Электрический лес

Ярослав Ворон

Электрический лес

Пролог

– Хризолиты? – весело подмигнул гном-ювелир. – И как же называется этот новый мир?

– Ты тоже понял? – рассмеялась Ната, весьма обрадованная тем, что ворчливый мастер, оказывается, тоже может быть весёлым. – Вот как называется – пока не знаю, но разве это важно?

– Да что тут понимать… – гном, принимаясь за работу, вновь напустил на себя привычную деловитую ворчливость. – Мало мне восьми полных фей и четырёх учениц за неполные четыре года, так ещё и три Ледяные Девы, и Спутницам украшения делай! Теперь вот ученицу из нового мира обеспечивай, как будто там своего мастера нет… – регалии ученицы он, тем не менее, сделал довольно быстро.

– Спасибо! – Ната уже перебросила через руку платье, которое опять, как и при посвящении всех прежних учениц, каким-то загадочным образом появилось на каменном выступе у стены пещеры.

– Всё «спасибо» да «спасибо», хоть бы раз грибочками старого мастера угостили! – буркнул гном.

– Ох, прости! – опечалилась фея. – Я не знала, что ты любишь грибы. Каких принести?

– Вкусных, – ювелир слегка усмехнулся в бороду. – Можно даже сырых – сам приготовлю по старинному гномьему рецепту, – он показал глазами на пламя в горне.

Глава 1. Вода успевает первой

14 ноября – 2 декабря 2006

Спасибо, друг, что посетил

Последний мой приют.

Постой один среди могил,

Почувствуй бег минут.

Ю. Фёдоров1

И вновь пришёл сезон дождей, и вновь женщины Стурлена всё чаще и чаще подолгу стояли на берегу, выглядывая на горизонте грубо раскрашенные паруса. Дождутся ли? Надо дождаться!

Иногда их мужчины так и не возвращались из похода – все. Ладьи уходили в Вечное Море, и тогда вместо нескольких могил погибших воинов на Холме Памяти появлялось несколько каменных ладей с высеченными на бортах именами. Но пока жила надежда – живы были и воины.

Так было всегда. Всегда в это время рождалась надежда, которая, прожив несколько недель, или превращалась в радость встречи, или тоскливо умирала, и всегда хотя бы одна женщина, неотлучно стоя на берегу с новорождённой надеждой на руках, вглядывалась в горизонт. Всегда – но не в это утро.

Рассвет, казалось, недоуменно пожал плечами, не встретив девушки, уже третий год первой принимавшей его из моря. Девушки, вглядывавшейся не столько в море, сколько в уходящие с неба звёзды – море представлялось ей океаном звёзд, и сама она тоже временами чувствовала себя то ли звездой в небе, то ли её отражением в море. Впрочем, почему «то ли»? Всё это было единым – бесконечные звёзды, бесконечное небо, бесконечное море. Огонь, Воздух и Вода. И, разумеется, Земля, на которой стояла девушка – Сурид, дочь Хётранна.

Но недоумевать рассвету пришлось недолго – стоило ему улыбнуться чуть ярче, как он, заглянув в дом, увидел Сурид. Радостно-удивлённая, та стояла у окна, беседуя с молодой женщиной – белокожей и золотоволосой, совсем не похожей на темнокожих стурленцев.

– Так ты фея из другого мира? – переспросила девушка. – А почему тогда я тебя понимаю? Откуда ты знаешь наш язык?

– Это всегда бывает при первом появлении Лесной Сестры в новом мире, – ответила Ната, не став уточнять, что дело тут не в первом появлении, а в незримом присутствии Странника, – тот всё же был мужчиной. – Когда-нибудь и ты придёшь в какой-то другой мир, чтобы посвятить его Первую сестру.

– Да-а? А у нас есть Первая сестра?

– Будет! – рассмеялась землянка. – Это ты. Но сначала тебе придётся стать ученицей феи. Согласна?

