За Родину и Славу. Вторая война за Силезию (1744-1745)

31

Хотя официально о состоянии войны между Австрией и Францией будет объявлено несколькими месяцами позже.

32

Эти события получили название «Спора о диктатуре» (Diktaturstreit).

33

В Вене узнали, что Карл VII с началом новой кампании намерен возобновить враждебные действия против Австрии, и заключил для этого тайные соглашения с Францией и Пруссией, что было использовано как предлог для отказа от Нидер-Шёнфельдской конвенции.

34

Здесь, как нередко случалось в XVIII веке, проявил себя принцип «Convenance», как один из ключевых, наряду с Равновесием сил, принципов в международных отношениях эпохи Старого порядка, постулировавший, что территориальные изменения в Европе возможны только на основе консенсуса между ведущими державами, который мог быть достигнут при помощи некоторых уступок и компенсаций.

35

22 сентября 1743 года Мэтьюз писал австрийскому агенту в Генуе: «Хотя мне даны приказы делать всё, что от меня зависит для службы Её Величеству Королеве Венгрии, такого они не предусматривают».

36

Десятилетием ранее, во время войны за Польский трон, с подобной проблемой столкнулась Франция, когда в противоречие вступили интересы её союзников Испании и Сардинии, и под угрозу было поставлено само существование антиавстрийского союза.

37

По Венскому миру 1738 года супруг Марии-Терезии Франц-Стефан Лотарингский уступил герцогства Лотарингия и Бар бывшему королю Польши и тестю Людовика XV Станиславу Лещинскому, получив за это права на наследство Великого герцогства Тосканского после смерти последнего Медичи. Передача Лотарингии и Бара Станиславу Лещинскому во многом была условностью, позволяющей соблюсти династический порядок наследования, и после его смерти эти земли должны были быть отойти к французской короне, что и произошло в 1766 году.

38

Из письма Кевенхюллера президенту Гофкригсрата Гарраху (Harrach) от 21 июля 1743 года: «Если мы сможем договориться об этом плане, я ручаюсь своей головой, что мы займём квартиры в эльзасе, бургундии и лотарингии» (орфография сохранена – прим. авт.).

39

Принц Карл Лотарингский в письме Францу-Стефану хвалил Прагматическую армию, найдя её «великолепной и исполненной великих желаний…». Георг, по его мнению, также был настроен в пользу общего дела, но сильно зависим от своих советников. При этом принц был сильно разочарован отсутствием единства мнений в ставке командования Прагматической армии и сравнивал её штаб с республикой, где каждый имел своё мнение и, не боясь, его высказывал.

40

В разговоре с лордом Картеретом, категорический и последовательный сторонник активных военных действий, лорд Стайр, не сдержавшись, вскричал: «Я скорее размозжу себе голову выстрелом из пистолета, чем останусь здесь ожидать австрийскую армию». Покинув армию, Стайр вернулся к своим обязанностям посланника в Гааге.

41

Вернувшись из Берлина, Вольтер действительно получил прощение, место при дворе и был избран в члены Французской академии наук.

42

Речь идёт о Фридрихе Людвиге, бургграфе цу Дона-Карвинден (Dohna-Carwinden).

43

Впоследствии отношения двух царственных особ стали ещё более близкими, когда, после раскрытия заговора Ботта-Лопухиных летом 1743 года, король Фридрих немедленно отправил императрице Елизавете письмо с советом отправить Анну Леопольдовну в монастырь, Ивана в Сибирь, а Антона Ульриха выслать в Германию. Такое участие оказало настолько сильное влияние на императрицу, что она, не поставив в известность вице-канцлера Бестужева, выразила готовность пригласить прусского короля к посредничеству в датско-шведском споре о Голштинии, гарантировать Бреславльский мир и женить наследника Петра на прусской принцессе. Несколько позже, в ноябре 1743 года, по совету короля Фридриха, в супруги наследнику была избрана София Ангальт-Цербстская, будущая императрица Всероссийская Екатерина II.

