Чародейка. Книга 2. Бремя власти

Корабли Гирмонта еще не подошли к Вериниге, они находились не менее чем в двух днях пути, их задержал шторм. Теперь ей надо было думать, что предпринять до их подхода.

Глава 26

Повелитель Вериниги – Торес сидел в высоком резном кресле из слоновой кости. Это был мощный черноволосый мужчина, его можно было бы даже назвать красивым, если бы не вечно нахмуренные брови и очень жесткое выражение глаз. В его облике без труда угадывался опытный, умелый и безжалостный воин.

У ног его сидела хрупкая и очень нежная на вид девушка-маг и водила рукой над чашей с темно-красной жидкостью.

По периметру большой залы стояли ближайшие придворные и военачальники.

– Ну, и какие нас ожидают новости, Синтия? – нетерпеливо спросил Торес.

– Мой повелитель, – девушка-маг вскинула голову и в упор посмотрела на него, – Веринигу ждут большие перемены… Вам надо выбрать путь. Впереди кровь, море крови… и только от Вас будет зависеть: утонет Веринига в крови или уцелеет.

– Какая кровь, Синтия? – Торес резко встал с трона и жестко схватил девушку за плечо, вынуждая подняться. – Кто-то собрался напасть на нас? Кто?

– Я не вижу кого-то, кто нападает на нас… Но над Веринигой сгущаются тучи… Я ощущаю чуждую магию везде… и не могу понять, чья она…

– Ты ослабела? Тебе нужны новые жертвы, чтобы восстановить силы и задобрить Крагонверга, дающего их тебе? Так скажи прямо. Перестань говорить загадками! – Торес с силой тряхнул девушку и развернул лицом к себе.

– Мой повелитель, – Синтия склонила голову, – я долгое время помогаю Вам во всем, и у Вас ни разу не было повода быть недовольным мною… Я говорю то, что вижу… Если Вы не выберете правильный путь, Веринига утонет в крови.

– Что ты хочешь, чтобы я выбрал?

– Это открыто лишь Вам… Вы должны это увидеть…

– Как? Я должен принести жертвы и будет откровение?

– Нет, откровения не будет… Вам уже все явлено и так. Больше знаков не будет.

– Мне не было никаких явлений.

– Вы могли не обратить внимания на них… я видела, что информация была передана Вам… большее увидеть я не могу.

– Синтия, я казню или накажу тебя, если ты не прекратишь говорить загадками!

– Вы можете наказать или казнить, мой повелитель, но я все равно не смогу увидеть то, что явлено Вам… На мне Ваш кабалит, повелитель… Я не вижу этого, не могу видеть.

– Хорошо, пусть будет так. Ты говорила про кровь… Нас ожидает война?

– Возможно…

– Куда мне отправить войска? Где враг?

– Везде и нигде… Пока его нет и, тем не менее, он рядом.

– Хорошо… – Торес отпустил плечо Синтии и обвел тяжелым взглядом притихших придворных и элиту своего войска. – Говорят, что раз предупрежден, то вооружен… Приведите войска в повышенную боевую готовность, удвойте охрану города и дворца… А я попытаюсь узнать поконкретнее, что моя колдунья имеет в виду. Можете идти.

Торес нетерпеливо взмахнул рукой. Все покорно склонили головы и поспешно покинули залу, а повелитель Вериниги вновь обернулся к Синтии:

– Что за видение у тебя было?

Синтия вскинула голову. Она была невысокого роста, поэтому ей приходилось запрокидывать голову, чтобы заглянуть в глаза своего повелителя.

– Повелитель, я видела, что Вы сейчас стоите на распутье. Перед Вами две дороги: одна в крови и ведет к руинам Вериниги, другая во мраке, но к свету… А сверху падает тьма чуждой магии, которая сметет все, если Вы срочно не сделаете шаг вперед на одну из выбранных Вами дорог.

– Где эти дороги, Синтия?

– Перед Вами, мой повелитель…

– Я не вижу их.

– В этом я не могу Вам помочь… на мне Ваш кабалит. Найдите мага, на котором его нет, и возможно, он сумеет Вам их показать.

– Синтия, ты хочешь, чтобы я подпустил к себе мага, не имеющего моего кабалита?

– Никто другой не сумеет Вам показать их…

– Синтия, – Торес рукой подцепил золотое ожерелье на ее шее и притянул за него к себе девушку, – а если я сниму его с тебя, ты сумеешь понять, что мне явлено и в чем выбор?