– Угу, – смущённо кивнула Сурид. – А потом?

– А потом я приду ещё раз, с другой сестрой из нашего мира, и ты станешь Первой сестрой Хрёдмара. Так ваш мир называется, правильно?

– Да, на нашем языке – так. А… ты не знаешь, отец вернётся?

– Из похода? Да, они вернутся через три дня, – Ната чуть помедлила с ответом, поскольку отвечал на самом деле Странник, развернувший перед ней образ возвращающихся воинов на ладьях. – Но у них много раненых, и твой дар Лесной Сестры будет очень нужен.

– Да, у меня хорошо получается лечить раненых. Так это – дар? – поняла девушка. – То-то все шепчутся, что я колдунья.

– Можно и так сказать, – улыбнулась Ната. – Феями ведь становятся не тогда, когда надевают диадему, согласись?

* * *

– Странник, такое впечатление, избегал говорить со мной, – повествовала расстроенная Первая сестра. – Похоже, он был чем-то недоволен.

– Надо думать! – хмыкнула Алина. – Мы уже почти четыре года как Стихиали, а учеников поначалу и не думали искать. Так, по мелочи – ты кое-кому помогала, я шороху навела… Главное-то было не в этом, так ведь?

– Да уж понимаю, – вздохнула Ната. – Причём это, по большому счёту, во всех мирах так – даже если и есть орден, то всё равно Лесные Сёстры до недавнего времени были просто «феечками», на глобальный уровень и близко не выходили.

– Как же ордену Пути повезло с Леренной! – заметил Виктор. – Впрочем, рано или поздно такой настоящий прогрессор всё равно появился бы.

– Вот именно, – мрачно согласился Артур. – Прогрессорами вообще-то полагалось быть нам четверым, и мы действительно ими стали, но только благодаря Леренне с Юлей – сами ведь не додумались бы.

– И Даше, – добавила Ледяная Дева. – Вот бывает же такое! Простите уж за цинизм, но исходно-то она была просто щепкой, которая отлетела, когда мы рубили лес.

– Ну да, – Ната, печально улыбнувшись, попыталась вспомнить свои чувства, нахлынувшие в тот октябрьский день два года назад. – Как сейчас вижу эту картину – вот прямо попавший в жернова котёнок! Но знаете что? Именно из-за Даши мы тогда приостановили эту «лесопилку» и немного призадумались.

– Щепка отлетела в глаз лесорубу, что ж тут удивительного? – усмехнулся Страж Драконов. – Мы ведь к этому и стремились, разве нет? Справедливость – она, знаете, на полпути не останавливается!

– Оно и верно, – Алина энергично кивнула. – Да, Наталь, этот Странник – он что, не только сам с тобой говорить не стал, но и с ученицей не дал толком поговорить?

– Представляешь, да! – Первая сестра тоже была недовольна, что двум женщинам не дали поболтать. – Туда и обратно, посвятить ученицу – и всё. Правда, на один вопрос он всё-таки соизволил ответить, но опять же туманно.

– Ого! Ты ещё и вопросы ему задавала? – присвистнул Страж Вихрей.

– Один вопрос, – уточнила Ната. – Меня ведь что больше всего выбешивало, когда мы странствовали по мирам? Что никого не понимаем без переводчика.

– Меня тоже, – поддержала Алина. – Так ты насчёт этого спросила? И что он ответил?

– Буквально следующее: «Уникальный мир. Уникальные сёстры. Уникальный общий дар двойному ковену Сплетения. Сёстры, и Урождённая, и кресты трёх Стихий». И сразу исчез, нехороший человек! Вот понимай теперь как знаешь.

– Ну что ты, всё как раз понятнее некуда! – Артур моментально сообразил, о чём шла речь. – «Урождённая» – это, конечно же, Оля, значит, Лесных Сестёр, кроме неё, должно быть тринадцать, а магов других Стихий – по четверо. Вот и получается двойной ковен – дважды тринадцать. Двадцать шесть бакинских комиссаров2, так сказать.

