За дверью. Часть 2

Я решил не рассказывать о том, что, по мнению самих магов, началом цивилизации следует считать обнаружение веществ, которые значительно удлиняли жизнь магов. Одно дело – давно прошедшая история, и совсем другое – информация, касающаяся личной безопасности.

– Помимо людей, знания со временем начали осваивать и распространять боблины. Кто-то из них прибивался к человеческим кланам, кто-то подражал более успешным соседям. Конечно, в те времена совместное существование людей и боблинов было таким же немирным, как и позднее. Две ветви одного вида живых существ претендовали на одни и те же места обитания, конкурировали из-за пищи. Но против умелых людей и силы магии боблинам тогда нечего было противопоставить. Поэтому их кланы откочёвывали всё дальше и дальше от мест обитания людей. А когда и человеческие кланы начали вступать в конфликты между собой из-за роста численности на ограниченном пространстве, началось глобальное расселение разумных существ по всей планете. Волны людей гнали перед собой волны боблинов. Тогда ещё агрессия была направлена больше на окружающий мир, чем на себе подобных. Тогда ещё места на планете казалось много. Так люди заняли лучшие в климатическом отношении Еропку и часть Язви, а боблины оказались оттеснены в дальнюю Язвию, засушливую Аффигу, добрались до Империки и островов Бесшумного океана.

– И так началась история… – решил подытожить Савелий Афанасьевич.

– Ещё нет, – улыбнулся я его нетерпению. – Всё это происходило более ста тысяч лет назад. До знакомой вам истории было ещё далеко. Пока что маги, люди и боблины только-только выделились из животного мира. Все они только начинали сознательно относиться к окружающему миру и к самим себе. В те времена магия у магов и технологии у не магов развивались примерно параллельно. Если маги научились управлять предметами и метать заточенные палки силой магии, то люди изобрели пращи, луки и стрелы. Если маги начали строить надёжные безопасные жилища, перемещая каменные глыбы, то люди и боблины стали объединяться для совместного труда и тоже строили свои поселения из камней. Как я уже сказал, маги, люди и боблины никогда не жили раздельно. Их сотрудничество и конфликты, выстраивание отношений управления и подчинения – всё это вело к совершенствованию старых орудий труда и к созданию новых, к усложнению отношений, к переходу от кланов к многосемейным общинам и племенам. Тогда же стало распространяться земледелие, которое вынудило большие группы людей и боблинов осесть на тех территориях, которых они достигли в процессе расселения. Другие стали объединять земледелие и скотоводство. А некоторые так и осталась «чистыми» кочевниками. Под управлением более сильных магов оказывались обширные земли с большим количеством населения. Маги послабее вынуждены были довольствоваться меньшим влиянием или подчиняться сильнейшим магам.

– То есть маги не одинаковы?

– Ну, разумеется! Как и среди любых других живых существ, среди магов есть более и менее слабые.

– И в чем же это выражается? В количестве знаний?

– Нет. Разве количество знаний у человека определяет его силу? Тяжелоатлет легко поднимет вес, который не сможет оторвать от земли учёный-философ.

– Я смотрю, ты весьма пренебрежительно относишься к философии, – неодобрительно произнёс Савелий Афанасьевич.

– Не к самой философией, а к тем, кто тщится под грудами слов скрыть собственное невежество. Да и что такое философия? Так же, как большинство религий, мифологий и оккультных учений – это искусство говорить сложно о простом, придавать смысл тому, что смысла не имеет. Философия – это собрание мнений отдельных людей и боблинов, которые пытаются убедить других, будто именно им стали понятны основные законы мироздания. А ведь миллионы лет без философии прекрасно обходились. В те времена, до которых я дошел в своём рассказе, её не было так же, как и науки. Разум магов и не магов ещё не задавался вопросами бытия и не искал на них ответов. Была просто жизнь в реальном мире. Были совместный труд и конфликты, праздники и наказания, благодарность и зависть, любовь и ненависть. И сейчас это время осталось в легендах под названием «золотой век». Всё плохое забылось, потому что оказалось незначительным в сравнении с последующими бедами, а всё хорошее запомнилось в сильно преувеличенном виде. И получается, что счастье тех далёких поколений состояло в том, что они не ЗАДУМЫВАЛИСЬ.

