Пустота

Лебедев не счел нужным отвечать. Словно зритель в театре, который может без смущения глазеть на артиста, он рассматривал профиль ее лица, ее плечи, большую по меркам ее комплекции грудь.

– Расскажи о своем муже, – последовало от него вместо ответа.

– А?! – немало удивилась Солнцева. – Зачем это вдруг?!

– Мне интересно просто.

– Сначала скажи, в чем твой интерес, – совсем не желая говорить о супруге, она напряглась.

Однако и просто уйти от ответа Катерина не могла, ведь с коллегами, и Иваном в том числе, ее связывали не только рабочие, но и приятельские отношения.

– Ты часто говоришь о дочке и никогда о муже, – Иван выпрямился и перевел взгляд на трассу. – Это странно… Ведь если он смог заполучить такую видную девушку, как ты, то по идее и сам должен быть «ого-го!»

В сердцах Катерине хотелось сказать правду, что это была просто случайность, просто глупое стремление молодой девчушки не отстать от быстро выскочивших замуж подруг. Немного подумав, она решилась лишь на часть правды:

– Он хороший отец и так себе муж, – печально произнесла она и закусила губу. – Вот так!

– М-м, – слегка надув губы, закачал головой Лебедев, словно демонстрируя ей понимание и ироническое сочувствие.

– А что с твоей подругой? – поспешила уйти от неприятной темы Катерина. – Вы уже месяц где-то встречаетесь?

О том она знала из досужих мужских разговоров, свидетелем которых ей часто приходилось быть – как в отделе, так и за его стенами – в боулинге, в баре, по пути к очередному объекту или свидетелю.

Иван усмехнулся.

– Она хороша в постели и так себе во всем остальном. Как-то так, Кать!

Катерина усмехнулась, хихикнула, потом рассмеялась. Обернувшись к нему, она увидела на его лице широкую улыбку, так не часто посещавшую Лебедева в последнее время.

– Какая уже по счету?!

– Да я уже сбился, – отмахнулся он.

За пару последних лет Лебедев, не слывший ранее ловеласом, сменил уже более десятка подруг. В представлении Катерины он был привлекательным мужчиной – высокий, серьезный, с ястребиными чертами лица и нежно-голубыми глазами. Но в отличие от Зайцева, он не был «альфой» и не был способен очаровывать девушек одним только своим видом и исходящими от него флюидами. Больше того, в каждой своей новой девушке он искал нечто иное, чем страсть и веселое провождение времени.

– Может, ты слишком придирчив? А, Вань?! – воспрянула духом Солнцева. – Ведь вряд ли удастся найти «ту самую», свою идеальную?

– Да я и сам уже потерял надежду, – с какой-то обреченной улыбкой признался Лебедев. – Чем старше становишься, тем сложнее с кем-то сойтись, тем жестче требования… А круг общения, наоборот, сужается. Контора наша, где одни мужики, да случайные знакомые. Все к одному, в общем.

– Да уж, – цокнула Катерина. – Кто-то поторопился, кто-то задержался.

Они замолчали. Каждый задумался о своем не-счастии.

Мерно мелькали за окном столбы, монотонно гудели об асфальт шины, уставшее за день солнце клонилось ко сну, играя последними оранжевыми лучиками на их лицах.

– Кать, как ты думаешь… – нарушил медитативное молчание Лебедев, когда, сбросив скорость, они подкатили к пункту оплаты.

Солнцева в ожидании продолжения повернула к нему свое безупречно ухоженное лицо.

– Если бы ты не была замужем, был бы у нас двоих шанс? Как думаешь?

Катерина отвернулась. От столь неожиданного, честного и манящего вопроса, сердце ее учащенно забилось, а затем замерло, сжалось. Незаметно для пассажира она смахнула с левой щеки слезу, сглотнула горьковатую на вкус слюну и лишь тогда ответила:

– Думаю, мы были бы идеальной парой.

Вопрос тот глубоко запал в душу Катерины. Его нельзя было считать признанием или предложением, но он разбудил в ней что-то. Что-то неоформленное, робкое, но все же несущее в себе надежду. Весь путь до отеля, за ужином, а затем долго в постели она пыталась осознать нежданно родившееся в ней чувство.

Вдруг ставшие дозволенными мысли о том, что на месте мужа мог быть Иван – умный, понимающий, сильный, конечно же, способный подобрать нужный ключик к сердцу маленькой Насти, – никак не давали ей покоя. Образ коллеги, товарища, друга враз приобрел для нее новые очертания.