– Мой повелитель, молю Вас не надо… найдите другого мага. Надевать кабалит очень тяжело, и я бы не хотела пройти через это еще раз… помилосердствуйте. Я проконтролирую любого другого мага, он не сумеет причинить Вам вред…

– Но он сможет солгать.

– Неужели Вы думаете, что кто-то из магов Вериниги посмеет лгать Вам? Все трепещут уже при одном упоминании Вашего имени, и маги не исключение.

– Если, как ты говоришь, над Веринигой нависла именно магическая тьма, то почему бы нет… Что помешает им, узнав кто наш противник, рискнуть сыграть на его стороне. Или же солгать просто потому, что они не видят ничего, но награду получить хотят… Ты не настолько сильна Синтия, чтобы суметь им помешать. Нас всегда спасало то, что у нас очень много магов, но мелких… их можно нанять, использовать, но доверить им решение столь глобальной, как ты говоришь, проблемы – ни за что. Я сниму кабалит с тебя… а потом ты снова наденешь его… Мне лишь надо знать, что заставит тебя надеть его вновь… но я это узнаю, – Торес мрачно усмехнулся.

– Вы не верите мне, повелитель?

– Нет, Синтия. Во-первых, я не верю никому, а во-вторых, насколько я знаю, ты просто грезишь вырваться из-под моей власти. Лишь то, что ты считаешь меня жестоким деспотом, сдерживает тебя. Ты боишься, поэтому покорна…

– Это хорошо, что Вы не верите мне, мой повелитель. Возможно, именно это удержит Вас от того, чтобы снять с меня кабалит.

– Нет, Синтия, не надейся, – Торес резко дернул ожерелье на ее шее, и та со стоном осела на колени. – Ты сама до завтрашнего рассвета расскажешь мне о том, как тебя можно контролировать без него.

– Никак, мой повелитель, – хрипло проговорила Синтия, с трудом сдерживая слезы.

– Подумай, я дал тебе время. Не придумаешь к рассвету, я мучительно казню тебя. Зачем мне маг, который не в состоянии помочь мне избежать рек крови и падения Вериниги?

Торес отпустил кабалит Синтии и резко оттолкнул ее так, что она повалилась на пол.

– Думай, – раздраженно проронил он и вышел.

Синтия медленно поднялась с пола и долгим взглядом посмотрела на дверь, за которой он скрылся. Потом мрачно усмехнулась и едва слышно прошептала:

– Ну вот ты и попался… я так долго ждала этого…

Ранним утром Торес рывком распахнул дверь покоев Синтии:

– Придумала? – раздраженно спросил он у своей колдуньи, стоящей у окна.

Та медленно повернулась. Мелодично звякнули ее длинные массивные золотые серьги.

– Да, мой повелитель. Я гадала всю ночь. Небеса были милостивы ко мне, открыв то, что есть способ заставить меня вновь надеть Ваш кабалит.

– Рассказывай, – он шагнул к ней ближе, – но учти, я ведь перед тем как его снять проверю, так ли это. И если ты солгала, то пожалеешь, что родилась на свет.

Она вытянулась и привстала на мыски, пытаясь заглянуть ему в глаза, после чего тихо выдохнула:

– Способ настолько верный, мой повелитель, что даже Вам вряд ли придут в голову сомнения.

– Ну и каков он?

– Если Вы, мой повелитель, – Синтия перешла на едва слышный шепот, – сняв с меня кабалит, тут же наденете его на шею алтарного изваяния Крагонверга, а потом произнесете заклинание, обязывающее меня освободить его в течение того времени, что выберете сами, и призывающее его обрушить гнев на мою голову, если я не исполню того, то разве я смогу не исполнить Вашу волю? Вы ведь знаете, вся моя сила лишь благодаря его энергии, которую он посылает мне в ответ на жертвы. Поэтому я никогда не посмею не исполнить такой Ваш приказ.

– Ты хочешь, чтобы я рискнул надеть кабалит на Крагонверга? – жестко схватил ее за плечо Торес.

– Конечно, риск есть. Но он минимален. Во-первых, мы принесем жертву, а во-вторых, я постараюсь снять кабалит как можно быстрее. Я ведь рискую куда больше чем Вы, – проговорила девушка, скривившись от боли, – но другого способа нет. Хотя если Вы трусите, убейте меня, как хотели вначале, и рисковать будет не надо.

– Я трушу?! Да ты соображаешь, что говоришь, тварь? – лицо правителя исказил гнев, и он еще сильнее сжал плечо своей колдуньи.

