ReMind

– И что ты с этим поделаешь? Ты только и можешь вечно доставать меня своими сообщениями и критично оценивать каждый мой шаг, ничего более. Только попробуй вмешаться сильнее, и я сделаю что-то очень неприятное, предупреждаю тебя, Шейн.

– Да успокойся ты, – голос незнакомца звучал как всегда спокойно и рассудительно. – Я уже говорил, что становление на новую тропу не пройдет безболезненно и принесет только больше страданий. Как тебе, так и окружающим, но все в итоге закончится хорошо, вот увидишь.

Я горько усмехнулся.

– Ничто уже не закончится хорошо, Шейн. Моя жизнь завершена. Я не могу показываться на людях и рискую в любой момент быть пойманным за свои поступки, а моя репутация в обществе разрушена.

– Не драматизируй. Про тебя даже по телевидению никаких больше сюжетов снято не было. Никто не знает о событиях в доме твоего одногруппника… почти. Понятное дело, что мать Омида все помнит, а значит, она могла рассказать ему, а уже через него все пошло в твою старую студенческую группу, но это очень несерьезный источник информации, чтобы всерьез его воспринимать, да и история дикая. Есть вероятность, что этот человек даже не стал никому ничего рассказывать, чтобы избежать высмеивания со стороны окружения. Расслабься немного, сходи отдохни, приведи мысли в порядок и переставай уже вести такой образ жизни. Мы на верном пути, ты хотя бы перестал внушать людям всевозможные ужасы через воспоминания и уже три недели не ломал ничьи жизни таким способом. Это ли не прогресс?

– Ага, колоссальный, – ответил я, захлопывая крышку.

Если так подумать, то вся эта ерунда начала происходить только с появлением Шейна. Очень подозрительно. Я не сторонник теорий заговора, но этот человек очень похож на еще один фантастический элемент в моей жизни, помимо странных способностей, данных с рождения.

Я старался как можно меньше показываться на людях, избегал всяких популярных мест и не знал, кому теперь можно доверять, а кому нет. Вполне возможно, что какой-то случайный проходимец узнает во мне парня из новостей и не побоится совершить глупость, вызвав полицию. Рацион мест, мной посещаемых, изменился довольно слабо. Раньше я периодически заглядывал в университет, гораздо чаще – в кофейню и совсем редко в другие места по типу кино или случайных забегаловок, чтобы перекусить едой, недалекой от моего стандартного рациона из лапши быстрого приготовления. Сейчас же остались лишь магазин и кофейня. Я каждый раз по привычке переписываю память Джо, чтобы быть уверенным в его неосведомленности обо всех новостях, которые могут рассказывать обо мне и моих поступках неприятные подробности. Мне сейчас действительно страшно, друг. Я проверяю интернет каждый день, ожидая увидеть там какую-то информацию о событиях тех злосчастных дней, о ситуациях в полицейском участке, университете и доме Омида, но все глухо. Слабо верится, что такие происшествия останутся без последствий и не натолкнут никого на охоту за мной. Скорее всего, я не могу найти никакой информации, потому что власти не желают давать мне преимущество. Они ищут меня, хотят предать суду за все ужасные поступки, за разрушенные людские жизни, за наведенный хаос. Я не могу показываться ни на одной камере, не могу посещать места большого скопления людей или ходить по большим улицам, потому что некоторым людям теперь точно известно, что Джек Крид опасный преступник и его надо найти.

Остается только ждать спада интереса к моей персоне и при первой возможности покинуть страну. Чтобы это провернуть, придется принимать активные действия, чего бы мне не очень хотелось. Слишком много усилий. Пока что можно попытаться жить так, как я это делаю сейчас. Все не так уж и плохо. Как говорит Шейн, так я хотя бы никому не наношу вред.

– Доброе утро, Джек, – по привычке поприветствовал меня Джо, когда я зашел в его заведение. – Выглядишь, как и всегда, обворожительно.

– Я же просил не звать меня по имени так громко, – тихо ответил я, осматриваясь по сторонам. – Не желаю привлекать к себе внимание, и даже не спрашивай почему.

– Как скажешь, приятель, – не стал спорить Джо, пододвигая мне кружку с кофе и слегка принюхиваясь. – Не в обиду будет сказано, но тебе явно стоит пересмотреть свой рацион питания. Скоро сам превратишься в полуфабрикат. От них ведь несет за километр.

