Двоемирье. Книга 5. За отражением

– Любопытно получается. – Голос Рионы остановил Стифа уже на пороге библиотеки. – Почему вдруг тебя нет в списке «неудачников»? Неужто с Оглоком повздорил? Или, – она широко распахнула глаза в притворном ужасе, – с самим ректором?

– Можно подумать, по другим причинам не оставить меня в столице не могли, – фыркнул Стиф. Кивнул прошедшему мимо куратору, не стал прислушиваться к ставшему громче галдению.

– Представить не могу, что должно было случиться. – Риона изо всех сил пыталась не выдать злорадства. Получалось из рук вон плохо, актерским даром она никогда не отличалась. – Нашего золотого мальчика, главную надежду академии, и вдруг аж в Приозерское ссылают.

– Ты и посмотреть, куда меня отправляют, успела? Не думал, что моя скромная персона до сих пор не дает тебе покоя. – Вальяжно опершись о стену, Стиф мысленно потешался от того, как девушка недовольно вздернула острый носик.

– И не надейся. Просто мельком заметила и удивилась.

– Может, я специально попросил, чтобы местечко освободить тем, кому нужнее. Тебе, например.

Риона застыла, беззвучно открывая и закрывая рот. Это она-то, для которой оставить за собой последнее слово – дело принципа? Кажется, эффект получился сильнее, чем Стиф ожидал.

– Ты что, правда из-за меня? – наконец произнесла она совсем тихо.

– Считай это извинением за… – Стиф огляделся по сторонам, убедиться, что его никто не услышит. Но всем остальным явно было не до чужих разговоров. – Сама понимаешь, не заставляй произносить вслух.

– За то, что меня бросил? – Похоже, Риона быстро справилась с замешательством и снова стала собой. – Ради… ты хоть сам-то помнишь, как ее звали? В именах еще не запутался? Не важно. Все равно для извинения этого будет маловато.

Стиф помедлил с ответом – убедиться, что она высказала все, что накипело. Пожал плечами.

– Пожалуй, ты права, маловато. Но я и не собирался этого делать. Уж не ради тебя точно, – не дожидаясь, пока насупившаяся Риона его перебьет, добавил: – Не считаю тебя настолько жалкой, чтобы уступать свое место.

Казалось, из всех дней учебы в академии этот будет самым трудным. Сначала отбиваться от расспросов одногруппников – и какое им вообще дело до его жизни? Да и до жизней остальных тоже. С большинством из них после выпуска они больше никогда не увидятся, но все равно поддерживают эту игру в «дружбу навек». Лицемерие, хотя они сами вряд ли об этом задумываются.

Прийти домой и рассказать обо всем родителям – намного труднее.

Стиф зашел домой так тихо, как это вообще было возможно. Лишь бы еще чуточку потянуть время.

«Можно подумать, если не заметят моего прихода, то и потом расспросов не будет». – Развязывая шнурок на ботинке, он дернул его с такой силой, что едва не оторвал. Этих нескольких мгновений замешательства хватило, чтобы услышать доносящиеся из гостиной голоса.

– Ты должен что-нибудь сделать!

Давно Стиф не слышал, чтобы мама повышала голос. Лет пять, наверное. Точно, с тех пор как он собирался бросить учебу. Да и тогда не было этих ноток истерики.

– И что предлагаешь? – ответил отец спокойным, даже, кажется, шутливым тоном. – Хотя, есть вариант. Можем запереть его дома.

Выходит, из академии уже сообщили. Стоило бы догадаться, не могли не сообщить. Стиф поморщился, сделал несколько шагов.

– Не паясничай только, Кипран, очень прошу. – Мама чуть не плакала. Стифу даже не понадобилось ее видеть, чтобы это понять. – Ты ведь можешь помочь. Не знаю, связи свои подключить. А иначе какой толк быть министром? Или просто не хочешь?

– Во-первых, я уже не министр, – поправил ее отец. – А во-вторых, в конце-то концов, Зелле, ты ведь не думаешь, что он всегда будет рядом, у тебя на виду?

«Она была бы этому рада», – подумалось Стифу. Он остановился на пороге гостиной, глядя, как отец обхватил сидящую в кресле маму за плечи, а она отвернулась, проворчала почти примирительно:

– Но ведь не… он же так мечтал, в столице столько возможностей, а там он будет никем…

– Ошибаешься, мам. – Стиф, наконец, решился выдать свое присутствие. – Здесь у меня нет перспектив. Как и для любого, кто хочет стать настоящим историком. Открыть что-то новое, а не просто перебирать бумажки.