– О, мой повелитель, – застонала она, – я не подумав, сказала. Я забыла, что Вы неспособны испытывать страх…

– Так-то лучше… – Торес разжал руку. – Выбирай жертву, готовь все необходимое, и пойдем.

В подземном святилище Крагонверга царил полумрак. Даже множество факелов, горящих вдоль всех стен, не в силах были развеять его. Блики их пламени лишь причудливыми отсветами скользили по стенам и колоннам портика, окружающим жертвенный камень перед огромным мраморным изваянием крылатого чудища с оскаленной клыкастой мордой зверя, алчущего добычи, и, словно испугавшись больших рубиновых глаз каменного монстра, бессильно таяли в тени его мощных когтистых лап.

Охранники, идущие следом за правителем Вериниги и его колдуньей, ввели в святилище красивого юношу с голубыми глазами и русыми волосами до плеч, в облике которого нетрудно было узнать уроженца северного побережья.

Подошедшая к алтарю Синтия остановилась и выжидающе посмотрела на Тореса. Тот нетерпеливо махнул рукой охранникам, и те, повинуясь его жесту, сдернули с пленника одежду и, уложив спиной на каменное возвышение, крепко привязали его руки и ноги к железным кольцам по бокам жертвенника. После чего, поклонившись, поспешно вышли.

Синтия вскинула руку с кинжалом и точным уверенным движением вскрыла грудную клетку юноши. После чего отбросила кинжал и под полный муки хриплый вопль вырвала его сердце, которое точным броском тут же швырнула в оскаленную пасть мраморного изваяния. Затем она распевно произнесла:

– О, повелитель подземного мрака, великий Крагонверг, услышь мои моленья, прими мой кабалит для исполнения моего зарока: клянусь освободить тебя до вечерней зари и коль не исполню того, обрушь на мою голову весь свой гнев и пусть погибну я в страшных муках в твоем чреве.

Низко поклонившись каменному идолу, она повернулась к Торесу и склонила голову: – Теперь Ваш черед, мой повелитель.

Торес подошел к ней, разомкнул ее кабалит и, шагнув к мраморному изваянию, набросил его на массивную голову чудища, во рту которого истекало кровью сердце только что принесенной жертвы. Кабалит тут же видоизменился в тонкую длинную цепь, которая плотно сомкнулась вокруг шеи идола.

– Благодарю, Крагонверг, что принял мой зарок, – распевно проговорила Синтия, вновь низко склоняясь перед ним.

Дождавшись, чтобы она отошла от каменного изваяния, Торес нетерпеливо повернулся к дверям:

– Если ты закончила со всеми своими зароками, пошли.

Он очень неуютно чувствовал себя в этом зловещем месте, сплошь напоенном темной магией подземных глубин.

Покорно склонившись, Синтия следом за Торесом вышла из святилища.

Поднявшись в центральную залу, правитель Вериниги властно указал на чашу своей колдуньи:

– Ворожи!

– Нужна свежая кровь, мой повелитель.

– Ну так иди и наполни ее… Неужели мне надо озадачиваться еще и этим? – Торес недовольно поморщился и отошел к окну.

Подхватив чашу, Синтия легкой ланью выскользнула из залы.

Когда она вернулась правитель, по-прежнему стоящий у окна, даже не обернулся.

– Я готова начать ворожбу, мой повелитель.

– Начинай, раз готова, – Торес медленно обернулся к ней, и Синтия изумленно ахнула.

На его груди сверкал и переливался всеми цветами радуги амулет Негиарта, делающий его владельца неподвластным никакой магии.

– Не ожидала? – губы Тореса дрогнули в саркастической усмешке. – Неужели думала, что я не подстрахуюсь, зная твой подлый характер?

– О, мой повелитель, неужели Вы подумали, что я посмею играть за Вашей спиной? Мое удивление связано лишь с тем, что Вам удалось заполучить такой артефакт. Но я счастлива, что он у Вас имеется. Служить господину, обладающему подобной вещью, большая честь, – Синтия подобострастно склонилась перед ним, внутренне кляня себя, что не сумела сдержаться.

– Хорошо, если так, – хмыкнул он и нетерпеливо потребовал: – Давай, начинай свое гадание.

– Сию минуту, мой повелитель, – Синтия покорно уселась у его ног и повела рукой над чашей, а затем, достав из медальона на шее щепотку порошка, бросила его в чашу.