– То есть ждать, пока Динарочка не наденет диадему? – огорчилась Первая Сестра.

– Это ещё если она фея. И потом, у нас-то с Виктором третьих учеников даже на примете нет.

– Хм, – Ледяная Дева посмотрела с таким выражением лица, с которым всегда что-то изрекала. – К шуточкам Воздуха стоит прислушиваться столь же внимательно, как и к предчувствиям Воды, я в этом уже убедилась. Кто тогда на Сантиборе отмочил про подложенного скорпиончика? А скорпиончик-то, как потом выяснилось, уже ждал!

– Хочешь сказать, что парней в ученики надо искать в Баку? – рассмеялся Виктор. – Ладно, Наталь, ставь чайник! И зови Хомку с Антоном пироги есть, что ли?

* * *

«Всё. Откладывать больше нельзя – это будет просто предательством», – решилась Ната. – «И так девять лет забвения прошло. Да, я порвала и с родными, и с родным селом, и вообще со всей прошлой жизнью, но не с памятью же!»

Но последнего шага – просто взять и появиться – она сделать всё никак не могла. Уже легли белые розы на могилу Регины Аскольдовны, уже они с Антоном и Виктором навестили последний приют Лидии Никифоровны, и оставалось только отправиться на кладбище в третий раз, но Первая сестра, неподвижно уставившись в окно, всё размышляла – как казалось ей самой – о том, какие покупать цветы.

«Нет, одна я так и не решусь», – наконец поняла она. – «Кто-то должен поддержать меня – Виктор, Кристина, Алексей, да хотя бы даже Антон… Так, Наталия! Сейчас ты, похоже, опять предашься размышлениям на час – теперь уже о том, кого именно попросить. Хватит, не обманывай себя! Да, Артур – не лучший компаньон для таких дел, но с ним ты будешь невидимой, и он сейчас точно не занят».

Явившийся через минуту Страж Вихрей, впрочем, был настроен серьёзно:

– Да, я всё понимаю. Цветы, говоришь? Я бы предложил гвоздики. Белые, конечно, но с красной каймой.

* * *

Ноябрь в этом году выдался тёплым и зелёным, и сочная трава хоть как-то скрашивала убожество заброшенной могилы, которую они нашли довольно быстро: «Белкина Наталия Михайловна. 1977–1997». Ржавая ограда, заросший пожухлым бурьяном холмик да наполовину ушедшая в землю плита с облупившейся эмалевой фотографией – и это было всё.

– Прости меня, Белка… – беззвучно шептала совершенно омертвевшая Ната. – И в жизни спасти не смогла, и в смерти, получается, забыла…

«Тот самый случай, когда «лучше поздно, чем никогда». Случай Вечности, в которой «поздно» попросту не бывает», – размышлял Артур, положив на могилу цветы и молча встав чуть поодаль. – «Памятник, понятно, поставить надо и вообще всё в порядок привести, но не это главное. Родители-то её куда подевались – неужели тоже умерли? Нет, вряд ли – тогда рядом были бы и их могилы».

– Куда же дядя Миша с тётей Олей делись? – подумала тем временем вслух и Лесная Сестра. – Вот ни с кем здесь не хотела встречаться, кроме них, а теперь и подавно не хочу! Видишь всю эту «мерзость запустения»? – она гневно развернулась к Стражу Вихрей. – Конечно, в первую очередь я сама виновата, но мои родители тоже ведь не почесались о лучшей подруге дочери хоть немного позаботиться!

– Но всё-таки придётся встретиться, – с грустью посмотрел на неё Артур. – У тебя что, никого из знакомых в селе не осталось? Надо же узнать, почему за могилой никто не ухаживает.

* * *

– Дашенька, а ведь ты устала, – Алексей, обняв вышедшую навстречу жену прямо на пороге, ласково посмотрел ей в глаза. – Может быть, зря мы всё это затеяли?