– Что ты такое говоришь? – Подойдя, она потянулась было обнять Стифа, но, взглянув ему в глаза вдруг остановилась. – Здесь у тебя будет все, что понадобится. Когда понадобится. Мы поможем, обязательно, они поменяют решение, вот увидишь. Не важно, что там у вас произошло, это поправимо.

– Мам, перестань, это не их решение, я сам попросил.

– Но зачем? Все известные ученые здесь. Разве этого мало?

– Известные, – презрительно фыркнул Стиф. – Они только и могут, что бесконечно перечитывать написанное до них. Сидеть в архивных подвалах и делать важный вид. Я так не хочу. Не собираюсь медленно покрываться пылью. Все новое – там, в маленьких городках и поселках, куда никто еще не добрался. Там будущее. А если переживаешь, что я буду далеко – так есть переговорники. Хочешь, станем каждый день выходить на связь.

– Вот видишь, Зелле. – Отец незаметно кивнул Стифу, подбадривая. – Наш сын отлично умеет обдумывать все наперед и прекрасно понимает, что для него будет лучше. А теперь пойди отдохни и ни о чем не волнуйся. Тебе это вредно, особенно сейчас, сама понимаешь.

– Да, мам, не надо так за меня… – Стиф вдруг застыл в недоумении, переводя взгляд с мамы на отца. – Погодите-ка, что я пропустил?

Липкая тревога пригвоздила к месту, и каждый миг, пока родители медлили с ответом, делал ее сильнее. Но почему мама так рассеянно улыбается? Почему, взяв отца за руку, произнесла чуть слышно:

– Скажешь ему?

– О чем? – Стиф сложил руки на груди, всем видом давая понять, что не уйдет без ответа.

– У тебя скоро будет брат. Или сестра, мы пока не знаем.

Эти слова обескуражили настолько, что Стиф нервно хохотнул.

– Хорошая шутка, ага. Или… это же шутка, да?

– А я так надеялась, что обрадуешься, – вздохнула мама. Взяла с журнального столика кружку с чем-то темным, выпила, поморщившись.

– Я рад, конечно рад, просто это так неожиданно…

Слишком неожиданно. Такого Стиф еще не видел ни в одном из отражений. Слишком странно и запутывало еще сильнее. Впрочем, себя в Приозерском он тоже раньше не видел. Думал даже, что ничего не выйдет, что-нибудь обязательно помешает. Не помешало. Хороший знак? Возможно.

– Сюрпризы устраивать – наше семейное хобби, видимо. – Отец обнял маму, и та неуверенно улыбнулась.

– Я, наверное, и правда пойду отдохну. А с тобой… – она состроила Стифу строгую гримасу, которую только она одна и считала строгой, – мы еще поговорим чуть позже.

Стиф с облегчением выдохнул, когда мама вышла за дверь, но уже через мгновение понял: зря. Стоило только услышать вопрос отца:

– Что на самом деле произошло? Матери можешь рассказывать сказки про будущего великого ученого, который мечтает о новых открытиях. Кстати, вполне убедительно получилось, молодец. Но тут в другом дело, я же вижу.

– Ага, – не стал отрицать Стиф. – В другом. Только обещай, что не обидишься, ладно?

– Так, а вот это уже становится интересно. – Отец присел на подлокотник кресла. – И что же за страшную тайну ты скрываешь?

– Просто… – Стиф помедлил, подбирая слова, – если останусь здесь, то так и буду для всех просто сыном министра. «Золотым мальчиком», как они меня называют. И что бы я ни сделал, это не будет считаться моей заслугой. Станут болтать у меня за спиной, что это твои связи помогли.

– Хочешь все начать с чистого листа, значит? Точно хочешь?

– Думаешь, не справлюсь? – скептически хмыкнул Стиф.

– Справишься, если тебе действительно это нужно. Всегда справлялся, знаю. Не вижу причин, чтобы сейчас было иначе.

Больше в тот день в доме не поднимали эту тему. Словно заключили негласный договор вести себя так, как если бы ничего особенного не произошло и все идет своим чередом. Оказалось, это даже приятно – притвориться, будто нет никаких проблем. Хотя бы на время. До тех пор, пока не наступила ночь. Время вновь остаться наедине с собой.

Стиф помедлил, прежде чем закрыть дверь в свою спальню. Прислушался к тишине дома, в которой звучал лишь негромкий, монотонный гул проветривателя. Плюхнулся на кровать, отбросив в сторону ботинки. Достал из-под подушки звукофон, нажал на кнопку записи.