44

Известие об отступлении маршала Брольи из Баварии вызвало сильное раздражение короля Фридриха, который резко высказался по этому поводу: «При всём дурном мнении, которое я имел о старом Брольи, я признаю, что этот его спектакль по глупости и трусости превзошёл всё то, что я думал о нём прежде». Необходимо отметить, что между королём и маршалом сложились неприязненные отношения со времени путешествия короля во Францию, которые только ухудшились во время богемской кампании 1741-42 годов.

45

Король называл графа Финкенштейна и барона Мардефельда двумя самыми ловкими дипломатами Европы. Примечательно, что граф фон Финкенштейн позже был назначен в Стокгольм, так что «двум самым ловким дипломатам» было доверено проводить политику короля в очень важных для Пруссии странах – Швеции и России. Достижение договорённости именно с этими государствами король Фридрих позже поставит условием заключения договора с Францией и своего вступления в войну.

46

Вдовствующая герцогиня Вюртембргская приходилась двоюродной тёткой королю Фридриху II.

47

Согласно 1-й статье Берлинского договора 1742 года стороны обязывались, что «..неприятелям одной из договаривающихся ни под каким претекстом помощи не подадут, и с ними альянции сему мирному трактату противныя, или между договаривающимися сторонами может быть уже перед сим учинённыя, елико сему обязательству противны будут, вредительных не учинять» (русский перевод у Мартенса).

48

Примечательно, что в «Истории моего времени» король Фридрих путает Вормсский договор с австро-саксонским договором и пишет о данных статьях, как о принадлежащих к австро-саксонскому договору. Вследствие этого недоразумения прусский король был уверен, что австро-саксонский договор был заключён при посредничестве английской стороны, тогда как это справедливо лишь по отношению к Вормсскому, но не к австро-саксонскому договору. Данное обстоятельство возымело серьёзные внешнеполитические последствия и немало способствовало принятию решения короля о вступлении в войну.

49

Цикурш (Ziekursch) указывает, что это письмо, вероятно, было сочинено французским посланником при майнцском дворе Блонделем (Blondel), чтобы склонить прусского короля к отказу от подписания прелиминарий в Бреслау.

50

Речь идёт о событиях 1740 года, когда, после получения известия о смерти императора Карла VI Габсбурга, король Фридрих также запросил мнение министра графа Подевильса и фельдмаршала Шверина относительно вторжения в Силезию и также проигнорировал данные ими советы об осторожности, которые расходились с его собственным видением ситуации.

51

В беседе с русским посланником в Берлине графом А.Г. Головкиным прусский король Фридрих-Вильгельм I выразил своё отношение к России следующими словами: «Никогда я вашего Императора ни на кого не променяю, потому что ни с кем у меня такой дружбы нет… Никогда не вступлю ни в какие соглашения, ни против завоеваний вашего Императора в последнюю войну со Шведами, ни против прав герцога голштинскаго на шведский престол, ни против возвращения ему Шлезвига». На смертном одре прусский король наказал своему наследнику и министрам поддерживать союз и дружбу с Россией.

52

Примечательно, что в Политическом завещании от 1752 года король Фридрих не считает Россию потенциальным противником Пруссии: «Россия не может быть причислена к числу наших настоящих противников. Между ней и Пруссией нет спорных вопросов. Лишь случай может сделать её нашим врагом. Подкупленный Англией и Австрией министр (вице-канцлер Бестужев – прим. авт.) с большим трудом отыскал воображаемый повод, чтобы рассорить оба наших Дома. С падением этого министра дела вновь должны вернуться в их естественное состояние».

53

Об этом условии сообщал будущий французский государственный секретарь по иностранным делам маркиз Аржансон. После падения Бирона Бестужев был заключён в крепость и даже приговорён к смертной казни, позже заменённую ссылкой. Получив строгое указание со стороны императрицы, вице-канцлер, из опасения быть обвинённым в подкупе и измене, в общении с английским посланником вынужден был прибегать к отговоркам и увёрткам, ссылаясь на нежелание государыни к активным действиям. Таким образом, решительная позиция Елизаветы позволила России избежать вмешательства в войну и, сохранив свободу рук и играя на противоречиях сторон, значительно приумножить влияние на европейские дела, что нашло выражение в роли России на Ахенском конгрессе 1748 года.