– Нет-нет, Лёшик, всё не зря! – улыбнулась Даша. – Я ещё и принаряжусь сейчас, вот! – она забежала в комнату и через минуту вышла в том же наряде, в котором была на первом свидании. – Пошли спокойно на кухне посидим, я сегодня сама ужин готовила, – фея потянула мужа за рукав. – Ну вот что именно было «зря»? Точнее, кто именно – Оля, Динара, Антон? Тогда и я – «зря», и ты – «зря», и вообще весь мир существует совершенно зря.

– Прости, Дашенька… – покраснел Алексей. – Просто как-то жалко тебя стало – сразу двоих кормишь, да ещё с Инессой занимаешься.

– Которая, между прочим, на себя всю стирку взяла, – подмигнула фея. – Да и «занимается» с ней всё больше Лена – приходит из школы и всё подруге пересказывает. Сама, кстати, из-за этого стала очень хорошо учиться – известно же, что docendo discimus3. Ты бы лучше Инессу пожалел – вот кому по-настоящему трудно! Девочке из средневекового мира нужно за полтора года не просто русский язык освоить как родной, но и перескочить тысячелетний разрыв между цивилизациями, чтобы к весне выйти на уровень современной девятиклассницы. А я что? Как в теплице расту, то есть ращу. Покорми да с Олей погуляй неспешно в компании Наты с Динарой – вот и всё, никаких тебе забегов с коляской по магазинам, потому что вы с Артуром давно всё привезли, что нужно.

– А через год-то как? – сообразил фотограф. – Ты ведь учиться начнёшь, а у Наты Динара с Антоном будут. Ну да, ещё Хомка помогает, но только потому, что пропускает этот год. Ей и дальше не учиться, что ли?

– Да она как-то не рвётся пока, – Даша слегка рассмеялась, вспомнив Хомкин сад в отдельно взятой комнате. – Всё цветы свои выращивает вместе с Аней и Гражиной, у них уже прямо тройка неразлучных садовников образовалась.

– Кстати, а Марина как? Лена вроде говорила – будет экстерном за два класса сдавать весной?

– Да, они вместе с Валей будут сдавать. А учиться-то она раньше не училась толком, так что ей тоже очень трудно, – фея не знала, что Марина собирается ещё и работать у Виктора в мастерской.

* * *

– Я же говорил – по служебным вопросам извольте ко мне на работу и в рабочее время! – недовольно буркнул начальник местной милиции, подходя к калитке. – Наташа? – удивился он, припомнив гостью. – Стрелкова?!

– Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич, – улыбнулась Ната. – Да, я. Извините, что к вам домой пришла, просто не хотелось, чтобы кто-то знал, что я приезжала.

– Что, даже к родителям не заходила? Ладно, твоё дело. Что спросить-то хотела?

– Только одно – куда подевались Белкины родители и почему никто не ухаживает за её могилой?

– Некому, – Дмитрий Дмитриевич недовольно поморщился. – Может быть, и не по-человечески это, но вот некому – и всё. Уехали Белкины тогда, очень скоро. Ну так и ты уехала, правильно? И тоже носа не казала девять лет.

– Скажите, а я могу привести могилу в порядок? – фея виновато потупилась. – Со стороны милиции возражений не будет?

– Так вот почему ты именно ко мне пришла! – сообразил полковник. – Можешь, но сначала доверенность оформи от Белкиных, чтобы всё по закону было, – он написал адрес на листке из блокнота. – Только никому из наших не говори, хорошо?

– Конечно, – Ната понимающе кивнула. – Я ведь к вам пришла ещё и потому, что от вас потом бабьи пересуды не пойдут. А то зашла бы, например, к учительнице нашей поговорить – так мне бы вывалили кучу всякого мусора про всех, а назавтра всё село знало бы, что я появлялась!

