Граница дозволенного

"У меня снова новости! Не прошло и двух часов, как зонд прислал очередные фотографии. Правда, сделаны они еще полдежурства назад, но не суть. На них вода! Представляешь? Вода! Жидкая. В подобных условиях это может означать наличие «супа жизни». К сожалению, зонд не сможет взять замеры из озера. Черт. Так хочется спуститься туда и проверить химический состав! Но времени не хватает, скоро возвращаться к вам. Для продления миссии планета делится приятными данными, но, к сожалению, недостаточными для того, чтобы задержаться подольше…"

"Я не знаю, попадет ли эта запись кому-нибудь! Кажется, что у корабля отказала антенна. Но пожалуйста, если этот сигнал отправится и его кто-то примет, передайте маме, что я ее люблю!

Фуф.

Только что корабль попал в мощную солнечную вспышку. Я вылетела с ночной стороны прямо под удар. Электроника корабля практически полностью выгорела. Повезло… что пока работает скафандр.

Сейчас барахтаюсь в верхних слоях… Корабль пока держится… Кое-как стабилизироваться удалось. Но не знаю… на сколько еще его хватит. Или меня. Перегрузки мощнейшие… Кажется, я теряла сознание пару раз.

Успела выпустить ретранслятор на орбиту. Буду надеяться… что он не сгорит и выйдет… Только бы удачно сесть!

Мама, я тебя люблю!"

Вдруг проекция перед Никасом ожила. Он встрепенулся, увидев перед собой фотографию довольно пустынного вида. Поверхность на изображении изрыло время, сточив камни и образовав протяженные борозды. Тонкие и широкие ущелья, выдолбленные в каменном панцире водой и ветром, а может и ледниками, с высоты полета представлялись менее грандиозными, чем они, скорее всего, были на самом деле. По игре теней становилось с каждой секундой разглядывания понятнее, где растет холм, где тянется равнина, а где начинают вздыматься горы. В общем, черно-белая фотография походила на отображение части иссохшей и морщинистой Земли где-нибудь на Ближнем Востоке. Никас не сразу обнаружил ровную площадку в самом углу фотографии – подобные виды окружали людей на Земле повсеместно, а поэтому взгляд не торопился всматриваться в изображение в поисках деталей. Приблизив его, Никас пришел к выводу, что это и есть вода, о которой сообщала Юля. Целое озеро, судя по всему. И довольно обширное. Пусть разрешение и не позволяло получше детализировать это ровное пятно.

Но что с Юлей произошло дальше? Никас с интересом продолжил слушать запись, увлеченно рассматривая суровый пейзаж далекой планеты.

"Что ты на меня смотришь? Хвоста нет, теперь обиделся? Ничего, ничего. Зато сразу понял, кто тут главный. Мясо вкусное, слышишь?

Не понимает. Конечно. Если бы понимал, я бы этот дурацкий передатчик починила уже. «Скафандр автономен. Есть дублирующий контур. Вы всегда будете на связи с ретранслятором.» Какой же бред! Ай. Мы даже такие простые вещи разучились делать. Как мы еще в космос летаем, не понимаю.

Больно-больно!"

"Боже, какая же тут жара. И как сдавливает грудь…

Снова… Тошнит…"

"Ой. Ой-ой-ой. Дыши Юля. Дыши… Тихо-тихо. Не плачь… Юля, не плакать… Мама, мама. Как же я хочу домой… Как мне больно. Каждое движение… ты бы только знала, каждое движение телом –муки. У меня было бы больше шансов с рабочими ногами… И со здоровой головой. Как же болит-то…"

"Опять? Это уже пугает. Снова отключилась… Так или зверь сожрет, или я уже не проснусь никогда…

Дрянной передатчик. Как же тебя сложно чинить, когда ты в пещере, в этой бане, мокнешь, как сука, блюешь и постоянно отрубаешься!

Уже сил нет. Воды бы. Ай! Повернулась на бок, а стреляет так, будто на иглы легла! Как я вообще выжила при падении… Лучше бы умерла сразу. Чувствую себя раком. Ха. Раком без ног, с дикой головной болью и обезвоживанием. Сварюсь я тут.

А где мой дружок? Эй! Скотина, ты где?