– А ведь собиралась выспаться! – уже ближе к двум ночи выругалась на себя Солнцева. – Трындец, ну что я за дура?!

Безжалостный будильник поднял девушку в четыре, чтобы ровно через час, накрашенная и уложенная, она смогла выехать с Иваном «в поле».

– Как спалось? – встретил ее «преобразившийся» коллега.

– Ужасно! – она спрятала от него глаза и не глядя передала ключи. – Ты поведешь.

– Ладно.

С лучами утренней зари они покинули отель. Уже через пять минут Катерина боролась со сном, а еще через пять, раз опустив веки, она эту борьбу проиграла.

– Кать, пора! – аккуратно потрепал ее за плечо Лебедев. – Нельзя больше ждать.

Тело ее передернуло, едва проснувшиеся зрачки суетливо забегали по сторонам, пытаясь понять, что на самом деле происходит.

– Где мы? – через стекло салона Солнцева видела лишь высоченную, закрывающую обзор траву.

– Ну ты соня! – усмехнулся Иван. – Мы около Северских, метров триста до забора.

– Да, точно! – опомнилась Катерина. – А что за джунгли?

– Я съехал с дороги, чтоб не заметили нас. Ну же, идем, – призывно кивнул он.

– Я что, по дороге уснула?

– Да, почти сразу. Мы как приехали, я тебе «Катя, Катя!», а тебе вообще пофиг… Минут двадцать запаса у нас было, не стал будить. Теперь уже все, надо двигаться.

– Спасибо, Вань, – поблагодарила она, про себя отметив, что тот отнесся к ней с пониманием и даже заботой.

Не без труда они вылезли из салона. Лебедев взял сумку с разведывательным дроном, вручил своей сонной спутнице ноутбук и повел за собой по направлению к маячившему впереди забору.

– Там, где мы бросили машину, – на ходу объяснял он, – там раньше была дорога деревенская, на карте до сих пор обозначена. Теперь сорняком поросла.

– Как же сейчас деревенские ездят? – с трудом думалось Солнцевой. – Не через Северских же?

– Нет, – он подал ей руку, помогая преодолеть канаву, – просто больше некому ездить. Их дом в деревне единственный.

– Все скупили?

– По реестру они купили четыре участка у «физиков», остальное у муниципалитета. Думаю, деревня умирала и им с радостью все продали. В 2008-м они объединили участки и огородили этим забором, – Иван указал на профилированные стальные листы, по верхнему краю обмотанные колючей проволокой.

– Странно, что им позволили купить всю деревню.

– Формально не всю. Та дорога в поле, на которую мы съехали, она должна идти полукольцом, вон там, – Лебедев указал пальцем, – и выходить к их забору на севере. По другую сторону там будет еще гектаров двадцать, они все еще числятся как земли поселений.

– Вот не пойму, – наконец начала просыпаться Солнцева, – когда ты успел все это накопать, а?! Мы ж с тобой вместе ехали!

– Макс накопал, а я просто в почту с утра заглянул, – обернувшись, Лебедев улыбнулся ей.

– Вот как…

Тем утром Катерина была не в своей тарелке. Совсем. Жуткий недосып, рассеянность, приставучие мысли об их с Лебедевым возможных отношениях, а еще и отсутствие привычного завтрака. Ее просыпание было таким скомканным, таким сумбурным, что она даже забыла просмотреть почту и сейчас выглядела совсем неподготовленной, как не выполнившая домашнее задание школьница.

Место для запуска квадрокоптера было выбрано заранее – в северной, «заброшенной» части Сны, там, где по фотографиям со спутника деревья на участке Северских были пониже и пореже, а значит, была и меньше вероятность потерять с дроном связь.

Подняв аппарат на высоту птичьего полета, они уставились в свои экраны: Лебедев – в подключенный к пульту планшет, Солнцева – в принимающий с того сигнал ноутбук.

– Поехали, Кать, – тихо скомандовал Иван, как только дрон пересек границу участка.

Погода стояла ветреная, пасмурная – по всем параметрам не самая идеальная для съемки видео с высоты.

– Ближайшая роща, видишь что-нибудь необычное?

– Ничего, Вань. По центру деревья мелкие, возможно, сами высаживали.

– Согласен, а тут что?

– Где?

– Показалось, летим дальше.

