Эйвели. Часть первая

Тогда прилетела чёрная птица, подобная ворону, и кружила над ним. И ожидал эу смерть свою, и пытался подняться, дабы встретить её, но не было в нём более силы, и вскоре первое из дыханий жизни оставило его. Тогда же опустилась птица на грудь его и кричала.

Но не умер Фанханден, и вскоре рассеялся сумрак перед глазами его, и жизнь укрепилась в теле его. И открыл он глаза, и поднялся, и нашёл себя на одиноком острове, что был сплошь из скал, и не было вокруг ни души, кроме чёрной птицы рядом. Тогда же и обратился к ней эу, ибо, будучи первобезжизненным, слышал он крик её и в сердце своём видел, как пришла смерть его, но крик птицы прогнал её, и смерть подчинилась ей. И поднялась птица, и обратилась прекрасной девой, чьи волосы были черны, как воронье крыло, а глаза были голубыми, как водная гладь. И сказала она, что зовут её Ни́марин [Nímarin], ворон. Она же сама из арели, но не принадлежит душа её ни Свету, ни тени, ибо гордость её не позволяет ей подчиняться. И спросил её Фанханден, отчего прогнала она смерть его, и ответила ему Нимарин, что не была она мила ей. И поблагодарил её Фанханден и поклонился ей до земли. Нимарин же помогла ему восстановить корабль его, и спустя время смог Фанханден отплыть на нём и продолжить странствие своё. С того же времени стал замечать он, как преследует иногда корабль его чёрная птица, что кружит над мачтами его или сидит на реях, и исполнялось сердце эу светлой радостью каждый раз, когда он замечал её, и была эта радость подобна ветру, пришедшему в усталые паруса корабля.

Случилось же так, что в странствиях своих встретил Фанханден одну из эулиен, именем Ни́ри [Nyri], что была светла и скромна, она же с радостью взялась служить ему и была рядом с ним в трудах его. И была она дорога и мила сердцу эу, и не отпускал он её от себя.

И был день, и, выждав штиль, когда отдыхал Фанханден на корабле своём, поднял Владыка Cмерти роды и роды морские на эу, и снова встали они армадой своей против него одного. И зажёг тогда эу огонь и метал в корабли арели, и вскоре был великий пожар на воде. И завязался бой, и затянуло небо дымом и гарью, и поднялось пламя высоко в небо. Тогда же была велика нужда самого Фанхандена в заступничестве, но не было рядом ни друга, ни сердца, и не видел он верной своей Нимарин. И опечалилось сердце его. И был он ранен, и упал в пучину, и видел, как взяли арели Нири силой, и истязали её, и осквернили её и бросили в море, что поглотило её. И увидев это, отпустил Фанханден свой дух в печали. Но море не приняло его, и оказался он снова выброшен на берег. Но никто не пришёл к нему и не встал против смерти его. Но то был не её срок, и вскоре жизнь вернулась к эу, и поднялся он, и оплакал дражайшую Нири, и в великой скорби вернулся в Дом свой за утешением. Анкхали же благодарил Нимарин за указанное время отдыха эу.