– А ты, я смотрю, в большом городе теперь живёшь, – хмыкнул Дмитрий Дмитриевич. – Сама ведь женщина, а «бабьих пересудов» не любишь?

– Вы же всё понимаете… – печально посмотрела фея.

– Понимаю, – полковник бросил быстрый взгляд на часы. – Кстати, скоро Анна Александровна моя вернётся. Да, а про Дениса своего ты ничего спросить не хочешь?

– Да что про него спрашивать… – вздохнула Ната. – Он тогда меня в больнице навестил пару раз, а потом так и не зашёл. Ну и правильно, зачем ему бесплодная жена, когда родня «деток» хочет – соседям похвастаться? Женился небось давно уже, детей наделал…

– В том-то и дело, что всё не так! – раздражённо перебил полковник. – В бегах Денис, а у нас «висяк» из-за него! Он тогда пить начал беспробудно, всё за тебя переживал, потому и не заходил – не хотел пьяный, а протрезветь всё не мог никак. Потом пришёл, так ты уехала уже, и где тебя искать – никто не знает. Попёрся он, значит, к Белкиным, а ты ж помнишь, как их выживать начали! Даже дом поджечь хотели, но я тогда предупредил всех – на тормозах не спущу и «опчеством» прикрыться не дам, потом хоть меня поджигайте, но травли не потерплю! Только всё равно Мише с Олей никакого житья не стало, уезжать собрались уже, и тут Денис к ним вваливается и на колени бухается: «Простите!» Ну, выпили они с Мишей, поговорили, а через неделю он Милашкину4 убил, аптекаршу! Осиновым колом в горло, представляешь?

– Аптекаршу? – фея, слегка замявшись, всё же вспомнила Милашкину – довольно противную, с гаденькой улыбочкой тётушку. – Так в сердце же надо, если осиновым?

– А что он вообще с ней расправился – тебя, я смотрю, не удивляет? – Дмитрий Дмитриевич нехорошо улыбнулся. – Конечно, не положено служителю закона такое говорить, но иногда вот думаешь – может, оно и правильно? А то как самим кого-то травить, так «опчество» очень старину любит, ну так вот вам и обратная сторона ваших любимых средневековых нравов! Ну да, главная сельская кликуша была эта Милашкина, всех на травлю завела, а по закону ничего с ней не сделаешь! Парня только жалко, что грех на душу взял…

* * *

– Если женщина пришла в театр, то она сама немножко актриса! – подмигнул Артур, откровенно любуясь примеряющей платье Кристиной.

– Ну почему же «немножко»? – рассмеялась Спутница. – За этим, собственно, и ходим! – она чуть качнула головой, наслаждаясь радужно вспыхнувшими бриллиантами в ушах. – Ох, какая красота! Даже жалко, что Белочка никогда такое не наденет.

– Белка зато страшно рада, что у неё мама красивая! – улыбнулся Страж Вихрей. – И Ната с Аней очень рады.

– А ты? – лукаво посмотрела на него Кристина.

– Я же Страж Вихрей, нет? – Артур слегка приобнял женщину. – Камень Воздуха – алмаз, и на моей любимой тоже должны быть бриллианты! Собственно, я и попросил Нату заказать тебе эти украшения. Хотел ещё колье, но она отсоветовала.

– Арту-ур… – Спутница сладко зажмурилась, но всё-таки шутливо щёлкнула мага Воздуха по носу. – Ну куда бы я бриллиантовое колье надела? Я тебе что, какая-нибудь графиня де Бошир, чтобы Алмазный фонд на отдельно взятой шее? Серьги эти – и то неподобающая роскошь для менеджерши из турагентства!

– Ну почему же только серьги? Неужели ты думаешь, что к ним колец не будет? – Страж Вихрей жестом фокусника протянул Кристине два футляра.

– Ой, спасибо! – женщина завороженно разглядывала кольца. – Второе с сапфиром, да? Вот же балуете меня вы с Натой! Даже неловко как-то стало – у девочек-то из нашего агентства никогда такой красоты не будет.