Убежал… Спасибо и на том, что не съел и еды оставил… Правда кусок в глотку не лезет. И, если подумать, то я с таким трудом держу еду в пальцах.

Так, Юля, возьми себя в руки и найди занятие!"

"Как же мне надоело это постоянное завывание ветра!"

"А, стой! Стой! Я тебя сейчас убью! Убью! Отойди!

Что? Что это? Господи… Какой ты умница! Как ты догадался? Нет, это невозможно… Ты же не понимаешь меня, да? Не понимает. Но ведь воду и аптечку принес! Может ты не такой плохой, а?

Спасибо тому, кто упаковывал бутылки в брикеты. Юля, только не все сразу. Не все сразу. Черт. Еле открыла. Спасибо скотинке, что хоть мяса дала. Может сил прибавится…

Ну конечно. Обезболивающее разбито… Хотя бы от головной боли и тошноты выпью что-нибудь."

"Да, товарищ. Так и живем. Чиним передатчик, распотрошив весь чертов скафандр.

И все через боль. Я уже не могу. Слезы сами льются…"

"Картинки не понимаешь, да? Что же ты такой у нас непонимающий… Как нам с тобой контакт наладить, посоветуй? Вот электрическая схема, видишь?

Не понимаешь. Жаль…

Не плачь, Юль… Ты сможешь.

А ты не смотри так на меня. И вообще, отвернулся бы. Я голая и грязная. Такой ты хочешь меня запомнить?"

"Что это?! Как ты это сделал?? Повтори! Повтори! Да блин! Рисуй мне в голову! Смотри, я вот рисую на полу…

Да! Я вижу! Тут я разбилась!

Товарищ, у нас нет другого выхода. Понимай, что я рисую! Понимай меня! Это то, что ты мне сейчас отправил в мозг. Это бабах. Понял? Ты. Туда. Можешь снова пойти? Ты. Вот до сюда."

"Вот он и ушел… И только что смог спроецировать мне в мозг изображение места крушения! Ого!"

"Абориген не такой уж и бесполезный. В тот раз принес хлам, сейчас хотя бы ящичек с инструментами. Чистое везение, что он иногда приносит полезное. Поэтому, передатчик, у тебя все меньше шансов навсегда замолчать. Но я должна покинуть эту гребаную баню.

Планета, конечно, дрянь. Жара. Ветер. Он с ума меня сводит! Постоянный вой уже поселился в голове. Заткнулся бы он.

Дышать тяжело… Тут точно первое время необходимо заниматься какой-нибудь гимнастикой дыхательной, не знаю.

И вот бы в душ… Я сама себе уже опротивела. Вся пыльная, мокрая. Хорошо, что у скотины нет представления о том, как должен выглядеть человек. А еще ему, видимо, все равно на запах."

"Еще немного. Ох, пальцы не слушаются… Соберись, Юля! Ты таким образом так и помрешь тут. Тебе нельзя тут погибать. Надо вернуться. Крути эти контакты, крути!"

"Кажется, ты должен работать. Итак, активирую протокол «Новый дом».

Один. Семь. Семь. Шесть. Один. Пять. Ноль.

Прием? Буду надеяться, что прием. Надо собраться с духом…

Планета… Я пока не умерла тут. По крайней мере, она меня не убила быстро. Да, я лежу здесь переломанная, болеющая, с трудом дышу. Но… Конечно, погода тут не земная, температура не падает совершенно. Но я дышу и ем здешнюю пищу.

Тут есть абориген. Очень странное существо: голова такая, будто ската натянули на треугольник. Абсолютно плоское лицо. Весь из себя костяной, с сухой и крепкой кожей. Ноги с руками длинные, если рассматривать пропорцию тела. Но в целом он мощный, с мышцами. Они максимально сопротивляются здешней силе тяжести. И при этом такие грациозные движения у него… Даже красиво.

Он меня, бессознательную, принес в пещеру, поэтому я не могу сказать, как выглядит мир снаружи. Все, что я пока видела – это оранжевая стена песка в буре. Так вот, существо принесло меня сюда, и, кажется, хотело съесть. Теперь оно без хвоста. А я с товарищем. Завоевала авторитет. Он помогает кое-как. Без него бы я умерла. Скотинка и еды приносит, и воды. Правда здешняя вода какая-то странная на вкус… Ее бы состав проверить. Но всей аппаратуре каюк.