Семь лет провёл в молитвах и печали Фанханден и более не выходил в море. Тогда же взял его Седби в войско своё, и не знал Фанханден в бою ни страха, ни усталости. Но вскоре исстрадалось сердце его, ибо не лежало к причинению смерти, и замкнулся Фанханден в сердце своём, и более никто не мог утешить его. Тогда пришёл он к прежнему наставнику своему, и отправились они вдвоём в сумеречные воды, дабы там оставить печаль эу. Но проведал о том Владыка Cмерти и послал сподручного своего Нурши погубить их. И пришёл Нурши, подобный тени, когда спали эулиен, и достал клинок свой. Им же хотел он разлучить тело и душу эу, и склонился над Фанханденом, и поднёс клинок к шее его, но налетела вдруг на него чёрная птица и принялась клевать его, царапать и бить крыльями. Но отбился от неё Нурши и замахнулся на Фанхандена, но упала птица под удар его, и так убил он её – на груди эу. И от крика птицы проснулись Эливиен и Фанханден, и взялся сын Кихин за меч свой, и отступил Нурши, и скрылся в ночи. Тогда обратился эу к птице, что приняла удар вместо груди его, и нашёл её на пороге смерти. И просил он тогда учителя своего посторожить его, пока он соследует несчастной душе Нимарин (1). И, уединившись в сердце своём, соследовал ей, и вошёл в тень её, и настиг Нимарин, и позвал её. Она же пожелала идти к смерти своей. Но взял Фанханден её за руку и встал впереди неё, перед смертью её. И чувствовал он нежность в руке Нимарин, а она – крепость в руке эу. Тогда уязвилась смерть от взгляда Фанхандена и забыла о дани своей. И вывел Фанханден Нимарин в Свет и открыл глаза, и уже лежала на коленях его не птица, но дева Нимарин, и кровь её была на одежде его. Тогда же просил Фанханден учителя своего и друга немедля сочетать их, дабы укрепилась жизнь в Нимарин и Свет Любви его поддержал её. И склонился над ними Эливиен, и по молитве своей засвидетельствовал перед Богом и детьми Его Любовь Фанхандена и Нимарин, и сочетал их в Свете, и благословил их, и поцеловал тогда Фанханден уста возлюбленной своей, и очнулась она от смертной тени и поручила себя мужу своему. И втроём вернулись они в Светлый Дом. И принял их Финиар и благословил союз их, и велика была радость в роду Фанхандена, и устроили отец и мать его великий праздник по свадьбе сына своего. С тех же пор поселились Фанханден с женой своей подле отца и матери, и не было ни дня, ни минуты, когда бы разлучались они. С тех же пор стоят они вдвоём плечом к плечу против всякой неправильной смерти в явном мире и в сердце своём, и нет их щита от неё прочнее.

(1) ибо надлежит, всецело отправляясь в сердечное соследование, отвратить свои взоры от внешнего мира и себя самого и следовать сердцу, тогда же остаётся тело соследующего без заботы и попечения, и если происходит это в минуту опасности, то всегда следует позаботиться о том, чтобы был рядом тот, кто охранит сосуд жизни твоей, пока ты соследуешь вдали от него. Сердечное же соследование возможно только по Любви и только её дорогами.

Звенье двадцать шестое. Элрельта и Ниамах

Был Элрельта рождён от Кихин, прекраснейшей дочери Седби, сына Финиара, и от мужа Кихин Китли, что был королевского рода, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме. И было это так. Слагал Китли песнь в честь госпожи своей, неприступной Кихин, тогда же пришла нежная страсть в сердце арели, и вошёл он к жене своей и поразил её Светом своим и лаской, и легли они тут же как муж и жена, и так был ребёнок у Кихин от мужа её, и по сроку был он рождён и наречён Финиаром Элрéльта [Elrél`ta], то есть Сила рода. Взял эу красоту родителей своих, и силу их многую, и Свет их, он же стал Кихин и Китли великой отрадой, как и всему роду Щита. С первых дней были Фанханден и Элрельта во всём неразлучны, и в играх своих и в умениях своих не уступали друг другу, но были преданы друг другу в братской Любви и во всём послушны отцу и матери. Так в Любви родителей, труде и учении проходило детство их и ранняя юность, они же вдвоём были подобны двум блистательным звёздам, двум могучим молниям грозовых небес.

