возможно, сведения о болезни и смерти М. А. Абрамова в 1931 г. Т. П. Знамеровская вписала в свои воспоминания и дневники постфактум, чтобы скрыть факт репрессии близкого человека.

11

…хозяйничать дома – дом Абрамовых располагался на Конюшенной ул. (в 1918–1919 гг. – Театральная, в 1919–1923 гг. – Чаплыгина, в 1923–1993 г. – Первого Мая) Детского Села; не сохранился.

12

Борис – Борис Михайлович Абрамов (1910–1970-е), детский друг автора, одноклассник П. С. Чахурского; впоследствии работал на Колыме.

13

Миша – Михаил Николаевич Москвин (1910–1933), школьный друг автора, будущий муж Е. М. Абрамовой.

14

Павлуша – Павел Сигизмундович Чахурский (21 марта 1910 – 27 августа 1975), школьный друг и будущий муж автора; после школы, не сумев из-за дворянского происхождения поступить в вуз, окончил геологические курсы и стал геологом; позже окончил Ленинградский горный институт; работал геологом практически всю жизнь, до выхода на пенсию в 1970 г. Его отец – Сигизмунд Юльевич Чахурский (1881 – не позже 1950), польский дворянин; в 1920-е годы по доверчивости оказался замешан в растрате, был осужден, после освобождения работал в Томске (жена и дети, Павел и Юлий, остались в Детском Селе, в 1920–1930-е годы жили в деревянном доме по адресу: ул. Ленина (до 1919 и после 1993 г. – Широкая), д. 6, кв. 7; дом не сохранился), дослужился до начальника паровозной службы технического отдела Южно-Уральской железной дороги; в 1931 г. был репрессирован как «враг народа», получил последовательно несколько сроков.

15

Борис Соколов – (1911–?), школьный друг автора; после школы работал зимовщиком на Диксоне, затем на метеостанции на Колыме; погиб в автокатастрофе с грузовиком на льдистой дороге.

16

…напишет об этом папе и маме – родители Т. П. Знамеровской: Мария Витальевна, урожд. Дегтярева (1891–1961), и Петр Иосифович (1888–1959), офицер-артиллерист, в 1926–1927 гг. учился на Высших годовых курсах усовершенствования командного состава артиллерии (АКУКС) в Детском Селе, в 1927 г. назначен командиром полка на Украину, в Днепропетровск, в 1931 г. переведен начальником штаба в 1-ю артиллерийскую школу в Ленинград.

17

Финки – финские санки с длинными полозьями и высокой спинкой.

18

Салазки – небольшие санки с бортиками.

19

Леша Гоерц – Алексей Алексеевич (1911 – не позже 1944), школьный друг автора, сын офицера-артиллериста, преподавателя АКУКСа Гоерца Алексея Александровича (1883–?); умер в блокадном Ленинграде. В воспоминаниях «Любовь и жизнь. Часть 1», писавшихся автором в конце жизни, ошибочно назван Левой.

20

Адичка Силевич – (ок. 1910 – не раньше 1970-х), школьный друг автора.

21

Костя Барышев – Константин (1910–?), школьный друг автора, происходил из семьи чиновника.

22

Онегин – заглавный герой романа в стихах «Евгений Онегин» (1823–1830) А. С. Пушкина.

23

Жанна Муева – (ок. 1910–?), школьная знакомая автора.

24

Саша Голубенков – Александр (1910–1970–1980-е), соученик П. С. Чахурского; впоследствии работал в автопарке.

25

Витя Чемыхала – Виктор (ок. 1910–?), друг Б. М. Абрамова.

26

Алеша – Алексей Михайлович Абрамов (1915–1980-е), младший сын в семье Абрамовых, детский друг автора.

27

Боря – Борис Петрович Знамеровский (1915–1982), младший брат автора; впоследствии военный инженер-кораблестроитель.

28

Дядя Миша – Михаил Иосифович Знамеровский (1891‒1939), брат отца автора; в 1920–1930-е годы главный инженер завода «Пирометр» в Ленинграде, позже заместитель начальника технического отдела бюро комплектации Наркомата оборонной промышленности СССР; арестован в 1938 г., репрессирован (расстрелян).

