Путь Святозара. Том первый

– Искрен, догони правителя и попроси его придержать коня, мне нужно ему кое-что сказать.

Искрен перебитый Святозаром на середине слова недовольно посмотрел на друга. Но увидев его побледневшее лицо, понудил лошадь и поскакал к правителю, вместе с Храбром и Дубыней, ехавшим в голове колонны.

Наследник видел, как Искрен, доскакал до правителя, и, поравнявшись с ним, что-то ему сказал. Отец тут же придержал лошадь, поворотил ее, и сквозь расступающихся перед ним другов и дружинников сына, поехал навстречу Святозару.

– Что, сын? – обратился к нему правитель, подъехав, и бросил тревожный взгляд.

– Отец, ты можешь сделать привал. – Наследник, слегка понизил голос, и, стыдясь своей слабости, протянул, – мне, что-то, нехорошо.

Правитель подъехал почти вплотную к сыну, остановил своего коня и обеспокоенно произнес:

– Здесь кругом поля, и нам негде остановиться на привал, ты можешь потерпеть. Там впереди на реке Спокойная стоит Велесград, мы можем заехать туда к воеводе Доброжиру, и ты сможешь отдохнуть в его доме.

Святозар покачал головой, и, посмотрев в заботливое лицо правителю, отер мокрый от пота лоб, ответив:

– Нет, отец, я не смогу доехать до дома воеводы, мне как можно скорей нужно спешиться. – Да надрывно вздрогнув всем телом, добавил, – заговор не помогает, мне нужно полежать, а иначе, я чувствую, что упаду с лошади. Прости меня, отец.

– Хорошо, тогда, давай поедим вперед. Если, что я тебя придержу. Проедим поля и найдем где-нибудь привал, – согласился правитель, и, взяв под уздцы лошадь сына, понудил ее ехать вслед за собой.

Выехав в голову колонны, правитель поравнялся с сыном, приблизившись почти вплотную к его коню.

– Храбр, – обратился правитель к другу. – Поезжай слева от моего сына, да посматривай на него, ему плохо.

Через некоторое время поля закончились, дорога разделялась надвое, одна поворачивала вверх на пригорок, где вдалеке маячила деревня, и был виден большой раскинувшийся город, а другая резко брала вправо. Проехав самую малость, отец повернул коня на пригожий лужок, поросший не высокой травой, и объявил привал. Не успел правитель еще и договорить, как Святозар спрыгнул с коня и заплетающимися ногами пошел по лугу, тяжело дыша и стараясь все же взять себя в руки. Наследник чувствовал, что боль в груди чуток утихла, однако еще сильнее навалилась слабость, усилилось головокружение, а ноги и вовсе стали, точно обмякшими. Опустившись на траву, он немного посидел, все еще стараясь прийти в себя, чуть попозжа лег на землю и уставился в далекое, голубое небо.

Полежав так малеша Святозар, положил руку на грудь и зашептал заговор, сначала один, затем другой, но почему-то заговоры не помогали, и ему совсем не становилось лучше, а наоборот еще сильней стала кружиться голова.

Вскоре к Святозару подошел правитель, он опустился на присядки около него и весьма тихо спросил:

– Ну, ты как? Тебе легче?

– Не знаю, право, что со мной отец… Мне так плохо…. Я уже и не упомню, когда со мной, что-то подобное случалось. Вот также плохо мне было на маслянице… просто нет никаких сил. Впрочем, я сейчас чуток отлежусь, и отправимся в путь, отец, – тяжело ворочая языком, ответил Святозар.

– Нет, сын, – все также негромко, но дюже настойчиво молвил правитель. – Ты слишком бледен и не стоит продолжать путь. Тебе надо отдохнуть, я дал распоряжение поставить для тебя шатер.

– Не надо, отец, – еле слышно откликнулся наследник.