В иной ситуации или даже скорее в иное время, я бы обиделся таким смелым замечанием, но в последние дни стал спокойнее, больше не воспринимаю все так близко к сердцу. Даже почти не контактируя ни с кем эти три недели отшельничества, я все равно смог несколько раз нарваться на грубость со стороны людей и каждый раз сдержаться от ответных действий. Будь то неадекватная кассирша в супермаркете, требовавшая оплатить покупку строго определенным набором купюр, который удобен лишь для нее, или наглый владелец гостиницы, что жаловался на грязные обои, даже учитывая, что они были такими во время моего заселения. Был даже просто грубый прохожий, толкнувший меня в плечо без каких-либо причин. Наверное, острых ощущений в жизни не хватало, но я не стал его ими одаривать, предпочтя сдерживаться в каждой ситуации и не вмешиваться в память таких людей. Смог подавить ярость, а это большой прогресс. В сравнении с теми случаями слова Джо даже воспринимать негативно не выходит, потому я просто закинул себе в рот жвачку.

– Прости, – попросил я Джо. – Последние дни все совсем плохо, нет времени даже на приготовление нормальной еды.

А на самом деле мои источники дохода резко сократились в тот момент, когда я перестал видеться с одногруппниками и брать у них деньги. Воровать у Джо я не желал, поэтому приходилось как-то перебиваться. Если уж совсем честно: я больше не желал брать деньги ни у кого.

– Будто раньше было иначе, – заметил бармен. – Я даже завидую тебе. Можешь есть все подряд в любых количествах и не набирать вес со скоростью моего скатывания по карьерной лестнице. В моем возрасте уже так не получится сделать. Хотя, если уж на то пошло, я даже в молодости не мог позволить себе многие виды пищи, что весьма прискорбно.

– Серьезно? Даже в детстве? – спросил я, немного удивившись.

– Да, так уж получилось, что мои родители увлекались всякими оздоровительными диетами. Ну, знаешь, в которых сводят к минимуму потребление соли, сахара, жирной пищи, разных сортов мяса. Естественно, мое мнение не особо учитывалось, поэтому диеты приходилось соблюдать даже мне в малолетнем возрасте. В итоге это вызвало определенные трудности, имеющие последствия в реальном времени. Стоит попробовать съесть пачку чипсов и я чувствую себя плохо на середине процесса, однако как же порой тянет к себе эта вкусная смесь углеводов с жирами в оболочке из красителей и заменителей вкуса.

– И запить это смесью сахара, газов и большого количества химических элементов, – понимающе ответил я. – Видимо, твои родители пересадили тебя на здоровое питание навечно. Если это и был их план, то он сработал великолепно.

– Можно и так сказать. Я пытаюсь уйти от возникшей проблемы всеми возможными способами уже много лет, оттого и подался частично в кулинарию. Даже полезные блюда можно приготовить так, чтобы от одного запаха кровь начинала бурлить в венах, а мозг отключался в неимоверном наплыве блаженства. Вот взять, к примеру, рыбу. Расходовать ее на суши, как оказалось – страшное преступление. Не в обиду фанатам суши. Существует бесчисленное множество способов и рецептов приготовления, каждый из которых имеет свои отличительные преимущества и недостатки. Для оценки этих способов применяют всего два критерия: сложность исполнения и вкус готового блюда. Моя задача состоит в том, чтобы найти оптимум.

– И как, получается?

– Даже не знаю, как бы не приуменьшить, Джек. За годы я стал настоящим мастером в приготовлении рыбных блюд, ведь их можно подать практически с чем угодно, и все равно выйдет гармонично. Главное – понимать сочетания. Собственно, это мой маленький секрет. Как есть вкусную еду, не испытывая при этом проблем в последствии, а также не набирая вес, что… тоже можно отнести к проблемам в последствии. Единственный недостаток – это самоотдача, необходимость прикладывать определенные силы. Результат, тем не менее, стоит того.

Я внимательно слушал лекцию Джо, анализируя каждое его слово и невольно проводя параллели с жизнью. С таким же подходом можно решить многие проблемы, улучшая свое существование. Вероятно, мне стоило бы взять этот пример на вооружение, и нет, не для того, чтобы начать правильно питаться.

