Четвертый месяц осени

– Креспо, я прошу, вас остановитесь!

Мой спаситель меня словно не слышал и явно старался исправить факт того, что благодаря нему, я остался жив. Я абсолютно не знал, что мне делать, но прекрасно понимал, что, как и в предыдущей битве, я не смогу обороняться вечно. Парировав несколько ударов, я сделал несколько контрвыпадов и порезал ему правую и левую руку, но, как и мой предыдущий оппонент, он абсолютно не реагировал на это. Увернувшись еще от пары ударов, я вогнал ему рапиру в ногу и, схватив его за руку, попытался было вырвать у него клинок. Креспо собрал все силы, что у него были и, ни в какую не хотел расслаблять руку. Не смотря на явную боль в ноге, он думал лишь о том, чтобы убить меня, а все остальное ему было абсолютно не важно.

– Последний раз прошу, остановитесь!

Креспо продолжал не реагировать на мои слова, а я вспоминал о том, чему научили меня в академии. Никогда не стоит пытаться оставить своего оппонента по дуэли в живых, если кто-то обнажил против тебя клинок, то пока он жив, ничто другое его остановить не сможет. Возможно, из этого правила и были исключения, но это был явно, не тот случай.

Я сломал Креспо руку, в которой он держал клинок, и ударил его по ране на ноге, заставляя упасть на колено.

– Ну чего ты ждешь!? – произнес он. – Убей меня уже, наконец.

– Зачем мне это делать? – он сидел на одном колене передо мной, смотрев на меня глазами полной ненависти.

– Хорошо, тогда это сделаю я!

Креспо схватил свою рапиру, лежащую на полу левой рукой и, подобно ученику кузнеца, сделал атакующий выпад. Парировав его, я дал ему ногой в живот и воткнул рапиру в левую руку. Его ослабшие пальцы выронили рапиру, и он, опустив голову, стал смотреть в пол.

– Просто сделай это! – прокричал он на весь дом.

– Почему, почему я должен делать это?! – я все еще не понимал и абсолютно не хотел убивать друга капитана Карсона, даже несмотря на то, что он напал на меня.

– Потому что кто-то из нас двоих должен это сделать.

– Вы уже ничего не сможете сделать, – я убрал свою рапиру в ножны.

– Ошибаешься.

Глаза Креспо неожиданно побелели, и он упал на пол. Пощупав его пульс, я понял, что он умер.

Все это было похоже на какой-то кошмар, который никак не хотел заканчиваться. Я очень хотел проснуться в мягкой и теплой кровати нашего поместья, но почему-то мое желание все никак не сбывалось.

Мне нужно было начать думать и решить, что я должен делать, но я просто не мог сосредоточиться, мой мозг, то и дело, повторял слово «безумие», абсолютно не предлагая никаких конструктивных идей.

Пока я пытался придумать хоть что-то, послышался резкий удар в дверь, от которого она, должно быть, слетела с петель и громкий топот шагов. Через мгновение, на кухне, помимо меня и покинувшего этот мир Креспо, оказалось еще двое людей, которых я без труда узнал, именно, с ними, я не так давно встречался в переулке и, именно, благодаря им, едва не умер.

– Что ты сделал?! – поприветствовал меня один из них, тот что был более плотного телосложения и с длинными каштановыми волосами после чего направил на меня рапиру, которая уже была в его руках.

– Не ожидал вас здесь увидеть, – впервые, за последнее время, мне было, абсолютно очевидно, что я должен сейчас делать.

– На этот раз ты точно сдохнешь! – прокричал второй, худощавый блондин.

Выхватив свою рапиру из ножен, я ринулся в атаку в надежде создать хоть какой-то эффект неожиданности. В итоге, неожиданность поджидала меня, мой противник, которым я выбрал блондина, стоявшего справа так, легко увернулся от моего выпада, что я едва не потерял равновесие, из-за того, что ожидал, что он парирует мой удар клинком. Стоявший слева «крепыш», решил не упускать такой возможности и попытался разрубить меня пополам. Конечно, это, весьма, сложно сделать рапирой, даже невозможно, но где-то в глубине души я чувствовал, что этот человек вполне способен на это. Еще большее теряя равновесие, я подобно балерине, встал на мыс правой ноги и, отклонился в сторону, пропуская разрубающий удар мимо себя. В этот же момент, блондин сделал выпад, метя мне в самое сердце, но, в последний момент, я успел, несколько отшатнувшись назад, парировать его.