– Я уже, сын, послушал тебя и не взял рыдван, где бы ты сейчас мог спокойно продолжить путь. Так, что теперь слушать не буду. Когда шатер разобьют, перейди в него и отдохни, а завтра с утра отправимся дальше. – Правитель поднялся, с жалостью оглядел сына, и муторно вздохнув, спросил, – тебе не нужна моя помощь? – а когда Святозар отрицательно мотнул головой, развернулся и ушел.

Наследник не стал спорить с отцом, чувствуя, что тот прав и ему просто необходимо отдохнуть. Потому, когда походный шатер собрали, и Стоян подойдя, позвал его туда, он тяжело поднялся, и, опираясь на плечо друга, вошел вовнутрь. Святозар лег на невысокое ложе, нарочно установленное для него, подоткнул руку под голову и закрыл глаза. И такая во всем теле ощущалась слабость, такое головокружение, что юноше показалось, что душа его сейчас выйдет из тела.

Перед глазами поплыл густой туман… и наследник ощутил, что идет он сквозь этот туман.. Да, нет, не идет он… а летит через этот туман Святозар-орел, крыльями тяжело взмахивает, пробиваясь, через липкие, холодные испарения. Святозар видит, что впереди туман становится менее плотным, редким и вот совсем слабея, пропадает. Наконец-то орел вырвался на простор небесный и полетел вперед. Опустил очи орлиные наследник и разглядел землю, над которой парил. Да, та, земля, чужая, не восурская. Святозар взмахнул еще раз крыльями и стал снижаться, чтобы лучше разглядеть эту землю. Перед взором орла открылись бескрайние степи, поросшие дикими, зелеными травами, прямо на них наследник заметил огромное стадо коров, табуны лошадей и отары овец, которые пасли черноволосые, смуглокожие люди. Невдалеке раскинулись полукруглые шатры, и точно такие же черноволосые и смуглокожие люди ходили повдоль тех шатров, готовили еду на огне в каких-то высоких котлах и о чем– то переговаривались. Святозар опустился на самый большой шатер, сложил крылья, и огляделся, а миг спустя соскользнул вовнутрь намета, через темную плотную ткань. И вот уже он внутри шатра, и уже не орел, а едва заметная дымка. Посмотрел наследник вкруг себя и увидел богатые, цветастые ковры, да разбросанные кругом толстые, пузатые подушки. Посреди шатра сидит человек видно, что этот человек знатен, так как сидит на возвышение, одет он в парчовое, длинное, наподобие сарафана, одеяние. Человек тот, также как и виденные раньше Святозаром люди, смуглый, черноволосый, у него круглое, плоское, точно блин лицо, узкие глаза, широкий нос и толстые, выпуклые губы, а на подбородке длинная жидкая бороденка. А чуток пониже его, на небольшой подушке сидит другой человек, пригляделся Святозар и узнал в нем Нука. Еле слышно разговаривает с ним знатный человек, а Нук ему низко кланяется, да шепчет что-то в ответ.

Наследник захотел услышать, о чем они говорят и едва– едва потянувшись дымкой– телом, приблизился.

– О, многоуважаемый, достопочтенный, всесильный и всебогатый бек Турус, – говорил Нук беку. – Твое войско крепко и сильно, не беспокойся, не устоит перед ним жидкая восурская дружина. Вся сила то в самом правителе Яриле и держится. Сын его, наследник болен и слаб, меч в руках не удержит, тетиву рукой не натянет. Да, знаю, я точно, знаю, не жилец он в Яви…не жилец… уж ты мне поверь. А второго сына тебе бояться не зачем, так как он весь до последней капли крови в моих руках. Слушай меня, бек Турус, собирай свое войско, да иди на Восурию, а я тебе своим колдовством помогу. И не справиться… ни за что не с моим колдовством магия Ярила.

– Ах, сладки твои речи, всевельможный Нук, да меня не обманешь, – потирая щеки жирными пальцами, ответил бек. – Дружина у Ярила сильная, сам он молод и крепок. Да, всем, известно какой магией его жизнь защищена. Нет, торопиться я не буду, у меня на плечах мудрая голова, не зря народ мой считает меня богом. Я погляжу, посмотрю на Восурию, а затем решу нападать на нее или нет. А тем временем буду войско набирать, много нас нагаков по степи разбросано. Лишь к следующей весне, все подвластные моей воли воины смогут прибыть ко мне.

И слышит Святозар, что начал Нук бека уговаривать, но Турус лишь головой покачивает, не соглашается, поход на Восурию на следующую весну откладывает. Видел наследник, как недовольный беком Нук покинул намет, все также низко кланяясь до самой земли. Святозар хотел было двинутся за Нуком, но внезапно заметил, как сызнова орлом над степью полетел. Летит и тяжело крыльями взмахивает, а кругом по бескрайней степи, то там, то тут, разбросаны нагакские шатры, да стада животных. И тут нежданно наследника дернули да словно потянули назад, и почувствовал Святозар, как резко обо что-то ударился он, вроде упал.

Через мгновение юноша открыл глаза и увидел, что находится в шатре. Сердце тяжело стучало в груди, ноги и руки дрожали, голова кружилась. Вдруг резкая боль пронзила сердце, грудь и левую руку, и почувствовал Святозар как на месте пореза расходится рубец. Дрожащей рукой наследник расстегнул рубаху и дотронулся до раны, оттуда сочилась кровь. Все еще чувствуя сильную боль, и слабость он положил ладонь на нее и зашептал заговор. Лишь дочитал заговор Святозар, как под пальцами образовался рубец, однако слабость не ушла, сердце все также давило и тяжело билось внутри, а читать новый заговор уже не было сил. Наследник лежал очень тихо, сотрясаемый дрожью и не в силах себе помочь, да мечтая лишь об одном, чтобы в шатер пришел отец.

Некоторое время спустя в шатер кто-то вошел, Святозар открыл глаза, и, увидев Храбра, обрадовался его приходу как никогда. Наставник медленной поступью приблизился к наследнику, наклонившись, потрогал его лоб и заботливо спросил:

– Ну, ты как, Святозар?

– Храбр, хорошо, что ты пришел. Будь добр, позови отца, мне нужна его помощь, – чуть слышно прошептал наследник, и, утомленный закрыл глаза.

Храбр немедля развернулся и поспешил из шатра, а мгновение спустя туда уже входил правитель. Он подошел к ложу сына, сел рядом и дрогнувшим голосом вопросил:

– Мальчик мой, ты звал меня?

– Отец, – открыв глаза, протянул Святозар. – Прочитай заговор, – а когда увидел, как лицо Ярила исказилось от боли, словно то ему было дурно, а не его сыну, договорил, – у меня нет сил…

Правитель поспешно взял вздрагивающие руки сына в свои ладони и зашептал заговор. Святозар закрыл глаза и ощутил, как вскоре выровнялось его дыхание, сердце стало биться ровней, дрожь ушла, голова перестала кружиться и даже отступила слабость. Когда Ярил закончил шептать, наследник открыл очи, посмотрел в обеспокоенное лицо правителя, и, улыбнувшись, заметил:

– Вот так отец, с каждым разом, я все быстрее и быстрее поправляюсь.

– Я не понимаю тебя сын, о чем ты, – взволнованным голосом молвил правитель, и выпустил его руки из своих.

Святозар утер ладонью выступивший после заговора пот на лбу и весьма подробно поведал отцу, как только, что его душа покидала тело и верно потому, дотоль, ему было так дурно. Рассказал как летел он словно орел по небу, и как в степях нагакских видел Нука. Стоило тока Святозару произнести имя Нука, как правитель вздрогнул всем телом и перебив сына на полуслове, вопросил:

– И, что Нук делал у нагакского бека?