– Так Ната к этому и стремится – всех фемин красиво одеть! Ладно, а куда пойдём-то? Аня в оперу предлагает, она хорошую музыку любит.

– Знаешь, сюжет тоже важен, – Кристина чуть задумалась, вспоминая известные оперы. – Западноевропейского ничего не надо, хорошо? Музыка гениальная, а сюжеты неприлично мелкие – всё из каких-то тесных крысиных будуарчиков!

– Да вся Европа, по большому счёту, такая и есть – тесный затхлый будуарчик, – согласился Артур. – Так что ты права – зачем в России «Травиатой» травиться, как будто ничего нашего нет? Давай на «Князя Игоря» билеты посмотрим, что ли?

* * *

Даже клановые вожди в Гремоне до недавнего времени часто не ели досыта, поэтому Гарлас и его гости, по невысказанному молчаливому согласию, отложили разговор о делах и не спеша наслаждались трапезой – на столе стояло на небольшой жаровне блюдо с пловом, из которого все шестеро сотрапезников брали кушанье просто руками.

– Вкусное зерно, – умиротворённо улыбнулся Расхор – вождь одного из сопредельных кланов. – С Симелана, конечно? А как называется?

– Рис, – ответила Леренна. – К сожалению, в Гремоне он расти не будет, ему нужен более тёплый климат и затапливаемые водой ровные поля.

– А в дельте Фалонты не вырастет? – поинтересовался Фабрес – второй клановый вождь, тоже бывший сегодня гостем Гарласа. – Мы бы покупали иногда, хотя бы для праздничной трапезы.

– Там, скорее всего, получится, – прикинул Виктор. – Но это дело отдалённого будущего – его выращивают совершенно не так, как триаму с хансатом, и тарлаонские крестьяне совершенно не умеют пока. Да в дельте Фалонты почти никто и не живёт.

– Так потому и не живут там, что триаму не вырастишь, – возразила Тенилла. – Чуть ли не полгода всё под водой, а в остальное время – просто грязь непролазная, даже дом не поставишь иначе как на сваях. А вот если рис начать выращивать – может быть, и поселятся.

– Так нам-то всё равно покупать, – огорчился Расхор. – У Гарласа хоть серебро теперь есть, а у нас с Фабресом и того нет! Спасибо ханисетль Тенилле – дала весной семена, вырастили мы немного ленсы и кукурузы, теперь вот хотим баранов купить. Развести, конечно, а не просто на мясо.

– Да продать-то мы продадим, но немного, сами ещё не развели толком, – отозвался Гарлас. – И я ещё не знаю, как они у нас зиму переживут.

– Может быть, не стоит под зиму покупать? – Виктор тоже был далеко не уверен, что гремонцам этой зимой удастся сохранить хотя бы половину овечьего стада. – К весне мы вам прямо с Симелана доставим.

– Нет у нас ничего на обмен, чтобы на Симелане покупать, – с достоинством выпрямился Фабрес. – А нахлебниками становиться не хотим.

– «Нахлебниками», уважаемый Фабрес, вы бы стали, если бы кто-то постоянно снабжал вас даром едой, – не согласился Страж Драконов. – А взять семена, чтобы самим вырастить урожай, – это никак не нахлебничество, это труд!

– Виктор прав, – поддержала Леренна. – Да, а ульев с пчёлами у вас достаточно уже? Может быть, вы посчитаете эти плоды не более чем баловством, но мы с Тениллой советуем посадить немного таких деревьев – дети будут страшно рады! – она поставила на стол корзинку с грушами.

* * *

– Привет, Хьёи! – появилась Б’дана. – Как ты, освоилась здесь?

– Привет, – чуть печально улыбнулась эггла, ставшая ученицей Тениллы. – Да освоиться-то освоилась, но Тарлаон – всё-таки не мой мир. Тоскую я по нашей родине, хоть и понимаю теперь, какая же она дурная! И я дурная была, сейчас сама уже над собой смеюсь.