А еще он носит с места моего крушения всякую всячину. Кажется, ему это нравится. Он сидит даже сейчас рядом и с любопытством наблюдает, что я делаю. Изучает тут все, трогает. Хотя какое тут любопытство? Я не могу прочитать это лицо. Оно абсолютно ничего не выражает.

В общем, тут есть жизнь, тут можно жить, если поднапрячься.

Пожалуйста, спасите меня. Никас."

"Надеюсь, отправится. Что, друг? Да, надо ползти… Через силу… и плачь. Я по-другому не могу. Знаешь, как мне больно даже просто лежать?

Вот так… Должно отправиться. Почему темнеет…"

"Отойди от него! Не трогай!"

"Сил почти не остается.

Излучатель весит столько, что рука не в силах оторвать его от пола. И даже лежа на спине без движения, тело колет в тысяче точек такой болью… Адской просто. Будто из меня… по нитке выдирают нервы. Остается лишь молча плакать и наблюдать. Больше сил нет…

Абориген вернулся, приведя с собой такое же существо, как и он сам. Их общение, очевидно… касалось меня. И оно не задалось… Скотинка спасла меня от своего сородича… внезапно атаковавшего. Как же больно то!

Не знаю, что… будет дальше. Надеюсь, что спасение прибудет так быстро… как сможет… Абориген что-то хочет от меня, а я лишь надеюсь, что прошлые… сообщения отправились куда следует. И сейчас… мне надо проползти вновь… до выхода, снова… покарябав тело, чтобы отправить оставшиеся… сообщения.

Ух. Гаспар, пожалуйста, забери меня. Ты должен… Никас уверял, что при активации протокола меня спасут. Ты любопытен, ты послушаешь это все.

И передайте маме, что я скучаю."

"Подожди, подожди. Я почти добралась до выхода. Я сама. Мне надо связаться со своими. И тогда все может произойти.

Ты хочешь съесть меня? Нет? Будь, что будет, в конце концов. Сейчас отправлю все Гаспару. Вот так. Теперь же…"

Ула сказала, если она не сможет говорить, вместо нее буду говорить я. Тяжело. Чувствую, как Ярго стоит у входа в пещеру, ожидая, когда сможет забрать меня к себе. Когда я не смогу сопротивляться его настойчивости.

Но пока расскажу то, о чем просила Ула. На это силы еще остались. Я успею. Должен.

Несколько дней охота не приносила плодов. Ярго не желал мне добычи. Я слабел, а ветер вытягивал и вытягивал понемногу силы в постоянной борьбе с ним. Иногда хотелось все же вернуться в племя. У всех случаются неудачи, поэтому порой вождь делится едой с теми, кто не смог ничего раздобыть. Но если бы я вернулся, то все равно вряд ли что-то получил, оставшись обессиленным и голодным. А в следующую охоту меня могли отправить прямиком к Ярго, раз даже от лучшего охотника он отвернулся. Поэтому приходилось дальше бороться с ветром, ступая по пыли и мхам в поисках жертвы, терпеть неудачные засады.

В последний раз я остановился на скале. Она ничем не отличалась от остальных: вырывалась из склона долины, как клык с пятнами мха. В такую погоду сложно ориентироваться и охотиться. В такую погоду ты сам можешь стать жертвой более удачливого хищника. Но эта скала труднодоступна. На нее не так просто забраться. Пришлось хорошо впиться в камень, чтобы ветер не скинул меня на склон. Он задул сильнее, чем дни назад – с противоположной стороны приближалась коричневая буря. Она уже поглотила тела далеких гор, стелясь по плато, со склонов которого я и попал в долину. В этом месте она была одной из многих долин, шрамами рассекающих высокое плато. И если бы я вернулся на него, то очень скоро попал бы в другую долину. А там и до холмов недалеко. Я лежал и думал, что те из них, что виднелись отсюда, походили на спины спящей добычи.

Эти миражи вернули меня к главному занятию. Прослыв удачливым охотником, я смог занять в племени шаткое, но удобное положение. И оно позволяло мне оставаться самим собой. Даже в самые жестокие времена. Поэтому добыть что-то требовалось непременно. Слишком уж меня терпели, ожидая повода распрощаться.