В тот же момент от чаши поднялось туманное облако, и Синтия стала распевно читать заклинание. В туманной белизне проступили две картины. На одной – руины их главного городского храма, на ступенях которого, сплошь залитых кровью, спиной к ним стоит женская фигура в серо-черном одеянии и черными распущенными волосами, которые треплет ветер. В руке она сжимает окровавленный меч. А на другой – на ступенях того же храма, ее, распластавшуюся на ступенях, попирает лапой каменное изваяние Крагонверга, извергая из пасти огонь.

Торес с интересом взирал на быстро тающее в воздухе изображение.

– Ну и кто эта женщина, Синтия? – хмуро осведомился он, как только картины окончательно исчезли.

– Похоже, что это дочь Маграта. Не знаю я среди чародеев еще женщин, решившихся бы поднять меч на Веринигу.

– Какой интерес этой северной чародейке нападать на нас?

– Может, надоело под властью отца ходить, решила собственное владение завести.

– Она достойный противник?

– Настолько достойный, что без помощи Крагонверга нам не выстоять.

– Что ты имеешь в виду?

– Вы помните рассказы, что она сделала с войсками, напавшими на киритов?

– Слыхал, что извела всех.

– Именно. Причем одна, почти без помощи своего войска.

– И что мы можем предпринять?

– Вы видели, кто ее может победить.

– Предлагаешь, выставить его статую на ступени храма? Считаешь, это может нам помочь?

– Нет. Веринигу спасет лишь оживший Крагонверг.

– Что? – Торес непонимающе уставился на нее.

– Мой повелитель, я слышала, что приведет время, когда Крагонверг оживет, и насколько я понимаю, сейчас это время пришло.

– Ты соображаешь, что говоришь? – Торес в раздражении шагнул к ней и схватил за плечи.

– Вам выбирать. Вы видели, что Вас ждет в одном и что в другом случае. Я, конечно, приложу все усилия, чтобы противостоять северной колдунье, но вряд ли мне удастся ее остановить… В лучшем случае я лишь немного задержу ее и не более.

– И ты знаешь, как его оживить?

– Я слышала легенду… не уверена, что следуя ей, мы сумеем это сделать, но другого способа я не знаю.

– Какой там описывался способ?

– «Коль у лап манускрипты законов горят,

А шесть девственниц ждут, чтобы их он поверг,

Если с морды стекает безвинная кровь,

Значит, время пришло, чтобы ожил Крагонверг», – распевно процитировала Синтия.

– Ну это не особо трудный способ оживления, – резюмировал Торес и испытующе посмотрел на колдунью: – А ты уверена, что оживший Крагонверг не превратит сам всю Веринигу в руины?

– С Крагонвергом нельзя быть уверенным ни в чем, но иного способа все равно нет. Если, конечно, Вы не хотите попасть под власть северной колдуньи. Говорят, хоть она и злобная до жути варварка, но хороша собой и любит брать порабощенных правителей в наложники.

– Что? Да как ты смеешь такое мне говорить?! – Торес наотмашь хлестнул колдунью ладонью по лицу.

Пошатнувшаяся от удара Синтия прижала правую руку к щеке, по которой пришелся удар, и склонила голову:

– Простите, повелитель, что посмела усомниться в вашей решимости бороться до конца.

Глаза ее радостно блестели. Она знала, что ее фраза вызовет именно такую реакцию, и радовалась, что не ошиблась в прогнозах. Теперь она могла быть уверена, что Торес не отступится от плана, предложенного ею.

– Готовь девственниц и невинных младенцев, а я прикажу достать старинные манускрипты из хранилища, – хрипло приказал он и стремительно вышел из залы.

Сидевшая на берегу Къяра ожидала появление на горизонте кораблей Гирмонта. Она решила, что как только те приблизятся к веринигским берегам, она перенесется на палубу флагмана и, взяв командование на себя, предъявит Вериниге ультиматум: либо добровольно принять ее протекторат, либо вступить с ней в войну. Она не сомневалась, что, так как условия, которые она намеревалась предложить правителю Вериниги, будут для него не слишком обременительными и почти не ограничат его власть на месте, он на них согласится.

Легкий морской бриз трепал ее распущенные волосы, а теплые лучи заходящего солнца нежно ласкали кожу, когда неожиданно небо потемнело, и за ее спиной полыхнула огненная зарница. Вскочив и обернувшись лицом к зареву, Къяра стремительно вскинула вверх руку и пораженно застыла, ошеломленная полученной информацией.