Савелий Афанасьевич нехотя вынужден был со мной согласиться, и кивнул головой.

Я продолжил:

– Улучшение условий существования людей и боблинов привело к тому, что продолжительность жизни увеличилась до 45-55 лет. Семьи стали состоять уже из трёх поколений: дедов, отцов и внуков. Это вдвое улучшило надёжность сохранения знаний и умений. Отец сначала обучал своего ребёнка, а потом проверял правильность передачи знаний от него к внукам. Заработал своеобразный «конвейер» перехода полезной информации. Кроме того, появилось и постепенно стало развиваться коллективное обучение. Так что функция хранителей всеобщих знаний у долгоживущих магов стала не так важна, как раньше. Со временем они стали восприниматься не только как наставники и защитники, но и как надсмотрщики, притеснители. Конечно, это зависело и от самих магов, и от деятельности тех приближенных помощников, которым маги стали доверять часть управляющих функций в больших сообществах. Неурожай или болезнь скота народ мог приписать зловредному действию мага, особенно если он начинал более жестко распределять продовольствие в связи с его нехваткой. Сами маги, случалось, опьянённые своим превосходством над простыми смертными, иногда поступали не как покровители людей, а как их хозяева. Не зря память народа до сих пор хранит историю о Кощее Бессмертном, похитителе чужих невест.

Старый целитель снова кивнул, соглашаясь с тем, что в сказках содержится намного больше сведений о древних временах, чем считает современная наука.

– Так постепенно копилось недовольство, нарастало напряжение. Количество населения увеличилось настолько, что вновь возникли споры за плодородные земли, за пищевые ресурсы. Только теперь уже откочёвывать было некуда, все пригодные для жизни пространства были заняты. Да и не могли многообщинные протогосударства целиком покидать освоенные территории с построенными селениями, засеянными полями, накопленными предметами труда и быта. Инстинкт самосохранения и агрессивность, необходимость защищать себя и нападать на других, привели к бурному развитию первых зачатков наук. Люди и боблины развивали уже известные технологии и создавали новые: выплавляли металлы для оружия и доспехов, совершенствовали луки и боевые колесницы, строили огороженные высокими стенами города. А маги начали изучать самих себя, истоки своих способностей для их наилучшего использования. И когда возникли первые глобальные проблемы цивилизации, был задан вопрос «почему всё так, а не иначе?» с которого, собственно, и началась философия.

– Ну, наконец-то! – пробормотал Савелий Афанасьевич.

– Ища причины своих сил, маги открыли множественность миров. И с удивлением обнаружили, что они населены различными существами, более или менее похожими на обитателей Изначального мира, а иногда и совершенно непохожими, живущими в другой среде и на другой физической основе. И среди них тоже были те, кто использовал магию. Так поиск разрешения конфликтов из-за нехватки ресурсов привёл к нахождению новых потенциальных угроз из других Отражений. Теперь нужно было постоянно опасаться внешнего вторжения, внутренних восстаний собственного народа, ударов магов-соперников, многие из которых являлись собственными потомками. С новым усердием начали маги осваивать и наращивать свои силы. Тогда же они начали обучать своих помощников – не магов – доступным для них магическим воздействиям. Армии людей и боблинов, а также новые открытые магические возможности не могли долго простаивать без применения. Неизвестно, то ли голод вынудил одно протогосударство напасть на другое, то ли какой-то маг попытался уничтожить соперника, но локальный конфликт быстро перерос в глобальную войну. В этой войне было несколько уровней: битвы с соседями, внутренние восстания против правящих магов и их помощников, личные сведения счетов. И, как это обычно бывает во время войн, когда напряжены все силы для выживания отдельных существ и целых народов, произошёл резкий скачок физических и магических технологий, совершенствование интеллекта и всплеск эмоций. И тогда маги, люди и боблины стали такими, какими остаются и сейчас.

– И какими же ты нас всех считаешь?