Иван стал водить дрона от одной стены забора к другой, каждый раз смещаясь метров на тридцать вперед.

– Вроде ничего, но опусти пониже.

– Хорошо… О, смотри! Что-то вроде интересное начинается, – приметив следы присутствия человека, он направил дрон вправо.

– Это не интересное, Вань, это банальный бардак.

В той части двора Северских и в самом деле царил хаос – поваленные еще при постройке, но так и не вывезенные деревья, не выкорчеванные пни, строительный мусорный контейнер, до половины заваленный пластиковыми пакетами, вышедшим из строя оборудованием и прочим хламом.

С минуту покрутившись над местной свалкой, аппарат был направлен далее, ближе к стоящему в самом центре дому.

– Здоровый домина.

– Для двоих всяко с избытком!

– Да там и для десятерых с избытком.

Прочесав поляну около дома, квадрокоптер отправился в дальнюю часть поместья. Чтобы сохранить хорошую связь, поднять его пришлось еще выше.

Минуты шли, дрон продолжал курсировать из стороны в сторону, а озябшая на свежем утреннем ветре Солнцева – щуриться, глядя на тусклый экран ноутбука.

– Вон там, слева! – чуть не воскликнула Катерина. – Какой-то подвал у самого забора!

– И правда, – по камере хорошо было видно небольшое строение с железной дверью, круто уходящее вниз под землю.

– Видишь вентиляционные трубы? – оживилась Солнцева. – Согласись, это странно – сделать обитаемый подвал как можно дальше от дома.

– Соглашусь.

Лебедев облетел таинственный вход с разных сторон и, убедившись, что ничего больше они там разведать не смогут, дал дрону команду возвращаться к точке запуска.

– Закончили, думаю, – он опустил пульт и обратил взор на сидящую на пригорке Солнцеву.

В легкой тканевой ветровке она съежилась от холода, обняв себя обеими руками. Замерзшее лицо ее болезненно побледнело.

– Черт, Катя, да ты ж продрогла вся! – он опустил пульт и спешно расстегнул свой толстый шерстяной пиджак. – Давай-ка, иди сюда! – он взял ее за руку и потянул к себе. – Прижмись крепче!

Лебедев прижал ее посильнее к груди, насколько хватало ширины, окутал своим пиджаком и обнял поверх, дабы борты его не разъехались. От неожиданной близости щеки ее вмиг покраснели, но, не будучи видимыми Ивану, вскоре потухли.

Солнцева опустила сложенные на своей груди руки, прижалась к нему еще плотнее, осторожно обвив освободившиеся конечности вокруг мужской талии.

– Хорошо, – дрожащим голосом пробормотала она.

Под прикрытием дружеского согревания Катерина ощутила сильное сексуальное возбуждение. Она чувствовала, как губы ее непроизвольно приоткрываются, а голова уже поднимает их, чтобы приблизить к шее обнимающего ее мужчины.

– Совсем замерзла, – вовремя спохватилась она, уткнув свой холодный нос ему в ключицу. – Не заболеть бы…

– Теплее становится хоть? – обычным, но, как ей тогда показалось, мягким голосом спросил Лебедев.

– Да, отлично, Вань, ты меня спас прямо.

– Хорошо, – произнес он, наблюдая, как летательный аппарат садится в паре метров от них. – Дрон вернулся, через минутку выдвигаемся.

– Как скажешь, – Катерина еще сильнее уткнулась в его шею носом и закрыла глаза.

Много позже, уже после того, как одетая в его пиджак, она дошла до машины, после того как вернулась в отель, склеила из записи фильм и залезла в остывшую постель, только после этого Солнцева поняла, что совсем не стыдится произошедшего, своих желаний, которые еще пару дней назад казались бы ей ужасными.

Немного поразмыслив, Катерина была удивлена еще больше, обнаружив, что Лебедев при этом не стал фокусом ее желаний. Словно он, являя собой один из примеров нового мужа и нового отца, отворил запретную ранее дверь, а сам отошел в сторону.

– Трындец! И почему я себя так зашорила? – спрашивая сама себя, недоумевала Солнцева. – Или меня так пугал развод, что все вокруг будут «фукать»? Так ведь многие разводятся…

Мысли девушки сосредоточились на себе, и вскоре она уснула, да так крепко, что к обеденной конференцсвязи ее поднял лишь старый злодей-будильник.