– Нет, не может быть… – нервно облизнув губы, выдохнула она, одновременно осознавая, что ее нежелание верить в реальность происходящего не изменит уже ничего.

Перед глазами плыла картина: порождение Тьмы, исполненный ненависти злобный демон вошел в их мир и терзает девственниц и младенцев, принесенных ему в жертву.

Она прижала руки к вискам и зажмурилась. К горлу подступил комок, пальцы дрожали. Къяра не раз слышала, что если Крагонверг войдет в их мир, то здесь не найдется силы, способной противостоять ему. Из этого следовало, что если Веринигской колдунье, открывшей демону проход, удастся заключить с ним сделку, то она получит неограниченную власть над миром, а если не удастся, то весь мир будет превращен злобным чудовищем, жаждущим лишь разрушений и жертв, в утопающие в крови руины. И тот, и другой вариант оптимизма не внушали.

Впервые в жизни ей стало страшно. Не за себя, нет. Смерти она не боялась. Ей стало страшно из-за осознания, что даже ценой собственной жизни Крагонверга ей не остановить.

Постояв некоторое время и неотрывно глядя на затухающее зарево и на сгущающиеся над столицей Вериниги мглу, Къяра решительно тряхнула головой и, взмахнув рукой, открыла арку переходов.

Седовласый старик стоял на пороге своего дома и озадаченно глядел на небо окутанное мглой и яркие всполохи зарниц, полыхающие над дворцом правителя.

– Интересно, что это может обозначать… – пробормотал он, оглаживая рукой окладистую бороду.

В это время рядом с ним сверкнула арка перехода, и из нее показалась стройная мускулистая черноволосая девушка с распущенными волосами, разметавшимися по плечам, в богатых парчовых одеждах и великолепной диадеме могущественного мага.

– Приветствую тебя, Леонгард, – она едва заметно склонила голову.

– Что тебе здесь потребовалось, Владетельница Лорена? – старик нахмурился. – Я под властью Тореса.

– Правителю Вериниги, а теперь, скорее всего, бывшему правителю, до тебя как до прошлогоднего дождя сейчас, – усмехнулась гостья, кивнув на зарево, – но не о том речь. Я не с мечом, а с открытым забралом. Мне нужна информация. Дашь – буду благодарна, откажешь – не взыщу.

– Если на счет того, как Тореса сгубить, то не по адресу ты, – губы старика презрительно дрогнули.

– Мне не до Тореса. Его сгубить для меня не проблема, если бы я того хотела. На вашей земле Крагонверг объявился. Вот о нем поговорить и хочу.

– Да быть того не может, – ахнул старик, сразу изменившись в лице.

– Хочешь, чтобы картинку показала, как ваша придворная колдунья ему проход открыла, или на слово поверишь?

– На слово поверю. Такими вещами не шутят. Да и тебе не резон меня разыгрывать, да вымыслами в заблуждение вводить. Что я тебе… не та фигура, чтобы так утруждаться, – Леонгард шагнул к дому и сделал жест рукой: – Заходи, гостья нежданная, постараюсь рассказать все, что знаю о Крагонверге, не тот час теперь, чтобы сведения о нем при себе держать.

Усадив Къяру в удобное кресло в гостиной, старик сел напротив:

– Крагонверг – темный демон, питающийся кровью и любящий рушить все, созданное руками человеческими. Его появление здесь – начало конца нашего мира, так как противостоять ему никто из смертных не в силах, – начал он.

– Я все это знаю, Леонгард, – нетерпеливо перебила его Къяра. – Меня другое интересует.

– Ну если все знаешь, то что пришла? – старик обиженно поджал губы.

– Мне не до куртуазных экзерсисов, Леонгард, – Къяра раздраженно поморщилась, – у меня слишком мало времени, чтобы терять его на демонстрацию уважения к тебе. Поверь на слово, оно есть, иначе бы не пришла. Однако я тороплюсь узнать именно то, что мне необходимо для попытки противостоять возможному началу конца. Поэтому или рассказывай то, что меня интересует, или пойду я.

– Спрашивай, – коротко проронил в ответ он.

– Ваша колдунья – служительница его культа?

– Да.

– Можно ожидать, что он будет полностью подчиняться ей?

– Нет. Крагонверга нельзя подчинить хотя бы потому, что обязательства ему неведомы. Служение ему основано на обмене: жертвы взамен получения магической энергетики. До сих пор он не имел возможности требовать, потому менял… А сейчас похоже надобность в обмене для него отпала.