Сейчас бы мне, явно, не помешал второй клинок или кинжал, но, в отличии от моего брата, я не носил ни одного, ни другого и видимо очень зря. Двое моих оппонентов начали атаковать меня выпадами, друг за другом, нанося удары. Мне приходилось плясать из стороны в сторону и парировать их атаки, пятясь назад, но очень скоро я достиг стены и уперся в нее. Отскочив резко вправо, я, пригнувшись, подобрал с пола рапиру Креспо и принялся вновь отражать удары нападавших.

Теперь, когда у меня появился второй клинок, я получил возможность еще и атаковать их, мне уже не надо было так сильно пятиться назад. Однако, понимая, что время все равно играет на пользу им, а не мне, я решил рискнуть. Парировав очередной удар, я, буквально, ринулся на блондина всем своим телом, понадеявшись на свои способности, которые должны были мне помочь увернуться от атаки. Видя мой атакующий порыв, блондин сделал резкий выпад, целясь мне в грудь. Как и в случае с ударом кинжалом в спину, клинок моего оппонента задел меня, прорезав одежду и порезав мою грудь, но, к счастью, для меня рана оказалась не очень глубокой. Поворачиваясь боком, чтобы уйти от этого выпада я заставил клинок блондина проскользить по моей груди, причинив мне достаточно боли, и именно это, помогло мне провести собственную атаку. За мгновение до того, как поравняться с ним бок о бок, я поднял вверх рапиру, находившуюся в моей левой руке и продолжая движение боком, порезал его горло. В случае с моей атакой, порез оказался достаточно глубоким, чтобы стать смертельным для моего оппонента.

Оставшийся со мной один на один, крепыш уже не имел особых шансов. Да, он был неплохим фехтовальщиком, я бы даже сказал хорошим, но все-таки, во-первых, я был обладателем третьего места на фехтовальном турнире, а во-вторых, у меня было два клинка. Сделав несколько выпадов то левой, то правой рукой, я, воспользовавшись низкой скоростью оппонента, провел еще две атаки, но на этот раз значительно более быстрые, и от второй из них, он уже не смог увернуться, получив укол в грудь. Тут же я нанес третий удар, попавший ему точно в сердце. Я уже хорошо понял, что узнать у них что-то или договориться с ними, у меня все равно не получится, поэтому, единственное, что я мог, это просто убить их обоих.

Я решил не о чем не думать, кроме того, как мне поскорее убраться из этого места, сейчас самое важное для меня было незаметно уйти и где-то спрятаться, что делать дальше я решу потом.

На дворе была глубокая ночь, так что у меня, были неплохие шансы незаметно выбраться наружу. Однако, стоило мне, проскользнуть в выломанную напавшими на меня людьми дверь (к сожалению задней двери, в этом доме не было), я тут же наткнулся на открытую карету, которая стояла перед домом.

Самое удивительное было не в том, что кто-то, в очередной раз, отыскал меня и возможно, желает мне зла. Самое удивительное было то, что в карете сидела девушка, которую я встретил в первый день в переулке, в которую я влюбился и, которую я все это время пытался найти, думая, что она как-то связана со всем этим. Что ж, думаю, ее появление здесь и сейчас, окончательно подтверждало мою догадку. Вопрос был лишь в том, чего она желает мне, зла или добра?

Я подошел к карете и залез в нее, сев рядом с девушкой. Наверное, у меня были еще какие-то варианты действий, к примеру, я мог бы попробовать убежать, но, честно говоря, у меня уже не было сил на все это. Я едва-едва стоял на ногах, и моя рана похоже снова начала кровоточить. Плюс моя рана на груди хоть была и не глубокой, но достаточно большой, чтобы я терял кровь. Что ж, если мне и суждено сейчас умереть, пусть, по крайней мере меня убьет прекрасная девушка.

– Господин Блейк, мы как раз вас ждали, – констатировала она.

– Рад слышать, – сказал я, улыбнувшись, – Куда поедем?

– Вы достаточно быстры, господин Блейк, – эту фразу, как и первую, девушка произнесла стальным голосом и без единой эмоции на лице.

– Жизнь достаточно коротка, чтобы терять даже секунду.

– Тогда не будем задерживаться.

Девушка сказала кучеру «трогай», и мы отправились в мою уже третью за последнее время поездку на карете. Думаю, скоро меня начнет укачивать от них еще больше, чем от кораблей. По всей видимости, девушка решила не убивать меня прямо в карете и выбрать для этого, какое-то более темное и зловещее место, где меня и закопают, после чего, никто, никогда меня не найдет. Конечно, можно было бы оптимистично подумать о том, что она решила пригласить меня к себе в гости, где мы поужинаем, после чего мне, возможно, даже разрешать остаться на ночь, но весь мой оптимизм и радостный настрой куда-то полностью пропал. Я уже не мог никому верить и не мог просто улыбаться. Если бы я знал, что все будет именно так, я бы ни при каком условии, не согласился бы ехать сюда. А ведь, если подумать, мой брат предупреждал меня о чем-то подобном. Он говорил, что все это несколько странно. Я, конечно, же удивился в ответ, но теперь прекрасно понимаю, что он был прав, все это очень странно, но, к счастью, все эти странности скоро меня покинут.