Когда же исполнился знанием Элрельта, то оставил Дом свой и ушёл к людям, ибо так распорядилось сердце его, и долго прожил среди них как учёный муж и добрый советчик. Пришёл же день битвы, и узнали его и как крепкого воина, ибо был обучен Элрельта искусству боя и войны родом своим. И увидел это король тех мест и того народа, в котором жил эу, и послал за ним, и призвал к себе на службу. И согласился эу, ибо великой честью считал служение человеку. И много лет служил эу королю верой и правдой в советах и суждениях своих, а также в защите границ и народа его. Но прошло время, и захотел король отблагодарить любимого своего воина и советчика, и устроил пир, на котором поручил в жёны эу дочь брата своего, деву Ки́ге [Kíge]. И объявил, что весной сыграют свадьбу их, до того же срока надлежало им готовиться. И объял Элрельту великий трепет и смятение, ибо любил он короля своего, но не мог взять в жёны Киге, так как не было в его сердце надлежащей Любви к ней, и не мог он, и не хотел он жить с женой своей по обычаю человеческому – в сладкой страсти. И пришёл он к королю своему и сказал ему, что не может принять дар его. Король же его страшно прогневался и сказал, что убьёт эу, если тот воспротивится воле его. И вернулся Элрельта в покои свои и терзался страшно, ибо восставил король его долг эу против природы его. И не было рядом мудрости Финиара и поддержки народа его, чтобы укрепить Элрельту. И тогда решил он, что честнее всего будет ему – оставить своего короля и невесту свою и уйти. И в ту же ночь, когда все спали, оставил он всё, что нажил, и меч, и коня своего, и всё золото и богатства, и шелка, и подарки, которых был удостоен, и ушёл из дворца. Наутро же, когда обнаружил король его пропажу, то понял всё, и не знал его гнев милости. Он же отослал Киге в монастырь, ибо была она опозорена бегством жениха своего в народе своём, и послал король лучших из воинов своих изловить предателя и доставить его ко двору его в жизни или в смерти. И узнал о том Элрельта и опечалился горько. Ибо хотел он вернуться в Дом свой, но лежала дорога к нему через поля и равнины, где нашли бы его люди короля, и не желал Элрельта биться с ними, и не мог вынести предательства своего. Потому ушёл на запад, в земли врагов рода короля своего. И нашёл там деву Ни́амах [Níamah] из арели, что приютила его и скрыла его на тёмной стороне подзаконного мира умением своим. Он же взамен обещал славу роду её. И так жил при Ниамах Элрельта, и взял на себя служение певца и свидетеля, и воздал должное заслугам рода её. И так скрывался эу до тех пор, пока не сменился род короля его, и все те, кто помнил и знал его, умерли. Тогда же оставил Элрельта Ниамах и вернулся в Дом свой, но было сердце его разбито, и горевал он жестоко, и потому пришёл он к Финиару и спросил его, верно ли поступил он, оставив короля своего и укрывшись от людей его и праведного гнева его? Финиар же принял Элрельту и выслушал его. И сказал эу, что прежде всего надлежит ему спросить деву Ниамах, укрывавшую его, довольна ли она службой его и достаточен ли блеск славы, обещанной ей? И отправился эу по велению господина своего к Ниамах. Она же, отпустив эу и потеряв его, рассказала о том господину своему, и был Владыка Смерти весьма удивлён, узнав, что при неведении его долгие годы служил эу народу его и славе его. И, узнав, что был тот эу из рода Финиара, наказал Ниамах найти его и привести к нему, ибо задумал отблагодарить эу достойно за службу его, то есть водворить в Эйден чёрным умением своим.

И пришёл Элрельта в край Ниамах и нашёл её, и спросил её, довольна ли она службой его, и достаточен ли блеск славы, обещанной ей? Но удержала его Ниамах в разговоре и дала знак слугам своим, и позвали они Нурши, и схватил он эу и сковал его, и доставил так к господину своему. И Ниамах пошла с ними, дабы получить долю свою.