Это место необъяснимым образом всегда вселяло в меня спокойствие. Запахи, освещение, компания, приятные звуки. Здесь всегда было тихо и спокойно, но не слишком, чтобы отсутствие каких-либо шумов не давило на психику. Самая лучшая терапия в столь тяжелые времена, она явно помогает моему общему настроению, позволяя стать лучше. Каким бы стал наш мир без кофейни Джо? Страшно даже представить.

– Я бы с удовольствием попробовал твои шедевры в какой-нибудь день, – ненавязчиво намекнул я.

Долгое отсутствие в рационе нормальной еды все же сказывалось на общем самочувствии. После рассказа Джо я ощутил острое желание употребить что-то не относящееся к фастфуду.

– Никаких проблем. Неужто ты думаешь, что я завел этот разговор Без скрытой цели тебя заинтересовать и накормить достойной едой? – с улыбкой поинтересовался Джо, делая свой фирменный салют двумя пальцами. – В следующий раз все сделаю, а ты завязывай со своим образом жизни. Язву получить можно в любом возрасте, знаешь ли.

Как удивительно. Кто-то хочет сделать для меня что-то, и это даже без переписывания памяти. Уникальный случай, я уже и не помню, когда такое происходило в последний раз. Для простых людей, не обладающих возможностью менять окружающих, подобное отношение является вполне нормальным. Обычный, ничем не примечательный случай. Для меня же это – целое событие, дающее веру, что даже в случае потери своих сил я могу рассчитывать на кого-то близкого.

Не так давно я читал где-то об интересном исследовании касательно альтруизма. Там было сказано, что в человеческой природе изначально заложен принцип эгоистичного поведения, а вот альтруизм – это плод эволюционного развития, и самоотверженные люди находятся на более высокой ступени эволюции, нежели апатичные и холодные. Я не могу со стопроцентной точностью утверждать, что та статья действительно правдива. Есть огромная вероятность, что ее написали просто для повышения общественного самосознания и учащения проявления доброты у простых людей. Прочитавший тот текст может захотеть стать альтруистом, чтобы доказать всем вокруг свое превосходство, свою особенность. Однако если это исследование подлинное, то я, должно быть, недалеко ушел от животных. Хотя раньше всегда считал, что наличие таких способностей говорит о моем врожденном превосходстве над другими. О том, что я изначально куда более великое существо. Возможно смысл не в этом. Не в том, насколько ты силен и какими возможностями обладаешь, а в том, как ты относишься к происходящему вокруг, и только это определяет твою разумность.

Мне действительно каждый раз после разговора с Джо становится хорошо и спокойно, словно я очистился от всей внутренней грязи. Именно по этой причине я и возвращаюсь в эту кофейню снова и снова. Для человека со стороны подобные диалоги могут показаться пустыми, обыденными и совершенно не нужными, но для меня они значат невероятно много. Джо продолжает хорошо ко мне относиться, не теряет самообладания, остается таким же веселым и добрым человеком, даже несмотря на то, что в перестрелке в полицейском участке погиб его двоюродный брат…

Поблагодарив друга за оказанное внимание, я покинул приятное заведение, отправившись в полное раздумий путешествие по городу. Имею ли я право на такое отношение к себе со стороны хотя бы одного человека? Ведь в мире больше не осталось никого с положительными мыслями о Джеке Криде. Во всяком случае, с настоящими положительными мыслями, с подлинными воспоминаниями и искренним проявлением доброты. Кого я обманываю? Я добился расположения Джо только внушив ему один положительный эпизод в воспоминания. Да, все происходившее после этого – сугубо настоящие воспоминания, но все же первый момент был ложным. Вероятно, если бы не он, Джо никогда бы даже не стал говорить с кем-то вроде меня. Это ужасное ощущение. Я не способен вызвать ни у кого симпатию, не могу почувствовать, что это такое – быть искренне кем-то любимым. Как бы слабохарактерно это ни прозвучало, но кто еще способен меня понять и принять? Шейн? Он делает вид, что не презирает меня, а еще знает секрет. После таких знаний о моей жизни он точно никогда не станет частью моего близкого круга общения. Никто не станет. Я слишком зациклен на себе и не способен завоевать чье-то уважение или доверие. Слабый, эгоистичный, бесчувственный и неприятный Джек. Настоящая грязь под подошвой, от которой хочется отмыться. Так было с тех пор, как родители узнали о моем даре, который хочется назвать проклятием, и так будет до самой моей смерти.

Даже обычная и очень длинная прогулка по городу была лучше вечного просиживания в номере отеля. Я ходил по улицам, паркам и безлюдным переулкам, пока небо не начало темнеть. Только в этот момент я обратил внимание на тот факт, что беспрерывно гуляю уже много часов. Поток сознания легко способен утянуть меня за собой в длинное путешествие. Освободившись от его оков, я обнаружил себя недалеко от моста, по которому быстро передвигались машины. Обычная городская картинка, но в этот раз ее дополнял не совсем привычный образ: молодой парень, перешагнувший через перила и стоящий лицом к обрыву. Он держался обеими руками за поручень, со страхом смотря вниз и тяжело дыша.

Отличный поворот событий. Я попал в зал театра, и главное действующее лицо как раз собирается покончить с собой. Не каждый в своей жизни сталкивается с суицидниками, но у меня складывалось ощущение, что я притягиваю их к себе со всех сторон. Это был не первый случай. Я всегда презирал таких людей, считал их глупыми и слабыми, даже не старался разобраться в их состоянии. Мне всегда казалось, что не может случиться в жизни человека чего-то такого, что заставит его добровольно отказаться существовать. Большинство самоубийц либо позеры, либо глупцы. Однако я могу и ошибаться, ведь каждый человек, так или иначе, думает об этом в своей жизни по разным причинам. Последнее время мне так плохо, что я не так уж и не понимаю чувства этих людей.

Парень не особо торопился делать шаг вперед, а я стоял поодаль и смотрел на его действия, рассуждая, стоит ли мне что-то предпринять. Я стал причиной стольких разрушенных жизней и поломанных судеб. Очень вероятно, что из-за моего вмешательства некоторые люди не выдерживали и делали то, что сейчас хочет сделать этот глупый мальчишка. Даже не начиная движение, я понял, что мозг уже все решил за меня. Надо как-то исправлять свои поступки. Шейн будет доволен этим выбором. Если я могу сделать хорошую вещь, то почему не должен?

– Эй, приятель, – негромко окликнул я самоубийцу. – Давай поговорим.

Не знаю, зачем я так сказал, наверное, видел это в каком-то видео. Обычно так разговаривают с психами. Этот не спешил отвечать, поэтому я решил продолжить негромко и спокойно говорить:

– Знаешь, я не в курсе, что надо или не надо говорить в таких ситуациях, поэтому надеюсь, что ты поможешь мне. Ты ведь не глупый человек, а значит сможешь поддержать разговор, – рассудил я, добавив в речь небольшую лесть.

– Чего тебе надо? – спросил меня парень каким-то совершенно странным голосом.

Да вот, подтолкнуть тебя решил, а то чего это ты такой нерешительный? Ну что за глупые вопросы, неужели он действительно не мог спросить чего-то поинтереснее? Как будто мой ответ будет не очевидным.

Самоубийца выглядел потерянным и отстраненным от реальности, словно его уже нет в этом мире, даже до прыжка. Такой молодой парень в теплой одежде и шапке, даже учитывая, что была лишь середина осени. Наверное, он даже моложе меня. Ну вот что может такого случиться в жизни, что приводит к какому-то мосту и заставляет прыгать с него головой вперед?

– Поговорить хотел, – предсказуемо ответил я. – Пока ты не сделал ерунду. Понимаешь, даже приговоренным к смертной казни полагается последнее желание, прощальная речь и какая-никакая известность. Неужели ты хочешь лишить себя жизни прежде, чем твое желание исполнится?

Стало заметно, что парень совсем немного заинтересовался моими словами. Он слегка обернулся, давая понять, что все слушает.

– Меня зовут Джек. Поверь, я здесь не для того, чтобы лезть к тебе в душу и насильно отговаривать от этого. Просто не могу позволить тебе уйти, не одарив чем-то на прощание. Чего бы ты хотел? Может попробовать какое-то блюдо? Свидание с девушкой? Отличное времяпрепровождение в приятной компании? Любишь выпить? Давай, я исполню любое твое желание, а потом уже делай что хочешь. Просто пойми, я буду чувствовать себя гадко, если ты прыгнешь перед тем, как я смогу выполнить твою просьбу.

– Зачем ты делаешь это? – задал второй очевидный вопрос парень, уже чуть слабее отклоняясь в сторону обрыва.

– Ну, добрая у меня душа, наверное, чувство альтруизма какое-то. Хочу чем-то помочь, знаешь. Чтобы твой последний день не был таким депрессивным. А то грустно как-то становится на душе от осознания, что кому-то так плохо.

Как я и говорил – очередной позер. Как же они меня раздражают. Если бы он действительно хотел покончить с собой из-за невыносимой жизни, то сделал бы это и не повелся на трюк с обещаниями.

– Тебя-то хоть как зовут, приятель? – спросил я из вежливости.

– Я Ник, – коротко представился суицидник.

– Ник, отлично. Приятно познакомиться, – как же мне тошно смотреть на его потерянность и немногословность.

Ты хочешь спросить, зачем я решил помочь ему, испытывая при этом такие негативные чувства? Нет, не для самоутверждения, друг. Просто это возможность. Возможность сделать ощутимый шаг на пути к нормальному поведению. Я не могу бороться со своей совестью, а значит остается пойти за ней, и тогда, возможно, я перестану чувствовать себя так плохо.

– Давай, Ник, спускайся, пожалуйста. Я не собираюсь звонить никуда, чтобы тебя забрали, поверь. Мы просто пройдемся, сделаем то, что ты хочешь, а потом, если надо, вернемся сюда. Каждому положено последнее желание.

Ник выглядел очень заинтересованным. То ли у меня такой приятный и проникновенный голос, то ли он достаточно эгоистичен, чтобы воспользоваться представленной возможностью. В любом случае, моего расположения он явно не добьется, чертов глупец. Я бы мог воспользоваться тяжелым путем, и он, скорее всего, даже пошел бы мне на пользу, но не сегодня. Я еще не так хорош, чтобы решать подобного рода проблемы без своих способностей, так что да, применю их вновь и избавлю себя от хлопот. На этот раз они даже пойдут на благое дело.

Парень медленно и без особого энтузиазма перешагнул через перила, вернувшись вновь на твердую поверхность, где не было возможности сорваться вниз с моста. Он явно хотел мне что-то сказать, но я не намеревался ничего слушать, поэтому просто переписал ему почти все негативные воспоминания хорошими моментами, наполнив прошлое приятными событиями и радостью. Я не переусердствовал и не сильно изменил его подлинную память, просто скрасил негатив большим количеством позитива и наслаждения, после чего резко ударил идиота в нос, и, пока тот не опомнился и не осознал, что происходит, повалил на землю, стараясь припечатать головой к твердой поверхности. Время идет, мотивы и детали меняются, но я все еще решаю проблемы весьма и весьма прямыми способами.

В итоге мне удалось застать парня врасплох и ударить затылком об асфальт, выводя из сознательного состояния. Когда он придет в себя, то вряд ли захочет повторить свою попытку полета с большой высоты. Прости, приятель, но ты не оставил мне иного выбора.

Самое удивительное во всей этой истории, что никто из проезжающих в машинах водителей не остановился и не решил помочь человеку, явно замыслившему покончить с собой. Бездушные твари. Почему мне приходится жить в таком необразованном обществе среди эгоистов? Да, я сам далеко не образец для подражания и творил много ужасных вещей, но я никогда не был равнодушным. Злость – это тоже эмоция, а вот проезжать мимо больного человека – это уже хладнокровие. Странно, но теперь, осознавая, какие твари меня окружают, я уже не чувствую себя таким уж плохим. Этот поступок определенно пошел мне на пользу, надо чаще искать суицидников и бить их по лицу.

Я оставил тело парня прямо на тротуаре, отправившись обратно в отель. За него можно больше не волноваться. Под самую ночь я пешком через полгорода добрел до своего уютного гнездышка, встретив на входе строгого хозяина отеля. Это был взрослый мужчина за тридцать с усами и зализанными черными волосами в деловом дешевом костюме синего оттенка.

– Добрый вечер, Джек, – без особо вежливых ноток произнес он. – Я понимаю, что ты на мели и все такое, но было бы неплохо заплатить за неделю проживания в ближайшие пару дней, хорошо?