Всю нашу поездку мы провели в гробовой тишине, пока наконец, не доехали до поместья, которое было больше нашего семейного, раза этак в два. Я пытался было сдержать свое удивление, но я еще никогда не видел таких огромных домов, не считая дворцов, поэтому как ребенок прильнул к окну кареты. Дом этот был три этажа в высоту, каждый этаж, был, наверное, метра четыре. Весь его фасад был белого цвета с множеством больших прямоугольных окон, вершины которых заканчивались треугольником. С учетом столь позднего часа, я едва бы мог все это разглядеть, если бы не десятки фонарей, стоявших рядом с домом и освещавших его. Вход в дом представлял собой две массивные деревянные двери, несколько метров в ширину, с аркой золотистого цвета, которая переливалась под светом фонарей. Нет, все-таки, пожалуй, такому месту могли позавидовать даже некоторые короли.

– Приехали, выходи из кареты и проходи в дом, – сказала мне девушка.

Не имея особого выбора, я сделал все, как она велела. На входе меня встретил дворецкий, который судя по выражению на его лице, был не рад меня видеть и, как мне казалось, думал о том, что я перепачкаю им весь дом. Еще бы, верхняя часть моей одежды была в крови, а сапоги были все в грязи, которую я насобирал в ходе своей недавней прогулки по лесу.

Дворецкий остановил меня жестом и через несколько мгновений принес мне тапочки, и также жестом призывая меня снять сапоги. Видимо он решил, что я немой либо же настолько непроходимо туп, что и разговаривать толком не умею. Что ж, получать такую оценку от дворецкого, думаю это повод задуматься.

Переодевшись в тапочки и сняв камзол по настоятельной рекомендации дворецкого, на этот раз, он, не спрашивая моего разрешения, буквально сорвал его с меня. Я встретился с еще одним обитателем этого дома. То был мужчина «шкаф» двухметрового роста, как мне казалось, с кулаками размером с мою голову, конечно, я преувеличивал, но ощущения у меня были именно такие. Он потребовал, чтобы я снял пояс, на котором висела моя рапира. Конечно, мне очень не хотелось расставаться с моим оружием, но выбора у меня опять же не было.

После этой встречи на меня напали две весьма упитанные дамы в возрасте, которые потащили меня в дом, заведя в какое-то помещение на первом этаже, которое оказалось чем-то вроде ванной. Ну, или точнее ванной для бедных. Основным отличием от той ванной, что была у нас в поместье было то, что мыться здесь приходилось в какой-то большой металлической посудине, чем-то по своей форме, напоминавшей корыто. Видимо здесь мылась прислуга этого дома. Сначала я хотел было отказаться от всего этого, но завидев это, одна из служанок протянула мне зеркало и, посмотрев на отражение мохнатого чудовища в нем, я решил более не сопротивляться.

После процедур омовения и бритья, меня нарядили, в какой-то бальный костюм, не самого высокого, но и не самого низкого качества. Обычно в таком второсортном одеянии любил ходить мой брат. Его не очень интересовала мода, да и цвета он подбирал ужасные, но ему было плевать на все это. Он спокойно приходил в этом на вечера, где его обязывала присутствовать служба, а все остальное время он ходил в форме академии, которая, впрочем, была и то дороже, и куда как изящнее, чем его личные костюмы. Тем не менее, уверен, что мой брат сейчас находится, в куда, как более приятной ситуации, нежели я.

После всего этого издевательства над моим достоинством мне, наконец, позволили подняться на второй этаж и зайти в одну из комнат. За дверью меня ждало нечто вроде обеденного зала. Напротив трех больших окон стоял стол, персон, наверное, на тридцать, слева и справа по бокам были различные кресла и стулья. В ближнем левом углу комнаты был столик поменьше и шкаф битком набитый спиртными напитками. На полу лежал дорогой ковер, который, судя по всему, привезли из самого Шарха. А ведь после последней войны это была большая редкость, особенно, думаю, для этого королевства. Вообще, этот особняк со всей его роскошью и богатством никак не вписывался в общий антураж бедности и разбитости Пуэртского королевства. Видимо, семья, владевшая всем этим, была очень богатой и могущественной, даже наша семья Блейков, некогда известная на все королевства, не обладала мощью подобной этой семье. При этом, я почему-то ничего о них не слышал.