– Подговаривал того идти войной на Восурии. Говорил, что у нас жидкая дружина, что сила ее лишь в тебе и держится. Сказал, что наследник твой болен и слаб, и вообще он точно знает, что я в Яви не жилец. И еще он сказал. – Святозар замолчал, поглядел в такие родные глаза отца, и почему то очень тихо добавил, – сказал, отец, что второго твоего сына беку боятся не зачем, так как он весь до последней капли крови в его руках. Как ты, думаешь о чем это он?

Правитель ничего не ответил наследнику, лишь отрицательно закачал головой.

А Святозар меж тем продолжил:

– Но бек Турус войной не хочет пока идти, потому что боится тебя и, знает какой ты, защищен магией. Он сказал, что будет наблюдать за Восурией, а пока станет собирать нагаков, и выступить сможет лишь следующей весной. А потом Нук недовольный вышел из шатра, а я, было, хотел тронуться следом, но вдруг вновь очутился в небе и полетел над степью, и, правда, отец, видел много нагаков, да большие стада животных.

Святозар смолк, чувствуя себя слегка утомленным, и сызнова утер лоб.

– Отец, я видел все так ясно, мне казалось протяни руку, и я смогу дотронуться до этого подлого Нука. И знаешь отец, это все же с хмелем не связано. Тогда почему это происходит. С самого утра, я чувствовал слабость, я даже хотел попросить тебя не отправляться сегодня в путь, но прочитал заговор, и мне вроде стало полегче, но только на время. Будто душа моя хотела, требовала, чтобы я лег и закрыл глаза. И как только я это сделал, то она сразу вышла из тела. Отец, ты можешь мне объяснить, что со мной происходит? – беспокойно поинтересовался наследник.

– Не знаю, мальчик мой, не знаю, почему это с тобой происходит. Может ведун Велей с Синь-камня нам, с тобой что-то объяснит. Я не могу дать тебе ответа, – произнес правитель и нежно принялся гладить сына по волосам.

– Знаешь, отец, теперь я просто уверен. Что когда я видел ту девочку, то видел прошлое. А сегодня, я видел настоящее. И верно поэтому так рвалась из меня душа, чтобы я ни в коем случае не пропустил встречу Нука и бека. Чтобы я знал об их грязных намерениях напасть на нашу Родину. – Святозар стих, и, глядя в лицо правитель, вроде требуя похвалы, добавил, – отец, хорошо все-таки, что я смог это увидеть, правда?

– Да, сынок, это очень хорошо, что ты увидел их разговор, и мы теперь сможем подготовиться к нападению, – молвил Ярил и улыбнулся. – А теперь, я думаю, тебе надо отдохнуть, и может еще прочитать заговор?

– Нет, отец, не надо… мне, правда намного лучше… И ты прав, мне необходимо отдохнуть и если можно попить… Чего-нибудь горячего, и хорошо бы сбитня, отец, – устало попросил наследник.

– Конечно, мальчик мой, я попрошу, и Дубыня тебе его принесет, – правитель поднялся, и напоследок вновь потрогав лоб сыну, да прикрыв его сверху тонким укрывалом, вышел из шатра.

Святозар глянул вслед отцу, и сам того не ожидая, незаметно для себя сомкнул очи и крепко уснул.

Проснулся наследник уже вечером, потянулся и первым делом подумал о еде, ведь с самого утра у него во рту не было маковой росинки. Поднявшись с ложа, и сызнова ощутив себя совершенно здоровым, Святозар вышел из шатра. Солнце еще не ушло на покой, но уже двинулось к краю небосвода. Наследник оглянулся, кругом были разведены костры, и сидели дружинники, мирно о чем-то беседуя, невдалеке стояли обозы. Прямо около шатра горел костер, за которым разместились Храбр и Дубыня, а подле него подложив под голову плащ, дремал отец.

– Гляди, – негромко сказал Дубыня, сидевший к шатру лицом, и улыбнулся. – Святозар проснулся, ну ты как сынок?

– Теперь хорошо, – ответил наследник, и, подойдя ближе к костру, остановился.

– А я принес тебе сбитня, гляжу, ты уже спишь… ну и не стал будить. Думаю, верно, притомился, надо отдохнуть, – пояснил наставник.

– Святозар, ты чего поднялся? – совсем тихо так, чтобы не разбудить правителя, вмешался в разговор Храбр, расположившийся возле почивающего Ярила. – Иди, полежи…. Тебе надо отлежаться…. Ты я видел днем, совсем плохой был, я за тебя дюже испугался.

– Испугался, испугался, – прервал его Дубыня, и подкинул в костер пару сухих веток. – Да принялся ругать правителя, что тот опять тебя послушал и не взял рыдван. Да, так бухтел, что вовсе сморил правителя и тот уснул.

– Я пойду, искупаюсь, – проронил Святозар и резво повертавшись, направился к реке, протекающей невдалеке.

– Какой, такой, искупаюсь, – послышался сзади недовольный голос наставника.

Святозар прибавил шага и вскоре оказался на покатом бережке, словно для красоты присыпанным сверху желтоватым песочком. Подойдя к речке, юноша мгновенно сбросил с себя рубаху, сапоги и штаны. Да малеша отойдя от берега, быстро побежал к воде, а заскочив в нее чуть выше колена, нырнул, и поплыл.

Вода была по-весеннему холодна, но ее чистота и прозрачность будто вернули наследнику силы и крепость. Он вынырнул из воды на середине реки и тут же услышал ворчливый голос Храбра:

– Святозар возвращайся, не хватало, чтобы ты там тонуть начал и мне пришлось в такую холоднючую воду лезть.

Наследник развернулся и вновь нырнув, подплыл к самому берегу, встал на ноги и принялся отмывать грудь от запекшейся крови.

– Вылазь Святозар, ты чего одурел, днем умирал, а теперь залез в воду, да еще и ныряешь… Совсем с тобой никакого сладу нет, совсем отца не жалеешь.

– Храбр, да ты погляди у меня вся грудь в крови, мне же отмыться надо, – оправдываясь, заметил Святозар, и, выйдя из реки, отерся рубахой да принялся одеваться.

– На вот, надень, – снимая с себя кафтан, сказал Храбр и накинул его на плечи наследнику. – Да застегни его.

Святозар не стал спорить, и, надев на себя кафтан наставника, явно ему большеватый, пошел следом за Храбром к костру.

– Ты есть то будешь, – спросил у него Дубыня, как только они подошли к костру. – А то весь день голодный откуда силы то возьмутся.

А Святозар упал в траву недалече от костра, втянул в себя аромат горящих сучьев, дух родимой земли и вдруг ощутил себя таким мощным, таким молодым, таким сильным. Вспомнил слова Нука: « Сын его, наследник болен и слаб, меч в руках не удержит, тетиву рукой не натянет». И засмеялся звонко да весело, а сам подумал и сказал вслух: « Это мы еще посмотрим, кто слаб, и кто тетиву не натянет».

– Чего ты молвил, – беспокойно вмешался в его мысли Дубыня.

– Я сказал наставник, что мы еще посмотрим, кто тетиву не натянет, – поспешно откликнулся наследник. – Ты, погляди Дубыня до чего мать моя, земля восурская прекрасна, самая она пригожая, самая красивая, самая дорогая моему сердцу. Да, я за нее ничего не пожалею, никому ее в обиду не дам, никому ее копытами черными не позволю топтать, – проронил и затих тотчас, вроде боясь спугнуть это громадное чувство уверенности в собственных силах.

Святозар лежал и смотрел в высокое небо, в котором уже стали появляться далекие, неведомые звезды, а когда увидел, как край солнца стал сливаться с окоемом земли, поднявшись, снял с себя кафтан да передав его Храбру, поспешил к шатру, чтобы заговорить свою рану.

Прочитав заговор над разрывом, и надев чистую рубаху, да терлик с короткими рукавами, Святозар пришел к выводу, что все же стоит послушать Дубыню и поужинать, а, то и, верно, откуда силам взяться да вышел из шатра. Солнце уже скрылось за небосводом, а на черном небе появился большой серповидный месяц, да кругом замерцали, засверкали маленькие небесные тела. Наследник залюбовался царящей околот тишиной и чистотой да уставился в звездное небо, думая о подлом Нуке и не менее подлых нагаках. Помыслил Святозар о войне и содрогнулась его душа, так как жестокие и беспощадные нагаки нападая на Восурию никогда никого не жалели убивая стариков, детей, женщин, уводя прекрасных восурских дев в полон, сжигая деревни и разоряя города. Вот уже долгие, долгие годы, не смеют они приближаться к Восурии, боясь ее славного правителя и сильной дружины. А теперь этот мерзостный Нук подговаривает бека на войну, да еще обещает колдовством помочь. И наверно Нук очень сильный колдун, черный, как и его душа и такой же он, судя по всему, безжалостный, как нагаки. Вспомнить только, как он ту девочку мучил. Но только Нук не знает, какой силой обладает наследник, не знает он, что Святозар ведун, что может он покидать свое тело, может оборачиваться птицей и зверем. И, наверное, лучше, пусть он продолжает думать, что наследник в Яви не жилец. Сейчас для него главное излечиться, а для этого надо отправиться в страну Беловодье, и когда Святозар победит хворь свою, то тогда ничего не будет страшно его любимой земле, потому что славная восурская дружина победит нагакское войско, а с Нуком… с Нуком и с его колдовством обязательно справится он.

– Сынок, Святозар, поди сюда, – окликнул его из темноты отец. – Что ты там стоишь один, мальчик мой.

Наследник подошел к костру и опустился рядом с отцом, который уже проснулся и сидел, держа ветку в руке да шевеля ею угли в костре.

– Ты, сегодня, ничего не ел, поешь, сын, – обеспокоенно сказал отец.

– Да, мы уже ему предлагали, – откликнулся Дубыня. – А он все верно с кем-то воевал так, что мы с Храбром и не поняли, хочет он или не хочет есть.

– Очень, очень я есть хочу, прямо умираю с голода, – торопливо молвил Святозар.

Дубыня, сидящий напротив правителя и наследника, торопливо нагнулся и поднял с земли завернутую в утиральник громадную мису. Убрав утирало наставник подал мису Святозару, затем протянул большой кусок хлеба, ложку да добавил:

– Поешь, поешь, мальчик. Это Стоян и Сем рыбы наловили, да для тебя ухи сварили, чтобы ты как поднялся жиденьким потрапезничал. Но она верно уже и остыла, как я ее тут не укрывал.

– Спасибо, – благодарно выдохнул Святозар и принялся есть все еще теплую уху.

Стоило наследник начать хлебать уху, как по телу враз разлилась такая благодать, такое тепло, что он ощутил себя не только радостным, но будто обладающим какой-то, недоступной даже его пониманию, мощью. Доев все до конца, юноша вернул Дубыни мису и ложку и утерся поданным утиральником.

–Сын, – чуть слышно обратился к нему правитель, узрев в вспыхивающий лоскутках пламени довольное лицо сына. – Я хочу, чтобы ты рассказал Дубыни и Храбру о том, что пережил сегодня.

– Обо всем, отец? – изумленно переспросил Святозар.

– Да, с самого начала, мальчик мой, с того места как тебе стало утром плохо. Я хочу, чтобы мои други знали все, – пояснил отец, и, кинув палку в костер, похлопал сына по спине.

Святозар глянул на поблескивающие в пламени костра удивленные лица наставников, и, смущаясь поведал им все, что допрежь того рассказал отцу.

– Значит, – миролюбиво заметил Храбр, когда наследник затих. – Святозар посему и захворал, оно как душа его стремилась показать ему Нука и Туруса.