Когда же пришли они к Владыке, отдал он щедрую долю дочери печали и отослал её. Она же сказала ему, что в даре своём был этот эу, что предстоит ему, щедрее господина её. Тогда дал ей Владыка ещё больше. Но оскорбилась строптивая Ниамах и сказала, что стыдно ей за Владыку своего, что видится ей скупцом перед простым эу. И велел Владыка убить эу, а Ниамах спросил, что же смог он дать ей из того, что оценила она выше даров господина своего? И сказала Ниамах – улыбку сердца. И приказал тогда Анкхали Нурши принести золотой поднос и сердце эу на нём и отдать его Ниамах, чтобы запечатались уста её в словах об эу. И взял Нурши клинок эу и замахнулся над Элрельтой, тогда же умоляла Ниамах пощадить его. И просила господина своего спросить с неё любую из цен взамен жизни эу. И согласился Владыка Смерти отпустить Элрельту, если послужит ему Ниамах три меры жизни своей (1) как утешение на ложе его во всех прихотях его. И согласилась арели, и был эу отпущен и выдворен вон.

(1) называют арели мерой жизни – всю протяжённость её от первого дня под именем до Судного Дня. Так, назвав цену за жизнь эу три меры жизни, указал Анкхали гордой Ниамах, что не будет конца позору её и муке.

И хоть был эу помилован и страшной участи избежал, не мог он уйти и покоя не знал, ибо не видел за всю жизнь свою горя большего, чем горе в глазах Ниамах, ставшую залогом жизни его на ложе владыки арели. И встал он на колени, где оставили его, и взмолился к Господу направить его и дать сил ему. И послал Господь ему Луану, брата его из рода Ирдильле, сына Иллиат и Иниргина. Ему же открыл Элрельта сердце своё. И согласился Луана помочь ему вызволить Ниамах и освободить её от страшного долга её.

И дождались эулиен ночи, и проникли вдвоём в предел Владыки, никто же из слуг его и дозорных не заметил их. И разузнали они час, когда призовёт Владыка Ниамах и пойдёт она к нему. И был пятый шаг луны (2), и встретили они её, как слуги его, и пошла она с ними, думая, что идёт к Владыке, но проводили они её до границы. И вывел Элрельта Ниамах на сторону подзаконного мира, а Луана остался, чтобы очистить и закрыть их путь. И поняла Ниамах, что похитил её эу из края её, и велико было удивление её. Тогда же снова спросил её эу, довольна ли она службой его и блеском славы, обещанной роду её? Ниамах же ответила ему: – Не довольна. И спросил Элрельта, что он должен роду её за щедрость её? И сказала ему арели – славу в детях их.

(2) от века измеряют эулиен время в шагах луны и солнца. Так есть в сутках 16 шагов солнца и 8 шагов луны. И шаг их теперь равен 1 часу по человеческому счёту. Начинает солнце путь свой, когда люди считают 4 утра, и делает 16 шагов до захода. На шестнадцатом шаге – прячется солнце и восходит царица ночи. Ей же отведено 8 шагов с 20 часов до 4 по человеческому счёту. Так, пятым шагом луны называют эулиен полночь, как и полдень – девятым шагом солнца. И встречи назначают так – через три шага солнца или луны, или на четырнадцатом шаге солнца, в сумерки.

И привёл Элрельта Ниамах к Финиару, и рассказала она ему о долге эу перед ней. И спросил Финиар Элрельту, признаёт ли он правоту Ниамах? И ответил эу: – Признаю. И спросил Финиар арели, кто вразумил её требовать с эу такой цены? Она же сказала: – Te vol` ánu Líē.30 По словам же её очистились очи сердца Элрельты, и просияла улыбка на лице его. И просил он Финиара, упав перед ним, позволить ему послужить госпоже своей в Любви и верности, ибо и его сердце слышало призывный глас Любви их. И улыбался Финиар, и провёл их в зал, где свечи, и показал им свечи их, и сказал, что давно уже горят они вместе, ибо так было должно быть. И вложил он руку Ниамах в руку Элрельты, и утвердил арели в имени её в народе своём и под властью Бога своего, и сочетал их как мужа и жену по Любви их. И да пошлёт Господь всякому службу, подобную службе среднего сына Кихин и Китли!