– Не я считаю. Я только констатирую факты. Мы недоверчивые и любопытные, жестокие к врагам и готовые к самопожертвованию ради родных и любимых, бескорыстные и расчётливые, подверженные обману и сами обманывающие, целеустремлённые и мечтательные. Такими стали те немногие, которые остались в живых. Они приобрели гибкий, лучше приспособленный к выживанию, хотя и противоречивый разум. В ходе войн погибли почти все древние маги «золотого века». Многие маги из молодых поколений ушли на другие Отражения, потому что там оказалось безопаснее, чем в Изначальном мире. А те маги, которые остались тут, стали скрывать свои способности и от себе подобных, и от не магов, потому что поняли не только полезность, но и опасность знаний и технологий. Слишком могучие и страшные силы были открыты и едва не использованы. Человеческие и боблинские протогосударства лишились руководства и поддержки магов и поэтому развалились. Опустели и вновь стали заселяться огромные территории. Началось новое переселение народов и частичное перемешивание людей и боблинов. Как говорится, «распалась связь времён». Многие знания, сохраняемые долгоживущими магами, были утрачены простыми смертными. Ведь у них был только механизм устной передачи информации. Он достаточно хорошо работал для простых ежедневных навыков, а более сложные знания в течение долгого времени искажались или терялись. Ведь письменности тогда ещё не изобрели. Так в сказки и легенды ушли летающие по небу ковры и колесницы, боевые трансформации магов запомнились в образах чудовищ, связи с другими Отражениями превратились в «волшебные страны», магические воздействия на мир стали бессмысленно воспроизводимыми обрядами и ритуалами или просто песнями и танцами. Наступили, если так можно выразиться, «первые тёмные времена», после которых уже началась более или менее известная людям и боблинам история зарождения и развития их собственной технической цивилизации. Конечно, оставшиеся в Изначальном мире маги не позволили полностью исчезнуть некоторым важным знаниям, но теперь долгоживущие открывали их лишь немногим избранным. Изредка среди смертных случайно вспыхивали искорки магических способностей, но они не шли ни в какое сравнение с возможностями магов по крови. Колдуны, ведьмы, экстрасенсы, целители, – я слегка поклонился Савелию Афанасьевичу, – все они, и вы в их числе, либо использовали дошедшие издревле заклинания и заговоры, либо обладали лишь чуть большей восприимчивостью к магии, чем простые смертные. И вот тут-то пришло время рассказать о сущности магии, а вместе с ней и всего бытия…

Я выдержал эффектную паузу, с удовлетворением глядя, как старый целитель замер в нетерпеливом ожидании.

Во входной двери скрипнул замок. Это Савелий Савельевич открывал его своим ключом. Я тянул свой рассказ более часа, чтобы отложить самое главное до его прихода. Всё это время я не переставал контролировать квартиру с агентами КОЛО. Примерно час назад, почти сразу после звонка Савелия Афанасьевича, им позвонили и передали какие-то инструкции. Но моих возможностей не хватило на то, чтобы издали подслушать разговор и не прерывать беседы со старым целителем. Я лишь отметил, что агенты не схватили оружие и не устремились ко мне. Они пока не проявляли активности больше, чем при моём первом их обнаружении.

Машину Савелия Савельевича я заметил ещё тогда, когда она стала пробираться по заснеженной бедной половине Грязнолужской улицы. Сотрудник КОЛО приехал один, по крайней мере, я не ощутил никакого опасного движения в радиусе километра. Даже если бы по квартире Савелия Афанасьевича была выпущена высокоточная ракета (а я рассматривал и такой вариант), я бы сумел остановить её на безопасном удалении. К моему удовлетворению, Савелий Савельевич оставил в машине не только пистолет, но и выключенный мобильный телефон. Конечно, он знал, что по телефону легко отследить его перемещения и прослушать разговоры, и принял все меры предосторожности перед встречей со мной. Никаких других электронных приборов или магических устройств я у него не обнаружил.

При звуках открываемой двери по лицу Савелия Афанасьевича скользнула лёгкая тень досады. Похоже, судьба всего мира значила для него меньше, чем удовлетворение давнего любопытства. Тем не менее, при появлении запыхавшегося сына в комнате старик встал, сделал шаг навстречу и протянул ему руку.

– Ну, ещё раз здравствуй, Савелий! Теперь я готов простить тебе всё за возможность встречи с моим уникальным гостем.

Мне не было дела до их прежних размолвок и не интересовало «всё», которое требовало прощения. Я вначале демонстративно сидел спиной к вошедшему, показывая, что доверяю и не испытываю страха, и только теперь повернулся вполоборота.

– Надеюсь, вы не будете снова пытаться выполнить приказ Гандолизы Лайс? – как можно более ядовито поинтересовался я вместо приветствия.

– Это была большая ошибка! – срывающимся от быстрого бега по лестнице и от волнения голосом воскликнул Савелий Савельевич.

– Погоди, погоди! – строго сказал Савелий Афанасьевич. – Сначала разденься! Сейчас я тебе чай сделаю.

Он двинулся на кухню, и на ходу не удержался от вопроса:

– А что это был за приказ?

Савелий Савельевич, который находился рядом с ним в коридоре и снимал пальто, ничего не ответил. Тогда я крикнул вслед удаляющемуся старику:

– Гандолиза Лайс приказала вашему сыну меня убить. Он старался, но я оказался быстрее и сбежал.

Савелий Афанасьевич испытующе вгляделся в лицо стоявшего рядом сына и спросил:

– Это так?

– Так, – тихо ответил тот.

После секундной паузы старик крикнул из коридора:

– Калки, тебе сделать ещё чая?

– Да, пожалуйста, – ответил я.

Савелий Савельевич вернулся в комнату и сел на диван передо мной. Он, как и ранее, носил дорогой костюм, но выглядел значительно более старым и уставшим, чем при нашей первой встрече.

– Наверное, я должен попросить у вас прощения… – медленно начал Савелий Савельевич.

– Кто ещё знает, что мы с вами тут встречаемся? – резко прервал его я.

– Никто. Я уверен. Я надеюсь, что никто.

– Сколько времени в вашем распоряжении до того, как вас начнут искать?

– Я сказал, что заеду к отцу, а потом отправлюсь домой выспаться. Просил до утра меня не беспокоить. Если я останусь тут на ночь, это покажется вполне нормальным.

– А ведь, похоже, тебе и впрямь придётся тут заночевать, – послышался из кухни голос Савельева-старшего, который слышал наш разговор. – Мы только дошли до самого главного вопроса сущности бытия, который и тебе может оказаться интересен. Если, конечно, наш гость не собирается нас покинуть.

– Нет, пока не собираюсь! – громко крикнул я, а Савельеву-младшему объяснил: – Я рассказывал вашему отцу о развитии разума в Изначальном мире. О том, что без магии приматы никогда бы не развили разум до нынешнего состояния. Так что вы нам должны быть хоть немного благодарны. А как раз перед вашим приходом я собирался перейти к строению мира. Или теперь лучше выслушать ваш рассказ?

– О чем?

– Что собираются делать правители Изначально мира, когда поняли, что схватили тигра за хвост?

– Вы имеете в виду уничтожение двух наших ценных научных объектов?

– И это в том числе. Вам известно о том, что я по телефону предупреждал генерала Стумпера?

Савелий Савельевич замялся, но потом как бы нехотя проговорил:

– Да, я слышал ваш разговор.

– Я не сомневался в том, что научные и военные организации ревностно следят друг за другом. А поскольку практически все технические новинки созданы с вашим участием или с вашего ведома, то истребителям магов скрыть от вас информацию сложнее, чем вам от них. Правильно?

– В общих чертах правильно.

– Ну, так что сейчас собираются делать правители для спасения своего мира и самих себя?

– Это вопрос сложный.

– Попробуйте ответить просто.

– Тогда надо начать с того, что о множественности миров не так уж широко известно. Эта информация настолько секретна, что даже правительства и корпорации, которые выделяют средства на развитие науки, не знают всего о наших открытиях. Как я уже говорил, мы в большей степени ученые, чем политики. К политикам, особенно радикально настроенным, было ближе Общество Естественного Прогресса. Но теперь всё вот-вот кардинальным образом изменится.

– В какую сторону?

– Мы осознали свои ошибки и намерены донести до сведения властных структур наши открытия.

– Вы можете попросту не успеть это сделать, – усмехнулся я.

Савелий Савельевич вопросительно посмотрел на меня:

– Вы действительно аватар Вишну? Вы разрушите наш мир?

Я улыбнулся своей «фирменной» улыбкой:

– Я же обещал, что ваш мир будет разрушен. Рано или поздно, так или иначе, это всё равно произойдёт. Если не физически, как об этом говорится в мифах, то идеологически.

– А если я от лица науки, от лица разумной части нашей цивилизации попрошу не спешить? Ведь мы можем сами исправить свои ошибки. Кстати, Гандолиза Лайс вчера была отстранена от должности координатора всех исследований паранормальных явлений в научном и оборонном аспектах. На её место, наверняка, изберут человека, а не боблина. Того, кто более гибко будет искать выход из создавшейся ситуации.

– То есть вас?

– Это будет зависеть от результатов нашего сегодняшнего разговора. Я много думал о том, что вы говорили в моей лаборатории. Получил полную информацию по вашему делу. И теперь признаю, что мы во многом были неправы. Нам, нашим взглядам, нашим идеям пришла пора меняться. Люди слишком много уступили боблинам.

Я задумался, оценивая все возможности и перспективы.

– Помнится, ещё недавно вы хотели сделать из меня подопытную крысу… – я сделал жест, чтобы Савелий Савельевич меня не прерывал, – а теперь вы признаёте, что это не вы можете меня контролировать, а, наоборот, вы и ваш мир нуждаетесь в моём хорошем к вам отношении? Вы рассказывали об ужасах древних магических тираний, а теперь сами фактически просите о покровительстве? И даже, пожалуй, о защите от внешних сил, которые вы сами же настроили против себя?

– Ну, в общих чертах…

– Почему тогда с таким предложением вы не обратились к моим родителям?

Савелий Савельевич опустил глаза. И я тоже молчал, так как ждал от него ответа на важный для меня вопрос.

И тут в комнате появился Савельев-старший с чаем:

– Я не входил, чтобы не мешать вашему разговору. И невольно всё слышал. Я так понимаю, что всему нашему миру на самом деле грозит полное уничтожение?

– Не первый раз, отец. Ещё полвека назад мир стоял на грани ядерной войны. Но мы смогли договориться, хотя и были жертвы с обеих сторон.

Последняя фраза, несомненно, предназначалась мне.

Савелий Афанасьевич сел на диван на своё прежнее место и повернулся к сыну:

– Я давно уже говорил тебе, что, уступая боблинам свободу распространения идеологии алчного потребления, вы не сохраните мир в Изначальном мире. Да, вы решили проблему военного противостояния Уравнительной церкви и стран Боблинократии. Вы поспособствовали низвержению одной из сторон. И что, стало от этого лучше? Теперь силы космического разума грозят нам всем полным истреблением!

– Справедливости ради надо заметить, – сказал я, – что ситуация немного другая. Могущественные маги из соседнего Отражения обеспокоились выходом смертных Изначального мира на, так сказать, мультимировую сцену. И это не потому, что они представляют собой некий высший разум, а всего лишь потому, что один хищник почуял приближение другого хищника. Что же касается меня, то мои претензии к Изначальному миру имеют личный характер.

– Калки считает, что его родителей убили боблины из Общества Естественного Прогресса, – спокойно произнёс Савельев-младший.

Я вопросительно посмотрел на него.

Он невозмутимо продолжил:

– Я изучил все материалы десятилетней давности и не могу подтвердить достоверность этой информации.

Только полный самоконтроль, связанный с напряжением раскинутых во все стороны магических чувств, не позволил мне вскрикнуть от радости. Если Савелий Савельевич не лгал, а явно лгать он бы мне не решился, то я обретал уже не надежду, а уверенность в том, что встречу своих родителей.

Савелий Афанасьевич воскликнул:

– И ты ещё уверял меня в пользе боблинского образа жизни?! Ты предал Колоссию ради НИХ?!