– Заметка номер тридцать пять. Кажется, в отражениях видны не все возможные линии. Если сделаю, чего никто от меня не ожидает – что-то новое случится здесь, в моем. Но есть и побочные эффекты, которые не могу контролировать. Пока не могу. Пока не доберусь туда, откуда все началось. – Стиф на миг зажмурился, вновь представив сине-зеленые всполохи в небе. – Пусть думают, что это научный интерес. Это ведь почти правда. Научный интерес по изучению причины собственных галлюцинаций. Жаль, учебника на таком материале не написать, а то был бы настоящий фурор. Хотя… надо будет обдумать это.

Остановить запись, прокрутить назад, к самому началу. Уткнуться лицом в подушку, продолжая сжимать в руке звукофон. Слушать свои записи, в которых знал наизусть каждое слово. Не шевелиться и отчаянно надеяться, что сегодня все будет иначе. Но снова обнаружить себя стоящим среди зеркал. На этот раз всего трех. Маленького, круглого, в потертой старинной раме. Овального, обрамленного изящным бронзовым кружевом. И огромного, почти во всю стену – самого близкого и родного.

***

Профессор почему-то задерживался, хоть и сказал, что скоро подойлет. Передумал? Может, за этот год ему надоели слишком частые беседы, а сказать не решается? Или засиделся в лаборатории и позабыл о времени?

А если что-то случилось, и помочь некому?

Чего только не придет в голову от долгого ожидания. Очень долгого. Даже стрелки на стареньких карманных часах не двигались. Будто здесь, в Приозерском, время остановилось. Пусть рассветы и начинают каждый новый день, как им положено. Пусть закаты окрашивают верхушки деревьев на холме – Марисса прямо сейчас видела это перед собой, не обмануться – все равно не оставляло ощущение неправильности.

Спросить у профессора? Он наверняка будет говорить загадками, как всегда. Бывает забавно, но порой кажется – забавным только для него. «Старикам тоже иногда хочется веселья», – так он однажды сказал. Быть может, нет никакого скрытого смысла в этих загадках.

Во всех, кроме одной: почему Приозерское? Нет, не так, всегда нужно правильно формулировать вопросы. Куда подевалось озеро? Сейчас Марисса видела перед собой лишь поросшие лесом холмы. И поляну, усыпанную огромными валунами, между которыми пробивались хилые кустики ярко-желтой кислой ягоды. Язык из-за нее жутко щипало, а пальцы окрасились от липкого сока. Все равно вкусно, не оторваться. До тех пор, пока на ладони не осталось ни одной ягоды.

Вытерев руки о потрепанную рубаху, Марисса встряхнула часы. Поднесла к уху, прислушалась. По-прежнему молчат.

– Пытаешься вернуть им жизнь? – раздалось позади, и Марисса не смогла сдержать улыбки.

– А я уже думала отправиться Вас искать. – Она обернулась, протянула часы профессору, циферблатом к нему. – Здесь теперь всегда без пятнадцати три. Остановились, когда мы к Приозерскому подъезжали.

Профессор сел на ближайший валун, растер ладонями колени.

– Ты когда-нибудь попадала в центр бури? Вряд ли.

Он поднял сухую ветку, быстро закружил ей по земле. В воздух поднялся водоворот сухой пыли. И только у растущего в самом его центре цветка не пошевелился ни один лепесток.

Не подозревающий о том, что происходит вокруг, цветок завораживал настолько, что Марисса не могла оторвать взгляд.

– Думаете, здесь так?

– А иначе зачем бы мы приехали в эту всеми позабытую глушь? – В голосе профессора послышалось пренебрежение. – Если нужно что-то понять, всегда обращайся к истокам.

Снова загадки. Марисса отвернулась, чтобы скрыть от профессора тяжелый вздох. Но он, кажется, все равно заметил. Отбросил ветку в сторону, прямо на тот самый цветок, вокруг которого медленно оседало пыльное облачко. Протянул задумчиво:

– Никто не обещал, что будет просто.

«Могли бы и не напоминать», – захотелось проворчать Мариссе. И что будут трудности, и ради чего на эти трудности подписалась – все это отлично было ей известно. Лишь одно было непонятно:

– Вы говорите, обратиться к истокам, но ведь не здесь все началось. Нужно было основать свой филиал там…

Она указала в сторону далеких, не видимых отсюда гор. Если верить записям, храм должен быть где-то среди них. Вернее, то, что от храма осталось. Если вообще что-то осталось спустя столько лет. Там нужно искать ответы, а вовсе не в пропитанном сыростью заброшенном поселении.