29

Маруся – Мария Генералова, двоюродная сестра автора, дочь старшей, уже к описываемому времени умершей сестры дяди Миши и отца автора – Татьяны Иосифовны, урожд. Знамеровской; в описываемые годы жила в Ленинграде, позже – в Москве, работала на ювелирной фабрике бухгалтером.

30

Маня – видимо, родственница или подруга Марии Генераловой.

31

Мариинский – музыкальный Большой театр в Санкт-Петербурге, чья история начинается в XVIII в., был назван Мариинским в 1859 г. в честь супруги императора Александра II Марии Александровны. В 1920 г. получил официальное название Государственный академический театр оперы и балета (в 1935 г. ему присвоено имя С. М. Кирова). Однако театр все равно называли в народе Мариинским; в 1992 г. название вновь стало официальным – ныне это Государственный академический Мариинский театр.

32

«Спящая красавица» – балет по одноименной сказке Ш. Перро, композитор П. И. Чайковский, либретто И. Всеволожского и М. Петипа, премьера состоялась в 1890 г. в Мариинском театре.

33

Алексей Михайлович – Малоземов (1877 – после 1930), в Николаевской Царскосельской гимназии преподавал русский язык; с 1922 г. директор детскосельской 1-й единой трудовой школы.

34

Пирогов – Николай (1912 – не раньше 1970-х), одноклассник автора; впоследствии главный инженер Балтийского завода в Ленинграде.

35

Руперт – Леонид (1912 – не раньше 1970-х), одноклассник автора; впоследствии преподаватель Воздушной военной академии.

36

Толя – Анатолий Лапшин (1912 – не раньше 1970-х), одноклассник автора; впоследствии доцент технического вуза.

37

Ваня Заурбрей – Иван (ок. 1910–?), школьный друг автора; умер от туберкулеза; его сестра Катя Заурбрей погибла от голода в блокаду.

38

Леля – Ольга Александровна Знамеровская, в замужестве Баулина (1904–1972), двоюродная сестра автора, дочь Знамеровских Александра Иосифовича (1877–1935) и Елизаветы Сергеевны (1884–1945).

39

Ада Филипповна – Кирилова-Губецкая, учительница немецкого языка и завуч детскосельской школы.

40

«Борис Годунов» – трагедия А. С. Пушкина (1825); сцена у фонтана – «Замок воеводы Мнишка в Самборе» – свидание Григория Отрепьева и Марины Мнишек.

41

«Русские женщины» – поэма (1872) русского поэта Николая Алексеевича Некрасова (1821–1878).

42

Тетя Тася – Наталья Иосифовна Жилинская, урожд. Знамеровская (ок 1880-х – 1929), сестра отца автора, была замужем за Александром Ивановичем Жилинским, скрипачом по образованию; до революции работала секретарем в ведомстве, потом управляла производственным отделом большого московского предприятия.

43

Днепропетрóвск – крупный город на Украине, название получил в 1926 г. в честь реки Днепр, на котором стоит, и своего уроженца российско-украинского советского партийного деятеля Г. И. Петровского (1878–1958); в 1776–1796 и в 1802–1926 гг. город носил имя Екатеринослав, с 1796 по 1802 гг. – Новороссийск; в 2016 г. переименован в Днепр.

44

…у них в квартире – Знамеровские жили в Днепропетровске по адресу: ул. Баррикадная, д. 2, кв. 4.

45

Мисс Робертс – репетитор по английскому языку, уроженка Уэльса, бывшая гувернантка князей Борятинских.

46

Тетя Лиза – Елизавета Сергеевна Знамеровская, урожд. Клобуцкая (1884–1945), дочь статского советника, первая жена А. И. Знамеровского, мать Нины и Лели (Ольги).

47

Воронежская бабушка – Ольга Ивановна Дегтярева, урожд. Краснопольская (ок. 1860-х – 1941), бабушка автора по матери.

48

Дядя Саша – Александр Иосифович Знамеровский (1877–1935), брат отца автора; до революции офицер, служил в интендантском управлении Московского военного округа; потом работал в экономико-бухгалтерской сфере.

49

Тетя Юля – Юлия Знамеровская, вторая жена А. И. Знамеровского.

50

Батýрин – один из украинских городков, в которых проходило детство и отрочество автора; расположен в Бахмачском районе Черниговской области.