54

Заключение союза между Пруссией, Россией и Швецией совпадало с желаниями Версаля, который пытался основать свою «Северную систему» на Четверном союзе, где к упомянутым трём державам добавлялась бы Франция. В отношении России, однако, эти попытки закончились неудачей.

55

Позже король Фридрих дал полномочия Мардефельду использовать для подкупа любые суммы денег, которые он только пожелает. Щедрость обычно расчётливого прусского монарха в Петербурге ещё раз подчёркивает особенное значение, которое прусский король придавал России. Маркиз Шетарди даже ставил эту щедрость в пример своему двору, когда писал в Версаль о том, что барон Мардефельд во время Первой Силезской войны получил от своего короля на дипломатические нужды 1 200 000 ливров (ок. 300 000 талеров).

56

Миссии графа Кама (Camas) и Трухзесса фон Вальдбурга (Truchsess von Waldburg) в 1740 году.

57

В завершении прощальной аудиенции король Фридрих сказал своему посланнику: «Видите теперь, во что вы впутались, чтобы меня защитить».

58

Сторонники этой «партии войны», к числу которых принадлежал и будущий секретарь по иностранным делам маркиз д’Аржансон, были тесно связаны с опальным министром Шовеленом, в годы войны за Польский трон выступавшего против предложенных Флери умеренных условий мира с Австрией и за продолжение войны. Таким образом, противостояние этих партий при французском дворе является своеобразным продолжением конфликта покойного кардинала и опального министра.

59

Из-за чрезмерной осторожности французского адмирала де Кура (de Court) франко-испанский флот не смог воспользоваться достигнутым преимуществом, что дало повод испанцам и французам распространяться во взаимных обвинениях. Обсуждая битву при Тулоне, голландец граф Бентинк сказал графу Подевильсу-младшему, что испанцы снискали в этом бою славу, англичане – выгоду, а французы – позор.

60

В декабре 1743 года Парламент одобрил для этих целей сумму в 10 млн. фунтов стерлингов.

61

После опубликования 9 апреля 1744 года ответного манифеста на объявление войны со стороны Франции, английский посол в Берлине лорд Гиндфорд получил приказ затребовать от берлинского двора обещанную по договору помощь в числе 8 000 пехотинцев и 2 000 кавалеристов. Получив ответ короля Фридриха, что он не считает угрозу Ганноверу casus foederis, так как ганноверские земли короля Англии не включены в договор, а английские войска сами находятся на чужой территории, лорд Гиндфорд 17 мая повторил запрос, прибавив, что если в договоре не указаны отдельно земли короля, нельзя считать их исключёнными. Такая настойчивость рассердила прусского короля, и он составил английскому послу резкий ответ, который, впрочем, не был вручён. Позже, 23 июня, король Фридрих в более мягких выражениях разъяснил, что если при угрозе своим владениям Его Английское Величество имеет возможность использовать войска для прочих надобностей, то, следовательно, эти угрозы не столь велики, чтобы требовать у союзников помощи в их отражении. Прусский король здесь имел в виду нахождение английских и ганноверских войск в составе Прагматической армии в Германии.

62

После отставки Амело кресло государственного секретаря иностранных дел осталось вакантным, так как король Людовик, проявлявший последнее время необычайную активность, решил сам заниматься иностранными делами. Министр раздражал своего короля и герцогиню Шатору тяжёлыми и медлительными речами, а также частыми обвинениями в адрес прусского короля. Надо сказать, что король Фридрих платил Амело той же монетой, среди прочего, остро высмеивая его заикание. По мнению прусского короля, пока Амело сохранял место в королевском совете, Франция не могла быть надёжным союзником, что ставило под угрозу всю его систему.