Оглядывая окрестности, простиравшиеся под скалой, я надеялся, что Ярго все же сжалится и укажет мне добычу. Буря близилась, а значит и сокращалась моя охота. Ведь бушуют бури несколько дней. То есть смерть от голода становилась все ближе. Но такая смерть лучше, чем от когтей соплеменников.

У дальнего склона озеро казалось лужей. Ветер выл и даже с моего места виднелись неровности на воде. Всю долину усеяли гладкие валуны и безжалостно изрезанные ветром камни постарше. Наставник говорит, что их Ярго рассыпал. Местами пыльное песочное дно долины разбавляли обширные лиловые, бирюзовые, рыжие пятна мхов. Там, где они не росли, земля походила на кожу эзха – сухая и вся в трещинах, твердая и суровая. А скалы на склонах заставляли представлять, как долина вдруг смыкает их, разжевывая меня вместе со мхами.

Пришлось потрясти головой. Это помогло образумиться и отогнать ненадолго дурманящий запах мхов, на которых я лежал, стараясь слиться со скалой. У Ярго лишь одно главное правило: если ты ослаб, значит ты умрешь. И пренебрежение им всегда вело к смерти. Поэтому эзхи и славят Ярго вместе с его Охотой. Те отсеивают слабых, оставляя в живых достойных. В тот раз я решил, что мхи не успеют захватить меня. Но очень часто охотник, подумавший так же, становился добычей мхов, убаюкивающих его спокойствием и безмятежностью. На них действительно удобно возлежать. А запахи, источающиеся ими, проникают в тело, размягчая и делая ленивее. Затем оставляя лишь кости.

Я рассчитывал на везение, что очень не похоже на меня. Ведь кругом притаилась смерть: голодная, если я не нашел бы добычи до бури; от соплеменников, если бы я вернулся с пустыми руками; медленная и приятная от мхов; быстрая, если бы меня обнаружил другой охотник. Например, ейе – заклятый враг всех эзхов. Поэтому Ярго в любом случае наблюдал за мной так же пристально, как и я за долиной. Он хотел забрать меня к себе в свиту, а я желал найти добычу, чтобы выжить и остаться тут. Но вокруг лишь ветер выл, как и всегда, поднимая местами столбы из пыли. Он играл сначала ею, а затем старался также поднять меня. Его шум проникал даже в голову, от чего я не мог отделить себя самого от места, где находился. Я сопротивлялся. Да и мхи не желали меня отпускать.

Глаза закрывались против желания. Слабость растекалась по телу. Оно тяжелело от этого, прижимаясь к мхам сильнее. Они желали видеть меня своей добычей. Ярго дал добро.

Честно, тогда я смирился. Буре осталось полпути до долины. Силы покидали уставшее тело. И даже если бы кто-то появился рядом, то я вряд ли смог провести Охоту. Наверное, так всегда случалось с остальными – они сдавались и становились пищей мха.

Для хищника важно уметь наблюдать. Я поднял взгляд с безжизненной долины к облакам. Их бесконечный темный слой бежал от бури, подгоняемый усиливающимся ветром. Наставник учил, что наш мир – Ярго – замкнут в этих облаках, как в пещере. Что за ними ничего нет, кроме других облаков. Что даже Ярго не может узнать, есть ли им конец, поэтому ему приходится рыскать по ущельям и холмам в поисках еды вместе с эзхами.

В тот раз было тяжело даже смотреть на них. Голову тянуло упасть на скалу. Глаза болели от сопротивления желанию закрыть их и больше никогда не открывать. Но я продолжил изучать облака. И вспоминал, как однажды ночью увидел на мгновение то, что предназначалось не мне, а скорее наставнику. Откровение. Ярго сам посвятил меня в него. Среди темных туш облаков под звук ветра я заприметил светящиеся точки. Чьи-то глаза. Они смотрели сверху, мигая. Смотрели, желая, чтобы я поведал о них племени. Возможно из-за дурмана мхов, но я будто вновь увидел это наяву. Вспомнил, как побежал к наставнику. У эзхов считается дурным задавать вопросы и искать ответы. Особенно о том, что уже известно наставнику. Он выслушал меня с нескрываемым презрением. Потом напомнил, что даже если я самый лучший охотник, то мои еретические придумки доведут меня до смерти. И что больше этого терпеть не будут. Но видение внезапно рассеялось.