– На что она могла надеяться, вызывая его сюда?

– Не знаю… – старик задумчиво покачал головой, – на мой взгляд, это – несусветная глупость. Любого, кто попытается хоть что-то приказать ему, он без сомнения в порошок сотрет.

– Он может существовать без жертв?

– Да. Жажда крови в нем, конечно, неистребима, но жертвы не являются жизненно-необходимыми для него. Лишь приятное дополнение, повышающее его статус, и не более.

– Что ему необходимо для жизни, без чего он не может обойтись?

– Да без всего может… Ему не нужны ни воздух, ни вода, ни пища. Камень, он и есть камень.

– У него есть слабые места?

– Я о таких не знаю… Только то, что ладан не любит. Вроде как чихает от него. Но вряд ли это нанесет ему ощутимый вред.

– А как насчет серебра?

– Он не оборотень, чтобы серебра бояться.

– А если древнюю энергию против него применить?

– Я думаю, это наоборот будет подпиткой для него и лишь увеличит его потенциал. Ведь он сам порождение древней магии.

– Неужели у него нет вообще никаких слабостей?

– Не слыхал я ничего о таких.

– А жаль, – Къяра разочарованно вздохнула. – Я надеялась хоть парочку узнать.

– Нет у него их, потому и противостоять ему никто не способен.

– Ну это мы еще посмотрим, способен кто или нет, – мрачно усмехнувшись, Къяра поднялась. – Ладно, благодарю за то, что рассказал.

– Не много я смог поведать, правительница Лорена. Но поверь, это все, что мне известно.

– Кстати, ладан у тебя есть?

– Конечно. И довольно большой запас.

– Назови цену, все возьму.

– Так отдам, – старик поднялся с кресла и направился в сторону внутренней двери, но на полпути обернулся. – Хотя нет, будет одна просьба: скажи, что с Рафаэлем сделала. Не могу о нем информацию нигде считать.

– Жив твой ученик, не волнуйся. Ничего я с ним не сделала. А информацию о нем считать не можешь, потому что мне он служит, а я не люблю, когда кто-то пытается сунуть свой любопытный нос к информации о моем ближайшем окружении и кодирую ее.

– Не знаю радоваться за него или печалиться, – вздохнув, старик качнул головой, – служить такой госпоже, дело явно не из простых.

– Это его выбор, он сам предпочел его смерти, а так как смерти он никогда не боялся, то печалиться, думаю, резона тебе нет. И хватит об этом. Неси ладан, – Къяра раздраженно повела рукой.

Не проронив больше ни слова, старый маг вышел, а через некоторое время вернулся с объемным свертком:

– Вот, все что есть, – протянул он его Къяре.

– Благодарю, – взяв ладан, Къяра повернулась к выходу.

– Подожди! – окликнул он ее.

– Что-то еще? – обернувшись, Къяра взглянула ему в глаза.

– Да, – старик осенил ее охранным знаком: – Удачи тебе, дочь Маграта. Я буду молить небеса о твоей победе.

– Ты мудр, Леонгард, – едва заметная улыбка тронула ее губы, – когда рушится мир, не время помнить старые обиды.

– Оно конечно так, но твоему отцу удачи я бы вряд ли пожелал, – старик отвел взгляд.

– Если удача отвернется от меня, то коли ты не глуп, без сомнения пожелаешь ее любому, кто решится продолжить начатое мной.

– Ты последняя надежда мира, Владетельница, – старик хмуро усмехнулся. – Можешь считать, я принял твою власть, подобно Рафаэлю. Потому что, если не сможешь ты, то желать кому бы то ни было удачи – пустая трата времени. Кстати, если во время боя тебе понадобится чья-то жизнь, я готов отдать свою. Вот, – он снял с шеи и протянул Къяре уже знакомый ей амулет: – Если кинуть его в пасть Крагонверга, то пока он не вытянет из меня жизнь, ничем другим заниматься не сможет.

– Щедрый подарок, – она взяла амулет. – С чего это вдруг?

– Я стар, скоро закат, но закончить жизнь, таясь и трясясь от страха перед Крагонвергом, это не тот конец, о котором я мечтал. Если моя жизнь поможет избавить от него мир, я буду счастлив.

– Обещаю, твоя жертва не будет напрасной. Мы или победим, или оба погибнем, – она клятвенно вскинула руку, после чего, не прощаясь, стремительно вышла.

Старик тяжело опустился в кресло и тихо прошептал: