Проект N

Пока генеральный директор поздравлял всех нас с юбилеем компании, Иришка шептала мне на ухо:

– Ну, я, правда, не видела, как он подошел, чесслово! Стоял там с этими расфуфырками, а потом – бац! – и уже рядом с нами. Ну, не обижайся ты…

Вера Семеновна толкнула нас локтем и негромко шикнула. Мы послушно замолчали. Генеральный директор говорил что-то про прибыль, эффективность и квалифицированные кадры. Я считала секунды, когда же удастся улизнуть. Потом началось награждение лучших сотрудников прошедшего года. Генеральный директор называл фамилии, мы все дружно аплодировали, пока очередной коллега забирался на сцену и ему вручали грамоту и еще какую-то фигню в коробочке.

– И последняя в списке, но отнюдь не по значению – тихая, скромная, красивая и целеустремленная, Олеся Свиридова, отдел аудита.

Я не сразу поняла, что прозвучало мое имя. Вера Семеновна подтолкнула меня к сцене. Генеральный директор пожал руку, вручил грамоту и небольшую открытую коробочку, в которой на зеленом бархате лежал значок с эмблемой нашей компании. Потом он обнял меня, нас сфотографировали, и на ватных ногах я вернулась в зал, на свое место. Иришка сразу выхватила мои подарки из рук и начала рассматривать, не скрывая восхищения. А я находилась на грани истерики. Все лучшие сотрудники знали, что их будут награждать, а меня никто не предупредил. По глазам Иришки и Веры Семеновны я догадалась – они ждут от меня «спасибо за сюрприз». Не дождутся. Их поздравления я принимала молча.

К

К

Официальная часть официально закончилась. Загремела музыка и начались танцы. Иришка потрясла передо мной грамотой и закричала в ухо:

– Это надо отметить!

– Нет. Я иду домой.

– За лучшего сотрудника грех не выпить!

И она потащила меня к бару. Бармен налил нам по бокалу шампанского. Иришка произнесла тост:

– За лучшего сотрудника!

Я сделала несколько глотков – с Иришкой спорить бесполезно. Пока мы тянули свое шампанское, она что-то с энтузиазмом рассказывала. Я не слушала, а взглядом искала пути отступления. Наконец, я осушила свой бокал и развернулась, чтобы уйти, но врезалась в Стефана. Он придержал меня за локти и рассмеялся:

– Я хотел выпить с лучшим сотрудником…

– Я ухожу, – выпалила я, не поднимая на него глаз.

– Жаль, а я хотел пригласить тебя на танец.

Я вздернула подбородок:

– Мы перешли на «ты»?

– А почему бы нет? – улыбнулся он, не отпуская мои локти.

– Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? – я попыталась мягко высвободиться.

– А ты всегда задаешь много вопросов?

– Я неважно себя чувствую…

– Врешь.

Я перестала высвобождаться из его цепких рук и уставилась на него:

– Что?

– Врешь, – спокойно повторил он и потянул меня за собой в центр танцзала.

Заиграла спокойная музыка. Стефан протискивался между танцующих пар, не отпуская моей руки. Он остановился и притянул меня к себе за талию. Мне ничего не оставалось, как положить свои руки ему на плечи. Он был на полголовы выше меня (и это я еще на высоченных каблуках!), я пыталась не смотреть на него, куда угодно – только не в его глаза. Чувствовала себя уставшей, очень хотелось домой. И еще я очень стеснялась. С самого развода не прикасалась к мужчине и не находилась к нему настолько близко. Чтобы отвлечься, рассматривала танцующие рядом пары и ловила их взгляды. До меня начало доходить, что на нас не просто смотрели, а нагло пялились. В глазах каждой девушки я читала немой вопрос: «Почему она, а не я?» От этих завистливых взглядов мне стало почему-то стыдно. Мне надо срочно укрыться от излишнего внимания.

– Это неплохая мысль, – шепнул Стефан.

– Что? – я подняла на него глаза.

Он, озорно улыбаясь, ответил:

– Неплохая мысль – сбежать отсюда, от лишнего внимания.

Все! Достал! Я перешла в наступление:

– Я сказала это вслух?

– Ты слишком громко думаешь.

– Кажется, ты недавно говорил, что подслушивать нехорошо.

– Разве мы перешли на «ты»?

– Издеваешься?

– Что плохого в том, что на тебя смотрят и завидуют?

– А что хорошего?

.

.

Я уже чувствовала напряжение в воздухе между нами. Чиркни спичкой – будет взрыв. Я не обратила внимания, что мы «утанцевали» от центра танцзала. Осенило, когда Стефан уже слегка толкнул меня в темный закуток. Я даже не успела испугаться. Он прижал меня к стене и горячо поцеловал. От неожиданности я забыла сопротивляться, мои ладони спокойно лежали у него на груди.

Я растворилась в нем. Мое предательское тело давно соскучилось по мужским ласкам. Да еще и шампанское ударило в голову. Желание разгоралось, как пожар в сухом лесу. Стефан провел рукой по моему бедру, скользнул под юбку, поглаживая, прижимал к себе сильнее и сильнее, целуя все жарче и жарче.

Внезапно в мой мозг ворвались мысли Стефана:

– Нельзя… Нет…

Я мгновенно вернулась в реальность и сообразила, что происходит. Уперлась руками в грудь Стефана, и он резко отстранился от меня. Улыбки и озорных огоньков в глазах как ни бывало. Он выглядел немного растерянным. Я машинально одернула юбку. Стефан проследил за моим движением, в глазах сверкнула злоба. Он пулей вылетел в танцзал, в поток людей.

Это была последняя капля. В бешенстве, я выбежала из клуба и быстрым шагом пошла вдоль улицы. Было уже за полночь, и как назло поблизости не было видно ни одного такси. К черту! Пешком пойду! Про себя я ругала Иришку, за то, что уговорила пойти на эту чертову вечеринку, ругала начальство, за то, что сделали мне такой «сюрприз» с награждением, ругала Стефана. Но больше всего ругала себя. Какого черта я не послала всех куда подальше и не осталась дома? Какого черта я поддалась Стефану? При воспоминании о его ласках слезы покатились градом по щекам, из-за них я не разбирала дороги и начала спотыкаться на своих высоченных каблуках. Я так погрузилась в мысленное самобичевание, что ничего вокруг не замечала.

А меня заметили. Троица подвыпивших парней потихоньку окружала меня. Когда я это поняла, перепугалась не на шутку и ускорила шаг, но было уже поздно. Один из парней тут же подлетел ко мне, схватил за талию и потащил к остановившейся неподалеку машине. Я закричала и попыталась вырваться, но двое его дружков подскочили к нам и втроем они быстро затолкали меня на заднее сидение машины. Двое залезли следом за мной, третий сел на переднее сидение рядом с водителем, подгоняя, чтобы тот быстрее тронулся. Машина с визгом понеслась по дороге. Я вырывалась, кусалась, царапалась, но четыре мужские руки шарили по всему моему телу. Один из парней ловко задрал мою юбку и пытался снять колготки и трусики. Паника и отчаяние охватили меня, но я продолжала бороться. Двинула туфлей одному в челюсть. Он в ответ ударил меня по лицу, парни довольно заржали. Второй пытался удержать мои руки, пока первый оторвал пуговицы на пальто, с силой рванул декольте платья, и оно с треском разорвалось до пупка. Похотливым взорам открылся мой черный атласный лифчик. Парни начали рвать и его, забыв про трусики. Но машина резко остановилась, и они бросили эту затею. Парни старались меньше разговаривать, наверное, чтобы я не запомнила их голоса. Хотя я уже сомневалась, что вообще останусь в живых.

О

О

Меня выбросили из машины, и я упала лицом в сосновые иголки. Значит, мы в лесу. Кричать бесполезно, все равно никто не услышит. Бежать от четверых здоровых мужиков тоже бессмысленно, поэтому я просто тихо плакала. Меня подняли и пнули на машину. Трое смеялись, и пили что-то из бутылок. Один из них стащил пальто и распластал меня на капоте, ловким движением задрал юбку. Я знала, что будет дальше. Страх, боль, отчаяние и злоба смешались, я чувствовала, как все мое тело пульсирует от электрического напряжения. Парень прижался своими чреслами к моей ягодице. Электрический разряд сорвался с моей кожи – и я оказалась свободна. Рискнула обернуться – мой обидчик лежал на спине со спущенными штанами и дергался в конвульсиях, как после удара током.

Парни замолчали, видимо соображая, что произошло. Я воспользовалась моментом и бросилась бежать. Сосновые иголки больно впивались в голые ступни. Парни опомнились и погнались за мной. Один из них схватил меня в охапку. По моему телу пробежала пульсирующая волна и скатилась к правой ладони. Я опустила глаза – в руке у меня образовался перламутровый игольчатый шарик, размером с теннисный. Он был как живой, и слегка потрескивал маленькими молниями. Парень, который меня схватил, тоже уставился на шар. В нескольких шагах от нас мелькнула черная тень. Чьи-то руки разжали тиски, в которых я находилась, и отбросили моего обидчика к машине, к остальным. Мягкий голос Стефана прошептал мне в ухо:

– Все хорошо.

Его крепкая рука обвила мою талию, а другая скользнула к ладони с пульсирующим шариком. Мы медленно развернулись к парням, которые стояли как вкопанные.

– Попробуем так, – тихо сказал Стефан и взмахнул моей ладонью в сторону парней.

Перламутровый шарик легко сорвался с моих пальцев и взорвал землю под ногами моих обидчиков. Они бросились в стороны. На месте взрыва образовалась небольшая воронка. Стефан встряхнул мою кисть. В доли секунды очередная волна пробежала по моему телу и сосредоточилась в ладони в виде перламутрового шарика. Мне даже опускать глаза не пришлось, я чувствовала пальцами покалывание тока. Парни в ужасе заметались, подобрали с земли лежавшего без сознания и без штанов товарища, затолкали его в машину и уехали. Мы со Стефаном стояли неподвижно, пока свет фар не скрылся из виду. Потом Стефан сжал мою ладонь с шаром в кулак – и шарик растворился. Я боялась пошевелиться, поэтому просто наблюдала, как Стефан подбирает мои туфли, разбросанные по поляне. Пальто он найти не смог. Он протянул мне туфли. Пока я обувалась, дрожа от страха и холода, Стефан снял свой пиджак и укутал меня в него. Потом обнял за плечи и повел через лес.

Я абсолютно не хотела думать о том, что сейчас произошло, да и сил на это не было. Но дрожала при малейшем воспоминании о похотливых руках, которые лапали мое тело. А Стефан, чувствуя мою дрожь, сильнее прижимал меня к себе, думая, наверное, что я замерзла. Потом, недолго думая, поднял на руки. Я заметила, что всю злость и обиду на Стефана как рукой сняло. Я его побаивалась, но была очень благодарна, что он оказался рядом в этот ужасный момент.

Глава 4

Мы вышли из леса к грунтовой дороге, на обочине которой стоял черный ленд-ровер. Стефан подвел меня к машине, открыл дверь и помог сесть на переднее сидение. Затем обогнул машину и сел за руль. Мы выехали на шоссе и помчались по пустой дороге.

Я согрелась, но продолжала дрожать от страха и шока. Мы больше не сказали друг другу ни слова. Стефан был серьезен и сосредоточен на дороге. Чувствуя, что сейчас закричу или зареву, вспоминая этих уродов, я с трудом выдавила:

– Спасибо.

Стефан усмехнулся и ответил:

– За что? Это я виноват.

– Ты?

– Я занервничал, отвлекся и упустил тебя из виду. А когда настроился на тебя – вы были уже в лесу. Чуть не опоздал.

Я ухватилась за ниточку, вытаскивающую меня из пучины страшных воспоминаний:

– Как это, настроился?

– Скажем, как навигатор. Я могу определить, где ты находишься, если настроюсь на тебя.

Он посмотрел на меня и, встретив вопросительный взгляд, вздохнул и сказал:

– Не знаю, как тебе объяснить. Я могу настроиться на твои волны и найти тебя даже на другом конце земли.

.

.

– Моя голова сейчас взорвется, – констатировала я, потирая лоб.

Навигатор? Волны? Бред… Я закуталась в пиджак и никак не могла унять дрожь. Мне казалось, что по мне опять начнут скакать ненасытные чужие руки. Или еще что похуже… Меня передернуло от того, чего все-таки удалось избежать.

Стефан покосился на меня и сказал:

– Почти приехали.

Я прислонилась лбом к холодному стеклу и попыталась расслабиться. Через несколько минут машина остановилась. Стефан вышел и открыл мне дверь. Я вышла в незнакомый двор. Стефан опять обнял меня за плечи и повел к подъезду огромной высотки. Я не сопротивлялась, силы иссякли. Поднявшись на лифте на четырнадцатый этаж, мы прошли по темному коридору. Стефан открыл дверь и хлопнул выключателем. В квартире загорелся свет, и моему взору предстала огромная белая кровать. На полусогнутых ногах я вошла в квартиру. Стефан закрыл за мной дверь и сразу направился к шкафу рядом с кроватью. Он достал полотенце и огромный белый халат, подал их мне.

– Ванная там, – он указал направо на белую дверь.

Я прошептала «спасибо» и направилась туда, куда меня послали. Закрывшись в ванной, я первым делом скинула туфли. Ноги гудели от высоких каблуков и царапин от иголок. Я подошла к огромному зеркалу и рассмотрела себя. Платье безнадежно испорчено. Я стянула его и бросила на пол. Все тело покрывали синяки и ссадины, на лице тоже было несколько царапин. Вся в пыли, волосы растрепаны – в общем, выглядела я ужасно. Поспешила включить воду и тихо заплакала. Долго терла себя мылом, пытаясь стереть ужасные прикосновения. А когда, наконец, успокоилась, укуталась в махровый халат, подобрала порванное платье и туфли и вышла из ванной. Я споткнулась о меховые белые тапочки и невольно улыбнулась.

– Рад, что тебе нравится, – сказал Стефан, выйдя из арки напротив.

На его лице вновь играла улыбка, но это уже была не усмешка. Его глаза излучали теплоту, и улыбка была ласковая и искренняя. Я смутилась, сжимая воротник халата.

– Спасибо, – выдавила я.

– Я приготовил чай, – он указал за спину. – Чувствуй себя как дома. А мне тоже нужно освежиться.

Я закивала как болванчик и с опущенной головой прошла мимо него на кухню.

Вот это да! Кухня была шикарной. Половину комнаты занимала барная стойка с двумя высокими стульями по бокам, на которой стояли кружки с дымящимся чаем и тарелочки с фруктами, конфетами и печеньями.

Первым делом я выбросила свое бедное платье в мусорное ведро. Потом взобралась на стул и обхватила кружку ладонями, чтобы согреться. Я сделала глоток – тепло разливалось внутри, умиротворяя и успокаивая. Вскоре вернулся Стефан в белой футболке и серых модных спортивных штанах. Он уселся напротив и тоже сделал несколько глотков чая.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

Я пожала плечами, и сделала еще глоток чая.

– Я не хотел, чтобы получилось именно так, – сказал он, вертя кружку в руках. – Вернее, результат на лицо, но я думал, будет немного по-другому…

– О чем ты говоришь?

Он оторвал глаза от кружки и повторил вопрос:

– Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю, нормально…

– И тебе уже не нужно прятаться с головой в одеяло?

Я покраснела, но задумалась. Страх остался, обида и злость немного тоже. Но желание заползти в свою ракушку притупилось. А откуда он это знает?

– Твое энергетическое поле лопнуло, – сказал Стефан, видимо прочитав мои мысли. – И теперь оно концентрируется в отдельных частях тела. Ты можешь формировать его и отпускать, например, руками.

Я посмотрела на свою ладонь, крутанула кистью и снова почувствовала, как по всему телу пробежала пульсирующая волна. А в моей ладони образовался мягкий белый комочек с током. Я сомкнула пальцы и он исчез.

– Это правда? – протянула я, разглядывая свою руку. – Я точно не сплю?

– Нет.

– Как такое может быть?

– Разрыв может произойти, в основном, когда ты испытываешь сильные эмоции – страх, отчаяние, обида, злость, иногда вожделение.

– А, – вырвалось у меня, и я густо покраснела. В голове сразу пронеслась мысль, что этот поцелуй в клубе – всего лишь способ надорвать мои нервы. Обидно.

Стефан вдруг смутился и сказал:

– Имей в виду, когда я настроен на кого-то, я запросто могу читать его.

Я покраснела еще сильнее и попыталась вернуть разговор в прежнее русло:

– Значит, мое энергетическое поле – это кокон или ракушка в моем воображении?

Стефан пожал плечами:

– Ну, как-то так. Быстро соображаешь.

Он встал, чтобы навести нам еще по кружке чая.

– Может быть, это прозвучит банально, – сказала я, когда он снова сел. – Но, почему я?

– На это влияет много факторов. Гены, наследственность, приобретенные рефлексы, воспитание. Я бы сравнил это с талантом. Например, у ребенка с рождения хорошо получалось рисовать. Если он начинает развивать этот навык и если его родители направляют его – ребенок может превратиться в знаменитого художника.

– Но как вот это, – я снова создала пульсирующий шарик в ладони. – Может быть талантом? Может, ты «Людей Х» насмотрелся?

– Это всего лишь сравнение. Я же сказал, повлияло много факторов. Не скажу точно, пока не изучу. Несколько стрессовых ситуаций и – бум!

Он раскинул руки, изображая взрыв.

– Фигня какая-то, – ляпнула я. – Не было у меня никаких талантов, особенно связанных с электричеством. И воспитывали меня как обыкновенного ребенка. И не пытался никто развивать никакие мои таланты.

Стефан откинулся на спинку стула и уставился в окно слева от барной стойки. Подозрительно молчал. А у меня в мыслях кусочки мозаики вставали на свои места.

– Это ты меня «направлял»! – я обозначила в воздухе кавычки и сложила руки на груди. – Значит, ты пришел не поднимать эффективность компании, а чтобы добить меня после развода. А может мой развод тоже часть плана?

Стефан заерзал и переместил взгляд от окна на свои колени, продолжая крутить кружку с чаем. Я облокотилась о стойку и прикрыла глаза ладонью. Если развод тоже подстроен, чтобы вывести меня из себя, Андрея могли просто заставить или…

– Ему промыли мозги, – подал голос Стефан. – Но не тогда, когда он завел любовницу. В его голову воткнули идею, что ты ему нравишься и что неплохо было бы на тебе жениться. Все продумано с самого начала.

Этого не может быть. Мир рухнул. Все обман. Кругом обман. Свет на кухне начал мигать, можно было услышать треск электричества. Злость и обида закипали.

– Успокойся, – мягко сказал Стефан, наклоняясь ко мне. – Проводка сгорит.

Он коснулся моей руки, прикрывавшей глаза. В этот момент по моему телу пробежала волна напряжения и в обеих ладонях вспыхнули белые шары. Я не успела выбросить их в Стефана – он схватил мои руки и с силой сжал их в кулаки. Шары растворились, а до меня постепенно доходило, что я собиралась сделать только что. Я закрыла глаза и часто дышала, чтобы успокоиться. Свет перестал моргать, электрические импульсы больше не гуляли по моей коже. Но Стефан не отпускал моих сжатых кулаков. Я мысленно ругала себя за несдержанность и повторяла: «Я не буду кидаться шариками в людей! Я не буду кидаться шариками в людей!» Я знала, что Стефан это слышит. Но он продолжал сжимать мои кулаки.

– Мне больно, – процедила я.

Стефан отпустил меня и опустился на стул.

– Пока твое энергетическое поле не восстановится, ты не можешь полностью себя контролировать.

– Оно еще и восстанавливается?

– Более менее.

– У тебя хорошая реакция.

– Да. Но ты могла спалить весь дом.

– То есть я еще и ходячая бомба.

– Пока да.

– И надолго?

– У всех по-разному. Все может нормализоваться через неделю, а может через пару месяцев, – его передернуло, но он договорил: – В любом случае это опасный и иногда болезненный процесс.

– Насколько?

Он опустил глаза и снова завертел кружку в руках:

– Процесс еще до конца не изучен. Его трудно пережить, особенно с неудачным катализатором. Или наставником, так сказать. Он должен помочь сформировать новое поле, но при этом его поле должно быть идеальным.

Я намеревалась ляпнуть обидное – «Это ты-то неудачник!», но не рискнула. Стефан на мгновение показался подавленным, поэтому я промолчала. Но он встряхнулся, надел свою маску-ухмылку и быстро ответил:

– Тебе не о чем беспокоиться. С тобой в этот момент будет идеальный наставник. Стелла в этом деле лучшая.

– Стелла? – еще чего не хватало! И не удержалась спросить: – Почему не ты?

– Я этим не занимаюсь, – отрезал он.

Ладно, думаю, не хочешь говорить – не надо. Будем считать, что это разделение обязанностей: один найдет жертву, а другой освежует. Но должен быть еще тот, кто съест. Поэтому я спросила:

– А если все пройдет хорошо, что будет дальше? Я так и буду пулять электрические шарики? И главное зачем?

По-видимому, Стефану понравилась эта ветвь разговора, потому что он заметно оживился:

– Я еще такого не встречал. У тебя большая связь с электричеством. Но после восстановления могут возникнуть новые таланты. И от того, как ты их будешь развивать, будет зависеть то, кем ты станешь. Но об этом тебе расскажут потом.

– Я надеюсь, бороться со злом не придется? – рассмеялась я.

Стефан подхватил мой смех и беззаботно ответил:

– Конечно, придется. Так что можешь выбросить из головы «Я не буду кидаться шариками в людей!» Скорее всего, этим ты и будешь заниматься.

Поймав мой полный ужаса взгляд, он быстро продолжил:

– Таких, как мы, много. И по всем законам жанра – есть плохие и хорошие.

– И какие мы? – пискнула я.

– Ну, конечно, хорошие.

Я ущипнула себя за предплечье. Создала в ладони шарик. Растворила его. Ущипнула снова.

– Да, вот это перспективка, – прошептала я.

– Если переживешь восстановление.

Мне стало немного страшно – от неизвестности, от борьбы за мир, от любого из вариантов окончания восстановления. Да о чем вообще речь? Я нахожусь в чужой квартире, в чужом халате, пью чужой чай из чужой кружки на чужой кухне и болтаю о сверхспособностях с практически незнакомым мне мужчиной. Да какой на фиг страх? Я его вообще потеряла! По-моему не только поле лопнуло, а мозги вытекли. Я с катушек слетела, совсем себя не узнаю…

– Ты вышла из привычных рамок, вот и все.

– Опять подслушиваешь?

– Ты громко думаешь.

– Ты можешь больше не лезть… в мою голову?

– Могу, но не хочу. Вдруг ты опять начнешь кидаться шарами.

Я отвернулась к окну – темно. Стефан посмотрел на часы:

– Четыре утра. Нам нужно отдохнуть. Завтра я отвезу тебя домой. Больше не буду залезать в твои мысли, честно.

Я закивала и встала со стула. Стефан прав, слишком много для одного дня. Выходя из кухни в комнату, я нечаянно бросила взгляд на мусорное ведро, из которого торчал лоскут моего красивого платья. Воспоминания всей ночи резко обрушились на меня. Я снова начала дрожать и кутаться в халат. Стефан зашел в комнату вслед за мной, и усмешка вернулась на его лицо:

– У меня одна кровать, но она большая. Обещаю, приставать не буду.

Воспоминания о грязных ненасытных руках душили, но Стефан понял мой ошарашенный взгляд по-другому:

– Я серьезно, даже пальцем не трону.

Я опять закивала, сжимая воротник халата. Забравшись под одеяло, отодвинулась к самому краю. Стефан лег на другом краю, так что между нами еще оказалось около метра. Через несколько минут дыхание Стефана стало равномерным, я поняла, что он заснул. А я еще долго не могла уснуть. Я ощущала на себе грязные прикосновения. В мозгу раз за разом прокручивался момент, когда с меня срывают одежду и пытаются изнасиловать. Воспоминания плавно перетекли в сон, но он был еще ужаснее. В нем мое поле не лопнуло и не спасло меня. Моим обидчикам удалось завершить начатое. И когда это произошло – я закричала.

В окно ярко светило солнце. Постель была пуста. Тяжело дыша, я протерла глаза – это только сон. Я поправила полы халата, в котором спала, и направилась в ванную. Осторожно заглянула за дверь – вдруг Стефан принимает душ, а тут я – привет! Но ванная была пуста. С наслаждением умылась, смывая остатки сна. После этого пристально разглядела себя в зеркало. Хорошо, что сегодня суббота. До понедельника царапины на лице затянутся, их можно будет замазать тональным кремом и пудрой. А мое тело некому рассматривать. Я натянула халат и направилась в кухню.

Стефана нигде не было. Он говорил «чувствуй себя как дома»? Или мне показалось? Я включила чайник и начала открывать шкафчики в поисках кофе. Вот это да! Чего только нет! Крупы, приправы, консервы, печенье, конфеты, шоколадные плитки. Глаза разбежались! Ага, вот и кофе. И сахар. Отлично. Периодически ловила себя на мысли, что совсем не узнаю себя.

Я заварила себе кофе и рискнула заглянуть в холодильник. И здесь раздолье! Вот что значит жить в достатке. Я соорудила бутерброды с ветчиной, сыром, помидором и зеленью. Не успела я порадоваться, как вкусно сейчас позавтракаю, как замок входной двери щелкнул. Я выглянула из кухни. Это был Стефан. Я смутилась, что без спроса похозяйничала на чужой кухне, поэтому не нашла ничего лучше, чем сказать:

– Привет. Будешь кофе с бутербродами?

– Да, спасибо, – ответил Стефан, разуваясь, а потом протянул мне мой клатч. – Все на месте – телефон, ключи, пудра.

Я взяла протянутый клатч. Еще одно воспоминание об ужасной ночи.

– Спасибо, – прошептала я.

– Ты не рада?