Рассеялось от резкого звука ниже по склону. Его принес ветер. Звук скрежета камней от неосторожного шага вывел меня из состояния забытья. Рядом кто-то неосторожно брел. И теперь важным было то, знает ли он обо мне или нет. Звук больше не повторялся, а ветер завыл сильнее. Пришлось плотнее прикрыть ушные раковины. Кроме запаха мхов я больше ничего не чувствовал, но теперь ощущал, что рядом затаилась добыча. Во мне вновь пробудился легкий азарт. Буря еще давала возможность поохотится. Зато мхи не собирались меня просто так отпускать. Я начал сражаться и с ветром, и с мхами, и с самим собой. Конечности отрывались от скалы с большим трудом. Оставалось надеяться, что добыча внизу ничего не слышит за воем ветра. Требовалось выбраться и добыть себе и вождю пропитание.

Откуда-то вновь появились силы. Я почувствовал их не только в мышцах, но и где-то глубже в моей грудине. Что-то изнутри поднимало меня. Что-то хотело моего сопротивления наперекор Ярго.

Однако, громогласный раскат в небе вновь прижал меня к скале. Он даже перекричал ветер. Но на этом не остановился. Звук нарастал. Даже показалось, что от него начинают плясать мелкие камни на скале. Он вибрировал в воздухе, прогнав шум неутихающего ветра. Думаю, что тогда даже Ярго испугался, обомлев.

Я вертел головой из стороны в сторону, пытаясь найти источник шума. Но он не показывался, лишь усиливая громкость. Не только меня напугал раскат. Мхи перестали источать запах, остатки которого ветер снес прочь. Добыча внизу замерла. Вся долина застыла. Ожидая нечто.

Оно появилось. Сначала облака в одной части неба засветились. Потом от их серости совсем не осталось следа. Они как будто сами источали свет. А затем облака побелели, и из них вынырнуло нечто горящее, оставлявшее за собой черный хвост, как продолжение облаков. Нечто падало в долину, расшатывая округу и заполняя новым звуком мир, привыкший только к монотонному пению ветра.

Тело вернулось ко мне полностью. Завороженный, я забыл обо всем, привстав, чтобы удобнее наблюдать. Внутри все дрожало от страха. А снаружи било дрожью от мощного гудения падающего предмета. Он старался сбить пламя, но оно охватило дальнюю часть предмета, не собираясь просто так сдаваться. Тогда я не мог пошевелиться. Кто-то бы на моем месте уже убегал от явления подальше, но меня сковало не только от страха, а еще заворожило происходящее. Уже тогда я увидел в этом новое откровение Ярго. Знак, что надо менять себя, надо менять мысли наставника, племени. Теперь мне было, что показать ему. Он не желал слов и клятв. Что ж, будет доказательство.

А предмет падал вниз, разделяя хвостом небо и все то, что виднелось со скалы. Теперь-то я вижу, что он расчертил не только округу, но и мою судьбу на две части.

Вокруг стоял жуткий рокот. Скала плясала подо мной, я чувствовал ногами и хвостом дрожь, как будто мир подобно мне испугался вида падающего из облаков камня. Как будто и его всю жизнь обманывал наставник, уверяя, что наверху нет ничего, кроме самих облаков. А дальше тоже облака. Только они.

Объятый пламенем камень, оставив черный след после себя, вдруг принялся менять свой путь. Сначала я не понял этого. Лишь изгиб черного хвоста насторожил. Камень, кажется, пытался выпрямить свой путь вдоль долины. Но ему чего-то не хватило. Твердая земля и мягкие мхи вдруг разметались в стороны, подняв пылевую завесу. Камень продолжил свой путь, но уже по земле, оставляя после себя глубокую канаву, напоминавшую шрам долины.

Затем до меня добрался его стон. Сначала он казался грохотом, но резко сменился на что-то очень тонкое и писклявое. К стону примешивался еще и противнейший звук царапанья когтями гладкого камня. Зубы свело. Стоя на скале, я вдруг представил себе, что это упал с небес сам Ярго… Да, мы с самого рождения знали, что он живет среди нас, что он нас окружает. Но что, если…?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.