– На Ур-Анет, к сожалению, мы с тобой попасть больше не сможем, – вздохнула Лесная Сестра. – Хотя самой иногда так хочется! Я тогда ненадолго появляюсь на Моситлане, а один раз даже на Земле была. Тоже развитые технические миры, так что как погуляешь по современному городу – отпускает немного тоска. Но ты ведь хотела на Ша’аль?

– Землю тоже посмотреть хочется, – призналась Хьёи. – И Моситлан, конечно. А меня скоро в полные сёстры ордена посвятят?

– Как только поймёшь, какой у тебя уникальный дар. Ты пока так и не осознала его?

– Знаешь, – эггла на минуту задумалась, – я ведь, такое впечатление, на самом деле душегармонистка. Начала вот замечать недавно, что как смотрю на человека – кажется, что в нём сидит какой-то пушистый зверёк, который тянется ко мне, и его хочется погладить.

* * *

– Нет, согласие на эмансипацию я Марине не подпишу! – отрезала Мария Яновна. – Пусть ждёт официального совершеннолетия. Хватит с неё и того, что я её в экстернат записала. Деньги свои есть, раз работает, жить, я так понимаю, есть где, аттестат через полгода получит – чего ещё надо?

– Плохо, что у неё шаткое правовое положение, – объяснил Пекарчик. – В любой момент могут начаться неудобные вопросы – почему она дома не живёт. Да и к вам такие вопросы могут возникнуть.

– Я соседям, кто лез с расспросами, сказала, что она к отцу на Украину уехала, – усмехнулась женщина. – Вот пусть и Марина что-нибудь сообразит, раз такая умная! Думаете, я не понимаю, что как только она получит гражданские права, так сразу квартиру нашу продаст? А у меня нет таких денег, чтобы даже до однушки доплатить. Что ж дочка родную мать гонит из дома на старости лет? – Мария Яновна некрасиво заплакала.

– «Крокодильи слёзы», – подумал адвокат. – «Она-то тебя не гнала и не гонит – наоборот, фактически половину квартиры дарит! Это ты её гонишь – привела в дом наглого мужика, с которым Марина не уживается».

– Я Мариночке всё подпишу – хоть согласие на выезд за границу, хоть что угодно, только не эмансипацию! – женщина посмотрела умоляющим взглядом. – Не хочу на улице оказаться! Ну зачем ей нужно непременно жить официально одной?

– Хорошо, я вас понял, – Пекарчик сочувственно кивнул. – Скажу Марине, что вы очень просили подождать до восемнадцати лет.

* * *

– Хреново, – резюмировал Артур. – Получается, что есть несколько хат в Москве и в Питере, но ни одна из них не приобретена так, что нельзя ничего накопать! Пять квартир – мутные сделки за наличку, а мы ведь не можем подтвердить эти доходы? У Романа – шитое белыми нитками дарение, опять же понятно, что деньги отмывали. А нам всё-таки надо закладываться на то, что придётся уходить с Земли и оставлять здесь Скорбную сестру, так что нужна минимум одна юридически чистая квартира.

– А твоя студия? – возразила Алина. – Ты же её официально взял в ипотеку, и доход у тебя подтверждённый.

– Ипотека до конца не выплачена, но даже не это главное – сам-то я разве «чистый»? Квартира Скорбной сестры должна быть на неё и оформлена, и чтобы про неё саму никто не знал, кто она такая.

– У Лены своя однушка, – вспомнила Ната. – Но да, Лена сильно засветилась, к тому же она несовершеннолетняя.

– И квартира, в которой они с мамой живут, тоже куплена за наличку, – добавил Страж Вихрей. – Кто остаётся? Только Валя и Люся, вот про них почти никто не знает. Гражине, к сожалению, ещё два с лишним года до полной феи, да и имя слишком редкое для России.