Я внушил владельцу, что мы давние хорошие знакомые, и он согласился предоставить мне жилье сразу, без оплаты на месте. Однако предпринимательская жилка оказалась слишком толстой и крепкой, чтобы просто так отказаться от денег. В итоге этот человек все же потребовал с меня плату. До чего же мелочный эгоист.

– Конечно, я смогу сделать это уже завтра, – пообещал я, стирая память владельца и заменяя ее информацией о том, что я уже давал ему хорошую сумму. – Можешь не беспокоиться.

– Отлично, я очень рад, – деликатно ответил владелец и медленно удалился.

И вновь я не стал добавлять в воспоминания человека какие-то гадости. Просто обеспечил себе спокойное проживание, хотя мог бы наказать жадину за такое отношение к хорошему знакомому и подкинуть несколько неприятных инцидентов из прошлого. Вряд ли это образумило бы его, но на плохое отношение надо отвечать плохим, а на хорошее – хорошим, не так ли? Разве не этому нас все учат? Вот только большинство людей изначально плохо ко мне относятся. Если я продолжу отвечать им кнутом на кнут, то рискую забить до смерти целые стада.

Через десять минут я уже сидел в кресле своей съемной комнаты с кофе и лапшой, слушая через наушники голос своего знакомого.

– Я приятно удивлен, Джек. Ты делаешь прогресс, молодец. Методы, правда, все еще первобытные. Очень грубые, однообразные, простые и во многих смыслах неправильные, но в будущем мы с этим что-нибудь сделаем. Скажи, разве это не приятно? – спросил Шейн.

– Немного. Пока что никаких принципиальных улучшений в жизни не вижу, но и плохим этот опыт точно не назовешь. Сойдет ради разнообразия. Вот только не думай, что это что-то меняет, Шейн. Я все еще тебя терпеть не могу и мечтаю рано или поздно повстречать лично для небольшой терапии.

– Это само собой разумеется, – понимающим тоном ответил собеседник, словно услышал новости о распродаже в магазине, а не угрозу. – Пойми, дело тут не только в тебе. Я убежден, что эти способности были даны тебе не для сугубо личного использования. Ты можешь применять их, чтобы сделать целый мир лучше, а не сосредотачивать все внимание на личном благополучии и успехе. Для этого есть иные средства.

В начале фразы я уже готов был возразить собеседнику, но последнее предложение заставило меня передумать и заинтересоваться.

– О чем именно ты говоришь? Какие средства?

– Те, которые не потребуют использования твоей силы. Я искренне убежден, что ты сможешь сделать свою жизнь приятной, только добившись кое-чего без применения читов.

– Интересно, мы думаем об одном и том же? – поинтересовался я, будучи крайне заинтригованным.

– Вполне возможно. Я говорю о близком человеке. Не о себе, понятное дело, а о ком-то, кого бы ты не захотел придушить на месте при личной встрече. Ком-то, кого ты уважаешь и ценишь, кому не лезешь в воспоминания. Думаю, я могу не продолжать. Если завоюешь честным путем ее внимание, то почувствуешь серьезное улучшение своего жизненного настроя, которое воздействует и на остальные аспекты существования. Это не так сложно, я могу помочь.

– Нет уж, спасибо, тут мне твои советы не нужны. Я не собираюсь вмешиваться в жизнь Клейн и привязывать ее к своей. Это явная ошибка.

Клейн не какая-то там вещь, которую можно просто взять и использовать для поднятия собственного настроения. Я не стану так делать даже обычными методами. Да и к тому же все эти любовные чувства, привязанности и прочая ерунда всегда оборачиваются какими-то проблемами. Я не хочу мучать себя и своего партнера таким отношением. Чтобы действительно быть близким с человеком, нужно его понимать, проникаться его настроением, переживаниями, проблемами, интересоваться делами и свершениями. Разделять горе, радость и оплату за интернет. Я не тот человек, который сможет кого-то подпустить близко к себе, и потому обречен приносить лишь мучения каждому, кто захочет связать со мной свою судьбу. По этой причине я практически никогда не встречаюсь с девушками дважды, ведь один раз – это дело случая, а два – уже закономерность, которую я не могу допустить.