– Верно, – ответил правитель.

– Выходит, я зря на тебя шумел Ярил, что ты не взял для сына рыдван, ему бы все равно было бы плохо, – сказал, вроде оправдываясь Храбр, а Святозар заметил, что один на один наставник называет правителя по имени.

– Да, Храбр, ему бы все равно было плохо, – молвил правитель немного погодя. – Ну, а, что вы думаете о Нуке и Турусе?

– Что ж, Ярил, – начал сызнова Храбр и теперь голос его звучал строже, как будто он говорил не с правителем, а с младшим, непослушным братом. – Я тебе уже давно говорил, гони ты этого Нука, поганый он человек, мерзостный, да ты разве слушаешь меня. Все тебе жалко слуг своих, все ты вступаешься за них…

– Храбр, – внезапно вмешался в беседу Святозар, и, потянувшись положил руку наставнику на плечо, тем движением останавливая его. – Ну, хватит на отца бурчать, ну чего ты право.

Наставник по-доброму глянул на наследника через вспыхивающие столпы огня, улыбнулся, и, пожав его руку, досказал:

– А теперь, что ж, теперь коли у тебя такой Ярил заступник, с которым побоишься связываться. Думаю я, нужно первым делом предупредить Жировита так как его город ближе всего к границе с нагаками, после оповестить всех других воевод, чьи города также близко к границе. Да, верно, придется этим летом провести набор воев, чтобы людей заранее подготовить к войне.

– Храбр, а кто такие вои, – услышав незнакомое слово, поинтересовался наследник, и убрав руку с плеча наставника увидел, как у того округлились глаза.

– Ну, ты Святозар даешь, не знать кто такие вои. – Да миг спустя недовольно объяснил, – вои это пешая часть войска, набранная из землепашцев, кузнецов, ремесленников. У нас в Славграде ее возглавляет кузнец Братиша, с которым мы бились на маслянице. И вообще, Ярил, – переключился Храбр на правителя. – Он кроме заговоров и оберегов у тебя что-нибудь изучает?

Правитель приветливо посмотрел на сына и радостно улыбнувшись, перевел взгляд на наставника да тихо вымолвил:

– Наверно, кроме магии его ничего больше не интересует.

– Ох, уж ладно, налетели на мальчонку, – вклинился в разговор другов Дубыня. – Да, давай его поучать. А все ты Храбр недоволен. Да, что ваши знания значат, коли он бы сегодня вам такие вести не принес. Такой опасности жизнь свою подвергал.

– Да это я вроде как не по своей воле делал, – смущаясь, пояснил Святозар и уставился на вылетевшую из костра мохноногую искорку, притулившуюся к подошве его сапога.

– Эх, мальчик мой, да разве важно по своей воле или не по своей. Коли такие новости смог добыть, значит по своей…. Это ведь душа у тебя такая, чует она беду, которая Родине нашей грозит и рвется, чтобы ей помочь и защитить. Как это ты сказал про землю нашу. – Дубыня замолчал, потер лоб, припоминая слова наследника, и торжественным голосом добавил, – самая она пригожая, самая красивая, самая дорогая моему сердцу. Да, я за нее ничего не пожалею, никому ее в обиду не дам, никому ее копытами черными не позволю топтать…. Во как сказано, Храбр. Ты верно, друг мой дорогой, так никогда и не произнесешь, как наследник сказал. Сразу чувствуется в нем, что он со временем будет славным правителем и великим человеком, как его отец, дед, прадед и все его светлые предки.

– Да, я, что по-другому думаю, что ли. Я что ж не вижу, каков он, какая у него душа, – стал оправдываться Храбр. – Но ему как будущему правителю стыдно не знать, кто такие вои.

– От… опять ты, за свое, Храбр… Да ему нашему Святозару, пока ничего не может быть стыдно. Он же еще мальчонка совсем, – вновь заступился за наследника Дубыня и покачал головой так, что закачались на ней его белокурые кудри.