Звенье двадцать седьмое. Ишнар Железная госпожа и Мэе

Была Ишнар рождена от Кихин, дочери Седби, сына Финиара, и от огневласого мужа Кихин Китли, по исходу, на мирной земле, в пределе рода своего, в Светлом Доме. И было это так. Уединились в супружеской молитве своей Кихин и Китли и соединили голоса свои в славословной песне. Она же распалила сердца их и зажгла в них Свет. И обратили они взоры друг к другу и узнали нужду друг в друге. Тогда же легли они вместе как муж с женой, и так был у Кихин ребёнок от мужа её. И в день, отведённый ей, родила Кихин мужу дочь, подобную ему красотой и нравом, и назвал её Финиар Ишнáр [Ishnár].

Велика была красота Ишнар, от которой никто не мог отвести взора. И сочетались в ней в полной мере своей тонкая внемирная красота отца её и воинственная красота её матери. И обучилась Ишнар искусству у матери своей, и потому Железной госпожой – Хáхи эвхи́ме [Háhi evhíme] прозвана. С юных лет было огненное горнило Ишнар ближе братьев её и бесед с наставниками своими. И был в глазах её отблеск стали, что повиновалась рукам её и плавилась от одного взора её. Была же в свои пятнадцать лет Ишнар подобна огненному цветку, и всякое сердце, неосторожное во взгляде, было обожжено ею. В пятнадцать же лет исполнилась Ишнар знанием, и построила кузницу себе, и высоко взвилось пламя её под небо. Там же и престол её, повелительницы металла и наковальни. Была Ишнар сильна столь же, сколь и красива, и сила была её велика, ибо отказала она людям делать оружие для войн их, хоть принуждали её и предлагали дары, щедрость которых уязвит щедрость прилива.

И по умению её и по нраву её брал Седби Ишнар в походы свои, чтобы ковала она оружие войску его. И верно служили клинки Ишнар хозяевам своим.

Случилось же Онаи, верному волку Элкарита, взглянуть неосторожным взглядом своим на Ишнар, и упала на сердце его искра от кузни её, и полюбил он эу, как умел и мог – всем сердцем своим звериным и верностью волчьей. Тогда же притворился он псом и приходил к кузнице эу, и сидел там, охраняя её. Erk ta tórn ev el`ídeme ín`ni, anké a erkéri nívhi ni а́naim. А́tu érkē Íl`о írnuh` íbhu, kowb imtérlil` ev élre ínug. (1)

(1) «Всякий да тщится в природе своей, никому же изменение её не подвластно. Ибо всякому Свету нужен срок, чтобы войти в силу свою». Так говорил Всеспрашиваемый.

И случилось Нурши, лёгкому в грехе своём, увидеть Ишнар в блеске её и возжелать её страстью тёмной и мрачной. Тогда же пустился он по следу эу и не знал покоя.

И случилось одному из эулиен, кроткому в сердце своём, что звался Мэ́е [Mée], полюбить Ишнар, как умел он и мог – светло и тихо. И пришёл он к ней и открылся ей, но прогнала его Ишнар, ибо не любила его. Мэе же соследовал ей всюду в сердце своём, и не ел и не пил, но, поручив себя семье своей, был сердцем и оком своим там, где Ишнар и так служил ей, не открываясь.

И был день, и была в людях великая нужда в рассуждении и светлой мудрости. И искали они совета. Тогда же узнал об этом Элкарит зорким сердцем своим, и облачился в одежду простую, и отправился к людям. И Ишнар пошла с ним. И решил Нурши напасть на них на дороге их. И нагнал их, и затаился, и выждал. Когда же подошли Элкарит и Ишнар – вышел к ним, приняв облик эу, и просил позволения идти с ними. И разрешил ему Элкарит, ибо не верил тени ни в одном сердце. И так шли они вместе до ночи, и Онаи с ними. Он же узнал Нурши и пытался отвести его, оградить эулиен от него, но запретил ему Элкарит, и Ишнар не послушалась его. Ночью же разошлись эулиен и легли по разные стороны одной поляны, и так уснули. И когда уснули они, поднялся Нурши и достал эохтин. Им же смочил он колкий клинок свой, который был тонок, как жало. И приблизился к спящему эу и склонился над ним. И увидел это Онаи, и прыгнул, и вмиг встал между эу и арели. Нурши же руки не отвёл – и так ударил Онаи в грудь его. И поразил его эохтин. И проснулись эулиен от крика его. Онаи же лёг на Элкарита и могучим телом своим закрыл его, и не мог Нурши подступиться к эу и ударить его. Так и умер Онаи, съедаемый эохтином. И страшной и долгой была последняя смерть его (2). Когда же испустил он дух, не было никого, кто заступился бы за эулиен более. И, оставив Элкарита, приступил Нурши к Ишнар, и могучим огнём горели глаза его. И так сильна была тёмная страсть, охватившая его, что мог он сокрушать ею горы. И встала тогда Ишнар против него, но не было при ней ни меча, ни копья, лишь именной клинок её. Тогда же опустилась Ишнар на колени и взмолилась к Богу защитить её и Элкарита. Нурши же лишь смеялся. И приблизился к ней, и протянул руки к эу, но тут ударила с чистого неба молния и прошла рядом, и ослепила арели на миг и так остановила его. Но пришёл Нурши в себя и бросился к Ишнар, и схватил её, но снова ударила с неба молния и обожгла его. Тогда же сошла с него плоть эулиен, и увидела Ишнар Нурши и узнала его. И кричал Нурши от боли и злобы, но страсть его оказалась сильнее. И сделался он сам подобен зверю, и сорвал с себя одежды свои и приготовился к прыжку, но тут просиял Свет, и стало светло как днём. И был этот Свет всюду. И обступил он Ишнар, и окутал её, и стала она недосягаема для арели, ибо ослепил его этот Свет и уязвил в самую тень его, и сокрушил его, и бежал Нурши, спасаясь. Когда же ушёл он в предел свой, рассеялся Свет и погас, подобно рассветной заре. И снова стало темно, и ночь вернулась в право своё. И бросилась Ишнар к наставнику своему, и лишь по великой силе в руках своих смогла освободить его из-под Онаи. И вызволила его, и звала его, и так убедилась, что он жив. Тогда же пожелал Элкарит похоронить друга, как требовал обычай эулиен. И погребли они с Ишнар отважного Онаи, и помолились над ним. И Элкарит спел ему, как спел бы другу и брату. Тогда же продолжили они путь свой, а исполнив свой долг в людях, вернулись в Светлый Дом. И искала тогда Ишнар ответа у Финиара о молниях и Свете, спасшим их. И сказал Финиар, что возможно это чудо лишь в том случае, что ежели послал кто-то Свет свой, чтобы спасти их. И отправил Финиар искать того эу по Светлому Дому и селениям эулиен. И на третий день принесли эулиен в Светлый Дом Мэе. И был он ни жив, ни мёртв, ибо отдал Свет свой на спасение Ишнар и отделил его от себя самого. И призвал Элкарит Дууда и Иеи помочь ему. И сказал Иеи, что нет спасения эу, если кто-то не вернёт ему Свет его или не разделит с ним свой Свет. И слышала это Ишнар и пришла к Мэе, и опустилась на колени у ложа его, и положила руку на сердце его. И разделила Свет свой с эу, и покинула её тотчас часть внемирной красоты её, и сделалась Ишнар как все эулиен, и погас Свет волос её. Тогда же перешла мера Света её к Мэе и вернулась жизнью в глаза его. И поднялся он, и обрели они с Ишнар друг друга в улыбках.

(2) жизнь арели вечна, ибо нет у них тела и нечему в них стариться и умирать. Суть их – лишь имеющееся имя, или вечное движение, потребное для утоления вечной печали их. Но обрети арели плоть и будь погублен в ней – иссякнет, подобно тени перед лицом Света, ибо нет в нём не только смертного, но и бессмертного также, нет души. Лишь дух, что сам он и есть. И так умирает арели – последней и единственной смертью, и исчезает так, как будто и не было его никогда ни прежде, ни после не будет. Таково проклятье арели – не иметь души и смерти, но умерев – не знать Ада или Рая – лишь небытие. Никто же из арели не волен изменить свою природу, не имея достаточно Света и права в нём.

И пришли эулиен к Финиару, и просила Ишнар утвердить их с Мэе в Свете, сочетав их как мужа и жену. И по Любви её одарилось сердце Ишнар великой кротостью и даром убеждения, и согласился Финиар, и позвал сына своего, Элкарита, и род его. И был праздник амевиль, ибо сочетал Финиар Ишнар и Мэе в Свете, и утвердился Свет их и умножился.

Ta evá Íl` wer móki, ki ánmū nói, im ni evá íoē islérnē ev el`ío nói, kíl`e hem no ni vol`!31

Звенье двадцать восьмое. Этин Чёрный и Инер

Был Этин рождён от Алдари Находчивого, сына Эливиена Путешественника, сына Финиара, прежде светлой сестры своей, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме, от возлюбленной жены Алдари Илит.

Рос Этин в мире и Любви отца и матери и радостью о себе наполнял сердца их. Его же хвалили все учителя, ибо был ум его светел и крепок, и не сомневался никто с юных дней его, что ожидает род Эйвели великий учёный. Было же всё по ожиданиям их.

Не странствий ветры манили эу, но книги и знания, им же себя и отдал он, и трудами Этина приросла библиотека Дома его и блеск славы рода его, ибо передавали слова его из уст в уста в роду смертных и бессмертных, и так многие пришли к истине и обрели положенное знание. Тихая мудрость была дана сердцу Этина, и голос его был чист и негромок, но за пределами мирной земли гремел ум его и ходили книги его. В людях же взял себе Этин другое имя, дабы не смущать смертных, как и заведено среди эулиен, и чтут ныне люди его как великого учёного из своего народа, хоть и не знают его подлинной истории жизни. Этин же в то время, далёкий от нужды в славе, подвизался, как и прежде, в народе своём, на мирной земле, где слышали голос его. Он же позже странствовал по миру, собирая и раздавая знания, и особенно много путей проложил знаниям на Востоке, наипаче в аргийских землях (1). Вернувшись же с Востока, где странствовал и учил, был Этин первое время смугл кожей, отчего и прозвали его Этин Кхад [Кhad], Чёрный. Во всех же путях его была с ним И́нер [Íner], жена его, которую обрёл он в землях Востока, где отдавала она Свет свой и живительную влагу души своей людям тех мест. Так, услышав о мудрой деве, пришёл Этин послушать её, и по словам её узнал сердце её и понял в сердце своём, что нашёл Любовь. И вступил эу в спор с Инер, и спорили они три дня и три ночи, и оставили Инер ученики её, ибо призвали их нужды их, она же продолжала учёный спор с Этином. И на третий день выяснили эулиен, что не уступает никто из них другому в споре и мудрости, и искали того, кто мог бы рассудить их. Тогда же пришли они в Светлый Дом и обратились к Всеспрашиваему, он же по великой мудрости своей ответил, что среди двух мудрецов высший – Любовь. И огласили её Этин и Инер перед господином своим, и сочетал он их в Свете по желанию их. И умножилась мудрость их, когда взялись они за руки по праву жены и мужа.

(1) Áрга – так называют эулиен обширный край на Востоке, где прежде собиралось знание человеческое, а ныне добывают железную руду и выплавляют сталь, и аргийская сталь у людей и эулиен чтится выше прочих за прочность свою и верность.