Савельев-младший устало вздохнул:

– Сколько раз я говорил, что это было не предательство, а вынужденный ход. Как в игре в шахматы.

Мне стала понятна суть старого спора между отцом и сыном. Но волновал меня не он:

– Так что вам известно о судьбе моих родителей?

– Ничего! И это самое лучшее, что я могу сообщить. Отряд ОЕП штурмом взял дом, в котором жили твои родители – Люц и Сильфита – и несколько их друзей. Были жертвы среди нападавших. Но в доме никто не был убит. Когда штурмовики-оборотни оказались внутри дома, произошло что-то магическое. И все исчезли, словно в чёрной дыре. ОЕП получили в виде трофеев только самые обычные бытовые предметы из дома. Видимо, твои родители и те, кто с ними был, успели не только спастись, но и забрать с собой всё ценное.

Прохор Никанорович Прямов рассказывал мне примерно то же самое.

– Почему же тогда я десять лет не видел своих родителей? – спросил я. – Почему они, если остались живы, не забрали меня с Земли?

Савелий Савельевич покачал головой:

– Это уже вопрос не ко мне. Я только могу сказать, что генерал Сшибаш, начальник подразделения ОЕП в Колоссии, лично принял решение о ликвидации семьи магов и лично руководил штурмом. Не желая признавать частичный провал операции, он чисто по-военному доложил наверх, что противник уничтожен с вероятностью 91 процент. Сшибаш через год умер от рака. А из отчёта в отчёт стала повторяться информация о смерти твоих родителей. Но на самом деле она ничем не подтверждена. Кстати, ты упрекнул меня в том, что я не предлагал твоим родителям сотрудничать. Это не совсем так. Не я сам – я тогда ещё не вернулся из Империки – но другие сотрудники Колосского Объединения Локальных Организаций делали твоим родителям такое предложение. И они ответили отказом. Наши сотрудники доложили об отказе своему руководству. Руководство передало их дело в ОЕП. Вот так всё и получилось.

– Ну да, – усмехнулся я, – я помню, как вы делали такое предложение мне. Шприцами с ядом.

– Я могу только повторить, что мы допустили ошибку и ещё раз принести свои извинения.

– Я пока не решил, принимать ли ваши извинения. Расскажите лучше, кто, как и зачем отправил за мной на Землю оборотней?

– Кто – генералы из ОЕП с ведома координационного совета по паранормальным явлениям. Как – с помощью созданной нами аппаратуры, которую мы, опять же в согласии с координационным советом, предоставили военным из ОЕП. Зачем – это более сложный вопрос, так как я обладаю информацией только по научным разработкам КОЛО. А в операции были задействованы силы ОЕП. Насколько нам известно, у них есть несколько коллекций магических артефактов. Какой-то предмет помогает им определять и находить магов. И, возможно, не только определять, но и устанавливать их родственные связи. Поэтому когда во время одной из экспедиций на Землю военные обнаружили твою магическую ауру и узнали в тебе сына Люца и Сильфиты, то решили ликвидировать тебя, как потенциальную угрозу своей власти в Изначальном мире.

Я указал на браслет старого целителя:

– Что-то типа этого, только мощнее и с большим количеством функций?

– Это вы про что? – не понял Савелий Савельевич.

Савельев-старший нехотя произнёс:

– Я никогда тебе не говорил, но этот древний каменный браслет не простой. Он становится тёплым от близости магии. С его помощью я осваивал и до сих пор совершенствую своё умение исцелять больных. Если я неправильно произношу заговор, то браслет остаётся холодным. Если же мне удаётся создать магическое воздействие, то он теплеет, и тогда я знаю, что сумел помочь больному.

– Вот это да! – Савелий Савельевич откинулся на спинку дивана и уставился на отца. – Я по всему миру собираю крупицы артефактов, а у родного отца такая диковина! Откуда у тебя этот браслет?

– Он издавна передаётся в нашей семье от отца к сыну. Я получил браслет от своего отца. И передал бы его Афанасию.

– Значит, не мне, а младшему брату?

– Да! – твёрдо произнёс старый целитель. – Тебя это удивляет?

– Нет. Просто немного обидно. Ты же знал сферу моих интересов.