– Садись за стол, – дверь позади меня открылась и через нее вошла девушка, которая привезла меня сюда.

– Хорошо.

Пока меня готовили к этому запоздалому ужину, девушка тоже сменила свое одеяние, в котором я даже было не узнал ее в первые мгновения. Мужской плащ с заклепками сменился на простое, но явно дорогое платье лимонного цвета с белыми кружевными нашивками вокруг шеи. В волосах девушки, появилось по меньшей мере четыре, зеленые ленточки и одна розовая. Ее прическа была довольно изысканной, но какой-то уж детской. То же к слову можно было сказать и о платье, оно было красивым, но едва ли подходило для ее возраста. Завершал картину этого образа ранней юности аромат ее духов. Как и все остальное, он был изысканным, но опять же, больше походил на то, чем сердобольные родители душили своих маленьких чад, чтобы те с детства привыкали к роскоши.

Сев за стол напротив окна, я подождал, пока девушка сядет напротив меня, после чего мы приступили к трапезе.

– Что тебе удалось узнать? – спросила она у меня.

– Что простите? – я был несколько обескуражен этим вопросом.

– Ты рыскал по всему городу, пытаясь, что-то найти, нашел что-нибудь? – ах да, я и забыл, что многие в этом городе осведомлены буквально о каждом моем шаге.

– Да, мне удалось найти кучу проблем и даже парочку трупов, – улыбка вернулась на мое лицо, все-таки ванная и чистая одежда подняли мне настроение, умирать в таком виде приятнее, чем в образе загнанного зверя.

– Все же, ты не отличаешься умом, так ведь? – эта девушка поражала меня тем, что она раз за разом задавала весьма бестактные вопросы, в пору вообще было усомниться, а девушка ли это? Но ее прекрасные глаза определенно говорили «да, это прекрасное создание девушка».

– Предпочитаю, слушать об этом мнение других.

– То есть, своего мнения у тебя нет? – может быть это мой брат, надевший на себя юбку? Нет, пожалуй, скорее Луна упадет на землю, чем он сделает это.

– Я умен и прекрасен, как никто другой, – с гордостью в голосе ответил я.

– Что ж это все объясняет, просто внутри тебя до сих пор живет ребенок лет двенадцати, который все за тебя и решает, – заключила она.

– Да, а некоторым, в то же время, крайне не хватает, этого детского чувства радости и чувства того, что этот мир прекрасен, – может она и права, может все дело в том, что я веду себя как ребенок, причем весьма капризный?

– И что же такого чудесного в этом мире?

– Ну, там знаешь, водичка, птички, люди, солнце.

– Скажи, а насколько чудесно лишать кого-то жизни? – этот вопрос снова сбил мой «радостный» настрой, так, как я вспомнил о своем первом убийстве, за которым тут же последовало второе, третье и четвертое. Вот уж правда, если начнешь, то конца этому не будет.

– Это ужасно.

– Неужели, а насколько приятно сообщать отцу о том, что ты убил его сына? – мой аппетит как-то резко пропал.

– Что?

– Боже Эдгар, ты так и не понял, почему Блас Креспо напал на тебя, узнав, что ты убил парня из кузницы? Ты ведь это сообщил ему, придя домой?

– Да, я рассказал ему об этом и он словно сошел с ума.

– Эдгар, неужели так сложно догадаться, почему именно это произошло?

– Я…я не знаю, – мне уже было страшно, что-либо предполагать и во что-либо верить.

– Тот парень был его сыном, Эдгар, – эта информация повергла меня в шок, наверное, где-то в глубине души, я думал об этом, но ни при каком условии не хотел рассматривать эту версию, как основную.

– Но почему его сын пытался убить меня? – если с Креспо теперь было все понятно, теперь оставался вопрос по поводу парня из кузницы.

– Боже, Эдгар, это просто невозможно. Я понимаю, что после случая в переулке, ты мог не запомнить лица нападавших, а может, ты и не видел часть из них, но, тем не менее, ты уже давно мог догадаться о том, что все четверо убитых сегодня тобой людей, это все те, кто напал на тебя в переулке. Да, и, чтобы ты не терзал себя еще мыслями и вопросами, они же убили твоего капитана. – Вся эта информация никак не укладывалась у меня в голове и порождала еще больше вопросов.

– Зачем тогда Креспо оставил меня у себя? – теперь я не понимал этого.