– Давай, Кэт, начинай! – распорядился «на экране» Зайцев, важно сидящий за своим рабочим креслом. – Видосик мы твой посмотрели. Что сама думаешь?

– Участок большой, схоронить там можно что угодно и найти будет нереально, – Катерина ерзала в кресле, подбирая такую позу, чтобы ее изображение через камеру смотрелось максимально эффектно. – Самое загадочное, как мне кажется, это подвальное помещение в южной части. В нем трубы для вентиляции, и это жуть как подозрительно! Не будешь же подсобку в такой дали делать, а если и сделаешь, то вентиляция в ней ни к чему.

– Думаешь, тюрьма у них там? – усмехнулся Илья.

– Я бы пока не исключала.

– Жан, добавишь чего?

– Да, – Лебедев тоже был в своем номере, но не в пример Катерине, строго сидящей за письменным столом, развалился на кровати. – В местной администрации о Северском ничего сказать не смогли, а вот сестру его знают. Характеризуют как даму деловую и вменяемую, говорят, проблем с ней никогда не было.

Лебедев замолчал, давая понять, что на том у него все.

– Ясно, прервал молчание Илья. – Не густо у вас… Теперь Макс. Поведай полевикам нашим, чего ты накопал!

Согласно отчету Максима, сестра Северского регулярно закупала лабораторное оборудование – секвенаторы, гомогенизаторы, станции выделения нуклеиновых кислот, термоциклеры и прочие малопонятные нормальному человеку названия. Об этом говорили как данные таможни, так и расходы по ее банковским счетам.

– А это значит, стая, что генетические исследования он проводит! – возбужденно подытожил Зайцев.

– Илья, – но это не говорит об экспериментах на людях, – постарался охладить его Иван. – Я не разбираюсь во всех этих «циклерах», но ведь ничто не мешает ему просто исследовать или мышек мучить.

– Ты слушай дальше, бродяга! – перебил Илья. – Теперь буду рассказывать я! В НИИшке его еще куча ботанов, которые помнят Северского. И все, кто помнит, убеждены, что тот был гениальнейшим засранцем!

– Чего ж его вытурили, гениального такого?

– Они не сильно-то хотели рассказывать, но я все разнюхал!

С подробностями, не в полной мере соответствующими правде, Илья поведал им о скандальной истории увольнения Северского.

– Трын-дец! – округлились глаза Катерины.

– И это не все, Кэт! Дальше больше! – потирал руки Зайцев. – Разговорился я с одним очкариком, который ему вроде приятелем был. Тот долго хныкал, что с тех пор таких «светил» у них не было, но это все лирика… А потом рассказал мне, что пару лет назад встретил того в Твери, в супермаркете. Ну, значит, разговорились они, то да се, мол, «не бросил ли науку?». Тот ему: «Нет, ковыряюсь». «И как успехи?» «Да как тебе сказать», – отвечает наш фрукт, – «По-разному. Но свою сигару я уже выкурил!»

– И что мы должны из этого понять, Илья? – хмыкнула Солнцева.

– Да ты дослушай, Кэт! Я поначалу тоже не просек. Так вот, когда они вместе в своей НИИшке работали, купили себе по сигаре и условились, что скурят их только тогда, когда достигнут чего-то действительно потрясающего. А значит, наш любитель тайком модифицировать людей таки добился своего! Та-дам! – победно заключил лидер проекта.

– Кир, а что у тебя? – все еще переваривала Катерина. – Удалось в его компе покопаться?

– Да, – недовольно начал Юсупов, – машину его я сломал, но там хренота всякая. Если судить по файлам, то он спекулянт, а не безумный ученый!

– Так, наверное, комп сестры его, – догадался Иван.

– Да, кэп, – усмехнулся Кирилл, – но другого там нет. В сети нет.

– А это значит, – вновь возник Зайцев, что все свои терабайты расшифрованных ДНК он хранит в офлайне! И значит, стопудово что-то скрывает! Не знаю как вам, а по мне так точно виновен! – вынес свой приговор Илья.

– Да перестань, – вальяжно возразил Лебедев, – все это полудоказательства.

– Зато их уйма!

– Зато сейчас не Средние века, чтобы два полудоказательства складывались в доказательство! – повысил голос Лебедев, дабы успокоить разгоряченных коллег. – Вот тебе простейшая контрверсия: уволили, осознал, науку не бросил. Вырастил мышь с двумя головами и крыльями – вот и выкурил сигару. Или просто соврал, чтоб приятелю бывшему нос утереть.