63

Чтобы успокоить голландское общественное мнение, французский посланник также объявил, что король Людовик намерен завладеть крепостями «барьера» лишь на время, для размещения там депо и магазинов, и после завершения войны вернёт их обратно.

64

По злой иронии, этой мечте суждено было осуществиться лишь в 1803 году, когда данный титул утратил своё практическое значение

65

Король Фридрих в те дни говорил, что если бы узнал, что рубашка или даже кожа его проникли в эту тайну, он, не раздумывая, сорвал бы их со своего тела. Договор держался в тайне даже от императора Карла VII. Слухи о нём распространились сразу после его заключения, но подтверждения им не нашлось. После заключения Дрезденского мира договор, который не был даже опубликован, потерял свою силу и о нём забыли на многие годы

66

На это время приходится взлёт военной карьеры графа Морица Саксонского, состоявшего на французской службе с 1720 года и имевшего чин генерал-лейтенанта. Из-за его религиозных убеждений (лютеранин), монарших амбиций (герцогство Курляндия) и неоднократных угроз покинуть службу короля Людовика, французское высшее военное руководство с недоверием относилось к этому германскому принцу. Сам король считал его ненадёжным, подобно его кровному брату королю Августу. Но герцогу Ноайлю, прежде других сумевшего распознать военные таланты графа, удалось, наконец, преодолеть предубеждение короля и убедить его в верности и преданности графа Саксонского французской короне. Во время кампании 1744 года графу Морицу было доверено командование французской армией во Фландрии. Несмотря на отсутствие громких побед, эту кампанию называют одной из лучших кампаний графа Саксонского, а герцог Ноайль сравнивал её с кампаниями маршала Тюренна.

67

В «Истории моего времени» и «Общих принципах ведения войны».

68

Были перехвачены и, при помощи выданного камердинером Шетарди ключа, прочитаны письма французского посла, в которых маркиз, раздосадованный неудачами при русском дворе, позволил себе неосторожные выпады в сторону императрицы Елизаветы. 17 июня 1744 года ему был вручен приказ в течение 24 часов покинуть Россию. Высылка маркиза была организована с показательной оскорбительностью – он вынужден был вернуть полученные ранее от императрицы Елизаветы подарки вместе с орденом св. Андрея Первозванного, посажен под домашний арест, а до границы его сопровождал вооружённый конвой.

69

Король Фридрих даже опасался, что немилость Шетарди приведёт к осложнениям в его отношениях с Россией, но российская сторона заявила, что это дело касается лишь персоны маркиза и не повлияет на добрые связи с французским двором.

70

В 1741-45 годах Россия находилась в выгодном, но одновременно сложном положении. Россия была связана договорами одновременно с Пруссией (1740 и 1743 гг.) и с Австрией (1726 г.), что позволило петербургскому двору чувствовать себя в безопасности и даже претендовать на посредничество при разрешении конфликта. Такое положение, однако, требовало осторожной и взвешенной политики, чтобы избежать обвинений в неисполнении принятых обязательств и не допустить чрезмерного усиления одной из сторон. Интересно, что впоследствии, в начале Семилетней войны, русский двор оказался в подобном положении, будучи связанным обязательствами одновременно с Австрией и Пруссией. В этой связи, решение императрицы Елизаветы о вступлении в войну на стороне Австрии выглядит спорным, так как лишило Россию возможности проведения посреднической политики в выгодной политической ситуации, когда ведущие европейские державы оказались втянутыми в крупный конфликт.

71

Грен. бат. Била, 2 бат. фуз. полка Циммернова, 6 бат. пех. полков Доссова, Вюртембергского и принца Георга Гессен-Дарштадтского, всего 9 бат.; 2 бат. гарн. полков Лопиталя и Рёдера, 4 бат. двух новых гарн. полков Риттберга и Путткамера, 3 гарн. бат. Крёхера, Бофора и Калькрёта, всего 9 бат., но гарн. полк Брандиса из 2 бат. был переименован в фуз. Циммернова, так что общее увеличение гарнизонных войск составило 7 бат.

72

В «Политическом завещании» от 1768 года король Фридрих оценивал стоимость одной военной кампании в 12 млн. талеров. Кроме того, кантонная система позволяла экономить средства на пополнении армии, так как, в случае необходимости, король мог рассчитывать на призыв обученного резерва. Это также повлияло на расчёты короля относительно длительности войны.

73

Еежедневный рацион прусского солдата состоял из 1 фунта (берлинский фунт = 0,468 кг.) мяса, 2 фунтов хлеба и 1,5 литров пива. На каждую лошадь выдавалось 6 кг. овса или ржи, 0,5 кг. насечённой соломы и 8-10 фунтов сена. На каждых двух человек или лошадей полагалась одна связка соломы, весом 18–20 фунтов. На каждые две роты или два эскадрона имелась одна санитарная повозка, на каждую роту или эскадрон – походная кухня с тремя бочками муки, использование которой разрешалось лишь по приказу короля.

74

См. Приложение № 1.

75

Пех. полк Бонина и гренадеры пех. полков Бонина, Принца Леопольда (Prinz Leopold), Принца Фердинанда (Prinz Ferdinand) и Герцберга (Herzberg).

76

См. Приложение № 2.

77

Более подробная информация о прусских генералах также содержится в Биографическом указателе.

78

В 1756 году генерал Винтерфельд исполнил подобное деликатное поручение, когда сообщил членам семьи короля Августа о захвате Дрездена пруссаками. Эту сцену изобразил на одной из своих гравюр известный художник Менцель.

79

Термин «поднятие щита» (levée de bouclier (фр.) или Schilderhebung (нем.)) имеет несколько значений, одно из которых «начало войны».

80

В ожидании войск короля, Шметтау и Винтерфельд подготовили четыре моста у Пирны, три из которых взялся возвести за 1 000 талеров один местный торговец. Недостающие 200 талеров были переданы герцогом Саксен-Вайссенфельским. За строительством наблюдал адъютант короля капитан фон Ольсниц. Также саксонская сторона помогла с транспортировкой осадной артиллерии, во время обмеления реки у Пирны предоставив суда с более высокой посадкой.

81

«Экспозе мотивов …», как и все манифесты короля Фридриха, был анонимным, а король упоминался в третьем лице. Этот метод составления манифестов был позаимствован королём из Франции.

82

Слухи о намерении короля Фридриха атаковать Польшу распускались из Дрездена с целью представить Пруссию агрессором и возбудить по отношению к ней опасения со стороны России.

83

Хотя на субсидной конвенции значится дата 11 августа, она была подписана только в ноябре 1744 года. Это связано с тем, что во время поступления известия о вторжении короля Фридриха конвенция была уже готова к подписанию. После этого в неё были внесены соответствующие изменения, но дату было решено оставить прежней.

84

Английские министры также не предполагали, что король Фридрих решится нарушить нейтралитет Саксонии, и рассчитывали, что австро-саксонские войска смогут отразить прусское вторжение из Силезии без помощи армии принца Карла, которая была необходима Лондону для действий против Франции. Узнав о движении прусских войск через Саксонию, премьер-министр Генри Пелэм (Pelham) 26 августа писал своему брату герцогу Ньюкаслскому: «Дали 150 000 фунтов, чтобы удержать принца в Эльзасе, а он ушёл прежде, чем венский двор смог получить эти деньги, но уже после того, как мы их заплатили».

85

Гарнизоны: Праги (ген-фельдвахм. граф Гарш (Harsch)): 1 грен. и 8 фузил. рот пех. полка Огилви (O’Gilvy), неск. рот ландмилиции; Эгера (полк. граф Коловрат): 1 бат. пех. полка Шуленбурга; Кёниггреца: 1 бат. пех. полка Шуленбурга; Ольмюца (ген-майор барон фон Кейль (Kheul): 1 бат. пех. полка Огилви (589 чел.), 1 бат. пех. полка Тюнгена (Thüngen) (503 чел.), 2 бат. пех. полка Баден-Баденского (Baden-Baden) (1 164 чел.), 25 рот ландмилиции (3 021 чел.), всего 5 277 чел.; Брюнна (ген-майор барон фон Терци (Terzy): 11 рот пех. полка Тюнгена (969 чел.), 5 рот пех. полка Баден-Баденского (464 чел.), 2 фрайроты (193 чел.), 16 рот ландмилиции (1 967 чел.), 2 роты воор. горожан (589 чел.), итого: 4 182 чел.

86

12 августа саксонский посланник в Вене граф Бюнау сообщил министру Брюлю, что австрийская сторона через Франкфурт уже сделала первые мирные предложения Франции и даже выразила готовность вернуть Баварию императору Карлу.

87

Тяжёлая болезнь короля Людовика вызвала сильные переживания и тревогу в народе, и после выздоровления французский монарх стал именоваться «Возлюбленный» (Le Bien Aimé).

88

Король Фридрих часто позволял себе иронически-грубое обращение с французским посланником в Берлине Валори, награждая его, среди прочего, такими сомнительными эпитетами, как «большой» или «толстый». Вместе с тем, посмеиваясь над маркизом, король искренне испытывал к Валори тёплые чувства и никогда не забывал, что перед ним боевой офицер.

89

См. Приложение № 4.

90

Грен. бат. Веделя (Wedell) и Будденброка (Buddenbrock) под командованием ген-майора графа фон Шметтау, младшего брата фельдмаршала, и гус. полки Цитена, Рюша (Ruesch) и Брониковского (Bronikowski) под командованием ген-майора фон Дьёри.

91

5 грен. бат. и 3 эск. драг. полка Нассау (Nassau). Грен. бат. Кальбуца (Kahlbutz), Сент-Сурина (St-Surin), Грумбкова (Grumbkow), Лепеля (Lepel) и Зюдова (Sydow).

92

В это время войска короля находились ближе к Течену, но замок располагается на правом берегу Эльбы, поэтому захватить его и освободить течение реки можно было только со стороны принца Леопольда.

93

Грен. бат. Штангена был образован из грен. рот полков Принца Леопольда и Принца Фердинанда.

94

В Бёмиш-Айха – 2-й бат. полка Брауншвейгского, в Мюнхенгреце и Бенатеке – по 2 эск. драг. полка Альт-Вюртембергского, в Юнг-Бунцлау – 1 эск. драг. полка Альт-Вюртембергского и 1-й бат. полка Брауншвейгского.

95

В Пардубиц – 1-й бат. полка Циммернова, в Кёниггреце – 2-й бат. того же полка.

96

Драгунский полк Вюртембергского и гусарский полк Натцмера (Natzmer).

97

См. Приложение № 3.

98

8 сентября граф Брюль писал Бюнау в Вену: «Мы не можем пока заявить о нашей позиции и двинуть наши войска, мы только этим утром получили новости из Саксонии …, что обоз Прусской артиллерии ещё находится у Пирны, так что иностранные Войска ещё не полностью покинули наши Земли».

99

200 вараждинцев и 200 банальских кроатов под командованием полковника барона фон Буккова (Buccow), блестящего командира лёгких войск и будущего покорителя Козеля.

100

По 1 бат. от пех. полков Платца (Platz) и Уйвари и 2 бат. вараждинцев, а также по отряду немецкой кавалерии и гусар. Баттяни намеревался направить в Прагу 3 бат. вараждинцев, но солдаты одного батальона отказались повиноваться приказам и хотели вернуться домой. Командирам с трудом удалось уговорить их остаться. Вараждинцы были обязаны служить лишь полгода в году, а эта часть находилась при армии уже с октября 1743 года, что давало им право оставить службу. Никаких мер воздействия за этот акт ослушания к ним применено не было.