– Все, хватит Эдгар, это уже начинает порядком раздражать. До всего остального ты как-нибудь попробуй догадаться сам. Заканчивай свой ужин, и я кое-что покажу тебе.

Я пытался поесть, но еда отказывалась лезть мне в горло. Я не понимал абсолютно ничего. Капитан Карсон написал на записке адрес Креспо, куда я отправился, получив ранение, но теперь получается, что Креспо и есть один из тех, кто напал на меня и на капитана. Они были хорошими друзьями и Карсон доверял ему, так почему он, вообще, это сделал? Почему они пытались убить меня, но не убив в итоге помогли мне выжить и потом в итоге снова попытались меня убить?! Такая логика действий подходила бы для сумасшедших, но что-то мне подсказывало, что, вряд ли, подобная гипотеза способна объяснить все это.

– Я готов, – сказал я, так практически и не притронувшись к еде.

– Хорошо, пойдем в мой кабинет.

Девушка встала из-за стола и открыв двери, которые вели из этого обеденного зала в какое-то внутреннее помещение, вошла туда. За дверьми действительно оказался кабинет. Здесь стоял огромный письменный стол и кресло. Здесь был ряд книжных шкафов и книг на полках, здесь была карта и здесь висела на стене изящная рапира, рукоять который была выполнена в виде извивающегося хвоста змеи, и сам клинок также изгибался, словно ползя по стене.

– Этот клинок называется Шархский Крайт. Когда-то он принадлежал моему отцу. – Сказала девушка.

– Красивый.

– И единственный в своем роде.

– Так, что вы хотели мне показать? – сейчас я прибывал в состоянии легкого шока и будто бы парил в пространстве. Мой разум пытался выстроить логическую картинку мира, но ему это все никак не удавалось, поэтому единственное, что мне оставалось это парить над морем вопросов, дабы окончательно не утонуть в нем.

Девушка подошла ко мне вплотную.

– Хоть ты и полный идиот Эдгар, но у меня есть особые чувства к тебе связанные с твоим братом.

– Мои братом? – неужели они действительно знают обо мне абсолютно все.

– Да, речь идет о Гарольде, расскажи, какой он сейчас?

– Ну, известный, замкнутый в себе, решительный и трудолюбивый, – сказал я первое что пришло мне в голову.

– Вы ведь близнецы?

– Да.

– Скажи, а насколько вы похожи внешне.

– Очень похожи, разве что он стрижется более коротко.

– Ясно, он еще в детстве так стригся, – неужели она знала моего брата в детстве?

– Вы знали моего брата?

– Да, это было достаточно давно, мы познакомились, когда ему и мне было шесть лет, а последний раз я видела его, когда мне было восемь, – с явно грустью в голосе произнесла девушка. – Хотя прошло уже столько времени, я все еще помню его. Он постоянно улыбался, был очень застенчивым и добрым.

– Если честно, то до десяти лет мы жили с ним отдельно. Я путешествовал с мамой, а Гарольд жил с отцом, поэтому до этого времени мы практически не виделись, и я не знаю точно, каким он был, – наверное, я не должен был говорить об этом, но мне кажется, что эта семья и так все знает о нас. – Потом она умерла, и мы стали жить втроем, я, отец и Гарольд. Но тогда он уже не был таким как вы описываете. Я вообще не помню улыбался ли он хоть раз за все то время, что мы вместе с ним и также не уверен, что его можно назвать добрым, скорее уж грубым.

– В это сложно поверить. Он был такой как ты сейчас, – хороший комплимент, я такой же как восьмилетний Гарольд.

– Боюсь, что сейчас основное наше с ним сходство это внешность, в остальном нас можно назвать полными противоположностями.

– Что ж, по крайне мере это объясняет то, почему ты так туго соображаешь, видимо ум, это его черта, а твоя соответственно противоположная, – голос, выражение на лице и слова девушки…похоже она снова стала жесткой и грубой.

– Что ж возможно это и так, – да, может Гарольд в чем-то и умнее меня, правда уж точно не в том, что касается отношений и общения с людьми.

– Запомни Эдгар, поскольку ты брать Гарольда, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, но и нянчится я с тобой тоже не собираюсь, поэтому я крайне советую тебе слушаться нашего отца и не делать глупостей. Я не знаю какой Гарольд сейчас, но тот Гарольд, которого знаю я очень расстроился бы, если бы потерял тебя, он часто вспоминал о тебе и скучал. А я не хочу, чтобы Гарольду было больно, только не ему. Мой отец хочет поговорить с тобой завтра, постарайся не разочаровать его и уж тем более не разозлить – Было приятно и одновременно удивительно слышать, что Гарольд скучал по мне.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.