– Жан, чего предлагаешь-то?

– Давайте с ним поговорим. Поймем его психику, мотивацию… Если он не совсем в себе, то может, и сам все расскажет.

– Вань, как его на разговор-то вывести? – с легкой укоризной спросила Катерина. – У нас всего два дня осталось.

– Макс, твой выход!

– По данным геолокации, их номера покидали деревню пятьдесят два раза за последний год, из них девяносто два процента выездов пришлись на первую половину четверга, – оттарабанил Максим. – Тут нам на руку…

– А биллинг звонков, Макс?

– Оба номера за Полиной Северской. Первый номер, судя по всему, ее – там коммунальщики, магазины, банк, все казенное. Второй номер – только звонки на первый.

– Что скажешь, Кэт? – перебил молодого коллегу Зайцев. – Сможешь разговорить его завтра? Ты же неотразимая профессионалка! – Илья знал, какие струны ее души надо затронуть.

– Если он будет с сестрой, то даже у неотразимой меня не будет шансов!

– Отвлечем ее как-нибудь!

– А еще хорошо бы его прижать немного, – вновь вернулся в разговор Иван. – Спровоцировать. Тогда и маски спадут, и ошибки повалятся, и подельники, если они есть, повылазят. Даст повод – возьмем его, потом обыск, и тогда все встанет на свои места.

– Что за повод?

– Да что угодно, – Лебедев вновь стал вальяжным, – сопротивление полиции, насилие, ношение оружия… Главное, чтобы по делу, а то с их деньгами они нас засудят потом, а Константин все с нас, как обычно, спишет.

– Да, Жан, идея недурная! Поговорю с шефом.

На несколько секунд Илья замолчал. Вроде бы на тот момент все было проговорено, но как ведущий проекта, отбой он давать не спешил.

– Ну что, тогда все на пока? – не выдержала Катерина.

– Я вот что еще думаю, – негромко начал Зайцев. – Пока они будут разъезжать, надо пробраться к ним на фазенду, проверить землянку, а в доме жучки поставить. Че думаете?

– Извини, Илья, но ты что, дебил?! – вмиг вскипела Солнцева. – Если такое выплывет, то нам не только судебные иски вчинят, но и уволят к сам знаешь какой матери! Ты вообще в своем уме предлагать такую хрень?!

– Люблю, когда она злится! – подмигнул Зайцев из монитора. – А как думаете, оно может всплыть?

– Да, блин, как два пальца! – возмущению Катерины не было предела. – Уверена, там весь дом в камерах! Что за бред вообще!

– Ладно, Кэт, не пыхти! В семь будьте на связи, решим, что дальше делаем!

5. Северский. Участок. Солнцева

Впервые за последние два года Северский ехал за рулем. Он не забыл, как это делается, но чувство руля, габаритов утерял однозначно. Словно новичок, он был напряжен, ухватившись двумя руками за руль, он притормаживал перед каждой тенью, на утреннем солнце кажущейся ему кочкой.

С учетом последних событий Северский и сам не хотел покидать поместье. Однако так любимые им замороженные булочки, как назло, кончились, равно как свежие овощи, фрукты и сладости.

Вячеслав был озабочен. Компьютер Полины, отличавшейся образцовой чистоплотностью при пользовании сетью, был взломан. Иначе говоря, был взломан не по глупости владельца, а целенаправленно. А утром, совсем ранним, когда нормальные люди еще крепко спят, он видел над участком дрон.

В иной ситуации дрон можно было считать рядовым событием, но вкупе со взломом… Такому сочетанию Вячеслав находил лишь два объяснения – либо бандиты, хорошо организованные, современные, либо спецслужбы. Первые могли позариться на их капитал и недвижимость, вторые, само собой, на результаты его исследований.

Последний сценарий казался ему значительно менее вероятным. В представлении Северского, наделенные силой и властью спецслужбы должны были действовать куда более открыто и нагло.

В сценарии же с бандитами физические кондиции Полины и ее навыки обращения с оружием были полезней, чем его интеллект и смекалка. Именно поэтому он вел огромный пикап к гипермаркету, а она, вооружившись пистолетами, осталась охранять поместье.

Как и положено для утра буднего дня, народа в магазине было мало. Идя строго по списку, Вячеслав быстро набил первую тележку продуктами, но после застрял на единственно работающей кассе.