– А ты бы отправилась туда, если понадобится? – Профессор хитро прищурился.

– Вы же прекрасно знаете ответ.

Подобрав маленький камешек, Марисса со всей силы бросила его в самый центр скопления валунов. Представила, что перед ней гладь несуществующего сейчас озера. На миг показалось, будто от сверкающей на солнце поверхности пошли полоски ряби. Пришлось встряхнуть головой, чтобы прогнать наваждение. Пробормотать:

– Я бы все равно не смогла. Раньше – может, но не сейчас.

– К счастью, этого и не понадобится. – В ответ на вопросительный взгляд Мариссы, профессор добавил: – Не всегда стоит следовать написанному. Иногда необходимо читать и знаки. Если, конечно, умеешь.

С этими словами он указал на часы, которые все еще крепко сжимала Марисса. Звучало обнадеживающе, если бы только не одно «но»:

– Но как этому научиться? Допустим, мы поняли, что здесь что-то не так. – Заметив, как профессор предупредительно цокнул языком, она поспешила поправить сама себя. – Ладно, здесь действительно что-то не так. И как понять причину, если в записях ошибка?

– С удовольствием выслушаю твои предположения. Что бы ты сделала, окажись с этой задачкой один-на один?

Марисса обернулась к покосившимся домикам, остаткам здешнего поселения. Произнесла неуверенно:

– Расспросила бы местных. Уж они-то должны были заметить что-то необычное. Только они все поразъехались, но можно попробовать кого-то разыскать. И разговорить. Еще и сделать это так, чтобы не приняли за сумасшедшую… нет, плохой вариант, совсем плохой.

– Но помощь нам пригодится, ты согласна?

Мариссе показалось, будто она вновь в академии, сдает последний, самый важный экзамен. И разочаровать ни в коем случае нельзя.

– На самом деле мой ответ не важен. Вы ведь уже нашли тех, кто нужен?

– Того, если быть более точным. – Профессор кивнул, попытался подняться. Мариссе пришлось подставить ему плечо.

– И кто же это? – Она невольно поморщилась, будто кто-то рядом царапнул ногтями по стеклу.

– Скоро сама увидишь. Он, как ни удивительно, сам попросился, чтобы его распределили из столицы в наш филиал.

– Выпускник? Но…

«Вот только новичков зеленых не хватало тут». – Марисса вовремя проглотила возражения, чтобы не наговорить лишнего.

– Один из лучших в группе, прошу заметить, – уточнил профессор. – Перед ним были открыты все двери, а он все равно выбрал нас. Такие энтузиасты бывают очень полезны, знаешь ли. Первое время. Пока не поймут, куда на самом деле попали.

– Очень мило. – Марисса изо всех сил пыталась не состроить кислую мину. Кажется, получилось не особо. – И когда же он приедет?

– Завтра. – По-прежнему опираясь на плечо Мариссы, профессор зашагал к единственному в этой глуши каменному двухэтажному дому, где и расположился их «филиал».

Завтра. То есть – Марисса поглядела на уже начавшее темнеть небо – уже через несколько часов. Что ж, придется сделать так, чтобы этот новичок не задержался здесь дольше необходимого. Необходимого для них с профессором. И для их общего дела, разумеется. Может и стараться особо не придется, вряд ли столичного жителя привлекут здешние «красоты».

– И еще кое-что, небольшая просьба. – Хоть профессор и сказал это совершенно буднично, Марисса остановилась из-за нехорошего предчувствия.

– Она мне не слишком понравится, насколько понимаю.

– Зависит от того, как ты сама на это посмотришь. Идем, иначе попадем под дождь.

Хоть на небе и не было ни тучки, Марисса спорить не стала. Переспросила только:

– Так какая это просьба?

– Тебе придется встретить нашего нового сотрудника на станции. Нельзя ведь заставлять его добираться сюда пешком, а ты водишь гранилак.

– Отказ не принимается?

– За что тебя ценю, – с улыбкой ответил профессор, – так этот за понимание с полуслова.

Глава 2. Частицы ушедшего

Джей и сам не понимал до сих пор, насколько соскучился. По тому времени, когда они с отцом вели борьбу против тогдашнего правительства. С отцом, и… с Лэнси. По ней он тоже ужасно соскучился. Думал, если долго не видеться, то удастся забыть.