«Неудобно одному, – сетовал про себя он, ведь вдвоем с Полиной они справлялись за один заход. – А теперь разгружаться и снова идти».

Пока Вячеслав ждал своей очереди, открылась соседняя касса, к которой тут же подъехала молодая пара. Девушка немного напомнила ему сестру и он, как всегда в таких случаях завороженный, внимательно разглядывал ее, слегка завидуя обнимающему ее кавалеру.

На выходе парочка немного опередила его и он, вежливо пропустив их вперед, оценивающе пригляделся к девичьей «корме».

Чуть отстав от них, Северский хорошо видел, как на самом выходе парочку остановил полицейский с собакой. Тот представился, красавица ему улыбнулась, собака обнюхала чужаков и равнодушно отвернулась.

– Извините за беспокойство, хорошего дня, – вежливо попрощался с ними молоденький сержант, переводя взгляд на следующего клиента.

Когда овчарка подошла к нему, Вячеслав готов был держать пари, что равнодушной она не останется. И он не ошибся. Стоило собаке залаять, как появился напарник:

– Что в рюкзаке?! – обвинительно-хамским тоном, свойственным большинству стражей порядка, обратился он к подозреваемому.

– Деньги, ключи, документы, – спокойно ответил Северский.

– Доставай!

– Уж лучше вы сами.

Вячеслав быстро просчитал наиболее вероятный сценарий происходящего. Упрощать коррумпированным полицейским работу он не хотел.

– Сереж, ищи понятых! А ты не дергайся, чтоб руки на виду были!

Понятых привели, рюкзак вывернули и помимо ключей, денежных купюр и пластиковых прав оттуда выпали семь маленьких пакетиков с белым порошком. Овчарка снова залаяла.

– И что это? – издевательски вопросил полицейский.

– Вам виднее, – театральное представление немного забавляло Северского.

«Спецслужбы отпадают, технологические бандиты тоже, – быстро шелестел клапанами мозг ученого. – Получается, конгломерат бандитов с полицией, либо меня только прощупывают… Грубо лапают, точнее».

– Умничаешь, мудак? – завелся представитель закона.

– Нисколько, просто это не мое.

– И чье ж тогда, а? Расскажи-ка нам свою версию! – он выдал наручники молодому сержанту и кивнул на жертву.

– Полагаю, мне его подбросили, пока я покупки делал, – невозмутимо заявил Северский, принимая на запястья оковы. – Давайте посмотрим камеры и все выясним.

– Не тебе тут командовать! – огрызнулся старший. – Следователь разберется, что делать. Сереж, вези его в участок!

– Позвонить-то можно? – тихо спросил Вячеслав у сержанта.

– Если следователь разрешит, то можно, – уже без всякой учтивости ответил тот, толкая задержанного в направлении полицейской машины.

По пути в участок и после, в ожидании допроса, Северский пытался найти иные объяснения происходящему; однако ничего более правдоподобного, чем две ранее найденные гипотезы, не придумал.

«Если меня пробивают, то будут много болтать, – решил он для себя. – А если бандиты, допрос будет формальным, а Лина получит предложение заплатить за освобождение. Вот и посмотрим! А интересно, как она поступит?»

Что-то подсказывало Северскому, что сестра такое предложение не примет.

В тесном коридоре полицейского участка его ждало еще одно представление. Пьяный бугай с татуированной шеей устроил потасовку, в ответ на толчок в спину со всей дури зарядив кулаком в лицо своему сопровождающему. Весьма оперативно бугай был коллективно избит дубинками и без сознания изолирован в камеру.

Не успела заварушка утихнуть, как из заветного кабинета появилась фигура мужчины:

– Харченко! – крикнул он молодому сержанту, присматривающему за Северским, – наркодиллера в допросную! Бегом!

В пустой комнате без окон, с одиноким столом и двумя хлипкими стульями Вячеславу пришлось ждать еще не менее десяти минут. Дверь за его спиной хлопнула и вскоре его взгляду предстала эффектная в гражданской одежде шатенка:

– Здравствуйте, – протянула она свою тонкую, но крепкую ладонь, – меня зовут Катерина Солнцева.

Во внешности следователя его всего более зацепили глаза – широкие, с необычным для европейки разрезом, слегка устремленные дальними уголками вверх.

– Выглядите ярко для такого места, – встав, Вячеслав пожал ее ладонь, чуть задержав в своей.