Зря надеялся.

Может, навестить ее? Притвориться, будто пришел по неотложному делу. Такому, чтобы даже ее муж поверил в серьезность и неотложность.

Какие глупости лезут в голову с утра, когда толком еще не успел проснуться. Хотя… а почему бы и да? Он ведь ничего не теряет.

Джей словно бы вернулся на двадцать пять лет назад. Вновь почувствовал себя мальчишкой, чья жизнь вся была один сплошной риск. Это должно было бы напугать. Хотя бы вызвать тревогу. Те неизвестные заговорщики из приемника вновь всколыхнули давно позабытое. То, что ни в коем случае не должно повториться.

– Поделишься секретом?

Голос проходящей мимо Аурики вывел из раздумий.

– А? – Понадобилось несколько мгновений, чтобы сфокусировать взгляд.

– Научишь с самого утра быть в таком хорошем настроении? – Она откусила яблоко, одновременно пытаясь натянуть носок одной рукой. – У тебя улыбка до ушей.

Джей демонстративно вальяжно откинулся на спинку кресла, потянулся.

– А для этого, сестренка, надо просыпаться пораньше и никуда не спешить.

Аурика фыркнула, ухватила яблоко зубами, чтобы освободить обе руки. На этот раз справиться с непослушным носком удалось.

– Везет же. – Она бросила взгляд на висящие на стене часы. Беззвучно прошептала то, что явно не предназначалось для чужих ушей.

– И где ты только таких выражений набралась? – удивился без труда прочитавший все по губам Джей, но Аурика только отмахнулась.

– Да ну тебя. – Заметив вошедших в гостиную родителей, она тут же переключила внимание на них. – О, пап, сможешь меня подвезти, все равно же мимо ехать будешь? Пожа-алуйста, м? А то я совсем опаздываю.

Невозможно отказать, особенно когда она вот так вот просит, мило хлопая ресницами. И отец никогда не мог, хоть на этот раз и попытался сделать строгий вид, нахмурившись.

– Хорошо, но только в этот раз. Тебе повезло, что нам по пути.

Мама бросила Аурике в очередной раз позабытую связку ключей. Кажется, еще немного, и это станет утренней традицией, вместо общего семейного завтрака.

– Ага, спасибо, – рассеянно ответила Аурика, положила ключи в карман брюк.

И ведь через пару минут, скорее всего, об этом не вспомнит, слишком погружена в свои мысли. Хорошо бы только о работе. Если ее там загрузят хорошенько, может выбросит из головы то, что вчера услышала.

Хорошо бы…

«Что бы вы без меня делали? – прожестикулировала мама, укоризненно покачав головой. Поправила отцу запутавшийся шарф. – Сегодня снова задержишься?»

– Если придется, – вздохнул он. – Сама понимаешь: скоро выборы и приходится все держать под контролем.

Под контролем, конечно. Не замечая, что затевается под боком. Джей до боли в пальцах сжал подлокотник кресла. Поймал взгляд Аурики, предупреждающе мотнул головой. Прошептал: «Не вздумай!»

Сестра скорчила недовольную гримасу, которую мгновенно сменила на милую улыбку, оборачиваясь к отцу.

– Надеюсь, тебе не одному приходится жить в министерстве? – поинтересовалась она. – А то это было бы совсем несправедливо.

– Хочешь, чтобы и другим легко не было. – Отец потрепал ее по затылку. – Ты очень «добрая», оказывается.

– Ну серьезно, – не успокаивалась Аурика. – Как представлю, что ты там совсем один, обидно за тебя становится. Может, загляну вечером, обратно вместе доедем?

Она бы, наверное, еще долго продолжала щебетать, а у Джея с каждым словом холодело внутри. Напрашивается, чтобы поглядеть, чьи голоса могла услышать из приемника? Все-таки не выбросила из головы эту затею. Срочно отвлечь ее, только как? В голову, как назло, не приходило ничего подходящего.

Зато маме слова не понадобились.

«Если продолжишь к папе приставать, – прожестикулировала она, – вы опоздаете оба».

– Да, да, конечно, – тут же опомнилась Аурика. – Пойдем, пап, а то попадем еще в затор.

Отец кивнул, но остался стоять на месте.

– Иди, я сейчас. Заведи пока гранилак.

Аурика мигом направилась к выходу. И, стоило только двери захлопнуться за ней, как отец сложил руки на груди и заговорил с такой интонацией, что любого пробирала до мурашек.

– Может, кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?

– А разве что-то происходит? – Джей удивленно вскинул брови.

– Ага. Сначала, – отец загнул палец, – Аурика крутилась около меня весь вчерашний вечер, делая вид, что ужасно соскучилась.

– Может, и правда соскучилась?

– Настолько, что… – он загнул второй палец, – сегодня напросилась ехать вместе со мной, хотя даже в школу не разрешала себя подвозить под предлогом, что уже взрослая? Повторяю вопрос еще раз: что случилось?

– Если начну рассказывать сейчас, ты точно не попадешь в министерство, слишком долго придется объяснять, – уклонился от прямого ответа Джей. – Так что давай поговорим об этом вечером.

– Пытаешься выиграть время, чтобы придумать правдоподобное объяснение? – догадался отец. За окном послышался сигнал гранилака. – Тебе повезло, я и правда уже опаздываю. Но мы вернемся к этому разговору.

– Знаю. – Джей кивнул. – А пока могу сказать одно: присмотрись хорошенько к тем, кто работает рядом с тобой. И будь осторожен.

– Насколько это возможно, – пообещал отец с таким серьезным видом, что это немного успокоило. И все же, когда он уже почти вышел из комнаты, Джей окликнул:

– Еще кое-что. Аурике нельзя в министерство. Ни в коем случае.

– Понял, – кивнул отец.

За окном вновь послышался настойчивый сигнал гранилака, так что, ни сказав больше ни слова, он поспешил на улицу.

«Думаешь, ему это удастся?» – спросила мама, как только закрылась входная дверь.

Джей пожал плечами.

– Надеюсь.

Оставалось и правда только надеяться, что сестренку получится держать как можно дальше от неприятностей. Джей хорошо помнил прошлый раз, когда девочка оказалась втянута в политические дрязги. Пусть совсем другая девочка, и была она младше и наивнее, но все же…

Все же он слишком хорошо это помнил. Потому и бродил некоторое время вокруг ее дома на тихой улочке, не сразу осмелившись постучать в выделяющуюся среди других цветастую дверь.

Ждать не пришлось и трех секунд. От неожиданности Джей отступил на шаг, чем вызвал у Лэнси улыбку.

«А ты совсем не изменилась», – чуть не сказал он, но вовремя опомнился. Сыпать комплиментами сейчас было бы совершенно неуместно. Вместо этого произнес:

– Не против повидаться с призраком прошлого?

– Вовсе нет. – Лэнси отошла в сторону, пропуская его в дом. – Я ждала, что придешь.

– Ага, я заметил. – Джей не стал переобуваться в предложенные тапки, прошел за ней по мягкому ковру в носках. – И как только ты узнала?

«Я и сам не знал еще утром», – договорил он мысленно. А у Лэнси в глазах блеснули задорные искорки.

– Забыл, что я ведьма?

В пропитанной ароматом древесной коры и трав гостиной она указала Джею на одно из двух кресел, убрав со спинки мужской свитер. Джей сел, а попутно заметил: окна выходят как раз на тропинку, по которой он шел к дому.

«Ведьма, значит?»

– Она такая, все наперед знает. – Вошедший Иино встал за спинкой кресла напротив, в котором уже расположилась Лэнси. Положил руки ей на плечи.

Уж кто за прошедшие годы сильно изменился, так это он. Одет с иголочки, гладко выбрит. Настоящий городской житель, так сразу и не скажешь, что продолжает работать егерем.

– Наверное, трудно с такой женой приходится? – съехидничал Джей. – Ничего не скроешь, догадается еще раньше, чем об этом подумаешь.

– Поначалу сложновато было, – Иино ойкнул, когда Лэнси ущипнула его за руку. – Теперь привык и уже ничему не удивляюсь.

– Так, мальчики, – прервала разговор Лэнси. – Понимаю, давно не виделись и соскучились, но может, потом посплетничаете? – Она мгновенно посерьезнела, сжала руку Иино. Посмотрела на Джея пронзительным взглядом, пробирающим до мурашек. – Ты ведь не просто так пришел вспомнить прежние времена?

– Да как сказать. – Джей помедлил, подбирая слова. – Отчасти за этим как раз и пришел. Или не отчасти.

Он так надеялся, что если пересказать друзьям весь услышанный тогда разговор, слово в слово, станет хоть чуточку легче. Что они посмеются над его опасениями. Может, скажут, что он просто заскучал без приключений. Тогда он смог бы вернуться домой со спокойной душой.